ГЛАВА 1. Скандал в благородном семействе
Прежде чем лишать сына наследства,
заведи еще одного!
— Прокляну. Лишу наследства. В дальний гарнизон сошлю. Сопляк. И это мой сын!
Мариус ожидал, конечно, столкнуться с отцовским гневом, но не думал, что тот окажется настолько силен. Свистящий, едва слышный шепот больше напоминал шипение змеи, чем человеческий голос — верный признак крайней степени ярости. Сьер Гоунт дель Марре никогда не повышал голоса, считая это неуместным для родича королевской семьи, а чем сильнее гневался, тем тише говорил. Кто не услышит, сам виноват.
Слова стелились тяжелым ядовитым газом, обвивали и душили, у Мариуса звенело в висках и хотелось хватать воздух ртом, словно выброшенной из воды рыбине. И вдруг отец почти сорвался, в бесстрастном голосе зазвенела сталь:
— Позор рода, предки в гробах переворачиваются!
Наваждение исчезло, дышать стало легче, словно порыв ураганного ветра унес отраву прочь — хотя надолго ли?
— Не переворачиваются, я точно знаю, — непочтительно возразил Мариус. — А вы, батюшка, лучше представьте, какая польза для рода, если с предками по душам пообщаться. Один прапрадедушкин клад чего стоит! А те странные намеки на королевскую благодарность в дневниках вашей троюродной тетушки? А секретные приемы вашего батюшки, которым он не успел вас обучить? И сколько еще предки унесли с собой за Грань такого, что могло бы пригодиться роду? А вы – «наследства лишу»! Да и лишайте, я у дедушки по матушкиной линии покровительства попрошу!
В голосе Мариуса все ясней и громче проступала обида, на щеках разгорался нервный румянец, а в темных, по-военному коротко остриженных волосах зелеными болотными огнями вспыхивала и трещала магия. Но доказательство немалой магической силы вовсе не радовало высокородного сьера Гоунта дель Марре.
А чему радоваться? Тому, что наследник и, увы, единственный сын попустительством высших сил уродился магом? И ладно бы еще магом боевым, стихийником или хоть эмпатом — такие дары легко сочетать и со службой короне, и с возвышением рода. Но некромант! Тьфу-тьфу, упаси Великая Сила! И нет бы, как отец велит, позабыть о проклятом даре, так он, видите ли, учиться надумал! И даже наставника нашел, отца не спросив!
Сказать откровенно, как раз с наставником наследник показал себя с вовсе даже неплохой стороны: мастер Турвон был в их краях проездом, не всякий успел бы так подсуетиться. Мастера-некроманта, готового взять ученика, поди найди. Их, может, на весь мир с десяток, а то и меньше, а в королевстве и вовсе единственный. И, чего таить, в глубине души сьер Гоунт преотлично это понимал. Как и возможную пользу от отыскания дедовских да прадедовских тайников и секретов. Но сын-некромант!
Но, как ни крути, сын. Единственный. От дочерей продолжения рода не ждать, они уйдут в семьи мужей, да и вообще, отказаться от первенца, кровного продолжателя фамилии, и принять зятя-консорта — гораздо хуже, чем дозволить сыну учиться не вполне подобающему. Именно «не вполне», а не «вовсе не…» — магия все же, не какое-нибудь крючкотворство или, Великая упаси, торговля. Да и жена, хоть и не вмешивается в воспитание сына, любит его и не даст изгнать. Воевать с супругой и дочками, обожающими брата — нет, он пока еще в своем уме! Покой в семье стоит и большего, чем потакание взбрыкнувшему отпрыску.
— Ладно, — почти через силу уронил сьер Гоунт. — Не скажу, что считаю это подобающим, но…
— «Приемлемо» будет вполне достаточно, — подсказал Мариус.
Но тут мысль о продолжении рода наконец пришла к логическому завершению, и сьер Гоунт вновь впал в шипящую ярость.
— «Приемлемо»? А как прикажешь невесту тебе искать? Какая девушка согласится связать сердце с некромантом? Я не допущу угасания рода. Ни. За. Что.
