Кстати, какие там авто! Почти все кабриолеты: «Эклипсе», «Феррари», «Порше», «Мазерати», «Астон Мартин». Я катался, мне понравилось. Один раз моя знакомая мне дала погонять на «Бугатти» — я так увлекся, что налетел на лежачего полицейского и разбил подвеску переднюю, помню, мы тогда сильно поссорились.
Артем с удовольствием слушал и все впитывал, рассказ был ему интересен, он мысленно все это себе представлял. Он уже не обращал внимания на передачу Сусанны, которая принимала в гости какое-то новое лицо, после Хулио Иглесиаса. Он о таких местах знал только по книжным рассказам, да и то связанных с каким-нибудь детективным сюжетом, а тут был рассказ от первого лица.
— Еще мне понравилось заниматься дайвингом, — продолжал Рикардо, — там очень прозрачная вода и много рыбы, крабов, кораллов.
— А акул видел?
— Доводилось встречаться, но они там некрупные, два — может три — метра и некоторые, как акулы-няньки, без зубов.
— Ничего себе, до трех метров некрупные! Укусит — мало не покажется.
— Один раз такая очень близко подплыла, и я сделал так, — Рикардо показал, расставив руки и ноги в разные стороны, — и она отстала, уплыла дальше.
— Ты в какой части был, в голландской или французской?
— Я был в голландской, там границы нет, весь остров един, отличие только в управлении и языке. На одной стороне больше говорят на голландском, а на другой на французском, но испанский понимают все.
— Здорово, я бы свободно мог там общаться, что на испанском, что на французском.
— Ты знаешь французский?
— Да, говорю на нем, изучал специально для поездки во Францию, но туда сложно очень было иммигрировать.
— Действительно, тебе там общаться было бы легко.
— Все, что ты рассказываешь, Рикардо, очень мне интересно, поскольку весь мир для нас, русских, был закрыт, и только теперь появилась возможность его посмотреть.
— У вас там был военный режим?
— Нет, военный не был, но режим был, он по-другому назывался — коммунистический. Одна партия всем управляла, и был мощнейший силовой аппарат и структуры контроля.
— Здесь тоже был военный режим. Мы знаем, что это такое, не понаслышке. У нас был Хорхе Видела, слышал? Людей забирали прямо на улице, ты знал это?
— Слышал, читал, но не изучал. Знаю, что любой режим — это плохо.
— Это был военный режим, при нем началась война с Англией, за Фолклендские (Мальвинские) острова. Сам президент США звонил Хорхе Видела и говорил: «Смотри, что делаешь, воюешь с одной из сильнейших мировых держав», — но Хорхе не послушал, и в итоге тысячи погибших и раненых. Война закончилась плачевно, острова не получили. Грустная страница истории.
— Да, я помню это, я тогда в школе учился, нам сообщили учителя и по радио, что между Англией и Аргентиной начались военные действия.
— Война скверное дело для обеих сторон и для кого бы то ни было вообще.
— Это точно, Рикардо, и мы, русские, как никто другой, знаем про это. Во Второй мировой войне у нас погибло тридцать миллионов человек, почти целое население такой страны, как Аргентина.
— Невероятно, тридцать миллионов человек! Это немыслимо! — протянул Рикардо. — И это правда?
— Думаю, что цифры еще больше, но говорят эту цифру. Посуди сам, у нас почти каждая семья потеряла кого-то, если кто-то не потерял, то в другой семье несколько не вернулись домой с фронта. При том, что население было около 200 миллионов человек. И мы хорошо знаем, что значит война, и никому этого не пожелаем, как люди, а политики это уже другая тема.
— Когда в 1962 году начался известный кризис между СССР и США, мы каждый день слушали новости и боялись, хотя нас успокаивало то, что мы находимся очень далеко, и если что начнется, то нас не заденет, но все равно было страшно. Очень хорошо, что все благополучно закончилось.
— Да, теперь другие времена.
— Передача уже закончилась, сейчас фильм какой-то будет. Будешь смотреть? — спросил Рикардо.
