- Разберись, что с ней случилось, Бац, - распорядился рыцарь. – Не думаю, что это опасно, но всё равно соблюдай осторожность. Эта женщина похожа на баронессу. Вдруг это она и есть?
Бывший монах спешился, наскоро привязал свою лошадь к дереву на другой стороне дороги, и подошёл к лежащей. Никаких следов крови он не видел, казалось, баронесса, если это была она, просто уснула, лёжа в дорожной пыли.
- С вами всё в порядке? – поинтересовался он.
Ответа не последовало. Бац наклонился к ней и осторожно потряс за плечо. Женщина не отреагировала.
- Она спит, - сообщил оруженосец своему рыцарю. – Дыхание ровное, никаких ран не вижу. Щупать её не буду, уж извините, сэр Брайан. Я ещё не готов щупать женщин.
- Ладно, пусть пока поспит, - решил рыцарь.
Сарацин по его команде обошёл лежащую на дороге предполагаемую баронессу и подъехал к входной двери. Сэр Брайан спешился и, не теряя времени на стук, вошёл в дом. Бац последовал за ним. Рыцарь от увиденного внутри просто оторопел.
Дом сиял чистотой. Таким чистым он никогда раньше не был. Даже кабинет помешанного на чистоте барона ему уступал. Леди Молли, возившаяся с печкой, услышав их, повернулась к ним разрумянившимся от жара лицом.
- Здравствуй, милый. Я не ждала тебя так рано, поэтому обед ещё не готов. А кто этот юноша?
- Здравствуй, Молли. Это Бац, мой оруженосец. Какое-то время он поживёт у нас. Неужели это ты так тут прибрала?
- Я. Не беспокойся, я не буду злиться, если ты натопчешь чистый пол. Мне не трудно лишний раз протереть.
- Она святая! – предположил бывший монах.
- Подожди. Ты сказала, что не ждала меня так рано. Но почему ты вообще меня ждала? Откуда ты знала, что я вернусь именно сегодня?
- Приходил ко мне вчера какой-то тип по имени Джон, говорил, что ты его не то взял, не то пообещал взять в оруженосцы, а через год посвятить в рыцари. Я бы и говорить с ним не стала, но его привёл сэр Чарльз. Правда, оба они были изрядно пьяные, сэр Чарльз тут даже заснул, я его еле выгнала. Вот этот Джон и сказал, что ты вернёшься или вечером, или сегодня днём, потому что повёл свой отряд в монастырь.
- Что ты за ерунду говоришь, Молли? Я не знаю и знать не хочу никакого Джона, мой оруженосец – Бац и никто другой! А насчёт посвящения в рыцари через год – это вообще чушь невообразимая!
- Брайан, я говорю то, что было. Если этот Джон говорил глупости, то я тут не виновата. К тому же он сказал, что ты вернулся с болота, а этого здесь никто не знал.
- Да, ты права. Опиши этого Джона. На кого он похож?
- Он какой-то странный. Я даже подумала, что он содомит. В нём было что-то женское. А ещё он бросил свою лошадь неподалёку. Сэр Чарльз притащил её сюда, она стоит в нашей конюшне. Серая кобыла, на всех подковах у неё кресты.
- Это метка брата Смита, - сообщил Бац. – Монастырская лошадь, значит. Серые лошади у нас в отряде были у меня, у ведьмы и у двоих стражников.
- Значит, это была ведьма! – вскричал рыцарь. – Оборотни, выходит, могут меняться из мужчины в женщину и обратно! Так что от тебя было нужно этому Джону?
- Он говорил, что передаст тебе какие-то деньги, причём почему-то через меня. Я толком ничего не поняла.
- А, тогда всё в порядке, - успокоился рыцарь.
- О каких деньгах речь, сэр Брайан? – поинтересовался Бац.
- Тебя это не касается. Ладно, Молли, с таинственным Джоном мы худо-бедно выяснили…
- Подожди, милый. Раз это была женщина, кое-что из её уст звучит теперь иначе. Как понимать, что ты замечательный мужчина? У тебя с ней там, на болоте, что-то было?
- Поверь, на болоте нам было совсем не до того, - тяжко вздохнул рыцарь. – Бац, подтверди!
- Да, на болоте было ужасно, - сообщил Бац. – Особенно вечерами. Я непрерывно декламировал Библию, некоторые её разделы, чтобы хоть немного приструнить демонов!
