Люди тени расходятся, молча. Лишь одни мальчик спрашивает, цепляясь за рукав женщины:
- Матушка, а мы пойдём смотреть, как догорает наш дом?
Будь ребёнок старше, Ричард принял бы это за издёвку, но карапуз видно совсем недавно научился говорить. Жители поселения тенями ходят среди домов.
Деспе снова поклонился. Очень неуклюже. Казалось, он не вполне умеет владеть собственным телом.
- Вам помогут восстановить дома. И впредь, если возникнет недопонимание, присылайте ко мне гонца, - говорит Ребекка.
К Ребекке подходит та девочка, единственная не в чёрной одежде. Она задирает голову и жестом просит Ребекку склониться. что-то прошепчет Стоун на ухо. Лицо Ребекки бледнеет. Ричарду хочется знать, что сказала девочка.
«Они думают, что дорога жизни вновь уведёт их далеко-далеко. Но от этой бури уже не скрыться. И её не остановить. Кровь пролилась».
Слова девочки звучат в голове Ребекки даже когда они давно покинули людей тени. Сир Рейкар следивший за ними вместе с отрядом, пересчитывавший как цыплят каждые четыре дня, знал болота лучше кого-либо. Он вывел их на равнину и там простился.
Теперь они едут неспешно. Дорога петляет меж холмов, склоны которых усыпаны червоточинами шахт. Деревянные колёса со скрипом вертятся, подавая воздух, поднимая людей. Ребекка ни на что не смотрит. Она думала, что смогла что-то изменить, но так ошиблась.
Той ночью в монастыре, она рухнула на жёсткую койку и тут же забылась, мутным, тревожным сном. Она задыхалась, не в силах справиться с собой. Удушливый дым, вонючий запах горелой плоти ударили в нос. Ребекка прикрывала лицо рукавом, стараясь увидеть сквозь густую чёрную завесу хоть что-то. Пожар? Она принялась шарить руками вокруг. Нужно было опереться на стену, а затем уже по ней добраться до двери.
«Ребекка! Иди сюда! Ребекка! Скорее!» - знакомый голос привлёк внимание. Она ускорила шаг.
Под ногами хлюпала вода. Из густого дыма выступает лачуга, затем ещё одна. Ребекка заглядывала в оконца, но ничего не могла разглядеть.
«Их кровь отравила землю. Их страдания вызвали бурю».
Ребекка обернулась. С мертвенно-бледных лиц на неё смотрят пустые глаза. Кровь ручьями текла на рыхлую землю, пока огонь пожирала искорёженные тела.
- Что это?! - кричит Ребекка.
«Торопись», - Худая фигура исчезла в дыму.
Ребекке казалось, что уж на этот раз она успеет, но снова не вышло. Она вскидывает голову и вдыхает пряный от зеленеющих трав воздух. Хочется плакать и кричать, но она не может показать слабость. Воины шепчутся за её спиной, думая, что она не слышит. Но это не так. Ребекка знает, что они говорят о её слабости и наивности. Они недовольны спасением людей тени, поэтому Ребекка не может пасть ещё ниже в их глазах.
Ребекка вновь чувствует на себе взгляд. Он сопровождает её в пути и на привалах, касается спины. Сначала Ребекка думает, что Рейли опять чем-то недоволен, но даже сейчас на подъезде к шахтёрскому поселению Стрижиная отрада, кузен едет рядом, а Ребекка чувствует, как кто-то наблюдает за ней.
В поселение они въезжают ближе к вечеру. Первыми их замечают часовые. В высоком частоколе распахиваются узкие ворота. Дома здесь приземистые, но основательные. Их сложили из камней, что усыпали эту землю с незапамятных времён. Крыши покрывает торф, заросший зелёной травой, так что складывается впечатление, что хижины поднялись прямо из земли. В Стрижиной отраде есть небольшой храм, паб и несколько лавок, так что в праздничный день сюда устремляются все жители окрестных холмов. Люди в не новой, но аккуратной одежде высыпают на улицу. Дети голосят, женщины пытаются их унять, чем поднимали ещё больший шум. Все опускают взгляд, когда мимо них проезжает телега с гробом. Староста выходит сам. Он хорошо знаком Ребекке, так как два раза в год недалеко от поселения на вершине холма Голова гоблина устраивают большую ярмарку, и отец несколько раз брал Ребекку с собой.
