Ибо ни стрелы, ни меч, ни копьё не причиняют ему ни малейшего вреда. А уж слышали вой этой твари все, кто живёт возле болота. И даже я слышал его не раз. Должен отметить, сын мой, от этого жуткого воя кровь стынет в жилах. Только молитва Господу нашему придаёт сил побороть ужас.
- Но на самом деле это никак не могут быть ни волк, ни собака, - вступил в разговор брат Ансельм.
- Почему вы так уверены? – удивился сэр Брайан.
- В качестве монастырского эконома я постоянно имею дело с продовольствием. Так вот, люди могут жить только там, где есть для них еда. С животными – то же самое. А на Гибельном болоте недостаточно пищи ни для волков, ни для собак. Разве что этого зверя кто-то специально подкармливает, но такое предположение выглядит уж очень невероятным, учитывая, сколько веков это создание на болоте обитает.
- Святой отец, а как вышло, что все, кто видел монстра, погибли, но при этом вам известно его описание? – поинтересовался сэр Брайан.
- Не все погибли, сын мой, - возразил аббат. – Я, быть может, неудачно выразился, или ты меня понял превратно. Если несколько человек встречали чудовище и убегали в разные стороны, некоторым из них удавалось спастись, милостью Божьей.
- Значит, святой отец, это всё рассказы бежавших. То есть, трусов. Мой военный опыт подсказывает, что нельзя верить словам трусов. Они всегда вражью силу преувеличивают. Сказано же – у страха глаза велики.
- Сын мой, ничем возразить не могу, ибо военного опыта вовсе не имею, как и брат Ансельм. В любом случае, других описаний этого чудовища у нас нет. Так уж вышло, что смелые люди после встречи с ним мир живых покинули. Одно только ещё могу добавить. В монастырской летописи несколько веков назад, когда впервые упомянута сия тварь, написан совет – «Остерегайтесь выходить на болото ночью, когда силы зла властвуют безраздельно!».
- Хороший совет, святые отцы, жаль только, что невыполнимый. Для меня, по крайней мере, и для стражников моего отряда. Нам приказано туда идти, и мы там останемся на ночь, положившись на милость Господню. А теперь растолкуйте мне, почему именно сейчас зверь стал мешать барону, да настолько, что он уже второй отряд на болото посылает?
- Чего ж тут не знать? – пояснил эконом, который в практических вопросах разбирался намного лучше своего аббата. – Дорога через болота миль этак на тридцать короче, чем в обход. Да и обходная дорога идёт через лес, в котором такие лихие люди водятся, что мало чем чудовищу в гнусности своей уступают. А теперь зверь так распоясался, что через болото вообще уже никому не пройти. Вот и пожаловался кто-то герцогу, а быть может, и самому королю, тот и приказал барону уничтожить чудовище. Болото ведь барону принадлежит, а это значит, что его рыцарям и наводить там порядок. Но это я так думаю, скромный слуга Господень, удалённый от мирских забот. А как оно на самом деле обстоит, того мне знать не дано.
- Спасибо, брат Ансельм, вряд ли вы ошибаетесь. Святой отец, может, ещё что-нибудь про монстра забыли сказать и сейчас добавите? – обратился рыцарь к настоятелю.
- На память я не жалуюсь, да и не так уж много про сие чудовище известно, чтобы можно было что-то забыть. Я вам дам монастырские летописи, сами почитайте, что написано в них о Гибельном болоте и чудовище, в нём обитающем.
- Не стоит, святой отец. Писано-то оно писано, да вот только читать это в моём отряде некому. Не дал мне барон в отряд грамотея. И, наверно, правильно не дал, грамотеи-то среди мирян наперечёт, нечего их чудовищу скармливать. Барон и сам грамотный, и других грамотеев ценит.
- Достойное похвалы отношение! – одобрил аббат. – Сын мой, ты ещё хочешь что-нибудь у нас узнать?
- Да, святой отец. Один вопрос меня мучает. Только не о чудовище, а о стражниках в моём отряде.