- Вот видишь, Молли! Как ты могла даже подумать такое? Лучше скажи мне, что за женщина лежит на дороге возле нашего дома?
- Это баронесса. Ей взбрело в голову, что я соглашусь тешить с ней дьявола на манер Сафо. Пришлось её вышвырнуть отсюда. Она легла на землю и долго плакала. Потом заснула. А вот и обед готов. Брайан, ты хочешь начать с еды или с чего-нибудь другого?
- С чего?
- Ну, раз у тебя на болоте никого не было, ты, наверно, по мне соскучился?
- Знаешь, учитывая, что ты говорила в нашу брачную ночь…
- Ну, дурочка была. Некоторые девушки тяжело переносят первый раз. Мог бы уже давно простить. Нельзя быть настолько злопамятным, - женщина подошла к нему и страстно поцеловала. – Так, чувствую, милый, ты передумал.
- К чертям обед! Мы в монастыре отлично позавтракали!
- А я бы лучше поел, - сказал Бац. – Ибо сказал Господь: будет день, будет и пища! Вот как раз для пищи самое время.
- Бац, еда потом, сначала поставь наших лошадей в конюшню. Расседлай их и почисть. А после этого…
- После этого сам что-нибудь придумай. Главное, не спеши возвращаться, - добавила леди Молли.
- Вот так всегда, - не поясняя, что именно он имеет в виду, расстроенный оруженосец вышел из дома.
- Ты очень изменилась, Молли! – отметил сэр Брайан.
- Ты тоже, милый! Надеюсь, эти перемены – к лучшему.
Вскоре рыцарь был вынужден признать, что со времени их брачной ночи его супруга изменилась не просто к лучшему, а к намного лучшему.
Бац вышел из дома, отвязал свою лошадь, осторожно провёл её мимо лежащей на дороге женщины и вскочил в седло.
- Сарацин, пошли в конюшню, - предложил он коню рыцаря. – Неохота тебя в поводу вести.
Конь, который так и не сдвинулся с места с тех пор, как его всадник спешился, недоумённо посмотрел на Баца. Кто ты такой, чтобы мной командовать? Чужие команды, да и то не любые, я исполняю только тогда, когда рядом стоит хозяин и не возражает.
- Пошли, пошли, Сарацин. Я тебя расседлаю, почищу, овса задам. Ну, а если не хочешь, будешь стоять здесь, ждать хозяина. Разве это нормально? Я ж тебя не куда-нибудь зову, а в твою собственную конюшню.
Идея насчёт задать овса Сарацину понравилась. Всю траву вокруг себя он уже давно выщипал. Подчиниться этому человеку или нет? Хозяин недавно позволил ему меня почистить, значит, доверяет. Да и действительно, он предлагает мне стать в конюшню, а когда хозяин дома, моё место именно там, так всегда было. Ну а овёс всё окончательно решает.
Сарацин двинулся вслед за лошадью Баца. Конюшня была рассчитана на пятерых, а находились в ней всего две кобылы. Одну из них Бац не узнал, зато вторая, серая, несомненно, раньше была монастырской, а на болоте ходила под седлом ведьмы. Он поставил Сарацина и свою лошадь в стойла, затем расседлал и вычистил обоих. При его сноровке много времени это не заняло. Затем он всем четырём лошадям засыпал овса и выгреб навоз из-под тех двух, которые стояли в конюшне давно. Больше тут делать было нечего.
Грязь в конюшне неимоверная, подумал Бац. Разительно отличается от сверкающей чистоты дома. Можно не сомневаться, что имея такой образец, сэр Брайан непременно потребует чего-то подобного и здесь. Предстоит немало работы. Впрочем, разве это плохо? Ведь приятно, когда результат работы ясно виден. Если вдруг не оценит рыцарь, то лошади уж точно оценят. Они Баца всегда любили – и в доме отца, и в монастырях. Всё будет хорошо.
Но сейчас приступать к большой уборке в конюшне он не захотел. Не было настроения. Он вышел на свежий воздух и глубоко вдохнул. Да, как ни берёгся, а ряса всё равно провоняла навозом. Ну, тут уже никуда не денешься. Невозможно убирать навоз и при этом пахнуть фиалками. Да и от рясы уже пора избавляться. Он ведь больше не монах, значит, должен носить мирскую одежду. Вот только вопрос, где её раздобыть именно сейчас? Идею попросить у сэра Брайана Бац отбросил сразу. Тот и убить сгоряча может, если в такой момент его пустяками отвлекать.
