Лардо Венциус молча наблюдал за этой картиной. На его строгом лице не дрогнул ни один мускул.
– Разбойники? – Облизнув пересохшие губы, просипел Фейн. От переполнявшего его страха он не узнал свой собственный голос. Это был писк затравленного в лесу зайца, и прямо сейчас Фейну больше всего на свете хотелось, чтобы все это оказалось лишь очередным ночным кошмаром.
Пройдет секунда, две, и, раскрыв глаза, он проснется в своей постели в родном доме. В его комнату с кухни будет доноситься аромат свежеиспеченных крэмсбонов, и, спустившись на кухню, он увидит за столом маму, смеющуюся Экресту и отца, держащего в руках письмо. И, не раздумывая ни единой секунды, он тут же примет его предложение о поступлении в гильдию ремесленников Форсесса. А по праздникам, во время Дня Рогалана или Недели Восхваления Всемилостивого Кролиона, он будет возвращаться домой, и рассказывать родным о причудах и красоте Большого Мира.
Но секунды шли, а Фейн не просыпался.
Потому что это был не сон.
Это была худшая из возможных реальностей.
– Нет, – проговорил наконец Лардо, и в его дрогнувшем голосе Фейн услышал нотки страха, – это сделали не люди.
И после этих ужасных слов, самых страшных слов, которые Фейн когда-либо слышал в жизни, со стороны леса донесся громоподобный топот копыт.
Призрачные всадники приближались.
Тьма сгущалась.
Когда Фейн услышал истошный вопль Мэнди, он понял, Кто выйдет из темноты леса. Всадник без лица с зубчатой короной на голове был уже близко, а вслед за ним двигались легионы его бесчисленной армии.
И в этот самый миг, когда смерть была уже так близка, Фейн вытащил искрящийся ослепляющим изумрудным светом агэльфиус, и весь окружающий мир погрузился во мрак.
Фейн раскрыл глаза и свалился с постели. Сердце в груди бешено стучало. Он был не в силах перевести дыхание и унять содрогавшую его тело дрожь. Перевернувшись на спину, он увидел, что в дверях стоит магистр Летард Голран. Его исхудавшее постаревшее лицо, освещенное призрачным светом луны, было искажено ужасающей гримасой отчаяния.
Сделав шаг вперед, он еле слышно проговорил:
– Ты еще можешь успеть, – голова магистра тряслась в мелкой дрожи, – но нужно торопиться. Они уже совсем близко.
Эпилог
Его улыбка, чудный взгляд,
Его язвительные речи
Вливали в душу хладный яд.
Неистощимой клеветою
Он провиденье искушал;
Он звал прекрасное мечтою;
Он вдохновенье презирал;
Не верил он любви, свободе;
На жизнь насмешливо глядел —
И ничего во всей природе
Благословить он не хотел.
—Александр Пушкин, «Демон»
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
—Сергей Есенин, «Черный человек»
Что осталось от твоей мечты?
Лишь слова на надгробном камне:
Человек, который научился учить
И разучился учиться.
— Queen, «Белый человек»
КОРНУС
– Не слишком-то легко вас отыскать, – ухмыльнулся Дейно Гостенс, – хорошо, что добрые люди из Бернвуда подсказа…
– Стигвелл? – Не отрывая взгляда от луковой похлебки, вопросил Корнус. Отломив ломоть хлеба, он промокнул его в остатки супа, и отправил кусок в рот.
Королевский Советник Дейно Гостенс бросил взгляд к стоявшим у входа в таверну троим рыцарям. Еще семеро ждали снаружи. Но, по правде говоря, если хотя бы половина всех слухов об Охотнике Корнусе из Агрехолла, «Потрошителя из Болот», окажется правдой, то с ним не сдюжит и несколько десятков королевских рыцарей.
После того, как Гостенс вместе с рыцарями вошли в «Бычью голову», остальные посетители трактира тут же поспешили его покинуть. За прилавком остались лишь хозяин заведения, Кейл Оргин, худощавый седовласый старикан с маленькими бегающими глазками, и его дочери.
