Ничего похожего на этот праздничный стол с яркой едой девушка не видела в повседневной жизни. Ароматы и цвета разнообразных блюд манили и завораживали. Среди них царила аппетитная свежесваренная лапша под экзотическим глазурно-прозрачным соусом. Затем взгляд Алисы переместился к разделанной румяной птице, и это была не курица, скорее, утка. Рядом располагались тарелочки с соусами, необычные фруктово-овощные рулетики - свежие овощи морковного цвета, скрученные вокруг нежных и сочных фруктов. Тут же – изысканные роллы из овощей, рыбы и чёрной икры, выложенные на огромную каменную доску и украшенные бутонами цветов, чтобы радовать глаз.
На самом краю стола ютились маленькие круглые десерты. Они привлекали внимание ярким желтым цветом и интересной текстурой. Но это было не всё. Некоторым блюдам Алиса даже не могла дать определение. Она обернулась на Тау с вопросом в глазах, а потом негромко произнесла, пряча растерянность за лёгкой улыбкой:
- Как красиво... Я уже знакома с китайской кухней... но совсем чуть-чуть. Боюсь, Тау, я даже не знаю, как подступиться к таким блюдам... - И выпалила наконец свой главный на данный момент страх: - Их явно едят только палочками.
Мужчина, с трудом вернувшийся к душевному равновесию, вздёрнул уголки губ и жестом пригласил девушку к столу.
Пройдя внутрь, Алиса изумилась ещё сильнее. Она почти раскрыла рот, увидев стену-водопад.
- Это не рукотворная стена, - пояснил Тау, - Она природная. Ключ, бьющий прямо из скалы. Возьмите бокал, попробуйте. Вода очень вкусная.
Двери съехались обратно, когда мужчина немного подтолкнул бамбуковые ручки. Атмосфера тут же изменилась. Приглушённый свет, лёгкое пение птиц и журчание воды не только подогревали аппетит, но и располагали к дружескому общению.
Тау стоял в стороне, смотрел, как Алиса с наслаждением пьёт воду из прохладного источника, и задавался уймой вопросов. Начиная с того, почему при взгляде на рыжеволосую иноземку испытывает такой трепет, что в его животе щекочет нечто похожее на описание пресловутых бабочек, и откуда они взялись. Странно, но ему нравилось. На некоторое время Тау даже успел забыть, что совсем недавно с ним произошло.
- Алиса, вы знаете, я преуспел в преподавании истории, но рассказывать, как пользоваться куайцзы, мне не приходилось. Попробую, я определённо не против это сделать... научить вас.
Но именно сейчас Алиса, повернувшись на голос, заметила боковым зрением, что рядом с тарелками явно европейского вида лежат обыкновенные столовые приборы.
Изумлению её не было предела. Она немного покраснела и легко рассмеялась. Губы Тау растянулись в улыбке, и он тоже начал смеяться.
По стене с другой стороны комнаты сползала девушка, лицо которой было залито слезами.
Сюин, чувствуя, что все её мечты и надежды рушатся, медленно сползала по стене и плакала. Брызги горьких слёз окутывали белоснежное лицо, а сердце разрывалось от боли и разочарования.
Она не могла поверить своим глазам и ушам. Каким-то необъяснимым образом её любимый мужчина, вечно равнодушный и невозмутимый, вдруг забыл о том, что он айсберг. Наслаждаясь разговором с первой встречной журналисткой, смеялся и радовался, словно не помнил, что у него есть невеста, любящая безусловно и безоговорочно.
Ревность жарким огнём охватывала разум. Сюин чувствовала, как её доверие и верность разлетаются на кусочки. Слёзы влажными дорожками текли по щекам, смешиваясь с горечью оскорбления. Она была бессильна перед тем, что происходит. Мечты о счастливой жизни умирали, оставляя её в океане любви, полном предательства и разочарований.