Взгляд Баца упёрся в лежащую на дороге женщину. Как же так, подумал он, никому, выходит, до неё дела нет. Наверно, ей совсем плохо, что она уснула прямо здесь, ведь алкоголем от неё совсем не пахло. Леди Молли сказала, что эта женщина грешна склонностью к однополой любви, но ведь Господь призывал прощать грешников. Кто сам без греха, пусть первым бросит в неё камень! А я должен руководствоваться поучениями Христа. Пусть я теперь не монах, но христианином-то я остался!
Бац подошёл к женщине и похлопал её по спине. В этот раз она мгновенно проснулась.
- Молли, любимая, ты всё-таки вернулась ко мне, - счастливым голосом произнесла женщина, но тут увидела, кто именно к ней прикоснулся. – Не смей трогать меня, подлое грязное животное!
Последовавший за этим шквал отборной ругани Бац почти пропустил мимо ушей, но всё равно немного обиделся.
- На себя посмотри! – смиренно ответствовал бывший монах. – Валяешься в грязи, развратная подзаборная девка, и при этом изрыгаешь из своего вонючего рта поток брани на доброго христианина. Тем не менее, Господь наш Иисус любит всех, даже такое дерьмо, как ты. Так что вставай, я тебя провожу в твоё мерзкое логово.
- Ты как со мной разговариваешь? – растерялась леди Элизабет. – Ты хоть знаешь, кто я такая?
- Конечно, знаю. Я же сказал, ты грязная развратная подзаборная девка.
- Ты с ума сошёл! Я баронесса!
- Я говорю про твою суть, а не про титул. Это твоя лошадь? Если да, влезай на неё и быстро скачи отсюда.
- Куда? – женщина совсем оторопела. – Какое ты имеешь право меня прогонять?
- Раз ты баронесса, тебе есть куда податься. Это мне некуда. В доме сэр Брайан предаётся плотским утехам с леди Молли, на конюшне скучно, а больше мне и пойти некуда. Но я же не валяюсь из-за этого в грязи.
- Молли мне изменила! – баронесса залилась горючими слезами.
- Отцы церкви говорят, что из-за таких, как ты, господь уничтожил город Гоморру. Теперь я понимаю, чем именно вы Его так достали, - Бац горестно покачал головой.
- Что же мне делать? – с надрывом вопросила леди Элизабет, возведя взгляд к небу.
- Господь тебе не ответит. Он не занимается такими мелочами. А что тебе делать, и без Него понятно. Встать из грязи, влезть на лошадь и поехать в свой замок. Эх, был бы у меня свой замок, я бы точно в грязи не валялся!
- А я хочу умереть.
- Это тоже лучше делать в замке.
Баронесса с трудом встала, с презрением отвергнув предложенную им помощь.
- У меня темно в глазах, - сообщила она. – Наверно, я уже умираю.
- Ладно, - вздохнул Бац. – Сама ты явно никуда не доедешь, а попросить меня о помощи ты считаешь позором. Сейчас возьму свою лошадь, и поедем в замок. Ну что за жизнь, только лошадь в конюшню поставил, так сразу из-за какой-то похотливой девки её снова нужно седлать. Впрочем, делать мне всё равно нечего, так что, почему бы и нет?
Когда Бац вернулся, уже верхом, она стояла в той же позе, и на её лице всё так же стояла печать мировой скорби. Она или не заметила, или сделала вид, что не заметила, как Бац усадил её в седло и шагом поехал к замку, ведя лошадь баронессы в поводу. Всю дорогу она тихонько скулила на одной ноте, лишь несколько раз перейдя на более громкие рыдания.
Два стражника на входе в замок, узнав баронессу, расступились, давая пройти. Пока Бац привязывал лошадей, баронесса обратилась к часовым.
- Этот человек меня жестоко оскорбил. Убейте его!
- Миледи, мы охраняем вход, и ничего больше. Кого нам убивать, а кого нет, решает милорд. Если бы решали вы, тут бы уже давно никто не жил. Проходите, нечего здесь толпиться, - было совершенно очевидно, что стражники её приказ исполнять категорически не намерены.