Некоторое время отец и сын молча прожигали друг друга взглядами. Первым молчание нарушил Мариус: он, в конце концов, не мог не понимать, насколько страшна для отца сама мысль о том, что ветвь дель Марре может усохнуть. А уж тем более — по его вине.
— Это последняя причина? А если я дам слово, что сам найду подходящую невесту?
— Вот когда найдешь… — остывая, начал сьер Гоунт, но сын непочтительно прервал:
— Нет, так неправильно будет! Мне нужна девушка, которая не испугается моего дара, а значит, таить его нельзя.
— Не найдешь ты такой девушки.
— Желаете побиться об заклад?
Во вспыхнувших азартом темных глазах, в упрямо вздернутом подбородке сьер Гоунт увидал вдруг себя, молодого, еще толком не научившегося сдерживать горячий нрав. Сын, плоть от плоти, кровь от крови… яблочко от яблоньки, как говорят простолюдины. И правда ведь, как не признать — в яблочко!
— Мало я тебя порол, — проворчал высокородный сьер. — С недорослями вроде себя об заклад бейся, на щелбаны. Вот тебе моя воля. Учиться — дозволяю. Но чтоб не позже следующего праздника урожая представил мне свою избранницу. Переговоры с ее семьей я, разумеется, проведу сам, но девушка должна быть согласна.
— Но ведь осталось меньше года!
— А ты надеялся до старости в холостяках отсиживаться? Я уже этой зимой намеревался подыскать для тебя достойную партию, так что, считай, еще и отсрочку получил.
Мариус недовольно хмыкнул, но поклонился, признавая отцовскую волю, и на том спор завершился. А уже через час, собрав потребные вещи, обняв матушку и сестриц и приняв пусть неохотное, но все же благословение отца, наследник рода дель Марре стиснул в кулаке выданный будущим наставником портальный амулет и исчез из замка предков, как не было. А в древней башне посреди заповедного Оленьего Лога, в той самой, которую люди знали как дом мастера-некроманта Турвона, появился ученик.
***
Олений Лог, древний заповедный лес, раскинулся совсем рядом со столицей — за полдня пешком дойдешь, а уж всадник и вовсе быстро доскачет. Вот только и пешие, и конные обходили его десятой дорогой, торговые тракты огибали стороной, хоть обозы и теряли на длинном пути несколько лишних дней, и даже браконьеры опасались туда соваться, хотя все знали, что королевские егеря не караулят этот лес.
Всем известно было, что в Оленьем Логу, за буреломами и топями, среди вековых дубов и зарослей орешника, прячутся Алтарь и Башня. Все знали, что даже издали заметить их – не к добру, а уж встретиться с хозяевами — и вовсе гибельное дело. Но никто не мог указать точно, какая именно тропка выведет тебя туда; а ну как наткнешься случайно? Лучше уж вовсе в лес ни ногой.
Об Алтаре каких только небылиц ни болтали. Чей он, каким силам там кланялись, какие жертвы приносили? Доподлинно никто не ведал, даже в старых летописях не сохранилось упоминаний. Сочиняй, кто во что горазд, истории одну страшней другой, все равно не проверить!
Башня – иное дело. Насколько она стара и кто обитал в ней раньше, людям было неведомо, но вот уж почти две сотни лет, как она служила жилищем для мага-некроманта. Мастер Турвон, высокий и худой, словно иссушенный, с пронизывающим взором черных, как адская смола, глаз, и такими же черными волосами, забранными в хвост на затылке, за две сотни лет ничуть не изменился. То есть, может, и прибавилось несколько морщин да седых волос, но кто ж заметит такую мелочь? Важней, что каким прадеды его описывали, таким же и правнуки видят.
