Готовлюсь к новой книге (зарисовки)

Готовлюсь к новому детективу. Я совсем не уверена, что все эти зарисовки пойдут в книгу, а события не будут переписаны, но я хочу проработать характеры героев в этих текстах. Вы можете высказывать своё мнение в комментариях. Буду рада.

Детектив "Древо смерти" - https://prodaman.ru/Aliana-Anna/books/Drevo-smerti

Жаклин

На двери библиотеки, она же почтовое отделение города Стилл-роуд в штате Мэн, висела листовка. Жаклин Мод поджала губы. Рекламе здесь не место, тем более в обход библиотекаря, то есть её. Наверху большими буквами было написано: Госпожа Тарнье. Медиум».
Ниже изображён хрустальный шар с человеческой головой внутри. Ещё ниже: «Пятница. 13 Апреля. 18:30 Сеанс встречи с потусторонним». И адрес.
Жаклин ощутила, как внутри заворочалось мягкое и тёплое. Любопытство, самый презренный порок, по словам её отца. Жаклин должна была посадить его на цепь, и она старалась, но не преуспела. Сейчас любопытство мягким, нежным голосом, таким каким с ней больше никто не говорил, просило: попробуй. Это же недалеко. Ничего плохого не случится, если ты один раз сходишь.
Жаклин сорвала листовку и толкнула дверь. Та ответила противным скрипом. В библиотеке было темно и сыро. Три дня лил дождь и под тонкие, грязные струи текущие с побеленного потолка приходилось подставлять тазики, горшки, банки.
Ночью был настоящий ливень. Таз переполнился. Вода образовала большую лужу, один край которой добрался до шкафа и намочил томик Дюма.
Жаклин поморщилась, достала из клатча садовые перчатки и принялась разбирать этот ужас. Дюма был перенесён на стол и тщательно выглажен старым утюгом. Тара опустошена и поставлена на место, прямо на тщательно вытертый пол.
Подумав, Жаклин решила перенести книги из «опасной зоны» на самую верхнюю полку, куда забраться можно только по лестнице.
Она развернулась, но в этот момент звякнул медный колокольчик над дверью.
— Здравствуйте, мисс Мод.
Томас Поллок почесал затылок и улыбнулся своей застенчивой улыбкой. Отец бы сказал, что в нём есть все признаки слюнтяя: тихий голос, согнутая спина, сидит на краешке стула и, самое ужасное, улыбается по поводу и без. Но Жаклин это нравилось. Нравилось, что он может делать то, что не может она.
— Что вы хотели? — спрашивает Жаклин, снимая перчатки.
— Новые детективы. Их ещё не привезли? — мужчина мял руками свою рубашку, испачканную землёй, бетоном и ржавчиной.
Жаклин кивнула. Глаза Поллака заблестели. Ему не нужно было ничего говорить. Жаклин достала бандероль, которую вместе с другими доставила белая почтовая машина. Томас разорвал коробку и извлёк три книги. Он любовался ими, как мальчишка коллекцией бейсбольных карточек.
Жаклин наблюдала, как грубые от работы пальцы перелистывают белые, плотные листы и подумала, что ничего плохого не случится, если она пойдёт на сеанс.

Её лицемерие

Жаклин обвела взглядом читальный зал: все столы чистые и протёртые. Потом она проверила, что посылки разложены по полкам в большом металлическом шкафу и заперла его. На часах 18:15.

До дома Брук Харрис идти десять минут, а за ним вверх на вдовий холм ещё десять минут. Итого она опоздает на пять минут. Нервы натянулись, но Жаклин мотнула головой.

«В этом нет ничего страшного», — напомнила она себе, но шаг стал резче и быстрее.

На улице было почти пусто. В домах не горел свет. Неужели все ушли на сеанс? Жаклин хмыкнула. Длинная, узкая дорога тянулась между аккуратными домами. Здесь никто не заботился о ровном газоне. Цветы: незабудки, розы, пионы, черноглазая сьюзен — распускались на небольших участках перед домами, а в садах позади сажали шпинат, редис, томаты, тыквы и другие овощи, чтобы похвастаться урожаем на празднике осени.
Жаклин вздохнула свежий запах, прислушалась к стрекотанию сверчков и крикам птиц на реке. Она вновь была маленькой девочкой, убежавшей из дома в свободный мир.

