- Такой вариант не предусмотрен. Пока. Потом - как пожелаешь, - спокойно возразил Орино. - Решай!
В душе все словно заледенело. Если у тебя нет ни прошлого, ни настоящего..., сил и возможностей что-то изменить? Что тогда остается? Только надежда. На то, что в будущем что-то переменится к лучшему, в моем случае - что случится чудо. Буду верить, что ничего у него не получится... В противном случае... останется только убеждать себя, что раз он так хочет этого ребенка, то станет достойным отцом. Мне было холодно и одиноко, сил бороться не осталось.
- Я соглашусь, - невидящим взглядом уставившись на стену, прошептала бесчувственными губами. - Буду помогать, и... я хочу оказаться среди подобных мне людей, пусть и прошлого.
«Главное – вдали от тебя!»
Повисла пауза. Орино конечно же прекрасно расслышал мой ответ, но комментировать его не спешил. Мы так и стояли в окружающей тишине - я обреченно пялясь на безликую поверхность стены, он... он стоял чуть в стороне от меня. Ощутив его ладони на своих плечах, не шелохнулась, готовая уже ко всему - я сделала свой выбор. Он меня сломил. И очень легко сломил...
- Завтра начнем. Возьму генетический материал и буду пробовать, - осторожно разворачивая меня в направлении спальни, спокойно предупредил он. - А сейчас пойдем, тебе надо поужинать. И уже поздно, пора спать.
- Я не устала, - безразличная, словно помертвевшая я, не испытала никаких эмоций от его слов. Все выгорело в душе.
Как ни старался верлианец убедить меня поесть, не смог - мне просто кусок не лез в горло, сразу делалось плохо. В итоге, ограничившись каким-то питательным напитком, он от меня отстал.
Спали мы опять вместе. Вернее лежали рядом. Я заснуть не могла и продолжала привычно вглядываться в уже изученный мною до мельчайшей черточки потолок. Почему не спал Орино меня не интересовало, он перестал существовать для меня сегодня. Нет! Раньше... Когда уничтожил Дениса на моих глазах.
Поэтому почувствовав прикосновение его рук, плавно избавляющих меня от простыни, опять же не отреагировала. Он тоже молчал, но касаться меня продолжал, причем с очевидными намерениями. А я, безвольно обмякнув, воспринимала происходящее между нами необъяснимо - безразлично, отстраненно и безжизненно... С одной стороны я знала, что вот сейчас он ласкает губами мой живот, одновременно сминая руками грудь, но при этом... не ощущала его прикосновений, никаких эмоций не возникало в душе - ни ненависти, ни удовольствия. Выгорело. Я словно превратилась в бесплотную сущность, утратившую связь с собственным телом. Оно стало просто оболочкой. В каком-то смысле тоже тюрьмой...
Так и пролежав, безразличная к происходящему и бесчувственна к собственным ощущениям, я не отводила взгляда от потолка. Наверное, никогда не смогу забыть его. Казалось, теперь всегда стоит мне закрыть глаза, как он встанет передо мной безликой непреодолимой преградой. Орино тоже молчал. Может быть, говорили его руки, губы, его тело, но я не слышала больше этого «голоса любви». Потому что любви и не было, был лишь обман.
Только в самом конце, тяжело прижавшись лбом к моему плечу, он едва слышно и надломлено шепнул:
- Регина...
И все. Я же видела лишь потолок, слышала только тишину. В какой-то момент ночь взяла свое, и я уснула, все так же безразличная к тому, как выгляжу со стороны, и что ожидает меня завтра.
С момента возобновления нашего 'сотрудничества' с Орино прошла почти неделя. Пять ночей в моем понимании. Четкой временной хронологии у меня теперь не было - я жила словно в обстановке безвременья, когда оно или пролетает со стремительной незаметностью, или стоит на месте. Подобное существование невероятно отупляло, создавая ощущение утраты всякой связи с реальностью. А прошло всего ничего времени... Что же будет дальше?