Некроманты хоть и отличаются пакостностью характера, но мастер Турвон давно уж не вызывал у жителей окрестных сел и не такой уж далекой столицы — а как следствие, и всего королевства, — какого-то особенного страха. Среди магов не найдешь пушистых зайчиков, все сплошь волки; ну затесался средь волков адский пес, так что ж теперь? Не трогай без нужды, и он тебя не тронет; а случится нужда — не лезь, как оголтелый, к Башне, колотить в дверь да орать под окнами, оставь чин чином знак на столбе у засохшего дуба на опушке, и маг сам тебя найдет. Тем более что мастер Турвон кладбищ не поднимал, злобных духов не вызывал, предпочитая расспрашивать умерших или убиенных на пользу их живой родне или же короне. А чем он занимается в своей башне — то его дела, в которые никому лучше не лезть. И не лезли, и даже по большей части не из страха, а потому что любому здравомыслящему человеку ясно — где некромант ворожит, туда лучше не соваться. А то как заворожит невзначай, упаси Великая Сила!
Так и жили.
О том, что у мастера появился ученик, никто не знал. Высокородный сьер Гоунт дель Марре не спешил рассказывать всем и каждому, куда пропал наследник. «Обучается потребным для юноши знаниям у сведущего наставника», и точка. Те, кто интересовался подробностями, получали вместо ответа глубокомысленные размышления о том, что служба в приграничных гарнизонах, особенно на юге, и не из таких оболтусов людей делала. Так и вышло, что сьер Гоунт вроде бы и не лгал, но местоположение сына надежно скрыл ото всех.
А мастер, само собой, не брал недоросля с собой, отправляясь творить мрачное колдовство на дому у очередного заказчика. Магия — это вам не грядки полоть, чтоб неумеху необученного допускать до практики. Да ведь и грядки неумех не любят; но уж лучше перепутать сорняки с капустой, чем вместо вызова мирной в добром посмертии души вдруг поднять злобное умертвие.
Мариус роптать не смел, хотя всякий раз, как наставник отправлялся работать, с трудом усмирял желание напроситься с ним. А мастер Турвон знай оставлял ученику задания погрязней да побольше на то время, пока его не будет, чтоб без дела не сидел, ерундой не страдал и не лез, куда без присмотра лезть нельзя.
Так что сидел Мариус в черной башне посреди леса, словно зачарованная принцесса из сказки. Грыз неподатливую магическую науку, разбирал древние книги, заучивал ритуалы. Ежедневные хозяйственные хлопоты — уборка, огород с травами и конюшня с единственным обитателем, вороным адским конем Гаро, — тоже были на нем. Мало ли, чей ты там наследник. Высоким происхождением изволь хвастать во дворцах, а в башне мага, пока ты ученик, ты никто и звать тебя никак. К тому же и поддержание должного порядка в жилище, и магические травки, и тем паче обитатель конюшни — такая же часть обучения. Понимать надо, что со всем этим делать и почему так, а не иначе.
Поначалу было трудно. Но пролилась унылыми дождями осень, пронеслась метелями зима, ранняя робкая весна расцвела подснежниками — и от прежнего Мариуса, яростно желавшего учиться, но в объяснениях мастера понимавшего хорошо если одно слово из десяти, осталось разве что имя. Теперь он отличал одну травку от другой по запаху и на ощупь, даже в засушенном и размятом виде. Обнаружил, что тщательное мытье пола перед тем, как расчертить его кругом призыва, прекрасно настраивает на нужное для ритуала настроение. А бешеная тварюга Гаро ластился, принимая угощение, позволял расчесывать гриву и похлопывать по жуткой морде и не норовил откусить пальцы по самые плечи. Да и мастер поумерил язвительность, отпуская замечания о сомнительной разумности некоторых высокородных оболтусов.
А ночами сквозь сон слышались на самом краю сознания голоса. Шептали что-то невнятное, звали, обещали. Во сне Мариус думал, что утром надо рассказать наставнику, спросить, что за сны такие странные, кто его зовет и не опасен ли этот зов. Но поутру — забывал.
ГЛАВА 2. Фатальная случайность
Прежде чем доверить ученику вести ритуал,
прими зачет по технике безопасности!
