- Да. Пусть атакуют. Они попадут в ловушку.
- Какая на хрен ловушка? – разъярилась я, с меня вся сонливость слетела. – Они выбирают корабли, на которых экипажи не способны сопротивляться! Ты при четырёх же еле ползаешь по кабине, а я могу завязать в узел почти любого планетника, но что я сделаю против космика, а то и двух? Ты же видел, как я сражалась с патрульными!
- Вот и пираты так подумают. Но их ждёт неприятный сюрприз.
- Эта твоя игрушечная пушка – сюрприз? В кого ты собрался стрелять? В неопознанный корабль, идущий тем же стандартным торговым маршрутом, что и мы? Чушь!
- Нет, Жюли, пушка – это совсем уж на крайний случай. Дело совсем в другом. Пираты возьмут на абордаж этот корабль, ожидая встретить на нём жалкого планетника и слабую девушку. А встретят двух великолепно подготовленных бойцов, причём вооружённых до зубов. Не смотри на меня так – это будем не мы. На Мордоре нас за что-нибудь задержит Патруль, там мы исчезнем, а наши места займут эти самые супербойцы.
- Исчезнем? – забеспокоилась я. – Именно этого я и боюсь.
- Нечего бояться. Мы переоденемся в форму Патруля, и нас никто не узнает – форма полностью обезличивает. Потом нас крейсером доставят на какую-нибудь другую планету, я снова стану портовым сыщиком, а ты наймёшься на другой грузовик.
Соображай я сейчас чуточку получше, наверняка бы всё с этими пиратами поняла, едва услышав, что в порту Мордора нас на корабле заменят патрульные. Но за этот сумасшедший день я смертельно устала и дико хотела спать, так что соображала плохо.
Насколько я знаю, на всех кораблях, где нет специального кока, а его на грузовиках почти никогда не бывает, еду готовят по очереди. Готовить просто – выбираешь блюда из тех, что есть в кладовке, разводишь концентрат водой, перемешиваешь и ставишь в микроволновку, выставив режим, написанный на упаковке концентрата. Если блюд больше одного, например, суп с шампиньонами и картошка с крольчатиной, повторяешь всё ещё раз. Вечером ужин готовил Леон, значит, завтрак за мной.
Но когда я проснулась, завтрак уже стоял, причём довольно красиво сервированный. В портах удобнее есть за столами, на грузовиках же единственное подобие стола – это обзорный экран с пилотским креслом, других ни столов, ни стульев нет, так что едим лёжа на полу. Ко всему прочему так труднее перевернуть миски при внезапной коррекции курса, хотя иногда они всё же переворачиваются.
Рядом с мисками стоял Леон, с руками за спиной и выражением смущения на лице. Мне после сна всегда нужно в санузел. Он поплёлся за мной, а когда я села на унитаз, отвернулся. Я спросила, чего ему от меня надо, но он не ответил. Когда я умывалась, он что-то пробормотал, но я не поняла, что именно. Потом я почистила зубы и повторила вопрос, а он попытался ответить.
- Жюли, милая, я завтрак приготовил, - сказал он, достал из-за спины обломок какого-то растения, и протянул мне. – Вот!
- Это что-то вроде салата? – не поняла я. – Его кушать в начале завтрака или в конце?
- Это не еда! – ужаснулся он. – Это цветок! Его не едят, им наслаждаются!
- По-моему, им неудобно наслаждаться, - возразила я и цветок не взяла. – И вообще, меня отучили от всего этого. Когда я слишком много наслаждалась, мама била меня по рукам. Теперь что-то не хочется, и эта штука ничего не меняет.
Леон густо покраснел, промямлил, что я его неправильно поняла, на самом деле он имел в виду совсем не это. Я попросила объяснить, что же он имеет в виду на самом деле, но так, чтобы я поняла правильно. Он несколько раз открывал рот, но так ничего и не сказал. Только бросал панические взгляды на Джоконду, и она в конце концов попыталась ему помочь.
- Юлия, Леон не хотел вас обидеть, - сказала она.
