Когда барон говорил о своей жене, он с какой-то присущей пожилым людям нежностью смотрел на вернувшуюся из кухни хозяйку. Женщина расставила на столе чашечки с ароматным напитком и поставила тарелку с круасанами.
-Угощайтесь, - улыбнулась француженка.
-У вас не плохой дом, - похвалил Шмидт отца Селины.
-Мы много работали, чтобы построить свое семейное гнездышко. А вы сами, откуда? – задал встречный вопрос Штефан Дюран.
-Я из Берлина. Мои родители были служащими. Почему были? Потому что после очередной бомбежки, они пропали без вести, но я продолжаю верить, что они живы и скоро найдутся. В общем, ничего примечательного, обычная немецкая семья.
Родители девушки понимающе кивнули головами. Чтобы не бередить раны гостя, глава семейства задал следующий вопрос.
-А в люфтваффе как попали? – продолжал интересоваться хозяин.
-Все очень просто. В детстве увлекался планеризмом. Небо увлекло мальчишку, и волей судеб оказался в летном училище. Таких как я в Германии было много. Военная карьера, авиация и вот я здесь. У вашей дочери, наверное, было подобное?
-Ну, да. Только мать не одобряла такого увлечения, - признался отец.
-И сейчас не одобряю, - высказала свое мнение Софи.
-Не женское дело воевать, особенно быть летчиком.
-Она у вас легенда. В люфтваффе есть женщины пилоты. Но истребителей я встречаю впервые. Летчики народ вроде суровый, а здесь грация и красота. Знаете, какой у нее позывной? – спросил у супружеской пары гость. Те молча ждали продолжения.
-Красная туфелька.
Родители переглянулись.
-Да вы угощайтесь, - подвинула Софи круасаны поближе к Юргену.
-Необычный, не правда ли? - отпил из чашки Шмидт.
-Я даже знаю, откуда это, - сказала хозяйка, посмотрев в сторону дочери.
-Мама, зачем? Кому это интересно? – махнула рукой в ее сторону Селина.
-Напротив. Продолжайте, пожалуйста, - хотел услышать эту историю Юрген.
-Когда мы жили в Триксиле, наша маленькая Селина дружила с дочерью лавочника, у которой были красные туфельки. Она очень хотела иметь такие. Знаете, как у детей бывает? Мы с отцом решили сделать ей такой подарок и приурочили его к Рождеству. У Селины было столько радости, когда она открыла коробку с подарком! Этот момент я запомнила на всю жизнь, - прослезилась Софи.
-Я тоже, - тихо сказала летчица, опустив голову.
-Значит «красная туфелька» это мечта детства? Ну, ты и романтик! – улыбнулся Шмидт девушке.
-Суровая летчица с сердцем ребенка, у которой за плечами четыре сбитых вражеских самолета.
-Не делай из меня героиню. Мне очень далеко до тебя. На самом деле я обычная трусиха, - заявила Дюран, обращаясь к отцу.
-Совсем не трусиха. Разве могла бы трусиха выпрыгнуть из горящего самолета, не зная даже толком, что ждет ее на земле? – поддал жару Юрген.
-Селина, деточка! – мать, прикрыв рот рукой снова заплакала.
-Зачем ты так? – огорчилась девушка зыркнув в сторону товарища.
-Это правда? – слегка дрогнувшим голосом спросил отец.
-Папа, самолеты тоже сбивают. Думаешь Юрген, никогда не падал? Не берите близко к сердцу.
Софи бросилась к дочери и заключила ее в объятия.
-Может, останешься? Не станешь возвращаться? Я так боюсь за тебя!
-Как я могу остаться? Я ведь офицер и давала присягу, - ответила Селина, гладя руками мать по спине.
-Но ты у меня одна! Если тебя не станет, для кого нам жить с отцом?
-Успокойся, Софи! – хотел облагоразумить супругу Штефан.
-Это все ты! – неожиданно повернулась к нему жена.
-Ты позволил ей пойти в армию! Если бы не твой дружок из министерства пропаганды, то сидела она бы дома!
-Фрау Софи, еще неизвестно где безопасней, на фронте или в тылу. Я за своих близких переживаю не меньше. Эти ночные налеты на Берлин! Лучше погибнуть от пули в лицо, чем под обломками дома, от американской бомбы, – заступился за девушку обер-лейтенант.
