С другой стороны, в полной тьме пираты точно не смогут аккуратно проплыть мимо кораблей Ордена, поэтому сейчас, а было уже около шести-семи часов вечера, это было лучшее время отправляться в путь. Внутренняя сила Лилики восстанавливалась достаточно медленно, и она уже собственными ушами слышала урчание в животе. Большую затрату внутренней силы на ее атаки по Самуму вполне можно было объяснить поглощением той собственной внутренней силой имтерда, и то, сколь много ее было нужно, чтобы через нее пробиться и нанести ему хотя бы малейший урон. Именно голод теперь замедлял метаболизм ее души и тела, и она была почти вынуждена теперь торопиться попасть на корабль, где она сможет и поесть и поспать, по крайней мере как она на это надеялась. Путь по морю от Кацеры к Лафену нередко занимает до 12-ти часов, и так Лилика наверняка прибудет в точку назначения только к утру следующего дня. Она успеет как следует отдохнуть за это время, если все пройдет гладко, как и предполагал ее, снова оптимистичный, настрой.
Ей все еще было страшновато спускаться по лестнице с Горы Геллара обычным путем, но помочь себе окто она уже не могла. Одно дело подъем – но спуск по этому порушенному и кривому абсурду заставлял ее сердце стучать от волнения не меньше того, как это было в бою с Самумом. К слову о пиратах, или же, как будет сказать вернее, морских торговцах Синих Попугаях, их дела были достаточно известны ей и до встречи с Сокконом, который тоже кое-что успел о них рассказать. Дело в том, что когда-то флот Синих Попугаев был боевым, и участвовал в нескольких морских боях около провинции Тимин, что на границе Ирмии. Да, войско Бруси, нападавшее оттуда, разбил еще Бог Войны много десятилетий назад. Захваченные земли Тимин еще долго принадлежали оставшимся там наемникам, и спустя десятилетия, всего пару лет назад, они решили отправиться в свое последнее шествие против Ирмии, и были полностью разбиты уже на границе. Особого повода к тому не было, скорее всего старые наемники просто заскучали, а все их бывшие друзья и товарищи уже погибли – как говорилось в их «Песни Бруси», они ушли под знамена врага, проливать кровь за своих ушедших воинов. Конечно, даже при своем малом количестве и отсутствии прежнего командира, Вестника Революции, они оказались достаточно опасны, чтобы для противостояния им ирмийцы запросили поддержку Ордену. Хватило всего пары дней, чтобы восстание наемников было полностью подавлено. Как раз теперь, думая об этом для подавления волнения при спуске с правда убогой лестницы от Храма к городу, Лилика пыталась вспомнить, какую роль в той единственной битве у границы сыграли Синие Попугаи. Она лишь слышала, что они в ней участвовали, и как раз после этого ушли в морскую торговлю (как я уже говорил – все морские воины-одиночки звались пиратами). Однозначно, должно было произойти что-то очень серьезное, чтобы боевой флот с хорошей подготовкой самостоятельно ушел в торговлю.
Не оставляя раздумий, хоть и стараясь придать им как можно более яркий и веселый тон, Лилика дошла до города, где также встретила все ту же троицу Рыцарей Последнего Часа, на этот раз совсем на нее не отреагировавших. Примерно так же, каждую секунду только набирая темп, она прошла главный вход в город, и по деревянной дорожке, будто вбитой в пол и оттого совсем не дергающейся от веса девушки, переходящим в бег быстрым шагом направилась в порт. Все ее хорошее настроение в этой новой Кацере только терялось, будто его глазами поглощали вечно хмурые и суровые Рыцари Последнего Часа, с самого ее появление не отрывавшие тех глаз от нее. На всякий случай, остановившись на самом центре города и оглядевшись, она еще раз попыталась, бегая глазами между каждым Рыцарем, найти их командира, которому она все еще хотела рассказать пару слов про планы имтердов, и, в первую, про цель Даллахана в Последней Войне. Хоть это и был уже потерянный человек, будто тот же Совенрар уже потерявший какое-либо стремление и цель в жизни, он должен был об этом знать. С другой стороны, одна мысль Лилики мгновенно оторвала ее от поисков Арнэля, и снова устремила ее взгляд в сторону порта. «Он уже знает об этом». Да, это вполне могло быть правдой, и девушка не сразу об этом подумала. Тем более, зная о прежних отношениях этих ученика и учителя, о том сколько боев они провели вместе – Арнэль совершенно точно знал Даллахана достаточно хорошо, чтобы представить его планы заранее.
