МНЕ угрожает опасность со стороны того типа, которого они ищут? Какая интересная трактовка.
Лесь шикнул на выглянувшую в гостиную жену, которая оглядела меня, и понятливо скрылась в своей комнате, и спросил.
— Во что ты влез?
— В такую штуку, о которой при дамах говорить неприлично. Не беспокойся, я сейчас переоденусь, и сразу уйду, только ты должен будешь кое-что сделать.
— К инквизиторам пойдёшь?
— От них, и как можно дальше. Нет, запретной магией я не балуюсь, но встречаться не хочу. Объясняться придётся слишком долго.
Не переставая говорить, я скинул плащ и форменный камзол, и зарылся в сумку. Ну конечно, как иначе? Обычную одежду я, оказывается, на самое дно упаковал. Морщась от неприятных ощущений в левой руке, я осторожно вытащил вещи. Хоть и не больно, спасибо амулету, но всё равно ощущения те ещё.
Приятель со странным выражением лица покрутил в руках расползающийся гнилыми ошмётками окровавленный камзол.
— Убедил. Так что делать надо?
— Вот, держи. — Я протянул ему сумку, в которую запихнул все амулеты кроме «Отвода глаз» и целительского, и вытащил шкатулку, медный стакан, охру, уголь, свечу и ритуальные кинжалы. Заверну в плащ, и в руках понесу. Недалеко уже. — Зайдёшь на конюшню Итаха Двубородого, скажешь, от заклинателя Киорсаха пришёл, возьмёшь мою лошадь, и отправишь вместе с этой сумкой с какой-нибудь оказией в Катхору. Деньги в сумке есть, бери сколько надо. — Золото, выделенное Мастером на покупки, я, помня о количистве безработных проходимцев, сразу по приезде в Нилхору положил в хороший банк. Гномий — тратить-то их у гномов придётся. А моими деньгами пусть пользуется, как сочтёт нужным. — Пускай там точно так же на конюшню пристроят, и проплатят, скажем, на две недели.
Лесь кивнул, помог натянуть запасной камзол, и задумался.
— А тебе только Катхора подойдёт? У меня шурин в Тиллахор едет с обозом послезавтра, и ему, в принципе без разницы — на своей телеге прокатиться, или на чужой.
— Тиллахор это где? — Всегда считал, что знаю северную провинцию, но такого названия не слышал.
— Городок в дне пути от Катхоры. Дыра-дырой. Всех достопримечательностей — замок ещё предпоследней династии. — Ого! — У него поблизости родня живёт. То-есть, теперь — у нас.
— Сойдёт. — Всё равно я только приблизительно знаю, куда мне надо. Провинция та же, и хорошо. — Всё, спасибо, я побежал.
Я дёрнулся в сторону двери, но Лесь меня придержал.
— Постой, у него хоть неприятностей не будет? А то я сам твоё имущество отвезу куда скажешь.
— Не будет. Проблемы у меня, а не у моих вещей, а про лошадь вообще никто не знает. Ну, кроме конюха.
— Понял. Удачи там.
Да уж, сегодня мне её явно не хватает. Я взял со стола куль с ритуальными предметами, и, благодарно кивнув, выскочил на площадку.
Найти подходящий тупичок с заколоченными безлюдными домами не составило труда. Барьер всё ещё пролегал в Нижнем городе, а тот район, который я для себя выбрал в качестве рабочего, подходил под одно единственное определение — трущобы, и, судя по всему, предназначался на снос.
Благодаря «Отводу» никто не видел, как я свернул в этот отнорок, значит, любопытных можно не ждать. По своей инициативе сюда вряд ли заходят, так что я не стал ломиться в заколоченные дома, а расположился прямо на мостовой.
В этот раз круг охватывал не только свечу со стаканом, но и шкатулку. Охряные знаки вобрали в себя свет, и теперь бросали мягкие рыжие отсветы на бурые от грязи дома. Пар вытек из медного стакана тонкой струйкой, и сложился в пустой вечерний тракт, и карету с гербами на дверцах, мчащуюся на север. Усатый возница с гиком подхлёстывал лошадей, надеясь до темноты проехать ещё немного.