-Нас тоже начали бомбить, - всхлипнула женщина.
-Вот видите! Сейчас нигде не безопасно, - посочувствовал немец.
-Простите меня Юрген, за минуту слабости. Не понимаю я такое государство, за которое воюют двадцатилетние девчонки, - уже потише сказала Софи, вытирая платком слезы.
-Мама, это мой выбор, - была непреклонной Селина.
-Выбор девушек давать новую жизнь, а ты не только не даешь, но еще и отбираешь, - упрекнула дочку мать.
-Я хочу остановить тех, кто несет смерть в наши города.
-Правильно девочка! – поддержал ее отец.
-Хватит распускать слезы. Каково будет ей, когда она вернется к себе? Как ей лететь на задание с камнем на сердце? Мы должны поддержать ее, - более жестко заявил Штефан Дюран.
-Больше чем ты ее поддержал, никто не поддержит, - заключила мать Селины.
-Не надо ссориться! – попросила летчица.
-А твоя мать кое в чем права. Женщина действительно должна дарить жизнь. Беременных обязательно отстранят от полетов.
В комнате все притихли, недоуменно уставившись на обер-лейтенанта.
-Мама, я не беременна! – тотчас же заявила Селина.
-Поясните, что вы этим хотели сказать? – прокашлявшись, задал вопрос глава семейства.
-Я хотел просить руки вашей дочери, со всеми вытекающими из этого последствиями, - ошарашил присутствующих такой новостью летчик люфтваффе.
-Ты с ума сошел? – первой пришла в себя Селина.
-А меня ты спросил? – злилась девушка.
-Что за выходки?
-Я вполне серьезно, - не стал увиливать Шмидт.
-Не слушайте его! Обер-лейтенант шутит, - изменилась в лице Дюран.
-Такими вещами не шутят, - строго заметил Штефан.
-Поэтому я и спрашиваю вас, готовы ли вы выдать дочь за меня? – чуть ли не официально поинтересовался гость.
-Прекрати Юрген! – потребовала лейтенатша.
-Они тебя совсем не знают. Я кстати тоже.
-У нас еще будет время поближе познакомиться, - настаивал на своем немец.
-Мама, папа, нам пора! – схватила девушка офицера под руку и потащила к выходу.
-Мы должны сегодня же вернуться в Нетл-Драз, а впереди длинная дорога. Рада была вас увидеть.
-До свидания! – откланялся обер-лейтенант, увлекаемый девушкой из дома.
Родители в растерянности шли следом за ними. Дюран запрыгнула на переднее сидение «мерседеса - бенца» и нетерпеливо ждала, когда Шмидт сядет за руль. Мужчина махнул на прощание рукой пожилой паре.
-Господин Юрген, мы согласны! – неожиданно заявил отец.
-Поехали, уже! – торопила его баронесса. Машина затарахтела, выплеснула порцию сизого дыма из выхлопной трубы и сорвалась с места. Дождавшись, когда родители исчезнут из вида, Дюран набросилась на водителя.
-Ты, что себе позволяешь? Выставил меня как полную дуру! К чему весь этот цирк? Они грешным делом подумали, что я беременна от тебя.
-Был бы только рад. Я люблю детей, - спокойно ответил Юрген.
-Ты, ты…, - она не знала, что и сказать.
-Кретин? – подсказал вариант мужчина.
-Хуже. Идиот!
-Называй меня, как хочешь, но твои родители не были против.
-А я? Ты у меня спрашивал? – психовала Селина.
-Я и спрашиваю, пойдешь за меня? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Шмидт.
-Ну, ты…, - она вытерла пот, выступивший на лбу.
-А где ухаживания? Поцелуи? Жаркие признания? – уже более весело отнеслась девушка к этой комической ситуации.
-От поцелуев и жарких признаний не отказываюсь. Можем приступить хоть сейчас. Ухаживания по мере возможности, - игриво произнес мужчина.
-Смотри за дорогой, герой любовник! Ты всех женщин так добиваешься? Все он уже распланировал. Ухаживания в перерыве между полетами, поцелуи после ужина, а ребенка, когда делать будешь?
-Ты извини, что так спонтанно получилось, - с серьезной миной на лице начал разговор Юрген.