Проходя мимо галантерейного магазина Харрисов, она заметила две фигуры у двери. Фонарь над дверью магазина сломался три месяца назад, да так и не был починен.

— Кто здесь? — спросила громко Жаклин.
— Чеко кричишь? — ответил женский голос. Чета Харрисов приблизилась: Брук, женщина в теле под сорок в клетчатом платье, и Джон, худой невротик с вечно дёргающейся щекой.
— Я просто подумала, что это воры.
— Чеко у нас красть. Мы ж богатств не скопили, — фыркнула Брук.
Жаклин вспыхнула, но котёл негодования кипел глубоко внутри. Внешне она ответила спокойной улыбкой.
— Ты же знаешь, что это лишь домыслы, — Жаклин пошла дальше, но Харрисы зашагали в ту же сторону, так что отделаться от неприятного разговора не получилось.
Брук рассмеялась.
— Именно благодаря слухам ты и училась в колледже? Или может на них старик Мод открыл библиотечку?
— Милая, хватит, — прошептал Джон.
— Почему это? Меня раздражает её лицемерие! Подлизывается! Делает вид, что одна из нас, книжки раздаёт, а сама на золоте спит!

Жаклин не обернулась, не ускорила шаг. Как же ей хотелось выдрать тупой курице её высветленные волосы.

Они поднялись на холм, и увидели небольшой красный шатёр, сошедший кажется с афиши бродячего цирка, хотя это же он и есть, только если раньше гимнастки ходили под куполом, а клоуны подначивали друг друга на потеху публике, то теперь здесь вызывают духов . Но остальное не изменилось. Заплатив доллар в будке перед входом, Жаклин шагнула в полумрак круглого зала, где на скамьях собрался, кажется, весь город. Здесь не было привычной круглой арены. Вместо этого в центре соорудили высокую сцену и закрыли заднюю часть чёрной тканью, как в любительском театре.
Жаклин села на ближайшее свободное место. Она старалась ни на кого не смотреть. Свет начал угасать. Белые пальцы вцепились в чёрный клатч. Они сжимали всё сильнее по мере того, как тускнело освещение.
Справа зашуршало. Крысы?
«Не открывай рот, а иначе они заберутся через него и выгрызут все внутренности», — наставительный и абсолютно серьёзный голос отца звучал в голове.

Жаклин закусила внутреннюю часть щеки. Язык защекотал забытый металлический привкус, но, как и тогда много лет назад, она просто окаменела, не в состоянии закричать или убежать.
— Папочка, мне страшно, — тихий шёпот разрушил тюрьму старых воспоминаний.

Жаклин обернулась и увидела Джима Дюпре. Большая ладонь гладила тёмные волосы пятилетней Жизель.
— Не бойся. Папа с тобой, — зашептал Джим и улыбнулся Жаклин.

Можете прочитать и мой первый детектив: https://prodaman.ru/Aliana-Anna/books/Drevo-smerti?nav=ok


Её клетчатая юбка прилипла к скамье...

Предисловие от автора: я умею рисовать только во что-то такое, но владею фш, поэтому надеюсь, что карточки будет достаточно.

Свет вспыхнул, но теперь направленные лучи освещали лишь один участок сцены. Стоявший на ней мужчина привлёк бы внимание и посреди оживлённого города, а не то, что в маленьком шатре. Он напоминал Траволту из «Лихорадка субботнего вечера», только с усами и куцей бородкой.
Жаклин ощутила, как поджимаются пальцы в начищенных кожаных туфлях. Он смотрел с отрешённо-спокойным выражением, так же как отец, запиравший её в подвале, когда она слишком громко плакала, и это взгляд чёрных глаз был направлен на неё.
Мужчина поднял руки.
— Я Льюис Данте. Сегодня вы здесь. Чтобы увидеть явление человеческих душ. Мы смертны и не можем избежать этой участи, но есть среди нас те, кто способен увидеть ушедших, общаться и говорить с ними.
Он замер. Глаза распахнулись шире. Затем большие ладони схватились за толстое горло. Данте покачнулся. Зрители замерли. Жаклин по привычке потянулась, чтобы коснуться пряди волос, но в этот момент Льюис Данте заговорил.
— Жаклин Ида Мод.
Она ощутила, как сердце ухнуло в желудок и там забилось об тонкие стенки. Только один человек называл её так.
— Я вижу тебя, — голос медиума изменился. — Подойди ко мне. Я хочу поговорить о наших сокровищах.
Взгляды людей как иголки втыкались в кожу. Жаклин не шевелилась. Кажется, её клетчатая юбка прилипла к скамье, а высокая подошва туфель приросла к полу.
— Подойди немедленно! — Этот вскрик. Бас ,каким орал на неё отец. Неужели он вернулся, чтобы вновь мучить её?!
Жаклин проваливалась в темноту. Она тонула в ней, захлёбываясь мутной жижей. Тело свела судорога. Жаклин кажется, она даже ощущает смрад его неделями не мытого тела. К горлу подступила тошнота, но одна часть её сознания понимает, что всего этого снова никто не видит.
Был лишь один урок, который она хорошо выучила: никогда не показывай свои чувства. Не плачь, если упала, спускаясь с чердака. Не кричи, если страшно, когда бродячая собака кидается на тебя. Не смейся, если получаешь в подарок чудесное красное платье, и снова не плачь, когда его режут большими ржавыми ножницами, потому что «такое носят только шлюхи».
— Ты хочешь моей смерти?! — вновь кричит голос отца из горла медиума.
Жаклин готова встать. Готова сделать всё что угодно лишь бы это скорее закончилось. Её агонию прервал женский крик. Медиум изменился в лице. Оно вытянулось, выражая удивление и непонимание. Медиум резко разворачивается к чёрному занавесу.