А разговоры в комнате не смолкали:
- Держать китайские палочки в руках - это искусство, которое требует некоторой практики, - мужской голос был спокойным. - Возьмите палочки и разделите их так, чтобы они были параллельны друг другу. Убедитесь, что они примерно одинаковой длины.
- Ну, это не сложно, - от волнения Алиса говорила чуть громче обычного. И каждый звук этого голоса как игла протыкал сердце Сюин.
- У вас отлично получается. Теперь перекрестите палочки с одной стороны на треть их длины. Держите верхний конец палочек в одной руке. Отлично, Алиса, вы молодец! - учитель терпеливо молчал, по всей видимости, ожидая, пока ученица освоит навык, - Плотно сожмите верхний конец палочек указательным и большим пальцами. Это поможет сохранить хватку и контроль над процессом.
Сюин закипала изнутри, ей хотелось ворваться к ним и кинуться на соперницу, хихикающую за столом с её женихом, но она не могла просто так это сделать. Отец молодой китаянки был строгих правил, и если бы узнал, что его дочь подслушивает, тотчас бы её выпорол или поставил на целый день в угол на колени.
- Нижний конец палочек держите указательным и средним пальцами в другой руке. Убедитесь, что палочки находятся на одинаковом уровне и в параллельном положении. Алиса, пальцы должны быть свободными и подвижными, чтобы обеспечить гибкость и точность движений при еде. Вот так, правильно.
Они оба продолжали хихикать.
- Когда вы берёте пищу, используйте движения верхней палочки, чтобы подхватить её, а затем контролируйте движение палочек с помощью нижних пальцев. Берите мясо, не стесняйтесь. Вам налить ещё вина?
- Вы прекрасный учитель, мистер Тау, да и от вина я не откажусь.
Тяжёлый деревянный стул издал скрежет, и от испуга Сюин подпрыгнула на месте. Но ей удалось не издать ни звука и остаться незамеченной. Крокот откупоренной бутылки эхом пронёсся по коридору. А Тау продолжил:
- Будьте терпеливы и не опускайте палочки во время еды. Постепенно развивайте свою ловкость. Помните, что держать китайские палочки - это навык, который приобретается с опытом. Не стесняйтесь тренироваться и экспериментировать, чтобы найти наиболее удобное и комфортное для вас положение в руках.
Но не только Сюин сегодня следила за этой парой.
Высокий молодой мужчина стоял в глубине лесной чащи. Его глаза, сосредоточенно устремлённые на китайский дом, изучали обстановку. Пытаясь разглядеть, что происходит внутри, он старался уловить мельчайшие движения и проникнуть в таинственную атмосферу, скрывающуюся за оградой.
Он вглядывался в небольшой просвет в окне, обрамлённом резными наличниками, надеясь уловить признак какой-либо жизни. Казалось, что она кипит там, скрытая от его глаз. Воображение светловолосого мужчины разгоралось живыми красками, преподнося множество возможностей и сценариев. Он представлял запретные страсти и интриги, что могли разворачиваться за закрытыми дверями этого дома, пытался угадать мысли его обитателей и познать их тайные планы и намерения.
Однако глубоко внутри себя он осознавал, что наблюдение издалека может быть лишь фрагментом истории и не даст полного понимания происходящего.
Оказывается, то, что пугало якобы непостижимостью, может сделаться не просто возможным, но даже интересным! И не только освоение китайских палочек для еды радовало Алисы - учитель тоже её приятно удивил. Она больше не боялась сурового историка Лань Тау. Девушка и не вспоминала о том, как неприветливо он её встретил, и даже о пугающем происшествии в его кабинете на время забыла. Сейчас с этим человеком ей было так легко и весело!
Алиса смеялась вместе с Тау и чувствовала, как тепло разливается в груди. Вся обстановка погружала её в экзотическую сказку, пусть короткую, но незабываемую. А ещё, отрывая взгляд от своих пальцев, всё уверенней державших палочки, Алиса поднимала глаза на историка. На какие-то мгновения... Ей уже вновь казалось, что он похож на своего далекого предка. Да, нельзя не признать: этот китаец – красивый, обаятельный мужчина...