- Спрашивай, сын мой. Если смогу, то дам тебе ответ, с Божьей помощью. Не стесняйся. Издавна повелось так, что если доброго христианина мучает какой-то сложный вопрос, за решением он обращается к святой Церкви. Если хочешь, можем считать нашу беседу исповедью, и тогда мы обязуемся хранить её в тайне.
- Нет-нет, святой отец! Ничего такого, что требует секретности. Дело вот в чём. Стражники отлично понимают, что поручение наше почти безнадёжное.
- Мне кажется, слово «почти» тут совершенно излишне, - буркнул брат Ансельм.
- Так вот, трое из них решили в этом не участвовать. Двое сбежали, один на меня напал.
- Я даже не спрашиваю о его дальнейшей судьбе. Думаю, его больше нет среди живых, - предположил аббат.
- Именно так, святой отец. А вопрос вот какой. Остальные… Сколько их осталось?
- Семеро, - подсказал аббат.
- Эти семеро к мятежникам не примкнули, причины этого мне известны, но вот почему они не помогли мне?
- Если отец настоятель не возражает, я отвечу на этот вопрос, - брат Ансельм дождался одобрительного кивка аббата и продолжил: - Насколько понимаю, не принявшие участия в мятеже беспокоились о своих семьях. Это очень разумная политика, заботиться о семьях своих воинов. Она и благородная, что для политики редкость, и выгодная для сеньора. Не без гордости за нашего отца настоятеля скажу, что это именно он когда-то посоветовал барону Герсби помогать своим людям оплачивать свадебные хлопоты и содержать их семьи в случае гибели отца семейства на службе сеньора. В результате в страже барона, как и среди его рыцарей, предателей ничтожно мало. Всегда надёжнее сделать предательство невыгодным, чем взывать к совести. А те трое, которые решили не участвовать, они или не имели семей, или им было наплевать на семьи. Я прав, сэр Брайан?
- Вы абсолютно правы, брат Ансельм, но я спрашивал о другом.
- Сейчас и на это отвечу. Тем стражникам, которые не участвовали в мятеже, была выгодна ваша смерть. Погибнет командир отряда – и они с чистой совестью вернутся в замок. Живыми вернутся, заметьте. Но самим им убивать командира нельзя. Тот, кто это сделает, будет казнён бароном, и ни он, ни его семья ничего не выиграют. Вы спросите, откуда барон узнает, кто именно убил рыцаря? Да от любого из тех, кто не убивал. Какая им выгода молчать? Ни малейшей. Вот такими мне видятся мотивы их поведения. Это ведь только говорится так, что бес попутал, а на самом деле человек сам выбирает, как ему поступить.
- Ибо Господь наделил человека свободой воли, - добавил аббат.
- Спасибо, святые отцы! Это для меня было очень важно. Теперь я более-менее знаю, чего от них можно ожидать.
- Вот и чудесно, - улыбнулся аббат. – Я, как священнослужитель, рад, что мы смогли помочь доброму христианину в решении сложного вопроса. А теперь, полагаю, пришло время определить размеры помощи, которую монастырь окажет вашему отряду. Разумеется, мы будем за вас молиться. Это вряд ли поможет, Господь крайне редко вмешивается в мирские дела, но, а вдруг? Ведь пути Господни неисповедимы. Далее, святой воды мы вам дадим столько, сколько потребуется. Она тоже вряд ли окажется полезной, ибо противник ваш, как я полагаю, порождение нашего мира, а святая вода действует только на исчадия Ада.
- Я тоже больше полагаюсь на силу оружия, чем на молитву или святую воду, - признался сэр Брайан.
- Это правильно, - одобрил аббат. – Ибо Господь значительно чаще помогает тем, кто сам пытается себе помочь. Итак, с духовной помощью мы определились. Теперь перейдём к материальной стороне дела.
- Эту сторону лучше обсуждать со мной, - предложил брат Ансельм. – Эконом тут я. Но мы ещё не закончили с духовной стороной. Например, мне кажется, что наш долг служителей святой церкви дать в помощь отряду сэра Брайана одного из своих монахов. Он намного лучше любого рыцаря или стражника сумеет воспользоваться молитвой или святой водой, если монстр действительно окажется порождением Преисподней.