- Я и не обиделась. Но наслаждаться этой штукой у него на глазах даже не собираюсь. Если ему кажется, что мне срочно необходим оргазм, мог бы предложить секс. Или если ему срочно необходим. Хотя сегодня я бы всё равно отказала.
- Вообще-то, подарив цветочек, я как раз и хотел показать, что испытываю к тебе романтические чувства, - запинаясь на каждом слоге, выдавил из себя Леон.
- То есть, ты хочешь секса? – на всякий случай уточнила я, хотя мне и так всё было понятно. – А почему так и не сказал?
- Неудобно же…
- Что тебе неудобно? Повышенная искусственная гравитация?
- Ему неудобно говорить об этом прямо, - пояснила Джоконда. – На разных планетах разные обычаи, причём они частенько очень отличаются в зависимости от обстоятельств, да и собравшегося общества. А у космиков они совсем другие.
- Не понимаю.
- Например, в большинстве случаев публично обнажать гениталии считается неприличным, но на некоторых пляжах и в некоторых барах это норма.
- Так ты попёрся за мной в санузел, чтобы посмотреть на мои гениталии? – спросила я у Леона. – И как? Разглядел? Понравились?
- Нет! Всё пошло совсем не так, как надо! Давай забудем всё это, как кошмарный сон!
- Что ты предлагаешь забыть? Этот дилдо в форме растения?
- Это не дилдо! Это обычный цветок! Его не нужно совать туда! – он нервничал всё сильнее и сильнее.
- А куда его суют?
- В вазу!
- Что такое ваза?
- Это такой специальный сосуд, в него наливают воду, а в воду ставят цветы.
- Разве у нас в кабине она есть? – удивилась я.
- Говорю же – давай забудем!
- Погоди. Успеем забыть. Сначала скажи мне вот что. Чем это я тебя так возбудила? Разве я по стандартам твоего Квебека – королева красоты?
- Понимаешь, Жюли… - замялся Леон. – У космичек очень уж развитые мускулы…
- При четырёх же без нормальных мышц не выжить. Хотя чего это я перед тобой оправдываюсь? Повторяю вопрос – чем я тебя настолько возбудила?
Он покраснел ещё сильнее, хотя казалось, что это невозможно. Долго что-то бормотал себе под нос, но я так ничего и не поняла.
- Не могу я о таком говорить! – с отчаянием выкрикнул он. – Джоконда, скажи ей ты!
- Патруль собрал информацию о пропавших кораблях, - заговорила наш искин. – Удалось найти людей, которые что-то запомнили о девяти экипажах. Конечно же, тех, которые пропали недавно. И все в один голос утверждают, что капитаны-планетники и девушки-бортмеханики состояли между собой в интимных отношениях.
- Дурацкое расследование, - фыркнула я. – Не нужно никого спрашивать. И так понятно, что они все совокуплялись друг с другом. Кроме, может, одной какой-то ненормальной пары. В Патруле кто-то подумал, что они в рейсах неделями наслаждались сами с собой?
- Но там была двенадцатилетняя, - вставил Леон.
- В космосе девушки взрослеют быстро. Здесь происходит возврат к природе. К естественному состоянию.
- К какому ещё естественному? Они же дети!
- Читала я книги древней Земли. Я много читаю, в рейсах делать особо нечего. Читала и книгу под названием «Ромео и Джульетта». В предисловии написано, что это классика. Ты её читал?
- Нет.
- Я поняла, о чём вы говорите, Юлия, - заявила Джоконда. – Мать сообщает Джульетте, что родила её, будучи моложе, чем она теперь. А Джульетте тогда было тринадцать. То есть, мать зачала её в двенадцать, если не в одиннадцать.
- Небось эта история из Средневековья, - предположил Леон, который уже немного пришёл в себя. – Средневековье – не естественное состояние человечества.
- Тебе виднее, - не стала спорить я. – И тем не менее, многие девушки-космички в двенадцать лет уже взрослые. Я так поняла, мы с тобой тоже должны?
