- А знаете ли вы, - увлечённо говорил он, что если взять обычный теннисный мяч, изрезать его ножом на мелкие части, плотно набить им спичечный коробок, а затем поджечь, дыма хватит на огромное помещение, например на здание городского собрания? А знаете ли вы, что, если смешать гидроперит и метамезол натрия, завернуть в бумажку и поместить в помещение, где температура выше 36 градусов по Цельсию, то получится взрыв?
- Отстань, - сказала Сара, - зачем нам взрыв, мы же не собираемся работать в карьере, лучше расскажи, как вы с друзьями перекрасили монеты.
Ненад охотно переключился на историю про медные монеты, которые они с друзьями при помощи сульфата цинка превратили в золотые и потратили их на съестное у противной торговки, которая вечно обманывала студентов.
Но история про монеты меня не интересовала. Я думала про своё. Возможно, мне и не понадобится револьвер. Что, если в подвале гимназии устроить большой взрыв. Пусть взлетит на воздух всё, что я так сильно ненавижу. Как говорят, горите все синим пламенем!
Я так глубоко задумалась, что на несколько минут выпала из реальности и очнулась только тогда, когда Ненад тронул меня за плечо.
- Так ты придёшь на мой день рождения, - повторил он свой вопрос.
- Приду, - ответила я задумчиво. И подумала про себя: «Теперь-то я точно приду. Мне от тебя ещё много чего надо».
- Ой, не приглашал бы ты её, - сказала Сара с недовольным выражением лица, - она или не придёт или будет весь вечер сидеть, надувшись в углу, с недовольным видом. Она всегда так себя ведёт в последнее время. Что в этом за удовольствие?
- Боюсь, что недовольный вид будет у тебя, - не преминула я уколоть хорватку, - если ты в понедельник не пересдашь историю. Конспекты мне отдала, а вот выучила ли?
Сара фыркнула, но промолчала. Крыть ей было нечем.
Впрочем, к моему удивлению, переэкзаменовка у Сары прошла, хоть и со скрипом, но успешно. Она, как и все мы, была всё-таки переведена в выпускной класс. Если бы она знала о грядущих событиях, вряд ли бы она так радовалась в тот день. Уж лучше бы ей было остаться на второй год.
Но тогда, летом, даже я ещё не была уверена в том, что случится через несколько месяцев. Я продолжала играть с собой в сладкую игру под названием «а что, если». Игра была моей тайной и моим самым большим удовольствием. Играя в неё, я чувствовала себя всемогущей.
А что, если разложить в разных концах гимназии несколько взрывных пакетов? А что, если просто поджечь здание с разных сторон? А что, если выстроить их всех перед собой и долго держать на прицеле моего револьвера? Револьвер действовал отлично. Филипп Гранчар меня не подвёл. Я несколько раз ходила в лес стрелять. Это приносило мне огромное удовольствие.
Во время этих вылазок я знала, что издали за мной наблюдает сын местного лесничего, но он мне не мешал. Я понимала, что парнишка никому не скажет о моих сомнительных занятиях. Возможно, я привлеку его в своё время к моей мести, но пока ещё думать об этом было рано.
Наступил день рождения Ненада. Я стащила из дома коробку конфет, которую матери подарил какой-то сосед за посредничество в примирении его с женой, завернула конфеты в бумагу и направилась в гости.
Ещё в начале улицы я услышала музыку. Недавно семья Сары приобрела граммофон, и теперь, в честь дня рождения, его вытащили на крыльцо, пользуясь отличной погодой, и крутили пластинку с записью старинных австрийских маршей. Пока я шла, эти марши произвели на меня странное впечатление. Мне казалось, что этот день станет решающим в моей судьбе. То, что представлялось мне пока в смутных мечтах и неопределённых намерениях, оформится в чёткий и вполне осуществимый план.