Довольно скоро, все подгоняемая неприятным холодным взглядом всех окружающих Рыцарей, Лилика вышла на молчаливую и грубую брусчатку порта, лишь немного закидав ее сухой грязью с прежней дороги. Между той самой грязью и брусчаткой был весьма заметный переход, будто Красное Пламя добралось до порта, но не вышло на него, так и позволив отшвартоваться и уплыть нескольким остановившимся там до пожара кораблям. Наверняка, это и было так, раз судно Синих Попугаев, стоявшее там на якоре, внешнего совсем не выглядело поврежденным.
Экипаж Синих Попугаев, будто после пожара в Кацере поборовшие алкогольную зависимость, почти хаотично двигались по кораблю, кто-то занося из порта на корабль по немало сгибающемуся от их веса трапу различные ящики и бочки, а кто-то явно готовя корабль к отплытию, проверяя паруса и стропы, и с важным видом ходя вокруг них. Эта картина немало обрадовала Лилику, но вовсе не активностью будущих попутчиков, а их спешкой. Очевидно, она успела добраться до них в самый последний момент, и была рада как раз тому, что вообще туда успела. Теперь ей оставалось лишь обо всем договориться, и тогда, в контраст с недавним исследованием жуткого и мрачного Храма Актониса, она на целые полдня останется в компании не понаслышке веселых и добродушных людей. «В компании исключительно из мужчин» - явно забыла подумать она.
-Простите, это судно Синих Попугаев? - сложив руки вокруг рта, громко крикнула она в сторону уже последнего поднимавшегося по трапу пирата.
Его мгновенный испуг, от которого он едва не уронил небольшой бочонок «известно с чем» в воду, толкнул его только вперед, из-за чего он в один быстрый шаг оказался не на трапе, а уже на самом корабле, и совсем скрылся от глаз Лилики. Буквально через пару секунд, уже оставив девочку в полном недоумении, его синие волосы снова мелькнули перед трапом, и он наверняка хотел его убрать, но все-таки вовремя остановился, хотя бы из интереса начав разглядывать одежду девушки. Плаща с символикой Совета Октолимов на ней больше не было, и он бы наверняка еще раз дернулся тогда, увидев его. Думаю, скоро вы сами поймете, почему, и почему он дернулся тогда второй раз.
-Я ищу человека по имени Вильцед. Он, ведь, на этом корабле? - решила переспросить Лилика, все еще удивленно наблюдая за действиями пирата.
И вот, Вильцед дернулся уже третий раз, будто его пробрала икота, частая у всех пиратов ввиду их предпочтений в алкоголе. Первый раз он дернулся, потому что принял голос Лилики за сигнал к бегству (возможную инспекцию деятельности пиратов со стороны собравшихся в городе членов Ордена). Второй раз он дернулся от лицезрения синих волос девочки (традиционно синих, как и у всех пиратов Попугаев). Третий раз...
-А мы, типа, знакомы?.. - почесал он голову, едва колыхнув при этом склеенные от пота синие волосы, наконец целиком выйдя к началу трапа.
Лилика невольно хихикнула, чего пират тоже еще не понял.
-Кажется, у вас есть небольшой должок перед братьями Кацеры? - завела руки за спину и, все так же в улыбке, весело прикрыла глазки она.
