— Может, хватит пока? В ночи о страшном?
— Значит, на Грани бегают твари, которые охотятся за душами? — словно не услышав его вопроса, задумчиво сказала Айза. — А люди попадают туда, когда умирают, и некромант может их вернуть?
— Ну да. Это, между прочим, дядина работа — пойти на Грань и вернуть душу, пока есть шанс сохранить жизнь.
— Реаниматолог! — припомнила Айза. — Надо же, а я ведь думала, как это связано с магией, но не догадалась и близко. И просто врачом тоже, наверное, может? Как ты о зельях говорил — некроэнергию оттягивать?
— Ты ужасно умная, — Рей не сдержал улыбку. — Из некромантов получаются великолепные врачи, правда. А знаешь, что самое приятное?
— Что?
— Когда маг поднимает кладбища, выпивает из врагов души, пачкает руки жертвоприношениями — любой дурак заорет: «Бей некроманта». И будет прав. Таких истребляли во все времена. А некромантия как магический дар сохранилась благодаря тем, о ком никто и никогда не подумал бы дурного. Зельеделы, артефакторы, врачи, садовники. Корчевы, например, вот уже два века как почти все идут в медицину, и о многих никто даже не догадывался, что они маги. А вот бабуля Мизельда, к примеру…
— Бабуля Мизельда хочет сказать тебе, внучек, что ты балбес, — послышался из сумрачного угла скрипучий голос. Айза обернулась, со стуком поставив чашку на стол, и уставилась на выплывающее из угла привидение. Посмотреть было на что: в струящемся туманно-белом платье, с ниспадающими до пят распущенными волосами, с белой игольчатой хризантемой в тонких пальцах, призрак казался юной девушкой, окутанной трагическим флером несчастной судьбы. Если, конечно, не знать, что Мизельда Корчева прожила долгую и счастливую жизнь, выращивала редкие цветы, изобретала агрономические зелья и успешно выносила мозги всем вокруг, даже свекрови.
Рей подавил вздох: бабуля Мизельда появилась, как всегда, настолько же эффектно, насколько несвоевременно.
— Бабуль, ты немного не вовремя. Я все-таки с невестой, — наверняка ее это не проймет, но попытаться можно, правда?
— Вот именно! С невестой, и чем занят? — Мизельда подплыла вплотную, демонстративно оглядела Айзу и величественно кивнула: — Умница и красавица. Но слишком скромная. Никогда не скажет первой, что хватит языком молоть, пора и ручкам шаловливым дать волю. Балбес! Кто девушкам среди ночи ужасы рассказывает? Ночь, милый мой внучек, предназначена для другого, совсем для другого!
— Я сама попросила Рея рассказать, — возразила Айза. — Хочу понимать, чего ждать и чего бояться.
— Успеешь еще ждать и бояться, глупая. Лучше послушай меня. Знаешь, что спасет некроманта на Грани? Защитит от холода, даст силу сразиться с тварями. Любовь. Кто-то, кто ждет и любит здесь, по эту сторону. Люби, девочка. Не спрашивай его о страшном, лучше целуй. Дай ему якорь, укрепи узы, чтобы всегда, отовсюду смог вернуться.
— Рей? — Айза поставила чашку и потянулась к нему через стол. Взяла за руку — пальцы ее были совсем холодными.
— Потому мы и женимся только по любви, — сказал он, накрыв ее руку своей.
— Горе от ума! Ночь, уединение, жених и невеста! И они разговаривают, нет, вы вдумайтесь, разговаривают! Сидя через стол друг против друга. О некромантии, Грани и тварях! — Мизельда была так возмущена, что ее зримая оболочка едва не искрила, а расчерченные на полу схемы ярко светились.
— Дорогая, не волнуйся так сильно, а то развеешься, — Аннегильд безучастно колыхалась едва заметным облачком в темноте ритуального зала, как бывало, когда она слишком глубоко уходила в размышления.
