Страшная история к 31 октября

Моя жизнь в деревне текла размеренно, в ней ничего не происходило. Я жила будто бы в пустоте. У меня не было ни подруг, ни друзей. Мне тяжело было общаться, можно сказать, я вовсе не умела находить общий язык с окружающими людьми. Отчего я ощущала чрезмерную скуку во все времена года. А октябрь и ноябрь наводили на меня депрессию. Я, словно зомби, посещала каждый будний день школу, которая находилась в двух километров от дома. Жили мы с бабушкой Аркадией Семёновной вдвоём в бревенчатой избушке, в округе которой раскинулось бесконечное поле, усеянное тыквами. Я всю свою жизнь, можно сказать, что питалась блюдами из данной ягоды. Бабуля засаливала, консервировала и даже замораживала тыквы.
За окном шестой день подряд лил дождь. На улице разлились огромные лужи, нормальных дорог не было, поэтому грязи образовалось вдоволь. Автомобилей и автобусов у нас отродясь не увидишь, как говорят в народе, что ни пройти ни проехать в нашей деревне в три дома, а если быть точнее, то в одну избушку. Однако моей бабушке как-то удавалось каждый день пробираться на огород и убирать последний урожай. Она в одно и то же время выходила на улицу. Перед походом бабуля с радостью натягивала гамаши и колоши, а на разноцветный халат надевала тулуп, голову аккуратно покрывала пуховым платком. Для неё, как мне показалось, посещение огорода было каким-то ритуалом или даже азартом.
В выходные дни я не решалась выйти на улицу, тем более в этакую мерзкую погоду, пронизывающую сыростью до костей, да и чем заниматься во дворе у меня не было представлений.
Сегодня я, одетая в махровый халат, уютно расположилась на подоконнике с книгой в руках. Я читала сагу «Сумерки» Стефани Майер. Книжку я взяла накануне в школьной библиотеке, чем была крайне обрадована, что в сельской местности есть хоть какое-то чтение для души, несвязанное с учёбой.
Увлёкшись сюжетом, я мечтательно отрывала взгляд от саги и представляла себя в образе Беллы… Но тут я машинально посмотрела в окно и увидела бабулю, которая с огорода катила в дом огромную тыкву
– Ну всё, конец девичьем грёзам, надобно теперь помочь бабушке! – недовольно произнесла я.
И слезла с насиженного тёплого места. Руки накинули на плечи куртку, на ноги натянули резиновые сапоги, и я с неохотой вышла во двор на помощь бабуле.
Спрыгнув с крыльца в грязь, моя душа ощутила невыносимую тоску по лету, и я широким шагом, хлюпая по лужам, направилась к Аркадии.
– О, Катерина, мне приятно, что ты удосужилась помочь! – Неподдельно обрадовалась она.
Я поморщилась от её эмоций и повышенным тоном спросила:
– На кой тебе сдалась эта тыква?!
Бабушка растерянным взглядом окинула меня и запричитала:
– Да ты что такое спрашиваешь?! Смотри, какая большая уродилась! Мы из неё кашу и суп наварим, пирогов напечём!
– Фу, какая гадость! – Скорчила я гримасу и принялась катить тыкву к избе.
– Деточка, нельзя так говорить о нашем пропитании! – чуть не плача пробубнила бабуля. Её бесцветные старушечьи глаза засверкали неподдельной злобой.
Наконец мы занесли тыкву в дом и положили её на пол в коридоре. Бабушка пошла в комнату отдыхать, а я, сняв с себя уличные вещи, опять уселась на подоконнике с книжкой. Ко мне пришёл небывалый интерес к роману о любви вампира и человека, о которой ночью я грезила во сне.
За окном дождь полил сильнее и уже смеркалось. Пришлось спрыгнуть с подоконника, дабы включить лампу. Но тут я услышала непонятный противный скрежет и шлепки, похожие на те, будто кто-то вазякается в какой-то консистенции, и я от страха застыла на месте. Сердце бешено заколотилось, на кожу выступил пот, подбородок неудержимо затрясся.
У меня возникло ощущение, что в коридоре скребётся мышь, а я с детства боюсь зверьков с лысыми хвостами. Мне стало не по себе, и я забралась с ногами на кухонный стол.
Противные звуки всё сильнее начали издаваться, тревожа моё сердце. Сижу, жду, когда бабушка проснётся. На улице с каждой минутой становится темнее и темнее, а в доме жуткое и непонятное творится. Я посмотрела во все глаза на пол в поисках мышей. Мне не терпелось включить свет, однако спрыгнуть со стола я не решалась.