Дворецкий, увидев, что прибыла баронесса, срочно куда-то исчез, и Бац сам отвёл её в единственное помещение замка, которое знал – в кабинет барона.
- Бац, зачем ты её привёл сюда? – поинтересовался Герсби. – И почему она грязнее иной свиньи? Кто-нибудь из вас может объяснить?
- Она лежала в грязи и плакала, - пояснил Бац. – Я подумал, что такой, как она, в грязи не место.
- Ты ошибся. Элизабет, посмотри на себя! Вот зеркало! Это ты меня называешь грязным животным?
- Как, милорд, и вас тоже? – изумился Бац.
- Парень, ты увидел и услышал столько, что я просто вынужден отрубить тебе голову. Но это чуть позже. Сначала я хочу узнать, из-за чего моя жена плакала в грязи. Элизабет, может, ты мне это объяснишь?
- Вам не понять, грязные животные!
- Я примерно так и предполагал. Бац, а ты случайно не знаешь?
- Я так понял, милорд, что леди Молли не захотела с ней предаваться извращённым плотским утехам.
- Раз ты и это знаешь, тебе тем более не жить. Но что же мне делать? Раз Молли с ней больше не хочет, значит, теперь их не убьют. А я хочу наследника! Что в этом желании плохого?
- Это весьма праведное желание, милорд. Ибо сказано Господом: плодитесь и размножайтесь!
- А что делать, если она не хочет?
- Вы спрашиваете у меня совета?
- Да, Бац. Если ты дашь мне дельный совет, я сохраню тебе жизнь. Вру, конечно, тебя всё равно придётся убить, ты знаешь слишком много лишнего.
- Его обязательно нужно убить! Он меня жестоко оскорбил! – баронесса была неумолима.
- Наверно, правду тебе сказал, - предположил барон. – Бац, я тебя слушаю.
- Милорд, если я правильно понимаю, вы намного сильнее своей супруги. Учитывая святость брачных уз, не вижу, зачем вам нужно её согласие.
- Бить женщину – противоречит рыцарскому кодексу, - неуверенно возразил барон.
- Что выше – какой-то из мирских кодексов или завет Господа о размножении?
- Но женщина – это нечто особенное…
- Милорд, здесь вы неправы. Вселенский собор святой Церкви постановил, что женщины тоже обладают душой.
- И что? Где я, а где этот собор?
- Не помню, где он проходил. Главное то, что раз у женщины есть душа, то она должна иметь и права, равные с мужчинами.
- Да, она мне это не раз говорила. И что?
- Значит, она имеет полное право получить от вас в морду.
- Всё-таки лучше по лицу, Бац. Это же моя жена, а не какая-то там посторонняя девка. Но в целом идея хорошая. Пожалуй, прямо сейчас этим и займусь.
- Ты не посмеешь, - сдавленно проговорила леди Элизабет.
- Вот и проверим, посмею или нет. Уверен, что посмею.
- Я пожалуюсь отцу!
- Ну и жалуйся. К тому времени, там посторонняяь от вас в морду.рые т она увидела, кто именно к ней прикоснулскак он получит твоё письмо, ты уже будешь беременной. Так что всё нормально.
- Милорд, так вы что, свою супругу ещё ни разу?
- Ты всё равно сегодня умрёшь, так что безбоязненно тебе отвечаю – да!
- Если ты хоть пальцем меня тронешь, я покончу с собой! – пригрозила баронесса.
- Бац, что на это скажешь?
- Распутные девки с собой не кончают. Только если не могут больше распутничать.
- Логично. Разврат предполагает любовь к жизни. Я, пожалуй, рискну. Начнём, дорогая супруга.
- Ты с ума сошёл! При этом негодяе?
- Действительно, Бац. Выйди, подожди палача в коридоре.
- Милорд, мне и тут удобно. К тому же я очень хочу перед смертью посмотреть, как это делается.
- А ты что, не видел никогда? А, ну да, ты же был монахом. Сейчас всё устроим, не переживай - барон позвонил в колокольчик.
Дворецкий вошёл в кабинет мгновенно.
- Чего изволите, милорд?
- Этого парня нужно вымыть и переодеть. Он оруженосец моего рыцаря, и совершенно незачем, чтобы он ходил в рясе и вонял навозом. Подбери ему два-три комплекта одежды, подходящей для его службы.
