А из стены рядом с кроватью выдвинулся небольшой округлый стол, на котором находилась герметично укрытая еда. Решив, что и без благодарности он обойдется, молча шагнула в нужном направлении. Сначала приведу себя в порядок, умоюсь, а потом поем. Определенно такого существования долго я не выдержу.
«Слишком ничтожно, слишком унизительно»
Всякое уважение к себе потеряю. Так он меня быстро продавит на все необходимые ему решения.
«Спешить некуда» - теперь это основная аксиома моей жизни.
Наполнив на треть верлианской гладкой ямы водой, решила помыться. В этом же помещении обнаружила свою косметичку и кое-какие из личных вещей. Обессиленно сев на дно принялась смотреть на так неприятно обволакивающую тело жидкость. Мысли устремились к невероятным воспоминаниям.
«Вода. Как же оказывается много ее на Земле...»
Нет! Нельзя думать сейчас об этом. Если хочу выжить, как-то вырваться из этого плена, надо отсечь прошлое и зубами вцепиться в настоящее. Сделать вид, что смирилась, готова стерпеть... и ждать! Ждать момента спастись.
«Не только Орино способен носить маску!»
Глупо просто искать возможность вырваться из этой сферы, ведь это космическая станция. Куда я отсюда денусь? А значит... значит, я просто не представляю каким способом можно сбежать.
«Как спастись? Неужели судьба не подарит мне эту возможность?»
Прижавшись к бортику, тихо плакала, вспоминая полет на Верлинею, заботу, проявленную Орино во время моей болезни, его внимание в период совместного отдыха... А наши ночи! На душе стало невыразимо горько. Насколько же я заблуждалась, не осознавая, что под всей этой иллюзорной личиной скрывается чужой и безразличный монстр. Влекомый единственной целью.
«Ребенок!»
Это звучало невероятно, это не укладывалось у меня в голове. Это верлианское помешательство на детях наверняка имеет какой-то смысл, но мне от этого не легче. Существовать только ради того, чтобы осуществить сумасшедшее желание этого инопланетянина - стать матерью его ребенка, это… невыносимо. Фактическая невозможность этого события его не смущает, откуда-то берется уверенность в осуществлении своего намерения. Он ясно дал мне это понять.
«Может быть я не первая? И верлианцы похищали с этой целью и других земных женщин? Что если есть и дети, рожденные в таких связях? Какие они, и зачем они верлианцам?»
Узнать об этом было страшно. Как жить потом дальше? Ведь, тогда мне точно придется выбирать.
А пока - ждать! Терпеть. И разбираться. Надеяться, в конце концов...
Сколько времени я проплакала, не знаю. Сидела, погрузившись в размышления, пока не замерзла в остывшей воде. А когда вылезла, так и не помывшись, поклялась себе: что бы не добивался от меня Орино, он ничего не получит. Терять мне уже нечего, поэтому я справлюсь с любым давлением, выдержу все уготованные им испытания.
До прихода верлианца пребывала в состоянии смиренного ожидания: немного поела, бродила из спальни в купальню и обратно (проход не закрылся, как я опасалась), лежала на кровати и бесцельно пялилась в потолок. Это не жизнь, это жалкое существование.
Появившись неожиданно для меня в возникшем в стене сферы проеме, он застыл на месте, всмотревшись в мое лицо невозмутимым взглядом. А я даже не перевела на него взгляд, продолжая всматриваться в безликий потолок. Оказалось, что на фоне абсолютной и беспросветной безнадежности даже действия сумасшедшего психопата рядом не трогают. Полная апатия и суицидальный настрой притупили эмоции. Зачем стараться жить, если нет причины, ради которой стоит это делать?
- Регина, - Орино видимо понял, что мне уже все безразлично. - Не стоит придаваться отчаянию. Повторяю - у тебя есть шанс покинуть это место и даже оказаться в тех условиях, что для любого землянина сейчас являются недостижимыми.