-Такой возможности увидеть твоих родителей в ближайшее время не предвиделось бы, а их мнение для меня важно.
-Хватит издеваться, - попросила Дюран.
-Никто над тобой не издевается. Я тебя действительно люблю.
-И когда ты это понял? – теперь она подтрунивала над спутником.
-Как только увидел тебя. Не скрою, в моей жизни были женщины, но ни с одной я не хотел связывать свою жизнь. Так мимолетное увлечение. С тобой все по-другому.
-Ты так говоришь, потому что фаталист и больше веришь в смерть, чем в жизнь. Я поняла тебя. У тебя принцип «все и сейчас», ведь так? Увидел смазливую девчонку и захотел ее, а что будет завтра, ведь не думал? Сделаешь мне ребеночка и бросишь? Ты ведь подневольный. Куда направят, туда и полетишь. А как же я? Люфтваффе за собой жен и детей не таскает. Мне как быть? Сидеть с родителями и показывать сыну пальцем в небо и говорить, что оттуда должен прилететь наш папка?
-Это хорошо, что ты заговорила о сыне, - улыбнулся Юрген.
-Иди ты, к черту, со своими шуточками. А если тебя убьют? – рассматривала и такой вариант Дюран.
-А тебя? – в свою очередь спросил мужчина.
-Могут и меня. Поэтому я и не кручу романов.
-Значит, нет? – сделал вывод обер-лейтенант.
-Я подумаю, - уклончиво ответила баронесса.
Шурша колесами, их мерседес мчался навстречу судьбе. Любовь никто не отменял, только вот война, вносила свои коррективы. До высадки англо-американских войск в Сицилии оставалось совсем мало времени, а от Сицилии до Сандалора, было рукой подать.
Своих симпатий к девушке Юрген больше не скрывал и старался при любой возможности оказать ей знаки внимания. Такие открытые ухаживания многим не нравились, в том числе и с немецкой стороны. Однажды, когда она с механиком копалась у самолета, к ним подошел друг Шмидта Вальтер.
-Можно тебя на минутку, - отозвал он в сторону баронессу.
-Это конечно не мое дело, но хотелось бы тебя предупредить, - начал разговор Шульц.
-И о чем? – высоко подняла подбородок девица, ожидая услышать какую-нибудь гадость.
-Нам всем импонирует твоя открытость и храбрость, и все мы хотим тебе только добра, - начал разговор летчик.
-Кто это мы? – хотела уточнить Дюран.
-Немцы понятное дело. В тебе ведь тоже течет частица немецкой крови? – зашел издалека фельдфебель.
-Да, я фольксдойче. Не чистокровная немка и что из этого?
-Сейчас мы не об этом. Мне бы не хотелось видеть еще одну несчастную девушку с разбитым сердцем.
-Вальтер, говорите прямо, - попросила она.
-Если прямо, то открою вам маленький секрет, у Юргена в Германии есть невеста. Они давно встречались и если бы не война, то стали супружеской парой. Барбара до сих пор пишет ему нежные письма, - открыл тайну фельдфебель.
-И зачем вы мне это говорите? Юрген ведь ваш друг? – не понимала Селина мотивов Шульца.
-Вот именно, что друг и я ему хочу только добра. Он морочит голову Барбаре. Вам и еще не одной девице. Пора на ком-то остановиться, - высказал свое мнение Вальтер.
-Вы считаете, что Барбара достойней, чем я? – зло спросила Дюран.
-Она берлинка, как и Юрген. Его родители одобрили этот выбор, если бы были живы. Мне будет жаль, если он просто использует вас. Нас в любое время могут перебросить в Германию и что тогда? Забрать вас он не сможет, и вы не сможете покинуть Сандалор.
В его словах была доля правды. А ведь о Барбаре, Шмидт ничего не говорил. Почему? Готовит запасной аэродром?
-Я поняла вас фельдфебель. Вы настоящий друг, который заботится не только о товарище, а еще и о чистоте нации.
-В первую очередь, я заботился о вас, - не оценил Шульц ее иронии.
-Я так и поняла. Извините, мы тут заняты, - не захотела она продолжать беседу.
Могут же люди, одним словом уничтожить все светлое в душе? А еще другом назывался!