Отступник, как и другие лидеры заговора, решил переждать волнения подальше от столицы, но, в отличие от своих товарищей, не стал ждать утра. Видно, в присутствии инквизиторов чувствует себя не слишком уютно: хоть и не его ищут, а всё равно лучше держаться подальше.
Я вгляделся в герб, запоминая — три серебряных гонта в зелени, и дал заклинанию команду показать сам объект поиска.
«Окно» дёрнулось, наплыло на карету, иллюзорная стенка, сотканная из удушливо-ароматного пара, растворилась, и я увидел немолодого сухощавого дворянина с сединой на висках. Дорогая, но не броская одежда, добротный меч в потёртых ножнах. Из украшений — только печатка с фамильным гербом. Мужчина дремал, привалившись к обитой бархатом стенке. Судя по спокойному выражению лица, дурные предчувствия или вещие сны его не тревожат.
Я подтянул ближе уголь и кинжалы. Поверх охряной вязи легла метка присоединения, за которой последовала цепочка символов, ведущая за угол, к Барьеру. Настолько близко, насколько смог подойти без риска срабатывания тревожного сигнала. Последний знак начертил на стыке двух камней, и воткнул в щель один из ритуальных кинжалов.
Нет, так его не оставишь. Народ тут особо не ходит, но мало ли. Вдруг решат, что красивый ножик в хозяйстве пригодится. «Отвод» оставить не могу, нужен ещё. Придётся подручными средствами маскировать. Для начала обмазал грязью. Уже лучше, но всё равно не достаточно. А вот мусор вполне подойдёт — вон его тут сколько: битый кирпич, оторванные от окон доски, выломанные ставни, что-то неопознано-вонючее. Его использовать совершенно не хотелось, но для отваживания любопытных подходило лучше всего. Отлично, теперь со стороны — обычная куча мусора. Их тут по всей улице — не счесть, и моя ничем не выделяется. Теперь — бегом на рабочее место.
Острие второго кинжала с трудом удалось просунуть в щель под крышкой поставленной на ребро шкатулки. На шершавую деревянную рукоять легла угольная «Атака», перечёркнутая охряной «Отсрочкой». Теперь — неприятный момент. Хотя и не самый неприятный из того, что ещё предстоит. Всего-то прижать левую руку к лезвию кинжала, сдирая едва запёкшуюся коросту, чтобы заражённая кровь стекла на знаки.
Ну что, вроде всё готово, можно идти. Я убавил огонь, и вылил в стакан всё зелье, что ещё оставалось во фляге. Вот номер будет, если зелье выкипит раньше, чем соберусь эту конструкцию активировать.
Я несколько раз глубоко вдохнул, настраиваясь, проверил отводящий взгляды амулет, и бросился бежать. Странно, как часто исход магических схваток решает не волшебство, а быстрые ноги.
***
Огоньки Барьера на карте слегка задрожали, и успокоились. Уже третий раз за день. Но сигнала тревоги так и не прозвучало.
Родрих потёр подбородок, и решительно опустил руки на карту. Теперь все начальники групп, у которых были амулеты связи с Барьером, могут его слышать. Конечно, это дрожание может быть всего лишь реакцией чувствительного артефакта на чрезвычайно активный магический фон Нилхоры, но в такой ситуации лучше перебдеть.
— На воротах — не зевайте. Штурмовая группа — пройдитесь вдоль восточного участка Барьера на всякий случай, что-то там странное происходит. Остальные продолжают работать в соответствии с планом.
***
Остановился я, только проскочив ворота в Средний город. Завернул в первый же переулок, и привалился спиной к холодной, успокаивающе основательной стене. Пришло время для следующего этапа, а то, чего доброго, зелье и впрямь выкипеть успеет. Главное — не задумываться, ЧТО надо делать.