Хотелось в ответ напомнить, что не такими уж недостижимыми, как оказалось - всего-то и надо выйти за пределы любого городского купола. Но я промолчала. К чему сейчас спорить об этом? Выждав немного и так и не получив от меня никакой реакции (а я чего-то нового для себя не услышала - все эти возможные варианты не впечатляли, зато уплаченная цена - очень!), верлианец приблизился и жестко продолжил:
- По большому счету мне и согласие твое не нужно, смогу и так обойтись. Но хотел отблагодарить тебя таким образом...
Вот уж благодарность! Снести бы еще ее... И я снова промолчала, продолжая всматриваться в потолок. Депрессия нарастала с каждым его словом.
- Если ты полагаешь, что тебе будет сложно смириться с прошлым и продолжить жить в другом времени, то гарантирую - такой проблемы перед тобой стоять не будет. Все воспоминания будут стерты. Ты просто начнешь жизнь заново.
«Ага! Одна, в неизвестном месте и в возрасте тридцати с лишним лет. Как 'заманчиво', такие пряники.... Когда же начнется 'политика кнута'?»
И я продолжала молчать. Орино, присев на край кровати, рывком притянул меня ближе и, склонившись так, чтобы перекрыть мне всякий обзор, уставился в глаза ледяным взором своих неземных глаз. Не сопротивляясь, пассивно продолжая лежать, я молча закрыла глаза.
«Мне безразлично!» - это не было бравадой, я так чувствовала сейчас. Нельзя долго находиться в состоянии эмоционального перегрева, в какой-то момент – перегоришь.
- Вставай! - он резко отстранился и вновь потянул меня за руку, вынуждая подняться. Голос звучал напряженно.
Продолжая придерживать рукой укрывающую меня простынь застыла рядом с кроватью, безразлично уставившись на противоположную стену. Верлианец отступил, кажется, направившись к 'зеркалу'. Внезапно в стене на которую я смотрела возник еще один проем. Орино подтолкнул меня к нему. Сделала шаг-другой и потрясенно остановилась, едва оказавшись в новом помещении.
Верлианская лаборатория.... Множество отсеков на стене, какие-то устройства, явно научно-медицинского характера, странные разного объема водяные пузыри, висящие прямо в воздухе, более привычные моему пониманию пробирки, инструменты и техника в углу. Язык мгновенно отнялся от ужаса.
- У меня есть теория, - позволив мне в полной мере осмотреть собственную 'камеру пыток' или опытную лабораторию для подопытного образца - меня, выдержанно сообщил верлианец. - Зачатие не происходит по причине несоответствия внутренней среды твоей системы размножения моей. Чего-то все же недостает. Именно этот неизвестный фактор препятствует осуществлению зачатия. Но я выясню причину, я буду пытаться вновь и вновь.
- Это просто невозможно, - слова верлианца не оставили меня равнодушной. Они подарили надежду. Только бы еще объяснить все ему… - Ты помешался на этой идее, но по факту – мы представители разных видов. У нас просто не может появиться общее потомство, когда ты поймешь, что я не способна стать матерью твоего ребенка?
Орино поморщился и с удивившим меня снисхождением ответил.
- Ошибаешься ты, - он говорил медленно, словно решая в голове сложную задачу. – И, к сожалению, не способна осознать это. Как и все вы – люди. Вы навязали себе нелепые ограничения, установили потолок – законы. Вы не развиваетесь, остановились и топчитесь на одном месте. Больше того – деградируете. Если бы вы учились познавать себя, слышать мир вокруг, знали бы – все мы по сути одно и тоже. Материя и энергия. И форма не имеет значения, важна лишь суть. Нет понятия «вид», это вы установили себе ограничение. На самом же деле, объединившись, мы способны породить нечто новое. Новую жизнь в основе которой все та же общая материя, обличенная в привычную моему сознанию форму. Но процессом «зарождения» должно управлять сознание обоих, в одиночку я не справляюсь.