- Вы всерьёз предлагаете отправить на верную смерть одного из братьев? – аббат был неимоверно удивлён.
- Почему на смерть? На битву с силами зла. А чем битва закончится – одному Господу известно. И я полагаю, что брат Бацеолус отлично с этим справится.
- Ах, вот вы о ком! – лицо аббата просветлело. – Тогда, конечно, мы просто обязаны оказать эту помощь доблестному рыцарю.
- Так не пойдёт! – возразил сэр Брайан. – Надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что с этим монахом что-то не так.
- Ну, скажем так, сын мой, на брата Бацеолуса наложена епитимья. Это такое наказание во искупление грехов.
- Я должен знать, что это за грех! Он что, содомит?
- Нет, сын мой, насколько мне известно. По крайней мере, наказан он совсем за другое, - пояснил аббат. – Он виновен в богохульстве, а положенное наказание за это – очищающий костёр. Я бы мог закрыть глаза на сие прегрешение, если бы брат Бацеолус в нём не упорствовал. А так, по законам римской церкви, мы вынуждены его сжечь. Но мне не нравится сжигать людей. Я считаю, что брату Бацеолусу надо дать шанс раскаяться. И если он этим шансом воспользуется, то его молитва будет иметь огромную силу, ибо один раскаявшийся грешник для Господа дороже, чем девяносто девять праведников.
- В чём же конкретно его богохульство состоит? – поинтересовался сэр Брайан. – И ещё, я должен хотя бы посмотреть на него, прежде чем взять в отряд.
- Разумно. Сейчас я приведу его сюда, - пообещал брат Ансельм и покинул помещение.
- А я тем временем расскажу тебе, сын мой, сию скорбную историю, - начал излагать аббат. – Неподалёку отсюда, как ты наверняка знаешь, расположена деревня. В той деревне некий проезжий комедиант дал своё представление, после которого превратил воду в вино. Может, он даже и маг, ныне сие не запрещено. Королевским эдиктом использование магии дозволяется, если оно не причиняет вреда законопослушным подданным короля. То есть сам тот факт, что он маг, не может быть поставлен ему в вину, как это порой делается на континенте. Разумеется, если он состоит в одном из официальных, то есть признанных королём, магических орденов. Более того, члены этих орденов могут поклоняться любым богам или вообще быть безбожниками. Многие из них даже поклоняются Сатане!
Тем временем брат Ансельм вернулся с худым бледным юношей в мятой монашеской рясе. У юного монаха фанатично горели глаза, а стремление переделать наш грешный мир в царство Божье, можно сказать, было явственно написано на лице. Сэр Брайан молча посмотрел на него, а затем спросил у аббата:
- Интересная история, святой отец, но я так и не понял, как в неё попал этот ваш монах-богохульник.
- Вот к этому я и перехожу. Кстати, брат Бацеолус – это вот он.
- Очень хорошо, - одобрил сэр Брайан. – Только мне не запомнить такое мудрёное имя. Если можно, я буду называть его Бац.
- Пусть будет Бац, - принял неизбежное брат Бацеолус. – Только я отнюдь не хулил Господа, а восхвалял его!
- Помолчи пока, брат Бацеолус, - попросил аббат. – Так вот, упомянутый комедиант превратил воду в вино…
- Оно было отвратительно на вкус и пахло лошадиной мочой, - сообщил брат Бацеолус, проигнорировав просьбу аббата.
- Этот недоумок вспомнил святое Писание, и решил, что лицезрит второе пришествие Господа нашего Иисуса, который ранее совершал такое же чудо. Затем эти двое вылакали оное вино и пошли проповедовать к деревенской блуднице. Этот болван называл её Магдалиной, а себя – апостолом.
- А вот Магдалина была просто чудесной, - блаженно улыбнулся юноша. – Мы с ней поиграли в непорочное зачатие.
- Чем эти нечестивцы занимались с блудницей, мы даже выяснять не стали, - продолжил рассказывать аббат. – Однако потом они пошли проповедовать по деревне, там их схватили крестьяне и передали нам для разбирательства и наказания.