По первости Вильцед не верил своим ушам, и едва мог поверить своим глазам, в которых даже образа "сестры его друганов" никогда не было, хотя и те наверняка когда-то о ней упоминали, но пират случайно пропустил это мимо ушей. Корабль Попугаев должен был выйти из порта уже через несколько минут, и Вильцед, все еще немного в сомнениях, пригласил Лилику взойти на борт и продолжить уже начатый ей рассказ там, чтобы не задерживать отплытие. Почти вприпрыжку она проскакала по трапу на борт, и едва, с испугом от встретившего ее восторженного и протяжного «Оооооо», чуть не упала обратно за борт. Пираты без доли сомнения бросили дела, чтобы помахать ей рукой, боцман прокрутился на мачте, как настоящий акробат, махая рукой, и только Вильцед как-то, будто все еще ничего не понимая, смотрел только на ее волосы. Никто из пиратов, наверняка, не был пьян, хотя и на неуверенный жест Лилики, которая уже и сама не была уверена, помахала она им рукой в знак приветствия, или просила их успокоиться, махали ей в ответ то тотчас отвязанными от головы банданами, то ногами, удерживая в руках ящики, то вовсе падали на колени и крутили кулаками над собой, будто крича "ЗАЖИГАЙ!". Была ли это искренняя радость? Однозначно да. Почему? Очевидно, что всех сбили с толку ее волосы, и потому сопровождающие их безумные танцы и кульбиты мысли были вполне очевидны. «Вильцед привел прелестную девочку, которая уже перекрасила волосы, чтобы стать одной из нас». Не подумайте, что они собирались этим как-то нехорошо воспользоваться, просто на их корабле всегда были только взрослые, все за тридцать, мужчины, и почти ни у кого из них не было своей семьи. А отцовские инстинкты заранее делали их добрее к столь внешне юным девочкам (хоть на самом деле Лилике было почти 400 лет).
Вильцед должен был отвести девочку к капитану корабля, Синяку Картофелю, и она была тому только рада, ведь даже если пираты вдруг приняли ее за одного из своих товарищей из-за цвета волос, она вполне могла этим воспользоваться, и обычным матросам можно было заранее ничего не рассказывать – с ними она уже итак подружилась. На корабле была одна палуба, и каюта капитана была тогда открыта, мягко говоря, для всех желающих, и в ней даже не было двери. Прошли они туда молча, наблюдая теперь как сам капитан уже вот-вот готовился головой открыть запасенную им на черный день и спрятанную от остальных бутылку рома, будто следуя стереотипному мнению о пиратах, не убирая ее с глаз Лилики и Вильцеда даже когда те уже почти вплотную к нему подошли. Едва он к ним повернулся, выражение его лица приняло стандартный вид «О нет, меня заметили!», и еще через секунду перешло в «Да и ладно». Он, не отрываясь зубами от пробки в горлышке бутылки, наклонил голову ближе к девочке и широко раскрытыми глазами посмотрел ей в лицо. Она, на секунду, даже чуть перепугалась, особенно учитывая реакцию на нее его экипажа, еще просто не зная о частичной слепоте капитана (всем известно, чем вызванной), из-за которой он так разглядывал каждого встречного, и не только ее. Едва через секунду, откинув бутылку на толстую дубовую кровать, он покашлял в кулак, да так, что, казалось, вот-вот выкашляет даже челюсть, распрямился, ввиду сутулости частично теперь догнав рост Лилики, и изобразил что-то едва ли похожее на поклон.
-Доброго вечера, юная леди! – почти крикнул он.
-Д-доброго. – растерялась она.
-Это сестра братьев Кацеры, если я правильно понял. - подсказал Вильцед.
-О, правда? У ребяток была сестра? – будто цитировал Вильцеда минуту назад старик, удивленно подняв голову и взявшись за длинную седую бороду.
-Да, но они вряд ли об этом рассказывали. Это долгая история, но, если коротко, они не знали, что я жива. - решила тоже повториться она.