Мастер Трис покланяется.
- С прибытием, Леди. Благодарю за оказанную нам честь, - сипит он.
Ребекка спускается с лошади.
- Благодарю за гостеприимство. Жаль, что наша встреча свершается при таких обстоятельствах, - Ребекка оборачивается в поисках принца Ричарда. Тот уже спешился, но стоит поодаль, а ведь ей полагается представить его.
- Да, да, мы уже слышали. Несколько дней, как получили приказ о добычи меди. Что делается… - Старый шахтёр качает головой. – Неправильно это. Какой человек ушёл. Мы всей деревней молились, когда слух пошёл. А когда уж приказ пришёл, всё стало понятно.
Ребекка кивает, слушая его. Ей больно, но уже не так сильно. Принц подходит к ним.
- Тяжёлые времена, - подтверждает она. – Позвольте представить вам, Его Высочество, Ричарда Снея.
Старик поднимает густые брови и спешно покланяется.
- Добро пожаловать. Простите, что не признал.
- Ничего, - Ричард даже не смотрит на главу.
- Можем ли мы попрощаться с Лордом? – спрашивает Трис.
Ребекка чувствует себя уставшей, но не отказывается. Как и полагается по обычаю, пока вереница деревенских жителей подходила к гробу с букетиками вереска, Ребекка стоит рядом.
Ей соболезнуют, говорят слова поддержки. Многие вспоминают добрые поступки отца. В какой-то момент у Ребекки перед глазами поплывёт, но через секунду она опирается на твёрдую руку.
- Вам следует прогнать их и отдохнуть, - шепчет Ричард. Ребекка хмурится.
- Ваши слова жестоки, - Взгляд падает на гору вереска на крышке гроба. – Они любили моего отца. – Взгляд переходит на старушку, что входит в храм, опираясь на клюку. – Многие знали его дольше меня.
- Они забудут о нём, - говорит Ричард.
- Так и должно быть. Жизнь продолжается, - со вздохом отвечает Ребекка.
Между ними повисает молчание. Ребекка подбирается и ждёт спора, выпада, она даже хочет этого, чтобы сбросить с плеч сонную усталость.
- Вам следует подумать о себе, - продолжает Ричард. – Прогоните их и идите отдыхать.
- Я не могу думать о себе, - отвечает Ребекка и чуть поворачивает голову. – Я Леди, а не крестьянская дочь.
- Долг для вас не пустые слова, - Ричард усмехается, - но ведь не у всех так.
- Я предпочитаю ровняться на лучших. С худшими можно только полететь в пропасть!
Ричард хмурится и больше ничего не говорит. Ребекке задумалась бы, что вновь обидела его, но она действительно устала после целого дня пути. Ричард остаётся рядом, пока вереница прощающихся не скудеет, тогда Ричард подаёт ей руку.
- Позвольте проводить вас?
Ребекка растерянно смотрит на него, недоумевая с чего такая перемена, но соглашается.
- Благодарю, - Ребекка кладёт свою руку в его, и вместе они выходят из храма. Крики, шум и смех кажутся оглушительными после мёртвой тишины. Да, жизнь продолжается. С шахт возвращаются мужчины. Женщины зовут детей ужинать, а те, словно оглохнув, носятся по селению. Особое внимание Ребекки привлекает группка ребятни, прыгающая с земляной насыпи. Один укутан в чёрную тряпку, другой в серую мешковину.
- Я ведьма с Чёрной горы! – кричит мальчик в чёрной накидке.
- А я Ребекка с Высокой башни!
- Лови их! - дети кидаются за ними. Начинается сумятица. Крики, визги, вопли заполняют деревушку.
Ребекка наблюдает за всем с улыбкой.
- Никакого уважения, - хмыкает Ричард.
- Они всего лишь дети, - отвечает Ребекка, шага на дрожащих от усталости ногах.
Дом мастера Триса состоит из трёх комнат. Самая большая служит и кухней, и столовой, и мастерской, и прачечной. Сейчас за большим столом сидят мастер с женой, Рейли. Кузен мрачен, как и другие.