- Необязательно. Мы должны выглядеть, как любовники, вот и всё.
- Но я не актриса, вряд ли у меня получится всё правильно изобразить. Да и самостоятельно наслаждаться что-то не хочется.
- И ты предлагаешь…
- Предлагаю. Но не сегодня. Дня через три, - я ненадолго задумалась. – Нет, лучше через четыре.
- Но почему через четыре? – взвился Леон.
- Так надо. И не пытайся применить силу, для тебя это очень плохо кончится.
Отложив сближение с Леоном, я занялась корабельной рутиной. Сливные трубы в санузле нужно чистить, причём желательно не тогда, когда они забились и не пропускают воду и не только воду, а так, чтобы не забивались. Микроволновке тоже нужна профилактика, лучше ежедневная. За кабелями надо следить, иначе контакт пропадёт в самый неподходящий момент. Ещё есть системы жизнеобеспечения, хотелось бы, чтоб они обошлись без аварий. С диагностикой здорово помогала Джоконда, но прочищать канализацию она не могла, приходилось мне. Всё это нудная и грязная работа, но если её не делать, рейс выйдет некомфортным, а то и вовсе неоконченным.
Когда отдыхала, проверяла Джоконду как пилота. Нет, я не ставила ей тестовые задания, просто смотрела, как она ведёт корабль. Сразу после старта на маршруте всегда сутолока, а тут ещё и диспетчерская запретила посадку. В околопланетном пространстве теперь крутилось множество грузовиков и яхт, одни рвались убраться отсюда подальше, другие маневрировали поблизости, ожидая, пока запрет снимут и они смогут добраться до поверхности. Пару раз видела, как мы шли кому-то в лоб, и раз десять догоняли кого-то, не сумевшего разогнаться так быстро, как мы. Джоконда прекрасно справилась, и мы в конце концов выбрались из этого столпотворения. Так что я убедилась – контролировать её необязательно.
Леон тоже скучал – делать ему было абсолютно нечего, а когда он полез мне помогать, поломал систему терморегуляции, и мне срочно пришлось её чинить. Это такая штука, которая поддерживает в кабине комфортную температуру. И человеческие тела, и корабельные устройства и механизмы – двигатель, насосы, освещение, бортовой компьютер, микроволновка и кое-что ещё по мелочи здорово греют воздух. А охлаждаться не так просто, вакуум – отличный теплоизолятор. Чтобы не перегреваться, корабль должен сбрасывать тепло в космос, его днище и опоры работают как излучатели. Но если излучать слишком много, станет холодно, а это не лучше. Нужно регулировать, а Леон нечаянно сломал термометр обратной связи. Я вежливо попросила его не лезть куда не надо, и он отправился обижаться в свой гамак.
Просто смотреть на экран обзора надоело, о чём говорить с Леоном, я не знала, так что время отдыха я делила между чтением книжек и разговорами с Джокондой. Понятно, что с искином трудно подобрать интересную тему, но мне удалось. Я давно хотела освоить работу навигатора, научиться прокладывать курс, но родители считали, что я, по их словам, до этого ещё не доросла, и раньше двадцати лет даже не стоит лезть в навигационные премудрости. А сама я, увы, даже в справочнике толком не разобралась.
Джоконда оказалась идеальным наставником, готовым бесконечно объяснять элементарные вещи, которые я должна бы понимать, но почему-то не понимала. Даже Леон, позабыв обиды, внимательно её слушал и вдруг, прервав меня, стал задавать ей толковые вопросы. По крайней мере, они казались толковыми мне. Я немного удивилась, он ведь за всё время нашего полёта ничего не читал и даже фильмы не смотрел, хотя мобильный компьютер у него был.
Сама я тоже фильмы не очень люблю. Космики кино не снимают, а фильмы планетников нам почти всегда непонятны. Вот в последнем, который я посмотрела, сюжет крутился вокруг того, нужно ли в какой-то стране проводить плебисцит или ограничиться референдумом. Пара главных героев из-за этого насмерть рассорилась, оба вступили каждый в свою армию, несколько раз чуть не убили друг друга, но в конце помирились и нежно поцеловались. Что там решили с плебисцитом и референдумом, я так и не узнала. Так что я если и смотрю фильмы, так снятые ещё на Земле до космической эпохи. В них хоть что-то можно понять. Только все те, что сохранились, я уже видела.