Юрген после полетов поджидал ее возле казармы. Как обычно в его руке был букетик полевых цветов. Дюран порой даже задумывалась, кому больше нравятся полевые цветы, ей или Юргену? Он с улыбочкой на лице протянул букетик. Девушка не взяла его. В глазах мужчины промелькнуло удивление.
-Оставь их для Барбары! – холодно ответила Селина.
-Какой Барбары? – попытался состроить невинное личико офицер.
-Не делай из меня дуру. Для своей берлинской Барбары. Ты ведь собирался на ней жениться? Тогда зачем весь этот концерт с родителями? Мог ведь просто вскружить мне голову, как ты неоднократно делал с другими девицами и затащить в постель. Поигрался бы и бросил. Зачем было родителей сюда впутывать? Или так слаще? – жестоко выговаривала она своему ухажеру.
Он опустил руку с цветами.
-Барбара это прошлое. Я же говорил, что у меня были женщины, но полюбил я тебя одну, - попытался оправдаться Шмидт.
-Поэтому и обещал Барбаре жениться? – не верила ему Дюран.
-Обещать, не значит жениться, - тихо ответил он.
-Я так и поняла, - сделала собственные выводы баронесса.
-Не хочу тебя больше видеть. Не приходи, - развернулась Дюран и пошла в казарму. Обер-лейтенант посмотрел на голубенькие цветочки и швырнул их в сторону. Твердой походкой Юрген направился на поиски своего друга. Только от него могла произойти утечка информации о Барбаре. По суровому выражению лица обер-лейтенанта, Вальтер сразу же понял, о ком пойдет речь.
-Зачем ты это сделал? – без всяких предисловий начал разговор Шмидт.
-Кто тебя просил?
-Юрген, я твой друг и должен был остановить это безумство. Ты свихнулся на девках. Одно дело шляться по борделям, а другое разводить шашни на службе. Ты стал привлекать к себе слишком много внимания, - спокойно ответил Шульц.
-С каких пор ты стал заботиться о моем моральном облике?
-Ты офицер люфтваффе и должен сохранять лицо. Кто эта девица? Полукровка! Барбара настоящая немка. Она родит тебе чистокровных немцев и станет образцовой женой. Твои дети не будут говорить по-французски и никто, не посмеет ткнуть в них пальцем из-за происхождения. На стороне можешь крутить романы с кем угодно, но когда дело доходит до бракосочетания, то стоит хорошенько подумать.
-Ты заговорил как доктор Гебельс. Не хочешь замерить череп моей подружки? Может она не вписывается в критерии немецкой расы? У нее отец из Восточной Пруссии. Она такая же немка, как и мы с тобой, - повысил голос на друга обер-лейтенант.
-Не скажи. Кто ее мать? – не соглашался Шульц.
-Какая тебе разница? Они сандалорцы, а Сандалор союзник Третьего Рейха.
-Майору Отто Шнайдеру тоже не нравится твой роман. Он не хотел бы, чтобы тобой занялись соответствующие органы. Ни к чему в эскадрилье разводить любовные романы с сандалорцами.
-Вон вы как переживаете? Когда эта сандалорка валит англичан и американцев в угоду Рейху, это всех устраивает, и никто не задается вопросом, а кто у нее родители? А когда она ответила взаимностью на чувства офицера люфтваффе, то сразу же вспомнили о морали и расовой принадлежности. Тебе не кажется Вальтер, что это двойные стандарты?
-Она воюет с англо-американцами не потому, что нежно любит Третий Рейх, а потому, что служит сандалорскому королю, а он наш союзник, - привел свой аргумент фельдфебель.
-Значит, теперь мне надо держать отчет, перед тобой и майором с кем я сплю и что говорю? – нервничал Шмидт.
-Насчет разговоров не мне тебя учить, а вот о своем моральном уровне стоит призадуматься, пока не поздно, - посоветовал Вальтер.
-А то, что? Напишешь кляузу в гестапо? Пусть меня за моральное разложение отправят в окопы. Ты, тогда станешь сбивать «мустангов» или прикажешь майору сесть за штурвал?
У Шульца нервно дернулся глаз.
-Не перегибай палку. Никто на тебя доносить не собирается. Просто убавь обороты, чтобы поменьше о тебе говорили. Добряков у нас всегда хватало. Ты на хорошем счету у гера майора, и он не хочет терять такого летчика по глупости, - дал еще один совет фельдфебель.