«Я совершенно исчезну как личность, превратившись в некое физическое тело подле верлианца? Однозначно!»
Прислонившись к стенке ванны, задумчиво смотрела на воду, в которой сидела. Так и купаться полюблю... Сейчас помимо еды и посещений Орино помывка стала моим единственным развлечением. Хотя 'посещения' верлианца развлечением язык назвать не поднимался. Все ночи мы неизменно проводили вместе, и… неизменно молча.
Но это была совсем не та тишина, что окружала нас в 'период расцвета' нашего романа. Тогда мы просто были слишком заняты друг другом, чтобы говорить. Хотя меня это и не устраивало. Сейчас же... мы молчали как чужие, совершенно чужие друг другу существа. Скорее всего, так было и раньше, просто я не желала видеть этого.
«Признавать...»
Но чем отчаяннее становилась эта тишина, и чем дальше я стремилась хотя бы мысленно отдалиться от верлианца, тем настойчивее он давил на меня, порабощая, подчиняя себе мое тело. И этот его безмолвный напор уже сводил с ума - методичное, неуклонное подчинение себе, желание сделать зависимой, однозначное намерение овладеть и моей душой...
Но именно ее я решила любой ценой сохранить, уберечь от его порабощения. Пусть у меня будет хоть какой-то кусочек себя - моя душа, мои мысли, мои надежды.
Думала я постоянно. О прошлом, о настоящем, о будущем. И пусть их у меня теперь фактически не было (как бы все это не укладывалось в голове!), но думать о них мне никто запретить не мог, даже Орино.
«Впрочем, он мог бы и это»
И поначалу я ждала, что вот сейчас глаза верлианца нальются янтарем, и он прикажет открыться, полностью вывернуть на изнанку душу, сознаться во всем.
Он не приказывал.
А я размышляла. И боялась. Боялась его как в самом начале нашего знакомства. Сейчас он пугал меня, как и в тот злополучный вечер в Казани! Первое впечатление оказалось верным.
Чем больше я думала, тем больше терялась - все случившееся никак не укладывалось в голове. Кусочки, эпизоды, мгновения моей жизни с момента встречи с ним никак не складывались в одну общую картину. Я сама не могла постичь и как-то объяснить себе многие повороты судьбы, понять логику случившихся событий. Поэтому продолжала думать и искать хоть какие-то мотивы и закономерности в нашей истории, в моей… трагедии.
Утром первого дня (как я мысленно называла момент, когда согласилась на условия верлианца!) Орино, как и предупреждал, отвел меня в лабораторию. О том, что было дальше ничего не знаю. Не помню…
У верлианцев иные технологии и другой подход к практическим экспериментам. Последнее что осознала - он погрузил меня в какой-то раствор. И я почти сразу вопреки снедавшему душу ужасу расслабилась и погрузилась в сон.
Очнулась уже на кровати в своей уже спальне-тюрьме. Орино был рядом. Собран, спокоен и… погружен в собственные мысли. Вероятно, поэтому не встретил моего взгляда.
- Спасибо, теперь отдыхай. Необходимый репродуктивный материал забрал. Теперь буду пробовать, - первым делом предупредил он, уставившись поверх моего плеча.
Я молча отвернулась, подтянув колени к груди.
«Пусть его постигают только неудачи!»
С тех пор он появлялся только 'ночами', днем пропадая в примыкающей лаборатории, доступа в которую у меня не было, или, уходя 'в реальность' - координировать работу Службы времени. Я же была предоставлена сама себе. Вот и думала. Так и сейчас, вглядываясь в уже остывшую воду, размышляла - стоит ли разбавить ее горячей и все же помыться или заняться чем-то другим? Вот только чем... Взгляд, бесцельно скользящий вокруг, наткнулся на косметичку. Я же еще вчера намеревалась покопаться там, в ней, кажется, должны быть синхро-диски. Хоть книги смогу послушать.