- Спасибо вам, - повторила Алиса слова благодарности. И внутри что-то сладко затрепетало...
Тау удивлялся тому, с каким удовольствием, хотя и по-прежнему с лёгкой неловкостью его гостья орудует в тарелке деревянными палочками. Понимая её диссонанс, он пытался подложить в тарелку Алисы всего понемногу. И даже рассказывал про то, как блюда приготовлены. Сложный барьер, возведённый изначально хозяином дома, потихоньку разрушался. Но идиллию нарушил шум в коридоре, и дверь внезапно распахнулась.
- Братец, я понимаю, что ты эгоист, но не настолько, чтобы не пригласить невесту за стол.
В комнату вошёл Ан. От него веяло уверенностью, но при этом он не казался таким напыщенным индюком, как его старший брат. Заметив гостью за столом, младший Лань невероятно смутился. Окинув незнакомую девушку пронзительным взглядом, он обернулся к Сюин.
- Ты из-за этого плачешь?
Ответа не последовало, лишь тонкая тень скользнула в проходе и скрылась из вида. Алиса, впрочем, успела девушку рассмотреть. А молодого человека видела раньше на фото, когда искала информацию о Тау, – это его брат. Но происходящее ускользало от понимания, потому что братья говорили на своём родном языке.
- Опять её обижаешь? - тон Ана слегка изменился.
- А тебя что, не учили хорошим манерам? Или вырос в Шанхайском гетто? Кто позволил тебе врываться сюда без приглашения?
От прежнего Тау не осталось и следа, отчего по спине Алисы пронеслась вереница мурашек. В одну секунду из гостеприимного учёного мужчина превратился во властного господина.
- Не помню, чтобы мне запрещали перемещаться по собственному дому. Тау, прекращай, лучше представь меня своей собеседнице.
Алисе стало так жаль разрушенной атмосферы светлой сказки и улыбки, сошедшей с лица Тау, что даже в груди заныло. Чего хочет этот молодой китаец? Почему за дверью плакала девушка? Что теперь делать и как себя вести? Может, пора уже потихоньку прощаться? Но как же зеркало...
- Госпожа Гончарова, приношу свои извинения, но сегодняшний вечер подходит к концу. Мой личный шофёр довезёт вас до отеля. Я обдумаю то, о чём мы с вами говорили, и дам ответ через несколько дней.
Игнорируя брата, Тау встал со своего места, и обойдя стол, поднял Алису под локоть. Та только и успела ухватить сумку, висящую на спинке стула.
Уже через несколько минут девушка сидела на заднем сидении машины, летящей в сторону яркого Пекина.
Сюин бежала по узкому коридору, ведущему в холл. Слёзы, застилавшие её глаза, мешали невероятно. Она так хотела знать правду, но одновременно ненавидела себя за то, что подслушивала, а ещё больше за то, что поймали за отвратительным занятием.
Короткое белое платье открывало длинные ножки на высоких каблучках. Сюин была от природы красива, но, воспитанная одним отцом, она только сейчас, после двадцати лет, начала раскрывать в себе женщину и совсем не знала, как вести себя со взрослым мужчиной, которого прочили ей в мужья.
Высокий блондин наблюдал со стороны за выбегающей из каменных ворот красоткой, и не мог понять, что происходит. Как эта девушка может быть связана с Алисой? Что произошло внутри? Возможно, Алиса пострадала?
Брюнетка с каре запрыгнула в спортивное авто алого цвета и с пробуксовкой сорвалась с места, оставив за собой столб пыли. Мужчина быстро достал из кармана небольшой блокнот и прикреплённой к нему ручкой записал номер. Вернув предмет в карман брюк, он продолжил слежку.