-Угощайтесь, - улыбнулась француженка.
-У вас не плохой дом, - похвалил Шмидт отца Селины.
-Мы много работали, чтобы построить свое семейное гнездышко. А вы сами, откуда? – задал встречный вопрос Штефан Дюран.
-Я из Берлина. Мои родители были служащими. Почему были? Потому что после очередной бомбежки, они пропали без вести, но я продолжаю верить, что они живы и скоро найдутся. В общем, ничего примечательного, обычная немецкая семья.
Родители девушки понимающе кивнули головами. Чтобы не бередить раны гостя, глава семейства задал следующий вопрос.
-А в люфтваффе как попали? – продолжал интересоваться хозяин.
-Все очень просто. В детстве увлекался планеризмом. Небо увлекло мальчишку, и волей судеб оказался в летном училище. Таких как я в Германии было много. Военная карьера, авиация и вот я здесь. У вашей дочери, наверное, было подобное?
-Ну, да. Только мать не одобряла такого увлечения, - признался отец.
-И сейчас не одобряю, - высказала свое мнение Софи.
-Не женское дело воевать, особенно быть летчиком.
-Она у вас легенда. В люфтваффе есть женщины пилоты. Но истребителей я встречаю впервые. Летчики народ вроде суровый, а здесь грация и красота. Знаете, какой у нее позывной? – спросил у супружеской пары гость. Те молча ждали продолжения.
-Красная туфелька.
Родители переглянулись.
-Да вы угощайтесь, - подвинула Софи круасаны поближе к Юргену.
-Необычный, не правда ли? - отпил из чашки Шмидт.
-Я даже знаю, откуда это, - сказала хозяйка, посмотрев в сторону дочери.
-Мама, зачем? Кому это интересно? – махнула рукой в ее сторону Селина.
-Напротив. Продолжайте, пожалуйста, - хотел услышать эту историю Юрген.
-Когда мы жили в Триксиле, наша маленькая Селина дружила с дочерью лавочника, у которой были красные туфельки. Она очень хотела иметь такие. Знаете, как у детей бывает? Мы с отцом решили сделать ей такой подарок и приурочили его к Рождеству. У Селины было столько радости, когда она открыла коробку с подарком! Этот момент я запомнила на всю жизнь, - прослезилась Софи.
-Я тоже, - тихо сказала летчица, опустив голову.
-Значит «красная туфелька» это мечта детства? Ну, ты и романтик! – улыбнулся Шмидт девушке.
-Суровая летчица с сердцем ребенка, у которой за плечами четыре сбитых вражеских самолета.
-Не делай из меня героиню. Мне очень далеко до тебя. На самом деле я обычная трусиха, - заявила Дюран, обращаясь к отцу.
-Совсем не трусиха. Разве могла бы трусиха выпрыгнуть из горящего самолета, не зная даже толком, что ждет ее на земле? – поддал жару Юрген.
-Селина, деточка! – мать, прикрыв рот рукой снова заплакала.
-Зачем ты так? – огорчилась девушка зыркнув в сторону товарища.
-Это правда? – слегка дрогнувшим голосом спросил отец.
-Папа, самолеты тоже сбивают. Думаешь Юрген, никогда не падал? Не берите близко к сердцу.
Софи бросилась к дочери и заключила ее в объятия.
-Может, останешься? Не станешь возвращаться? Я так боюсь за тебя!
-Как я могу остаться? Я ведь офицер и давала присягу, - ответила Селина, гладя руками мать по спине.
-Но ты у меня одна! Если тебя не станет, для кого нам жить с отцом?
-Успокойся, Софи! – хотел облагоразумить супругу Штефан.
-Это все ты! – неожиданно повернулась к нему жена.
-Ты позволил ей пойти в армию! Если бы не твой дружок из министерства пропаганды, то сидела она бы дома!
-Фрау Софи, еще неизвестно где безопасней, на фронте или в тылу. Я за своих близких переживаю не меньше. Эти ночные налеты на Берлин! Лучше погибнуть от пули в лицо, чем под обломками дома, от американской бомбы, – заступился за девушку обер-лейтенант.
-Нас тоже начали бомбить, - всхлипнула женщина.