— Да нет, спасибо, Рикардо, уже и так засиделись сегодня. Заговорились, столько тем обсудили, вино, вон, все выпили опять. — Артем показал на пустой пакет.
— Ты в отеле живешь?
— Нет, в частном доме, каса фамильяр. Хозяйка очень хорошая персона, даже иногда угощает меня пирожками, которые сама выпекает, очень вкусные.
— У нас почти все готовят, это неудивительно. Если захочешь, приходи на обед, я отлично готовлю спагетти с сальсой или альбондигу (тефтели).
— Спасибо, как-нибудь попробую. Чао, Рикардо.
— Чао, Арти.
Так, Артем проработал всю первую неделю. По вечерам общался с Рикардо, в такой режим он втянулся, и он ему нравился. К выходным он подсчитал выручку, и оказалось у него около 400 песо, чему он был очень рад. Тут он вспомнил про два имеющихся приглашения. Сначала он предполагал заехать в русский дом, посмотреть, как там все это проходит, но в итоге не стал этого делать. Опять же по причине того, что не любил большие мероприятия, а отчасти потому, что был еще не устроен здесь и чувствовал бы себя там неловко среди местных, у которых все было в порядке. В итоге он решил заехать в гости к семье Хосе, которые его приглашали и с которыми он познакомился на пляже.
На велосипеде он через тридцать минут был уже на перекрестке улиц Вера и Арагон. Погода была чудная, было очень тепло, но пекла не было. Район, в котором жил Хосе, не был сильно застроен; то там, то здесь были свободные земельные участки, как стандартные (10х30 метров), так и большие(20х60 или 60х60 метров). Домики были большей частью одноэтажные, простенькие, с редким вкраплением двухэтажных строений. Все это утопало в тени могучих эвкалиптов и сосен, а также в зарослях дикого винограда, которого тут было очень много. По улице более, чем где-либо, лениво бродили собаки, не проявляя интерес или враждебность, ни к людям, ни к котам и кошкам, которые мирно сидели в тени, возле домов.
— Вот этот участок и дом, судя по описанию, а где же номер дома? — как бы вслух подумал Артем.
На полупустом участке, находящимся между других домов, было небольшое строение, сложенное из пеноблоков, с плоской крышей в один этаж. Передняя стена была застеклена процентов на семьдесят и имела такую же стеклянную дверь. Слева, у забора, находилась пилета (бетонная раковина большого размера) для мытья одежды или посуды и лежали какие-то строительные материалы под навесом. Там же стоял мопед, скутер Хосе, который Артем уже видел раньше на пляже. Теперь Артем точно был уверен, что приехал правильно по назначению. Между калиткой в сетчатом заборе и домом было расстояние метров двадцать, за домом, на участке, возвышался развесистый эвкалипт, а в верхнем правом углу он разглядел номер дома, который почти закрыл дикий виноград.
Артем некоторое время наблюдал, сидя на велосипеде, ему было интересно сначала все осмотреть, не выдавая себя. Через пару минут из дома выбежал ребенок — Артем сразу его узнал, «щеки из-за спины торчат» — и принялся бегать с левой стороны от дома, по двору. Затем он вытащил щенка, маленького, из будки и принялся его тискать и трепать за уши — щенок жалобно заскулил.
— Гильермо, прекрати, оставь его в покое, иди кушать, — раздался женский голос, видимо принадлежащий Маргарите.
Щенок был отпущен и лениво поплелся в будку, откуда был извлечен. Вся атмосфера была очень милая, и Артем решил наконец возвестить хозяев о своем приезде.
— Ола, есть кто дома? Хозяева, хозяева!
После решил войти на участок, ввиду того, что калитка была настежь открыта. Собака, лежащая в тени дерева, метрах в пяти от участка, вяло тявкнула и пошла за Артемом. На полпути к дому она его догнала, обнюхала и еще раз лениво тявкнула, на этот раз более громко. Артем дальше не пошел, решил переждать здесь и обратился к собаке:
— Ты что здесь, местная охрана, что ли?
