Пролог
Её звали Мо Яо.(Мо – кит. Чёрт. Яо – злой дух, оборотень). Стоило кому-то услышать это имя, как они начинали с подозрением осматривать невысокую девушку и пристально искали следы нечистой силы в смуглой коже и маленьком вздёрнутом носе.
Мо Яо была дочерью похоронных дел мастера Мо. Когда он был ещё молод, то пошёл в горную деревушку, помочь с похоронами, а вернулся с фигурой в красном на плечах. Многие могли поклясться, что видели, как когда он снял красный платок перед алтарём предков, пламя свечи выхватило бумажную кожу и нарисованные чёрной тушью глаза.
Свидетели в ужасе разбежались, говоря, что Мо под властью бумажной жены, и ночью она обязательно убьёт его. Утром в доме Мо действительно появилась женщина - молодая, с нежной персиковой кожей, но никто не решился заговорить с ней. Все делали вид, что ничего странного не произошло, даже когда бумажная жена родила ребёнка. Только шептались, что Мо Яо подходящее имя для ребёнка призрака.
Сама Мо Яо не сильно беспокоилась по поводу слухов. Но всё же человек с таким именем просто не мог не попасть в беду. И однажды беда пришла к ней сама.
Отец Яо был слаб здоровьем, поэтому часто ездил в город, чтобы посетить доктора, но последний раз он увидел его не в маленьком кабинете с чуть обшарпанными стенами, а в большом чёрном гробу, накрытом белой тканью.
Доктор Си умер. Мо Яо пришла вместе с отцом, чтобы помочь организовать похороны и проводить в путь такого достойного человека. Семья Си жила в небольшом, старом доме недалеко от городской больницы.
В тот солнечный весенний день вишня обнималась с ветерком, рассыпая лепестки. Мо Яо шагнула во двор и подумала, как жаль, что сейчас никто не видит этой красоты. Смерть всё укрыла для них чёрным саваном.
- Мастер Мо, - из дома во двор вышел мужчина средних лет с заметной родинкой на правой щеке. Он тут же направился к мужчине. – Хорошо, что вы пришли.
- Тяжёлое время, - сказал Мо. – Сочувствую вам.
- Благодарю, пройдёмте в дом, - сказал мужчина. Это был третий сын доктора Си, Си МуЧи. Он проводил их в спальню, где на кровати лежал доктор. Мо Яо подумала, что он должно быть был хорошим человеком и умер спокойно, но, когда отец снял с него верхнюю накидку, тут же нахмурился.
- Что такое? – спросила Яо, заметив, что отец, вопреки обыкновению, медлит и лишь рассматривает что-то на лице мертвеца.
- У него что-то в носу, - он подозвал Мо Яо.
Она тоже заметила что-то белое в правой ноздре. Это оказались несколько волосков из птичьего пера.
- Почему они здесь?
- Он убил меня подушкой, - ответил голос справа.
Глава 1
Четыре года спустя
Мо Яо возвращалась с гор, когда заметила возле своего дома Лю Бина. Он стоял, низко опустив голову, не делая даже попытки постучать в запертые ворота. Это было необычно. Семья Лю жила в деревне, была одной из «основ» их маленького селенья, и именно они помогли Мо Яо, когда внезапная болезнь унесла жизни родителей. Если бы не заступничество Лю Лин Дао, много нехорошего могло приключиться с ребёнком призрака. Лю дал ей рис и помогал с дровами. И это было больше, чем то, на что она рассчитывала.
Мо Яо продолжала жить в доме отца, вспахивая каждую весну небольшой огород, собирая осенью плоды с единственной яблони, и очень часто отправляясь в горы за травами. Их покупало всё село, хотя Яо не приносила ничего, что каждый не мог бы собрать сам, и всё же люди предпочитали покупать у неё или обменивать на птицу. Все, кроме Лю.
И вот Лю Бин стоял перед затворёнными воротами её доме, тяжело дыша, словно, чтобы оказаться здесь, ему понадобилось оббежать вокруг горы, на не сделать с десяток шагов. Плечи Лю Бина были опущены, словно на них давила небесная тяжесть.
- Выглядишь неважно, – сказала Мо Яо, остановившись рядом.