Подойдя к дому Манджукичей, я, к своему неудовольствию, увидела там довольно много людей. Какие-то женщины выносили на врытый у забора деревянный стол различные блюда с кушаньями и бутылки с домашними наливками. Неизвестные мне барышни, видимо, приезжие родственницы, перешёптывались и хихикали под яблоней. А на злобную брехливую собаку был надет самодельный намордник из носовых платков, отчего она выглядела ещё и жалко. Я остановилась в воротах с внезапно появившимся сомнением – стоит ли мне вообще входить во двор, или лучше, пока не поздно, развернуться и идти обратно домой? Тут я впервые почувствовала, насколько я одичала за последние годы. Кроме родителей, которые и между собой-то всегда были немногословны, и нескольких так называемых подруг, я ни с кем не разговаривала, а от одноклассниц слышала только презрительные насмешки. Как всегда в подобных случаях, эти мысли вызвали во мне злобу, я вскинула подбородок и твёрдым шагом вошла во двор. Девушки, шептавшиеся под яблоней, с недоумением обернулись в мою сторону. Я уже хотела сказать им какую-то грубость, но в это время с крыльца сбежал Ненад.
Он был безмятежно весел. В честь дня рождения на нём была надета новая белая рубашка с отложным воротником и широкими рукавами на манжетах, подпоясанная красным кушаком. В таком виде брат Сары был даже привлекателен, хотя ещё больше, чем всегда, напоминал цыгана.
– О, Анна пришла! – сердечно воскликнул он, подбегая ко мне.
Я видела, что моё появление действительно вызвало у него радость. Такая реакция на мою персону была настолько редкой, что мне даже не верилось. А Ненад продолжал, указывая на смолкнувших девушек:
– Сёстры мои двоюродные, Златка и Христина. Приехали к нам отдохнуть до осени с родителями. Пойдём в дом, я познакомлю тебя ещё со своими товарищами.
– И товарищи тоже приехали? – спросила я, опять неприятно поражённая количеством гостей на дне рождения.
– Да, они поживут некоторое время, потом мы вместе поедем обратно в Загреб на учёбу.
– Не те ли это товарищи, – пошутила я, – с которыми ты медные монеты в золотые переделывал?
– Да, да! Они самые! – захохотал Ненад, – замечательные ребята! Они тебе понравятся. Кстати, мы с ними приготовили для других гостей сюрприз, очень интересный. Вот посмотришь, это тебе не «волшебное исчезновение» из цыганского цирка.
И Ненад потащил меня за руку на крыльцо.
– Подожди, я же принесла тебе подарок! – сказала я и сунула ему коробку конфет.
Ненад развернул бумагу и смущённо пробормотал:
– Спасибо, конечно, не стоило беспокоиться… К тому же, я не сильно люблю сладкое… Ну ничего, спасибо тебе за внимание.
В это время нас почти сбила с ног Сара.
– Привет, – сказала она мне на ходу, и обратилась к Ненаду:
– Куда ты её тащишь, сейчас всё равно все выйдут во двор!
Затем опустила глаза и увидела в руках у Ненада конфеты.
– Конфеты! Очень кстати! Ты же их не любишь, да?
Выхватив у брата коробку, она понеслась к накрываемому столу, на ходу запихивая одну из конфет в рот.
– Девочки! Конфеты принесли! – крикнула она двоюродным сёстрам.
Ненад расхохотался:
– Моя сестрёнка своего не упустит, – философски заметил он.
Мы вошли через сумрачный коридор в маленькую комнатку, не ту, где висела клетка с птичкой, а в другую, совсем крошечную, с тёмными вылинявшими обоями и двумя простыми кроватями у стен. С улицы комната мне показалась совсем тёмной.
На кровати бок о бок сидели два молодых человека, оба они казались намного старше брата Сары, и были, конечно, выше его ростом.
Ненад представил меня и назвал мне имена своих друзей, но я ничего не слышала – сразу же после того, как я попала в эту комнату, моё внимание привлекла большая коробка, стоящая на подоконнике. Единственный солнечный луч, пробивавшийся сквозь густые ветки каких-то комнатных растений, освещал крупную надпись: «СЕЛИТРА».