На самом деле в пределах родового дома никому из них не грозило развоплощение всего лишь из-за избыточного выплеска энергии. Гениальная в своей простоте схема, творение Деметрио Корчева, работала безукоризненно: отданная призраком энергия уходила в уловители, перемещалась в накопители, а оттуда снова подпитывала призрачное существование. Четверо посмертных обитателей дома не знали того неизбывного голода, который превращает неупокоенные души в опасных тварей, не испытывали потребности кидаться на каждый источник энергии, и при этом ощущали себя почти живыми. Плотских радостей, конечно, не хватало, зато разум, память, характер сохранялись в полной мере.
— Ехидина! — возмутилась Мизельда. — Тебе лишь бы гадость сказать. А по существу?!
— По существу? — переспросила Аннегильд. — Хорошо, вот тебе мое единственно правильное мнение: интерес девочки к родовым талантам жениха весьма радует. Хуже, если бы дети разговаривали обо всех этих новомодных извращениях вроде кино, пляжей и вечеринок.
— Чем тебе кино не угодило, ископаемое? — Деметрио плавно опустился откуда-то с верхних этажей и уселся на кристалле накопителя, закинув ногу на ногу. — Лично я недоволен только тем, что этого чуда не было во времена моей жизни.
— Что же касаемо пляжей и вечеринок, то они уж точно лучше для отношений пары, чем скучные разговоры об учебе! — Мизельда ткнула в Аннегильд призрачным пальцем. — Верно Деметрио сказал, ископаемое! Ханжа! Как ты умудрилась завести десяток детишек? Неужто с муженьком в постели обсуждала заклятья и ритуалы?
— И ритуалы, и зелья, и много чего еще, — в голосе старейшего призрака рода Корчевых послышалась явственная усмешка. — Или не понимаешь, как много возможностей дает магия? В любви тоже, представь себе, дорогая. Так что я бы еще поспорила, кто из нас ханжа, а кто несчастный неуч. Да, неуч! — Аннегильд звонко расхохоталась. — Пожалуй, научу девочку чему-нибудь интересному и полезному, если изъявит желание.
— После меня, — подбоченился Деметрио. — Она моя ученица.
— К тому же твоя наука, бабуленька, пригодится нашей сладкой парочке только после свадьбы, — съехидничала Мизельда. И тут же добавила серьезно: — Если до свадьбы дойдет. Посмотрим, что для девочки важнее. Этот дом видел немало охотниц за родовыми тайнами.
— Ну уж! Только из-за того, что она не ведет себя как мартовская кошка?
— Драгоценные дамы, не спорьте, — Деметрио ухватил обеих за призрачные талии. — Слишком рано делать выводы. Даже строить предположения — рано. Хотя, скажу откровенно, мне понравилось, как девочка искала защиты у нашего Рея.
— А мне не понравилось, что она отправилась бродить по дому в одиночку, — огрызнулась Мизельда. — Им надо быть вместе, больше быть вместе!
— Будут, — тонко, по-змеиному усмехнулась Аннегильд.
И только Венс, боевой некромант и мастер защиты, молчал. Ему не было дела до всяких бабских глупостей: ухаживаний, любовей, свадеб… И даже охотники за чужими тайнами из числа живущих его не беспокоили: на то есть глава рода. А его заботой вот уже четыре века была защита дома и рода от тварей Тьмы и порождений Грани.
Если бы Айзе разрешили выбирать, возвращаться в школу или учиться магии самой в доме Корчевых, она без раздумий выбрала бы второе. Дядя Яслав наверняка прекрасно рассказал бы если не всю школьную программу, то половину, а другую половину могли преподать семейные призраки. Собранная поколениями Корчевых библиотека совершенно точно превосходила школьную, даже если считать вместе с учительской, а еще здесь не было некоторых вредных особей, считавших своим долгом пнуть «безродную провинциалочку» побольнее или ужалить пообиднее.