Лю Бин поднял на неё тяжёлый взгляд. Он не улыбался, как обычно, и не ответил. Лю Бин был старше Мо Яо, сильный крепкий, он упорно работал в поле и весело гулял с друзьями.
Не пара Мо Яо, которая могла только издали наблюдать за ним.
Она поняла, что он здесь не за травами, а значит разговор будет долгим. Мо Яо сняла с плеч плетёную корзину, достала изнутри тяжёлый ключ и отперла замок.
Мо Яо толкнула дверь и вошла в маленький, чисто подметённый дворик. Стены дома давно прорезали трещины и с каждым дождём они становились всё длиннее. Черепица нуждалась в замене. Если бы не Бин, всю весну пришлось бы прыгать по лужам прямо в доме, но вместе они залатали летом несколько дыр и эти воспоминания о жарких, солнечных днях и молчаливой работе в четыре руки до сих пор грели Яо жарче, чем ветхая глиняная печка.
Мо старалась подавить улыбку при мысли, что в трудную минуту Бин пришёл к ней. Это было бы не уместно, хоть тихая радость заворочалась в груди. Может, он тоже, хоть иногда, думает о ней?
- Будешь чай? – предложила Мо Яо, когда он после заминки всё же перешагнул порог.
- Нет, - сказал Лю Бин. – Я пришёл, чтобы поговорить с тобой. Это очень важный разговор.
Он произносил каждое слово, не сводя с него лаз. Лю Бин сделал несколько неуверенных шагов по дворе и опустился на низкий стульчик, закрыв лицо руками.
Мо Яо, подхватив бамбуковый табурет, подсела ближе. Люди приходили к ней не только, чтобы купить травы. Иногда, даже чаще, чем им самим этого хотелось, людям просто некому было выговориться: ненависть, злость, обида, даже жажда убийства – всё это нечистотами текло к порогу её дома и проливалось здесь, ведь кто, как не ребёнок призрака, должен знать о тёмной стороне жизни, к тому же если она кому-нибудь расскажет, легко обвинить её в клевете, и все сделают вид, что поверили. Она знает о каждом, кроме членов семьи Лю.
Бин первый из них пришёл к ней. Что же у него на душе? Нарушил сыновний долг? Завёл любовницу? Или может дело в младшей сестре Бина? Мо Яо молилась, чтобы ничего из этого. Семья Лю была честной и любящей, такой, какую когда-то имела и сама Мо Яо. И мысль о том, что это лишь обманчивая картинка, вызывала грусть.
- Что случилось? – спросила она, чувствуя, что Бин не может заговорить первым.
- Я пришёл к тебе за помощью. Ты знаешь, что мы всегда помогали тебя, и поэтому… - Он говорил, и от каждого слова кадык на худом горле нервно дёргался. - Я думаю, ты не откажешь нам. Недавно к нам приходили сваты из города. Богатая семья хочет женить своего сына на моей сестре. Их гороскопы идеально совпадают и благоприятный день уже завтра, но только… - Бин сглотнул. – Жених умер месяц назад. Я не хочу отдавать свою сестру за мертвеца. Он не сможет её защитить, а мне не нравятся эти люди. Они погубят Минь, а ты всё равно с призраками водишься. Что тебе стоит выйти за одного из них? – Мо Яо хранила молчание. – Семья очень богатая, ты станешь младшей госпожой, будешь жить в их доме, ездить на этой…Как её…На машине. Тебе просто нужно выдать себя завтра за Линь Мин Хао, - Лю Бин вскочил на ноги. – Ты должна это сделать. Мы всегда были добры к тебе. А если откажешься, я выгоню тебя из деревни! Обещаю!
Мо Яо сжала пальцы в кулаки, чтобы скрыть дрожь. Она бы, итак, это сделала, не только из-за неоплатного долга, а прежде всего из-за Лю Бина. Им не быть вместе, Мо Яо прекрасно понимала, какая пропасть лежит между ними и давно смирилась, но это не значит, что она не хотела бы помочь ему всем, чем могла. Только он не обращался. И вот первый раз пришёл.
- Я согласна, - сказала она, стараясь улыбнуться, хоть мысль о его недоверии, ранила. – Дочь призрака, жена призрака. Может эта судьба?
Мо Яо постаралась рассмеяться, но не вышло. Пройдя взглядом по двору, она остановилась на приземистом доме.