Зная, что это вещество является одной из составляющих взрывных устройств, я тут же решила для себя, что надо будет чуть позже, когда все гости и хозяева окажутся во дворе, стащить немного этой селитры для своих надобностей, хотя пока я слабо представляла, как я её буду применять.
– Что это вы так задумались, барышня? – весело спросил меня один из друзей Ненада, – мне кажется, или вы и правда грустны?
– Вам кажется, – ответила я, совершенно не желая затевать пустой светский разговор. Мне хотелось, чтобы здесь не было ни этих парней, ни глупых хихикающих девчонок, мне хотелось как можно скорее остаться наедине с виновником торжества и начать расспрашивать его на интересующую меня тему. Окончательно настроение испортилось после того, как до моих ушей долетел со двора голос Симоны Кауффельд. Глупая Сара позвала на день рождения и её тоже. Не хватало мне здесь только полного состава моих одноклассниц.
Но, к счастью, из нашего класса больше никто приглашён не был, а если и был, то не пришёл.
Поначалу праздник проходил весьма банально. Присутствующие произносили тосты в честь именинника, исправно поглощали огромное количество еды и домашней наливки. Пластинку с военными маршами прослушали раз пятнадцать или шестнадцать, после чего мне стало казаться, что эта музыка не выветрится из моих ушей до конца моей жизни. Видимо, у хозяев других пластинок не было.
После застолья одна из барышень жеманно предложила:
– Давайте поиграем?
– В фанты! – подхватила Симона.
– Фу, фанты, давайте лучше в жмурки!
– В жмурки, в жмурки! – обрадовалась вторая барышня, прыгая на месте и хлопая в ладоши.
Ненад встал и, поклонившись двоюродным сёстрам, сказал:
– Поиграем, конечно, но немного позже. А сейчас я вам покажу сюрприз.
– Ура, сюрприз, сюрприз, – запрыгала Христина.
– Вот дура-то, – подумала я, – как будто ей семь лет.
Ненад и его друзья с загадочными лицами поставили скамейки полукругом, так, что середина двора осталась пустой.
Табуретку с граммофоном, к моей великой радости, унесли в дом.
Затем они вынесли большую корзину, накрытую платком, и большое соломенное чучело, одетое в старую юбку Сары. Ненад вышел вперёд и сказал короткое вступительное слово:
– Как вы все, здесь присутствующие, знаете, я и мои друзья изучаем химию. Химия – великая наука. Возможности её безграничны.
– Ну вот, опять завёл свою шарманку, – разочарованно махнула рукой Сара.
– Ну, хорошо, не буду долго говорить, – улыбнулся Ненад,– сейчас мы вам покажем, как во всём мире взрывали чиновников, министров и даже королей.
– Это не опасно? – встревожено спросила одна из гостей – пожилая женщина с высокой причёской.
– Ни капельки не опасно, – улыбнулся Ненад, – конечно, мы сделаем взрыв не слишком большой силы, к тому же, вкопаем корзину в землю.
Трое парней взяли лопаты, и за пару минут упрятали корзину под землю, оставив снаружи лишь небольшой шнурок. Чучело взгромоздили сверху.
Ненад обернулся к гостям:
– Ну что, готовы? Откройте рот, чтобы у вас не заложило уши! Хотя, при такой небольшой силе взрыва этого не должно быть.
– Не занимался бы ты этой чепухой, – недовольно пробормотал отец Ненада и Сары. Видно было, что ему неудобно спорить с сыном при гостях, но затею он считает неудачной.
– Да, сынок, – вступила мать, – может быть, не надо? Пошутил – и хватит. Лучше в жмурки.
– Всё-всё будет в порядке, – засмеялся Ненад, окинув гостей глазами. Его глаза сияли.
Единственным человеком, которому сюрприз был чрезвычайно интересен, была я. Я вся напряглась, когда отец предложил отменить представление, к счастью, Ненад его не послушал.
Фитиль был подожжён, и через несколько мгновений мы увидели, как почти бесшумно комья земли разлетелись во все стороны, не долетая, впрочем, до нас, а весь двор заволокло разноцветным дымом с жемчужным оттенком.