Как только Гостенс подсел за стол к Корнусу, Кейл сразу же понял, что беды не миновать. Да и разве могло быть по-другому? Еще дед Кейла говаривал: «Как только встретишь какую погань из королевских посланцев, либо беги со всех ног, либо всю жизнь будешь у них под сапогом». За тридцать лет управления трактиром, перешедшим к Кейлу Оргину по наследству от отца, а тому от его отца, довелось многое повидать. И, хотя драки пьянчуг были обычным делом, но официальных представителей короны Кейл видел впервые в жизни. И от подобной любезности ему сделалось не по себе.
Старшая и самая любопытная из дочерей Кейла, розовощекая дородная Сейлина, поднесла Корнусу очередной поднос с пенящимся элем, и, низко наклонившись, что-то прошептала. Послышался наигранный смешок, и хихикающая девушка вернулась за прилавок.
– Сейчас же отправляйся в комнату к сестрам, – прошипел покрасневший от гнева Кейл Оргин, и подтолкнул дочь к лестнице.
Сейлина Оргин смерила отца грозным презрительным взглядом, но промолчала. Закатив глаза, она сняла с себя заляпанный фартук, и, швырнув им прямо в лицо Кейла, засеменила по лестнице.
Советник Гостенс неуверенно кивнул, и почувствовал пробежавшие по коже мурашки.
– Милорд, я…
Корнус резко поднял на него взгляд. Рыцари у входа подались вперед, но Гостенс кивком головы призвал их отступить.
– Оставьте свои титулы при себе, – ледяным тоном ответил Корнус, – я вам никакой ни лорд, да и вы, заявившись сюда со своей оравой, поступили весьма глупо.
– Что вы… – начал было Гостенс, но тут же замолчал, увидев, как Корнус достает что-то из кармана плаща.
Охотник бросил на стол пустой холщовый мешок, и посмотрел советнику прямо в глаза. Гостенс почувствовал, как побежал мороз по коже. Все внутренности сжались, на лбу выступила испарина.
Боже… Почему на поиски этого дикаря отправили именно его? В королевстве столько людей, куда лучше подходящих для подобных занятий…
– Заполните мешок под завязку, – хлебнув эля, проговорил Корнус, – и, так уж и быть, я исследую территорию близ Нерифурда. Однако обещать ничего не могу.
– Насчет этого, – откашлявшись, Гостенс подался вперед, – при возможности – постарайтесь оставить дракона вживых.
Корнус пристально всмотрелся в Дейно Гостенса.
– Признаться честно, с подобной просьбой ко мне обращаются впервые, –хмыкнул Охотник, – обычно мои наниматели настаивают, чтобы преследуемая тварь ни при каких обстоятельствах не выжила.
– Видите ли, – сказал Дейно, – Ее Величество хотела бы обойтись вовсе без жертв. Ей… ей может пригодиться эта тварь.
Гостенс поспешно отмахнулся.
– Но даже не спрашивайте меня, для чего. Я и сам этого не знаю. И если существует хотя бы малейшая возможность избежать кровопролития, вы будете вознаграждены двумя такими мешками.
– Правильно ли я вас понимаю, господин Советник, – скрестив руки на груди, Корнус едва заметно ухмыльнулся, – королева требует от меня договориться с драконом? Разрешить все мирным путем?
Гостенс неуверенно кивнул.
– Я наслышан о ваших… – Советник почесал бровь, подбирая нужные слова, – о ваших особых талантах.
Глаза Корнуса сверкнули оранжевым светом. Накинув на голову капюшон, он медленно поднялся на ноги, и смерил Гостенса брезгливым взглядом.
– Сделаю все возможное, чтобы не убивать его, – ледяным тоном произнес Корнус, и отправился в сторону выхода.
Стоявшие у самых дверей рыцари Антрексии тут же расступились перед ним, и в следующий миг Охотник уже скрылся во мраке ночи.
НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ
Отряд из десяти всадников остановился на перепутье дорог посреди Монаршего тракта. Олби Бирвуд не отрывал взгляда с ряда повешенных на дереве людей. Людей его отца. В изъеденных стервятниками глазницах уже копошились черви.
