-Давай...Расскажи про все, что ты с нами сделал. - уверенно и зло подняла голову Ширава, с еще большей решимостью смотря в скрытые за шлемом глаза Совенрара.
-Самое время. – блеснули те глаза.
Он чуть опустил голову, будто в некоторой мере удивленный храбрости ранее вечно избегавшей даже самого его взгляда в прошлом девушки, но уже даже к этому безразличный. Он начал не спеша, стараясь максимально выбирать слова, и казаться живее, спустя столько лет, и впитав столько Проклятья Забвения, оставляя уже так грызущее его хладнокровие.
-Все мы знаем, какой политики придерживалась моя сестра, первая Верховная Властительница имтердов. Мир с людьми, или мир во всем мире. И все мы помним, что сделали люди в Храме Вордилиона через своего Зверя, воспользовавшись ее добротой. Люди пошли против нас, и против своего Создателя, но она снова пыталась вернуть мир переговорами с людьми, как с друзьями.
-Это все не важно! - вдруг крикнула Ширава, резко махнув рукой. - Мы знаем, что ты сделал. Через Клятву Душ, избив меня до полусмерти, ты забрал мои силы и развязал войну! Пусть даже ты и не мог знать наверняка, что за нападением Вильфеоренамы стояли люди, ты просто дал спуску своей злобе!
-Я взял цветок, который ты растила, и не дал людям его растоптать! Я сделал из него лозу, которая могла задушить их, чтобы они раз и навсегда забыли о мысли, что им в этом мире все дозволено. - вдруг уже куда агрессивнее, горячее также махнул рукой Совенрар. - Мир и процветание, любовь и радость – я поддерживал твои стремления, и ты знаешь это. Но когда я указывал тебе на гадость людей, твой миролюбивый мозг просто игнорировал меня. Я не хотел, чтобы наша раса пала, и поэтому взял все в свои руки. Это был единственный способ избежать дурного конца. И вот, испугавшись таких имтердов, ты сбежала к людям, решив, что я предал тебя, и не желая мириться с реальностью, в которой люди уже предприняли попытку свергнуть Винториса, своего же Создателя, и забрать его силы, чтобы раз и навсегда стереть нашу расу.
-И всему виной мое миролюбие? Да, возможно это так. Возможно, любить мир, пожелать процветания для всего живого, это страшный грех, который я совершила. Я хотела, чтобы все мы жили вместе в мире, который создал для нас отец, чтобы никто не считал себя выше других. И ты...просто растоптал мою мечту со своей…вечной жаждой крови...
С каждым вдохом ее глаза все больше застилали слезы. Она больше не могла говорить, и слишком большую боль причиняло ей каждое новое слово. Совенрар больше не шевелился, и позади него так же, будто виновато, теперь опустил голову Самум, некогда правда сам пытавшийся помочь девушке, но не поддержавший ее в самый важный момент. Неприятная тишина продлилась еще секунды, и Ширава едва удерживала полные боли всхлипы, дабы не показывать слабости ни перед Лиликой, ни перед Совенраром. Атмосфера становилась все тяжелее, и ранее без того сдавленный и холодный воздух начинал все больше давить на собравшихся.
-И тем не менее, сейчас мы оба знаем, что именно люди стояли за нападением Вильфеоренамы. - продолжил Совенрар, продолжая так же наблюдать за изменениями лица сестры. - Но сейчас мы говорили о другом. Да, о том, что ты даже собственной дочери не смогла рассказать правду. Дело в том, что, когда твои дети от Бетоуэта Кацеры, а именно Лирой и Импера, покинули Земли Марконнор и ушли под охрану людей, я приказал не трогать их. Пусть отец и был против, мы с Самумом выступили в их защиту.
Ширава на мгновение замерла, подняв голову и смотря в горящие Синим Пламенем глаза Совенрара. Она уже не могла понять, врет ли он, или в самом деле теперь говорит только правду. Она попыталась найти ответ в глазах Самума, и только снова убедилась – он правда больше не собирается ей лгать. И эта мысль шокировала ее только сильнее.