- Да, милорд. Только если его всё равно казнят, зачем ему одежда?
Бывший монах спешился, наскоро привязал свою лошадь к дереву на другой стороне дороги, и подошёл к лежащей. Никаких следов крови он не видел, казалось, баронесса, если это была она, просто уснула, лёжа в дорожной пыли.
- С вами всё в порядке? – поинтересовался он.
Ответа не последовало. Бац наклонился к ней и осторожно потряс за плечо. Женщина не отреагировала.
- Она спит, - сообщил оруженосец своему рыцарю. – Дыхание ровное, никаких ран не вижу. Щупать её не буду, уж извините, сэр Брайан. Я ещё не готов щупать женщин.
- Ладно, пусть пока поспит, - решил рыцарь.
Сарацин по его команде обошёл лежащую на дороге предполагаемую баронессу и подъехал к входной двери. Сэр Брайан спешился и, не теряя времени на стук, вошёл в дом. Бац последовал за ним. Рыцарь от увиденного внутри просто оторопел.
Дом сиял чистотой. Таким чистым он никогда раньше не был. Даже кабинет помешанного на чистоте барона ему уступал. Леди Молли, возившаяся с печкой, услышав их, повернулась к ним разрумянившимся от жара лицом.
- Здравствуй, милый. Я не ждала тебя так рано, поэтому обед ещё не готов. А кто этот юноша?
- Здравствуй, Молли. Это Бац, мой оруженосец. Какое-то время он поживёт у нас. Неужели это ты так тут прибрала?
- Я. Не беспокойся, я не буду злиться, если ты натопчешь чистый пол. Мне не трудно лишний раз протереть.
- Она святая! – предположил бывший монах.
- Подожди. Ты сказала, что не ждала меня так рано. Но почему ты вообще меня ждала? Откуда ты знала, что я вернусь именно сегодня?
- Приходил ко мне вчера какой-то тип по имени Джон, говорил, что ты его не то взял, не то пообещал взять в оруженосцы, а через год посвятить в рыцари. Я бы и говорить с ним не стала, но его привёл сэр Чарльз. Правда, оба они были изрядно пьяные, сэр Чарльз тут даже заснул, я его еле выгнала. Вот этот Джон и сказал, что ты вернёшься или вечером, или сегодня днём, потому что повёл свой отряд в монастырь.
- Что ты за ерунду говоришь, Молли? Я не знаю и знать не хочу никакого Джона, мой оруженосец – Бац и никто другой! А насчёт посвящения в рыцари через год – это вообще чушь невообразимая!
- Брайан, я говорю то, что было. Если этот Джон говорил глупости, то я тут не виновата. К тому же он сказал, что ты вернулся с болота, а этого здесь никто не знал.
- Да, ты права. Опиши этого Джона. На кого он похож?
- Он какой-то странный. Я даже подумала, что он содомит. В нём было что-то женское. А ещё он бросил свою лошадь неподалёку. Сэр Чарльз притащил её сюда, она стоит в нашей конюшне. Серая кобыла, на всех подковах у неё кресты.
- Это метка брата Смита, - сообщил Бац. – Монастырская лошадь, значит. Серые лошади у нас в отряде были у меня, у ведьмы и у двоих стражников.
- Значит, это была ведьма! – вскричал рыцарь. – Оборотни, выходит, могут меняться из мужчины в женщину и обратно! Так что от тебя было нужно этому Джону?
- Он говорил, что передаст тебе какие-то деньги, причём почему-то через меня. Я толком ничего не поняла.
- А, тогда всё в порядке, - успокоился рыцарь.
- О каких деньгах речь, сэр Брайан? – поинтересовался Бац.
- Тебя это не касается. Ладно, Молли, с таинственным Джоном мы худо-бедно выяснили…
- Подожди, милый. Раз это была женщина, кое-что из её уст звучит теперь иначе. Как понимать, что ты замечательный мужчина? У тебя с ней там, на болоте, что-то было?
- Поверь, на болоте нам было совсем не до того, - тяжко вздохнул рыцарь. – Бац, подтверди!
- Да, на болоте было ужасно, - сообщил Бац. – Особенно вечерами. Я непрерывно декламировал Библию, некоторые её разделы, чтобы хоть немного приструнить демонов!