- У меня есть условие, - сказала Мо Яо полушёпотом.
- Что ты хочешь? – Бин весь поджался, словно зверь готовый бросится наутёк.
Мо Яо вздохнула.
- У меня тоже есть долг. Я сделаю, что ты хочешь, но взамен ты возьмёшь поминальные таблички моих родителей к себе в дом, поставишь на ваш алтарь, будешь делать подношения, сжигать бумажные деньги и молиться, пока я не смогу забрать таблички в семью Линь, - она поджала губы. – Поклянись.
Лю Бин кивнул, сразу и не задумываясь. Она отвернулась и быстро заморгала, прогоняя слёзы. Следовало рассмеяться от такой удачи: брак в богатую семью. Разве это не везение? И ничего, что жених мёртв. Это даже лучше. От мертвецов проблем меньше, чем от живых. На самом деле Мо Яо уже давно поняла, что вероятней всего останется одна, ведь никто в деревне не хотел связываться с дочерью бумажной жены. Но семья Лю была другой и где-то в глубине души, Яо позволила себе надеяться, что, когда Лю Бин спрашивал её о делах, здоровье или собранных травах, он имел в виду нечто большее. И каждый раз сердце замирало от брошенной улыбки, но теперь с этим было покончено. Бин ничего не чувствовал к ней, видел лишь способ спасти сестру, но Мо Яо в долгу перед семьёй Лю, потому она выйдет замуж в семью Линь и навсегда покинет деревню.
- Почему ты плачешь? – Лю Бина стоял перед ней, хмуря густые брови.
Мо Яо коснулась щеки и поняла, что, погрузившись в размышления, не заметила собственных текущих по щекам слёз.
- От радости, — ответила она.
Той же ночью Мо Яо последний раз помянула родителей перед кривоногим алтарём, где когда-то обменялись поклонами её родители, и аккуратно завернула таблички в куски ткани. Ночь стояла безлунная, словно кто специально скрыл белёсое светило, чтобы не дать даже Чанъэ увидеть тёмных дел, но Боги далеко, а люди живут здесь и сейчас. Мо Яо заперла дом и, осторожно ступая, вытянув вперёд одну руку, пробралась через деревню к дому семьи Лю. Она привыкла ходить в темноте, поэтому легко узнала по очертаниям нужное место и обошла его с правой стороны. Когда в нос ударило зловоние, Мо Яо поняла, что она на месте.
- Бин, — позвала она тихо. - Ты здесь?
- Да, ответил голос на той стороне забора. Перебирайся! Я поймаю!
- Сначала таблички возьми, — ответила Мо Яо и осторожно просунула свёрток через толстые прутья. Она не могла разглядеть, взял ли Лю Бин с другой стороны, но закусив губу, разжала пальцы. Свёрток не упал. Мо Яо поднялась, чувствуя как сердце успокаивается. Лю Бин – хороший человек, надёжный. Забор был невысокий, по плечо. Яо вцепилась в верхнюю часть, чувствуя, как концы прутьев впиваются в ладони и оттолкнулась от земли, но перепрыгнуть не хватило сил. Мо Яо просто повисла на заборе, словно тряпка. Дерево под ней затрещало, словно готовилось развалиться. Она чуть не вскрикнула, но лишь сильно сцепила зубы.
- Не бойся. Я же сказал, что помогу, — чужие руки схватили за талию, и потянули, а затем поставили на ноги, словно куклу. – Не поранилась?
- Нет, — Мо Яо не собиралась показывать, что даже такое простое дело смогло её напугать.
- Тогда идём, — Бин отступил и Мо Яо ощутила закусила губу, когда чужие сильные руки исчезли. Они прокрались вдоль стены дома и быстро забежали внутрь.
- Где твоя семья? – спросила Мо Яо, обведя большую комнату, единственным светом в котором была длинная, узкая свеча на столе справа. Дом семьи Лю мало чем отличался от других деревенских домов и состоял всего из одной комнаты, которая однако была зрительно разделена на несколько частей.
Справа у печи была кухня. Здесь на стене висела посуда и стоял крепкий стол, на котором наверняка готовили еду. Мо Яо сразу бросился в глаза большой горшок для воды и рядом ещё три или четыре поменьше, но всё же слишком тяжёлые даже в пустом состоянии, чтобы их могли поднять две женщины. В доме Мо никогда не было подобной посуды, так как из-за болезни отца, особенно в последние годы, Мо Яо с матерью приходилось со всем справляться самим. От печи шёл подъём, где всё ещё стояла прялка, лежали циновки.