Но, к большому ее сожалению, домашнее обучение магии разрешалось только «по особым обстоятельствам», и отношение к «домашникам» было, мягко говоря, так себе. Закон есть закон: одаренные магически дети должны пройти трехлетнее государственное начальное образование, получить аттестацию с указанием даров, талантов и способностей, рекомендации по дальнейшему обучению или трудоустройству, встать на учет в магдепартаменте — а уже потом добро пожаловать в свободную самостоятельную жизнь, где можно решать, что делать с этими самыми рекомендациями. И то, поговаривают, свободы больше у тех, кто талантами обделен, а потому никому не интересен…
Поэтому за три дня до отъезда они с Реем перебирали ее школьные вещи. Все, от сумки и пенала до конспектов и ручек. Рей научил ее распознаванию зачарованных вещей — проще простого, а ведь это изучают аж в самом конце второго курса! Потренировались на защитных амулетах и парочке вредилок, которые Рей тут же, при ней, зачаровал. Буквально, что называется, «на коленке»! Просто чтобы показать, насколько важно следить за своими вещами и проверять все, что берешь в руки.
На самом деле Айза не думала, что прямо сейчас среди ее вещей найдется что-то заколдованное. Ну, не считая тех защитных амулетов, которые умудрился тайком ей подсунуть Рей. Но…
Сначала пришлось отложить в сторону любимую ручку. Потом — конспекты по теории предсказаний. Две порчи на невезение. На заколке висел приворот-симпатия на дружбу, старый, почти выдохшийся: автора уже не определишь. Разве что по результату: такие привороты и не нужно подновлять, один раз сработает и будет держаться. То есть, если он сработал, искать надо среди подруг.
Неприятно было думать, что с кем-то она дружит не по доброй воле. И не хотела, а перебирала в памяти подружек: кто? Дея? Лана? Алика? Нита? Кто — и зачем? Разве не подружились бы без всяких чар?
И, будто этого мало…
— Посмотри! — Айза протянула Рею свою любимую записную книжку, сувенирную, с фото столичного музея магии на обложке. Спросила почти с отчаянием: — Может, мне показалось?
Пользовалась ею по сто раз на дню: там было и расписание занятий, и важные объявления, и нужные телефоны, и списки книг… А проверочные чары показывали что-то совсем нехорошее, темное. И откуда бы?!
Рей быстро повторил те чары, которым научил ее, потом наложил несколько других. Присвистнул.
— Похоже, мы нашли, чем тебя приложило. Здесь точно есть отвратка на меня, смотри, как реагирует, — провел ладонью над обложкой, и под пальцами проскочила жирная черная искра, Айза даже вздрогнула от неожиданности. Таких зримых эффектов от проверки она не ожидала.
— Но кто? — Айза уже вроде и понимала, что в ее отторжении от Рея что-то нечисто, но вот так убедиться оказалось больно. Наверное, хоть и понимала, а в глубине души все равно не верила. — Почему, Рей? Зачем?
— Кому не нравилось, что мы с тобой общались? Не знаешь? Я точно не знаю. А еще для этого заклятья нужно было что-нибудь мое. В идеале волос или кровь, но какая-нибудь вещь с отчетливым аурным следом тоже сгодилась бы. У меня ничего не пропадало. То есть, получается, что-то смогли добыть так, что я не заподозрил.
— Почему ты меня не научил этим чарам?
— Думал, базовых пока хватит. Научу, они не слишком сложные. Погоди, тут еще что-то есть. Слушай, кто тебя так не любит? Рассеянное внимание, путанка, зловредность, дурные сны, как ты с таким букетом не спятила?
Айза смотрела, как он пробует одно заклятье за другим, и все сильнее сжимала кулаки. Эту записную книжку подарила Дея. Лучшая подруга! Кстати, очень странно, что ни Дея, ни Лана ни разу даже не позвонили после дня рождения. Правда, и Айза совсем забыла о том, что договаривались созваниваться. У нее, конечно, помолвка, и вообще конец лета такой, что о чем угодно позабудешь, но все равно стыдно.
— Рей, а можно как-то узнать, кто всю эту гадость наколдовал?
Если Дея… нет, Айза даже представить такого не могла! Да, в конце концов, кто угодно мог, хоть в комнате, хоть на занятиях, она ведь не держала все свои вещи постоянно в поле зрения! И даже не думала как-то проверять.
— Только если есть подозреваемые, — мрачно ответил Рей. — Надо сравнивать след магии. Давай так, кто к этому блокноту мог добраться?