Собака посмотрела на него с безразличием, но с места не трогалась и еще пару-тройку раз пролаяла. Из двери дома — той, что была сбоку, с левой стороны — вышел Хосе и, едва глянув, прокричал:
— Ола, русито! — И, обращаясь к собаке, сказал: — Грито, иди гуляй.
Собака послушно потрусила обратно, довольно виляя хвостом, на то же самое место, в тени под деревом, ею облюбованное.
— Привет, Хосе, вот решил к вам заехать в гости. Нашел легко, как ты и нарисовал, а я запомнил.
Хосе подошел, обнял его, как родного, похлопал по спине и спросил:
— Как дела, дорогой? Не заблудился, молодец, ведь мы далеко живем. Как находишь наш район, красивый, правда?
— Район действительно очень красивый и тихий, много вековых деревьев и много простора, строений не много.
— Пойдем домой, пойдем к нам, — похлопывая Артема по плечу, предложил Хосе и дальше громко сказал жене, находящейся внутри дома:— Мага, смотри, кто к нам пожаловал, сеньор русо.
— Ты уже был у кого-либо в доме здесь, в Мар-дель-Плате?
— Да, был, Хосе, у человека, у которого купил почоклеру.
— О, ты все-таки купил почоклеру, как и хотел, да?
— Да, купил, Хосе, и пока очень доволен, представляешь, по 70 песо в день зарабатываю в среднем.
— Хорошо, это хорошо, но если раздумаешь работать с почоклерой, приходи ко мне, будешь помогать.
— А что ты делаешь?
— Я строю дома, еще занимаюсь ремонтом. Ну ладно, пошли, пошли я тебе покажу дом, который я сам построил, правда, еще не до конца.
На пороге дома их встретила жена Хосе, держа за руку маленького Гильермо, она улыбнулась и поздоровалась. Мелкий стоял рядом, немного насупившись, глядя снизу вверх на Артема.
— Поздоровайся с дядей, — сказала Маргарита сыну.
— Ола, — промычал Гильермо.
— Ну вот, семью мою ты уже знаешь, проходи внутрь. Все, абсолютно все это я сделал своими руками, — подчеркнул с гордостью Хосе. — Вот здесь ванная комната.
Слева при входе была маленькая ванная, метра четыре квадратных, с душем, туалетом и рукомойником. Для нагрева воды висел электрический бойлер, комната была отделана плиткой — надо отдать должное Хосе, — очень качественно положенной.
— А вот это наша спальня. — Хосе провел его налево, за ванную и вглубь дома.
Спальня тоже была небольшая — метра три на три, — и там царил беспорядок, были накиданы какие-то вещи и инструменты.
— Это у нас так пока все строится, — объяснил Хосе.
Далее они прошли направо, в гостиную со стеклянной стеной и дверью, ту, что Артем видел с улицы. Гостиная была побольше — метров 20–25, — там стоял диван, большой стол, несколько стульев, телевизор и также было раскидано много вещей.
— Здесь, когда я построю основной дом, будет гараж и вместо окна будут ворота, — продолжал рассказывать Хосе.
— А где будет основной дом? — поинтересовался Артем.
— Пошли, я покажу.
Они вышли во двор, через ту же дверь, что и зашли, и Хосе показал на крайний правый край участка, рядом с высоким соседским кирпичным забором и домом.
— Видишь, где есть бетон, там будет фундамент, вся эта площадка будет домом. Я возведу стены, второй этаж будет обязательно, и вход будет в виде арки, выступ на первом этаже полукругом, — живописал Хосе, ходя по участку и показывая, где, что и как будет.
— Да, Гильермо, ты будешь в нем жить? — обратился Хосе к сыну, который подбежал к нему, и взял его на руки. Тот, в свою очередь, цапнул отца за нос своей крохотной ручонкой.
— Ах ты, проказник, — рассмеялся Хосе. — Артем, ты голоден? пошли с нами обедать? Пить мате, чай, пошли.
— Согласен, обедать так обедать.
Гильермо побежал в дом быстрее всех и скрылся в дверях.
— Маргарита накрыла в гостиной, мы там кушаем, у нас сегодня полента, тебе нравится полента?
— Я даже не знаю, что это такое.
