Приключение окончилось, не начавшись.
А может, и нет. Если Брандеру не просто полетать захотелось, а нужно куда-то выбраться с острова, другой «птички» он не раздобудет. По крайней мере, пока шторм не кончится, а шторма здесь непредсказуемые — может, к вечеру установится штиль, а может, еще пару недель будет бушевать. Перекупить те самые две оставшиеся — не получится. Одна сегодня улетает — у Тумса отпуск закончился. Вторая вообще не на ходу: модели три четверти века, раритетный «Сокол» привезли сюда в грузовом трюме и отсюда увезут так же. Развлечение публики — аукцион антикварной техники. Торги будут, если Ами верно помнила дату, через неделю, а пока желающие вовсю фотографировались на фоне.
А служебные… Есть утвержденный график полетов, никто не станет его нарушать. Люди здесь держатся за место и боятся потерять работу. Никакое «цена не имеет значения» этого не перебьет.
«А он нахал и хам, — мелькнула запоздавшая мысль. — Так говорить с девушкой...» Ами фыркнула, надела босоножки и вышла вслед за Брандером.
Как она и предполагала, тот направлялся к летному полю. Поджарая фигура, широкие плечи. Брандер был высок, но нескладным при этом не выглядел, двигался быстро, но мягко, с удивительной, почти кошачьей, грацией. Смотреть на него всегда было приятно, и Ами смотрела. Сейчас он спешил больше обычного. То и дело переходил с быстрого шага на бег. Срезал углы, прыгая горным козлом по камням — видимо, извилистая тропинка (наверняка разработанная лучшими ландшафтными дизайнерами планеты!) вызывала в нем отнюдь не желание любоваться красотами. Ами замедлила шаг: пусть к ее приходу переговорит со всеми, кого найдет, и окончательно уяснит, что вариантов у него нет. В идеале — успеет решить, обращаться ли к ней снова. В таком случае — лучше ему будет начать с извинений! Хотя… ладно уж. Приторной вежливостью потенциальных женихов Ами и так сыта по горло, а деловые отношения предполагают другую манеру общения.
Ну вот, вспомни дьявола, он и появится! Из-за раскидистой магнолии навстречу Ами вывернул Тиал Беррингер — как всегда, весь в белом от ботинок до широкополой шляпы, даже ради солнечных ванн и удушающей жары не сменил костюм на пляжную рубашку и шорты.
Сняв шляпу, галантно приложился к ручке:
— Дорогая Амели, счастлив пожелать доброго утра! Так и знал, что встречу вас где-нибудь здесь.
— Вы каждый раз так говорите, — заметила Ами. — Что позволяет сделать единственный вывод: вы успели изучить мои привычки.
«А еще — наконец-то запомнил, что я не люблю, когда мужчины называют меня Камелией...» По-хорошему, это следовало записать Беррингеру в плюс, но «Амели»... Так ее называли приятельницы, это птичье имя как нельзя лучше подходило для светского щебетания, а потому раздражало даже больше «Камелии».
— Разумеется, изучил, — не стал отпираться Беррингер. — И прекрасно знаю, что сейчас вы не настроены долго беседовать. Не стану задерживать вас, дорогая Амели, разрешите лишь задать важный для меня вопрос.
— Да? — Ами подняла брови.
— Свободен ли у вас этот вечер?
— Пока не знаю.
— В таком случае… Смею надеяться, вы не откажете разделить со мной хотя бы его часть? О, не хмурьтесь! Всего лишь сходить вместе на просмотр кинофильма.
— Отвечу вам ближе к вечеру. Прошу простить, господин Беррингер, сейчас я действительно тороплюсь.
— О, разумеется. Прекрасная погода для полетов, — фальшиво улыбнулся кавалер номер один из папиного списка желательных женихов, еще раз приложился к ручке и посторонился, давая дорогу. Уже выучил, что она отвечает на «разрешите, по крайней мере, проводить вас».