-Но однажды один из них, Таргот, обезумел от силы Белой Искры, которую ему подарил Клинок Власти Россе, и отправился за головами своих брата и сестры по его приказу. Люди, и сам Бетоуэт, смогли остановить его и забрали оставшийся от него меч Тоги, передав его тебе. Я был слишком занят войной, и во время Великого Спуска потерял почти все, что имел, и всю нашу расу поглотило Черное Пламя. Я сумел заключить договор с владыкой Бездны, Клинком Власти Дораном, и с его поддержкой снова вернулся в Мир Гармонии. Там меня нашли Бриз и Геллар, и они рассказали мне, что произошло наверху за время моего отсутствия. Думаю, об этом вы и сами знаете.
Еще говоря последние слова, он начал медленно приближаться к все еще напуганным девушкам, за скрежетом своих доспехом скрывая собственное тяжелое дыхание, вызванное внезапным волнением. Он уже давно позабыл это чувство из-за Проклятья Забвения Синего Пламени, и был почти счастлив ощущать его снова теперь. Все его тело начинало немного дрожать.
-Тогда я узнал, что Ширава и Бог Людей, Унзар, стали очень близки. – чуть тише продолжил говорить он. - Каждый день она проживала в его объятиях в поместье Бога Людей. Там же, где жили все наши враги. Никто из них не знал, что мы живы, и что великое существо уже создало для нас всех план, по которому наша месть обрушиться на их головы. Прошло несколько лет, и я узнал о противостоянии людям Хемирнира на Севере, о королевстве людей на Юге, и новых владыках людей на Востоке – о ваших с Бетоуэтом отпрысках, Импере и Лирое Кацерах. Тогда нас было всего четверо. Четыре Вестника. Вестник перемен, Бриз, занялся Югом. Вестник Революции, Геллар, занялся Востоком. И мы, Вестники Войны, Совенрар и Хемирнир, начали 400-летнюю войну на Севере. Но мне все еще не хватало сил, чтобы разбить войска этих сумасшедших фанатиков. Тогда я вспомнил то, что мне говорил сам создатель Верховных Властителей - наш прародитель, Клинок Власти Арконнор. Так же, как, некогда, от него я узнал про Клятву Душ, так и теперь я понял, как через нее же я смогу получить нескончаемую силу, с которой мои имтерды смогут победить кого угодно, и сами будут неуязвимы.
-Мы... - вдруг почти шепотом проговорила Ширава. - Ты использовал...
-Когда я узнал, что ты вот-вот родишь Унзару ребенка, я понял, что это и будет источником моих новых сил. Ребенок, рожденный с кровью некогда Верховного Властителя имтердов, а также с кровью воплощения Верховного Властителя людей Ниса, хранящего душу Дилион, некогда успокоившую великое зло. Больше полезных для нас совпадений было и не сыскать. Когда этот ребенок родился, своей связью, которой я однажды соединил нас с тобой, я понял, что это была она – девочка, само воплощение Дилион, наверняка выродившаяся с частичкой ее сил. То, что мне и было нужно. Одной ночью Бриз сумел забрать тебя и новорожденную девочку из Поместья Бога Людей и перенес нас в Катакомбы Мэй, к Надзирателю Первых Миров. Он помог нам, и сказал, что присмотрит за вами, пока вы будете спать вечным сном в моем Синем Пламене. Каждая рана на моем теле становилась твоей раной, и мгновенно затягивалась окутавшим тебя Пламенем, восстанавливая и меня, а из твоей дочери я получал силы, которыми топтал людей на Севере. Я был непобедим, и плечом к плечу с Хемирниром мы исполняли План Дорана, сражаясь с армией Короля Альберта, и сколь не был бы силен их дух, с вашей поддержкой мы разгромили их, и подчинили себе.
Теперь все встало на свои места. Пока он поднимал руку, указывая на Лилику, она уже и сама все поняла. Но от этого ей не становилось лучше – она уже едва дышала, и никак не могла сдержать дрожи.
-Именно так вы, Ширава и Лилика, стали моим победоносным знаменем. - указал рукой на нее Совенрар.