-Оооох, вот как! А от них-то ни слуху ни духу. Как они там? Из-за пожара, небось, переживают?
-После пожара у них появилась другая проблема. Они пришли в Ренбир несколько дней назад, но потом мой брат, Соккон, исчез. Я как раз пришла в Кацеру, чтобы найти его. - решила, все так же подгоняемая голодом, говорить ближе к делу она.
-Соккон пропал!? - крикнул Вильцед почти в ухо девочке, да так внезапно, что та сама от испуга чуть не вскрикнула. - Нельзя же так! Мы все еще не выпили вместе!
-Опять по бабам пошел, как пить дать! – как много знающий, покачал головой старик.
-Не думаю, что ему это еще интересно... - немного даже смущенно и растерянно улыбнулась она, явно намекая на его новый «старый» интерес к ней.
-Что? Неужели он стал…таким?...– сам себя и Вильцеда шокировал старик.
-Каким?... - не поняла Лилика.
-Ну...Не по девочкам. - дополнил Вильцед.
Лилика в ужасе подпрыгнула на месте и закрутила руками.
-НЕТ, НЕТ, НЕТ, и еще раз НЕТ! Никогда бы он таким не стал! - сразу раскрасневшись и закипев, кричала она. Пусть даже теперь они и были с ним вместе, как раньше, она прекрасно знала, что он всегда был падок на девушек, и они легко западали на него. Пусть это и не меняло факта, что она была целиком и полностью уверена в его верности, ведь любил он всегда и вправду только ее одну, да и про недавнюю историю его мимолетного романа с Кайлой даже не рассказывал.
Внезапный хруст и болезненный всхлип на мгновение перебили даже смех уже рассмеявшихся от собственной шутки и реакции на нее Лилики старика и Вильцеда. Она уже совсем забыла про свое ранение, боли от которого, от помощи Самума, не чувствовала, и махала руками так, будто ничего страшного не произошло, в результате чего рана снова разошлась, и к Лилике вернулась прежняя боль, и настолько страшная, что мгновенно бросила ее на колени, заставив правой рукой крепко схватиться за рану.
-Что с твоим плечом, девочка!? - вдруг в ужасе бросился к ней напуганный старик, присев на одно колено, как раз в уже на пятнышко крови, брызнувшей из плеча девочки.
-А, и вправду! У тебя...у тебя все плечо в крови! - только через пару секунд сокрушенно схватился за голову теперь также тяжело дышащий от волнения Вильцед.
«Полуслепой старик заметил раньше тебя?» - удивилась уже сама Лилика, с крепко сжатыми от боли зубами пытаясь избавиться от кровотечения правой рукой. Ткань вуали, которой она ранее перевязывала рану, ее недавних движений руками просто не выдержала.
-Девочка, это очень плохо! У тебя сильное кровотечение! - нажал на руку, которой Лилика удерживала рану, старик.
-Пустяк... - через зубы тихо попыталась успокоить его и Вильцеда она.
-Ничего подобного! Кто это сделал?
-Те же, кто поджог город...
-Вот суки! Ладно на трех здоровяков Кацер напасть, но на маленькую девочку!..
-Тише ты, старый. Это же сестра братьев Кацеры. Она наверняка сильнее буйвола и круче вареного яйца! - сам неуверенно развел руками Вильцед, чуть присев позади девочки.
-Аргх, три тысячи якорей в бухту этим уродам! Вильцед, помоги мне, отнесем ее к Покрывалу, чтобы он ее поскорее залатал! - вдруг, как еще совсем молодой, сбоку подскочил к Лилике старик, хватая ее правой рукой за талию, а левой за ноги под колени, и поднимая ее слева от себя, чтобы она могла держаться за него правой рукой.
-Ч-что вы делаете? Не нужно б-беспокоиться! - вдруг, от смущения покраснев, едва не потеряла голос она.