Магия, которой я так долго не пользовался, далась неохотно, но, спустя миг, тело уже наполнила лёгкая сила, вырывая из руки ошмётки чужого заклинания, смывая усталость, и придавая чёткость мыслям. Активируя конструкцию у Барьера. Знак отсрочки даёт от тридцати до пятидесяти минут форы, прежде чем начнётся веселье, и к этому моменту мне надо быть уже на позиции.
В районе солнечного сплетения возникла ноющая пустота — это магический резерв показал дно, и тело намекает разуму, что пора остановиться. Наконец-то. Я продолжил выкачивать из себя энергию, всё увеличивая напор силы, спекая энергетические каналы, ответственные за использование магии. Магические силы закончились, и я продолжил жечь себя резервами организма. Магические способности исчезали, оставляя такое чувство, будто я одновременно слепну, глохну, и лишился обеих рук разом. Хотелось взвыть, но я продолжал методично сжигать нужные участки энергетической оболочки.
Теперь хватит. А то не восстановится.
Отлепиться от стены удалось только со второй попытки, и я снова бросился бежать, не давая себе сконцентрироваться на ощущениях. К тому же с минуты на минуту прибудут Гончие. Не хотелось бы, чтобы ТАКОЕ оказалось напрасным. Все маги теоретически знают о такой возможности, но не удивлюсь, если на практике эта теория не подтверждалась ни разу. Кто добровольно согласится превратиться в слепоглухонемой обрубок человека?
***
То, что Тёмный начал колдовать, почувствовали все инквизиторы, бывшие в городе, разом. Такой всплеск попробуй не почувствовать.
Придержав рукой неистовствующий амулет-индикатор, Родрих кинулся к карте, не спуская взгляда с разгорающегося всё ярче багрового огонька.
— Штурмовая группа — цель рядом с восточными воротами в Средний город. На воротах Барьера — полная боевая готовность. Скорее всего, шум в Среднем городе — это отвлекающий манёвр. Патрульные — готовьтесь усилить тот отряд, который столкнётся с противником первым.
Только добравшись до дома фэта Кайтега, и переведя дух, я заметил, что на город опустились сумерки. Насыщенный день получился, ничего не скажешь.
Леший! Я еле успел отпрыгнуть к стене, а компания подвыпивших мастеровых, ничего не заметив, прошла дальше, шумно радуясь окончанию рабочего дня. Пора избавляться от «Отвода глаз», а то, чего доброго, и кто надо не заметит. Надеюсь, Кайтег оставил кого-нибудь из слуг следить за подступами к дому, а то получится, что я здесь поимки жду, а все заинтересованные лица — у «Зелёной звезды» в засаде сидят. То-то инквизиторы посмеются.
Я выкинул честно отслуживший своё амулет, и натянул капюшон плаща так, чтобы любому прохожему было ясно, что я хочу скрыть лицо, но при этом лицо отлично просматривалось. Где бы здесь притаиться позаметнее? А то ведь и впрямь не найдут. Привычно потянулся к миру, послушать есть ли наблюдатели, и скрючился от боли. Забыл. Как можно о таком забыть? Идущая по своим делам пожилая чета гномов изумлённо на меня оглянулась. Женщина замялась, пытаясь решить, не требуется ли мне помощь, но я уже сумел выпрямиться, и выдавить из себя кривую улыбку. Всё в порядке.
Пожалуй, нужно пристроиться за этим углом. Нормально видно буде…
В этот раз беспамятство длилось меньше минуты — спасибо целительскому амулету, который я зарядил под завязку, когда сбрасывал энергию. Меня заботливо подпирали с двух сторон, а третий изо всех сил колошматил в знакомые ворота. Всё идёт как надо, так что не буду огорчать этих славных людей своим пробуждением. Рано ещё.
На сей раз привратник отозвался почти сразу, и меня шустро потащили в дом. Шорох шагов по ковру и довольное восклицание обозначили приход начальства.
— Уже обыскали? У него должны быть амулеты.
— Ещё нет, фэт Селрих. Не на улице же, у всех на виду.
— Логично. Начинайте прямо сейчас. Всё, что найдёте, складывайте на стол. Если покажется, что приходит в себя, сразу же добавьте ещё, главное, чтобы колдовать не начал.