В машине Алиса никак не могла успокоиться. Одна мысль наползала на вторую, следом ураганом налетала третья, закручивая все в крышесносящий водоворот… Столько всего произошло сегодня… Начиная со странного посещения Запретного города до тошнотворно сухого расставания с Лань Тау. Слишком много для впечатлительной, тонко чувствующей девушки. За день Алиса испытала ужас и восторг, неприязнь и прилив доверия… Страх за малознакомого человека и неожиданно нахлынувшую симпатию к нему...
Из всего этого моря перепутанных чувств на поверхность вырывалась острая, щемящая грусть. Алиса не могла понять – откуда она взялась. Неприятное завершение вечера тоже её угнетало. Так и не договорили…
Сколько же теперь ждать? Свяжется Тау с ней, как обещал? Не может же он забыть обо всем! Да, зеркало осталось у неё. Наверное, это и к лучшему, учитывая то, как оно повлияло на историка. Но её рисунки – таинственные, скрываемые от всех фрагменты необъяснимых видений – лежат у Лань Тау на столе…
«Мистер Лань, вы не можете сделать вид, что ничего не было! - мысленно воскликнула девушка, как будто китаец мог ее услышать. – Что вы не почувствовали действие загадочной силы, что…»
И вдруг поняла, что отчаянно хочет увидеть его снова. Не из-за зеркала. Просто так…
И все же, кто плакал в доме историка? Почему он так резко прервал встречу? Алиса невольно тревожилась, хотя ей и в голову не могло прийти, что она имеет к этому прямое отношение.
Сияющий ночной Пекин отвлёк девушку от переживаний, дав душе немного отдохнуть. Блестящие неоном иероглифы ничего ей не говорили, но она смотрела на них, словно пыталась вчитаться… а может, вобрать в себя как можно больше от этого города? Города, который она никогда уже не забудет. Который, вернувшись в Россию, станет рисовать – снова и снова…
В отеле Алиса приняла горячую ванну и почти совсем успокоилась. Хотя заснуть получилось не сразу. Забравшись в кровать, она проверила диктофонную запись, потом немного поиграла с телефоном, прочитала SMS-ки от родни (завтра ответит… всё завтра…), раскрыла папку с музыкой. Перед отлётом она накидала в неё каких-то ost-ов к китайским дорамам, желая послушать и проникнуться, но так и забыла об этом. Включила сейчас… Первая же песня пронзила сердце запредельной, хрустальной красотой, звенящим надрывом и трагизмом… Алиса слушала и слушала. Ей ни о чем не говорили ни имена певцов, ни названия фильмов, но она почему-то ощутила себя сейчас мучительно счастливой. С этим и заснула, смутно надеясь, что завтрашний день принесёт ответы хоть на какие-то вопросы…
Тау же оказался в мрачном месте — перед горящей католической церковью. Пылающее пламя обжигало его лицо, задымленный воздух душил, забивая лёгкие. Страх охватывал сердце историка, и он с ужасом наблюдал, как люди в чёрных рясах выпрыгивают из окон церкви, пытаясь спастись от огненной опасности.
Чёрный дым окутывал их тела, крики пронзали весь сонный мир мужчины. Он видел, как безнадёжные старания людей вырваться из лап смерти превращались в беспомощные мучения. Пожар пожирал святое место, обращая его в руины и пепел. И этот сон мог бы быть просто кошмаром, если бы не одно «но»... Не только Тау наблюдал за трагедией. Краем глаза китаец заметил ту самую девушку, с которой провел сегодняшний вечер, а рядом с ней – отряд ихэтуаней. Бойцы с замотанными лицами ругались и проклинали иностранцев.
Тау проснулся с затруднённым дыханием, сердце выпрыгивало из груди. Его одежда промокла от пота, тогда как ужас и тревога не проходили, отзываясь ломотой во всём теле. Присев на край кровати, историк с тоской раздумывал о значении сна и о его возможной символике.
Сон – это проявление подсознания, в нём скрыты страхи, ощущение безысходности и тревога, связанные с верой и религиозностью. Тау испытывал сомнения и беспокойство по поводу места религии в своей жизни. Или был настолько потрясён недавними событиями, связанными с новой знакомой?