– Милорд, – прервал молчание Тред Нервейн, рыжеволосый оруженосец Олби, – что за звери могли это сделать?
Облака были затянуты мрачными серыми тучами. В небе продолжали кружить стервятники. Они ждали часа, когда смогут продолжить свое пиршество.
Олби снял кожаную перчатку, и потер переносицу. После вчерашней попойки он до сих пор не мог прийти в чувство. Он еле держался на коне, через силу сдерживая рвотные позывы. И ко всему прочему, отец как нарочно послал именно его смотреть на это зрелище…
Олби поморщился от трупного запаха, и прикрыл лицо ладонью.
– Эти твари решили, что смогут запугать нас подобным зрелищем, – тучный бородатый рыцарь, Джон Дембер, перевел взгляд с повешенных в сторону сложенной кучи щитов со знаменами Бирвудов, охотника с луком в руках на зеленом поле, – они даже представить не могут, во что ввязались, – он сплюнул в сторону и осклабился.
В течение нескольких минут Олби не произнес ни единого слова. Когда он начал ощущать на себе пристальные взгляды рыцарей, он залпом выпил половину меха с вином, откашлялся и попытался придать голосу уверенность:
– Сир Дембер, как вы думаете, чьих рук это дело? – обратился кареглазый юноша к Демберу.
Здоровяк с задумчивым видом почесал бороду.
– Милорд, нет никаких сомнений, если этот кошмар не дело рук Ридейлских ублюдков, то за всем стоит какая-нибудь бандитская шайка. Наиболее вероятный вариант. После окончания войны их с каждым днем становится все больше. Поганцы разоряют деревни наших крестьян, насилуют женщин и детей, и составляют после себя лишь пепелище. Даже наши бывшие солдаты примыкают к шайкам этих оборванцев. Гребаные дезертиры.
Джон сплюнул, и сморщился, выказывая свое отвращение. Он потряс сжатым кулаком в воздухе.
– Своими руками бы перерезал глотки этим…
Олби жестом прервал его, и потер ладонью виски. Солнце светило ему прямо в глаза. На жаре юному Бирвуду сделалось совсем дурно. Пора было возвращаться домой. Пускай отцовские дурни сами разбираются с этой мерзостью.
– Снарядите отряд из трех дюжин конных и покончите с этим раз и навсегда, – Олби небрежно взмахнул ладонью, покосившись на повешенных, – мы больше не можем терпеть убытки от этих набегов.
На лице Джона Дембера проступило недоумение.
– Но, милорд, откуда мне взять…
– Довольно, сир Дембер, – в глазах Олби блеснул гнев, – в ваших же интересах разобраться с этим как можно быстрее, или вы лично хотите сообщить отцу о вашей неудаче?
Остальные всадники настороженно переглянулись. Заплывшее лицо сира Бирвуда побагровело, но он смог сдержать гнев. Стиснув зубы, рыцарь ответил:
– Нет, милорд, – он склонил голову перед Олби, – ни у вас, ни у вашего отца не будет ни малейшего повода для волнений.
Олби Бирвуд задержал взгляд на Дембере, и хотел было сделать выговор за его презрительный тон, но боль от мигрени сделалась невыносимой.
– Вот и славно, – прохрипел Олби, пришпорив коня.
Тред Нервейн и двое других всадников отправились вслед за ним, а пылающий от гнева Джон Дембер еще с минуту сверлил взглядом парящих в небе стервятников.
ШАВИЛАР
Он не помнил, когда его забрали из родного дома и превратили в того, кем он являлся сейчас. Да и был ли у него вообще этот дом? Возможно, он и в самом деле вышел из самой Преисподней? Шавилар, убийца королей, Дитя Мрака, Слуга Теней.
Во всяком случае, если когда-то у него и была семья, люди, которых он любил, он о них ничего не помнил.
Привязанность – главная слабость. С самого начала обучения их приучают отказываться от всех искушений и соблазнов. Слуги Теней и так имеют даже больше, о чем простой смертный мог только мечтать. Шавилару была чужда любая человеческая радость и слабость, что и позволяло ему и его собратьям сосредоточиться на единственной важной цели – служить Повелителю.