Теперь все они молчали, пока Совенрар опускал руку, и пока, сопровождая свои движения взмахом плаща со спины своего доспеха, поворачивался к Даллахану и Самуму, теперь достаточно быстро уходя в сторону тронного зала. Ширава, будто обиженная на саму себя за ту правду, которую она так долго скрывала от дочери, прикрыла глаза и виновато опустила голову, пока Лилика, не отрывая глаз от нее, пыталась сквозь веки найти в ее глазах ответ, почему она так скрывалась от нее сама, и почему никто до сих пор не мог ей об этом рассказать. Почему уже столько лет все, кто наверняка об этом знал, ей, до сих пор, лгали, и какой вообще был в этом смысл.
-Тебе стоит продолжить поиски брата в катакомбах Мэй. План Дорана уже вот-вот закончится, и я знаю эту его часть. Мы не прощаемся. Самум выведет вас обеих наружу. – проносился уже точно изнутри черепной коробки постепенно отдаляющийся голос уходящего мимо товарищей Совенрара. - Когда наступит время Хаоса, я покажу тебе эгоизм людей, сестра. Сколько бы боли нам не пришлось пережить, я не дрогну, и вместе с тобой, по их телам мы поднимемся к миру, о котором ты мечтала. И я...обещаю тебе это.
Даллахан также мгновенно повернулся и пошел за ним, когда он сказал те последние, будто куда более злые и холодные слова, затем растворившись в Синем Пламени, и им же просочившись через двери тронного зала вдалеке. Ширава чуть опустила голову, наверняка разбирая в голове те слова, и теперь точно стараясь избегать взгляда Лилики. Даже в раздумьях она слишком отчетливо чувствовала на себе ее взгляд. И в самом деле, Лилика никак не могла теперь оторвать глаз от девушки, которая точно оставалась рядом с ней столькие годы, но не решилась даже заговорить, будто боялась возвращаться к прошлому, в котором их обеих уже постигли столькие беды. Самум уже успел медленно, опустив голову, подойти к ним, спросив у Ширавы, готова ли она идти, теперь думая, что ей может понадобиться еще немного времени, чтобы еще в Храме поговорить с дочерью. Но девушка лишь молча развернулась, и пошла в сторону той же двери, через которую раньше в зал вошла Лилика. Самум все еще выглядел не столько злым, сколько раздраженным, но максимально старался не показывать этого до тех самых пор, пока они не прошли напрямик через двери к противоположной от них стене. Следовавшую за ними, не отстающую почти ни на шаг от матери Лилику лишь теперь оторвал от размышлений и привел в себя внезапный мощный удар тяжелейшей руки Самума о мгновенно провалившуюся от него стену. Через этот же пролом они прошли дальше, пусть даже это и чуть напугало теперь обеих девушек. Возможно, он и сам так пытался привести их в чувства, понимая, что и его самого эта ситуация уже немало гнетет. Я специально сократил описание их пути, ведь они сами терялись в своих действиях, и все это время в их голове крутились одни и те же, совсем поглотившие их разум мысли, и за ними они уже не ощущали ни холода, ни препятствий.
Недавняя попытка Самума вернуть обеих девушек в мир реальный, все-таки, довольно скоро дала плоды. Не сбавляя темпа, продолжая путь напрямую к выходу, ведущая за собой Лилику Ширава наконец решила заговорить, и так окончательно вернуть к делам насущным дочь и брата. Она понимала, что ей все равно придется говорить, когда они выйдут наружу, и просто решила попробовать сделать это заранее.
-Как твоя голова, братец? - все стараясь избегать взгляда дочери, уже, тем не менее, сосредоточенной уже не только на ней, старалась сложить как можно более спокойную улыбку на своем нежном, не по годам молодом личике Ширава.
-Я смог унять боль, но потерял слишком много крови. Я думаю, что с подобным даже моя регенерация справится не сразу. - уже спокойнее вздохнув, грустно прикрыл глаза и приложил руку к голове Самум.