Ассоциации цеплялись одна за другую, пока растерянный Лань Тау не вспомнил кое-что. Быстро натянув на ноги тканевые тапочки и накинув поверх пижамы шёлковый халат, он вылетел из спальни.
На самом краю стола ютились маленькие круглые десерты. Они привлекали внимание ярким желтым цветом и интересной текстурой. Но это было не всё. Некоторым блюдам Алиса даже не могла дать определение. Она обернулась на Тау с вопросом в глазах, а потом негромко произнесла, пряча растерянность за лёгкой улыбкой:
- Как красиво... Я уже знакома с китайской кухней... но совсем чуть-чуть. Боюсь, Тау, я даже не знаю, как подступиться к таким блюдам... - И выпалила наконец свой главный на данный момент страх: - Их явно едят только палочками.
Мужчина, с трудом вернувшийся к душевному равновесию, вздёрнул уголки губ и жестом пригласил девушку к столу.
Пройдя внутрь, Алиса изумилась ещё сильнее. Она почти раскрыла рот, увидев стену-водопад.
- Это не рукотворная стена, - пояснил Тау, - Она природная. Ключ, бьющий прямо из скалы. Возьмите бокал, попробуйте. Вода очень вкусная.
Двери съехались обратно, когда мужчина немного подтолкнул бамбуковые ручки. Атмосфера тут же изменилась. Приглушённый свет, лёгкое пение птиц и журчание воды не только подогревали аппетит, но и располагали к дружескому общению.
Тау стоял в стороне, смотрел, как Алиса с наслаждением пьёт воду из прохладного источника, и задавался уймой вопросов. Начиная с того, почему при взгляде на рыжеволосую иноземку испытывает такой трепет, что в его животе щекочет нечто похожее на описание пресловутых бабочек, и откуда они взялись. Странно, но ему нравилось. На некоторое время Тау даже успел забыть, что совсем недавно с ним произошло.
- Алиса, вы знаете, я преуспел в преподавании истории, но рассказывать, как пользоваться куайцзы, мне не приходилось. Попробую, я определённо не против это сделать... научить вас.
Но именно сейчас Алиса, повернувшись на голос, заметила боковым зрением, что рядом с тарелками явно европейского вида лежат обыкновенные столовые приборы.
Изумлению её не было предела. Она немного покраснела и легко рассмеялась. Губы Тау растянулись в улыбке, и он тоже начал смеяться.
***
По стене с другой стороны комнаты сползала девушка, лицо которой было залито слезами.
Глава 12
Сюин, чувствуя, что все её мечты и надежды рушатся, медленно сползала по стене и плакала. Брызги горьких слёз окутывали белоснежное лицо, а сердце разрывалось от боли и разочарования.
Она не могла поверить своим глазам и ушам. Каким-то необъяснимым образом её любимый мужчина, вечно равнодушный и невозмутимый, вдруг забыл о том, что он айсберг. Наслаждаясь разговором с первой встречной журналисткой, смеялся и радовался, словно не помнил, что у него есть невеста, любящая безусловно и безоговорочно.
Ревность жарким огнём охватывала разум. Сюин чувствовала, как её доверие и верность разлетаются на кусочки. Слёзы влажными дорожками текли по щекам, смешиваясь с горечью оскорбления. Она была бессильна перед тем, что происходит. Мечты о счастливой жизни умирали, оставляя её в океане любви, полном предательства и разочарований.
А разговоры в комнате не смолкали:
- Держать китайские палочки в руках - это искусство, которое требует некоторой практики, - мужской голос был спокойным. - Возьмите палочки и разделите их так, чтобы они были параллельны друг другу. Убедитесь, что они примерно одинаковой длины.
- Ну, это не сложно, - от волнения Алиса говорила чуть громче обычного. И каждый звук этого голоса как игла протыкал сердце Сюин.