— Это кукуруза, сильно протертая, почти в порошок, как мука, — с серьезным видом сказал Хосе.
— Понятно, это каша.
— Точно, каша, это по-русски, — вспомнил Хосе.
— Так, давайте-ка ваши тарелки, — деловито сказала Мага и взяла большой половник, предварительно положив на стол огромный каравай хлеба и поставив вазочку со сливочным маслом.
Артем взял немного на ложку желтой массы, по составу очень напоминающему манную кашу, и попробовал, медленно прожевывая. Оказалось достаточно вкусно, но непривычно. Он впервые в жизни ел кукурузную кашу, о которой читал в книгах в детстве, в основном речь шла о детских сказках.
«Прямо как в сказке», — подумал Артем.
Ребенок сидел на коленях у матери и ложку за ложкой уплетал кукурузную кашу из огромной тарелки, двигая своими пухлыми щеками, — было очень смешно и мило.
— Ну как тебе наша полента? — осведомился Хосе.
— Вкусно, никогда не ел ничего подобного.
— А главное, очень сытно и полезно. Что ты кушаешь без масла? Масла себе положи, добрый кусок, — «добрый» он сказал по-русски.
— Хорошо, сейчас положу. Да, ты прав, еще вкуснее стало.
— То-то, кушай на здоровье.
После обеда Хосе спросил:
— Ты был у нас в «Карфуре»? Это огромный гипермаркет, недалеко от нас.
— Нет, не был. Я был в другом, в «МАКРО», где покупаю кукурузу и всякие ингредиенты для работы на почоклере.
— Я тебе предлагаю съездить на моем мопеде, это недалеко. Быстро смотаемся, и заодно район наш посмотришь, хочешь?
— Хорошо, поехали.
— Через пару минут они уже рассекали на скутере по узким грунтовым улочкам, разгоняя лениво лежащих там собак. По пути они увидели почоклеру, стоящую во дворе одного из домов.
— Хочешь поинтересоваться, как идут его дела? — спросил Хосе.
— Можно, даже интересно.
Они притормозили возле ворот небольшого домика, окруженного невысоким забором из сетки, а в тени дерева стояла почоклера и машина, видавшая виды, которая ее, видимо, и возила.
— Хозяин, хозяин, — позвал Хосе.
На пороге появился мужчина лет шестидесяти.
— Ола, — поздоровался он, — чего вы хотите?
— Ола, — поздоровался Хосе, — мы увидели у вас почоклеру и хотели расспросить, как идут дела. Русский сеньор, — Хосе кивнул на Артема, — хочет купить себе такую же.
Артем промолчал, подумав, что так, может быть, даже лучше. Хосе видимо сказал правильно.
— О да, конечно, спрашивайте, что хотите. Я на ней работаю по праздникам, очень хорошее подспорье для меня, а живу на пенсию, и эта штука мне здорово помогает, без нее было бы сложно.
— А если это сделать основным заработком, жить можно? — спросил Хосе.
Хозяин задумался и оперся руками о свой забор.
— Можно жить хорошо только в сезон, да и то только в хорошем месте, а так тяжело, у меня другое дело, я же на пенсии.
— А сколько стоит ваша почоклера, — не унимался Хосе.
— Хотите купить?
— Просто интересуемся.
— Такая стоит две с половиной тысячи, — ответил хозяин и вопросительно посмотрел.
— Однако недешево, — сказал Хосе.
— Вообще могу отдать за две, но дешевле нет. А что, возьмете?
— Нет, спасибо, пока подумаем, я тут недалеко живу, почти соседи. Спасибо вам огромное.
— Не за что, до свидания.
— До свидания.
Они снова помчались мимо маленьких домиков, пока не выскочили на большое шоссе.
— Видишь, Артем, не так дорого, это не четыре тысячи. Твоя, наверное, лучше, но разница в два раза, понимаешь? — говорил доро?гой Хосе.
— Да, я сам вижу, но что сделано, то сделано уже.
— И по поводу работы на ней слышал? Он работает только по праздникам, и даже в сезон нужно очень хорошее место. Как подспорье — спору нет, но как основной заработок сомнительное мероприятие.