О данном отцу обещании Мариус не то чтобы вовсе забыл, но отложил на самую дальнюю полку памяти. Ну в самом деле, где ему сейчас невесту искать — в лесу? В древних, окутанных вечным мраком подземельях Башни? Или на кладбищах, куда начал брать его мастер, дабы научился чуять эманации тлена и праха и работать с ними? Да какие его годы, успеется! Нарушать собственные обещания, конечно, негоже и вовсе позор, но авось отец поймет и сам освободит от данного в запале слова. Да и вообще, до праздника урожая полгода еще, мало ли что может приключиться. К чему заранее переживать. Тем более что совсем скоро — одна из восьми Осей Колеса года, день и ночь, когда творятся совершенно особые обряды и ритуалы. Уже три Оси Мариус встречал учеником некроманта, но к этим обрядам до сих пор был допущен только на правах неразумного ребенка: «стой, смотри, ничего не трогай, где скажу — повторяй за мной». А в этот раз мастер обещал допустить к большему. Сказал — от ученика понадобится помощь в весьма важном и особенном деле. До невест ли тут!
Накануне долгожданного дня мастер Турвон велел ученику выдраить пол во всей башне, от подвалов до сторожевой площадки на крыше, и не забыть вымощенную камнем площадку между конюшней и огородом.
— А там-то зачем? — изумился Мариус.
— Как закончишь, найди ответ в трактате «О ритуалах годового Колеса», — ответил мастер и, ничего больше не сказав, перенесся куда-то порталом. А Мариус, вздохнув и с вожделением оглянувшись на окно библиотеки, порысил к колодцу.
Он предпочел бы начать с трактата, а не с презренной для высокородного работы поломойки, но мастер сказал — ученик сделал, и никак иначе. И пошустрее, а то времени на чтение не останется!
Таскал воду, отжимал тряпки, оттирал от черных камней грязь — не так уж много ее было, той грязи, все же частенько мыть приходилось, очень уж мастер чистоту уважал. И, пока руки заняты, а голова свободна, вспоминал тот самый трактат о ритуалах. Ведь читал его Мариус, как не читать! Но вот хоть чем готов поклясться, не было там ничего о том, что какие-то ритуалы непременно нужно проводить под открытым небом. Желательно — да, и весенние как раз туда, с летними вместе. Вот только верно расчерченные ритуальные круги важней того, потолок над головой или небо, а в подвале круги расчерчены, знаки нужными металлами в камень впаяны и силой напитаны. Куда против них неровной каменной площадке, которую мелком разрисовывать придется? Нет, наверное, он просто чего-то не помнит или что-то не так понял. Вот и торопился домыть и сунуть нос в книгу.
Но до книги добраться так и не удалось. Оттер до блеска неровные камни, оценил проявившийся вдруг узор острых изломов и глубину словно бы стеклянистой черноты и задумался, отчего раньше не замечал, какой непростой здесь камень? Почему кажется, что где-то такой уже видел? И тут появился мастер. Недовольный — Мариус уже преотлично научился угадывать его настроение за вроде бы бесстрастным выражением. Бросил:
— Поторопись. С закатом начинаем.
А до заката и времени-то осталось — ополоснуться и переодеться в чистое. И почему с закатом? Ведь обряды Оси начинают на рассвете и заканчивают в полночь!
— А что начинаем-то, учитель? — спросил, не выдержав.
— Срочный заказ.
— Вот сейчас?! Или…
Мастер понял не сказанное, объяснил:
— Нет, не из тех, что только на Ось делаются. И лучше было бы не брать, но иногда проще заломить тройную цену и в итоге согласиться, чем объяснить заказчику, почему нет. — Мариус всем своим видом изобразил крайнее любопытство, и мастер смилостивился: — Витор дель Борнио, знаешь такого? Хочет срочно, категорически немедленно, получить особенного телохранителя для дочери.
— Зачем?! — изумился Мариус. — Вирита делья Борнио — тихая, спокойная, прекрасно воспитанная девушка, скорее мир перевернется, чем она влезет в неприятности.