-Простите...Я хотела переубедить вас, и...Я просто поддалась эмоциям. И все из-за того случая с моими братьями. - качала головой, чтобы хоть немного прийти в себя, Лилика. Отчасти она, все-таки, винила себя за это – они оба не до конца разобрались в ситуации, и поддались эмоциям. Хоть ее все еще удивляло, что она правда смогла ему так серьезно навредить в открытом бою.
-Если все было так, как говорил Совенрар...То я только рад, что твои братья пережили тот бой…- вдруг почти шепотом проговорил он.
Она не успела даже ничего сказать, как почувствовала, как ее тело обвила внутренняя сила Самума, будто обойдя при этом ее собственную. Она пробежала по всей ее левой руке, сосредоточившись в том самом месте, где совсем недавно его топор, которой он теперь почти с усилием нес на плече, оставил ужасную рану. Боль пропала почти сразу, пусть даже Лилика уже почти не обращала на нее внимания. Все же, теперь ей было куда легче.
-Вы не должны были... - еще больше погрустнела она.
-Это моя вина. Вот, кто здесь поддался чувствам. Этот Совенрар со своей вечной ложью, со своим "миром", который он там собрался создать. Да кто в это поверит!? - вдруг снова рыкнул он, взглядом будто растворенный в собственных мыслях.
-Но ты всегда сражался за то, во что верило твое сердце... - тихо проговорила Ширава.
-И оно ошибается. Постоянно!
-Ты выступил в защиту моей семьи перед отцом, и ты же защитил их от обезумевшего Тоги и Белой Искры. Я не хочу, чтобы ты винил себя за что-то теперь.
-Меня многие годы водили за нос. План Дорана? Я не понимаю, почему мы должны следовать планам этого монстра. Мы всегда сражались за то, во что верили, и не просили помощи ни у Клинков Власти, ни у Правителей. Меня это... - крепко, хрустя все сильнее сжимаемой в руке перчаткой, трещал зубами Самум. - Меня это просто бесит!
-И из-за этого плана...я потеряла связь даже с собственной дочерью. - все так же, не останавливаясь и смотря в пол перед собой, тихо шептала Ширава.
До боли в глазах "разжигая" своей внутренней силой кристаллы Зоота вокруг, они проходили все дальше по коридору, молча думая, что теперь они хотят друг другу сказать, и что хотят спросить. Львиное сердце Самума, обливавшееся теперь кровью в понимании собственных ошибок, обманутое ближайшими союзниками, уже почти терялось в сторонах. Всегда, как и столетия назад, за его грозной и дикой, звериной личиной таилась добрая, благородная душа. Все войны, в которых он участвовал, каждая капля его крови, пролитая в них - все было лишь ради его расы, родных ему имтердов. Для воина не было боли сильнее, чем подставить собственные идеалы, но быть обманутым своей целью и разочароваться в ней. Он думал об этом до самых ворот Храма, через которые они вместе перешагнули в совершенной тишине, будто правда переходя на совершенно чужую территорию. Лилика не остановилась даже чтобы забрать свои вещи из-за ворот, и вовсе не об этом теперь думала. Небо вокруг уже желтело, и само солнце над ними будто вправду стало больше. Даже совсем слабый холодный ветерок окончательно стих, и внизу, за склоном горы под ними, в городе и военном лагере крики воинов стали будто специально тише. Возможно, их уши все еще не привыкли к переменам после недавней аномальной тишины. Странно, что та тьма не притупила прочих их чувств.
-Значит…теперь мне нужно идти в Катакомбы Мэй? – грустно спросила Лилика, будто не ожидая ответа, глядя далеко через море в сторону Лафена, наблюдая, как где-то там, в порту города, еще качаются несколько кораблей на уже более высоких, чем прежде, синих волнах.
-Я не знаю, там ли он сам, но, если Совенрар отправил тебя к Уиллекроми... - задумался Самум.
-Надзиратель Первых Миров, Клинок Власти Золотого Пламени? Он, ведь...создал Вильфеоренаму?
-Он? Ррр... Я не знаю. – еще слабо от кровопотери покачал разбитой головой он. - Не хочу даже слышать это имя. Даже твои братья и та девчонка, со всей их силой, оказались легкой разминкой после боя с ним.