От этих слов левый носильщик чуть меня не выпустил, но всё же успел подхватить. Скорей бы уже пристроили куда-нибудь, неудобно.
— Обижаете, командир, мы своё дело знаем. Этот задохлик ещё с пол часа отдыхать будет, не меньше.
— Не наседай на солдат, Селрих. Держи. — Хозяин дома появился совершенно беззвучно, и не с пустыми руками.
— Спасибо, Кайтег.
Шаги прозвучали совсем рядом, и я почувствовал как шею, а потом запястья охватывают металлические створки браслетов. Во всём надо искать положительные стороны — никакого неприятного покалывания блокирующей магии в этот раз я не ощутил. Нечем теперь. И в ближайшую неделю мне эти «украшения» неудобств не доставят. А если особо не повезёт — то и до конца жизни тоже.
После того, как Оковы, наконец, оказались на своём месте, меня опустили в мягкое кресло. Хорошоооо… Хоть сейчас ноги отдохнут.
Попытка напоить «бесчувственное» тело бальзамом закончилась тем, что я чуть не захлебнулся. Пришлось срочно изображать пробуждение, и глотать эту горечь нормально. Не хватало изводить впустую драгоценную жидкость. Я, между прочим, именно ради неё в плен и сдался. Теперь изобретение кшальских алхимиков так перекрутит внешние энергоканалы, что меня не опознают никакие амулеты. А благодаря тому, что я предварительно слил силу, меня даже за магически одарённого не признают.
Если бы Мастер смог на меня сейчас посмотреть, он был бы очень удивлён тем, что пятнадцать лет обучал столь далёкого от магии человека.
Зелье мягко обволокло разум бархатной темнотой, притупляя чувства, и я уже по-настоящему осел в кресле.
***
Селрих посмотрел на бесчувственное тело, и обернулся к Кайтегу.
— Грузим его в карету, и уезжаем.
— Прямо сейчас? На ночь глядя? — Кайтег изумлённо приподнял брови, предлагая объясниться. По лицу видно, что без веской причины с места он не двинется.
— Да. Риссах посыльного отправил — в архив Гончие приходили, интересовались нашей добычей. Если их сюда принесёт, объясниться будет трудно.
— Да уж. — Вельможу передёрнуло от недавних воспоминаний. Слуги приняли этот жест за сигнал к действию, и подхватили тело, но Кайтег их осадил. — Стойте, куда понесли? Так и повезём оборванца в ошейнике в карете с гербами? Сейчас всех досматривают, так что хоть немного замаскировать надо. Тиль, принеси мой камзол и плащ побогаче, один из тех, что с соболиной опушкой.
— А остальное?
— Не надо, кто там в темноте разглядит.
***
Сквозь туманную пелену зелья я чувствовал, как меня усадили в карету, прохладный бархат обивки под щекой, запах пропитанного олифой дерева и дёгтя. Потом в темноте открытого окна замелькали жёлтые огоньки вечернего города, покачивающиеся в такт движению кареты. Вроде бы один раз мы остановились. Раздались приглушённые голоса, хлопнула дверца, и снова начался бег огоньков. Или это уже был сон? Наконец-то можно спокойно отдохнуть… Дальше заговорщики и без меня справятся.
***
Знак «Отсрочка» с шипением задымился и растаял в студёном вечернем воздухе. Кипящая еле сдерживаемой энергией «Атака» победоносно вспыхнула, затмив слабый огонёк почти догоревшей свечи, и оплела рыжими сполохами ритуальный кинжал, вгоняя его в шкатулку, на пару с ним вгрызаясь в охватывающие артефакт заклинания.
Одна за другой тугие энергетические плети хлёстко лопались под сдвоенным напором магии и материи, И так же хлёстко впечатывалась в создателя артефакта отдача от рухнувших заклинаний.
Сквозь «Туманное окно» было видно, как Тёмный, к своему счастью уже добравшийся до гостиницы, но ещё не приступивший к ужину, покачнулся от боли, и рухнул на лавку, крепко приложившись рёбрами о край обеденного стола. Хозяин трактира заполошно бросился к занедужившему постояльцу.