- Сначала пилот выводит корабль из атмосферы, - рассказывала Джоконда. – Затем необходимо покинуть орбиту планеты и плоскость эклиптики. Конечно же, избегая столкновений с другими кораблями, спутниками и планетоидами. Только после этого корабль ложится на проложенный навигатором курс. Стандартное ускорение – четыре же, необходимость его снизить или повысить возникает крайне редко, да это и нежелательно, поскольку вызывает повышенный расход топлива.
- Повысить? – содрогнулся Леон.
- Квантовый скачок для превышения световой скорости совершают на шести же, а ещё иногда требуется резкое торможение или разгон. Не беспокойтесь, капитан, в этом рейсе такой необходимости не ожидается. Да и не так страшно большое ускорение. Вы прекрасно перенесли шесть с половиной же, которые установила Юлия.
- Не будем о печальном. Отошли подальше от эклиптики, легли на курс с ускорением четыре, и что дальше?
- Дальше идёт набор скорости для квантового скачка, затем, уже на сверхсветовых скоростях, разворот корабля и переход торможение, позже обратный квантовый скачок…
- С этим ясно. А что за квантовый скачок? Я в колледже физику сдал на отлично, но эту тему так и не понял. И никто из моей группы не понял. Мне даже показалось, что этого не понимает даже наш профессор.
- Мне с этим проще, - Джоконда изобразила улыбку. – Искин по своей природе не может чего-либо понимать или не понимать. Я знаю текст этой теории, и умею пользоваться её формулами. Мне этого достаточно. А вам что непонятно, капитан?
- Рейс на Мекку занимает меньше месяца. А чтобы четырьмя же набрать скорость света, даже по ньютоновской теории нужно втрое больше времени. А по теории относительности – ещё больше, если забыть, что она такую скорость вообще запрещает. Причём нам говорили, что теория Милано-Стоуна – обобщение теории относительности, что бы это ни значило.
Мне это тоже было интересно. Но я, в отличие от Леона, знала, что для скачка скорости за порог света вовсе не нужно подводить её близко к этому порогу. И с удовольствием послушала бы, почему это так.
- Теория относительности Эйнштейна напрямую тут не применима – она устанавливает границу скорости, но не учитывает квантовых эффектов. В том числе, туннельного. Вы изучали квантовую механику, капитан?
- Да. Я знаю, что квантовый скачок основан на принципе неопределённости. Но ведь там добавка энергии крошечная, и чем она больше, тем меньшее время держится.
- Верно. Скачок добавляет скорости совсем немного, но этого достаточно, потому что скорость относительна и зависит от системы отсчёта. Вы уже ссылались на теорию относительности, значит, знакомы с ней. Всегда найдётся такая система отсчёта, в которой корабль движется с околосветовой скоростью.
- Профессор нам это говорил. Но не смог ответить, зачем тогда вообще нужно разгоняться, почему не сделать скачок при низкой скорости относительно планеты, с которой стартовали.
- Капитан, для перехода в пространство Стоуна требуется определённая скорость относительно космоса, или, если угодно, относительно ближайших звёзд. Она зависит от многих параметров – характеристик гравитационного поля в точке перехода, плотности вакуума и множества других. Рассчитать её теоретически можно, но на практике – бесполезно, потому что пока будут измеряться параметры, корабль уйдёт из точки, где они измерялись. Но приблизительный расчёт начальной скорости скачка сделать легко, для этого не нужен искин – формулы есть в справочнике навигатора, и они не очень сложны. А точную скорость определяет пилот. Он чувствует по особой вибрации корабля, что уже пора, и добавляет ускорения до шести же. Этого достаточно для скачка.
- А ты это можешь?
- Да. Наш корабль снабжён датчиком вибрации, и я могу считывать с него данные.