-Самое время. – блеснули те глаза.
Он чуть опустил голову, будто в некоторой мере удивленный храбрости ранее вечно избегавшей даже самого его взгляда в прошлом девушки, но уже даже к этому безразличный. Он начал не спеша, стараясь максимально выбирать слова, и казаться живее, спустя столько лет, и впитав столько Проклятья Забвения, оставляя уже так грызущее его хладнокровие.
-Все мы знаем, какой политики придерживалась моя сестра, первая Верховная Властительница имтердов. Мир с людьми, или мир во всем мире. И все мы помним, что сделали люди в Храме Вордилиона через своего Зверя, воспользовавшись ее добротой. Люди пошли против нас, и против своего Создателя, но она снова пыталась вернуть мир переговорами с людьми, как с друзьями.
-Это все не важно! - вдруг крикнула Ширава, резко махнув рукой. - Мы знаем, что ты сделал. Через Клятву Душ, избив меня до полусмерти, ты забрал мои силы и развязал войну! Пусть даже ты и не мог знать наверняка, что за нападением Вильфеоренамы стояли люди, ты просто дал спуску своей злобе!
-Я взял цветок, который ты растила, и не дал людям его растоптать! Я сделал из него лозу, которая могла задушить их, чтобы они раз и навсегда забыли о мысли, что им в этом мире все дозволено. - вдруг уже куда агрессивнее, горячее также махнул рукой Совенрар. - Мир и процветание, любовь и радость – я поддерживал твои стремления, и ты знаешь это. Но когда я указывал тебе на гадость людей, твой миролюбивый мозг просто игнорировал меня. Я не хотел, чтобы наша раса пала, и поэтому взял все в свои руки. Это был единственный способ избежать дурного конца. И вот, испугавшись таких имтердов, ты сбежала к людям, решив, что я предал тебя, и не желая мириться с реальностью, в которой люди уже предприняли попытку свергнуть Винториса, своего же Создателя, и забрать его силы, чтобы раз и навсегда стереть нашу расу.
-И всему виной мое миролюбие? Да, возможно это так. Возможно, любить мир, пожелать процветания для всего живого, это страшный грех, который я совершила. Я хотела, чтобы все мы жили вместе в мире, который создал для нас отец, чтобы никто не считал себя выше других. И ты...просто растоптал мою мечту со своей…вечной жаждой крови...
С каждым вдохом ее глаза все больше застилали слезы. Она больше не могла говорить, и слишком большую боль причиняло ей каждое новое слово. Совенрар больше не шевелился, и позади него так же, будто виновато, теперь опустил голову Самум, некогда правда сам пытавшийся помочь девушке, но не поддержавший ее в самый важный момент. Неприятная тишина продлилась еще секунды, и Ширава едва удерживала полные боли всхлипы, дабы не показывать слабости ни перед Лиликой, ни перед Совенраром. Атмосфера становилась все тяжелее, и ранее без того сдавленный и холодный воздух начинал все больше давить на собравшихся.
-И тем не менее, сейчас мы оба знаем, что именно люди стояли за нападением Вильфеоренамы. - продолжил Совенрар, продолжая так же наблюдать за изменениями лица сестры. - Но сейчас мы говорили о другом. Да, о том, что ты даже собственной дочери не смогла рассказать правду. Дело в том, что, когда твои дети от Бетоуэта Кацеры, а именно Лирой и Импера, покинули Земли Марконнор и ушли под охрану людей, я приказал не трогать их. Пусть отец и был против, мы с Самумом выступили в их защиту.
Ширава на мгновение замерла, подняв голову и смотря в горящие Синим Пламенем глаза Совенрара. Она уже не могла понять, врет ли он, или в самом деле теперь говорит только правду. Она попыталась найти ответ в глазах Самума, и только снова убедилась – он правда больше не собирается ей лгать. И эта мысль шокировала ее только сильнее.