Лесь шикнул на выглянувшую в гостиную жену, которая оглядела меня, и понятливо скрылась в своей комнате, и спросил.
— Во что ты влез?
— В такую штуку, о которой при дамах говорить неприлично. Не беспокойся, я сейчас переоденусь, и сразу уйду, только ты должен будешь кое-что сделать.
— К инквизиторам пойдёшь?
— От них, и как можно дальше. Нет, запретной магией я не балуюсь, но встречаться не хочу. Объясняться придётся слишком долго.
Не переставая говорить, я скинул плащ и форменный камзол, и зарылся в сумку. Ну конечно, как иначе? Обычную одежду я, оказывается, на самое дно упаковал. Морщась от неприятных ощущений в левой руке, я осторожно вытащил вещи. Хоть и не больно, спасибо амулету, но всё равно ощущения те ещё.
Приятель со странным выражением лица покрутил в руках расползающийся гнилыми ошмётками окровавленный камзол.
— Убедил. Так что делать надо?
— Вот, держи. — Я протянул ему сумку, в которую запихнул все амулеты кроме «Отвода глаз» и целительского, и вытащил шкатулку, медный стакан, охру, уголь, свечу и ритуальные кинжалы. Заверну в плащ, и в руках понесу. Недалеко уже. — Зайдёшь на конюшню Итаха Двубородого, скажешь, от заклинателя Киорсаха пришёл, возьмёшь мою лошадь, и отправишь вместе с этой сумкой с какой-нибудь оказией в Катхору. Деньги в сумке есть, бери сколько надо. — Золото, выделенное Мастером на покупки, я, помня о количистве безработных проходимцев, сразу по приезде в Нилхору положил в хороший банк. Гномий — тратить-то их у гномов придётся. А моими деньгами пусть пользуется, как сочтёт нужным. — Пускай там точно так же на конюшню пристроят, и проплатят, скажем, на две недели.
Лесь кивнул, помог натянуть запасной камзол, и задумался.
— А тебе только Катхора подойдёт? У меня шурин в Тиллахор едет с обозом послезавтра, и ему, в принципе без разницы — на своей телеге прокатиться, или на чужой.
— Тиллахор это где? — Всегда считал, что знаю северную провинцию, но такого названия не слышал.
— Городок в дне пути от Катхоры. Дыра-дырой. Всех достопримечательностей — замок ещё предпоследней династии. — Ого! — У него поблизости родня живёт. То-есть, теперь — у нас.
— Сойдёт. — Всё равно я только приблизительно знаю, куда мне надо. Провинция та же, и хорошо. — Всё, спасибо, я побежал.
Я дёрнулся в сторону двери, но Лесь меня придержал.
— Постой, у него хоть неприятностей не будет? А то я сам твоё имущество отвезу куда скажешь.
— Не будет. Проблемы у меня, а не у моих вещей, а про лошадь вообще никто не знает. Ну, кроме конюха.
— Понял. Удачи там.
Да уж, сегодня мне её явно не хватает. Я взял со стола куль с ритуальными предметами, и, благодарно кивнув, выскочил на площадку.
Найти подходящий тупичок с заколоченными безлюдными домами не составило труда. Барьер всё ещё пролегал в Нижнем городе, а тот район, который я для себя выбрал в качестве рабочего, подходил под одно единственное определение — трущобы, и, судя по всему, предназначался на снос.
Благодаря «Отводу» никто не видел, как я свернул в этот отнорок, значит, любопытных можно не ждать. По своей инициативе сюда вряд ли заходят, так что я не стал ломиться в заколоченные дома, а расположился прямо на мостовой.
В этот раз круг охватывал не только свечу со стаканом, но и шкатулку. Охряные знаки вобрали в себя свет, и теперь бросали мягкие рыжие отсветы на бурые от грязи дома. Пар вытек из медного стакана тонкой струйкой, и сложился в пустой вечерний тракт, и карету с гербами на дверцах, мчащуюся на север. Усатый возница с гиком подхлёстывал лошадей, надеясь до темноты проехать ещё немного.