Поднявшись, протянула руку за своей внушительной пластиковой сумочкой для всякой всячины. Удивительный факт – Орино не забыл ни единой мелочи из моих вещей, все переместилось в эту округлую комнату из моей прежней каюты. И косметичку мне оставил - целый склад нужных и не нужных вещей. Теперь я могла разобрать его, вспоминая жизненные эпизоды, связанные с каждой мелочью.
Засунув внутрь руку, принялась шарить, стремясь выудить синхро-диск. Получилось не сразу. Но в итоге я его нащупала. В нынешних обстоятельствах возможность послушать любимые книги была уникальной и безмерно необходимой.
Уже вернув косметичку на изначальное место, включила горячую воду и переключилась на активацию синхро-диска. Неожиданно что-то маленькое соскользнуло с ладони вниз и плюхнулось в воду. Проследив взглядом падение, обнаружила, что к влажной ладошке в процессе поиска 'читалки' прилип какой-то камешек. Его я заодно и вытащила из недр косметички, а сейчас он просто отвалился. Намереваясь подобрать камешек (и откуда все это барахло у меня скапливается?), наклонилась ниже, пристальнее всматриваясь в него, и неожиданно в удивлении застыла. Камень в воде невероятно преобразился, изменив цвет и словно «ожив»...
Взгляд, непроизвольно притянутый удивительным минералом - в воде он словно замерцал, став больше, а невероятный цвет из смеси голубого и сиреневого стал как-то глубже, затягивая, не давая отвести взор. И я смотрела и смотрела, погружаясь в омут бесконечной глубины... казалось, что у этой картины нет дна - можно проваливаться в лазоревую сверкающую синь бесконечно.
«И пение!» - Неожиданно поймала себя на том, что прислушиваюсь к неземной мелодии, такой же пленительной, чарующей, зовущей.
Уже не помня с чего все началось, склонилась к источнику звука, проваливаясь в странный транс окончательно. Веки потяжелели, и я всеми органами чувств погрузилась в упоительное журчание, всматриваясь в бесконечность живой верлианской воды... В ней мне виделось что-то, прорисовываясь все отчетливей с каждым мгновением. А чуть позже, словно приближаясь издалека, донеслись и отрывочные фразы чужого разговора...
- Ты не объективен! Ты заблуждаешься! Ты одержим навязчивой неосуществимой идеей! - какой-то незнакомый мне высший верлианец кричал на Орино.
- Я знаю, что прав, - неумолимо упрямый тон моего верлианца. Меня его реакция почему-то изумляет.
- А ты?! - и я осознаю, что вопрос очень разгневанного пугающего верлианца адресован мне! Ньер... неожиданно всплывает в памяти, его имя - Ньер! И я его уже встречала раньше... кажется. - Ты согласна на подобное использование?! Осознаешь, что возможности выйти без потерь из его планов у тебя нет! Более того - ты обречена.
- Прекрати! - взбешенный Орино. Та-а-аким я его не видела никогда... Или уже видела?... Стало откровенно тревожно. Этот Ньер... он однозначно стремится навредить мне, он опасен... или это Орино опасен? Сейчас все смешалось в голове.
Но моменты той ситуации все всплывали и всплывали в памяти, ужасая предопределенностью.
- Прекратить должен ты! Немедленно! Расскажи ей все, она разумное существо, родственное нашей цивилизации в каком-то смысле, она имеет право отказаться участвовать в твоих планах, - упрямо гнул свое Ньер.
- Нет, - холодно, жестко и безжалостно. Орино, до этого стоявший в дальнем конце своего жилого помещения, где все мы трое находились, стремительно приблизился ко второму верлианцу, подавляя его, словно нависая, отгораживая от меня. - Я сказал тебе это однажды и повторяю вновь - оставь ее в покое. Этот год - мой!
- На тот момент, - к моему потрясенному изумлению, Ньер и не думал уступать взбешенному Орино, - я был уверен в своем решении. Но сейчас вижу, что ты усугубляешь собственное положение - наш с Региной недавний разговор ты заблокировал! Как это понимать?