-Но однажды один из них, Таргот, обезумел от силы Белой Искры, которую ему подарил Клинок Власти Россе, и отправился за головами своих брата и сестры по его приказу. Люди, и сам Бетоуэт, смогли остановить его и забрали оставшийся от него меч Тоги, передав его тебе. Я был слишком занят войной, и во время Великого Спуска потерял почти все, что имел, и всю нашу расу поглотило Черное Пламя. Я сумел заключить договор с владыкой Бездны, Клинком Власти Дораном, и с его поддержкой снова вернулся в Мир Гармонии. Там меня нашли Бриз и Геллар, и они рассказали мне, что произошло наверху за время моего отсутствия. Думаю, об этом вы и сами знаете.
Еще говоря последние слова, он начал медленно приближаться к все еще напуганным девушкам, за скрежетом своих доспехом скрывая собственное тяжелое дыхание, вызванное внезапным волнением. Он уже давно позабыл это чувство из-за Проклятья Забвения Синего Пламени, и был почти счастлив ощущать его снова теперь. Все его тело начинало немного дрожать.
-Тогда я узнал, что Ширава и Бог Людей, Унзар, стали очень близки. – чуть тише продолжил говорить он. - Каждый день она проживала в его объятиях в поместье Бога Людей. Там же, где жили все наши враги. Никто из них не знал, что мы живы, и что великое существо уже создало для нас всех план, по которому наша месть обрушиться на их головы. Прошло несколько лет, и я узнал о противостоянии людям Хемирнира на Севере, о королевстве людей на Юге, и новых владыках людей на Востоке – о ваших с Бетоуэтом отпрысках, Импере и Лирое Кацерах. Тогда нас было всего четверо. Четыре Вестника. Вестник перемен, Бриз, занялся Югом. Вестник Революции, Геллар, занялся Востоком. И мы, Вестники Войны, Совенрар и Хемирнир, начали 400-летнюю войну на Севере. Но мне все еще не хватало сил, чтобы разбить войска этих сумасшедших фанатиков. Тогда я вспомнил то, что мне говорил сам создатель Верховных Властителей - наш прародитель, Клинок Власти Арконнор. Так же, как, некогда, от него я узнал про Клятву Душ, так и теперь я понял, как через нее же я смогу получить нескончаемую силу, с которой мои имтерды смогут победить кого угодно, и сами будут неуязвимы.
-Мы... - вдруг почти шепотом проговорила Ширава. - Ты использовал...
-Когда я узнал, что ты вот-вот родишь Унзару ребенка, я понял, что это и будет источником моих новых сил. Ребенок, рожденный с кровью некогда Верховного Властителя имтердов, а также с кровью воплощения Верховного Властителя людей Ниса, хранящего душу Дилион, некогда успокоившую великое зло. Больше полезных для нас совпадений было и не сыскать. Когда этот ребенок родился, своей связью, которой я однажды соединил нас с тобой, я понял, что это была она – девочка, само воплощение Дилион, наверняка выродившаяся с частичкой ее сил. То, что мне и было нужно. Одной ночью Бриз сумел забрать тебя и новорожденную девочку из Поместья Бога Людей и перенес нас в Катакомбы Мэй, к Надзирателю Первых Миров. Он помог нам, и сказал, что присмотрит за вами, пока вы будете спать вечным сном в моем Синем Пламене. Каждая рана на моем теле становилась твоей раной, и мгновенно затягивалась окутавшим тебя Пламенем, восстанавливая и меня, а из твоей дочери я получал силы, которыми топтал людей на Севере. Я был непобедим, и плечом к плечу с Хемирниром мы исполняли План Дорана, сражаясь с армией Короля Альберта, и сколь не был бы силен их дух, с вашей поддержкой мы разгромили их, и подчинили себе.
Теперь все встало на свои места. Пока он поднимал руку, указывая на Лилику, она уже и сама все поняла. Но от этого ей не становилось лучше – она уже едва дышала, и никак не могла сдержать дрожи.
-Именно так вы, Ширава и Лилика, стали моим победоносным знаменем. - указал рукой на нее Совенрар.