- Какая на хрен ловушка? – разъярилась я, с меня вся сонливость слетела. – Они выбирают корабли, на которых экипажи не способны сопротивляться! Ты при четырёх же еле ползаешь по кабине, а я могу завязать в узел почти любого планетника, но что я сделаю против космика, а то и двух? Ты же видел, как я сражалась с патрульными!
- Вот и пираты так подумают. Но их ждёт неприятный сюрприз.
- Эта твоя игрушечная пушка – сюрприз? В кого ты собрался стрелять? В неопознанный корабль, идущий тем же стандартным торговым маршрутом, что и мы? Чушь!
- Нет, Жюли, пушка – это совсем уж на крайний случай. Дело совсем в другом. Пираты возьмут на абордаж этот корабль, ожидая встретить на нём жалкого планетника и слабую девушку. А встретят двух великолепно подготовленных бойцов, причём вооружённых до зубов. Не смотри на меня так – это будем не мы. На Мордоре нас за что-нибудь задержит Патруль, там мы исчезнем, а наши места займут эти самые супербойцы.
- Исчезнем? – забеспокоилась я. – Именно этого я и боюсь.
- Нечего бояться. Мы переоденемся в форму Патруля, и нас никто не узнает – форма полностью обезличивает. Потом нас крейсером доставят на какую-нибудь другую планету, я снова стану портовым сыщиком, а ты наймёшься на другой грузовик.
Соображай я сейчас чуточку получше, наверняка бы всё с этими пиратами поняла, едва услышав, что в порту Мордора нас на корабле заменят патрульные. Но за этот сумасшедший день я смертельно устала и дико хотела спать, так что соображала плохо.
Насколько я знаю, на всех кораблях, где нет специального кока, а его на грузовиках почти никогда не бывает, еду готовят по очереди. Готовить просто – выбираешь блюда из тех, что есть в кладовке, разводишь концентрат водой, перемешиваешь и ставишь в микроволновку, выставив режим, написанный на упаковке концентрата. Если блюд больше одного, например, суп с шампиньонами и картошка с крольчатиной, повторяешь всё ещё раз. Вечером ужин готовил Леон, значит, завтрак за мной.
Но когда я проснулась, завтрак уже стоял, причём довольно красиво сервированный. В портах удобнее есть за столами, на грузовиках же единственное подобие стола – это обзорный экран с пилотским креслом, других ни столов, ни стульев нет, так что едим лёжа на полу. Ко всему прочему так труднее перевернуть миски при внезапной коррекции курса, хотя иногда они всё же переворачиваются.
Рядом с мисками стоял Леон, с руками за спиной и выражением смущения на лице. Мне после сна всегда нужно в санузел. Он поплёлся за мной, а когда я села на унитаз, отвернулся. Я спросила, чего ему от меня надо, но он не ответил. Когда я умывалась, он что-то пробормотал, но я не поняла, что именно. Потом я почистила зубы и повторила вопрос, а он попытался ответить.
- Жюли, милая, я завтрак приготовил, - сказал он, достал из-за спины обломок какого-то растения, и протянул мне. – Вот!
- Это что-то вроде салата? – не поняла я. – Его кушать в начале завтрака или в конце?
- Это не еда! – ужаснулся он. – Это цветок! Его не едят, им наслаждаются!
- По-моему, им неудобно наслаждаться, - возразила я и цветок не взяла. – И вообще, меня отучили от всего этого. Когда я слишком много наслаждалась, мама била меня по рукам. Теперь что-то не хочется, и эта штука ничего не меняет.
Леон густо покраснел, промямлил, что я его неправильно поняла, на самом деле он имел в виду совсем не это. Я попросила объяснить, что же он имеет в виду на самом деле, но так, чтобы я поняла правильно. Он несколько раз открывал рот, но так ничего и не сказал. Только бросал панические взгляды на Джоконду, и она в конце концов попыталась ему помочь.
- Юлия, Леон не хотел вас обидеть, - сказала она.