Я в страхе вздрогнула. Зачем на станцию прилетел этот странный въедливый высший? Испортил нам вечер. А сейчас... осознать то, что он говорил было немыслимым! Я не могла поверить собственным ушам: чтобы мой верлианец и воздействовал на меня?!
- Через год предъявишь мне претензии, - все так же отгораживая меня собой, твердил Орино.
- Я намерен принять упреждающие меры сейчас, или позволь рассказать ей все! - холодный ультиматум Ньера.
А меня он спросил - хочу ли я слушать его рассказ?! Стало малодушно боязно. Чтобы он не сказал, я знала - мы с Орино созданы друг для друга, нам так хорошо вместе... Этот месяц после возвращения с Верлинеи, мы же начали пытаться узнать друг друга. И у меня были планы, я надеялась, что смогу укрепить эту тенденцию, я думала уже... мечтала о жизни вдвоем.
В своих планах я видела нас вместе на всю жизнь.
- Ладно, - с явным внутренним протестом кивнул Орино. - У тебя есть немного времени, чтобы поговорить с Региной.
И он, не оглянувшись, вышел. В легком ступоре уставившись на опустившуюся за ним дверь, настороженно подтянула к себе ноги, отодвигаясь вглубь верлианской широкой гидрокровати. Разговаривать с чужаком совсем не хотелось. Тем более я не ожидала услышать того, что он внезапно высказал:
- Тебя используют, приручают и завлекают. С единственным намерением - заполучить от тебя потомство. Даже возможность зачатия. Твоя собственная жизнь ничего не значит, скорее даже послужит угрозой излишнего внимания и паники в дальнейшем. Ты погибнешь, как только он своего добьется - ты погибнешь. Пойми же, что не нужна ему. У него есть постоянная места, и он всегда - подчеркиваю! - всегда будет стремиться вернуться к ней. Такова суть их отношений.
Не сдержавшись от этого потока злобной лжи я судорожно выдохнула, вновь вернув внимание одиозного собеседника к вопросу обо мне.
- Вам надо бежать, отсюда и от него. И чем скорее, тем лучше. Тем более, что у вас шансов ускользнуть все меньше. Фактически территорию Службы времени он вам покинуть не позволит, без него – точно. И это очень, очень плохо. Регина, вам нечего противопоставить влиянию Орино, он подчинил вас. Я вижу единственный выход для вас.
Сказанное им было так драматично, так обреченно, так... правдоподобно. Я не могла понять этого, но чувствовала сердцем, верила на каком-то интуитивном уровне... Поэтому задохнувшись от безнадежности, звучавшей в его словах, вопросительно и безмолвно уставилась на мужчину. Он приблизился и возбужденно зашептал едва ли не в ухо:
- Ваш шанс в возможности переместиться. Укроетесь от него в другом времени. Там не найдет... И пусть для вас это большая потеря, но это шанс выжить. Да, не среди привычного мира, но вы будете жить. А привыкнуть можно ко всему, это я вам могу сказать однозначно.
Эта убежденность, нездоровый напор, очевидное намерение навредить другу насторожили, и я, с трудом разлепив губы, прошептала:
- Зачем это вам?
Он отшатнулся. В глазах мелькнула боль, тоска и... злоба.
- Мне важно спасти... и его, и вас, и... их. Верьте мне, у вас нет иной надежды. Бегите не задумываясь, спасайтесь, пока есть возможность - ускользайте прямо сейчас!
- Сейчас? - я совершенно растерялась, это было сродни какой-то горячке.
Ньер неожиданно грустно улыбнулся.
- Да сейчас. Вы думаете я вам это впервые говорю? Нет. Но вы каждый раз совершаете одну и ту же ошибку - решаете довериться Орино... Убегайте, ищите свое место в жизни.
Поняв, на что он намекает, я вздрогнула. Гипноз! Это же возможно... Орино конечно обещал, но, не помня об этом, как я спрошу с него за обман.
Обман...
- Почему вы... такие? - на душе стало так горько, что не было слов, чтобы выразить эту сердечную боль. - Почему не оставите нас в покое... меня?