- Вот видишь, Молли! Как ты могла даже подумать такое? Лучше скажи мне, что за женщина лежит на дороге возле нашего дома?
- Это баронесса. Ей взбрело в голову, что я соглашусь тешить с ней дьявола на манер Сафо. Пришлось её вышвырнуть отсюда. Она легла на землю и долго плакала. Потом заснула. А вот и обед готов. Брайан, ты хочешь начать с еды или с чего-нибудь другого?
- С чего?
- Ну, раз у тебя на болоте никого не было, ты, наверно, по мне соскучился?
- Знаешь, учитывая, что ты говорила в нашу брачную ночь…
- Ну, дурочка была. Некоторые девушки тяжело переносят первый раз. Мог бы уже давно простить. Нельзя быть настолько злопамятным, - женщина подошла к нему и страстно поцеловала. – Так, чувствую, милый, ты передумал.
- К чертям обед! Мы в монастыре отлично позавтракали!
- А я бы лучше поел, - сказал Бац. – Ибо сказал Господь: будет день, будет и пища! Вот как раз для пищи самое время.
- Бац, еда потом, сначала поставь наших лошадей в конюшню. Расседлай их и почисть. А после этого…
- После этого сам что-нибудь придумай. Главное, не спеши возвращаться, - добавила леди Молли.
- Вот так всегда, - не поясняя, что именно он имеет в виду, расстроенный оруженосец вышел из дома.
- Ты очень изменилась, Молли! – отметил сэр Брайан.
- Ты тоже, милый! Надеюсь, эти перемены – к лучшему.
Вскоре рыцарь был вынужден признать, что со времени их брачной ночи его супруга изменилась не просто к лучшему, а к намного лучшему.
Глава 42
Бац вышел из дома, отвязал свою лошадь, осторожно провёл её мимо лежащей на дороге женщины и вскочил в седло.
- Сарацин, пошли в конюшню, - предложил он коню рыцаря. – Неохота тебя в поводу вести.
Конь, который так и не сдвинулся с места с тех пор, как его всадник спешился, недоумённо посмотрел на Баца. Кто ты такой, чтобы мной командовать? Чужие команды, да и то не любые, я исполняю только тогда, когда рядом стоит хозяин и не возражает.
- Пошли, пошли, Сарацин. Я тебя расседлаю, почищу, овса задам. Ну, а если не хочешь, будешь стоять здесь, ждать хозяина. Разве это нормально? Я ж тебя не куда-нибудь зову, а в твою собственную конюшню.
Идея насчёт задать овса Сарацину понравилась. Всю траву вокруг себя он уже давно выщипал. Подчиниться этому человеку или нет? Хозяин недавно позволил ему меня почистить, значит, доверяет. Да и действительно, он предлагает мне стать в конюшню, а когда хозяин дома, моё место именно там, так всегда было. Ну а овёс всё окончательно решает.
Сарацин двинулся вслед за лошадью Баца. Конюшня была рассчитана на пятерых, а находились в ней всего две кобылы. Одну из них Бац не узнал, зато вторая, серая, несомненно, раньше была монастырской, а на болоте ходила под седлом ведьмы. Он поставил Сарацина и свою лошадь в стойла, затем расседлал и вычистил обоих. При его сноровке много времени это не заняло. Затем он всем четырём лошадям засыпал овса и выгреб навоз из-под тех двух, которые стояли в конюшне давно. Больше тут делать было нечего.
Грязь в конюшне неимоверная, подумал Бац. Разительно отличается от сверкающей чистоты дома. Можно не сомневаться, что имея такой образец, сэр Брайан непременно потребует чего-то подобного и здесь. Предстоит немало работы. Впрочем, разве это плохо? Ведь приятно, когда результат работы ясно виден. Если вдруг не оценит рыцарь, то лошади уж точно оценят. Они Баца всегда любили – и в доме отца, и в монастырях. Всё будет хорошо.
Но сейчас приступать к большой уборке в конюшне он не захотел. Не было настроения. Он вышел на свежий воздух и глубоко вдохнул. Да, как ни берёгся, а ряса всё равно провоняла навозом. Ну, тут уже никуда не денешься. Невозможно убирать навоз и при этом пахнуть фиалками. Да и от рясы уже пора избавляться. Он ведь больше не монах, значит, должен носить мирскую одежду. Вот только вопрос, где её раздобыть именно сейчас? Идею попросить у сэра Брайана Бац отбросил сразу. Тот и убить сгоряча может, если в такой момент его пустяками отвлекать.