- Что за абсурд? – Злость снова возвращалась. – Это высшая генная инженерия? Силой разума управлять процессом зачатия, заодно «комплектуя» новый организм конкретным набором генов? Программировать пол, степень развития, возможности? Ты в попытках убеждения дошел до таких смехотворных сказок? И не смей говорить мне, что вы и мы – одно и тоже. Никогда ты не убедишь меня в этом! В вас вообще нет ничего… человечного. Живого! Вы – холодные и бесчувственные тритоны!
Верлианец глубоко вздохнул с видом существа взявшегося за непосильное дело.
- Опять ты сводишь все к форме. Внешняя оболочка – это иллюзия, маска, которую можно трансформировать по желанию. А эмоции вообще напрасная трата энергии. Впрочем, винить тебя нельзя, ты – плод своей цивилизации. Я пытался низвести все до понятного тебе уровня, решил, что пребывая в комфортном для тебя эмоциональном состоянии твое сознание «переориентируется» на нужный мне процесс. И пусть и неосознанно, но начнет стимулировать зачатие. Но постоянно, чего-то недоставало, тебя не покидало внутреннее напряжение. А при стрессе организм не настроен на размножение. Иначе ты бы рассказала мне о веществе, препятствующем зачатию. Сама стремилась бы избавиться от него.
- Это ты о любви?! – я ушам своим не верила. Что для меня было невероятным чувством, для Орино – подходящим для его цели эмоциональным состоянием. – Естественно недоставало, как не пытался ты меня обмануть – в глубине души я чувствовала, знала, что твое отношение лицемерно.
- Я очень старался! – верлианец потряс меня этим признанием. Прозвучало это так, словно он действовал мне во благо. А я еще и недовольна! – Заставлял себя мыслить на вашем уровне, в какой-то мере стать человеком. Провел почти год рядом с тобой, надев маску одного из вас.
- Фу! – Перебила я, морщась от отвращения. – Ты – человеком?!
Кажется, я его задела. Нахмурившись, Орино отступил на пару шагов и… вдруг стал меняться. Прямо на глазах, видоизменялись очертания фигуры, черты лица, цвет кожи. Дышать мне стало трудно – это спазм сдавил грудь. Спустя несколько минут напротив стоял… человек. Мужчина, более высокий и крепкий чем большинство землян, с безэмоциональным взглядом Орино.
Пытаясь вдохнуть, я снова и снова беззвучно открывала рот, медленно оседая на пол. Происходящее стало пределом – мозг отказывался воспринимать увиденное.
- Так понятнее? – Перехватив меня, этот… человек склонился, нависнув сверху. – Сознание, в основе которого энергия, управляет материей. Можно как угодно видоизменять свое тело. Стать зверем, если его масса примерно соответствует твоей. Да кем угодно. Внешне высшие верлианцы и люди очень похожи, поэтому трансформация такая быстрая. При более радикальных изменениях, как у нас при смене ступени, требуется больше времени и процесс болезненнее. Но это тоже возможно, если на то есть личная воля. Вы просто не способны осознать и принять это знание о мире. Вы переполнены иллюзиями и заблуждениями. На самом деле, все очень просто.
Не с моей точки зрения. Глядя на мужчину рядом, я силилась понять: не сон ли это. Что, если я все же погибла? И нахожусь сейчас в каком-то невероятном мире, где возможны невероятные чудеса? Рука неосознанно устремилась вверх, коснувшись щеки мужчины. Я желала удостовериться в его реальности, почувствовать.
- Как же просто! – глаза человека, в которого превратился Орино, распахнулись. - Так вот – он ответ! Все так элементарно, что мне и в голову не пришло. Мы же не привыкли придавать значения оболочке… Скажи?
Чуть повернув голову, он уткнулся в мою ладонь носом и шумно выдохнул.
«Так… по-человечески, так естественно» - застигнутая врасплох этой мыслью, я как ошпаренная отдернула руку.