- Уехали к родне, — сказал Лю Бин хмуро. Он взял свечу и прошёл к стоявшему в углу сундуку. Изнутри он достал большую красную коробку, перевязанную красной лентой. Затем ещё одну, и ещё. Коробок было так, много, что глаза разбегались. Они были большими и маленькими, квадратными и круглыми, но все без исключения красные.
- Подарки семьи Линь. Они все твои, — Лю Бин указал на самую большую. – А здесь свадебное платье. Можешь переодеться – я выйду.
Мо Яо смотрела на его широкую спину, и сердце щемило от мысли, что совсем не эти подарки она хотела бы получиться. Но слово назад не заберёшь. Она коснулась большого красного банта самыми кончиками пальцев и ощутила гладкий шёлк под кожей.
Ткань была такой нежной, что казалась сделанной из самого ветра. Мо Яо потянула за один из концов, а затем подняла крышку.
Яркий красный цвет платья не мог испортить даже тусклый свет в комнате, а вышитые золотой нитью две утки-мандаринки буквально кричали о богатстве семьи Линь.
- Сытая, беззаботная жизнь, — сказала сама себе Мо Яо, и постаралась улыбнуться, ведь почему не улыбаться? Теперь у неё будет служанка, чтобы клоть дрова и таскать воду, а мясо можно будет есть хоть каждую неделю.
Но губы не слушались.
- Ты готова? – донёсся голос Лю Бина.
- Нет пока, — ответила Яо, спешно натягивая платье. Не было ни трепета, ни волнительного ожидания, когда она проводила рукой по красной ткани и ощупывала тонкий, шёлковый платок, так же вышитый нём утками-мандаринками. Многие ждут этот день, как чудо, что навсегда изменит их судьбу, но для Мо Яо это оказался лишь спектакль, в котором она ярко-разукрашенная героиня.
- Я оделась! – крикнула Мо Яо, и вопреки здравому смыслу замерла с единственной мыслью: «Ему понравится?».
Лю Бин зашёл в дом и остановился, смотря на Мо Яо своими тёмными глазами.
- Я хорошо выгляжу? – спросила она, закусив губу.
- Семья Линь будет счастлива получить такую невестку, ответил он, отводя взгляд. Приблизившись, он сел на скамью перед столом.
- Ты должна кое-что знать о семье Линь, — сказал он. – Может пригодится.
Мо Яо кивнула и села рядом, готовая внимательно слушать. В конце концов у неё на будущую семью были большие планы. Лю Бин улыбнулся, виновато и печально.
- Семья Линь занимается торговлей, — сказал он. – Они очень богаты, живут в большом доме в старой части города. Господину Линю уже за пятьдесят, и у него три жены. Его старший сын, Линь Мин Хао, скончался два месяца назад. У него была невеста. Семья девушки отказалась выдавать её замуж за мертвеца. Сейчас отец в тюрьме, брат в бегах, а сама девушка стала торговать тофу*(стала представительницей древнейшей женской профессии). Ты...готова к такому?
Мо Яо хмыкнула и снова посмотрела красное платье. Всё оказалось ещё хуже, чем она могла подумать, но жизнь никогда не была лёгкой.
- Если вскроется обман, твоей семье будет плохо, – сказала Мо Яо.
Лю Бин кивнул.
- Знаю. У них есть ещё младший сын и дочь. Сын гуляка, и о нём никто доброго слова не сказал. Дочь, говорят, пристрастилась к опиуму, а её мать покончила собой три года назад. Они страшные люди, — Лю Бин вскинул голову. – Но если ты сейчас откажешься...
- Не откажусь, — фыркнула Мо Яо. – Я же дочь призрака. Это им стоит передумать.
В общем портрет семьи вырисовывался весьма сомнительным. Одно радовало: они всё же были баснословно богаты. Бин замолчал, Яо тоже не произнесла ни слова. Не о чем им говорить, но Мо Яо улыбалась, чувствуя чужое тепло рядом, словно они новобрачные, уединившиеся после свадебного пира.