— Я это понимаю, но, пока сам на себе это не проверю, что-либо говорить бесполезно, я надеюсь на лучшее.
— Это правильно. О, уже подъезжаем.
Артем с удовольствием слушал и все впитывал, рассказ был ему интересен, он мысленно все это себе представлял. Он уже не обращал внимания на передачу Сусанны, которая принимала в гости какое-то новое лицо, после Хулио Иглесиаса. Он о таких местах знал только по книжным рассказам, да и то связанных с каким-нибудь детективным сюжетом, а тут был рассказ от первого лица.
— Еще мне понравилось заниматься дайвингом, — продолжал Рикардо, — там очень прозрачная вода и много рыбы, крабов, кораллов.
— А акул видел?
— Доводилось встречаться, но они там некрупные, два — может три — метра и некоторые, как акулы-няньки, без зубов.
— Ничего себе, до трех метров некрупные! Укусит — мало не покажется.
— Один раз такая очень близко подплыла, и я сделал так, — Рикардо показал, расставив руки и ноги в разные стороны, — и она отстала, уплыла дальше.
— Ты в какой части был, в голландской или французской?
— Я был в голландской, там границы нет, весь остров един, отличие только в управлении и языке. На одной стороне больше говорят на голландском, а на другой на французском, но испанский понимают все.
— Здорово, я бы свободно мог там общаться, что на испанском, что на французском.
— Ты знаешь французский?
— Да, говорю на нем, изучал специально для поездки во Францию, но туда сложно очень было иммигрировать.
— Действительно, тебе там общаться было бы легко.
— Все, что ты рассказываешь, Рикардо, очень мне интересно, поскольку весь мир для нас, русских, был закрыт, и только теперь появилась возможность его посмотреть.
— У вас там был военный режим?
— Нет, военный не был, но режим был, он по-другому назывался — коммунистический. Одна партия всем управляла, и был мощнейший силовой аппарат и структуры контроля.
— Здесь тоже был военный режим. Мы знаем, что это такое, не понаслышке. У нас был Хорхе Видела, слышал? Людей забирали прямо на улице, ты знал это?
— Слышал, читал, но не изучал. Знаю, что любой режим — это плохо.
— Это был военный режим, при нем началась война с Англией, за Фолклендские (Мальвинские) острова. Сам президент США звонил Хорхе Видела и говорил: «Смотри, что делаешь, воюешь с одной из сильнейших мировых держав», — но Хорхе не послушал, и в итоге тысячи погибших и раненых. Война закончилась плачевно, острова не получили. Грустная страница истории.
— Да, я помню это, я тогда в школе учился, нам сообщили учителя и по радио, что между Англией и Аргентиной начались военные действия.
— Война скверное дело для обеих сторон и для кого бы то ни было вообще.
— Это точно, Рикардо, и мы, русские, как никто другой, знаем про это. Во Второй мировой войне у нас погибло тридцать миллионов человек, почти целое население такой страны, как Аргентина.
— Невероятно, тридцать миллионов человек! Это немыслимо! — протянул Рикардо. — И это правда?
— Думаю, что цифры еще больше, но говорят эту цифру. Посуди сам, у нас почти каждая семья потеряла кого-то, если кто-то не потерял, то в другой семье несколько не вернулись домой с фронта. При том, что население было около 200 миллионов человек. И мы хорошо знаем, что значит война, и никому этого не пожелаем, как люди, а политики это уже другая тема.
— Когда в 1962 году начался известный кризис между СССР и США, мы каждый день слушали новости и боялись, хотя нас успокаивало то, что мы находимся очень далеко, и если что начнется, то нас не заденет, но все равно было страшно. Очень хорошо, что все благополучно закончилось.
— Да, теперь другие времена.
— Передача уже закончилась, сейчас фильм какой-то будет. Будешь смотреть? — спросил Рикардо.
— Да нет, спасибо, Рикардо, уже и так засиделись сегодня. Заговорились, столько тем обсудили, вино, вон, все выпили опять. — Артем показал на пустой пакет.
— Ты в отеле живешь?