- Скажи, явись я к тебе человеком, все было бы иначе? Ты заведомо верила бы мне, расположенная к доверию. Сама искала бы оправдание моим недостаткам, любила бы вопреки всему? И куда как вероятнее была бы сейчас беременна…
Орино выглядел расстроенным. Сжав ладонями голову в таком узнаваемом и понятном мне – человеческом - движении, присел на пол рядом. Мы оба забыли о месте, где находились и цели, что привела нас сюда. Обоим только что стало ясно все. Объяснились собственные ошибки!
- Да… - мой ответ прозвучал жалко.
Я не могла еще принять того, что мне открылось, но спорить с очевидным бессмысленно – люди во всем исходят из поверхностных суждений. Мы существуем в мире иллюзий, мире масок. Внутреннюю суть придумываем себе сами, додумывая ее и для окружавшего мира. Встреть я его таким как сейчас, легко покорилась бы его обаянию и силе. А значит…
- Что будет теперь? – собственный голос звучал устало и обреченно. – Ты заблокируешь все воспоминания о нашей встрече и познакомишься со мной вновь? Как… человек?
Я достаточно узнала верлианца, чтобы понимать – он не отступит. А теперь он знает верный способ добиться своего. И я бессильна помешать ему.
Орино, как мне показалось, нервно усмехнулся. Какое-то время он сидел неподвижно, все так же сжимая голову ладонями и уставившись взглядом в пол.
- Нет, - в итоге изумил он ответом. Поднявшись, стал преображаться, возвращая привычный мне верлианский облик. – Я не буду блокировать твои воспоминания.
Такого ответа я не ожидала, поэтому в растерянности приняла его поддержку, поднимаясь следом. Взгляд не отрывался от лица мужчины.
- И?
- И… Это даже хорошо, что мы поговорили, - едва я уверенно встала на ноги, верлианец отступил к какому-то оборудованию, напомнив мне о месте, где мы находимся. Коснувшись рукой крошечного потока воды, что извивался рядом, продолжил. – Теперь будет проще понимать намерения друг друга. Я предложил тебе решение: свобода в обмен на помощь.
Возвращения к «утреннему» предложению я не ожидала. В горле встал ком, затруднив дыхание. Все даже хуже, чем я думала. Он одержим! Это как же надо хотеть этого ребенка, чтобы подчинить данной цели собственную жизнь, чтобы сломать столько чужих? И он не отступит.
А я... и в самом деле лишь расходный материал, аналог искусственной пробирки, нужный только сейчас.
- Почему именно я? Ты же должен понимать, что я тебя ненавижу. Как бы не было не эффективно мое сознание, сейчас оно подчинено одной цели: воспрепятствовать тебе. Зачем тебе это? Попробуй с другой женщиной, теперь ты знаешь верный способ.
Орино стоял ко мне спиной и молчал. Фигура его словно окаменела, выдавая скрытое напряжение: сегодня не только у меня день разочарований и признания ошибок!
- Нет, - обернувшись, он все же ответил. Во взгляде зеленых глаз верлианца была пустота. – Именно ты, Регина. Поэтому решайся.
С силой зажмурив глаза, я пыталась сдержать слезы. Какой смысл плакать? Его это не тронет. Ведь эмоции – это пустая трата энергии. И что бы не утверждало его сознание – мы совершенно разные и понять друг друга нам не дано.
- Судьба тебя накажет! - кажется вслух, сдавленно простонала я, апеллируя к последнему – к надежде.
- Судьба? - он спокойно переспросил. - У нас нет такого понятия. Или можно сказать иначе - я сам ее и делаю. И сделаю! Уже и инкубатор для зародыша приготовил.
Голубокожая рука махнула в сторону замеченных мной пузырей.
Меня реально будут использовать, но совсем не так как я полагала изначально. Еще хуже...
- Выбор за тобой. Ты можешь облегчить мне работу, добровольно согласившись помогать, получив в обмен шанс жить дальше, или... я буду вынужден принудить тебя, - с четкой уверенность поставил меня перед фактом когда-то любимый мужчина. А сейчас – незнакомец, которого я никогда толком и не знала.