Вот уж кто никогда не гнушался манерами и говорил с девушками так, как полагалось. Вообще, Беррингер, пожалуй, был самым симпатичным и обходительным из всех потенциальных женихов. Высокий, подтянутый блондин, со светлой кожей и светлыми глазами, он явно немало времени уделял собственной внешности и хорошо знал, как выглядит и какое впечатление производит на женщин. Он приехал на следующий день после Ами и с тех пор не оставлял попыток укрепить знакомство, которое состоялось еще в прошлом году. До этого нередко появлялся и дома. Поначалу заглядывал на чай по приглашению отца. Потом все чаще начал задерживаться после чая, и ей, как радушной хозяйке, приходилось выгуливать его по саду и занимать беседой. Невероятно скучное времяпрепровождение, о котором она не могла думать без содрогания. Что не так с Беррингером, и почему сама ни на секунду не задумалась о возможности сблизиться, Ами не знала.
Белый костюм скрылся за зеленью магнолий, и она тут же выбросила из головы и Беррингера, и его планы на вечер. Сейчас ее куда больше интересовали планы Брандера.
Заросшее ползучей жесткой травой летное поле казалось Ами лучшим местом на всем Алмазном берегу. Над головой — совсем низко — пролетел ярко-оранжевый спасатель, приветственно качнул крыльями, она помахала рукой в ответ и невольно ускорила шаг. Со всеми пилотами она уже свела знакомство — не фамильярное, разумеется, однако отношения сложились вполне доброжелательные.
Остановившись на краю поля, Ами с удовольствием вдохнула специфический запах нагретого солнцем металла, машинного масла и топлива. Окинула быстрым взглядом «птичек». И, разумеется, рядом с бело-зеленым «Ястребом» Герта Тумса увидела Брандера. На это стоило посмотреть. Герт, улыбчивый, маленький, с явно заметным брюшком и роскошными усами, сейчас почти вжимался спиной в свою «девочку», а Брандер нависал над ним и, кажется, готов был размазать тонким слоем по любой поверхности.
— Доброе утро, господин Тумс, — Ами помахала рукой, подходя ближе. — Уже поднимались?
Брандер обернулся так резко, будто ожидал увидеть не девушку, притом давно знакомую, а десяток мутантов. Похоже, он был в нешуточной ярости. А Тумс обрадовался пришедшему в ее лице спасению. Приосанился и сообщил:
— На восьмистах метрах роскошный восходящий поток! Тебе понравится.
— Здорово! — Ами похлопала Крошку по алому глянцевому боку и откинула фонарь кабины.
Отец предлагал остановиться на сверхмалой авиации, раз уж вовсе без неба не получится. Выбрать «Муху» или «Пчелу», воздушный аналог мопеда, идеальный для быстрого «из пункта А в пункт Б». Взлетит хоть из собственного сада, приземлится хоть на крышу гаража. Удобно! Но Ами настояла на двухместной легкой амфибии. Пусть с ней сложнее, зато и возможностей больше. Машина для приключений — если бы приключения для Камелии Атталь не были под запретом. Но она хотела извлечь максимум из того, что разрешено. Крошка это позволяла.
Надевая летный шлем и сдвигая на глаза очки, Ами всем телом ощущала почти ненавидящий взгляд Брандера. Посмотри он так на каком-нибудь приеме, наверное, расстроилась бы до слез. Но сейчас важным было только небо. А Брандер — что ж, если ему действительно нужна машина, зря он так смотрит на единственную, кто может и, пожалуй, даже хочет с этим помочь.
Прилетела Ами часа через четыре — на последних каплях топлива, счастливая и довольная. Ни Тумса, ни Брандера на поле, разумеется, уже не было, зато вернувшиеся с утренней смены спасатели расположились под крылом ближней машины с термосами и бутербродами, и она спросила:
— Ну что, нашелся желающий покатать шикарного господина Брандера на все его деньги?
Парни дружно рассмеялись, лишь вечно хмурый Лайон буркнул:
— Задрал он своим «плачу за все». Так и свербит в директорат настучать о попытке подкупа.
— Не поможет, — посочувствовала Ами. И, не удержавшись, дала волю любопытству: — Чего он хочет вообще? Куда лететь, почему так срочно? Сказал, нет?
— Нам — нет. Господину Тумсу вроде что-то объяснял, но тот торопился вернуться на материк, Брандера с собой не взял, видно, было не по пути.