-Сейчас, старик! - пролетел вперед, за, некогда, дверной проем, Вильцед, остановившись перед дверью, с покрасневшим от волнения лицом махая руками остальным пиратам.
-Не надо к Покрывалу! - почти плакала она.
Старик, приговаривая, чтобы Лилика "держалась", с завидной даже любому юноше скоростью пролетел вслед за товарищем, резко, от чего у Лилики хрустнула шея, повернул налево, к лестнице, ведущей в трюм, и быстро, даже на руках с девочкой, спустился в трюм. Пусть его путь до лестницы и составил
Ей все еще было страшновато спускаться по лестнице с Горы Геллара обычным путем, но помочь себе окто она уже не могла. Одно дело подъем – но спуск по этому порушенному и кривому абсурду заставлял ее сердце стучать от волнения не меньше того, как это было в бою с Самумом. К слову о пиратах, или же, как будет сказать вернее, морских торговцах Синих Попугаях, их дела были достаточно известны ей и до встречи с Сокконом, который тоже кое-что успел о них рассказать. Дело в том, что когда-то флот Синих Попугаев был боевым, и участвовал в нескольких морских боях около провинции Тимин, что на границе Ирмии. Да, войско Бруси, нападавшее оттуда, разбил еще Бог Войны много десятилетий назад. Захваченные земли Тимин еще долго принадлежали оставшимся там наемникам, и спустя десятилетия, всего пару лет назад, они решили отправиться в свое последнее шествие против Ирмии, и были полностью разбиты уже на границе. Особого повода к тому не было, скорее всего старые наемники просто заскучали, а все их бывшие друзья и товарищи уже погибли – как говорилось в их «Песни Бруси», они ушли под знамена врага, проливать кровь за своих ушедших воинов. Конечно, даже при своем малом количестве и отсутствии прежнего командира, Вестника Революции, они оказались достаточно опасны, чтобы для противостояния им ирмийцы запросили поддержку Ордену. Хватило всего пары дней, чтобы восстание наемников было полностью подавлено. Как раз теперь, думая об этом для подавления волнения при спуске с правда убогой лестницы от Храма к городу, Лилика пыталась вспомнить, какую роль в той единственной битве у границы сыграли Синие Попугаи. Она лишь слышала, что они в ней участвовали, и как раз после этого ушли в морскую торговлю (как я уже говорил – все морские воины-одиночки звались пиратами). Однозначно, должно было произойти что-то очень серьезное, чтобы боевой флот с хорошей подготовкой самостоятельно ушел в торговлю.
Не оставляя раздумий, хоть и стараясь придать им как можно более яркий и веселый тон, Лилика дошла до города, где также встретила все ту же троицу Рыцарей Последнего Часа, на этот раз совсем на нее не отреагировавших. Примерно так же, каждую секунду только набирая темп, она прошла главный вход в город, и по деревянной дорожке, будто вбитой в пол и оттого совсем не дергающейся от веса девушки, переходящим в бег быстрым шагом направилась в порт. Все ее хорошее настроение в этой новой Кацере только терялось, будто его глазами поглощали вечно хмурые и суровые Рыцари Последнего Часа, с самого ее появление не отрывавшие тех глаз от нее. На всякий случай, остановившись на самом центре города и оглядевшись, она еще раз попыталась, бегая глазами между каждым Рыцарем, найти их командира, которому она все еще хотела рассказать пару слов про планы имтердов, и, в первую, про цель Даллахана в Последней Войне. Хоть это и был уже потерянный человек, будто тот же Совенрар уже потерявший какое-либо стремление и цель в жизни, он должен был об этом знать. С другой стороны, одна мысль Лилики мгновенно оторвала ее от поисков Арнэля, и снова устремила ее взгляд в сторону порта. «Он уже знает об этом». Да, это вполне могло быть правдой, и девушка не сразу об этом подумала. Тем более, зная о прежних отношениях этих ученика и учителя, о том сколько боев они провели вместе – Арнэль совершенно точно знал Даллахана достаточно хорошо, чтобы представить его планы заранее.