— С нашего курса — кто угодно, — не менее мрачно ответила Айза. — Но, знаешь, мне очень не нравится мысль, что это мог сделать кто-то из моих подруг. Я хотела бы хотя бы их исключить.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Хотя, если честно, объяснения Рея об «отвратке» немного Айзу успокоили: вряд ли Дея или Лана могли незаметно раздобыть волос или вещь парня с другого курса. С другой стороны, если бы ей самой позарез было бы нужно что-то такое, неужели она бы не справилась? Да и остальное… совсем не факт, что кто-то один это всё наворотил.
— Надо все-таки позвонить девчонкам, — решила она. — Рей, как ты думаешь, мы в школе будем говорить о нашей помолвке? Если кто-то собрался нас разлучить, его это отвадит или… наоборот?
— Предлагаешь погадать? Мы ведь не знаем, кто это и чего он хочет. Вот что, ты своим подружкам пока не болтай, у нас есть еще время подумать. А реакцию на такую новость лучше видеть лично, а не слушать по телефону, как считаешь?
— Да, ты прав. — Она протянула руку к записной книжке и тут же отдернула. А вдруг эта гадость на нее подействует снова? Опять поссориться с Реем — нет уж! И всякие там зловредности, дурные сны и путанки тоже ей не нужны. — А снять…
— Нет, — оборвал Рей. — Уничтожать улику мы не будем. Заведешь себе другой блокнот.
— И посмотрим, долго ли он останется чистым? Ладно. Тогда не буду звонить. Все телефоны там, мало ли… Скажу, что потеряла.
— Все равно скоро увидитесь. — Рей отложил проклятый блокнот, пересел к ней ближе и обнял. — Но защитками я тебя увешаю всю, с головы до ног. Прошлогоднего набора явно мало.
Айза только молча кивнула.
Последние дни перед отъездом Айза решила провести дома, с семьей. Абсолютно правильное решение, и все же Рею было не по себе. Блокнот с кучей вредилок он забрал, конечно. Отдал дяде, выслушал все, что тот сказал об их бестолковости, беспечности и потерянном времени, и пошел советоваться с дедулей Деметрио. Самое простое и очевидное, первым пришедшее ему в голову — купить в ближайших канцтоварах подходящий ежедневник и зачаровать его так, чтобы и Айзу защищал, и чужим в руки не давался. Но очевидные решения — не всегда лучшие.
К тому же артефакторика не слишком интересовала Рея, и сам он вряд ли придумал бы нечто действительно стоящее, а тут целый магистр под рукой.
В итоге совещались втроем. А если уж совсем честно, то дядя и дедуля Деметрио вдвоем обследовали блокнот всеми возможными способами, а заодно растолковывали Рею по пунктам и раскладывали по полочкам злободневную, как оказалось, тему. А он слушал, запоминал и страдал от собственного невежества. Потому что одно дело — не увлекаться артефакторикой, другое — по собственной дурости не использовать всех возможностей, которые она дает, и совсем уж последнее — даже не уметь определить степень опасности зачарованной вещи. Хотя, конечно, если бы дело напрямую не касалось Айзы, лучше бы с ней это все обсуждали. Ей-то как раз очень интересно, и способности наверняка есть, не зря Деметрио ее в ученицы взял.
На несколько минут Рей отвлекся, представляя рядом Айзу. Она успела найти общий язык с дедулей Деметрио и сейчас наверняка принялась бы расспрашивать именно его, а не дядю, которого все еще немного стеснялась. Может, все-таки стоило ее позвать? Хотя она и так расстроена, лучше обдумать планы мести без нее. Нужно будет — потом ей расскажет.
Наконец дядя Яслав брезгливо откинул блокнот на стол.
—Итак, аурных следов на этой штуке не меньше десятка, но явно выраженные вредоносные чары накладывали трое. Как минимум трое, — поправил сам себя дядя, — остальные следы просто слабее и хуже определяются.
— Тц-тц, и кто бы это мог быть? — Деметрио втянулся в блокнот и вновь появился через несколько минут.