- Вломили, - пожаловался монах. – Больно вломили.
- И вот, мне предстоит решить судьбу брата Бацеолуса и того типа, кем бы он там ни был, комедиант или маг…
- Он Бог, - пояснил брат Бацеолус. – Ну, или сын Божий. Ибо согласно символа веры Бог един во всех трёх ипостасях – Отца, Сына и Святого Духа.
- Аминь! – автоматически отреагировал сэр Брайан на знакомые слова. Аббат, брат Ансельм и даже брат Бацеолус удивлённо на него посмотрели, но промолчали.
- Ну, вот ты сам видишь, сын мой, как обстоят дела с богохульством у этого юноши, - горестно вымолвил отец настоятель. – За подобные слова единственно возможное наказание – костёр. Так что, взяв его в свой отряд, ты дашь ему хоть призрачную, но возможность выжить и впоследствии раскаяться.
- Так что ж это получается? Двое пьяных наговорили массу глупостей, и за это им смерть? – сэр Брайан был явно не согласен с такой постановкой вопроса.
- Если б так было, наговорили по пьяни, и раскаялись! Но он же упорствует в богохульстве! Так что, сын мой, или ты его забираешь, или мы его сжигаем. У меня другого выбора нет.
- Беру его в отряд, - решился сэр Брайан.
- И мага тоже прихватите, - посоветовал брат Ансельм. – Его тоже жалко. Он-то даже и не упорствует. Наоборот, отрицает, что он Господь.
- Так его просто отпустить надо, - предложил рыцарь.
- Вот вы его и отпустите, - улыбнулся эконом. – Будете иметь на это полное право как командир отряда.
- Я не хочу иметь в отряде мага! – сэр Брайан был полон предрассудков. – Теперь я понял, зачем вы мне про поклоняющихся Сатане рассказывали! Не нужен он мне!
- Сэр Брайан, это белый маг. Сатане он вовсе не поклоняется. Более того, он христианин-католик. Сатанисты – это в основном чёрные маги.
- Я никакого мага брать не хочу!
- Успокойся, сын мой, - вмешался аббат. – Почему ты так предубеждён против сотрудничества с магами? Сам король Артур Пендрагон имел помощником мага Мерлина, или советником, или кто он там ему был. А ведь Артур считается великим королём, если не величайшим в истории Англии! Неужели ты считаешь себя выше короля Артура?
- Вот уж не ожидал услышать такие речи от служителя церкви, святой отец!
- Что тебя удивляет, сын мой? Да, Рим осуждает магию, но наш король постановил, что на территории Англии занятия магией не являются предосудительными. А я не только священник, но и лояльный подданный английской короны.
- Ладно, уговорили, - смирился рыцарь. – И мага тоже беру, причём не глядя. Это всё, святой отец? Или мне нужно взять в отряд ещё и чёрного мага? Для равновесия, так сказать? – голос сэра Брайана источал едкий сарказм.
Святые отцы переглянулись и кивнули друг другу.
- Раз уж, сын мой, ты сам об этом заговорил, пожалуй, соглашусь с тобой, - аббат говорил очень осторожно. – Есть у нас ещё один кандидат на костёр. Это действительно чёрная ведьма, да вдобавок ещё и сатанистка. На груди у неё вместо креста сатанинская пентаграмма. Как говорят, она при помощи магии соблазнила двух крестьян, а потом их сожгла. При этом загорелся дом, и если б Господь не послал в тот момент ливень, сгорела бы вся деревня. Ведьма пыталась после этого сбежать, но наткнулась на нашего брата Смита. Он её оглушил и притащил сюда. Теперь ей предстоит наказание за использование магии против невинных людей. Ты знаешь, какое именно.
- Только чёрной ведьмы мне в отряде и не хватало, - потрясённо пожаловался непонятно кому сэр Брайан.