Отступник, как и другие лидеры заговора, решил переждать волнения подальше от столицы, но, в отличие от своих товарищей, не стал ждать утра. Видно, в присутствии инквизиторов чувствует себя не слишком уютно: хоть и не его ищут, а всё равно лучше держаться подальше.
Я вгляделся в герб, запоминая — три серебряных гонта в зелени, и дал заклинанию команду показать сам объект поиска.
«Окно» дёрнулось, наплыло на карету, иллюзорная стенка, сотканная из удушливо-ароматного пара, растворилась, и я увидел немолодого сухощавого дворянина с сединой на висках. Дорогая, но не броская одежда, добротный меч в потёртых ножнах. Из украшений — только печатка с фамильным гербом. Мужчина дремал, привалившись к обитой бархатом стенке. Судя по спокойному выражению лица, дурные предчувствия или вещие сны его не тревожат.
Я подтянул ближе уголь и кинжалы. Поверх охряной вязи легла метка присоединения, за которой последовала цепочка символов, ведущая за угол, к Барьеру. Настолько близко, насколько смог подойти без риска срабатывания тревожного сигнала. Последний знак начертил на стыке двух камней, и воткнул в щель один из ритуальных кинжалов.
Нет, так его не оставишь. Народ тут особо не ходит, но мало ли. Вдруг решат, что красивый ножик в хозяйстве пригодится. «Отвод» оставить не могу, нужен ещё. Придётся подручными средствами маскировать. Для начала обмазал грязью. Уже лучше, но всё равно не достаточно. А вот мусор вполне подойдёт — вон его тут сколько: битый кирпич, оторванные от окон доски, выломанные ставни, что-то неопознано-вонючее. Его использовать совершенно не хотелось, но для отваживания любопытных подходило лучше всего. Отлично, теперь со стороны — обычная куча мусора. Их тут по всей улице — не счесть, и моя ничем не выделяется. Теперь — бегом на рабочее место.
Острие второго кинжала с трудом удалось просунуть в щель под крышкой поставленной на ребро шкатулки. На шершавую деревянную рукоять легла угольная «Атака», перечёркнутая охряной «Отсрочкой». Теперь — неприятный момент. Хотя и не самый неприятный из того, что ещё предстоит. Всего-то прижать левую руку к лезвию кинжала, сдирая едва запёкшуюся коросту, чтобы заражённая кровь стекла на знаки.
Ну что, вроде всё готово, можно идти. Я убавил огонь, и вылил в стакан всё зелье, что ещё оставалось во фляге. Вот номер будет, если зелье выкипит раньше, чем соберусь эту конструкцию активировать.
Я несколько раз глубоко вдохнул, настраиваясь, проверил отводящий взгляды амулет, и бросился бежать. Странно, как часто исход магических схваток решает не волшебство, а быстрые ноги.
***
Огоньки Барьера на карте слегка задрожали, и успокоились. Уже третий раз за день. Но сигнала тревоги так и не прозвучало.
Родрих потёр подбородок, и решительно опустил руки на карту. Теперь все начальники групп, у которых были амулеты связи с Барьером, могут его слышать. Конечно, это дрожание может быть всего лишь реакцией чувствительного артефакта на чрезвычайно активный магический фон Нилхоры, но в такой ситуации лучше перебдеть.
— На воротах — не зевайте. Штурмовая группа — пройдитесь вдоль восточного участка Барьера на всякий случай, что-то там странное происходит. Остальные продолжают работать в соответствии с планом.
***
Остановился я, только проскочив ворота в Средний город. Завернул в первый же переулок, и привалился спиной к холодной, успокаивающе основательной стене. Пришло время для следующего этапа, а то, чего доброго, зелье и впрямь выкипеть успеет. Главное — не задумываться, ЧТО надо делать.
Магия, которой я так долго не пользовался, далась неохотно, но, спустя миг, тело уже наполнила лёгкая сила, вырывая из руки ошмётки чужого заклинания, смывая усталость, и придавая чёткость мыслям. Активируя конструкцию у Барьера. Знак отсрочки даёт от тридцати до пятидесяти минут форы, прежде чем начнётся веселье, и к этому моменту мне надо быть уже на позиции.