Отовсюду в дыму раздавались поражённые и восхищённые возгласы, а громче всех звучал назидательный голос старика-соседа, видимо, случайно оказавшегося на празднике:
– Когда я воевал в Боснии, там была такая же история. Ничего не было видно, и всё кругом рвалось, я думал, Богу душу отдам.
В середине двора, где была зарыта корзина, сквозь дым были видны язычки пламени, горевшие на месте чучела, от которого не осталось и следа. Вскоре пламя исчезло, и дым развеялся.
– Как интересно! – воскликнула Злата, обращаясь к Ненаду, – а как ты это сделал?
Но Христина перебила её:
– Да какая разница, ты всё равно ничего не поймёшь. Давайте в жмурки!
– А давайте лучше потанцуем, – неожиданно предложила одна из женщин. Судя по её животу, она была месяце на седьмом беременности, однако вкуса к танцам не утратила. Граммофон притащили обратно. Кто-то сбегал к соседям, и вместо маршей принесли пластинку с вальсами Штраусса.
Небольшое углубление, образовавшееся после взрыва, быстро закидали землёй и утрамбовали ногами.
Товарищи Ненада схватили Злату и Христину и пустились в пляс. Ненад подошёл ко мне.
– Я не танцую, – предусмотрительно ответила я.
– Да я тоже, – ответил Ненад, – понравилось тебе представление?
– Очень, – ответила я абсолютно искренне, – твоя химия действительно сильная наука. И всё же повторю за Златой: как ты это сделал?
Ненад был на седьмом небе от счастья.
– Правда, получился красивый дым, разноцветный? И такой, немножко перламутровый.
Перламутровый и разноцветный оттенок дыма меня интересовал в последнюю очередь. Но я горячо ответила:
– Да, это было чудесно! Научишь и меня делать так же?
Парень посмотрел на танцующих гостей и ответил:
– Почему бы и нет, только тебе надо будет быть очень осторожной. А то ведь и руки оторвать может.
– Ну, конечно же, я буду осторожной, – ответила я, – я часто жалею, что у нас в стране девочек учат совсем не так, как мальчиков. В женских гимназиях нет химии, да и вообще, похоже, что нас не готовят ни к чему, кроме семейной жизни.
Ненад удивился:
– Но ведь вы изучаете множество наук, например, математику?
– Ой, видел бы ты нашего математика, сухарь сухарём. Ну так ты научишь меня делать разноцветный дым?
– Научу, если тебе это интересно. Приходи завтра утром, пораньше, когда ещё не так жарко. Мы с ребятами собрались купаться. Я думаю, Сара с девочками к нам присоединится, и ты можешь пойти вместе со всеми. По дороге я тебе расскажу, какие вещества я использовал для придания дыму разных цветов.
Этот план меня абсолютно не устраивал.
– К сожалению, не могу, – сказала я, опустив глаза, – утром я обещала помочь маме.
– Жаль, – искренне ответил Ненад, – ну тогда приходи вечером. Придёшь?
– Обязательно приду! – твёрдо ответила я.
Сара и Симона, для которых не нашлось молодых кавалеров, кружились посреди двора, обняв друг друга. Пользуясь тем, что взрослые не смотрели в их сторону, они порядочно напились вишнёвки, и теперь дурачились, совершая движения почти непристойные. Глядя на них, я испытывала мстительное наслаждение, представляя, как будут они корчиться в дыму и в огне.
Вернувшись вечером домой, я испытывала такой подъём настроения, что тут же села и вдохновенно сочинила Миле Гранчар очередное послание, в котором описывала события на дне рождения Ненада, взрыв, дым, множество трупов, после каждой фразы добавляя: «Ну, помнишь, как ты этого хотела?» Я знала, что в первое время Филипп Гранчар читал мои письма к своей дочери. Но затем ему стало скучно прочитывать многостраничные рассказы о незнакомых ему людях, поэтому я приносила конверты уже запечатанными, и он тут же отдавал мне их обратно, указывая отнести их на почту.