-Вот видите! Сейчас нигде не безопасно, - посочувствовал немец.
-Простите меня Юрген, за минуту слабости. Не понимаю я такое государство, за которое воюют двадцатилетние девчонки, - уже потише сказала Софи, вытирая платком слезы.
-Мама, это мой выбор, - была непреклонной Селина.
-Выбор девушек давать новую жизнь, а ты не только не даешь, но еще и отбираешь, - упрекнула дочку мать.
-Я хочу остановить тех, кто несет смерть в наши города.
-Правильно девочка! – поддержал ее отец.
-Хватит распускать слезы. Каково будет ей, когда она вернется к себе? Как ей лететь на задание с камнем на сердце? Мы должны поддержать ее, - более жестко заявил Штефан Дюран.
-Больше чем ты ее поддержал, никто не поддержит, - заключила мать Селины.
-Не надо ссориться! – попросила летчица.
-А твоя мать кое в чем права. Женщина действительно должна дарить жизнь. Беременных обязательно отстранят от полетов.
В комнате все притихли, недоуменно уставившись на обер-лейтенанта.
-Мама, я не беременна! – тотчас же заявила Селина.
-Поясните, что вы этим хотели сказать? – прокашлявшись, задал вопрос глава семейства.
-Я хотел просить руки вашей дочери, со всеми вытекающими из этого последствиями, - ошарашил присутствующих такой новостью летчик люфтваффе.
-Ты с ума сошел? – первой пришла в себя Селина.
-А меня ты спросил? – злилась девушка.
-Что за выходки?
-Я вполне серьезно, - не стал увиливать Шмидт.
-Не слушайте его! Обер-лейтенант шутит, - изменилась в лице Дюран.
-Такими вещами не шутят, - строго заметил Штефан.
-Поэтому я и спрашиваю вас, готовы ли вы выдать дочь за меня? – чуть ли не официально поинтересовался гость.
-Прекрати Юрген! – потребовала лейтенатша.
-Они тебя совсем не знают. Я кстати тоже.
-У нас еще будет время поближе познакомиться, - настаивал на своем немец.
-Мама, папа, нам пора! – схватила девушка офицера под руку и потащила к выходу.
-Мы должны сегодня же вернуться в Нетл-Драз, а впереди длинная дорога. Рада была вас увидеть.
-До свидания! – откланялся обер-лейтенант, увлекаемый девушкой из дома.
Родители в растерянности шли следом за ними. Дюран запрыгнула на переднее сидение «мерседеса - бенца» и нетерпеливо ждала, когда Шмидт сядет за руль. Мужчина махнул на прощание рукой пожилой паре.
-Господин Юрген, мы согласны! – неожиданно заявил отец.
-Поехали, уже! – торопила его баронесса. Машина затарахтела, выплеснула порцию сизого дыма из выхлопной трубы и сорвалась с места. Дождавшись, когда родители исчезнут из вида, Дюран набросилась на водителя.
-Ты, что себе позволяешь? Выставил меня как полную дуру! К чему весь этот цирк? Они грешным делом подумали, что я беременна от тебя.
-Был бы только рад. Я люблю детей, - спокойно ответил Юрген.
-Ты, ты…, - она не знала, что и сказать.
-Кретин? – подсказал вариант мужчина.
-Хуже. Идиот!
-Называй меня, как хочешь, но твои родители не были против.
-А я? Ты у меня спрашивал? – психовала Селина.
-Я и спрашиваю, пойдешь за меня? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Шмидт.
-Ну, ты…, - она вытерла пот, выступивший на лбу.
-А где ухаживания? Поцелуи? Жаркие признания? – уже более весело отнеслась девушка к этой комической ситуации.
-От поцелуев и жарких признаний не отказываюсь. Можем приступить хоть сейчас. Ухаживания по мере возможности, - игриво произнес мужчина.
-Смотри за дорогой, герой любовник! Ты всех женщин так добиваешься? Все он уже распланировал. Ухаживания в перерыве между полетами, поцелуи после ужина, а ребенка, когда делать будешь?
-Ты извини, что так спонтанно получилось, - с серьезной миной на лице начал разговор Юрген.
-Такой возможности увидеть твоих родителей в ближайшее время не предвиделось бы, а их мнение для меня важно.