В районе солнечного сплетения возникла ноющая пустота — это магический резерв показал дно, и тело намекает разуму, что пора остановиться. Наконец-то. Я продолжил выкачивать из себя энергию, всё увеличивая напор силы, спекая энергетические каналы, ответственные за использование магии. Магические силы закончились, и я продолжил жечь себя резервами организма. Магические способности исчезали, оставляя такое чувство, будто я одновременно слепну, глохну, и лишился обеих рук разом. Хотелось взвыть, но я продолжал методично сжигать нужные участки энергетической оболочки.
Теперь хватит. А то не восстановится.
Отлепиться от стены удалось только со второй попытки, и я снова бросился бежать, не давая себе сконцентрироваться на ощущениях. К тому же с минуты на минуту прибудут Гончие. Не хотелось бы, чтобы ТАКОЕ оказалось напрасным. Все маги теоретически знают о такой возможности, но не удивлюсь, если на практике эта теория не подтверждалась ни разу. Кто добровольно согласится превратиться в слепоглухонемой обрубок человека?
***
То, что Тёмный начал колдовать, почувствовали все инквизиторы, бывшие в городе, разом. Такой всплеск попробуй не почувствовать.
Придержав рукой неистовствующий амулет-индикатор, Родрих кинулся к карте, не спуская взгляда с разгорающегося всё ярче багрового огонька.
— Штурмовая группа — цель рядом с восточными воротами в Средний город. На воротах Барьера — полная боевая готовность. Скорее всего, шум в Среднем городе — это отвлекающий манёвр. Патрульные — готовьтесь усилить тот отряд, который столкнётся с противником первым.
Только добравшись до дома фэта Кайтега, и переведя дух, я заметил, что на город опустились сумерки. Насыщенный день получился, ничего не скажешь.
Леший! Я еле успел отпрыгнуть к стене, а компания подвыпивших мастеровых, ничего не заметив, прошла дальше, шумно радуясь окончанию рабочего дня. Пора избавляться от «Отвода глаз», а то, чего доброго, и кто надо не заметит. Надеюсь, Кайтег оставил кого-нибудь из слуг следить за подступами к дому, а то получится, что я здесь поимки жду, а все заинтересованные лица — у «Зелёной звезды» в засаде сидят. То-то инквизиторы посмеются.
Я выкинул честно отслуживший своё амулет, и натянул капюшон плаща так, чтобы любому прохожему было ясно, что я хочу скрыть лицо, но при этом лицо отлично просматривалось. Где бы здесь притаиться позаметнее? А то ведь и впрямь не найдут. Привычно потянулся к миру, послушать есть ли наблюдатели, и скрючился от боли. Забыл. Как можно о таком забыть? Идущая по своим делам пожилая чета гномов изумлённо на меня оглянулась. Женщина замялась, пытаясь решить, не требуется ли мне помощь, но я уже сумел выпрямиться, и выдавить из себя кривую улыбку. Всё в порядке.
Пожалуй, нужно пристроиться за этим углом. Нормально видно буде…
В этот раз беспамятство длилось меньше минуты — спасибо целительскому амулету, который я зарядил под завязку, когда сбрасывал энергию. Меня заботливо подпирали с двух сторон, а третий изо всех сил колошматил в знакомые ворота. Всё идёт как надо, так что не буду огорчать этих славных людей своим пробуждением. Рано ещё.
На сей раз привратник отозвался почти сразу, и меня шустро потащили в дом. Шорох шагов по ковру и довольное восклицание обозначили приход начальства.
— Уже обыскали? У него должны быть амулеты.
— Ещё нет, фэт Селрих. Не на улице же, у всех на виду.
— Логично. Начинайте прямо сейчас. Всё, что найдёте, складывайте на стол. Если покажется, что приходит в себя, сразу же добавьте ещё, главное, чтобы колдовать не начал.