Дом её родителей

Прошла неделя. Жаклин повернула ключ и вошла в дом. Половицы скрипели под каждым шагом. Она сняла обувь и поставила туфли у двери. Она ненавидела себя за это, но даже уехав в шестнадцать с Билли Богсом, сбежав из родного дома, она не могла пересилить вбитые отцом в голову привычки. Оставалось лишь убеждать себя, что в сменной обуви нет ничего плохого: только пол чище, а значит убираться меньше.
Она шла по дому, раздеваясь на ходу. Прошлым летом Жаклин сделала ремонт. Она убрала ковролин, выбросила диван в цветочек, а любимое отцовское кресло разрубила топором на заднем дворе. Но самое большое удовольствие она получила, разводя огонь в большой бочке и сжигая там стул, на котором ей полагалось по часу сидеть в подвале «за плохое поведение».

От родителей остались только две фарфоровые фигурки котов, украшающие каминную полку в гостиной. Они принадлежали матери, женщине, которую Жаклин не помнила. Она сбежала с лётчиком — испытателем, которого повстречала на вечеринке друзей в Сиетле.

Жаклин всегда хмурилась, когда смотрела на эти фигурки. Она ненавидела своего отца, пьяницу и садиста. Она презирала его немногочисленных друзей, трусов, но с матерью было иначе.

Возможно, дело в тех детских фантазиях, похороненных глубоко в душе. «Мама, хотела меня забрать, просто не смогла» или «Мама, вернётся. Она просто не знает, что происходит». Но скорее всего дело в старой швейной машинке Singer.

В детстве отец учил её быть бережливой. Выражалось это в том, что новую одежду покупали только, когда старая становилась мала. Ни дырки, ни пятна, которые уже не возможно была отстирать, не были веской причиной. Зашивать приходилось даже трусы.

Singer, спущенная с чердака, стала настоящим спасением. Сначала Жаклин просто пришивала к слишком коротким юбкам лоскуты ткани, а затем сшила свою первую юбку по лекалам из журнала.
Жаклин усмехнулась. Смешно было вспомнить это нечто, выкроенное из старой скатерти, с кривыми швами и торчащими нитками.

Но её учительнице в школе юбка всё равно приглянулась. И она предложила четыре доллара, если Жаклин сошьёт ей такую же. Деньги отец забрал себе, но она получила нечто большее: возможность уединяться на час или два в своей комнате, без постоянных упрёков и поучений. Машинка стала верным другом и даже сидя ночью в подвале на жёстком стуле, Жаклин теперь представляла мерный стук ножной педали.

Она вошла в спальню, сняла очки и покрутила головой в поисках футляра.

Он лежал на комоде. Жаклин нахмурилась. Она всегда оставляла его на прикроватном столике и нигде более. В коридоре послышался стук и тихое жужжание швейной машинки.


Продолжаю готовиться к новой книге. До этого я уже писала несколько зарисовок про Жаклин Мод(https://vk.com/aliana_anna?w=wall-117814162_2822), главную героиню, а теперь поговорим про Итана Брауна, хоть его роль до конца ещё не определена.