Ами благодарно кивнула: информация, несмотря на скудость, давала много пищи для размышлений. Не на материк — значит, проблемы с бизнесом и прочие причины внезапно прервать отпуск отпадают. По-видимому, Брандера интересует что-то здесь же, на прилегающем к Алмазному берегу архипелаге. Экстремальные развлечения? Но тогда к чему эта срочность? Дождаться конца шторма или вызвать машину с материка — чего проще.
— Ладно, посмотрим, что он станет делать дальше, — пробормотала Ами.
Смотреть она предпочитала если не из первого ряда, то хотя бы из партера, а потому решила пообедать в «Таустере» — этот фешенебельный ресторан и Рэй Брандер подходили друг другу как нельзя лучше. Ами ехидно улыбнулась: пожалуй, вернее было бы сказать, что подходят друг другу «Таустер» с его белой лепниной, искристым снежным мрамором и мебелью, инкрустированной желтоватой слоновой костью, и Тиал Беррингер с его белыми туфлями и костюмами. А Брандеру просто нравится бывать в таких местах, чтобы лишний раз эпатировать публику. Ну, если слухи не слишком привирают...
Но дойти до «Таустера» она не успела: Брандер попался на глаза раньше. В этой части парка, темной и лесистой, выращенной искусственно, наверняка для любителей спрятаться от слишком яркого солнца, редко когда можно было наткнуться на отдыхающих, зато всегда царили прохлада и тишина. Сейчас же ни о какой тишине речи не шло, потому что Брандер орал. Ами пошла медленней, стараясь не привлечь к себе внимания раньше времени.
— Я тебе голову откручу и сожру на завтрак! Какого дьявола не связался со мной в час?
Брандер мерил тропинку размашистыми шагами, туда-обратно и снова туда-обратно.
— Мне плевать! Нет, я не желаю знать, зачем и как. Сказал — мне плевать! Высылай самолет. Срочно! Ты двинулся? К какому еще утру? Сейчас!
Ами прикусила костяшки пальцев и тихо попятилась. Интересно. Оч-чень интересно! Она явно увидела и услышала то, что никак не предназначалось для чужих глаз и ушей. Связь… Мгновенная, не привязанная к проводам связь…
Как и положено на дорогом курорте, здесь телефоны стояли в каждом номере или коттедже, и не требовалось идти на переговорный пункт и уж тем более ждать невесть сколько, пока тебя соединят с абонентом. И все же телефон — он и есть телефон. Требует прокладки линий, привязан к месту… а еще его можно прослушать. Папа с раннего детства ей вдалбливал: по телефону — ничего важного!
Альтернативой могли стать телепаты. Редкий и ценный талант, за обладателей которого шла нешуточная борьба. Насколько знала Ами, на отца работал всего один. И он точно не сумеет связаться с кем-то, кто находится дальше соседней комнаты!
Выводы? Или на Брандера работает сильный, невероятно сильный и умелый телепат… или это какой-то другой дар. Ведь встречаются самые невероятные, почему не быть и такому — без всякого телефона поговорить с человеком, находящимся от тебя за сотни миль?
Однако не ценит Брандер своих людей. Требовать невозможного, да еще в таком тоне — в то время как человека с такими способностями оторвет с руками любой из конкурентов?
— Ты вчера напился, что ли? — голос Брандера вдруг потяжелел, теперь вместо воплей слышалось что-то вроде угрожающего рычания. — Засунь его в задницу! Мне нужен самолет, а не дебильный ас за штурвалом! Запихивай в кабину любого! Нет, к полуночи! Все. Вали проспись.
Ами закатила глаза. «Дебильный ас за штурвалом»? Ну-ну.
Брандер замер, напряженный, словно готовый в любой момент сорваться с места, не то пешком по скалам, не то вплавь через океан. И вдруг спросил, не повышая голос:
— Налеталась, птичка?
Момент был пугающий. То есть, по-хорошему, следовало перепугаться — никто не любит ненужных свидетелей. Но отчего-то Ами вместо испуга испытала скорее… жалость? Сочувствие?