Но тут ни с того ни с сего в коридоре сделался полумрак. Будто бы кто-то там зажёг свечи. Меня от страха затрясло ещё сильнее. Сердце бешено застучало, в висках вспыхнула резкая боль. Я судорожно задалась вопросом: «Интересно, как же возник свет в коридоре, если бабуля спит, а дверь, выводящая на улицу заперта?!»
Однако через пару минут девичье любопытство над страхом взяло верх. Я спрыгнула со стола и на цыпочках подошла к коридору, мне стало интересно, что же на самом деле происходит?! Ведь теперь я точно знала, что там хозяйничают не мыши.
Я осторожно выглянула в коридор, и мои глаза узрели волшебство. Тыква светилась, точно лампа, по стенам и потолку двигались причудливые тени от предметов. Огромная ягода шевельнулась, я вздрогнула. Мне захотелось заорать от нахлынувшего сильного страха, но я не могла произнести ни звука. Тыква пустилась в пляс, будто бы внутри неё кто-то был и хотел вырваться наружу. Видимо, этот кто-то совершенно слабый, потому что никак не мог разбить свою темницу. Мне стало жутко интересно, я в волнении прыгнула к кухонному столу, и рука схватила нож. Ватные от дрожи ноги подвели меня к загадочной ягоде.
Борясь с трясучкой во всём теле, я вонзила кончик ножа в тыкву и начала аккуратно, как могла, резать её по кругу. И вдруг из неё вместе с мякотью и семенами вылезло странное животное, похожее на ёжика, однако вместо колючек у него были тыквенные семечки, и от них исходило яркое свечение.
– Ты кто такой?! – Моё сознание отказывалось что-либо понимать.
– Я хочу есть, – проговорил чудик писклявым голосом.
У меня пропал дар речи. Мозг лихорадочно соображал, где такое видано, чтобы ежи разговаривали?! Я попыталась взять себя в руки. Мой взгляд окинул, ходящего на задних лапах зверька. Я подметила, что с виду он вовсе нестрашный. Острых зубов я не увидела, и потому успокоилась. У меня возникла странная мысль, попробовать подружиться с ним.
– Позволь узнать, – нерешительно произнесла я, – ты питаешься тем же, что все ежи?!
– Я не ёж! – утвердительно сообщил зверёк.
– А кто?! – Я изумилась ещё больше.
– Дай мне еды, и я покажу тебе свою сущность! – настойчиво произнёс чудик.
– Ни в коем случае! – возразила я. – А то вдруг ты вырастишь и съешь меня! – В глубине души я испугалась собственных слов.
– Хм, откуда такие мысли? – в задумчивости произнёс зверёк.
– Ужастиков начиталась! – с растерянным видом заключила я.
Мои ноги предательски подвели меня к холодильнику, и я достала оттуда бабушкины масленые блины. Чудик покосился на меня, ухмыльнулся, а потом резким голосом произнёс:
– Я это есть не буду!!! Дай мне сырого мяса, да чтоб кровь сочилась!!! – Он пошмыгал носом и дерзким голосом добавил: – А ты вкусно пахнешь!!! Можно я тебя осторожно пососу? – Из носа зверюги вылезла колючая трубочка. Её иголки замерцали в свете сияющих тыквенных семечек, и показались мне чересчур острыми.
В голове у меня возник вопрос, и я некстати озвучила его:
– А почему ты своим носом не расколол тыкву, чтобы выбраться из неё?!
– Потому, и не расколотил, что трубка высовывается тогда, когда нос почувствует аппетитную тушку!!!
От его слов у меня сердце в пятки ушло. Мне стало чрезвычайно жутко. Я бросила тарелку с блинами на стол и выбежала из кухни. Пока мои ноги вели меня, не знаю куда, я вспомнила о бабушке, и чтоб как-то её защитить нырнула к ней в комнату.
В спальне горел светильник, старушка храпела, и даже не шелохнулась от того, что я закрыла дверь на защёлку. Дрожащие ноги опустили меня на корточки, и я, сидя возле двери, стала прислушиваться, что твориться в кухне. Но из-за бабушкиного храпа мне ничего не было слышно. Вероятно, чудик искал для себя свежее мясо.
Неожиданно по ту сторону двери он начал царапать её. Я сиганула от неё, словно испуганная кошка. Существо похожее на ежа настойчиво прыгнул на дверную ручку. От шума пробудилась бабуля. Она села на кровати. Заспанные глаза посмотрели сквозь меня, и старушка строгим голосом задала вопрос:
– Кто там балуется?!
Я ей кратко объяснила, что из проклятой тыквы, которую мы принесли с огорода, вылезло странное и очень голодное существо, и, видимо, оно желает нас съесть, так как ему захотелось отведать свежего мяса с кровью.