Я чуть ли не прыгала от возбуждения, представляя, как несчастная сумасшедшая будет читать это письмо, и как в её мозгу будет возникать пугающая мысль о том, что она давно планировала убийство своих одноклассниц, взрывы и другие страшные вещи.
- Отстань, - сказала Сара, - зачем нам взрыв, мы же не собираемся работать в карьере, лучше расскажи, как вы с друзьями перекрасили монеты.
Ненад охотно переключился на историю про медные монеты, которые они с друзьями при помощи сульфата цинка превратили в золотые и потратили их на съестное у противной торговки, которая вечно обманывала студентов.
Но история про монеты меня не интересовала. Я думала про своё. Возможно, мне и не понадобится револьвер. Что, если в подвале гимназии устроить большой взрыв. Пусть взлетит на воздух всё, что я так сильно ненавижу. Как говорят, горите все синим пламенем!
Я так глубоко задумалась, что на несколько минут выпала из реальности и очнулась только тогда, когда Ненад тронул меня за плечо.
- Так ты придёшь на мой день рождения, - повторил он свой вопрос.
- Приду, - ответила я задумчиво. И подумала про себя: «Теперь-то я точно приду. Мне от тебя ещё много чего надо».
- Ой, не приглашал бы ты её, - сказала Сара с недовольным выражением лица, - она или не придёт или будет весь вечер сидеть, надувшись в углу, с недовольным видом. Она всегда так себя ведёт в последнее время. Что в этом за удовольствие?
- Боюсь, что недовольный вид будет у тебя, - не преминула я уколоть хорватку, - если ты в понедельник не пересдашь историю. Конспекты мне отдала, а вот выучила ли?
Сара фыркнула, но промолчала. Крыть ей было нечем.
Впрочем, к моему удивлению, переэкзаменовка у Сары прошла, хоть и со скрипом, но успешно. Она, как и все мы, была всё-таки переведена в выпускной класс. Если бы она знала о грядущих событиях, вряд ли бы она так радовалась в тот день. Уж лучше бы ей было остаться на второй год.
Но тогда, летом, даже я ещё не была уверена в том, что случится через несколько месяцев. Я продолжала играть с собой в сладкую игру под названием «а что, если». Игра была моей тайной и моим самым большим удовольствием. Играя в неё, я чувствовала себя всемогущей.
А что, если разложить в разных концах гимназии несколько взрывных пакетов? А что, если просто поджечь здание с разных сторон? А что, если выстроить их всех перед собой и долго держать на прицеле моего револьвера? Револьвер действовал отлично. Филипп Гранчар меня не подвёл. Я несколько раз ходила в лес стрелять. Это приносило мне огромное удовольствие.
Во время этих вылазок я знала, что издали за мной наблюдает сын местного лесничего, но он мне не мешал. Я понимала, что парнишка никому не скажет о моих сомнительных занятиях. Возможно, я привлеку его в своё время к моей мести, но пока ещё думать об этом было рано.
Глава 34. День рождения
Наступил день рождения Ненада. Я стащила из дома коробку конфет, которую матери подарил какой-то сосед за посредничество в примирении его с женой, завернула конфеты в бумагу и направилась в гости.
Ещё в начале улицы я услышала музыку. Недавно семья Сары приобрела граммофон, и теперь, в честь дня рождения, его вытащили на крыльцо, пользуясь отличной погодой, и крутили пластинку с записью старинных австрийских маршей. Пока я шла, эти марши произвели на меня странное впечатление. Мне казалось, что этот день станет решающим в моей судьбе. То, что представлялось мне пока в смутных мечтах и неопределённых намерениях, оформится в чёткий и вполне осуществимый план.