- Я хочу умереть, - снова глубинная мысль, озвученная надломленным шепотом, прозвучала вслух.
«Слишком ничтожно, слишком унизительно»
Всякое уважение к себе потеряю. Так он меня быстро продавит на все необходимые ему решения.
«Спешить некуда» - теперь это основная аксиома моей жизни.
Наполнив на треть верлианской гладкой ямы водой, решила помыться. В этом же помещении обнаружила свою косметичку и кое-какие из личных вещей. Обессиленно сев на дно принялась смотреть на так неприятно обволакивающую тело жидкость. Мысли устремились к невероятным воспоминаниям.
«Вода. Как же оказывается много ее на Земле...»
Нет! Нельзя думать сейчас об этом. Если хочу выжить, как-то вырваться из этого плена, надо отсечь прошлое и зубами вцепиться в настоящее. Сделать вид, что смирилась, готова стерпеть... и ждать! Ждать момента спастись.
«Не только Орино способен носить маску!»
Глупо просто искать возможность вырваться из этой сферы, ведь это космическая станция. Куда я отсюда денусь? А значит... значит, я просто не представляю каким способом можно сбежать.
«Как спастись? Неужели судьба не подарит мне эту возможность?»
Прижавшись к бортику, тихо плакала, вспоминая полет на Верлинею, заботу, проявленную Орино во время моей болезни, его внимание в период совместного отдыха... А наши ночи! На душе стало невыразимо горько. Насколько же я заблуждалась, не осознавая, что под всей этой иллюзорной личиной скрывается чужой и безразличный монстр. Влекомый единственной целью.
«Ребенок!»
Это звучало невероятно, это не укладывалось у меня в голове. Это верлианское помешательство на детях наверняка имеет какой-то смысл, но мне от этого не легче. Существовать только ради того, чтобы осуществить сумасшедшее желание этого инопланетянина - стать матерью его ребенка, это… невыносимо. Фактическая невозможность этого события его не смущает, откуда-то берется уверенность в осуществлении своего намерения. Он ясно дал мне это понять.
«Может быть я не первая? И верлианцы похищали с этой целью и других земных женщин? Что если есть и дети, рожденные в таких связях? Какие они, и зачем они верлианцам?»
Узнать об этом было страшно. Как жить потом дальше? Ведь, тогда мне точно придется выбирать.
А пока - ждать! Терпеть. И разбираться. Надеяться, в конце концов...
Сколько времени я проплакала, не знаю. Сидела, погрузившись в размышления, пока не замерзла в остывшей воде. А когда вылезла, так и не помывшись, поклялась себе: что бы не добивался от меня Орино, он ничего не получит. Терять мне уже нечего, поэтому я справлюсь с любым давлением, выдержу все уготованные им испытания.
До прихода верлианца пребывала в состоянии смиренного ожидания: немного поела, бродила из спальни в купальню и обратно (проход не закрылся, как я опасалась), лежала на кровати и бесцельно пялилась в потолок. Это не жизнь, это жалкое существование.
Появившись неожиданно для меня в возникшем в стене сферы проеме, он застыл на месте, всмотревшись в мое лицо невозмутимым взглядом. А я даже не перевела на него взгляд, продолжая всматриваться в безликий потолок. Оказалось, что на фоне абсолютной и беспросветной безнадежности даже действия сумасшедшего психопата рядом не трогают. Полная апатия и суицидальный настрой притупили эмоции. Зачем стараться жить, если нет причины, ради которой стоит это делать?
- Регина, - Орино видимо понял, что мне уже все безразлично. - Не стоит придаваться отчаянию. Повторяю - у тебя есть шанс покинуть это место и даже оказаться в тех условиях, что для любого землянина сейчас являются недостижимыми.