- Магистр чёрного ордена поклоняется Сатане, но при этом верно служит нашему королю, более того, он королевский советник, - сообщил аббат. – И король принимает эту службу, не видя ничего дурного ни в чёрной магии, ни в сатанизме. А ты, сын мой, считаешь себя праведнее короля?
- Но на самом деле это никак не могут быть ни волк, ни собака, - вступил в разговор брат Ансельм.
- Почему вы так уверены? – удивился сэр Брайан.
- В качестве монастырского эконома я постоянно имею дело с продовольствием. Так вот, люди могут жить только там, где есть для них еда. С животными – то же самое. А на Гибельном болоте недостаточно пищи ни для волков, ни для собак. Разве что этого зверя кто-то специально подкармливает, но такое предположение выглядит уж очень невероятным, учитывая, сколько веков это создание на болоте обитает.
- Святой отец, а как вышло, что все, кто видел монстра, погибли, но при этом вам известно его описание? – поинтересовался сэр Брайан.
- Не все погибли, сын мой, - возразил аббат. – Я, быть может, неудачно выразился, или ты меня понял превратно. Если несколько человек встречали чудовище и убегали в разные стороны, некоторым из них удавалось спастись, милостью Божьей.
- Значит, святой отец, это всё рассказы бежавших. То есть, трусов. Мой военный опыт подсказывает, что нельзя верить словам трусов. Они всегда вражью силу преувеличивают. Сказано же – у страха глаза велики.
- Сын мой, ничем возразить не могу, ибо военного опыта вовсе не имею, как и брат Ансельм. В любом случае, других описаний этого чудовища у нас нет. Так уж вышло, что смелые люди после встречи с ним мир живых покинули. Одно только ещё могу добавить. В монастырской летописи несколько веков назад, когда впервые упомянута сия тварь, написан совет – «Остерегайтесь выходить на болото ночью, когда силы зла властвуют безраздельно!».
- Хороший совет, святые отцы, жаль только, что невыполнимый. Для меня, по крайней мере, и для стражников моего отряда. Нам приказано туда идти, и мы там останемся на ночь, положившись на милость Господню. А теперь растолкуйте мне, почему именно сейчас зверь стал мешать барону, да настолько, что он уже второй отряд на болото посылает?
- Чего ж тут не знать? – пояснил эконом, который в практических вопросах разбирался намного лучше своего аббата. – Дорога через болота миль этак на тридцать короче, чем в обход. Да и обходная дорога идёт через лес, в котором такие лихие люди водятся, что мало чем чудовищу в гнусности своей уступают. А теперь зверь так распоясался, что через болото вообще уже никому не пройти. Вот и пожаловался кто-то герцогу, а быть может, и самому королю, тот и приказал барону уничтожить чудовище. Болото ведь барону принадлежит, а это значит, что его рыцарям и наводить там порядок. Но это я так думаю, скромный слуга Господень, удалённый от мирских забот. А как оно на самом деле обстоит, того мне знать не дано.
- Спасибо, брат Ансельм, вряд ли вы ошибаетесь. Святой отец, может, ещё что-нибудь про монстра забыли сказать и сейчас добавите? – обратился рыцарь к настоятелю.
- На память я не жалуюсь, да и не так уж много про сие чудовище известно, чтобы можно было что-то забыть. Я вам дам монастырские летописи, сами почитайте, что написано в них о Гибельном болоте и чудовище, в нём обитающем.
- Не стоит, святой отец. Писано-то оно писано, да вот только читать это в моём отряде некому. Не дал мне барон в отряд грамотея. И, наверно, правильно не дал, грамотеи-то среди мирян наперечёт, нечего их чудовищу скармливать. Барон и сам грамотный, и других грамотеев ценит.
- Достойное похвалы отношение! – одобрил аббат. – Сын мой, ты ещё хочешь что-нибудь у нас узнать?
- Да, святой отец. Один вопрос меня мучает. Только не о чудовище, а о стражниках в моём отряде.
- Спрашивай, сын мой. Если смогу, то дам тебе ответ, с Божьей помощью. Не стесняйся. Издавна повелось так, что если доброго христианина мучает какой-то сложный вопрос, за решением он обращается к святой Церкви. Если хочешь, можем считать нашу беседу исповедью, и тогда мы обязуемся хранить её в тайне.