Подойдя к дому Манджукичей, я, к своему неудовольствию, увидела там довольно много людей. Какие-то женщины выносили на врытый у забора деревянный стол различные блюда с кушаньями и бутылки с домашними наливками. Неизвестные мне барышни, видимо, приезжие родственницы, перешёптывались и хихикали под яблоней. А на злобную брехливую собаку был надет самодельный намордник из носовых платков, отчего она выглядела ещё и жалко. Я остановилась в воротах с внезапно появившимся сомнением – стоит ли мне вообще входить во двор, или лучше, пока не поздно, развернуться и идти обратно домой? Тут я впервые почувствовала, насколько я одичала за последние годы. Кроме родителей, которые и между собой-то всегда были немногословны, и нескольких так называемых подруг, я ни с кем не разговаривала, а от одноклассниц слышала только презрительные насмешки. Как всегда в подобных случаях, эти мысли вызвали во мне злобу, я вскинула подбородок и твёрдым шагом вошла во двор. Девушки, шептавшиеся под яблоней, с недоумением обернулись в мою сторону. Я уже хотела сказать им какую-то грубость, но в это время с крыльца сбежал Ненад.
Он был безмятежно весел. В честь дня рождения на нём была надета новая белая рубашка с отложным воротником и широкими рукавами на манжетах, подпоясанная красным кушаком. В таком виде брат Сары был даже привлекателен, хотя ещё больше, чем всегда, напоминал цыгана.
– О, Анна пришла! – сердечно воскликнул он, подбегая ко мне.
Я видела, что моё появление действительно вызвало у него радость. Такая реакция на мою персону была настолько редкой, что мне даже не верилось. А Ненад продолжал, указывая на смолкнувших девушек:
– Сёстры мои двоюродные, Златка и Христина. Приехали к нам отдохнуть до осени с родителями. Пойдём в дом, я познакомлю тебя ещё со своими товарищами.
– И товарищи тоже приехали? – спросила я, опять неприятно поражённая количеством гостей на дне рождения.
– Да, они поживут некоторое время, потом мы вместе поедем обратно в Загреб на учёбу.
– Не те ли это товарищи, – пошутила я, – с которыми ты медные монеты в золотые переделывал?
– Да, да! Они самые! – захохотал Ненад, – замечательные ребята! Они тебе понравятся. Кстати, мы с ними приготовили для других гостей сюрприз, очень интересный. Вот посмотришь, это тебе не «волшебное исчезновение» из цыганского цирка.
И Ненад потащил меня за руку на крыльцо.
– Подожди, я же принесла тебе подарок! – сказала я и сунула ему коробку конфет.
Ненад развернул бумагу и смущённо пробормотал:
– Спасибо, конечно, не стоило беспокоиться… К тому же, я не сильно люблю сладкое… Ну ничего, спасибо тебе за внимание.
В это время нас почти сбила с ног Сара.
– Привет, – сказала она мне на ходу, и обратилась к Ненаду:
– Куда ты её тащишь, сейчас всё равно все выйдут во двор!
Затем опустила глаза и увидела в руках у Ненада конфеты.
– Конфеты! Очень кстати! Ты же их не любишь, да?
Выхватив у брата коробку, она понеслась к накрываемому столу, на ходу запихивая одну из конфет в рот.
– Девочки! Конфеты принесли! – крикнула она двоюродным сёстрам.
Ненад расхохотался:
– Моя сестрёнка своего не упустит, – философски заметил он.
Мы вошли через сумрачный коридор в маленькую комнатку, не ту, где висела клетка с птичкой, а в другую, совсем крошечную, с тёмными вылинявшими обоями и двумя простыми кроватями у стен. С улицы комната мне показалась совсем тёмной.
На кровати бок о бок сидели два молодых человека, оба они казались намного старше брата Сары, и были, конечно, выше его ростом.
Ненад представил меня и назвал мне имена своих друзей, но я ничего не слышала – сразу же после того, как я попала в эту комнату, моё внимание привлекла большая коробка, стоящая на подоконнике. Единственный солнечный луч, пробивавшийся сквозь густые ветки каких-то комнатных растений, освещал крупную надпись: «СЕЛИТРА».
Зная, что это вещество является одной из составляющих взрывных устройств, я тут же решила для себя, что надо будет чуть позже, когда все гости и хозяева окажутся во дворе, стащить немного этой селитры для своих надобностей, хотя пока я слабо представляла, как я её буду применять.