— Нет, в частном доме, каса фамильяр. Хозяйка очень хорошая персона, даже иногда угощает меня пирожками, которые сама выпекает, очень вкусные.
— У нас почти все готовят, это неудивительно. Если захочешь, приходи на обед, я отлично готовлю спагетти с сальсой или альбондигу (тефтели).
— Спасибо, как-нибудь попробую. Чао, Рикардо.
— Чао, Арти.
Так, Артем проработал всю первую неделю. По вечерам общался с Рикардо, в такой режим он втянулся, и он ему нравился. К выходным он подсчитал выручку, и оказалось у него около 400 песо, чему он был очень рад. Тут он вспомнил про два имеющихся приглашения. Сначала он предполагал заехать в русский дом, посмотреть, как там все это проходит, но в итоге не стал этого делать. Опять же по причине того, что не любил большие мероприятия, а отчасти потому, что был еще не устроен здесь и чувствовал бы себя там неловко среди местных, у которых все было в порядке. В итоге он решил заехать в гости к семье Хосе, которые его приглашали и с которыми он познакомился на пляже.
На велосипеде он через тридцать минут был уже на перекрестке улиц Вера и Арагон. Погода была чудная, было очень тепло, но пекла не было. Район, в котором жил Хосе, не был сильно застроен; то там, то здесь были свободные земельные участки, как стандартные (10х30 метров), так и большие(20х60 или 60х60 метров). Домики были большей частью одноэтажные, простенькие, с редким вкраплением двухэтажных строений. Все это утопало в тени могучих эвкалиптов и сосен, а также в зарослях дикого винограда, которого тут было очень много. По улице более, чем где-либо, лениво бродили собаки, не проявляя интерес или враждебность, ни к людям, ни к котам и кошкам, которые мирно сидели в тени, возле домов.
— Вот этот участок и дом, судя по описанию, а где же номер дома? — как бы вслух подумал Артем.
На полупустом участке, находящимся между других домов, было небольшое строение, сложенное из пеноблоков, с плоской крышей в один этаж. Передняя стена была застеклена процентов на семьдесят и имела такую же стеклянную дверь. Слева, у забора, находилась пилета (бетонная раковина большого размера) для мытья одежды или посуды и лежали какие-то строительные материалы под навесом. Там же стоял мопед, скутер Хосе, который Артем уже видел раньше на пляже. Теперь Артем точно был уверен, что приехал правильно по назначению. Между калиткой в сетчатом заборе и домом было расстояние метров двадцать, за домом, на участке, возвышался развесистый эвкалипт, а в верхнем правом углу он разглядел номер дома, который почти закрыл дикий виноград.
Артем некоторое время наблюдал, сидя на велосипеде, ему было интересно сначала все осмотреть, не выдавая себя. Через пару минут из дома выбежал ребенок — Артем сразу его узнал, «щеки из-за спины торчат» — и принялся бегать с левой стороны от дома, по двору. Затем он вытащил щенка, маленького, из будки и принялся его тискать и трепать за уши — щенок жалобно заскулил.
— Гильермо, прекрати, оставь его в покое, иди кушать, — раздался женский голос, видимо принадлежащий Маргарите.
Щенок был отпущен и лениво поплелся в будку, откуда был извлечен. Вся атмосфера была очень милая, и Артем решил наконец возвестить хозяев о своем приезде.
— Ола, есть кто дома? Хозяева, хозяева!
После решил войти на участок, ввиду того, что калитка была настежь открыта. Собака, лежащая в тени дерева, метрах в пяти от участка, вяло тявкнула и пошла за Артемом. На полпути к дому она его догнала, обнюхала и еще раз лениво тявкнула, на этот раз более громко. Артем дальше не пошел, решил переждать здесь и обратился к собаке:
— Ты что здесь, местная охрана, что ли?
Собака посмотрела на него с безразличием, но с места не трогалась и еще пару-тройку раз пролаяла. Из двери дома — той, что была сбоку, с левой стороны — вышел Хосе и, едва глянув, прокричал:
— Ола, русито! — И, обращаясь к собаке, сказал: — Грито, иди гуляй.