- Нет-нет, святой отец! Ничего такого, что требует секретности. Дело вот в чём. Стражники отлично понимают, что поручение наше почти безнадёжное.
- Мне кажется, слово «почти» тут совершенно излишне, - буркнул брат Ансельм.
- Так вот, трое из них решили в этом не участвовать. Двое сбежали, один на меня напал.
- Я даже не спрашиваю о его дальнейшей судьбе. Думаю, его больше нет среди живых, - предположил аббат.
- Именно так, святой отец. А вопрос вот какой. Остальные… Сколько их осталось?
- Семеро, - подсказал аббат.
- Эти семеро к мятежникам не примкнули, причины этого мне известны, но вот почему они не помогли мне?
- Если отец настоятель не возражает, я отвечу на этот вопрос, - брат Ансельм дождался одобрительного кивка аббата и продолжил: - Насколько понимаю, не принявшие участия в мятеже беспокоились о своих семьях. Это очень разумная политика, заботиться о семьях своих воинов. Она и благородная, что для политики редкость, и выгодная для сеньора. Не без гордости за нашего отца настоятеля скажу, что это именно он когда-то посоветовал барону Герсби помогать своим людям оплачивать свадебные хлопоты и содержать их семьи в случае гибели отца семейства на службе сеньора. В результате в страже барона, как и среди его рыцарей, предателей ничтожно мало. Всегда надёжнее сделать предательство невыгодным, чем взывать к совести. А те трое, которые решили не участвовать, они или не имели семей, или им было наплевать на семьи. Я прав, сэр Брайан?
- Вы абсолютно правы, брат Ансельм, но я спрашивал о другом.
- Сейчас и на это отвечу. Тем стражникам, которые не участвовали в мятеже, была выгодна ваша смерть. Погибнет командир отряда – и они с чистой совестью вернутся в замок. Живыми вернутся, заметьте. Но самим им убивать командира нельзя. Тот, кто это сделает, будет казнён бароном, и ни он, ни его семья ничего не выиграют. Вы спросите, откуда барон узнает, кто именно убил рыцаря? Да от любого из тех, кто не убивал. Какая им выгода молчать? Ни малейшей. Вот такими мне видятся мотивы их поведения. Это ведь только говорится так, что бес попутал, а на самом деле человек сам выбирает, как ему поступить.
- Ибо Господь наделил человека свободой воли, - добавил аббат.
- Спасибо, святые отцы! Это для меня было очень важно. Теперь я более-менее знаю, чего от них можно ожидать.
- Вот и чудесно, - улыбнулся аббат. – Я, как священнослужитель, рад, что мы смогли помочь доброму христианину в решении сложного вопроса. А теперь, полагаю, пришло время определить размеры помощи, которую монастырь окажет вашему отряду. Разумеется, мы будем за вас молиться. Это вряд ли поможет, Господь крайне редко вмешивается в мирские дела, но, а вдруг? Ведь пути Господни неисповедимы. Далее, святой воды мы вам дадим столько, сколько потребуется. Она тоже вряд ли окажется полезной, ибо противник ваш, как я полагаю, порождение нашего мира, а святая вода действует только на исчадия Ада.
- Я тоже больше полагаюсь на силу оружия, чем на молитву или святую воду, - признался сэр Брайан.
- Это правильно, - одобрил аббат. – Ибо Господь значительно чаще помогает тем, кто сам пытается себе помочь. Итак, с духовной помощью мы определились. Теперь перейдём к материальной стороне дела.
- Эту сторону лучше обсуждать со мной, - предложил брат Ансельм. – Эконом тут я. Но мы ещё не закончили с духовной стороной. Например, мне кажется, что наш долг служителей святой церкви дать в помощь отряду сэра Брайана одного из своих монахов. Он намного лучше любого рыцаря или стражника сумеет воспользоваться молитвой или святой водой, если монстр действительно окажется порождением Преисподней.