- Я и не обиделась. Но наслаждаться этой штукой у него на глазах даже не собираюсь. Если ему кажется, что мне срочно необходим оргазм, мог бы предложить секс. Или если ему срочно необходим. Хотя сегодня я бы всё равно отказала.
- Вообще-то, подарив цветочек, я как раз и хотел показать, что испытываю к тебе романтические чувства, - запинаясь на каждом слоге, выдавил из себя Леон.
- То есть, ты хочешь секса? – на всякий случай уточнила я, хотя мне и так всё было понятно. – А почему так и не сказал?
- Неудобно же…
- Что тебе неудобно? Повышенная искусственная гравитация?
- Ему неудобно говорить об этом прямо, - пояснила Джоконда. – На разных планетах разные обычаи, причём они частенько очень отличаются в зависимости от обстоятельств, да и собравшегося общества. А у космиков они совсем другие.
- Не понимаю.
- Например, в большинстве случаев публично обнажать гениталии считается неприличным, но на некоторых пляжах и в некоторых барах это норма.
- Так ты попёрся за мной в санузел, чтобы посмотреть на мои гениталии? – спросила я у Леона. – И как? Разглядел? Понравились?
- Нет! Всё пошло совсем не так, как надо! Давай забудем всё это, как кошмарный сон!
- Что ты предлагаешь забыть? Этот дилдо в форме растения?
- Это не дилдо! Это обычный цветок! Его не нужно совать туда! – он нервничал всё сильнее и сильнее.
- А куда его суют?
- В вазу!
- Что такое ваза?
- Это такой специальный сосуд, в него наливают воду, а в воду ставят цветы.
- Разве у нас в кабине она есть? – удивилась я.
- Говорю же – давай забудем!
- Погоди. Успеем забыть. Сначала скажи мне вот что. Чем это я тебя так возбудила? Разве я по стандартам твоего Квебека – королева красоты?
- Понимаешь, Жюли… - замялся Леон. – У космичек очень уж развитые мускулы…
- При четырёх же без нормальных мышц не выжить. Хотя чего это я перед тобой оправдываюсь? Повторяю вопрос – чем я тебя настолько возбудила?
Он покраснел ещё сильнее, хотя казалось, что это невозможно. Долго что-то бормотал себе под нос, но я так ничего и не поняла.
- Не могу я о таком говорить! – с отчаянием выкрикнул он. – Джоконда, скажи ей ты!
- Патруль собрал информацию о пропавших кораблях, - заговорила наш искин. – Удалось найти людей, которые что-то запомнили о девяти экипажах. Конечно же, тех, которые пропали недавно. И все в один голос утверждают, что капитаны-планетники и девушки-бортмеханики состояли между собой в интимных отношениях.
- Дурацкое расследование, - фыркнула я. – Не нужно никого спрашивать. И так понятно, что они все совокуплялись друг с другом. Кроме, может, одной какой-то ненормальной пары. В Патруле кто-то подумал, что они в рейсах неделями наслаждались сами с собой?
- Но там была двенадцатилетняя, - вставил Леон.
- В космосе девушки взрослеют быстро. Здесь происходит возврат к природе. К естественному состоянию.
- К какому ещё естественному? Они же дети!
- Читала я книги древней Земли. Я много читаю, в рейсах делать особо нечего. Читала и книгу под названием «Ромео и Джульетта». В предисловии написано, что это классика. Ты её читал?
- Нет.
- Я поняла, о чём вы говорите, Юлия, - заявила Джоконда. – Мать сообщает Джульетте, что родила её, будучи моложе, чем она теперь. А Джульетте тогда было тринадцать. То есть, мать зачала её в двенадцать, если не в одиннадцать.
- Небось эта история из Средневековья, - предположил Леон, который уже немного пришёл в себя. – Средневековье – не естественное состояние человечества.
- Тебе виднее, - не стала спорить я. – И тем не менее, многие девушки-космички в двенадцать лет уже взрослые. Я так поняла, мы с тобой тоже должны?
- Необязательно. Мы должны выглядеть, как любовники, вот и всё.