Взгляд Баца упёрся в лежащую на дороге женщину. Как же так, подумал он, никому, выходит, до неё дела нет. Наверно, ей совсем плохо, что она уснула прямо здесь, ведь алкоголем от неё совсем не пахло. Леди Молли сказала, что эта женщина грешна склонностью к однополой любви, но ведь Господь призывал прощать грешников. Кто сам без греха, пусть первым бросит в неё камень! А я должен руководствоваться поучениями Христа. Пусть я теперь не монах, но христианином-то я остался!
Бац подошёл к женщине и похлопал её по спине. В этот раз она мгновенно проснулась.
- Молли, любимая, ты всё-таки вернулась ко мне, - счастливым голосом произнесла женщина, но тут увидела, кто именно к ней прикоснулся. – Не смей трогать меня, подлое грязное животное!
Последовавший за этим шквал отборной ругани Бац почти пропустил мимо ушей, но всё равно немного обиделся.
- На себя посмотри! – смиренно ответствовал бывший монах. – Валяешься в грязи, развратная подзаборная девка, и при этом изрыгаешь из своего вонючего рта поток брани на доброго христианина. Тем не менее, Господь наш Иисус любит всех, даже такое дерьмо, как ты. Так что вставай, я тебя провожу в твоё мерзкое логово.
- Ты как со мной разговариваешь? – растерялась леди Элизабет. – Ты хоть знаешь, кто я такая?
- Конечно, знаю. Я же сказал, ты грязная развратная подзаборная девка.
- Ты с ума сошёл! Я баронесса!
- Я говорю про твою суть, а не про титул. Это твоя лошадь? Если да, влезай на неё и быстро скачи отсюда.
- Куда? – женщина совсем оторопела. – Какое ты имеешь право меня прогонять?
- Раз ты баронесса, тебе есть куда податься. Это мне некуда. В доме сэр Брайан предаётся плотским утехам с леди Молли, на конюшне скучно, а больше мне и пойти некуда. Но я же не валяюсь из-за этого в грязи.
- Молли мне изменила! – баронесса залилась горючими слезами.
- Отцы церкви говорят, что из-за таких, как ты, господь уничтожил город Гоморру. Теперь я понимаю, чем именно вы Его так достали, - Бац горестно покачал головой.
- Что же мне делать? – с надрывом вопросила леди Элизабет, возведя взгляд к небу.
- Господь тебе не ответит. Он не занимается такими мелочами. А что тебе делать, и без Него понятно. Встать из грязи, влезть на лошадь и поехать в свой замок. Эх, был бы у меня свой замок, я бы точно в грязи не валялся!
- А я хочу умереть.
- Это тоже лучше делать в замке.
Баронесса с трудом встала, с презрением отвергнув предложенную им помощь.
- У меня темно в глазах, - сообщила она. – Наверно, я уже умираю.
- Ладно, - вздохнул Бац. – Сама ты явно никуда не доедешь, а попросить меня о помощи ты считаешь позором. Сейчас возьму свою лошадь, и поедем в замок. Ну что за жизнь, только лошадь в конюшню поставил, так сразу из-за какой-то похотливой девки её снова нужно седлать. Впрочем, делать мне всё равно нечего, так что, почему бы и нет?
Когда Бац вернулся, уже верхом, она стояла в той же позе, и на её лице всё так же стояла печать мировой скорби. Она или не заметила, или сделала вид, что не заметила, как Бац усадил её в седло и шагом поехал к замку, ведя лошадь баронессы в поводу. Всю дорогу она тихонько скулила на одной ноте, лишь несколько раз перейдя на более громкие рыдания.
Два стражника на входе в замок, узнав баронессу, расступились, давая пройти. Пока Бац привязывал лошадей, баронесса обратилась к часовым.
- Этот человек меня жестоко оскорбил. Убейте его!
- Миледи, мы охраняем вход, и ничего больше. Кого нам убивать, а кого нет, решает милорд. Если бы решали вы, тут бы уже давно никто не жил. Проходите, нечего здесь толпиться, - было совершенно очевидно, что стражники её приказ исполнять категорически не намерены.