- У вас отлично получается. Теперь перекрестите палочки с одной стороны на треть их длины. Держите верхний конец палочек в одной руке. Отлично, Алиса, вы молодец! - учитель терпеливо молчал, по всей видимости, ожидая, пока ученица освоит навык, - Плотно сожмите верхний конец палочек указательным и большим пальцами. Это поможет сохранить хватку и контроль над процессом.
Сюин закипала изнутри, ей хотелось ворваться к ним и кинуться на соперницу, хихикающую за столом с её женихом, но она не могла просто так это сделать. Отец молодой китаянки был строгих правил, и если бы узнал, что его дочь подслушивает, тотчас бы её выпорол или поставил на целый день в угол на колени.
- Нижний конец палочек держите указательным и средним пальцами в другой руке. Убедитесь, что палочки находятся на одинаковом уровне и в параллельном положении. Алиса, пальцы должны быть свободными и подвижными, чтобы обеспечить гибкость и точность движений при еде. Вот так, правильно.
Они оба продолжали хихикать.
- Когда вы берёте пищу, используйте движения верхней палочки, чтобы подхватить её, а затем контролируйте движение палочек с помощью нижних пальцев. Берите мясо, не стесняйтесь. Вам налить ещё вина?
- Вы прекрасный учитель, мистер Тау, да и от вина я не откажусь.
Тяжёлый деревянный стул издал скрежет, и от испуга Сюин подпрыгнула на месте. Но ей удалось не издать ни звука и остаться незамеченной. Крокот откупоренной бутылки эхом пронёсся по коридору. А Тау продолжил:
- Будьте терпеливы и не опускайте палочки во время еды. Постепенно развивайте свою ловкость. Помните, что держать китайские палочки - это навык, который приобретается с опытом. Не стесняйтесь тренироваться и экспериментировать, чтобы найти наиболее удобное и комфортное для вас положение в руках.
***
Но не только Сюин сегодня следила за этой парой.
Высокий молодой мужчина стоял в глубине лесной чащи. Его глаза, сосредоточенно устремлённые на китайский дом, изучали обстановку. Пытаясь разглядеть, что происходит внутри, он старался уловить мельчайшие движения и проникнуть в таинственную атмосферу, скрывающуюся за оградой.
Он вглядывался в небольшой просвет в окне, обрамлённом резными наличниками, надеясь уловить признак какой-либо жизни. Казалось, что она кипит там, скрытая от его глаз. Воображение светловолосого мужчины разгоралось живыми красками, преподнося множество возможностей и сценариев. Он представлял запретные страсти и интриги, что могли разворачиваться за закрытыми дверями этого дома, пытался угадать мысли его обитателей и познать их тайные планы и намерения.
Однако глубоко внутри себя он осознавал, что наблюдение издалека может быть лишь фрагментом истории и не даст полного понимания происходящего.
***
Оказывается, то, что пугало якобы непостижимостью, может сделаться не просто возможным, но даже интересным! И не только освоение китайских палочек для еды радовало Алисы - учитель тоже её приятно удивил. Она больше не боялась сурового историка Лань Тау. Девушка и не вспоминала о том, как неприветливо он её встретил, и даже о пугающем происшествии в его кабинете на время забыла. Сейчас с этим человеком ей было так легко и весело!
Алиса смеялась вместе с Тау и чувствовала, как тепло разливается в груди. Вся обстановка погружала её в экзотическую сказку, пусть короткую, но незабываемую. А ещё, отрывая взгляд от своих пальцев, всё уверенней державших палочки, Алиса поднимала глаза на историка. На какие-то мгновения... Ей уже вновь казалось, что он похож на своего далекого предка. Да, нельзя не признать: этот китаец – красивый, обаятельный мужчина...
- Спасибо вам, - повторила Алиса слова благодарности. И внутри что-то сладко затрепетало...