– Что это вы так задумались, барышня? – весело спросил меня один из друзей Ненада, – мне кажется, или вы и правда грустны?
– Вам кажется, – ответила я, совершенно не желая затевать пустой светский разговор. Мне хотелось, чтобы здесь не было ни этих парней, ни глупых хихикающих девчонок, мне хотелось как можно скорее остаться наедине с виновником торжества и начать расспрашивать его на интересующую меня тему. Окончательно настроение испортилось после того, как до моих ушей долетел со двора голос Симоны Кауффельд. Глупая Сара позвала на день рождения и её тоже. Не хватало мне здесь только полного состава моих одноклассниц.
Но, к счастью, из нашего класса больше никто приглашён не был, а если и был, то не пришёл.
Поначалу праздник проходил весьма банально. Присутствующие произносили тосты в честь именинника, исправно поглощали огромное количество еды и домашней наливки. Пластинку с военными маршами прослушали раз пятнадцать или шестнадцать, после чего мне стало казаться, что эта музыка не выветрится из моих ушей до конца моей жизни. Видимо, у хозяев других пластинок не было.
После застолья одна из барышень жеманно предложила:
– Давайте поиграем?
– В фанты! – подхватила Симона.
– Фу, фанты, давайте лучше в жмурки!
– В жмурки, в жмурки! – обрадовалась вторая барышня, прыгая на месте и хлопая в ладоши.
Ненад встал и, поклонившись двоюродным сёстрам, сказал:
– Поиграем, конечно, но немного позже. А сейчас я вам покажу сюрприз.
– Ура, сюрприз, сюрприз, – запрыгала Христина.
– Вот дура-то, – подумала я, – как будто ей семь лет.
Ненад и его друзья с загадочными лицами поставили скамейки полукругом, так, что середина двора осталась пустой.
Табуретку с граммофоном, к моей великой радости, унесли в дом.
Затем они вынесли большую корзину, накрытую платком, и большое соломенное чучело, одетое в старую юбку Сары. Ненад вышел вперёд и сказал короткое вступительное слово:
– Как вы все, здесь присутствующие, знаете, я и мои друзья изучаем химию. Химия – великая наука. Возможности её безграничны.
– Ну вот, опять завёл свою шарманку, – разочарованно махнула рукой Сара.
– Ну, хорошо, не буду долго говорить, – улыбнулся Ненад,– сейчас мы вам покажем, как во всём мире взрывали чиновников, министров и даже королей.
– Это не опасно? – встревожено спросила одна из гостей – пожилая женщина с высокой причёской.
– Ни капельки не опасно, – улыбнулся Ненад, – конечно, мы сделаем взрыв не слишком большой силы, к тому же, вкопаем корзину в землю.
Трое парней взяли лопаты, и за пару минут упрятали корзину под землю, оставив снаружи лишь небольшой шнурок. Чучело взгромоздили сверху.
Ненад обернулся к гостям:
– Ну что, готовы? Откройте рот, чтобы у вас не заложило уши! Хотя, при такой небольшой силе взрыва этого не должно быть.
– Не занимался бы ты этой чепухой, – недовольно пробормотал отец Ненада и Сары. Видно было, что ему неудобно спорить с сыном при гостях, но затею он считает неудачной.
– Да, сынок, – вступила мать, – может быть, не надо? Пошутил – и хватит. Лучше в жмурки.
– Всё-всё будет в порядке, – засмеялся Ненад, окинув гостей глазами. Его глаза сияли.
Единственным человеком, которому сюрприз был чрезвычайно интересен, была я. Я вся напряглась, когда отец предложил отменить представление, к счастью, Ненад его не послушал.
Фитиль был подожжён, и через несколько мгновений мы увидели, как почти бесшумно комья земли разлетелись во все стороны, не долетая, впрочем, до нас, а весь двор заволокло разноцветным дымом с жемчужным оттенком.
Отовсюду в дыму раздавались поражённые и восхищённые возгласы, а громче всех звучал назидательный голос старика-соседа, видимо, случайно оказавшегося на празднике:
– Когда я воевал в Боснии, там была такая же история. Ничего не было видно, и всё кругом рвалось, я думал, Богу душу отдам.