— Значит, на Грани бегают твари, которые охотятся за душами? — словно не услышав его вопроса, задумчиво сказала Айза. — А люди попадают туда, когда умирают, и некромант может их вернуть?
— Ну да. Это, между прочим, дядина работа — пойти на Грань и вернуть душу, пока есть шанс сохранить жизнь.
— Реаниматолог! — припомнила Айза. — Надо же, а я ведь думала, как это связано с магией, но не догадалась и близко. И просто врачом тоже, наверное, может? Как ты о зельях говорил — некроэнергию оттягивать?
— Ты ужасно умная, — Рей не сдержал улыбку. — Из некромантов получаются великолепные врачи, правда. А знаешь, что самое приятное?
— Что?
— Когда маг поднимает кладбища, выпивает из врагов души, пачкает руки жертвоприношениями — любой дурак заорет: «Бей некроманта». И будет прав. Таких истребляли во все времена. А некромантия как магический дар сохранилась благодаря тем, о ком никто и никогда не подумал бы дурного. Зельеделы, артефакторы, врачи, садовники. Корчевы, например, вот уже два века как почти все идут в медицину, и о многих никто даже не догадывался, что они маги. А вот бабуля Мизельда, к примеру…
— Бабуля Мизельда хочет сказать тебе, внучек, что ты балбес, — послышался из сумрачного угла скрипучий голос. Айза обернулась, со стуком поставив чашку на стол, и уставилась на выплывающее из угла привидение. Посмотреть было на что: в струящемся туманно-белом платье, с ниспадающими до пят распущенными волосами, с белой игольчатой хризантемой в тонких пальцах, призрак казался юной девушкой, окутанной трагическим флером несчастной судьбы. Если, конечно, не знать, что Мизельда Корчева прожила долгую и счастливую жизнь, выращивала редкие цветы, изобретала агрономические зелья и успешно выносила мозги всем вокруг, даже свекрови.
Рей подавил вздох: бабуля Мизельда появилась, как всегда, настолько же эффектно, насколько несвоевременно.
— Бабуль, ты немного не вовремя. Я все-таки с невестой, — наверняка ее это не проймет, но попытаться можно, правда?
— Вот именно! С невестой, и чем занят? — Мизельда подплыла вплотную, демонстративно оглядела Айзу и величественно кивнула: — Умница и красавица. Но слишком скромная. Никогда не скажет первой, что хватит языком молоть, пора и ручкам шаловливым дать волю. Балбес! Кто девушкам среди ночи ужасы рассказывает? Ночь, милый мой внучек, предназначена для другого, совсем для другого!
— Я сама попросила Рея рассказать, — возразила Айза. — Хочу понимать, чего ждать и чего бояться.
— Успеешь еще ждать и бояться, глупая. Лучше послушай меня. Знаешь, что спасет некроманта на Грани? Защитит от холода, даст силу сразиться с тварями. Любовь. Кто-то, кто ждет и любит здесь, по эту сторону. Люби, девочка. Не спрашивай его о страшном, лучше целуй. Дай ему якорь, укрепи узы, чтобы всегда, отовсюду смог вернуться.
— Рей? — Айза поставила чашку и потянулась к нему через стол. Взяла за руку — пальцы ее были совсем холодными.
— Потому мы и женимся только по любви, — сказал он, накрыв ее руку своей.
***
— Горе от ума! Ночь, уединение, жених и невеста! И они разговаривают, нет, вы вдумайтесь, разговаривают! Сидя через стол друг против друга. О некромантии, Грани и тварях! — Мизельда была так возмущена, что ее зримая оболочка едва не искрила, а расчерченные на полу схемы ярко светились.
— Дорогая, не волнуйся так сильно, а то развеешься, — Аннегильд безучастно колыхалась едва заметным облачком в темноте ритуального зала, как бывало, когда она слишком глубоко уходила в размышления.