-Хватит издеваться, - попросила Дюран.
-Никто над тобой не издевается. Я тебя действительно люблю.
-И когда ты это понял? – теперь она подтрунивала над спутником.
-Как только увидел тебя. Не скрою, в моей жизни были женщины, но ни с одной я не хотел связывать свою жизнь. Так мимолетное увлечение. С тобой все по-другому.
-Ты так говоришь, потому что фаталист и больше веришь в смерть, чем в жизнь. Я поняла тебя. У тебя принцип «все и сейчас», ведь так? Увидел смазливую девчонку и захотел ее, а что будет завтра, ведь не думал? Сделаешь мне ребеночка и бросишь? Ты ведь подневольный. Куда направят, туда и полетишь. А как же я? Люфтваффе за собой жен и детей не таскает. Мне как быть? Сидеть с родителями и показывать сыну пальцем в небо и говорить, что оттуда должен прилететь наш папка?
-Это хорошо, что ты заговорила о сыне, - улыбнулся Юрген.
-Иди ты, к черту, со своими шуточками. А если тебя убьют? – рассматривала и такой вариант Дюран.
-А тебя? – в свою очередь спросил мужчина.
-Могут и меня. Поэтому я и не кручу романов.
-Значит, нет? – сделал вывод обер-лейтенант.
-Я подумаю, - уклончиво ответила баронесса.
Шурша колесами, их мерседес мчался навстречу судьбе. Любовь никто не отменял, только вот война, вносила свои коррективы. До высадки англо-американских войск в Сицилии оставалось совсем мало времени, а от Сицилии до Сандалора, было рукой подать.
Своих симпатий к девушке Юрген больше не скрывал и старался при любой возможности оказать ей знаки внимания. Такие открытые ухаживания многим не нравились, в том числе и с немецкой стороны. Однажды, когда она с механиком копалась у самолета, к ним подошел друг Шмидта Вальтер.
-Можно тебя на минутку, - отозвал он в сторону баронессу.
-Это конечно не мое дело, но хотелось бы тебя предупредить, - начал разговор Шульц.
-И о чем? – высоко подняла подбородок девица, ожидая услышать какую-нибудь гадость.
-Нам всем импонирует твоя открытость и храбрость, и все мы хотим тебе только добра, - начал разговор летчик.
-Кто это мы? – хотела уточнить Дюран.
-Немцы понятное дело. В тебе ведь тоже течет частица немецкой крови? – зашел издалека фельдфебель.
-Да, я фольксдойче. Не чистокровная немка и что из этого?
-Сейчас мы не об этом. Мне бы не хотелось видеть еще одну несчастную девушку с разбитым сердцем.
-Вальтер, говорите прямо, - попросила она.
-Если прямо, то открою вам маленький секрет, у Юргена в Германии есть невеста. Они давно встречались и если бы не война, то стали супружеской парой. Барбара до сих пор пишет ему нежные письма, - открыл тайну фельдфебель.
-И зачем вы мне это говорите? Юрген ведь ваш друг? – не понимала Селина мотивов Шульца.
-Вот именно, что друг и я ему хочу только добра. Он морочит голову Барбаре. Вам и еще не одной девице. Пора на ком-то остановиться, - высказал свое мнение Вальтер.
-Вы считаете, что Барбара достойней, чем я? – зло спросила Дюран.
-Она берлинка, как и Юрген. Его родители одобрили этот выбор, если бы были живы. Мне будет жаль, если он просто использует вас. Нас в любое время могут перебросить в Германию и что тогда? Забрать вас он не сможет, и вы не сможете покинуть Сандалор.
В его словах была доля правды. А ведь о Барбаре, Шмидт ничего не говорил. Почему? Готовит запасной аэродром?
-Я поняла вас фельдфебель. Вы настоящий друг, который заботится не только о товарище, а еще и о чистоте нации.
-В первую очередь, я заботился о вас, - не оценил Шульц ее иронии.
-Я так и поняла. Извините, мы тут заняты, - не захотела она продолжать беседу.
Могут же люди, одним словом уничтожить все светлое в душе? А еще другом назывался!