- Но я не актриса, вряд ли у меня получится всё правильно изобразить. Да и самостоятельно наслаждаться что-то не хочется.
- И ты предлагаешь…
- Предлагаю. Но не сегодня. Дня через три, - я ненадолго задумалась. – Нет, лучше через четыре.
- Но почему через четыре? – взвился Леон.
- Так надо. И не пытайся применить силу, для тебя это очень плохо кончится.
Отложив сближение с Леоном, я занялась корабельной рутиной. Сливные трубы в санузле нужно чистить, причём желательно не тогда, когда они забились и не пропускают воду и не только воду, а так, чтобы не забивались. Микроволновке тоже нужна профилактика, лучше ежедневная. За кабелями надо следить, иначе контакт пропадёт в самый неподходящий момент. Ещё есть системы жизнеобеспечения, хотелось бы, чтоб они обошлись без аварий. С диагностикой здорово помогала Джоконда, но прочищать канализацию она не могла, приходилось мне. Всё это нудная и грязная работа, но если её не делать, рейс выйдет некомфортным, а то и вовсе неоконченным.
Когда отдыхала, проверяла Джоконду как пилота. Нет, я не ставила ей тестовые задания, просто смотрела, как она ведёт корабль. Сразу после старта на маршруте всегда сутолока, а тут ещё и диспетчерская запретила посадку. В околопланетном пространстве теперь крутилось множество грузовиков и яхт, одни рвались убраться отсюда подальше, другие маневрировали поблизости, ожидая, пока запрет снимут и они смогут добраться до поверхности. Пару раз видела, как мы шли кому-то в лоб, и раз десять догоняли кого-то, не сумевшего разогнаться так быстро, как мы. Джоконда прекрасно справилась, и мы в конце концов выбрались из этого столпотворения. Так что я убедилась – контролировать её необязательно.
Леон тоже скучал – делать ему было абсолютно нечего, а когда он полез мне помогать, поломал систему терморегуляции, и мне срочно пришлось её чинить. Это такая штука, которая поддерживает в кабине комфортную температуру. И человеческие тела, и корабельные устройства и механизмы – двигатель, насосы, освещение, бортовой компьютер, микроволновка и кое-что ещё по мелочи здорово греют воздух. А охлаждаться не так просто, вакуум – отличный теплоизолятор. Чтобы не перегреваться, корабль должен сбрасывать тепло в космос, его днище и опоры работают как излучатели. Но если излучать слишком много, станет холодно, а это не лучше. Нужно регулировать, а Леон нечаянно сломал термометр обратной связи. Я вежливо попросила его не лезть куда не надо, и он отправился обижаться в свой гамак.
Просто смотреть на экран обзора надоело, о чём говорить с Леоном, я не знала, так что время отдыха я делила между чтением книжек и разговорами с Джокондой. Понятно, что с искином трудно подобрать интересную тему, но мне удалось. Я давно хотела освоить работу навигатора, научиться прокладывать курс, но родители считали, что я, по их словам, до этого ещё не доросла, и раньше двадцати лет даже не стоит лезть в навигационные премудрости. А сама я, увы, даже в справочнике толком не разобралась.
Джоконда оказалась идеальным наставником, готовым бесконечно объяснять элементарные вещи, которые я должна бы понимать, но почему-то не понимала. Даже Леон, позабыв обиды, внимательно её слушал и вдруг, прервав меня, стал задавать ей толковые вопросы. По крайней мере, они казались толковыми мне. Я немного удивилась, он ведь за всё время нашего полёта ничего не читал и даже фильмы не смотрел, хотя мобильный компьютер у него был.
Сама я тоже фильмы не очень люблю. Космики кино не снимают, а фильмы планетников нам почти всегда непонятны. Вот в последнем, который я посмотрела, сюжет крутился вокруг того, нужно ли в какой-то стране проводить плебисцит или ограничиться референдумом. Пара главных героев из-за этого насмерть рассорилась, оба вступили каждый в свою армию, несколько раз чуть не убили друг друга, но в конце помирились и нежно поцеловались. Что там решили с плебисцитом и референдумом, я так и не узнала. Так что я если и смотрю фильмы, так снятые ещё на Земле до космической эпохи. В них хоть что-то можно понять. Только все те, что сохранились, я уже видела.