Ньер с рассеянным видом оглянулся на дверь, за которой исчез Орино.
В душе все словно заледенело. Если у тебя нет ни прошлого, ни настоящего..., сил и возможностей что-то изменить? Что тогда остается? Только надежда. На то, что в будущем что-то переменится к лучшему, в моем случае - что случится чудо. Буду верить, что ничего у него не получится... В противном случае... останется только убеждать себя, что раз он так хочет этого ребенка, то станет достойным отцом. Мне было холодно и одиноко, сил бороться не осталось.
- Я соглашусь, - невидящим взглядом уставившись на стену, прошептала бесчувственными губами. - Буду помогать, и... я хочу оказаться среди подобных мне людей, пусть и прошлого.
«Главное – вдали от тебя!»
Повисла пауза. Орино конечно же прекрасно расслышал мой ответ, но комментировать его не спешил. Мы так и стояли в окружающей тишине - я обреченно пялясь на безликую поверхность стены, он... он стоял чуть в стороне от меня. Ощутив его ладони на своих плечах, не шелохнулась, готовая уже ко всему - я сделала свой выбор. Он меня сломил. И очень легко сломил...
- Завтра начнем. Возьму генетический материал и буду пробовать, - осторожно разворачивая меня в направлении спальни, спокойно предупредил он. - А сейчас пойдем, тебе надо поужинать. И уже поздно, пора спать.
- Я не устала, - безразличная, словно помертвевшая я, не испытала никаких эмоций от его слов. Все выгорело в душе.
Как ни старался верлианец убедить меня поесть, не смог - мне просто кусок не лез в горло, сразу делалось плохо. В итоге, ограничившись каким-то питательным напитком, он от меня отстал.
Спали мы опять вместе. Вернее лежали рядом. Я заснуть не могла и продолжала привычно вглядываться в уже изученный мною до мельчайшей черточки потолок. Почему не спал Орино меня не интересовало, он перестал существовать для меня сегодня. Нет! Раньше... Когда уничтожил Дениса на моих глазах.
Поэтому почувствовав прикосновение его рук, плавно избавляющих меня от простыни, опять же не отреагировала. Он тоже молчал, но касаться меня продолжал, причем с очевидными намерениями. А я, безвольно обмякнув, воспринимала происходящее между нами необъяснимо - безразлично, отстраненно и безжизненно... С одной стороны я знала, что вот сейчас он ласкает губами мой живот, одновременно сминая руками грудь, но при этом... не ощущала его прикосновений, никаких эмоций не возникало в душе - ни ненависти, ни удовольствия. Выгорело. Я словно превратилась в бесплотную сущность, утратившую связь с собственным телом. Оно стало просто оболочкой. В каком-то смысле тоже тюрьмой...
Так и пролежав, безразличная к происходящему и бесчувственна к собственным ощущениям, я не отводила взгляда от потолка. Наверное, никогда не смогу забыть его. Казалось, теперь всегда стоит мне закрыть глаза, как он встанет передо мной безликой непреодолимой преградой. Орино тоже молчал. Может быть, говорили его руки, губы, его тело, но я не слышала больше этого «голоса любви». Потому что любви и не было, был лишь обман.
Только в самом конце, тяжело прижавшись лбом к моему плечу, он едва слышно и надломлено шепнул:
- Регина...
И все. Я же видела лишь потолок, слышала только тишину. В какой-то момент ночь взяла свое, и я уснула, все так же безразличная к тому, как выгляжу со стороны, и что ожидает меня завтра.
Глава 3
С момента возобновления нашего 'сотрудничества' с Орино прошла почти неделя. Пять ночей в моем понимании. Четкой временной хронологии у меня теперь не было - я жила словно в обстановке безвременья, когда оно или пролетает со стремительной незаметностью, или стоит на месте. Подобное существование невероятно отупляло, создавая ощущение утраты всякой связи с реальностью. А прошло всего ничего времени... Что же будет дальше?
«Я совершенно исчезну как личность, превратившись в некое физическое тело подле верлианца? Однозначно!»