В воздухе висит напряжённая тишина, от чего Ребекка перестаёт улыбаться. Всё её существо подбирается, словно кошка перед прыжком.
- Что случилось? – спрашивает она.
Мастер Трис поднимается.
- Из замка пришёл ещё приказ: добыть в два раза больше меди к новой луне, - Он отводит взгляд, в то время как женщина за его спиной всхлипывает и утирает слёзы фартуком.
Ребекка сжимает зубы. Все понимает, что это значит: необходимо отлить не один, а два гроба.
«Матушка» - эта мысль бьётся в сердце. Ребекка рвётся в Стрижиное гнездо, оставаться на месте -преступление, но разум твердит другое: это невозможно. Лошади и всадники истощены. Она сама валится с ног. Нужен отдых, иначе они попадут в беду.
- Я поняла, - Ребекка выдыхает. – Давайте поедим и спать. Завтра рано утром отправимся в путь.
Едят, молча, но всю трапезу Ребекка чувствует на себе взгляд Ричарда Снея. В полумраке трёх оплывших свечей его резкие черты кажутся ещё тоньше. Взгляд льдистых глаз касается кожи, проходит по каждому изгибу, следит за движением. Это заставляет щёки гореть от смущения и злости, одновременно. Смешение чувств прогоняет усталость.
Когда мучительная трапеза подходит к концу, жена мастера Трисао отводит Ребекку в самую дальнюю комнату. Здесь почти нет мебели, если не считать постели, на которой вместо перины лежит соломенный матрас. От сухой травы пахнет пряностью.
Гризельда снимает с хозяйки нагрудник, когда слышится тихий стук в дверь. Служанка по знаку идёт к двери. Принц Ричард, хмурый и серьёзный, стоит в дверях.
- Что вас привело сюда? – Ребекка чувствует себя неуютно. На ней всё ещё кольчуга и нижняя рубаха, но кажется само то, что Ричард пришёл, уже достаточно непристойно. Или может дело в его одежде: рубаха с распахнутым воротом. Ребекка может видеть бледную шею и острые ключицы.
- Я… - Принц замолкает. Тонкие губы сжимаются в линию. – Я хотел узнать, почему так торопились в Грихам?
Ребекка моргает.
- Я боялась, что известия о мертвяках вызовут волнения, - говорит она не сразу. – На них всё время пытаются возвести хулу.
- Понятно, - Ричард продолжает стоять.
- Что-то ещё? – Ребекка рассматривает непроницаемое лицо, в то время, как он смотрит в ответ, затем вдруг поджимает губы.
- Не переживайте. Мы бы всё равно не смогли выступить, - бросает он и уходит.
Гризельда затворяет дверь. Ребекка трёт виски. Принц стал ещё более невыносимым. Теперь его
Чувства меняются так быстро, что она совсем перестала его понимать. Он тоже недоволен нахождением людей тени на их земле? И его недовольство, это мнение короны? Ребекка думает об этом и не сразу замечает, что что-то не так.
Гризельда расчёсывает ей волосы. Обычно она напевает одну из тех старых баллад, что сама слышала ещё девочкой, но в этот раз она молчит.
- Что случилось? – Ребекка поднимает руку и хватает служанку.
Гризельда молчит так долго, что Ребекке кажется, что ожидание бессмысленным.
- Моя Леди, я должна предупредить вас: многие недовольны вашим решением, - выдыхает она.
Ребекка поджимает губы.
- Каким именно?
- Каждым.
Рука сама тянется к мечу, который остался прислонённым к постели. Но Ребекка останавливает себя. Нужно сохранять спокойствие. Что бы отвлечься, она решает написать Бриаке. Давно пора было это сделать.
Послание приходит, когда Бриака уже не надеется. Она сидит на палубе небольшого, но лёгкого корабля с плоским днищем, позволяющим ходить даже по самым мелким речушкам. Парус спущен, и Бриака слышит, как тяжело с бурным всплеском опускаются в воду вёсла.
Она проводит рукой по толстой косе, но даже это и накидка не спасают от ветра, что цепляется за лицо и волосы. Отец не возражает, что она сидит среди матросов. Он с улыбкой называет это «духом Ворэн». Иногда Бриаке кажется, что это единственное, что отцу в ней нравится. Хотя может дело в том, что Риона и Кевлина всегда прячутся в каюте.