Довольно скоро, все подгоняемая неприятным холодным взглядом всех окружающих Рыцарей, Лилика вышла на молчаливую и грубую брусчатку порта, лишь немного закидав ее сухой грязью с прежней дороги. Между той самой грязью и брусчаткой был весьма заметный переход, будто Красное Пламя добралось до порта, но не вышло на него, так и позволив отшвартоваться и уплыть нескольким остановившимся там до пожара кораблям. Наверняка, это и было так, раз судно Синих Попугаев, стоявшее там на якоре, внешнего совсем не выглядело поврежденным.
Экипаж Синих Попугаев, будто после пожара в Кацере поборовшие алкогольную зависимость, почти хаотично двигались по кораблю, кто-то занося из порта на корабль по немало сгибающемуся от их веса трапу различные ящики и бочки, а кто-то явно готовя корабль к отплытию, проверяя паруса и стропы, и с важным видом ходя вокруг них. Эта картина немало обрадовала Лилику, но вовсе не активностью будущих попутчиков, а их спешкой. Очевидно, она успела добраться до них в самый последний момент, и была рада как раз тому, что вообще туда успела. Теперь ей оставалось лишь обо всем договориться, и тогда, в контраст с недавним исследованием жуткого и мрачного Храма Актониса, она на целые полдня останется в компании не понаслышке веселых и добродушных людей. «В компании исключительно из мужчин» - явно забыла подумать она.
-Простите, это судно Синих Попугаев? - сложив руки вокруг рта, громко крикнула она в сторону уже последнего поднимавшегося по трапу пирата.
Его мгновенный испуг, от которого он едва не уронил небольшой бочонок «известно с чем» в воду, толкнул его только вперед, из-за чего он в один быстрый шаг оказался не на трапе, а уже на самом корабле, и совсем скрылся от глаз Лилики. Буквально через пару секунд, уже оставив девочку в полном недоумении, его синие волосы снова мелькнули перед трапом, и он наверняка хотел его убрать, но все-таки вовремя остановился, хотя бы из интереса начав разглядывать одежду девушки. Плаща с символикой Совета Октолимов на ней больше не было, и он бы наверняка еще раз дернулся тогда, увидев его. Думаю, скоро вы сами поймете, почему, и почему он дернулся тогда второй раз.
-Я ищу человека по имени Вильцед. Он, ведь, на этом корабле? - решила переспросить Лилика, все еще удивленно наблюдая за действиями пирата.
И вот, Вильцед дернулся уже третий раз, будто его пробрала икота, частая у всех пиратов ввиду их предпочтений в алкоголе. Первый раз он дернулся, потому что принял голос Лилики за сигнал к бегству (возможную инспекцию деятельности пиратов со стороны собравшихся в городе членов Ордена). Второй раз он дернулся от лицезрения синих волос девочки (традиционно синих, как и у всех пиратов Попугаев). Третий раз...
-А мы, типа, знакомы?.. - почесал он голову, едва колыхнув при этом склеенные от пота синие волосы, наконец целиком выйдя к началу трапа.
Лилика невольно хихикнула, чего пират тоже еще не понял.
-Кажется, у вас есть небольшой должок перед братьями Кацеры? - завела руки за спину и, все так же в улыбке, весело прикрыла глазки она.