Итан Браун

Итан Браун с рождения был маленьким «хозяином города», как шутили все родители и друзья. Его прапрадедушка, Йорген Браун, основал Милкран. И то, что раньше было одинокой фермой со временем превратилось в тихий город, недалеко от Нью-Йорка.

Итан здесь все знали и любили. Красивый, стройный, с каштановыми кудрями. Одно портило внешность: шрам на ноге. Со временем он стал светлее, и был уже не таким жутким, как в первые недели после выписки из больницы. Итан всегда улыбался, всегда был весел, но он никого не пускал в Браунхаус, большой дом, когда стоявший на холме за городом, а теперь облепленный со всех сторон коттеджами и магазинами. Даже милых девушек, коих он любил и не стеснялся этого, он приглашал в один из мотелей, но не домой.

А ещё Итан Браун ненавидел собак. Стоило одной шавке гавкнуть рядом, как он сжимал зубы, чтобы не схватиться за ружьё. Но больше всего Итан ненавидел старика Мода. Каждый раз проезжая мимо его дома, он видел чуть покосившуюся веранду, теперь с пустой кресло-качалкой и собачью будку. Злой, как сам дьявол, боксёр давно сдох, но один вид этой будки заставлял выступать холодный пот на спине Итана. Успокаивала только мысль, что хибару скоро разнесёт экскаватор. Итан вздыхал и улыбался. Осталось совсем немного.

Роман будет публиковаться здесь: https://prodaman.ru/Aliana-Anna/books/Za-dveryu Добавьте в избранное, чтобы не потерять

"Ночь в доме старика Мод"

Жаклин взглянула на своё отражение и ещё раз провела щёткой по волосам. На ней был модный пеньюар, за которые она отдала последние двадцать долларов. Плевать на деньги. Не для того она десять лет пахала в Нью-Йорке, не разгибая спины, чтобы экономить на себе. Больше никаких растянутых рубашек, порванных и много раз заштопанных. Взгляд упал на портрет отца, висевший над её кроватью. У него было худо лицо с уродливым шрамом на подбородке, о происхождении которого Жаклин не имела никакого понятия. Из-за впалых щёк и лысины, Ральф Мод выглядел больным, хотя никогда не жаловался на здоровье. Тонкие губы были плотно сжаты, а большие глаза смотрели обвиняющее. Казалось, он каждую её мысль, каждое непослушание и уже готовит розги.
- Чушь, — пробубнила Жаклин и подойдя к портрету сняла его со стены. Пальцы сами рвали бумагу на мелкие кусочки. – Ты никто. Тебя нет. Ты сдох, чёрт возьми!
Слёзы покатились по щекам, губы дрожали, но сами растягивались в улыбке.
Закончив, она легла в постель, укрылась пледом и улыбнулась. Над головой теперь было только светлое, прямоугольное лицо. Никаких глаз. Но мысли всё равно не покидали. Слишком многое случилось и теперь слишком много дел. Сначала надо встретиться с Итаном Брауном, этим высокомерным мэром, «маленьким хозяином» города. Жаклин прищурилась, словно пыталась прожечь невидимое лицо Брауна. В школе она, как и все девчонки была влюблена в Брауна, а он обозвал её хрюшкой. Кличка приклеилась к ней до конца школы, но не важно. Она больше не «свинья Мод». Завтра же она пойдёт в мэрию и вынет душу из секретарши, но добьётся встречи и предъявит свои права на дом.
Затем надо будет встретиться с представителями строительной фирмы. Жаклин намеревалась получить за свой дом как можно больше, а если он так им нужен, пусть платят, правда, это будет сложнее. Люди в дорогих деловых костюмах всегда вызывали у неё оторопь. Брокеры, банкиры, офисные служащие – белая кость. Каждый из них был Итаном Брауном большого города.
И последнее это найти деньги, о которых говорил призрак отца. Если они существуют, то по праву принадлежат только ей одной. Надо проверить дом с чердака до подвала.
Жаклин вздрогнула. В тишине пустого дома она ясно услышала шаркающие шаги. Они приближались к двери. Пальцы вцепились в край пледа. Тишина. Затем вздох. Она вылезла из постели и схватив настольную лампу бросилась к двери. За ней никого не было. Кажется, всё только что усложнилось.

Начата публикация: https://prodaman.ru/Aliana-Anna/books/Za-dveryu?nav=ok