Юрген после полетов поджидал ее возле казармы. Как обычно в его руке был букетик полевых цветов. Дюран порой даже задумывалась, кому больше нравятся полевые цветы, ей или Юргену? Он с улыбочкой на лице протянул букетик. Девушка не взяла его. В глазах мужчины промелькнуло удивление.
-Оставь их для Барбары! – холодно ответила Селина.
-Какой Барбары? – попытался состроить невинное личико офицер.
-Не делай из меня дуру. Для своей берлинской Барбары. Ты ведь собирался на ней жениться? Тогда зачем весь этот концерт с родителями? Мог ведь просто вскружить мне голову, как ты неоднократно делал с другими девицами и затащить в постель. Поигрался бы и бросил. Зачем было родителей сюда впутывать? Или так слаще? – жестоко выговаривала она своему ухажеру.
Он опустил руку с цветами.
-Барбара это прошлое. Я же говорил, что у меня были женщины, но полюбил я тебя одну, - попытался оправдаться Шмидт.
-Поэтому и обещал Барбаре жениться? – не верила ему Дюран.
-Обещать, не значит жениться, - тихо ответил он.
-Я так и поняла, - сделала собственные выводы баронесса.
-Не хочу тебя больше видеть. Не приходи, - развернулась Дюран и пошла в казарму. Обер-лейтенант посмотрел на голубенькие цветочки и швырнул их в сторону. Твердой походкой Юрген направился на поиски своего друга. Только от него могла произойти утечка информации о Барбаре. По суровому выражению лица обер-лейтенанта, Вальтер сразу же понял, о ком пойдет речь.
-Зачем ты это сделал? – без всяких предисловий начал разговор Шмидт.
-Кто тебя просил?
-Юрген, я твой друг и должен был остановить это безумство. Ты свихнулся на девках. Одно дело шляться по борделям, а другое разводить шашни на службе. Ты стал привлекать к себе слишком много внимания, - спокойно ответил Шульц.
-С каких пор ты стал заботиться о моем моральном облике?
-Ты офицер люфтваффе и должен сохранять лицо. Кто эта девица? Полукровка! Барбара настоящая немка. Она родит тебе чистокровных немцев и станет образцовой женой. Твои дети не будут говорить по-французски и никто, не посмеет ткнуть в них пальцем из-за происхождения. На стороне можешь крутить романы с кем угодно, но когда дело доходит до бракосочетания, то стоит хорошенько подумать.
-Ты заговорил как доктор Гебельс. Не хочешь замерить череп моей подружки? Может она не вписывается в критерии немецкой расы? У нее отец из Восточной Пруссии. Она такая же немка, как и мы с тобой, - повысил голос на друга обер-лейтенант.
-Не скажи. Кто ее мать? – не соглашался Шульц.
-Какая тебе разница? Они сандалорцы, а Сандалор союзник Третьего Рейха.
-Майору Отто Шнайдеру тоже не нравится твой роман. Он не хотел бы, чтобы тобой занялись соответствующие органы. Ни к чему в эскадрилье разводить любовные романы с сандалорцами.
-Вон вы как переживаете? Когда эта сандалорка валит англичан и американцев в угоду Рейху, это всех устраивает, и никто не задается вопросом, а кто у нее родители? А когда она ответила взаимностью на чувства офицера люфтваффе, то сразу же вспомнили о морали и расовой принадлежности. Тебе не кажется Вальтер, что это двойные стандарты?
-Она воюет с англо-американцами не потому, что нежно любит Третий Рейх, а потому, что служит сандалорскому королю, а он наш союзник, - привел свой аргумент фельдфебель.
-Значит, теперь мне надо держать отчет, перед тобой и майором с кем я сплю и что говорю? – нервничал Шмидт.
-Насчет разговоров не мне тебя учить, а вот о своем моральном уровне стоит призадуматься, пока не поздно, - посоветовал Вальтер.
-А то, что? Напишешь кляузу в гестапо? Пусть меня за моральное разложение отправят в окопы. Ты, тогда станешь сбивать «мустангов» или прикажешь майору сесть за штурвал?
У Шульца нервно дернулся глаз.
-Не перегибай палку. Никто на тебя доносить не собирается. Просто убавь обороты, чтобы поменьше о тебе говорили. Добряков у нас всегда хватало. Ты на хорошем счету у гера майора, и он не хочет терять такого летчика по глупости, - дал еще один совет фельдфебель.