— Что ты любишь? — спросила, подойдя ближе.
— Стрелять в идиотов, — Брандер сунул руки в карманы и вроде бы немного расслабился. — Мясо, деньги, секс, скорость, оружие, ураганы, виски, тишину, понедельники, пентхаусы, часы от Берк-и-Райс, скутеры, танго. Еще?
— Неожиданно, — призналась слегка ошеломленная этим перечислением Ами. — А что ты ответишь, если после одного танго у тебя спросят: «Натанцевался?»
— Пошлю, — усмехнулся Брандер. — Но с такими вопросами ко мне не лезут.
— Завидую. А я девушка, мне не пристало... посылать. Я люблю летать, Рэй. И люблю еще летать. И еще люблю небо.
— И снова любишь летать, я понял.
— Да.
— Тогда береги хвост и крылья, девушка. Вечером обещают шторм. Не только на море.
Больше Брандер не задерживался. Ушел прямиком в парк — что он там забыл, спрашивается? Может, еще один сеанс связи, а может, ему просто не стоялось и не сиделось на месте.
Ами кивнула: то-то с утра такая духота. Ладно, всегда можно не улетать далеко, а побаловаться над пляжем. Чего уж там, она тоже любила эпатировать публику. Иногда. И только находясь за штурвалом Крошки.
Идти в «Таустер» теперь смысла не было — разве что встретить лишний раз Беррингера, чего вовсе не хотелось. И так, скорей всего, придется принять приглашение на вечер — раз уж шторм. А приключение с Брандером, очевидно, сорвалось окончательно — теперь точно будет дожидаться своего самолета. Жаль.
Пообедала Ами в небольшом фолк-ресторане на краю парка. Кроме нее, там сидел всего один посетитель — господин Эльт. Где-то Ами читала, что весной именно он получил Ниельскую литературную премию. Только писал этот автор интеллектуальных шедевров так скучно и уныло, что Ами не смогла до конца осилить ни одной книги. Да и в жизни господин Эльт не отличался ни приятными манерами, ни общительностью. Сидел хмурый, завесившись длинными, ниже плеч, волосами с проседью, и даже самый нежный десерт ел с таким видом, будто его обрекли на ужасные мучения. Зато никогда не приставал с вопросами, не пытался подсесть поближе или передать привет отцу. Право же, в мужчинах, которые совершенно точно не годятся тебе в женихи, есть своя прелесть. По крайней мере, ни ему, ни ей не нужно изображать заинтересованность.
Пока Ами гуляла и обедала, Джей, ее механик, осмотрел Крошку, заправил и подготовил к вылету. И, конечно же, едва появилась на поле, тут же предупредил о прогнозе.
— Уже знаю, — кивнула она. — Я недолго полетаю. Здесь, над пляжем.
— Поверь, не стоит, — возразил Джей. — Прогноз неточный по времени. Сама знаешь, как бывает в этих широтах.
— Знаю, — неохотно согласилась Ами. — Ладно, буду паинькой, пойду гулять.
Вот только гулять не хотелось. Сейчас, когда морские развлечения оказались недоступны, вряд ли повезет остаться в стороне от назойливого внимания мужчин и ревнивых взглядов женщин. Даже в коттедже не закроешься — с соседями ей не слишком повезло. Госпожа Карье, давняя знакомая отца, по-видимому, вообразила себя ее дуэньей: вечно совалась проверить, чем занята «дорогая девочка», донимала вопросами, критиковала «бесстыдные» шорты, слишком тонкие блузки и сворачивала разговор на «достойных молодых людей». Вполне может быть, кстати, что именно отец и попросил проследить.
Ами расстелила в тени под крылом покрывало и улеглась. Здесь, по крайней мере, она будет избавлена от ненужного внимания.
Вспомнилась короткая встреча с Брандером. «Стрелять в идиотов», вот как? Подобная откровенность цепляла. Что еще он назвал? Секс, деньги, оружие, виски, ураганы? Прямо-таки хрестоматийный набор «плохого мальчика». Приличная девушка — то есть такая, какой мечтает видеть ее отец — от такого попросту шарахаться должна.