Прислонившись к стенке ванны, задумчиво смотрела на воду, в которой сидела. Так и купаться полюблю... Сейчас помимо еды и посещений Орино помывка стала моим единственным развлечением. Хотя 'посещения' верлианца развлечением язык назвать не поднимался. Все ночи мы неизменно проводили вместе, и… неизменно молча.
Но это была совсем не та тишина, что окружала нас в 'период расцвета' нашего романа. Тогда мы просто были слишком заняты друг другом, чтобы говорить. Хотя меня это и не устраивало. Сейчас же... мы молчали как чужие, совершенно чужие друг другу существа. Скорее всего, так было и раньше, просто я не желала видеть этого.
«Признавать...»
Но чем отчаяннее становилась эта тишина, и чем дальше я стремилась хотя бы мысленно отдалиться от верлианца, тем настойчивее он давил на меня, порабощая, подчиняя себе мое тело. И этот его безмолвный напор уже сводил с ума - методичное, неуклонное подчинение себе, желание сделать зависимой, однозначное намерение овладеть и моей душой...
Но именно ее я решила любой ценой сохранить, уберечь от его порабощения. Пусть у меня будет хоть какой-то кусочек себя - моя душа, мои мысли, мои надежды.
Думала я постоянно. О прошлом, о настоящем, о будущем. И пусть их у меня теперь фактически не было (как бы все это не укладывалось в голове!), но думать о них мне никто запретить не мог, даже Орино.
«Впрочем, он мог бы и это»
И поначалу я ждала, что вот сейчас глаза верлианца нальются янтарем, и он прикажет открыться, полностью вывернуть на изнанку душу, сознаться во всем.
Он не приказывал.
А я размышляла. И боялась. Боялась его как в самом начале нашего знакомства. Сейчас он пугал меня, как и в тот злополучный вечер в Казани! Первое впечатление оказалось верным.
Чем больше я думала, тем больше терялась - все случившееся никак не укладывалось в голове. Кусочки, эпизоды, мгновения моей жизни с момента встречи с ним никак не складывались в одну общую картину. Я сама не могла постичь и как-то объяснить себе многие повороты судьбы, понять логику случившихся событий. Поэтому продолжала думать и искать хоть какие-то мотивы и закономерности в нашей истории, в моей… трагедии.
Утром первого дня (как я мысленно называла момент, когда согласилась на условия верлианца!) Орино, как и предупреждал, отвел меня в лабораторию. О том, что было дальше ничего не знаю. Не помню…
У верлианцев иные технологии и другой подход к практическим экспериментам. Последнее что осознала - он погрузил меня в какой-то раствор. И я почти сразу вопреки снедавшему душу ужасу расслабилась и погрузилась в сон.
Очнулась уже на кровати в своей уже спальне-тюрьме. Орино был рядом. Собран, спокоен и… погружен в собственные мысли. Вероятно, поэтому не встретил моего взгляда.
- Спасибо, теперь отдыхай. Необходимый репродуктивный материал забрал. Теперь буду пробовать, - первым делом предупредил он, уставившись поверх моего плеча.
Я молча отвернулась, подтянув колени к груди.
«Пусть его постигают только неудачи!»
С тех пор он появлялся только 'ночами', днем пропадая в примыкающей лаборатории, доступа в которую у меня не было, или, уходя 'в реальность' - координировать работу Службы времени. Я же была предоставлена сама себе. Вот и думала. Так и сейчас, вглядываясь в уже остывшую воду, размышляла - стоит ли разбавить ее горячей и все же помыться или заняться чем-то другим? Вот только чем... Взгляд, бесцельно скользящий вокруг, наткнулся на косметичку. Я же еще вчера намеревалась покопаться там, в ней, кажется, должны быть синхро-диски. Хоть книги смогу послушать.
Поднявшись, протянула руку за своей внушительной пластиковой сумочкой для всякой всячины. Удивительный факт – Орино не забыл ни единой мелочи из моих вещей, все переместилось в эту округлую комнату из моей прежней каюты. И косметичку мне оставил - целый склад нужных и не нужных вещей. Теперь я могла разобрать его, вспоминая жизненные эпизоды, связанные с каждой мелочью.