Дворецкий, увидев, что прибыла баронесса, срочно куда-то исчез, и Бац сам отвёл её в единственное помещение замка, которое знал – в кабинет барона.
- Бац, зачем ты её привёл сюда? – поинтересовался Герсби. – И почему она грязнее иной свиньи? Кто-нибудь из вас может объяснить?
- Она лежала в грязи и плакала, - пояснил Бац. – Я подумал, что такой, как она, в грязи не место.
- Ты ошибся. Элизабет, посмотри на себя! Вот зеркало! Это ты меня называешь грязным животным?
- Как, милорд, и вас тоже? – изумился Бац.
- Парень, ты увидел и услышал столько, что я просто вынужден отрубить тебе голову. Но это чуть позже. Сначала я хочу узнать, из-за чего моя жена плакала в грязи. Элизабет, может, ты мне это объяснишь?
- Вам не понять, грязные животные!
- Я примерно так и предполагал. Бац, а ты случайно не знаешь?
- Я так понял, милорд, что леди Молли не захотела с ней предаваться извращённым плотским утехам.
- Раз ты и это знаешь, тебе тем более не жить. Но что же мне делать? Раз Молли с ней больше не хочет, значит, теперь их не убьют. А я хочу наследника! Что в этом желании плохого?
- Это весьма праведное желание, милорд. Ибо сказано Господом: плодитесь и размножайтесь!
- А что делать, если она не хочет?
- Вы спрашиваете у меня совета?
- Да, Бац. Если ты дашь мне дельный совет, я сохраню тебе жизнь. Вру, конечно, тебя всё равно придётся убить, ты знаешь слишком много лишнего.
- Его обязательно нужно убить! Он меня жестоко оскорбил! – баронесса была неумолима.
- Наверно, правду тебе сказал, - предположил барон. – Бац, я тебя слушаю.
- Милорд, если я правильно понимаю, вы намного сильнее своей супруги. Учитывая святость брачных уз, не вижу, зачем вам нужно её согласие.
- Бить женщину – противоречит рыцарскому кодексу, - неуверенно возразил барон.
- Что выше – какой-то из мирских кодексов или завет Господа о размножении?
- Но женщина – это нечто особенное…
- Милорд, здесь вы неправы. Вселенский собор святой Церкви постановил, что женщины тоже обладают душой.
- И что? Где я, а где этот собор?
- Не помню, где он проходил. Главное то, что раз у женщины есть душа, то она должна иметь и права, равные с мужчинами.
- Да, она мне это не раз говорила. И что?
- Значит, она имеет полное право получить от вас в морду.
- Всё-таки лучше по лицу, Бац. Это же моя жена, а не какая-то там посторонняя девка. Но в целом идея хорошая. Пожалуй, прямо сейчас этим и займусь.
- Ты не посмеешь, - сдавленно проговорила леди Элизабет.
- Вот и проверим, посмею или нет. Уверен, что посмею.
- Я пожалуюсь отцу!
- Ну и жалуйся. К тому времени, там посторонняяь от вас в морду.рые т она увидела, кто именно к ней прикоснулскак он получит твоё письмо, ты уже будешь беременной. Так что всё нормально.
- Милорд, так вы что, свою супругу ещё ни разу?
- Ты всё равно сегодня умрёшь, так что безбоязненно тебе отвечаю – да!
- Если ты хоть пальцем меня тронешь, я покончу с собой! – пригрозила баронесса.
- Бац, что на это скажешь?
- Распутные девки с собой не кончают. Только если не могут больше распутничать.
- Логично. Разврат предполагает любовь к жизни. Я, пожалуй, рискну. Начнём, дорогая супруга.
- Ты с ума сошёл! При этом негодяе?
- Действительно, Бац. Выйди, подожди палача в коридоре.
- Милорд, мне и тут удобно. К тому же я очень хочу перед смертью посмотреть, как это делается.
- А ты что, не видел никогда? А, ну да, ты же был монахом. Сейчас всё устроим, не переживай - барон позвонил в колокольчик.
Дворецкий вошёл в кабинет мгновенно.
- Чего изволите, милорд?
- Этого парня нужно вымыть и переодеть. Он оруженосец моего рыцаря, и совершенно незачем, чтобы он ходил в рясе и вонял навозом. Подбери ему два-три комплекта одежды, подходящей для его службы.
- Да, милорд. Только если его всё равно казнят, зачем ему одежда?