А может, и нет. Если Брандеру не просто полетать захотелось, а нужно куда-то выбраться с острова, другой «птички» он не раздобудет. По крайней мере, пока шторм не кончится, а шторма здесь непредсказуемые — может, к вечеру установится штиль, а может, еще пару недель будет бушевать. Перекупить те самые две оставшиеся — не получится. Одна сегодня улетает — у Тумса отпуск закончился. Вторая вообще не на ходу: модели три четверти века, раритетный «Сокол» привезли сюда в грузовом трюме и отсюда увезут так же. Развлечение публики — аукцион антикварной техники. Торги будут, если Ами верно помнила дату, через неделю, а пока желающие вовсю фотографировались на фоне.
А служебные… Есть утвержденный график полетов, никто не станет его нарушать. Люди здесь держатся за место и боятся потерять работу. Никакое «цена не имеет значения» этого не перебьет.
«А он нахал и хам, — мелькнула запоздавшая мысль. — Так говорить с девушкой...» Ами фыркнула, надела босоножки и вышла вслед за Брандером.
Как она и предполагала, тот направлялся к летному полю. Поджарая фигура, широкие плечи. Брандер был высок, но нескладным при этом не выглядел, двигался быстро, но мягко, с удивительной, почти кошачьей, грацией. Смотреть на него всегда было приятно, и Ами смотрела. Сейчас он спешил больше обычного. То и дело переходил с быстрого шага на бег. Срезал углы, прыгая горным козлом по камням — видимо, извилистая тропинка (наверняка разработанная лучшими ландшафтными дизайнерами планеты!) вызывала в нем отнюдь не желание любоваться красотами. Ами замедлила шаг: пусть к ее приходу переговорит со всеми, кого найдет, и окончательно уяснит, что вариантов у него нет. В идеале — успеет решить, обращаться ли к ней снова. В таком случае — лучше ему будет начать с извинений! Хотя… ладно уж. Приторной вежливостью потенциальных женихов Ами и так сыта по горло, а деловые отношения предполагают другую манеру общения.
Ну вот, вспомни дьявола, он и появится! Из-за раскидистой магнолии навстречу Ами вывернул Тиал Беррингер — как всегда, весь в белом от ботинок до широкополой шляпы, даже ради солнечных ванн и удушающей жары не сменил костюм на пляжную рубашку и шорты.
Сняв шляпу, галантно приложился к ручке:
— Дорогая Амели, счастлив пожелать доброго утра! Так и знал, что встречу вас где-нибудь здесь.
— Вы каждый раз так говорите, — заметила Ами. — Что позволяет сделать единственный вывод: вы успели изучить мои привычки.
«А еще — наконец-то запомнил, что я не люблю, когда мужчины называют меня Камелией...» По-хорошему, это следовало записать Беррингеру в плюс, но «Амели»... Так ее называли приятельницы, это птичье имя как нельзя лучше подходило для светского щебетания, а потому раздражало даже больше «Камелии».
— Разумеется, изучил, — не стал отпираться Беррингер. — И прекрасно знаю, что сейчас вы не настроены долго беседовать. Не стану задерживать вас, дорогая Амели, разрешите лишь задать важный для меня вопрос.
— Да? — Ами подняла брови.
— Свободен ли у вас этот вечер?
— Пока не знаю.
— В таком случае… Смею надеяться, вы не откажете разделить со мной хотя бы его часть? О, не хмурьтесь! Всего лишь сходить вместе на просмотр кинофильма.
— Отвечу вам ближе к вечеру. Прошу простить, господин Беррингер, сейчас я действительно тороплюсь.
— О, разумеется. Прекрасная погода для полетов, — фальшиво улыбнулся кавалер номер один из папиного списка желательных женихов, еще раз приложился к ручке и посторонился, давая дорогу. Уже выучил, что она отвечает на «разрешите, по крайней мере, проводить вас».