- Вы всерьёз предлагаете отправить на верную смерть одного из братьев? – аббат был неимоверно удивлён.
- Почему на смерть? На битву с силами зла. А чем битва закончится – одному Господу известно. И я полагаю, что брат Бацеолус отлично с этим справится.
- Ах, вот вы о ком! – лицо аббата просветлело. – Тогда, конечно, мы просто обязаны оказать эту помощь доблестному рыцарю.
- Так не пойдёт! – возразил сэр Брайан. – Надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что с этим монахом что-то не так.
- Ну, скажем так, сын мой, на брата Бацеолуса наложена епитимья. Это такое наказание во искупление грехов.
- Я должен знать, что это за грех! Он что, содомит?
- Нет, сын мой, насколько мне известно. По крайней мере, наказан он совсем за другое, - пояснил аббат. – Он виновен в богохульстве, а положенное наказание за это – очищающий костёр. Я бы мог закрыть глаза на сие прегрешение, если бы брат Бацеолус в нём не упорствовал. А так, по законам римской церкви, мы вынуждены его сжечь. Но мне не нравится сжигать людей. Я считаю, что брату Бацеолусу надо дать шанс раскаяться. И если он этим шансом воспользуется, то его молитва будет иметь огромную силу, ибо один раскаявшийся грешник для Господа дороже, чем девяносто девять праведников.
- В чём же конкретно его богохульство состоит? – поинтересовался сэр Брайан. – И ещё, я должен хотя бы посмотреть на него, прежде чем взять в отряд.
- Разумно. Сейчас я приведу его сюда, - пообещал брат Ансельм и покинул помещение.
- А я тем временем расскажу тебе, сын мой, сию скорбную историю, - начал излагать аббат. – Неподалёку отсюда, как ты наверняка знаешь, расположена деревня. В той деревне некий проезжий комедиант дал своё представление, после которого превратил воду в вино. Может, он даже и маг, ныне сие не запрещено. Королевским эдиктом использование магии дозволяется, если оно не причиняет вреда законопослушным подданным короля. То есть сам тот факт, что он маг, не может быть поставлен ему в вину, как это порой делается на континенте. Разумеется, если он состоит в одном из официальных, то есть признанных королём, магических орденов. Более того, члены этих орденов могут поклоняться любым богам или вообще быть безбожниками. Многие из них даже поклоняются Сатане!
Тем временем брат Ансельм вернулся с худым бледным юношей в мятой монашеской рясе. У юного монаха фанатично горели глаза, а стремление переделать наш грешный мир в царство Божье, можно сказать, было явственно написано на лице. Сэр Брайан молча посмотрел на него, а затем спросил у аббата:
- Интересная история, святой отец, но я так и не понял, как в неё попал этот ваш монах-богохульник.
- Вот к этому я и перехожу. Кстати, брат Бацеолус – это вот он.
- Очень хорошо, - одобрил сэр Брайан. – Только мне не запомнить такое мудрёное имя. Если можно, я буду называть его Бац.
- Пусть будет Бац, - принял неизбежное брат Бацеолус. – Только я отнюдь не хулил Господа, а восхвалял его!
- Помолчи пока, брат Бацеолус, - попросил аббат. – Так вот, упомянутый комедиант превратил воду в вино…
- Оно было отвратительно на вкус и пахло лошадиной мочой, - сообщил брат Бацеолус, проигнорировав просьбу аббата.
- Этот недоумок вспомнил святое Писание, и решил, что лицезрит второе пришествие Господа нашего Иисуса, который ранее совершал такое же чудо. Затем эти двое вылакали оное вино и пошли проповедовать к деревенской блуднице. Этот болван называл её Магдалиной, а себя – апостолом.
- А вот Магдалина была просто чудесной, - блаженно улыбнулся юноша. – Мы с ней поиграли в непорочное зачатие.
- Чем эти нечестивцы занимались с блудницей, мы даже выяснять не стали, - продолжил рассказывать аббат. – Однако потом они пошли проповедовать по деревне, там их схватили крестьяне и передали нам для разбирательства и наказания.
- Вломили, - пожаловался монах. – Больно вломили.