- Сначала пилот выводит корабль из атмосферы, - рассказывала Джоконда. – Затем необходимо покинуть орбиту планеты и плоскость эклиптики. Конечно же, избегая столкновений с другими кораблями, спутниками и планетоидами. Только после этого корабль ложится на проложенный навигатором курс. Стандартное ускорение – четыре же, необходимость его снизить или повысить возникает крайне редко, да это и нежелательно, поскольку вызывает повышенный расход топлива.
- Повысить? – содрогнулся Леон.
- Квантовый скачок для превышения световой скорости совершают на шести же, а ещё иногда требуется резкое торможение или разгон. Не беспокойтесь, капитан, в этом рейсе такой необходимости не ожидается. Да и не так страшно большое ускорение. Вы прекрасно перенесли шесть с половиной же, которые установила Юлия.
- Не будем о печальном. Отошли подальше от эклиптики, легли на курс с ускорением четыре, и что дальше?
- Дальше идёт набор скорости для квантового скачка, затем, уже на сверхсветовых скоростях, разворот корабля и переход торможение, позже обратный квантовый скачок…
- С этим ясно. А что за квантовый скачок? Я в колледже физику сдал на отлично, но эту тему так и не понял. И никто из моей группы не понял. Мне даже показалось, что этого не понимает даже наш профессор.
- Мне с этим проще, - Джоконда изобразила улыбку. – Искин по своей природе не может чего-либо понимать или не понимать. Я знаю текст этой теории, и умею пользоваться её формулами. Мне этого достаточно. А вам что непонятно, капитан?
- Рейс на Мекку занимает меньше месяца. А чтобы четырьмя же набрать скорость света, даже по ньютоновской теории нужно втрое больше времени. А по теории относительности – ещё больше, если забыть, что она такую скорость вообще запрещает. Причём нам говорили, что теория Милано-Стоуна – обобщение теории относительности, что бы это ни значило.
Мне это тоже было интересно. Но я, в отличие от Леона, знала, что для скачка скорости за порог света вовсе не нужно подводить её близко к этому порогу. И с удовольствием послушала бы, почему это так.
- Теория относительности Эйнштейна напрямую тут не применима – она устанавливает границу скорости, но не учитывает квантовых эффектов. В том числе, туннельного. Вы изучали квантовую механику, капитан?
- Да. Я знаю, что квантовый скачок основан на принципе неопределённости. Но ведь там добавка энергии крошечная, и чем она больше, тем меньшее время держится.
- Верно. Скачок добавляет скорости совсем немного, но этого достаточно, потому что скорость относительна и зависит от системы отсчёта. Вы уже ссылались на теорию относительности, значит, знакомы с ней. Всегда найдётся такая система отсчёта, в которой корабль движется с околосветовой скоростью.
- Профессор нам это говорил. Но не смог ответить, зачем тогда вообще нужно разгоняться, почему не сделать скачок при низкой скорости относительно планеты, с которой стартовали.
- Капитан, для перехода в пространство Стоуна требуется определённая скорость относительно космоса, или, если угодно, относительно ближайших звёзд. Она зависит от многих параметров – характеристик гравитационного поля в точке перехода, плотности вакуума и множества других. Рассчитать её теоретически можно, но на практике – бесполезно, потому что пока будут измеряться параметры, корабль уйдёт из точки, где они измерялись. Но приблизительный расчёт начальной скорости скачка сделать легко, для этого не нужен искин – формулы есть в справочнике навигатора, и они не очень сложны. А точную скорость определяет пилот. Он чувствует по особой вибрации корабля, что уже пора, и добавляет ускорения до шести же. Этого достаточно для скачка.
- А ты это можешь?
- Да. Наш корабль снабжён датчиком вибрации, и я могу считывать с него данные.