Вот уж кто никогда не гнушался манерами и говорил с девушками так, как полагалось. Вообще, Беррингер, пожалуй, был самым симпатичным и обходительным из всех потенциальных женихов. Высокий, подтянутый блондин, со светлой кожей и светлыми глазами, он явно немало времени уделял собственной внешности и хорошо знал, как выглядит и какое впечатление производит на женщин. Он приехал на следующий день после Ами и с тех пор не оставлял попыток укрепить знакомство, которое состоялось еще в прошлом году. До этого нередко появлялся и дома. Поначалу заглядывал на чай по приглашению отца. Потом все чаще начал задерживаться после чая, и ей, как радушной хозяйке, приходилось выгуливать его по саду и занимать беседой. Невероятно скучное времяпрепровождение, о котором она не могла думать без содрогания. Что не так с Беррингером, и почему сама ни на секунду не задумалась о возможности сблизиться, Ами не знала.
Белый костюм скрылся за зеленью магнолий, и она тут же выбросила из головы и Беррингера, и его планы на вечер. Сейчас ее куда больше интересовали планы Брандера.
Заросшее ползучей жесткой травой летное поле казалось Ами лучшим местом на всем Алмазном берегу. Над головой — совсем низко — пролетел ярко-оранжевый спасатель, приветственно качнул крыльями, она помахала рукой в ответ и невольно ускорила шаг. Со всеми пилотами она уже свела знакомство — не фамильярное, разумеется, однако отношения сложились вполне доброжелательные.
Остановившись на краю поля, Ами с удовольствием вдохнула специфический запах нагретого солнцем металла, машинного масла и топлива. Окинула быстрым взглядом «птичек». И, разумеется, рядом с бело-зеленым «Ястребом» Герта Тумса увидела Брандера. На это стоило посмотреть. Герт, улыбчивый, маленький, с явно заметным брюшком и роскошными усами, сейчас почти вжимался спиной в свою «девочку», а Брандер нависал над ним и, кажется, готов был размазать тонким слоем по любой поверхности.
— Доброе утро, господин Тумс, — Ами помахала рукой, подходя ближе. — Уже поднимались?
Брандер обернулся так резко, будто ожидал увидеть не девушку, притом давно знакомую, а десяток мутантов. Похоже, он был в нешуточной ярости. А Тумс обрадовался пришедшему в ее лице спасению. Приосанился и сообщил:
— На восьмистах метрах роскошный восходящий поток! Тебе понравится.
— Здорово! — Ами похлопала Крошку по алому глянцевому боку и откинула фонарь кабины.
Отец предлагал остановиться на сверхмалой авиации, раз уж вовсе без неба не получится. Выбрать «Муху» или «Пчелу», воздушный аналог мопеда, идеальный для быстрого «из пункта А в пункт Б». Взлетит хоть из собственного сада, приземлится хоть на крышу гаража. Удобно! Но Ами настояла на двухместной легкой амфибии. Пусть с ней сложнее, зато и возможностей больше. Машина для приключений — если бы приключения для Камелии Атталь не были под запретом. Но она хотела извлечь максимум из того, что разрешено. Крошка это позволяла.
Надевая летный шлем и сдвигая на глаза очки, Ами всем телом ощущала почти ненавидящий взгляд Брандера. Посмотри он так на каком-нибудь приеме, наверное, расстроилась бы до слез. Но сейчас важным было только небо. А Брандер — что ж, если ему действительно нужна машина, зря он так смотрит на единственную, кто может и, пожалуй, даже хочет с этим помочь.
Прилетела Ами часа через четыре — на последних каплях топлива, счастливая и довольная. Ни Тумса, ни Брандера на поле, разумеется, уже не было, зато вернувшиеся с утренней смены спасатели расположились под крылом ближней машины с термосами и бутербродами, и она спросила:
— Ну что, нашелся желающий покатать шикарного господина Брандера на все его деньги?
Парни дружно рассмеялись, лишь вечно хмурый Лайон буркнул:
— Задрал он своим «плачу за все». Так и свербит в директорат настучать о попытке подкупа.
— Не поможет, — посочувствовала Ами. И, не удержавшись, дала волю любопытству: — Чего он хочет вообще? Куда лететь, почему так срочно? Сказал, нет?
— Нам — нет. Господину Тумсу вроде что-то объяснял, но тот торопился вернуться на материк, Брандера с собой не взял, видно, было не по пути.