Бриака опускает взгляд на подрагивающие пальцы. Здесь холодно, но больше холода она боится вновь встретиться с Рионой: она знает, что Бриака делала это. Родители запретили ей. Отец пообещал отрезать руку, если она ослушается. И Риона знает, что она нарушила запрет, и молчит. По доброте душевной?
Бриака тихо рассмеялась. Да скорее Сердце предстанет перед ней, чем у это расчётливой твари найдётся хоть крупинка доброты.
Ветер треплет лист бумаги, который она рвёт и отдаёт на откуп реке. Дела у Ребекки явно идут не лучшим образом. Бриака может посоветовать только одно, быть осторожной, продумывать каждый шаг. Жаль, что она не может дать такой же совет отцу.
Из трюма появляется Кевлина, но тут же вскрикивает, когда ветер почти сбрасывает с неё накидку. Бриака наблюдает за сестрой и гадает, что могло заставить её выбраться на палубу?
- Думаешь, если помаячишь у него перед носом, то тебя выдадут за принца? – Кевлина фыркает.
- А ты? – Бриака наклоняет голову.
Кевлина смотрит пристально.
- Меня принц сам выберет, - говорит она.
«Ты лишь глупое чучело», - хочет крикнуть Бриака, но не делает этого. Мать ей потом за такие слова все волосы выдерет, а уж Кевлина не позабудет нажаловаться. Она и сейчас вышла, лишь, чтобы разозлить ей.
Бриака отворачивается и смотрит на моток верёвки, аккуратно сложенный по правому борту. Они покинули столицу три дня назад, одними из первых, если не считать Стоунов и Пертов. Но она успела расслышать шёпотки, что бродили по залам, спальням и коридорам и все они были об одном: король смертельно болен, а Эдмунд собирает сторонников.
И на этом фоне королева предлагает принца Ричарда и одной из сестёр Ворэн. Хорошее решение, ведь отец контролирует все реки на юге страны. Но есть и лучше. Почему же они? Бриака пока не может понять. А принц Джон? Судя по тому, что Бриака о нём знает, он отнюдь не фигура на шахматной доске своей матери.
- Прибыли! Прибыли! – разносится голос с мачты.
Бриака вскакивает и спешит на нос. Перед ней в излучине реки лежит Вотерхолл. Гигантская крепость в форме шестиконечной звезды раскинулась между Экой и Рентом. Высокие, гладкие стены идут чуть под наклоном и венчаются треугольными зубцами. Стены замка, шпили башен, даже выложенную камнем дорогу от причала покрывает зеленоватый мох, кажущийся особенно ярким в красных рассветных лучах. На противоположных берегах виднеются небольшие деревеньки, от которых в крепость идёт множество изгибающихся дугой мостов.
Корабль встаёт у пристани, среди десятка таких же, а также небольших шхун, и множества лодок. Их встречает карета и отряд воинов. Риона почти зелёная выбирается из корабля и тут же хватает Кевлину за руку.
- Пошли, сестра, нам есть, о чём поговорить.
Джон берёт одну из вытесанных из кости фигур и рассматривает в пламени свечи. Он не часто доставал эти шахматы, хотя всегда бережно хранил, как один из не многих сохранившихся подарков отца. Не тех формальных даров правителя, а тот, что был от любящего отца любимому сыну.
Особенно он любит их рассматривать, когда нужно принять какое-то важное решение. В детстве Джон пытался научить Ричарда игре в шахматы, но тот лишь смеялся, корчил рожицы и игрался фигурками, словно своей маленькой армией.
Эти фигуры помогали Джону не забыть о том, ради чего он всё терпит. Он взял коня и усмехнулся. Мать никогда не видела, как он играет, продумывает ходы и просчитывает решения соперника, потому что пьяницы и гуляки не играют в шахматы, и до поры до времени она верила в эту мистерию, но сейчас уже нет. Джон не знает, почему, хотя точно не от Ворэн, но она что-то узнает и теперь подозревает его. Иначе она никогда бы не позволила ему самому себе выбрать жену. Король беспомощен, вся его надежда на королеву. Но сейчас она хочет, чтобы он сам сделал ход, а она будет смотреть.
