***
Темная, почти коричневая жидкость тонкой струйкой покидала пыльную, лишенную этикетки бутылку. Прямо на лед в массивный как пресс-папье стакан. Нет, при ближайшем рассмотрении кривая этикетка на бутылке все же была, но изготовленная из странной, желтой от ветхости бумаги, без художественных излишеств, присущих для любого спиртного, с непонятными, затертыми надписями, сделанными от руки.
- Вот зря ты от напитка отказываешься, – изящная мужская рука с ухоженными ногтями поставила бутылку в шкаф, который, казалось, был сделан из единого куска дерева, на полку рядом с гипертрофированно-огромной колбой “песочных”, с мелкими алмазами вместо песка часами, – Такое ты не купишь нигде! Я специально в Шотландию… Есть там в горах одна деревенька.
- Да-да, знаем. Юные девушки проращивают ячмень босыми ногами, – невысокий коренастый мужчина разглядывал панораму залива, открывающуюся с тридцатого этажа, – Я тебе таких историй…
- Да дело-то не в историях, - высокий, подчеркнуто утонченный мужчина был прямой противоположностью своего собеседника, – ты не пробуй, ты хотя бы только понюхай.
- Да не пью чайными ложками, - Коренастый зачерпнул льда из серебряного ведерка и протянул к Утонченному здоровенный стакан, – уговорил, плескани-ка.
Ветхая этикетка второй раз за день увидела бескрайний залив, чего с ней не случалось уже очень давно.
- Да не жмотись, лей. Что ты как в глаза закапываешь. Съездишь еще в свою Шотландию. Лишний повод тебе.
- Такое не пьют так!
- А я тебе об этом и говорю, – Коренастый циничным залпом выпил предложенное. Утонченный поморщился, – Давай нажремся! Вот так как прежде. С разбитыми машинами, стрельбой, драками. В соплю, в жижу. А то смотрю на твой маникюр, манеры, тьфу, противно! Спустись на землю. В провинцию съезди. Знаешь хоть, как там сейчас?
- Как?
-Не поверишь, с бабами спят до сих пор! – Коренастый цинично заржал, радуясь древней шутке.
- Дикари.
- Вот и поехали, а то как бы с тобой что плохое не случилось, надышишься здесь болотных газов. Сырость. А там, вот смотри, - Коренастый протянул лопату мобильного телефона.
- Дружок мой лепший, одноклассник. Вишь, с убиенным медведем позирует, да не кривись, не кривись, носорогов стрелял - не рефлексировал.
- Носорогов стрелять была производственная необходимость. Общая.
- А здесь психическое здоровье под угрозой, так что проблема тоже общая. Да и одноклассника своего давно хочу под крыло взять, временно пристроим его куда-нибудь, присмотримся. Дальше видно будет. В регионах он как рыба в воде, Шерифом в местном околотке служит, а дело к пенсии, то да се. Не пропадать же ценным кадрам. Он нам там все и организует, снегоходы там, баню, загонщиков, пусть расстарается. Стимул есть.
- А повод? – попытался избежать потенциально насыщенной командировки Утонченный.
- Шутишь, какой повод еще? Да хоть вот, падение продаж алкогольных напитков, чем тебе не повод. Небось, на самогон и бояру перешли, а Шериф мышей и не ловит. Ну и местных напитков попробуешь, это тебе не унылый ячмень, там и бобровая струя, и калган, и женьшень, и левзея, и черт в ступе с печенью летучих мышей. Кто бы знал, еще что они туда добавляют. Я вот, как-то случай у меня был …
- Да надоела мне охота.
- Да так постреляем, ты вспомни. Патронов возьму, на маленькую войну в большой африканской стране хватит. И весь арсенал выгуляю заодно. А после охоты порыбачим, снастей возьмем. Там нужен-то небольшой ящик. И лед - не помеха. Эх, не видел ты, как мы с вертолета рыбачим.
***
Под станочный парк решили выделить один из самых больших и крепких бесхозных сараев. Время год за годом заносило крышу из шифера разнообразным мусором, не замедлившим стать субстанцией, пригодной для роста мха. Так что черная, покосившаяся, с веселой травяной крышей постройка готовилась стать цехом для высокоточного внеземного оборудования.
Совместно вынесли весь хлам, скопившийся разве что не за века. Вилы, косы, старая прялка, сельскохозяйственный инвентарь забытого назначения – все могло бы стать неплохими экспонатами для этнографического музея.
Углубили пол, отсыпали песчаную подушку и, увязав арматуру с предварительно сваренными из швеллеров подрамниками под станки, приступили к бетонным работам. Бетономешалку, бывшую когда-то бочкой из-под масла, поручили крутить Мальцу во избежание кучи вопросов и путания под ногами, благо сил у него хватало.
К вечеру, когда с бетонными работами было уже закончено, растопили баню и принялись разбирать на запасные части настрелянные за последние дни трофеи. Братьям же и Мальцу, с трудом оторвавшемуся от любимой бетономешалки, поручили очистить от старой ржавчины найденные в металлоломе станины от станков. Все были при деле.
На следующий день, установив самую большую станину, бывшую некогда токарным станком на забетонированную раму, Гамлет и Кузнец, выгнали всех из залитого ярким светом сарая и принялись собирать единый обрабатывающий центр.
Первой деталью, которую изготовил опутанный датчиками и гидролиниями совместный плод земных и внеземных технологий, был набалдашник из органического стекла для газелевской ручки переключения передач в виде прозрачного полированного конуса с закругленными краями и алой розой внутри. Братья очень просили.