Тау удивлялся тому, с каким удовольствием, хотя и по-прежнему с лёгкой неловкостью его гостья орудует в тарелке деревянными палочками. Понимая её диссонанс, он пытался подложить в тарелку Алисы всего понемногу. И даже рассказывал про то, как блюда приготовлены. Сложный барьер, возведённый изначально хозяином дома, потихоньку разрушался. Но идиллию нарушил шум в коридоре, и дверь внезапно распахнулась.
- Братец, я понимаю, что ты эгоист, но не настолько, чтобы не пригласить невесту за стол.
В комнату вошёл Ан. От него веяло уверенностью, но при этом он не казался таким напыщенным индюком, как его старший брат. Заметив гостью за столом, младший Лань невероятно смутился. Окинув незнакомую девушку пронзительным взглядом, он обернулся к Сюин.
- Ты из-за этого плачешь?
Ответа не последовало, лишь тонкая тень скользнула в проходе и скрылась из вида. Алиса, впрочем, успела девушку рассмотреть. А молодого человека видела раньше на фото, когда искала информацию о Тау, – это его брат. Но происходящее ускользало от понимания, потому что братья говорили на своём родном языке.
- Опять её обижаешь? - тон Ана слегка изменился.
- А тебя что, не учили хорошим манерам? Или вырос в Шанхайском гетто? Кто позволил тебе врываться сюда без приглашения?
От прежнего Тау не осталось и следа, отчего по спине Алисы пронеслась вереница мурашек. В одну секунду из гостеприимного учёного мужчина превратился во властного господина.
- Не помню, чтобы мне запрещали перемещаться по собственному дому. Тау, прекращай, лучше представь меня своей собеседнице.
Алисе стало так жаль разрушенной атмосферы светлой сказки и улыбки, сошедшей с лица Тау, что даже в груди заныло. Чего хочет этот молодой китаец? Почему за дверью плакала девушка? Что теперь делать и как себя вести? Может, пора уже потихоньку прощаться? Но как же зеркало...
- Госпожа Гончарова, приношу свои извинения, но сегодняшний вечер подходит к концу. Мой личный шофёр довезёт вас до отеля. Я обдумаю то, о чём мы с вами говорили, и дам ответ через несколько дней.
Игнорируя брата, Тау встал со своего места, и обойдя стол, поднял Алису под локоть. Та только и успела ухватить сумку, висящую на спинке стула.
Уже через несколько минут девушка сидела на заднем сидении машины, летящей в сторону яркого Пекина.
Глава 13
Сюин бежала по узкому коридору, ведущему в холл. Слёзы, застилавшие её глаза, мешали невероятно. Она так хотела знать правду, но одновременно ненавидела себя за то, что подслушивала, а ещё больше за то, что поймали за отвратительным занятием.
Короткое белое платье открывало длинные ножки на высоких каблучках. Сюин была от природы красива, но, воспитанная одним отцом, она только сейчас, после двадцати лет, начала раскрывать в себе женщину и совсем не знала, как вести себя со взрослым мужчиной, которого прочили ей в мужья.
Высокий блондин наблюдал со стороны за выбегающей из каменных ворот красоткой, и не мог понять, что происходит. Как эта девушка может быть связана с Алисой? Что произошло внутри? Возможно, Алиса пострадала?
Брюнетка с каре запрыгнула в спортивное авто алого цвета и с пробуксовкой сорвалась с места, оставив за собой столб пыли. Мужчина быстро достал из кармана небольшой блокнот и прикреплённой к нему ручкой записал номер. Вернув предмет в карман брюк, он продолжил слежку.
***
В машине Алиса никак не могла успокоиться. Одна мысль наползала на вторую, следом ураганом налетала третья, закручивая все в крышесносящий водоворот… Столько всего произошло сегодня… Начиная со странного посещения Запретного города до тошнотворно сухого расставания с Лань Тау. Слишком много для впечатлительной, тонко чувствующей девушки. За день Алиса испытала ужас и восторг, неприязнь и прилив доверия… Страх за малознакомого человека и неожиданно нахлынувшую симпатию к нему...