Теперь все они молчали, пока Совенрар опускал руку, и пока, сопровождая свои движения взмахом плаща со спины своего доспеха, поворачивался к Даллахану и Самуму, теперь достаточно быстро уходя в сторону тронного зала. Ширава, будто обиженная на саму себя за ту правду, которую она так долго скрывала от дочери, прикрыла глаза и виновато опустила голову, пока Лилика, не отрывая глаз от нее, пыталась сквозь веки найти в ее глазах ответ, почему она так скрывалась от нее сама, и почему никто до сих пор не мог ей об этом рассказать. Почему уже столько лет все, кто наверняка об этом знал, ей, до сих пор, лгали, и какой вообще был в этом смысл.
-Тебе стоит продолжить поиски брата в катакомбах Мэй. План Дорана уже вот-вот закончится, и я знаю эту его часть. Мы не прощаемся. Самум выведет вас обеих наружу. – проносился уже точно изнутри черепной коробки постепенно отдаляющийся голос уходящего мимо товарищей Совенрара. - Когда наступит время Хаоса, я покажу тебе эгоизм людей, сестра. Сколько бы боли нам не пришлось пережить, я не дрогну, и вместе с тобой, по их телам мы поднимемся к миру, о котором ты мечтала. И я...обещаю тебе это.
Даллахан также мгновенно повернулся и пошел за ним, когда он сказал те последние, будто куда более злые и холодные слова, затем растворившись в Синем Пламени, и им же просочившись через двери тронного зала вдалеке. Ширава чуть опустила голову, наверняка разбирая в голове те слова, и теперь точно стараясь избегать взгляда Лилики. Даже в раздумьях она слишком отчетливо чувствовала на себе ее взгляд. И в самом деле, Лилика никак не могла теперь оторвать глаз от девушки, которая точно оставалась рядом с ней столькие годы, но не решилась даже заговорить, будто боялась возвращаться к прошлому, в котором их обеих уже постигли столькие беды. Самум уже успел медленно, опустив голову, подойти к ним, спросив у Ширавы, готова ли она идти, теперь думая, что ей может понадобиться еще немного времени, чтобы еще в Храме поговорить с дочерью. Но девушка лишь молча развернулась, и пошла в сторону той же двери, через которую раньше в зал вошла Лилика. Самум все еще выглядел не столько злым, сколько раздраженным, но максимально старался не показывать этого до тех самых пор, пока они не прошли напрямик через двери к противоположной от них стене. Следовавшую за ними, не отстающую почти ни на шаг от матери Лилику лишь теперь оторвал от размышлений и привел в себя внезапный мощный удар тяжелейшей руки Самума о мгновенно провалившуюся от него стену. Через этот же пролом они прошли дальше, пусть даже это и чуть напугало теперь обеих девушек. Возможно, он и сам так пытался привести их в чувства, понимая, что и его самого эта ситуация уже немало гнетет. Я специально сократил описание их пути, ведь они сами терялись в своих действиях, и все это время в их голове крутились одни и те же, совсем поглотившие их разум мысли, и за ними они уже не ощущали ни холода, ни препятствий.
Недавняя попытка Самума вернуть обеих девушек в мир реальный, все-таки, довольно скоро дала плоды. Не сбавляя темпа, продолжая путь напрямую к выходу, ведущая за собой Лилику Ширава наконец решила заговорить, и так окончательно вернуть к делам насущным дочь и брата. Она понимала, что ей все равно придется говорить, когда они выйдут наружу, и просто решила попробовать сделать это заранее.
-Как твоя голова, братец? - все стараясь избегать взгляда дочери, уже, тем не менее, сосредоточенной уже не только на ней, старалась сложить как можно более спокойную улыбку на своем нежном, не по годам молодом личике Ширава.
-Я смог унять боль, но потерял слишком много крови. Я думаю, что с подобным даже моя регенерация справится не сразу. - уже спокойнее вздохнув, грустно прикрыл глаза и приложил руку к голове Самум.