Ами благодарно кивнула: информация, несмотря на скудость, давала много пищи для размышлений. Не на материк — значит, проблемы с бизнесом и прочие причины внезапно прервать отпуск отпадают. По-видимому, Брандера интересует что-то здесь же, на прилегающем к Алмазному берегу архипелаге. Экстремальные развлечения? Но тогда к чему эта срочность? Дождаться конца шторма или вызвать машину с материка — чего проще.
— Ладно, посмотрим, что он станет делать дальше, — пробормотала Ами.
Смотреть она предпочитала если не из первого ряда, то хотя бы из партера, а потому решила пообедать в «Таустере» — этот фешенебельный ресторан и Рэй Брандер подходили друг другу как нельзя лучше. Ами ехидно улыбнулась: пожалуй, вернее было бы сказать, что подходят друг другу «Таустер» с его белой лепниной, искристым снежным мрамором и мебелью, инкрустированной желтоватой слоновой костью, и Тиал Беррингер с его белыми туфлями и костюмами. А Брандеру просто нравится бывать в таких местах, чтобы лишний раз эпатировать публику. Ну, если слухи не слишком привирают...
Но дойти до «Таустера» она не успела: Брандер попался на глаза раньше. В этой части парка, темной и лесистой, выращенной искусственно, наверняка для любителей спрятаться от слишком яркого солнца, редко когда можно было наткнуться на отдыхающих, зато всегда царили прохлада и тишина. Сейчас же ни о какой тишине речи не шло, потому что Брандер орал. Ами пошла медленней, стараясь не привлечь к себе внимания раньше времени.
— Я тебе голову откручу и сожру на завтрак! Какого дьявола не связался со мной в час?
Брандер мерил тропинку размашистыми шагами, туда-обратно и снова туда-обратно.
— Мне плевать! Нет, я не желаю знать, зачем и как. Сказал — мне плевать! Высылай самолет. Срочно! Ты двинулся? К какому еще утру? Сейчас!
Ами прикусила костяшки пальцев и тихо попятилась. Интересно. Оч-чень интересно! Она явно увидела и услышала то, что никак не предназначалось для чужих глаз и ушей. Связь… Мгновенная, не привязанная к проводам связь…
Как и положено на дорогом курорте, здесь телефоны стояли в каждом номере или коттедже, и не требовалось идти на переговорный пункт и уж тем более ждать невесть сколько, пока тебя соединят с абонентом. И все же телефон — он и есть телефон. Требует прокладки линий, привязан к месту… а еще его можно прослушать. Папа с раннего детства ей вдалбливал: по телефону — ничего важного!
Альтернативой могли стать телепаты. Редкий и ценный талант, за обладателей которого шла нешуточная борьба. Насколько знала Ами, на отца работал всего один. И он точно не сумеет связаться с кем-то, кто находится дальше соседней комнаты!
Выводы? Или на Брандера работает сильный, невероятно сильный и умелый телепат… или это какой-то другой дар. Ведь встречаются самые невероятные, почему не быть и такому — без всякого телефона поговорить с человеком, находящимся от тебя за сотни миль?
Однако не ценит Брандер своих людей. Требовать невозможного, да еще в таком тоне — в то время как человека с такими способностями оторвет с руками любой из конкурентов?
— Ты вчера напился, что ли? — голос Брандера вдруг потяжелел, теперь вместо воплей слышалось что-то вроде угрожающего рычания. — Засунь его в задницу! Мне нужен самолет, а не дебильный ас за штурвалом! Запихивай в кабину любого! Нет, к полуночи! Все. Вали проспись.
Ами закатила глаза. «Дебильный ас за штурвалом»? Ну-ну.
Брандер замер, напряженный, словно готовый в любой момент сорваться с места, не то пешком по скалам, не то вплавь через океан. И вдруг спросил, не повышая голос:
— Налеталась, птичка?
ГЛАВА 3. Отсутствующие добродетели и склонность к авантюрам
Момент был пугающий. То есть, по-хорошему, следовало перепугаться — никто не любит ненужных свидетелей. Но отчего-то Ами вместо испуга испытала скорее… жалость? Сочувствие?