По первости Вильцед не верил своим ушам, и едва мог поверить своим глазам, в которых даже образа "сестры его друганов" никогда не было, хотя и те наверняка когда-то о ней упоминали, но пират случайно пропустил это мимо ушей. Корабль Попугаев должен был выйти из порта уже через несколько минут, и Вильцед, все еще немного в сомнениях, пригласил Лилику взойти на борт и продолжить уже начатый ей рассказ там, чтобы не задерживать отплытие. Почти вприпрыжку она проскакала по трапу на борт, и едва, с испугом от встретившего ее восторженного и протяжного «Оооооо», чуть не упала обратно за борт. Пираты без доли сомнения бросили дела, чтобы помахать ей рукой, боцман прокрутился на мачте, как настоящий акробат, махая рукой, и только Вильцед как-то, будто все еще ничего не понимая, смотрел только на ее волосы. Никто из пиратов, наверняка, не был пьян, хотя и на неуверенный жест Лилики, которая уже и сама не была уверена, помахала она им рукой в знак приветствия, или просила их успокоиться, махали ей в ответ то тотчас отвязанными от головы банданами, то ногами, удерживая в руках ящики, то вовсе падали на колени и крутили кулаками над собой, будто крича "ЗАЖИГАЙ!". Была ли это искренняя радость? Однозначно да. Почему? Очевидно, что всех сбили с толку ее волосы, и потому сопровождающие их безумные танцы и кульбиты мысли были вполне очевидны. «Вильцед привел прелестную девочку, которая уже перекрасила волосы, чтобы стать одной из нас». Не подумайте, что они собирались этим как-то нехорошо воспользоваться, просто на их корабле всегда были только взрослые, все за тридцать, мужчины, и почти ни у кого из них не было своей семьи. А отцовские инстинкты заранее делали их добрее к столь внешне юным девочкам (хоть на самом деле Лилике было почти 400 лет).
Вильцед должен был отвести девочку к капитану корабля, Синяку Картофелю, и она была тому только рада, ведь даже если пираты вдруг приняли ее за одного из своих товарищей из-за цвета волос, она вполне могла этим воспользоваться, и обычным матросам можно было заранее ничего не рассказывать – с ними она уже итак подружилась. На корабле была одна палуба, и каюта капитана была тогда открыта, мягко говоря, для всех желающих, и в ней даже не было двери. Прошли они туда молча, наблюдая теперь как сам капитан уже вот-вот готовился головой открыть запасенную им на черный день и спрятанную от остальных бутылку рома, будто следуя стереотипному мнению о пиратах, не убирая ее с глаз Лилики и Вильцеда даже когда те уже почти вплотную к нему подошли. Едва он к ним повернулся, выражение его лица приняло стандартный вид «О нет, меня заметили!», и еще через секунду перешло в «Да и ладно». Он, не отрываясь зубами от пробки в горлышке бутылки, наклонил голову ближе к девочке и широко раскрытыми глазами посмотрел ей в лицо. Она, на секунду, даже чуть перепугалась, особенно учитывая реакцию на нее его экипажа, еще просто не зная о частичной слепоте капитана (всем известно, чем вызванной), из-за которой он так разглядывал каждого встречного, и не только ее. Едва через секунду, откинув бутылку на толстую дубовую кровать, он покашлял в кулак, да так, что, казалось, вот-вот выкашляет даже челюсть, распрямился, ввиду сутулости частично теперь догнав рост Лилики, и изобразил что-то едва ли похожее на поклон.
-Доброго вечера, юная леди! – почти крикнул он.
-Д-доброго. – растерялась она.
-Это сестра братьев Кацеры, если я правильно понял. - подсказал Вильцед.
-О, правда? У ребяток была сестра? – будто цитировал Вильцеда минуту назад старик, удивленно подняв голову и взявшись за длинную седую бороду.
-Да, но они вряд ли об этом рассказывали. Это долгая история, но, если коротко, они не знали, что я жива. - решила тоже повториться она.
-Оооох, вот как! А от них-то ни слуху ни духу. Как они там? Из-за пожара, небось, переживают?
-После пожара у них появилась другая проблема. Они пришли в Ренбир несколько дней назад, но потом мой брат, Соккон, исчез. Я как раз пришла в Кацеру, чтобы найти его. - решила, все так же подгоняемая голодом, говорить ближе к делу она.
-Соккон пропал!? - крикнул Вильцед почти в ухо девочке, да так внезапно, что та сама от испуга чуть не вскрикнула. - Нельзя же так! Мы все еще не выпили вместе!