- Матушка, а мы пойдём смотреть, как догорает наш дом?
Будь ребёнок старше, Ричард принял бы это за издёвку, но карапуз видно совсем недавно научился говорить. Жители поселения тенями ходят среди домов.
Деспе снова поклонился. Очень неуклюже. Казалось, он не вполне умеет владеть собственным телом.
- Вам помогут восстановить дома. И впредь, если возникнет недопонимание, присылайте ко мне гонца, - говорит Ребекка.
К Ребекке подходит та девочка, единственная не в чёрной одежде. Она задирает голову и жестом просит Ребекку склониться. что-то прошепчет Стоун на ухо. Лицо Ребекки бледнеет. Ричарду хочется знать, что сказала девочка.
«Они думают, что дорога жизни вновь уведёт их далеко-далеко. Но от этой бури уже не скрыться. И её не остановить. Кровь пролилась».
Слова девочки звучат в голове Ребекки даже когда они давно покинули людей тени. Сир Рейкар следивший за ними вместе с отрядом, пересчитывавший как цыплят каждые четыре дня, знал болота лучше кого-либо. Он вывел их на равнину и там простился.
Теперь они едут неспешно. Дорога петляет меж холмов, склоны которых усыпаны червоточинами шахт. Деревянные колёса со скрипом вертятся, подавая воздух, поднимая людей. Ребекка ни на что не смотрит. Она думала, что смогла что-то изменить, но так ошиблась.
Той ночью в монастыре, она рухнула на жёсткую койку и тут же забылась, мутным, тревожным сном. Она задыхалась, не в силах справиться с собой. Удушливый дым, вонючий запах горелой плоти ударили в нос. Ребекка прикрывала лицо рукавом, стараясь увидеть сквозь густую чёрную завесу хоть что-то. Пожар? Она принялась шарить руками вокруг. Нужно было опереться на стену, а затем уже по ней добраться до двери.
«Ребекка! Иди сюда! Ребекка! Скорее!» - знакомый голос привлёк внимание. Она ускорила шаг.
Под ногами хлюпала вода. Из густого дыма выступает лачуга, затем ещё одна. Ребекка заглядывала в оконца, но ничего не могла разглядеть.
«Их кровь отравила землю. Их страдания вызвали бурю».
Ребекка обернулась. С мертвенно-бледных лиц на неё смотрят пустые глаза. Кровь ручьями текла на рыхлую землю, пока огонь пожирала искорёженные тела.
- Что это?! - кричит Ребекка.
«Торопись», - Худая фигура исчезла в дыму.
Ребекке казалось, что уж на этот раз она успеет, но снова не вышло. Она вскидывает голову и вдыхает пряный от зеленеющих трав воздух. Хочется плакать и кричать, но она не может показать слабость. Воины шепчутся за её спиной, думая, что она не слышит. Но это не так. Ребекка знает, что они говорят о её слабости и наивности. Они недовольны спасением людей тени, поэтому Ребекка не может пасть ещё ниже в их глазах.
Ребекка вновь чувствует на себе взгляд. Он сопровождает её в пути и на привалах, касается спины. Сначала Ребекка думает, что Рейли опять чем-то недоволен, но даже сейчас на подъезде к шахтёрскому поселению Стрижиная отрада, кузен едет рядом, а Ребекка чувствует, как кто-то наблюдает за ней.
В поселение они въезжают ближе к вечеру. Первыми их замечают часовые. В высоком частоколе распахиваются узкие ворота. Дома здесь приземистые, но основательные. Их сложили из камней, что усыпали эту землю с незапамятных времён. Крыши покрывает торф, заросший зелёной травой, так что складывается впечатление, что хижины поднялись прямо из земли. В Стрижиной отраде есть небольшой храм, паб и несколько лавок, так что в праздничный день сюда устремляются все жители окрестных холмов. Люди в не новой, но аккуратной одежде высыпают на улицу. Дети голосят, женщины пытаются их унять, чем поднимали ещё больший шум. Все опускают взгляд, когда мимо них проезжает телега с гробом. Староста выходит сам. Он хорошо знаком Ребекке, так как два раза в год недалеко от поселения на вершине холма Голова гоблина устраивают большую ярмарку, и отец несколько раз брал Ребекку с собой.