На самом деле в пределах родового дома никому из них не грозило развоплощение всего лишь из-за избыточного выплеска энергии. Гениальная в своей простоте схема, творение Деметрио Корчева, работала безукоризненно: отданная призраком энергия уходила в уловители, перемещалась в накопители, а оттуда снова подпитывала призрачное существование. Четверо посмертных обитателей дома не знали того неизбывного голода, который превращает неупокоенные души в опасных тварей, не испытывали потребности кидаться на каждый источник энергии, и при этом ощущали себя почти живыми. Плотских радостей, конечно, не хватало, зато разум, память, характер сохранялись в полной мере.
— Ехидина! — возмутилась Мизельда. — Тебе лишь бы гадость сказать. А по существу?!
— По существу? — переспросила Аннегильд. — Хорошо, вот тебе мое единственно правильное мнение: интерес девочки к родовым талантам жениха весьма радует. Хуже, если бы дети разговаривали обо всех этих новомодных извращениях вроде кино, пляжей и вечеринок.
— Чем тебе кино не угодило, ископаемое? — Деметрио плавно опустился откуда-то с верхних этажей и уселся на кристалле накопителя, закинув ногу на ногу. — Лично я недоволен только тем, что этого чуда не было во времена моей жизни.
— Что же касаемо пляжей и вечеринок, то они уж точно лучше для отношений пары, чем скучные разговоры об учебе! — Мизельда ткнула в Аннегильд призрачным пальцем. — Верно Деметрио сказал, ископаемое! Ханжа! Как ты умудрилась завести десяток детишек? Неужто с муженьком в постели обсуждала заклятья и ритуалы?
— И ритуалы, и зелья, и много чего еще, — в голосе старейшего призрака рода Корчевых послышалась явственная усмешка. — Или не понимаешь, как много возможностей дает магия? В любви тоже, представь себе, дорогая. Так что я бы еще поспорила, кто из нас ханжа, а кто несчастный неуч. Да, неуч! — Аннегильд звонко расхохоталась. — Пожалуй, научу девочку чему-нибудь интересному и полезному, если изъявит желание.
— После меня, — подбоченился Деметрио. — Она моя ученица.
— К тому же твоя наука, бабуленька, пригодится нашей сладкой парочке только после свадьбы, — съехидничала Мизельда. И тут же добавила серьезно: — Если до свадьбы дойдет. Посмотрим, что для девочки важнее. Этот дом видел немало охотниц за родовыми тайнами.
— Ну уж! Только из-за того, что она не ведет себя как мартовская кошка?
— Драгоценные дамы, не спорьте, — Деметрио ухватил обеих за призрачные талии. — Слишком рано делать выводы. Даже строить предположения — рано. Хотя, скажу откровенно, мне понравилось, как девочка искала защиты у нашего Рея.
— А мне не понравилось, что она отправилась бродить по дому в одиночку, — огрызнулась Мизельда. — Им надо быть вместе, больше быть вместе!
— Будут, — тонко, по-змеиному усмехнулась Аннегильд.
И только Венс, боевой некромант и мастер защиты, молчал. Ему не было дела до всяких бабских глупостей: ухаживаний, любовей, свадеб… И даже охотники за чужими тайнами из числа живущих его не беспокоили: на то есть глава рода. А его заботой вот уже четыре века была защита дома и рода от тварей Тьмы и порождений Грани.
ГЛАВА 6. Как собраться в школу и не сойти с ума
Если бы Айзе разрешили выбирать, возвращаться в школу или учиться магии самой в доме Корчевых, она без раздумий выбрала бы второе. Дядя Яслав наверняка прекрасно рассказал бы если не всю школьную программу, то половину, а другую половину могли преподать семейные призраки. Собранная поколениями Корчевых библиотека совершенно точно превосходила школьную, даже если считать вместе с учительской, а еще здесь не было некоторых вредных особей, считавших своим долгом пнуть «безродную провинциалочку» побольнее или ужалить пообиднее.