-Опять по бабам пошел, как пить дать! – как много знающий, покачал головой старик.
-Не думаю, что ему это еще интересно... - немного даже смущенно и растерянно улыбнулась она, явно намекая на его новый «старый» интерес к ней.
-Что? Неужели он стал…таким?...– сам себя и Вильцеда шокировал старик.
-Каким?... - не поняла Лилика.
-Ну...Не по девочкам. - дополнил Вильцед.
Лилика в ужасе подпрыгнула на месте и закрутила руками.
-НЕТ, НЕТ, НЕТ, и еще раз НЕТ! Никогда бы он таким не стал! - сразу раскрасневшись и закипев, кричала она. Пусть даже теперь они и были с ним вместе, как раньше, она прекрасно знала, что он всегда был падок на девушек, и они легко западали на него. Пусть это и не меняло факта, что она была целиком и полностью уверена в его верности, ведь любил он всегда и вправду только ее одну, да и про недавнюю историю его мимолетного романа с Кайлой даже не рассказывал.
Внезапный хруст и болезненный всхлип на мгновение перебили даже смех уже рассмеявшихся от собственной шутки и реакции на нее Лилики старика и Вильцеда. Она уже совсем забыла про свое ранение, боли от которого, от помощи Самума, не чувствовала, и махала руками так, будто ничего страшного не произошло, в результате чего рана снова разошлась, и к Лилике вернулась прежняя боль, и настолько страшная, что мгновенно бросила ее на колени, заставив правой рукой крепко схватиться за рану.
-Что с твоим плечом, девочка!? - вдруг в ужасе бросился к ней напуганный старик, присев на одно колено, как раз в уже на пятнышко крови, брызнувшей из плеча девочки.
-А, и вправду! У тебя...у тебя все плечо в крови! - только через пару секунд сокрушенно схватился за голову теперь также тяжело дышащий от волнения Вильцед.
«Полуслепой старик заметил раньше тебя?» - удивилась уже сама Лилика, с крепко сжатыми от боли зубами пытаясь избавиться от кровотечения правой рукой. Ткань вуали, которой она ранее перевязывала рану, ее недавних движений руками просто не выдержала.
-Девочка, это очень плохо! У тебя сильное кровотечение! - нажал на руку, которой Лилика удерживала рану, старик.
-Пустяк... - через зубы тихо попыталась успокоить его и Вильцеда она.
-Ничего подобного! Кто это сделал?
-Те же, кто поджог город...
-Вот суки! Ладно на трех здоровяков Кацер напасть, но на маленькую девочку!..
-Тише ты, старый. Это же сестра братьев Кацеры. Она наверняка сильнее буйвола и круче вареного яйца! - сам неуверенно развел руками Вильцед, чуть присев позади девочки.
-Аргх, три тысячи якорей в бухту этим уродам! Вильцед, помоги мне, отнесем ее к Покрывалу, чтобы он ее поскорее залатал! - вдруг, как еще совсем молодой, сбоку подскочил к Лилике старик, хватая ее правой рукой за талию, а левой за ноги под колени, и поднимая ее слева от себя, чтобы она могла держаться за него правой рукой.
-Ч-что вы делаете? Не нужно б-беспокоиться! - вдруг, от смущения покраснев, едва не потеряла голос она.
-Сейчас, старик! - пролетел вперед, за, некогда, дверной проем, Вильцед, остановившись перед дверью, с покрасневшим от волнения лицом махая руками остальным пиратам.
-Не надо к Покрывалу! - почти плакала она.
Старик, приговаривая, чтобы Лилика "держалась", с завидной даже любому юноше скоростью пролетел вслед за товарищем, резко, от чего у Лилики хрустнула шея, повернул налево, к лестнице, ведущей в трюм, и быстро, даже на руках с девочкой, спустился в трюм. Пусть его путь до лестницы и составил