***
– Как и всегда, ты хорошо сослужил свою службу, – Кервинальд кивком пригласил Шавилара сесть за стол, но тот не двинулся с места.
Шавилар стоял в углу комнаты, не отбрасывая тени. За круглым столом в центре зала сидели самые могущественные из ныне живущих магов со всего Астариса. И, тем не менее, ни один из них не рискнул бы навлечь на себя гнев Слуги Теней.
– Ну, как хочешь, – откашлявшись, проговорил Отто.
Обращаясь за услугами к Шавилару, Отто Кервинальд слишком хорошо понимал, чем это могло обернуться для Ордена. Но другого выбора не было. За прошедшие годы Кервинальд успел убедиться, что не стоит пренебрегать сновидческими предсказаниями Монри Сигбека. Король Освин Свансбург должен был погибнуть от руки Слуги Теней. Теперь дело сделано, однако… Похоже, никто из присутствующих и понятия не имел, что делать дальше. А уж смятение на лице Террика Сингеборда и вовсе наводило на Кервинальда неподдельный ужас. Террик – один из старейших и мудрейших магов, с которыми когда-либо был знаком Отто. Террик, который опережал его по всем дисциплинам во время обучения в Дарлеме. Террик, с лица которого, казалось бы, никогда не сходила самоуверенная ухмылка.
Но сейчас Сингеборд, уже глубокий старец и человек, чьему мнению Отто безоговорочно доверял, был определенно чем-то напуган. И, если страшные подозрения Отто Кервинальда окажутся верными, то, пожалуй, им всем осталось жить совсем недолго.
Кервинальд обратился к Сенгиборду:
– Смерть короля Освина была лишь первым этапом. Тьма, ожидающая нас впереди, грозит уничтожению всему Астарису. А ведь никто из нас толком не знает, с чем нам предстоит бороться.
Отто небрежно махнул в сторону Монри Сигбека.
– Большинство сведений, которыми мы располагаем, основываются на обрывках юного сновидца, – скрестив руки на груди, Монри Сигбек не отрывал молчаливого взгляда от какой-то точки на столе.
– Тени сгущаются, – внезапно прошептал Сингеборд. На какое-то время в зале воцарилась тишина. Взгляды присутствующих были обращены на магистра Террика.
– Что все это значит? – Развела в сторону руками Айлин Моффат.
На груди рыжеволосой волшебницы, облаченной в черный атласный плащ, слабым изумрудным сиянием заблестел небольшой камешек. Отто Кервинальд, как завороженный, задержал на нем взгляд. Каждый раз, при встрече с Айлин, он всегда задавался вопросом: почему Верховный Архимаг Диснис Эргер доверил осколки своего агэльфиуса столь юной девушке и Летарду Голрану? Разве он, Отто, или Сингеборд, своей многолетней преданной службой не заслужили этого куда больше? Да и где сейчас вообще этот Голран? В последний раз Отто видел его около года назад. За это время могло случиться все, что угодно. И если на секунду представить, что он мог перейти на сторону Врага, и в его руках окажется частичка агэльфиуса…
– Почему мы вообще должны ему верить? – Айлин кивнула на Сигбека, – кто-нибудь мне объяснит, почему была так необходима смерть короля Освина? Да за последние десятилетия Антрексия не видела короля более стабильного и мудрого, чем он.
– Тени сгущаются, – шепотом повторил Сингеборд, и, оторвав взгляд от стола, обратился сразу ко всем присутствующим. Глаза Террика подернулись мутной пеленой. Издав хриплый стон, старик запрокинул голову кверху. Сингеборд широко раскрыл рот, глаза ввалились и все черты его лица исказились в отвратительной гримасе.
– Приносящие Смерть уже совсем близко, — голос Террика стал совсем низким и глухим, – если все народы Астариса вновь не объединятся перед лицом Врага, мир ждёт неминуемая погибель.
В следующее мгновение Сингеборд замолчал и рухнул лицом на стол.
В зале воцарилась гробовая тишина.