Закрывшись и фактически отгородившись от мира, Гамлет, Кузнец и примкнувший к ним Дед принялись остервенело творить, да так, что уже через пару дней из отремонтированной двери сарая вышел кардинально измененный Малец. Трудно сказать, насколько было изменено одно из тел пеленателей, максимально близкое к человеческому, но речь, характер и поведение робота-подростка остались прежними. Старое, паукообразное тело Гамлет оставил как есть, соединив в единую малую сеть блоки управления, но сделав невозможным соединение с сетью внешней. По словам Гамлета, Малец и паук были теперь единым ментальным целым, способным как к раздельным самостоятельным, так и синхронным действиям. При этом оба были максимально защищенными от Зова отсутствием внешней связи.
- А рюкзак, рюкзак-то сможете сделать, килограмм двести чтобы мог выдержать? – вторым из таинственного сарая вышел Дед. – Это сколько ж всего я теперь утащить-то смогу?
На первый взгляд, изменения были незаметны, но даже в спокойной ходьбе появилась едва заметная нечеловеческая упругость. Дед, казалось, с удивлением рассматривал свои руки, прохаживался вдоль сарая, приседал и, к удивлению наблюдавших за всем этим братьев, внезапно прыгнул. Не ясно, на что он рассчитывал в неиспытанном, только что изготовленном экзоскелете, но пролетев метров восемь, к счастью, самоуловился в наудачу подвернувшемся на пути тенте газели.
- Места для парковки не нашли лучше? – Дед, кряхтя, выбирался из ветхого кузова, причем каждое его движение вызвало хруст ломающихся бортов и треск рвущегося материала тента, что вызвало физическую боль братьев, синхронно отражаемую на их лицах. Но видя, с какой легкостью Дед, походя, крушит их любимицу, братья переглянулись и предпочли промолчать.
- Где этот гребанный медведь? – в конце концов выбравшись, дед остервенело завертел головой, благо новое устройство никаких ограничений для этого не создавало, – Миша, иди-ка сюда. Кто там мой самогон тырил третьего дня?
- Медведь, до сего момента спокойно сидевший у изрядно заржавевшей открытой клетки в обнимку с уполовиненной четвертью, подскочил как ошпаренный. Было очевидно, что монополия на физическую силу закончилась, а тела пеленателей, на основе которых и был сделан экзоскелет, явно превосходили показатели медведя. Прыгать с места на восемь метров он не умел. Осталось проверить, как насчет бега.
Гамлет и Кузнец задумчиво наблюдали как явно имеющий преимущество в скорости и энерговооруженности Дед неуклюже, по причине отсутствия навыков управления новым устройством, пытается изловить мохнатого переговорщика. Последний же, резко тормозя, цеплялся огромными когтями за мерзлую землю и, изворачиваясь, умудрялся раз за разом скидывать осатаневшего Деда с того места, где у обычных животных обычно бывает хвост.
- Хорошо, что мы первым на Деда экзосклет надели, – Кузнец с нескрываемым интересом смотрел на биомеханическую суету, – я бы неделю осваивался, а тут вон, экспресс-тест - прыжки, скачки, повороты. Драка вот-вот будет. Я, кстати, на Деда ставлю, уж очень сильно он мотивирован.
- Не будет драки, – Гамлет после некоторой паузы что-то сам для себя решил, и в тот же момент, не снижая скорости, экзоскелет прекратил реагировать на импульсы управления и застыл в том положении, в каком был, пропахав борозду вместе с дедом.
- Первичные испытания закончены, необходимо внести изменения в конструкцию.
- На взлете птице обломали крылья, – только и смог прохрипеть Дед, пытаясь выбраться из новой игрушки.
- Как думаешь, доложит Шериф, куда следует? – Гамлет и Кузнец даже не попытались помочь Деду выбраться из внезапной западни, чтобы не нарушать чистоту эксперимента, вероятно.
- Куда? Зачем? – казалось, что Кузнец уже давным-давно для себя получил ответ на этот вопрос, - У него ведь теперь здесь не только “любовь с интересом”, у него теперь жизнь раскрасилась яркими красками. Ты не видел, как у него глаза горели? Хотя у кого я спрашиваю.
- Вот сейчас обидно было. Мы легко понимаем изменения в психологическом состоянии. Особенно Медведь, тот легко гормональный фон по запаху контролирует.
- Уверен, что ничего и никому не скажет, – продолжал Кузнец, – мало того, вот увидишь, он из рекомендованного списка сам еще кучу всего закупит и привезет. Ну и Медведь еще со своим котиком. Хотя не думаю, что Шерифа испугает какая-то там персональная слежка. Смешно. Медведь этот со своими идеями.
- Ты знаешь, меня именно медвежьи идеи больше всего и беспокоят, – голос Гамлета продемонстрировал высшую степень обеспокоенности, – вообще-то без интегрирования в глобальную сеть блоков, подобных нашим, подобные решения невозможны.
- Мегамозг? Искусственный интеллект?
- Интеллект, но не в том виде как его себе представляют белковые существа. Нейросеть - это не интеллект. У вас, кстати, тоже есть в зачаточном состоянии. Так вот, придумать что-то свое нейросеть, давай для простоты и будем это так называть, не может. Огромная база данных, перебор возможных вариантов и выбор наиболее благоприятного из них – вот и весь искусственный интеллект. Творчество ему неведомо.
- Но база данных, из которой и черпается вселенская мудрость, - Кузнец был крайне заинтересован, - она же откуда-то взялась.
- И у нас была белковая жизнь, способная творить. Жизнь осталась, способность утеряна, увы. Удовлетворение потребностей и безопасность иногда имеет негативный эффект. Вот и маемся в поисках по разным планетам.
- В поисках чего? – казалось, что Кузнец начал о чем-то догадываться.