- И вот, мне предстоит решить судьбу брата Бацеолуса и того типа, кем бы он там ни был, комедиант или маг…
- Он Бог, - пояснил брат Бацеолус. – Ну, или сын Божий. Ибо согласно символа веры Бог един во всех трёх ипостасях – Отца, Сына и Святого Духа.
- Аминь! – автоматически отреагировал сэр Брайан на знакомые слова. Аббат, брат Ансельм и даже брат Бацеолус удивлённо на него посмотрели, но промолчали.
- Ну, вот ты сам видишь, сын мой, как обстоят дела с богохульством у этого юноши, - горестно вымолвил отец настоятель. – За подобные слова единственно возможное наказание – костёр. Так что, взяв его в свой отряд, ты дашь ему хоть призрачную, но возможность выжить и впоследствии раскаяться.
- Так что ж это получается? Двое пьяных наговорили массу глупостей, и за это им смерть? – сэр Брайан был явно не согласен с такой постановкой вопроса.
- Если б так было, наговорили по пьяни, и раскаялись! Но он же упорствует в богохульстве! Так что, сын мой, или ты его забираешь, или мы его сжигаем. У меня другого выбора нет.
- Беру его в отряд, - решился сэр Брайан.
- И мага тоже прихватите, - посоветовал брат Ансельм. – Его тоже жалко. Он-то даже и не упорствует. Наоборот, отрицает, что он Господь.
- Так его просто отпустить надо, - предложил рыцарь.
- Вот вы его и отпустите, - улыбнулся эконом. – Будете иметь на это полное право как командир отряда.
- Я не хочу иметь в отряде мага! – сэр Брайан был полон предрассудков. – Теперь я понял, зачем вы мне про поклоняющихся Сатане рассказывали! Не нужен он мне!
- Сэр Брайан, это белый маг. Сатане он вовсе не поклоняется. Более того, он христианин-католик. Сатанисты – это в основном чёрные маги.
- Я никакого мага брать не хочу!
- Успокойся, сын мой, - вмешался аббат. – Почему ты так предубеждён против сотрудничества с магами? Сам король Артур Пендрагон имел помощником мага Мерлина, или советником, или кто он там ему был. А ведь Артур считается великим королём, если не величайшим в истории Англии! Неужели ты считаешь себя выше короля Артура?
- Вот уж не ожидал услышать такие речи от служителя церкви, святой отец!
- Что тебя удивляет, сын мой? Да, Рим осуждает магию, но наш король постановил, что на территории Англии занятия магией не являются предосудительными. А я не только священник, но и лояльный подданный английской короны.
- Ладно, уговорили, - смирился рыцарь. – И мага тоже беру, причём не глядя. Это всё, святой отец? Или мне нужно взять в отряд ещё и чёрного мага? Для равновесия, так сказать? – голос сэра Брайана источал едкий сарказм.
Святые отцы переглянулись и кивнули друг другу.
- Раз уж, сын мой, ты сам об этом заговорил, пожалуй, соглашусь с тобой, - аббат говорил очень осторожно. – Есть у нас ещё один кандидат на костёр. Это действительно чёрная ведьма, да вдобавок ещё и сатанистка. На груди у неё вместо креста сатанинская пентаграмма. Как говорят, она при помощи магии соблазнила двух крестьян, а потом их сожгла. При этом загорелся дом, и если б Господь не послал в тот момент ливень, сгорела бы вся деревня. Ведьма пыталась после этого сбежать, но наткнулась на нашего брата Смита. Он её оглушил и притащил сюда. Теперь ей предстоит наказание за использование магии против невинных людей. Ты знаешь, какое именно.
- Только чёрной ведьмы мне в отряде и не хватало, - потрясённо пожаловался непонятно кому сэр Брайан.
- Магистр чёрного ордена поклоняется Сатане, но при этом верно служит нашему королю, более того, он королевский советник, - сообщил аббат. – И король принимает эту службу, не видя ничего дурного ни в чёрной магии, ни в сатанизме. А ты, сын мой, считаешь себя праведнее короля?