Но, к большому ее сожалению, домашнее обучение магии разрешалось только «по особым обстоятельствам», и отношение к «домашникам» было, мягко говоря, так себе. Закон есть закон: одаренные магически дети должны пройти трехлетнее государственное начальное образование, получить аттестацию с указанием даров, талантов и способностей, рекомендации по дальнейшему обучению или трудоустройству, встать на учет в магдепартаменте — а уже потом добро пожаловать в свободную самостоятельную жизнь, где можно решать, что делать с этими самыми рекомендациями. И то, поговаривают, свободы больше у тех, кто талантами обделен, а потому никому не интересен…
Поэтому за три дня до отъезда они с Реем перебирали ее школьные вещи. Все, от сумки и пенала до конспектов и ручек. Рей научил ее распознаванию зачарованных вещей — проще простого, а ведь это изучают аж в самом конце второго курса! Потренировались на защитных амулетах и парочке вредилок, которые Рей тут же, при ней, зачаровал. Буквально, что называется, «на коленке»! Просто чтобы показать, насколько важно следить за своими вещами и проверять все, что берешь в руки.
На самом деле Айза не думала, что прямо сейчас среди ее вещей найдется что-то заколдованное. Ну, не считая тех защитных амулетов, которые умудрился тайком ей подсунуть Рей. Но…
Сначала пришлось отложить в сторону любимую ручку. Потом — конспекты по теории предсказаний. Две порчи на невезение. На заколке висел приворот-симпатия на дружбу, старый, почти выдохшийся: автора уже не определишь. Разве что по результату: такие привороты и не нужно подновлять, один раз сработает и будет держаться. То есть, если он сработал, искать надо среди подруг.
Неприятно было думать, что с кем-то она дружит не по доброй воле. И не хотела, а перебирала в памяти подружек: кто? Дея? Лана? Алика? Нита? Кто — и зачем? Разве не подружились бы без всяких чар?
И, будто этого мало…
— Посмотри! — Айза протянула Рею свою любимую записную книжку, сувенирную, с фото столичного музея магии на обложке. Спросила почти с отчаянием: — Может, мне показалось?
Пользовалась ею по сто раз на дню: там было и расписание занятий, и важные объявления, и нужные телефоны, и списки книг… А проверочные чары показывали что-то совсем нехорошее, темное. И откуда бы?!
Рей быстро повторил те чары, которым научил ее, потом наложил несколько других. Присвистнул.
— Похоже, мы нашли, чем тебя приложило. Здесь точно есть отвратка на меня, смотри, как реагирует, — провел ладонью над обложкой, и под пальцами проскочила жирная черная искра, Айза даже вздрогнула от неожиданности. Таких зримых эффектов от проверки она не ожидала.
— Но кто? — Айза уже вроде и понимала, что в ее отторжении от Рея что-то нечисто, но вот так убедиться оказалось больно. Наверное, хоть и понимала, а в глубине души все равно не верила. — Почему, Рей? Зачем?
— Кому не нравилось, что мы с тобой общались? Не знаешь? Я точно не знаю. А еще для этого заклятья нужно было что-нибудь мое. В идеале волос или кровь, но какая-нибудь вещь с отчетливым аурным следом тоже сгодилась бы. У меня ничего не пропадало. То есть, получается, что-то смогли добыть так, что я не заподозрил.
— Почему ты меня не научил этим чарам?
— Думал, базовых пока хватит. Научу, они не слишком сложные. Погоди, тут еще что-то есть. Слушай, кто тебя так не любит? Рассеянное внимание, путанка, зловредность, дурные сны, как ты с таким букетом не спятила?
Айза смотрела, как он пробует одно заклятье за другим, и все сильнее сжимала кулаки. Эту записную книжку подарила Дея. Лучшая подруга! Кстати, очень странно, что ни Дея, ни Лана ни разу даже не позвонили после дня рождения. Правда, и Айза совсем забыла о том, что договаривались созваниваться. У нее, конечно, помолвка, и вообще конец лета такой, что о чем угодно позабудешь, но все равно стыдно.
— Рей, а можно как-то узнать, кто всю эту гадость наколдовал?
Если Дея… нет, Айза даже представить такого не могла! Да, в конце концов, кто угодно мог, хоть в комнате, хоть на занятиях, она ведь не держала все свои вещи постоянно в поле зрения! И даже не думала как-то проверять.
— Только если есть подозреваемые, — мрачно ответил Рей. — Надо сравнивать след магии. Давай так, кто к этому блокноту мог добраться?