В середине двора, где была зарыта корзина, сквозь дым были видны язычки пламени, горевшие на месте чучела, от которого не осталось и следа. Вскоре пламя исчезло, и дым развеялся.
– Как интересно! – воскликнула Злата, обращаясь к Ненаду, – а как ты это сделал?
Но Христина перебила её:
– Да какая разница, ты всё равно ничего не поймёшь. Давайте в жмурки!
– А давайте лучше потанцуем, – неожиданно предложила одна из женщин. Судя по её животу, она была месяце на седьмом беременности, однако вкуса к танцам не утратила. Граммофон притащили обратно. Кто-то сбегал к соседям, и вместо маршей принесли пластинку с вальсами Штраусса.
Небольшое углубление, образовавшееся после взрыва, быстро закидали землёй и утрамбовали ногами.
Товарищи Ненада схватили Злату и Христину и пустились в пляс. Ненад подошёл ко мне.
– Я не танцую, – предусмотрительно ответила я.
– Да я тоже, – ответил Ненад, – понравилось тебе представление?
– Очень, – ответила я абсолютно искренне, – твоя химия действительно сильная наука. И всё же повторю за Златой: как ты это сделал?
Ненад был на седьмом небе от счастья.
– Правда, получился красивый дым, разноцветный? И такой, немножко перламутровый.
Перламутровый и разноцветный оттенок дыма меня интересовал в последнюю очередь. Но я горячо ответила:
– Да, это было чудесно! Научишь и меня делать так же?
Парень посмотрел на танцующих гостей и ответил:
– Почему бы и нет, только тебе надо будет быть очень осторожной. А то ведь и руки оторвать может.
– Ну, конечно же, я буду осторожной, – ответила я, – я часто жалею, что у нас в стране девочек учат совсем не так, как мальчиков. В женских гимназиях нет химии, да и вообще, похоже, что нас не готовят ни к чему, кроме семейной жизни.
Ненад удивился:
– Но ведь вы изучаете множество наук, например, математику?
– Ой, видел бы ты нашего математика, сухарь сухарём. Ну так ты научишь меня делать разноцветный дым?
– Научу, если тебе это интересно. Приходи завтра утром, пораньше, когда ещё не так жарко. Мы с ребятами собрались купаться. Я думаю, Сара с девочками к нам присоединится, и ты можешь пойти вместе со всеми. По дороге я тебе расскажу, какие вещества я использовал для придания дыму разных цветов.
Этот план меня абсолютно не устраивал.
– К сожалению, не могу, – сказала я, опустив глаза, – утром я обещала помочь маме.
– Жаль, – искренне ответил Ненад, – ну тогда приходи вечером. Придёшь?
– Обязательно приду! – твёрдо ответила я.
Сара и Симона, для которых не нашлось молодых кавалеров, кружились посреди двора, обняв друг друга. Пользуясь тем, что взрослые не смотрели в их сторону, они порядочно напились вишнёвки, и теперь дурачились, совершая движения почти непристойные. Глядя на них, я испытывала мстительное наслаждение, представляя, как будут они корчиться в дыму и в огне.
Вернувшись вечером домой, я испытывала такой подъём настроения, что тут же села и вдохновенно сочинила Миле Гранчар очередное послание, в котором описывала события на дне рождения Ненада, взрыв, дым, множество трупов, после каждой фразы добавляя: «Ну, помнишь, как ты этого хотела?» Я знала, что в первое время Филипп Гранчар читал мои письма к своей дочери. Но затем ему стало скучно прочитывать многостраничные рассказы о незнакомых ему людях, поэтому я приносила конверты уже запечатанными, и он тут же отдавал мне их обратно, указывая отнести их на почту.
Я чуть ли не прыгала от возбуждения, представляя, как несчастная сумасшедшая будет читать это письмо, и как в её мозгу будет возникать пугающая мысль о том, что она давно планировала убийство своих одноклассниц, взрывы и другие страшные вещи.