— Что ты любишь? — спросила, подойдя ближе.
— Стрелять в идиотов, — Брандер сунул руки в карманы и вроде бы немного расслабился. — Мясо, деньги, секс, скорость, оружие, ураганы, виски, тишину, понедельники, пентхаусы, часы от Берк-и-Райс, скутеры, танго. Еще?
— Неожиданно, — призналась слегка ошеломленная этим перечислением Ами. — А что ты ответишь, если после одного танго у тебя спросят: «Натанцевался?»
— Пошлю, — усмехнулся Брандер. — Но с такими вопросами ко мне не лезут.
— Завидую. А я девушка, мне не пристало... посылать. Я люблю летать, Рэй. И люблю еще летать. И еще люблю небо.
— И снова любишь летать, я понял.
— Да.
— Тогда береги хвост и крылья, девушка. Вечером обещают шторм. Не только на море.
Больше Брандер не задерживался. Ушел прямиком в парк — что он там забыл, спрашивается? Может, еще один сеанс связи, а может, ему просто не стоялось и не сиделось на месте.
Ами кивнула: то-то с утра такая духота. Ладно, всегда можно не улетать далеко, а побаловаться над пляжем. Чего уж там, она тоже любила эпатировать публику. Иногда. И только находясь за штурвалом Крошки.
Идти в «Таустер» теперь смысла не было — разве что встретить лишний раз Беррингера, чего вовсе не хотелось. И так, скорей всего, придется принять приглашение на вечер — раз уж шторм. А приключение с Брандером, очевидно, сорвалось окончательно — теперь точно будет дожидаться своего самолета. Жаль.
Пообедала Ами в небольшом фолк-ресторане на краю парка. Кроме нее, там сидел всего один посетитель — господин Эльт. Где-то Ами читала, что весной именно он получил Ниельскую литературную премию. Только писал этот автор интеллектуальных шедевров так скучно и уныло, что Ами не смогла до конца осилить ни одной книги. Да и в жизни господин Эльт не отличался ни приятными манерами, ни общительностью. Сидел хмурый, завесившись длинными, ниже плеч, волосами с проседью, и даже самый нежный десерт ел с таким видом, будто его обрекли на ужасные мучения. Зато никогда не приставал с вопросами, не пытался подсесть поближе или передать привет отцу. Право же, в мужчинах, которые совершенно точно не годятся тебе в женихи, есть своя прелесть. По крайней мере, ни ему, ни ей не нужно изображать заинтересованность.
Пока Ами гуляла и обедала, Джей, ее механик, осмотрел Крошку, заправил и подготовил к вылету. И, конечно же, едва появилась на поле, тут же предупредил о прогнозе.
— Уже знаю, — кивнула она. — Я недолго полетаю. Здесь, над пляжем.
— Поверь, не стоит, — возразил Джей. — Прогноз неточный по времени. Сама знаешь, как бывает в этих широтах.
— Знаю, — неохотно согласилась Ами. — Ладно, буду паинькой, пойду гулять.
Вот только гулять не хотелось. Сейчас, когда морские развлечения оказались недоступны, вряд ли повезет остаться в стороне от назойливого внимания мужчин и ревнивых взглядов женщин. Даже в коттедже не закроешься — с соседями ей не слишком повезло. Госпожа Карье, давняя знакомая отца, по-видимому, вообразила себя ее дуэньей: вечно совалась проверить, чем занята «дорогая девочка», донимала вопросами, критиковала «бесстыдные» шорты, слишком тонкие блузки и сворачивала разговор на «достойных молодых людей». Вполне может быть, кстати, что именно отец и попросил проследить.
Ами расстелила в тени под крылом покрывало и улеглась. Здесь, по крайней мере, она будет избавлена от ненужного внимания.
Вспомнилась короткая встреча с Брандером. «Стрелять в идиотов», вот как? Подобная откровенность цепляла. Что еще он назвал? Секс, деньги, оружие, виски, ураганы? Прямо-таки хрестоматийный набор «плохого мальчика». Приличная девушка — то есть такая, какой мечтает видеть ее отец — от такого попросту шарахаться должна.