— С нашего курса — кто угодно, — не менее мрачно ответила Айза. — Но, знаешь, мне очень не нравится мысль, что это мог сделать кто-то из моих подруг. Я хотела бы хотя бы их исключить.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Хотя, если честно, объяснения Рея об «отвратке» немного Айзу успокоили: вряд ли Дея или Лана могли незаметно раздобыть волос или вещь парня с другого курса. С другой стороны, если бы ей самой позарез было бы нужно что-то такое, неужели она бы не справилась? Да и остальное… совсем не факт, что кто-то один это всё наворотил.
— Надо все-таки позвонить девчонкам, — решила она. — Рей, как ты думаешь, мы в школе будем говорить о нашей помолвке? Если кто-то собрался нас разлучить, его это отвадит или… наоборот?
— Предлагаешь погадать? Мы ведь не знаем, кто это и чего он хочет. Вот что, ты своим подружкам пока не болтай, у нас есть еще время подумать. А реакцию на такую новость лучше видеть лично, а не слушать по телефону, как считаешь?
— Да, ты прав. — Она протянула руку к записной книжке и тут же отдернула. А вдруг эта гадость на нее подействует снова? Опять поссориться с Реем — нет уж! И всякие там зловредности, дурные сны и путанки тоже ей не нужны. — А снять…
— Нет, — оборвал Рей. — Уничтожать улику мы не будем. Заведешь себе другой блокнот.
— И посмотрим, долго ли он останется чистым? Ладно. Тогда не буду звонить. Все телефоны там, мало ли… Скажу, что потеряла.
— Все равно скоро увидитесь. — Рей отложил проклятый блокнот, пересел к ней ближе и обнял. — Но защитками я тебя увешаю всю, с головы до ног. Прошлогоднего набора явно мало.
Айза только молча кивнула.
***
Последние дни перед отъездом Айза решила провести дома, с семьей. Абсолютно правильное решение, и все же Рею было не по себе. Блокнот с кучей вредилок он забрал, конечно. Отдал дяде, выслушал все, что тот сказал об их бестолковости, беспечности и потерянном времени, и пошел советоваться с дедулей Деметрио. Самое простое и очевидное, первым пришедшее ему в голову — купить в ближайших канцтоварах подходящий ежедневник и зачаровать его так, чтобы и Айзу защищал, и чужим в руки не давался. Но очевидные решения — не всегда лучшие.
К тому же артефакторика не слишком интересовала Рея, и сам он вряд ли придумал бы нечто действительно стоящее, а тут целый магистр под рукой.
В итоге совещались втроем. А если уж совсем честно, то дядя и дедуля Деметрио вдвоем обследовали блокнот всеми возможными способами, а заодно растолковывали Рею по пунктам и раскладывали по полочкам злободневную, как оказалось, тему. А он слушал, запоминал и страдал от собственного невежества. Потому что одно дело — не увлекаться артефакторикой, другое — по собственной дурости не использовать всех возможностей, которые она дает, и совсем уж последнее — даже не уметь определить степень опасности зачарованной вещи. Хотя, конечно, если бы дело напрямую не касалось Айзы, лучше бы с ней это все обсуждали. Ей-то как раз очень интересно, и способности наверняка есть, не зря Деметрио ее в ученицы взял.
На несколько минут Рей отвлекся, представляя рядом Айзу. Она успела найти общий язык с дедулей Деметрио и сейчас наверняка принялась бы расспрашивать именно его, а не дядю, которого все еще немного стеснялась. Может, все-таки стоило ее позвать? Хотя она и так расстроена, лучше обдумать планы мести без нее. Нужно будет — потом ей расскажет.
Наконец дядя Яслав брезгливо откинул блокнот на стол.
—Итак, аурных следов на этой штуке не меньше десятка, но явно выраженные вредоносные чары накладывали трое. Как минимум трое, — поправил сам себя дядя, — остальные следы просто слабее и хуже определяются.
— Тц-тц, и кто бы это мог быть? — Деметрио втянулся в блокнот и вновь появился через несколько минут.