Хотелось в ответ напомнить, что не такими уж недостижимыми, как оказалось - всего-то и надо выйти за пределы любого городского купола. Но я промолчала. К чему сейчас спорить об этом? Выждав немного и так и не получив от меня никакой реакции (а я чего-то нового для себя не услышала - все эти возможные варианты не впечатляли, зато уплаченная цена - очень!), верлианец приблизился и жестко продолжил:
- По большому счету мне и согласие твое не нужно, смогу и так обойтись. Но хотел отблагодарить тебя таким образом...
Вот уж благодарность! Снести бы еще ее... И я снова промолчала, продолжая всматриваться в потолок. Депрессия нарастала с каждым его словом.
- Если ты полагаешь, что тебе будет сложно смириться с прошлым и продолжить жить в другом времени, то гарантирую - такой проблемы перед тобой стоять не будет. Все воспоминания будут стерты. Ты просто начнешь жизнь заново.
«Ага! Одна, в неизвестном месте и в возрасте тридцати с лишним лет. Как 'заманчиво', такие пряники.... Когда же начнется 'политика кнута'?»
И я продолжала молчать. Орино, присев на край кровати, рывком притянул меня ближе и, склонившись так, чтобы перекрыть мне всякий обзор, уставился в глаза ледяным взором своих неземных глаз. Не сопротивляясь, пассивно продолжая лежать, я молча закрыла глаза.
«Мне безразлично!» - это не было бравадой, я так чувствовала сейчас. Нельзя долго находиться в состоянии эмоционального перегрева, в какой-то момент – перегоришь.
- Вставай! - он резко отстранился и вновь потянул меня за руку, вынуждая подняться. Голос звучал напряженно.
Продолжая придерживать рукой укрывающую меня простынь застыла рядом с кроватью, безразлично уставившись на противоположную стену. Верлианец отступил, кажется, направившись к 'зеркалу'. Внезапно в стене на которую я смотрела возник еще один проем. Орино подтолкнул меня к нему. Сделала шаг-другой и потрясенно остановилась, едва оказавшись в новом помещении.
Верлианская лаборатория.... Множество отсеков на стене, какие-то устройства, явно научно-медицинского характера, странные разного объема водяные пузыри, висящие прямо в воздухе, более привычные моему пониманию пробирки, инструменты и техника в углу. Язык мгновенно отнялся от ужаса.
- У меня есть теория, - позволив мне в полной мере осмотреть собственную 'камеру пыток' или опытную лабораторию для подопытного образца - меня, выдержанно сообщил верлианец. - Зачатие не происходит по причине несоответствия внутренней среды твоей системы размножения моей. Чего-то все же недостает. Именно этот неизвестный фактор препятствует осуществлению зачатия. Но я выясню причину, я буду пытаться вновь и вновь.
- Это просто невозможно, - слова верлианца не оставили меня равнодушной. Они подарили надежду. Только бы еще объяснить все ему… - Ты помешался на этой идее, но по факту – мы представители разных видов. У нас просто не может появиться общее потомство, когда ты поймешь, что я не способна стать матерью твоего ребенка?
Орино поморщился и с удивившим меня снисхождением ответил.
- Ошибаешься ты, - он говорил медленно, словно решая в голове сложную задачу. – И, к сожалению, не способна осознать это. Как и все вы – люди. Вы навязали себе нелепые ограничения, установили потолок – законы. Вы не развиваетесь, остановились и топчитесь на одном месте. Больше того – деградируете. Если бы вы учились познавать себя, слышать мир вокруг, знали бы – все мы по сути одно и тоже. Материя и энергия. И форма не имеет значения, важна лишь суть. Нет понятия «вид», это вы установили себе ограничение. На самом же деле, объединившись, мы способны породить нечто новое. Новую жизнь в основе которой все та же общая материя, обличенная в привычную моему сознанию форму. Но процессом «зарождения» должно управлять сознание обоих, в одиночку я не справляюсь.