-Простите...Я хотела переубедить вас, и...Я просто поддалась эмоциям. И все из-за того случая с моими братьями. - качала головой, чтобы хоть немного прийти в себя, Лилика. Отчасти она, все-таки, винила себя за это – они оба не до конца разобрались в ситуации, и поддались эмоциям. Хоть ее все еще удивляло, что она правда смогла ему так серьезно навредить в открытом бою.
-Если все было так, как говорил Совенрар...То я только рад, что твои братья пережили тот бой…- вдруг почти шепотом проговорил он.
Она не успела даже ничего сказать, как почувствовала, как ее тело обвила внутренняя сила Самума, будто обойдя при этом ее собственную. Она пробежала по всей ее левой руке, сосредоточившись в том самом месте, где совсем недавно его топор, которой он теперь почти с усилием нес на плече, оставил ужасную рану. Боль пропала почти сразу, пусть даже Лилика уже почти не обращала на нее внимания. Все же, теперь ей было куда легче.
-Вы не должны были... - еще больше погрустнела она.
-Это моя вина. Вот, кто здесь поддался чувствам. Этот Совенрар со своей вечной ложью, со своим "миром", который он там собрался создать. Да кто в это поверит!? - вдруг снова рыкнул он, взглядом будто растворенный в собственных мыслях.
-Но ты всегда сражался за то, во что верило твое сердце... - тихо проговорила Ширава.
-И оно ошибается. Постоянно!
-Ты выступил в защиту моей семьи перед отцом, и ты же защитил их от обезумевшего Тоги и Белой Искры. Я не хочу, чтобы ты винил себя за что-то теперь.
-Меня многие годы водили за нос. План Дорана? Я не понимаю, почему мы должны следовать планам этого монстра. Мы всегда сражались за то, во что верили, и не просили помощи ни у Клинков Власти, ни у Правителей. Меня это... - крепко, хрустя все сильнее сжимаемой в руке перчаткой, трещал зубами Самум. - Меня это просто бесит!
-И из-за этого плана...я потеряла связь даже с собственной дочерью. - все так же, не останавливаясь и смотря в пол перед собой, тихо шептала Ширава.
До боли в глазах "разжигая" своей внутренней силой кристаллы Зоота вокруг, они проходили все дальше по коридору, молча думая, что теперь они хотят друг другу сказать, и что хотят спросить. Львиное сердце Самума, обливавшееся теперь кровью в понимании собственных ошибок, обманутое ближайшими союзниками, уже почти терялось в сторонах. Всегда, как и столетия назад, за его грозной и дикой, звериной личиной таилась добрая, благородная душа. Все войны, в которых он участвовал, каждая капля его крови, пролитая в них - все было лишь ради его расы, родных ему имтердов. Для воина не было боли сильнее, чем подставить собственные идеалы, но быть обманутым своей целью и разочароваться в ней. Он думал об этом до самых ворот Храма, через которые они вместе перешагнули в совершенной тишине, будто правда переходя на совершенно чужую территорию. Лилика не остановилась даже чтобы забрать свои вещи из-за ворот, и вовсе не об этом теперь думала. Небо вокруг уже желтело, и само солнце над ними будто вправду стало больше. Даже совсем слабый холодный ветерок окончательно стих, и внизу, за склоном горы под ними, в городе и военном лагере крики воинов стали будто специально тише. Возможно, их уши все еще не привыкли к переменам после недавней аномальной тишины. Странно, что та тьма не притупила прочих их чувств.
-Значит…теперь мне нужно идти в Катакомбы Мэй? – грустно спросила Лилика, будто не ожидая ответа, глядя далеко через море в сторону Лафена, наблюдая, как где-то там, в порту города, еще качаются несколько кораблей на уже более высоких, чем прежде, синих волнах.
-Я не знаю, там ли он сам, но, если Совенрар отправил тебя к Уиллекроми... - задумался Самум.
-Надзиратель Первых Миров, Клинок Власти Золотого Пламени? Он, ведь...создал Вильфеоренаму?
-Он? Ррр... Я не знаю. – еще слабо от кровопотери покачал разбитой головой он. - Не хочу даже слышать это имя. Даже твои братья и та девчонка, со всей их силой, оказались легкой разминкой после боя с ним.