Засунув внутрь руку, принялась шарить, стремясь выудить синхро-диск. Получилось не сразу. Но в итоге я его нащупала. В нынешних обстоятельствах возможность послушать любимые книги была уникальной и безмерно необходимой.
Уже вернув косметичку на изначальное место, включила горячую воду и переключилась на активацию синхро-диска. Неожиданно что-то маленькое соскользнуло с ладони вниз и плюхнулось в воду. Проследив взглядом падение, обнаружила, что к влажной ладошке в процессе поиска 'читалки' прилип какой-то камешек. Его я заодно и вытащила из недр косметички, а сейчас он просто отвалился. Намереваясь подобрать камешек (и откуда все это барахло у меня скапливается?), наклонилась ниже, пристальнее всматриваясь в него, и неожиданно в удивлении застыла. Камень в воде невероятно преобразился, изменив цвет и словно «ожив»...
Взгляд, непроизвольно притянутый удивительным минералом - в воде он словно замерцал, став больше, а невероятный цвет из смеси голубого и сиреневого стал как-то глубже, затягивая, не давая отвести взор. И я смотрела и смотрела, погружаясь в омут бесконечной глубины... казалось, что у этой картины нет дна - можно проваливаться в лазоревую сверкающую синь бесконечно.
«И пение!» - Неожиданно поймала себя на том, что прислушиваюсь к неземной мелодии, такой же пленительной, чарующей, зовущей.
Уже не помня с чего все началось, склонилась к источнику звука, проваливаясь в странный транс окончательно. Веки потяжелели, и я всеми органами чувств погрузилась в упоительное журчание, всматриваясь в бесконечность живой верлианской воды... В ней мне виделось что-то, прорисовываясь все отчетливей с каждым мгновением. А чуть позже, словно приближаясь издалека, донеслись и отрывочные фразы чужого разговора...
***
- Ты не объективен! Ты заблуждаешься! Ты одержим навязчивой неосуществимой идеей! - какой-то незнакомый мне высший верлианец кричал на Орино.
- Я знаю, что прав, - неумолимо упрямый тон моего верлианца. Меня его реакция почему-то изумляет.
- А ты?! - и я осознаю, что вопрос очень разгневанного пугающего верлианца адресован мне! Ньер... неожиданно всплывает в памяти, его имя - Ньер! И я его уже встречала раньше... кажется. - Ты согласна на подобное использование?! Осознаешь, что возможности выйти без потерь из его планов у тебя нет! Более того - ты обречена.
- Прекрати! - взбешенный Орино. Та-а-аким я его не видела никогда... Или уже видела?... Стало откровенно тревожно. Этот Ньер... он однозначно стремится навредить мне, он опасен... или это Орино опасен? Сейчас все смешалось в голове.
Но моменты той ситуации все всплывали и всплывали в памяти, ужасая предопределенностью.
- Прекратить должен ты! Немедленно! Расскажи ей все, она разумное существо, родственное нашей цивилизации в каком-то смысле, она имеет право отказаться участвовать в твоих планах, - упрямо гнул свое Ньер.
- Нет, - холодно, жестко и безжалостно. Орино, до этого стоявший в дальнем конце своего жилого помещения, где все мы трое находились, стремительно приблизился ко второму верлианцу, подавляя его, словно нависая, отгораживая от меня. - Я сказал тебе это однажды и повторяю вновь - оставь ее в покое. Этот год - мой!
- На тот момент, - к моему потрясенному изумлению, Ньер и не думал уступать взбешенному Орино, - я был уверен в своем решении. Но сейчас вижу, что ты усугубляешь собственное положение - наш с Региной недавний разговор ты заблокировал! Как это понимать?
Я в страхе вздрогнула. Зачем на станцию прилетел этот странный въедливый высший? Испортил нам вечер. А сейчас... осознать то, что он говорил было немыслимым! Я не могла поверить собственным ушам: чтобы мой верлианец и воздействовал на меня?!