Мастер Трис покланяется.
- С прибытием, Леди. Благодарю за оказанную нам честь, - сипит он.
Ребекка спускается с лошади.
- Благодарю за гостеприимство. Жаль, что наша встреча свершается при таких обстоятельствах, - Ребекка оборачивается в поисках принца Ричарда. Тот уже спешился, но стоит поодаль, а ведь ей полагается представить его.
- Да, да, мы уже слышали. Несколько дней, как получили приказ о добычи меди. Что делается… - Старый шахтёр качает головой. – Неправильно это. Какой человек ушёл. Мы всей деревней молились, когда слух пошёл. А когда уж приказ пришёл, всё стало понятно.
Ребекка кивает, слушая его. Ей больно, но уже не так сильно. Принц подходит к ним.
- Тяжёлые времена, - подтверждает она. – Позвольте представить вам, Его Высочество, Ричарда Снея.
Старик поднимает густые брови и спешно покланяется.
- Добро пожаловать. Простите, что не признал.
- Ничего, - Ричард даже не смотрит на главу.
- Можем ли мы попрощаться с Лордом? – спрашивает Трис.
Ребекка чувствует себя уставшей, но не отказывается. Как и полагается по обычаю, пока вереница деревенских жителей подходила к гробу с букетиками вереска, Ребекка стоит рядом.
Ей соболезнуют, говорят слова поддержки. Многие вспоминают добрые поступки отца. В какой-то момент у Ребекки перед глазами поплывёт, но через секунду она опирается на твёрдую руку.
- Вам следует прогнать их и отдохнуть, - шепчет Ричард. Ребекка хмурится.
- Ваши слова жестоки, - Взгляд падает на гору вереска на крышке гроба. – Они любили моего отца. – Взгляд переходит на старушку, что входит в храм, опираясь на клюку. – Многие знали его дольше меня.
- Они забудут о нём, - говорит Ричард.
- Так и должно быть. Жизнь продолжается, - со вздохом отвечает Ребекка.
Между ними повисает молчание. Ребекка подбирается и ждёт спора, выпада, она даже хочет этого, чтобы сбросить с плеч сонную усталость.
- Вам следует подумать о себе, - продолжает Ричард. – Прогоните их и идите отдыхать.
- Я не могу думать о себе, - отвечает Ребекка и чуть поворачивает голову. – Я Леди, а не крестьянская дочь.
- Долг для вас не пустые слова, - Ричард усмехается, - но ведь не у всех так.
- Я предпочитаю ровняться на лучших. С худшими можно только полететь в пропасть!
Ричард хмурится и больше ничего не говорит. Ребекке задумалась бы, что вновь обидела его, но она действительно устала после целого дня пути. Ричард остаётся рядом, пока вереница прощающихся не скудеет, тогда Ричард подаёт ей руку.
- Позвольте проводить вас?
Ребекка растерянно смотрит на него, недоумевая с чего такая перемена, но соглашается.
- Благодарю, - Ребекка кладёт свою руку в его, и вместе они выходят из храма. Крики, шум и смех кажутся оглушительными после мёртвой тишины. Да, жизнь продолжается. С шахт возвращаются мужчины. Женщины зовут детей ужинать, а те, словно оглохнув, носятся по селению. Особое внимание Ребекки привлекает группка ребятни, прыгающая с земляной насыпи. Один укутан в чёрную тряпку, другой в серую мешковину.
- Я ведьма с Чёрной горы! – кричит мальчик в чёрной накидке.
- А я Ребекка с Высокой башни!
- Лови их! - дети кидаются за ними. Начинается сумятица. Крики, визги, вопли заполняют деревушку.
Ребекка наблюдает за всем с улыбкой.
- Никакого уважения, - хмыкает Ричард.
- Они всего лишь дети, - отвечает Ребекка, шага на дрожащих от усталости ногах.
Дом мастера Триса состоит из трёх комнат. Самая большая служит и кухней, и столовой, и мастерской, и прачечной. Сейчас за большим столом сидят мастер с женой, Рейли. Кузен мрачен, как и другие.
В воздухе висит напряжённая тишина, от чего Ребекка перестаёт улыбаться. Всё её существо подбирается, словно кошка перед прыжком.