Собака послушно потрусила обратно, довольно виляя хвостом, на то же самое место, в тени под деревом, ею облюбованное.
— Привет, Хосе, вот решил к вам заехать в гости. Нашел легко, как ты и нарисовал, а я запомнил.
Хосе подошел, обнял его, как родного, похлопал по спине и спросил:
— Как дела, дорогой? Не заблудился, молодец, ведь мы далеко живем. Как находишь наш район, красивый, правда?
— Район действительно очень красивый и тихий, много вековых деревьев и много простора, строений не много.
— Пойдем домой, пойдем к нам, — похлопывая Артема по плечу, предложил Хосе и дальше громко сказал жене, находящейся внутри дома:— Мага, смотри, кто к нам пожаловал, сеньор русо.
— Ты уже был у кого-либо в доме здесь, в Мар-дель-Плате?
— Да, был, Хосе, у человека, у которого купил почоклеру.
— О, ты все-таки купил почоклеру, как и хотел, да?
— Да, купил, Хосе, и пока очень доволен, представляешь, по 70 песо в день зарабатываю в среднем.
— Хорошо, это хорошо, но если раздумаешь работать с почоклерой, приходи ко мне, будешь помогать.
— А что ты делаешь?
— Я строю дома, еще занимаюсь ремонтом. Ну ладно, пошли, пошли я тебе покажу дом, который я сам построил, правда, еще не до конца.
На пороге дома их встретила жена Хосе, держа за руку маленького Гильермо, она улыбнулась и поздоровалась. Мелкий стоял рядом, немного насупившись, глядя снизу вверх на Артема.
— Поздоровайся с дядей, — сказала Маргарита сыну.
— Ола, — промычал Гильермо.
— Ну вот, семью мою ты уже знаешь, проходи внутрь. Все, абсолютно все это я сделал своими руками, — подчеркнул с гордостью Хосе. — Вот здесь ванная комната.
Слева при входе была маленькая ванная, метра четыре квадратных, с душем, туалетом и рукомойником. Для нагрева воды висел электрический бойлер, комната была отделана плиткой — надо отдать должное Хосе, — очень качественно положенной.
— А вот это наша спальня. — Хосе провел его налево, за ванную и вглубь дома.
Спальня тоже была небольшая — метра три на три, — и там царил беспорядок, были накиданы какие-то вещи и инструменты.
— Это у нас так пока все строится, — объяснил Хосе.
Далее они прошли направо, в гостиную со стеклянной стеной и дверью, ту, что Артем видел с улицы. Гостиная была побольше — метров 20–25, — там стоял диван, большой стол, несколько стульев, телевизор и также было раскидано много вещей.
— Здесь, когда я построю основной дом, будет гараж и вместо окна будут ворота, — продолжал рассказывать Хосе.
— А где будет основной дом? — поинтересовался Артем.
— Пошли, я покажу.
Они вышли во двор, через ту же дверь, что и зашли, и Хосе показал на крайний правый край участка, рядом с высоким соседским кирпичным забором и домом.
— Видишь, где есть бетон, там будет фундамент, вся эта площадка будет домом. Я возведу стены, второй этаж будет обязательно, и вход будет в виде арки, выступ на первом этаже полукругом, — живописал Хосе, ходя по участку и показывая, где, что и как будет.
— Да, Гильермо, ты будешь в нем жить? — обратился Хосе к сыну, который подбежал к нему, и взял его на руки. Тот, в свою очередь, цапнул отца за нос своей крохотной ручонкой.
— Ах ты, проказник, — рассмеялся Хосе. — Артем, ты голоден? пошли с нами обедать? Пить мате, чай, пошли.
— Согласен, обедать так обедать.
Гильермо побежал в дом быстрее всех и скрылся в дверях.
— Маргарита накрыла в гостиной, мы там кушаем, у нас сегодня полента, тебе нравится полента?
— Я даже не знаю, что это такое.
— Это кукуруза, сильно протертая, почти в порошок, как мука, — с серьезным видом сказал Хосе.
— Понятно, это каша.
— Точно, каша, это по-русски, — вспомнил Хосе.