- Через год предъявишь мне претензии, - все так же отгораживая меня собой, твердил Орино.
- Я намерен принять упреждающие меры сейчас, или позволь рассказать ей все! - холодный ультиматум Ньера.
А меня он спросил - хочу ли я слушать его рассказ?! Стало малодушно боязно. Чтобы он не сказал, я знала - мы с Орино созданы друг для друга, нам так хорошо вместе... Этот месяц после возвращения с Верлинеи, мы же начали пытаться узнать друг друга. И у меня были планы, я надеялась, что смогу укрепить эту тенденцию, я думала уже... мечтала о жизни вдвоем.
В своих планах я видела нас вместе на всю жизнь.
- Ладно, - с явным внутренним протестом кивнул Орино. - У тебя есть немного времени, чтобы поговорить с Региной.
И он, не оглянувшись, вышел. В легком ступоре уставившись на опустившуюся за ним дверь, настороженно подтянула к себе ноги, отодвигаясь вглубь верлианской широкой гидрокровати. Разговаривать с чужаком совсем не хотелось. Тем более я не ожидала услышать того, что он внезапно высказал:
- Тебя используют, приручают и завлекают. С единственным намерением - заполучить от тебя потомство. Даже возможность зачатия. Твоя собственная жизнь ничего не значит, скорее даже послужит угрозой излишнего внимания и паники в дальнейшем. Ты погибнешь, как только он своего добьется - ты погибнешь. Пойми же, что не нужна ему. У него есть постоянная места, и он всегда - подчеркиваю! - всегда будет стремиться вернуться к ней. Такова суть их отношений.
Не сдержавшись от этого потока злобной лжи я судорожно выдохнула, вновь вернув внимание одиозного собеседника к вопросу обо мне.
- Вам надо бежать, отсюда и от него. И чем скорее, тем лучше. Тем более, что у вас шансов ускользнуть все меньше. Фактически территорию Службы времени он вам покинуть не позволит, без него – точно. И это очень, очень плохо. Регина, вам нечего противопоставить влиянию Орино, он подчинил вас. Я вижу единственный выход для вас.
Сказанное им было так драматично, так обреченно, так... правдоподобно. Я не могла понять этого, но чувствовала сердцем, верила на каком-то интуитивном уровне... Поэтому задохнувшись от безнадежности, звучавшей в его словах, вопросительно и безмолвно уставилась на мужчину. Он приблизился и возбужденно зашептал едва ли не в ухо:
- Ваш шанс в возможности переместиться. Укроетесь от него в другом времени. Там не найдет... И пусть для вас это большая потеря, но это шанс выжить. Да, не среди привычного мира, но вы будете жить. А привыкнуть можно ко всему, это я вам могу сказать однозначно.
Эта убежденность, нездоровый напор, очевидное намерение навредить другу насторожили, и я, с трудом разлепив губы, прошептала:
- Зачем это вам?
Он отшатнулся. В глазах мелькнула боль, тоска и... злоба.
- Мне важно спасти... и его, и вас, и... их. Верьте мне, у вас нет иной надежды. Бегите не задумываясь, спасайтесь, пока есть возможность - ускользайте прямо сейчас!
- Сейчас? - я совершенно растерялась, это было сродни какой-то горячке.
Ньер неожиданно грустно улыбнулся.
- Да сейчас. Вы думаете я вам это впервые говорю? Нет. Но вы каждый раз совершаете одну и ту же ошибку - решаете довериться Орино... Убегайте, ищите свое место в жизни.
Поняв, на что он намекает, я вздрогнула. Гипноз! Это же возможно... Орино конечно обещал, но, не помня об этом, как я спрошу с него за обман.
Обман...
- Почему вы... такие? - на душе стало так горько, что не было слов, чтобы выразить эту сердечную боль. - Почему не оставите нас в покое... меня?
Ньер с рассеянным видом оглянулся на дверь, за которой исчез Орино.