Из всего этого моря перепутанных чувств на поверхность вырывалась острая, щемящая грусть. Алиса не могла понять – откуда она взялась. Неприятное завершение вечера тоже её угнетало. Так и не договорили…
Сколько же теперь ждать? Свяжется Тау с ней, как обещал? Не может же он забыть обо всем! Да, зеркало осталось у неё. Наверное, это и к лучшему, учитывая то, как оно повлияло на историка. Но её рисунки – таинственные, скрываемые от всех фрагменты необъяснимых видений – лежат у Лань Тау на столе…
«Мистер Лань, вы не можете сделать вид, что ничего не было! - мысленно воскликнула девушка, как будто китаец мог ее услышать. – Что вы не почувствовали действие загадочной силы, что…»
И вдруг поняла, что отчаянно хочет увидеть его снова. Не из-за зеркала. Просто так…
И все же, кто плакал в доме историка? Почему он так резко прервал встречу? Алиса невольно тревожилась, хотя ей и в голову не могло прийти, что она имеет к этому прямое отношение.
Сияющий ночной Пекин отвлёк девушку от переживаний, дав душе немного отдохнуть. Блестящие неоном иероглифы ничего ей не говорили, но она смотрела на них, словно пыталась вчитаться… а может, вобрать в себя как можно больше от этого города? Города, который она никогда уже не забудет. Который, вернувшись в Россию, станет рисовать – снова и снова…
В отеле Алиса приняла горячую ванну и почти совсем успокоилась. Хотя заснуть получилось не сразу. Забравшись в кровать, она проверила диктофонную запись, потом немного поиграла с телефоном, прочитала SMS-ки от родни (завтра ответит… всё завтра…), раскрыла папку с музыкой. Перед отлётом она накидала в неё каких-то ost-ов к китайским дорамам, желая послушать и проникнуться, но так и забыла об этом. Включила сейчас… Первая же песня пронзила сердце запредельной, хрустальной красотой, звенящим надрывом и трагизмом… Алиса слушала и слушала. Ей ни о чем не говорили ни имена певцов, ни названия фильмов, но она почему-то ощутила себя сейчас мучительно счастливой. С этим и заснула, смутно надеясь, что завтрашний день принесёт ответы хоть на какие-то вопросы…
***
Тау же оказался в мрачном месте — перед горящей католической церковью. Пылающее пламя обжигало его лицо, задымленный воздух душил, забивая лёгкие. Страх охватывал сердце историка, и он с ужасом наблюдал, как люди в чёрных рясах выпрыгивают из окон церкви, пытаясь спастись от огненной опасности.
Чёрный дым окутывал их тела, крики пронзали весь сонный мир мужчины. Он видел, как безнадёжные старания людей вырваться из лап смерти превращались в беспомощные мучения. Пожар пожирал святое место, обращая его в руины и пепел. И этот сон мог бы быть просто кошмаром, если бы не одно «но»... Не только Тау наблюдал за трагедией. Краем глаза китаец заметил ту самую девушку, с которой провел сегодняшний вечер, а рядом с ней – отряд ихэтуаней. Бойцы с замотанными лицами ругались и проклинали иностранцев.
Тау проснулся с затруднённым дыханием, сердце выпрыгивало из груди. Его одежда промокла от пота, тогда как ужас и тревога не проходили, отзываясь ломотой во всём теле. Присев на край кровати, историк с тоской раздумывал о значении сна и о его возможной символике.
Сон – это проявление подсознания, в нём скрыты страхи, ощущение безысходности и тревога, связанные с верой и религиозностью. Тау испытывал сомнения и беспокойство по поводу места религии в своей жизни. Или был настолько потрясён недавними событиями, связанными с новой знакомой?
Ассоциации цеплялись одна за другую, пока растерянный Лань Тау не вспомнил кое-что. Быстро натянув на ноги тканевые тапочки и накинув поверх пижамы шёлковый халат, он вылетел из спальни.