- Что случилось? – спрашивает она.
Мастер Трис поднимается.
- Из замка пришёл ещё приказ: добыть в два раза больше меди к новой луне, - Он отводит взгляд, в то время как женщина за его спиной всхлипывает и утирает слёзы фартуком.
Ребекка сжимает зубы. Все понимает, что это значит: необходимо отлить не один, а два гроба.
«Матушка» - эта мысль бьётся в сердце. Ребекка рвётся в Стрижиное гнездо, оставаться на месте -преступление, но разум твердит другое: это невозможно. Лошади и всадники истощены. Она сама валится с ног. Нужен отдых, иначе они попадут в беду.
- Я поняла, - Ребекка выдыхает. – Давайте поедим и спать. Завтра рано утром отправимся в путь.
Едят, молча, но всю трапезу Ребекка чувствует на себе взгляд Ричарда Снея. В полумраке трёх оплывших свечей его резкие черты кажутся ещё тоньше. Взгляд льдистых глаз касается кожи, проходит по каждому изгибу, следит за движением. Это заставляет щёки гореть от смущения и злости, одновременно. Смешение чувств прогоняет усталость.
Когда мучительная трапеза подходит к концу, жена мастера Трисао отводит Ребекку в самую дальнюю комнату. Здесь почти нет мебели, если не считать постели, на которой вместо перины лежит соломенный матрас. От сухой травы пахнет пряностью.
Гризельда снимает с хозяйки нагрудник, когда слышится тихий стук в дверь. Служанка по знаку идёт к двери. Принц Ричард, хмурый и серьёзный, стоит в дверях.
- Что вас привело сюда? – Ребекка чувствует себя неуютно. На ней всё ещё кольчуга и нижняя рубаха, но кажется само то, что Ричард пришёл, уже достаточно непристойно. Или может дело в его одежде: рубаха с распахнутым воротом. Ребекка может видеть бледную шею и острые ключицы.
- Я… - Принц замолкает. Тонкие губы сжимаются в линию. – Я хотел узнать, почему так торопились в Грихам?
Ребекка моргает.
- Я боялась, что известия о мертвяках вызовут волнения, - говорит она не сразу. – На них всё время пытаются возвести хулу.
- Понятно, - Ричард продолжает стоять.
- Что-то ещё? – Ребекка рассматривает непроницаемое лицо, в то время, как он смотрит в ответ, затем вдруг поджимает губы.
- Не переживайте. Мы бы всё равно не смогли выступить, - бросает он и уходит.
Гризельда затворяет дверь. Ребекка трёт виски. Принц стал ещё более невыносимым. Теперь его
Чувства меняются так быстро, что она совсем перестала его понимать. Он тоже недоволен нахождением людей тени на их земле? И его недовольство, это мнение короны? Ребекка думает об этом и не сразу замечает, что что-то не так.
Гризельда расчёсывает ей волосы. Обычно она напевает одну из тех старых баллад, что сама слышала ещё девочкой, но в этот раз она молчит.
- Что случилось? – Ребекка поднимает руку и хватает служанку.
Гризельда молчит так долго, что Ребекке кажется, что ожидание бессмысленным.
- Моя Леди, я должна предупредить вас: многие недовольны вашим решением, - выдыхает она.
Ребекка поджимает губы.
- Каким именно?
- Каждым.
Рука сама тянется к мечу, который остался прислонённым к постели. Но Ребекка останавливает себя. Нужно сохранять спокойствие. Что бы отвлечься, она решает написать Бриаке. Давно пора было это сделать.
Глава 3
Послание приходит, когда Бриака уже не надеется. Она сидит на палубе небольшого, но лёгкого корабля с плоским днищем, позволяющим ходить даже по самым мелким речушкам. Парус спущен, и Бриака слышит, как тяжело с бурным всплеском опускаются в воду вёсла.
Она проводит рукой по толстой косе, но даже это и накидка не спасают от ветра, что цепляется за лицо и волосы. Отец не возражает, что она сидит среди матросов. Он с улыбкой называет это «духом Ворэн». Иногда Бриаке кажется, что это единственное, что отцу в ней нравится. Хотя может дело в том, что Риона и Кевлина всегда прячутся в каюте.