— Так, давайте-ка ваши тарелки, — деловито сказала Мага и взяла большой половник, предварительно положив на стол огромный каравай хлеба и поставив вазочку со сливочным маслом.
Артем взял немного на ложку желтой массы, по составу очень напоминающему манную кашу, и попробовал, медленно прожевывая. Оказалось достаточно вкусно, но непривычно. Он впервые в жизни ел кукурузную кашу, о которой читал в книгах в детстве, в основном речь шла о детских сказках.
«Прямо как в сказке», — подумал Артем.
Ребенок сидел на коленях у матери и ложку за ложкой уплетал кукурузную кашу из огромной тарелки, двигая своими пухлыми щеками, — было очень смешно и мило.
— Ну как тебе наша полента? — осведомился Хосе.
— Вкусно, никогда не ел ничего подобного.
— А главное, очень сытно и полезно. Что ты кушаешь без масла? Масла себе положи, добрый кусок, — «добрый» он сказал по-русски.
— Хорошо, сейчас положу. Да, ты прав, еще вкуснее стало.
— То-то, кушай на здоровье.
После обеда Хосе спросил:
— Ты был у нас в «Карфуре»? Это огромный гипермаркет, недалеко от нас.
— Нет, не был. Я был в другом, в «МАКРО», где покупаю кукурузу и всякие ингредиенты для работы на почоклере.
— Я тебе предлагаю съездить на моем мопеде, это недалеко. Быстро смотаемся, и заодно район наш посмотришь, хочешь?
— Хорошо, поехали.
— Через пару минут они уже рассекали на скутере по узким грунтовым улочкам, разгоняя лениво лежащих там собак. По пути они увидели почоклеру, стоящую во дворе одного из домов.
— Хочешь поинтересоваться, как идут его дела? — спросил Хосе.
— Можно, даже интересно.
Они притормозили возле ворот небольшого домика, окруженного невысоким забором из сетки, а в тени дерева стояла почоклера и машина, видавшая виды, которая ее, видимо, и возила.
— Хозяин, хозяин, — позвал Хосе.
На пороге появился мужчина лет шестидесяти.
— Ола, — поздоровался он, — чего вы хотите?
— Ола, — поздоровался Хосе, — мы увидели у вас почоклеру и хотели расспросить, как идут дела. Русский сеньор, — Хосе кивнул на Артема, — хочет купить себе такую же.
Артем промолчал, подумав, что так, может быть, даже лучше. Хосе видимо сказал правильно.
— О да, конечно, спрашивайте, что хотите. Я на ней работаю по праздникам, очень хорошее подспорье для меня, а живу на пенсию, и эта штука мне здорово помогает, без нее было бы сложно.
— А если это сделать основным заработком, жить можно? — спросил Хосе.
Хозяин задумался и оперся руками о свой забор.
— Можно жить хорошо только в сезон, да и то только в хорошем месте, а так тяжело, у меня другое дело, я же на пенсии.
— А сколько стоит ваша почоклера, — не унимался Хосе.
— Хотите купить?
— Просто интересуемся.
— Такая стоит две с половиной тысячи, — ответил хозяин и вопросительно посмотрел.
— Однако недешево, — сказал Хосе.
— Вообще могу отдать за две, но дешевле нет. А что, возьмете?
— Нет, спасибо, пока подумаем, я тут недалеко живу, почти соседи. Спасибо вам огромное.
— Не за что, до свидания.
— До свидания.
Они снова помчались мимо маленьких домиков, пока не выскочили на большое шоссе.
— Видишь, Артем, не так дорого, это не четыре тысячи. Твоя, наверное, лучше, но разница в два раза, понимаешь? — говорил доро?гой Хосе.
— Да, я сам вижу, но что сделано, то сделано уже.
— И по поводу работы на ней слышал? Он работает только по праздникам, и даже в сезон нужно очень хорошее место. Как подспорье — спору нет, но как основной заработок сомнительное мероприятие.
— Я это понимаю, но, пока сам на себе это не проверю, что-либо говорить бесполезно, я надеюсь на лучшее.
— Это правильно. О, уже подъезжаем.