От этих слов левый носильщик чуть меня не выпустил, но всё же успел подхватить. Скорей бы уже пристроили куда-нибудь, неудобно.
— Обижаете, командир, мы своё дело знаем. Этот задохлик ещё с пол часа отдыхать будет, не меньше.
— Не наседай на солдат, Селрих. Держи. — Хозяин дома появился совершенно беззвучно, и не с пустыми руками.
— Спасибо, Кайтег.
Шаги прозвучали совсем рядом, и я почувствовал как шею, а потом запястья охватывают металлические створки браслетов. Во всём надо искать положительные стороны — никакого неприятного покалывания блокирующей магии в этот раз я не ощутил. Нечем теперь. И в ближайшую неделю мне эти «украшения» неудобств не доставят. А если особо не повезёт — то и до конца жизни тоже.
После того, как Оковы, наконец, оказались на своём месте, меня опустили в мягкое кресло. Хорошоооо… Хоть сейчас ноги отдохнут.
Попытка напоить «бесчувственное» тело бальзамом закончилась тем, что я чуть не захлебнулся. Пришлось срочно изображать пробуждение, и глотать эту горечь нормально. Не хватало изводить впустую драгоценную жидкость. Я, между прочим, именно ради неё в плен и сдался. Теперь изобретение кшальских алхимиков так перекрутит внешние энергоканалы, что меня не опознают никакие амулеты. А благодаря тому, что я предварительно слил силу, меня даже за магически одарённого не признают.
Если бы Мастер смог на меня сейчас посмотреть, он был бы очень удивлён тем, что пятнадцать лет обучал столь далёкого от магии человека.
Зелье мягко обволокло разум бархатной темнотой, притупляя чувства, и я уже по-настоящему осел в кресле.
***
Селрих посмотрел на бесчувственное тело, и обернулся к Кайтегу.
— Грузим его в карету, и уезжаем.
— Прямо сейчас? На ночь глядя? — Кайтег изумлённо приподнял брови, предлагая объясниться. По лицу видно, что без веской причины с места он не двинется.
— Да. Риссах посыльного отправил — в архив Гончие приходили, интересовались нашей добычей. Если их сюда принесёт, объясниться будет трудно.
— Да уж. — Вельможу передёрнуло от недавних воспоминаний. Слуги приняли этот жест за сигнал к действию, и подхватили тело, но Кайтег их осадил. — Стойте, куда понесли? Так и повезём оборванца в ошейнике в карете с гербами? Сейчас всех досматривают, так что хоть немного замаскировать надо. Тиль, принеси мой камзол и плащ побогаче, один из тех, что с соболиной опушкой.
— А остальное?
— Не надо, кто там в темноте разглядит.
***
Сквозь туманную пелену зелья я чувствовал, как меня усадили в карету, прохладный бархат обивки под щекой, запах пропитанного олифой дерева и дёгтя. Потом в темноте открытого окна замелькали жёлтые огоньки вечернего города, покачивающиеся в такт движению кареты. Вроде бы один раз мы остановились. Раздались приглушённые голоса, хлопнула дверца, и снова начался бег огоньков. Или это уже был сон? Наконец-то можно спокойно отдохнуть… Дальше заговорщики и без меня справятся.
***
Знак «Отсрочка» с шипением задымился и растаял в студёном вечернем воздухе. Кипящая еле сдерживаемой энергией «Атака» победоносно вспыхнула, затмив слабый огонёк почти догоревшей свечи, и оплела рыжими сполохами ритуальный кинжал, вгоняя его в шкатулку, на пару с ним вгрызаясь в охватывающие артефакт заклинания.
Одна за другой тугие энергетические плети хлёстко лопались под сдвоенным напором магии и материи, И так же хлёстко впечатывалась в создателя артефакта отдача от рухнувших заклинаний.
Сквозь «Туманное окно» было видно, как Тёмный, к своему счастью уже добравшийся до гостиницы, но ещё не приступивший к ужину, покачнулся от боли, и рухнул на лавку, крепко приложившись рёбрами о край обеденного стола. Хозяин трактира заполошно бросился к занедужившему постояльцу.