Бриака опускает взгляд на подрагивающие пальцы. Здесь холодно, но больше холода она боится вновь встретиться с Рионой: она знает, что Бриака делала это. Родители запретили ей. Отец пообещал отрезать руку, если она ослушается. И Риона знает, что она нарушила запрет, и молчит. По доброте душевной?
Бриака тихо рассмеялась. Да скорее Сердце предстанет перед ней, чем у это расчётливой твари найдётся хоть крупинка доброты.
Ветер треплет лист бумаги, который она рвёт и отдаёт на откуп реке. Дела у Ребекки явно идут не лучшим образом. Бриака может посоветовать только одно, быть осторожной, продумывать каждый шаг. Жаль, что она не может дать такой же совет отцу.
Из трюма появляется Кевлина, но тут же вскрикивает, когда ветер почти сбрасывает с неё накидку. Бриака наблюдает за сестрой и гадает, что могло заставить её выбраться на палубу?
- Думаешь, если помаячишь у него перед носом, то тебя выдадут за принца? – Кевлина фыркает.
- А ты? – Бриака наклоняет голову.
Кевлина смотрит пристально.
- Меня принц сам выберет, - говорит она.
«Ты лишь глупое чучело», - хочет крикнуть Бриака, но не делает этого. Мать ей потом за такие слова все волосы выдерет, а уж Кевлина не позабудет нажаловаться. Она и сейчас вышла, лишь, чтобы разозлить ей.
Бриака отворачивается и смотрит на моток верёвки, аккуратно сложенный по правому борту. Они покинули столицу три дня назад, одними из первых, если не считать Стоунов и Пертов. Но она успела расслышать шёпотки, что бродили по залам, спальням и коридорам и все они были об одном: король смертельно болен, а Эдмунд собирает сторонников.
И на этом фоне королева предлагает принца Ричарда и одной из сестёр Ворэн. Хорошее решение, ведь отец контролирует все реки на юге страны. Но есть и лучше. Почему же они? Бриака пока не может понять. А принц Джон? Судя по тому, что Бриака о нём знает, он отнюдь не фигура на шахматной доске своей матери.
- Прибыли! Прибыли! – разносится голос с мачты.
Бриака вскакивает и спешит на нос. Перед ней в излучине реки лежит Вотерхолл. Гигантская крепость в форме шестиконечной звезды раскинулась между Экой и Рентом. Высокие, гладкие стены идут чуть под наклоном и венчаются треугольными зубцами. Стены замка, шпили башен, даже выложенную камнем дорогу от причала покрывает зеленоватый мох, кажущийся особенно ярким в красных рассветных лучах. На противоположных берегах виднеются небольшие деревеньки, от которых в крепость идёт множество изгибающихся дугой мостов.
Корабль встаёт у пристани, среди десятка таких же, а также небольших шхун, и множества лодок. Их встречает карета и отряд воинов. Риона почти зелёная выбирается из корабля и тут же хватает Кевлину за руку.
- Пошли, сестра, нам есть, о чём поговорить.
Джон берёт одну из вытесанных из кости фигур и рассматривает в пламени свечи. Он не часто доставал эти шахматы, хотя всегда бережно хранил, как один из не многих сохранившихся подарков отца. Не тех формальных даров правителя, а тот, что был от любящего отца любимому сыну.
Особенно он любит их рассматривать, когда нужно принять какое-то важное решение. В детстве Джон пытался научить Ричарда игре в шахматы, но тот лишь смеялся, корчил рожицы и игрался фигурками, словно своей маленькой армией.
Эти фигуры помогали Джону не забыть о том, ради чего он всё терпит. Он взял коня и усмехнулся. Мать никогда не видела, как он играет, продумывает ходы и просчитывает решения соперника, потому что пьяницы и гуляки не играют в шахматы, и до поры до времени она верила в эту мистерию, но сейчас уже нет. Джон не знает, почему, хотя точно не от Ворэн, но она что-то узнает и теперь подозревает его. Иначе она никогда бы не позволила ему самому себе выбрать жену. Король беспомощен, вся его надежда на королеву. Но сейчас она хочет, чтобы он сам сделал ход, а она будет смотреть.