- Что за абсурд? – Злость снова возвращалась. – Это высшая генная инженерия? Силой разума управлять процессом зачатия, заодно «комплектуя» новый организм конкретным набором генов? Программировать пол, степень развития, возможности? Ты в попытках убеждения дошел до таких смехотворных сказок? И не смей говорить мне, что вы и мы – одно и тоже. Никогда ты не убедишь меня в этом! В вас вообще нет ничего… человечного. Живого! Вы – холодные и бесчувственные тритоны!
Верлианец глубоко вздохнул с видом существа взявшегося за непосильное дело.
- Опять ты сводишь все к форме. Внешняя оболочка – это иллюзия, маска, которую можно трансформировать по желанию. А эмоции вообще напрасная трата энергии. Впрочем, винить тебя нельзя, ты – плод своей цивилизации. Я пытался низвести все до понятного тебе уровня, решил, что пребывая в комфортном для тебя эмоциональном состоянии твое сознание «переориентируется» на нужный мне процесс. И пусть и неосознанно, но начнет стимулировать зачатие. Но постоянно, чего-то недоставало, тебя не покидало внутреннее напряжение. А при стрессе организм не настроен на размножение. Иначе ты бы рассказала мне о веществе, препятствующем зачатию. Сама стремилась бы избавиться от него.
- Это ты о любви?! – я ушам своим не верила. Что для меня было невероятным чувством, для Орино – подходящим для его цели эмоциональным состоянием. – Естественно недоставало, как не пытался ты меня обмануть – в глубине души я чувствовала, знала, что твое отношение лицемерно.
- Я очень старался! – верлианец потряс меня этим признанием. Прозвучало это так, словно он действовал мне во благо. А я еще и недовольна! – Заставлял себя мыслить на вашем уровне, в какой-то мере стать человеком. Провел почти год рядом с тобой, надев маску одного из вас.
- Фу! – Перебила я, морщась от отвращения. – Ты – человеком?!
Кажется, я его задела. Нахмурившись, Орино отступил на пару шагов и… вдруг стал меняться. Прямо на глазах, видоизменялись очертания фигуры, черты лица, цвет кожи. Дышать мне стало трудно – это спазм сдавил грудь. Спустя несколько минут напротив стоял… человек. Мужчина, более высокий и крепкий чем большинство землян, с безэмоциональным взглядом Орино.
Пытаясь вдохнуть, я снова и снова беззвучно открывала рот, медленно оседая на пол. Происходящее стало пределом – мозг отказывался воспринимать увиденное.
- Так понятнее? – Перехватив меня, этот… человек склонился, нависнув сверху. – Сознание, в основе которого энергия, управляет материей. Можно как угодно видоизменять свое тело. Стать зверем, если его масса примерно соответствует твоей. Да кем угодно. Внешне высшие верлианцы и люди очень похожи, поэтому трансформация такая быстрая. При более радикальных изменениях, как у нас при смене ступени, требуется больше времени и процесс болезненнее. Но это тоже возможно, если на то есть личная воля. Вы просто не способны осознать и принять это знание о мире. Вы переполнены иллюзиями и заблуждениями. На самом деле, все очень просто.
Не с моей точки зрения. Глядя на мужчину рядом, я силилась понять: не сон ли это. Что, если я все же погибла? И нахожусь сейчас в каком-то невероятном мире, где возможны невероятные чудеса? Рука неосознанно устремилась вверх, коснувшись щеки мужчины. Я желала удостовериться в его реальности, почувствовать.
- Как же просто! – глаза человека, в которого превратился Орино, распахнулись. - Так вот – он ответ! Все так элементарно, что мне и в голову не пришло. Мы же не привыкли придавать значения оболочке… Скажи?
Чуть повернув голову, он уткнулся в мою ладонь носом и шумно выдохнул.
«Так… по-человечески, так естественно» - застигнутая врасплох этой мыслью, я как ошпаренная отдернула руку.
- Скажи, явись я к тебе человеком, все было бы иначе? Ты заведомо верила бы мне, расположенная к доверию. Сама искала бы оправдание моим недостаткам, любила бы вопреки всему? И куда как вероятнее была бы сейчас беременна…
Орино выглядел расстроенным. Сжав ладонями голову в таком узнаваемом и понятном мне – человеческом - движении, присел на пол рядом. Мы оба забыли о месте, где находились и цели, что привела нас сюда. Обоим только что стало ясно все. Объяснились собственные ошибки!
- Да… - мой ответ прозвучал жалко.
Я не могла еще принять того, что мне открылось, но спорить с очевидным бессмысленно – люди во всем исходят из поверхностных суждений. Мы существуем в мире иллюзий, мире масок. Внутреннюю суть придумываем себе сами, додумывая ее и для окружавшего мира. Встреть я его таким как сейчас, легко покорилась бы его обаянию и силе. А значит…
- Что будет теперь? – собственный голос звучал устало и обреченно. – Ты заблокируешь все воспоминания о нашей встрече и познакомишься со мной вновь? Как… человек?
Я достаточно узнала верлианца, чтобы понимать – он не отступит. А теперь он знает верный способ добиться своего. И я бессильна помешать ему.
Орино, как мне показалось, нервно усмехнулся. Какое-то время он сидел неподвижно, все так же сжимая голову ладонями и уставившись взглядом в пол.
- Нет, - в итоге изумил он ответом. Поднявшись, стал преображаться, возвращая привычный мне верлианский облик. – Я не буду блокировать твои воспоминания.
Такого ответа я не ожидала, поэтому в растерянности приняла его поддержку, поднимаясь следом. Взгляд не отрывался от лица мужчины.
- И?
- И… Это даже хорошо, что мы поговорили, - едва я уверенно встала на ноги, верлианец отступил к какому-то оборудованию, напомнив мне о месте, где мы находимся. Коснувшись рукой крошечного потока воды, что извивался рядом, продолжил. – Теперь будет проще понимать намерения друг друга. Я предложил тебе решение: свобода в обмен на помощь.
Возвращения к «утреннему» предложению я не ожидала. В горле встал ком, затруднив дыхание. Все даже хуже, чем я думала. Он одержим! Это как же надо хотеть этого ребенка, чтобы подчинить данной цели собственную жизнь, чтобы сломать столько чужих? И он не отступит.
А я... и в самом деле лишь расходный материал, аналог искусственной пробирки, нужный только сейчас.
- Почему именно я? Ты же должен понимать, что я тебя ненавижу. Как бы не было не эффективно мое сознание, сейчас оно подчинено одной цели: воспрепятствовать тебе. Зачем тебе это? Попробуй с другой женщиной, теперь ты знаешь верный способ.
Орино стоял ко мне спиной и молчал. Фигура его словно окаменела, выдавая скрытое напряжение: сегодня не только у меня день разочарований и признания ошибок!
- Нет, - обернувшись, он все же ответил. Во взгляде зеленых глаз верлианца была пустота. – Именно ты, Регина. Поэтому решайся.
С силой зажмурив глаза, я пыталась сдержать слезы. Какой смысл плакать? Его это не тронет. Ведь эмоции – это пустая трата энергии. И что бы не утверждало его сознание – мы совершенно разные и понять друг друга нам не дано.
- Судьба тебя накажет! - кажется вслух, сдавленно простонала я, апеллируя к последнему – к надежде.
- Судьба? - он спокойно переспросил. - У нас нет такого понятия. Или можно сказать иначе - я сам ее и делаю. И сделаю! Уже и инкубатор для зародыша приготовил.
Голубокожая рука махнула в сторону замеченных мной пузырей.
Меня реально будут использовать, но совсем не так как я полагала изначально. Еще хуже...
- Выбор за тобой. Ты можешь облегчить мне работу, добровольно согласившись помогать, получив в обмен шанс жить дальше, или... я буду вынужден принудить тебя, - с четкой уверенность поставил меня перед фактом когда-то любимый мужчина. А сейчас – незнакомец, которого я никогда толком и не знала.
- Я хочу умереть, - снова глубинная мысль, озвученная надломленным шепотом, прозвучала вслух.