Бабуля взглянула на меня, как на съехавшую с катушек деточку. Таковой я себя и ощущала. Она вскочила с кровати и подошла к двери с намерениями открыть её. Я быстро подбежала к старушке и пронзительным от страха голосом прокричала, чтобы она ни в коем случае не отворяла! Бабушка возмутилась и оттолкнула меня. Она находилась в состоянии одержимости, и тут я поняла, что бабуля окончательно спятила.
Она распахнула дверь и вышла в коридор. Я тяжело дышала. От страха сердце колотилось и возникло отвратительное чувство, что сейчас оно вовсе остановится. От чрезмерного психологического напряжения голова раскалывалась на тысячи кусочков. Ладони и подмышки вспотели. Однако я дрожащая потихоньку последовала за Аркадией Семёновной, которую оказывается, я совершенно не знала. «Неужели она никогда не была моей доброй заботливой бабушкой?!» – задались вопросом мои извилины.
Я притаилась за шкафом. Видимо, моё подсознание решило как-то уладить ситуацию. В коридоре стоял полумрак от разломленной дыни, которая продолжала светиться, вернее её семечки излучали чарующее мерцание. Бабуля направлялась к плоду. Морщинистая рука достала из кармана халата мешочек, и Аркадия Семёновна принялась в него собирать эти самые семечки. Я наблюдала за старухой из-за шкафа, не смея подойти ближе.
Из кухни к ней прикатился зверёк, в свёрнутом состоянии он напоминал сияющий новогодний шар. Выпрямившись во весь рост, чудик учтиво поклонился бабуле.
– Здравствуй, моя госпожа! – медовым голосом произнёс он.
– Приветствую тебя, мой детёныш! – Старушка улыбнулась. – Семя, которое я нашла в соседнем селе на могиле великого колдуна, произвело на свет очаровательную сущность. Я рада, что у меня получилось взрастить дивный плод! Теперь настало время вот из этих тыквенных семечек наделать целую армию волшебных зверюшек! – Она подняла верх мешочек с горстью семян и продолжила говорить: – Для того чтобы править на Земле!!!
– Ага, – чавкнул зверёк, – только я хочу есть!
– Мне сказала внучка, что ты питаешься сырым мясом с кровью! – уточнила старуха.
– Хорошо бы для начала поужинать вашей внученькой, – маленький людоед в предвкушении вкусной еды потёр лапы и уронил на пол тянущую слюну.
– Так поймай Катерину! – без сожаления приказала старуха.
От произнесённых слов у меня затряслись поджилки, я вбежала в комнату бабули, потные пальцы с трудом закрыли дверь на защёлку. Мозг лихорадочно работал, ведь теперь необходимо скорее выбираться отсюда, примириться с бабулей вряд ли получится.
Ноги подвели меня к окну, трясущие руки спешно растворили его настежь, и я выпрыгнула, в чём была, а именно в махровом халате. На улице властвовал холод. Завывал ледяной ветер, намереваясь выдуть из тела все мои органы. Я бежала под проливным дождём со всех ног прочь из дома, в котором родная бабушка оказалась бесовкой одержимой взрастить из тыквенных семян плоды зла. Мои пятки ощущали скользкую ледяную грязь. Тело совершенно промокло и замёрзло. Возникло осознание, что меня настигает смерть. Голова закружилась, и я почувствовала вокруг себя пустоту без какого-либо дна.
Сколько я лежала в обмороке, мне неизвестно, но меня нашёл в грязи незнакомый мужчина, которому посчастливилось проехать на тракторе рядом с моей тушкой. Я благодарна ему, что он заметил её, иначе его транспорт не оставил бы от туловища даже мокрого места.
Мужчина отвёз меня в ближайшую больницу, где я пришла в сознание. Медицинские работники поинтересовались, что произошло со мной, а я им взяла, да в истерике выложила всю правду. Пролежав в больнице несколько дней, меня прямиком из неё отвезли в психлечебницу. Расшатавшие нервы были совсем плохи.
В ней я отчасти пришла в себя, заметив заботливые взгляды медицинского персонала, сожалеющие о том, что у несчастной девочки нет семьи. Я до исступления не хотела возвращаться домой. Ведь мне совершенно не справится с бабулей и её пажом – маленьким, но удаленьким людоедом. Я захотела остаться в психушке до лучших времён, это, во всяком случае, правильнее, чем быть съеденной.
Я никак не представляла, что однажды, примерно через месяц, меня навестит Аркадия Семёновна со своими дивными зверятами в клетчатой сумке. Она с радостью сообщила мне, что некоторые плоды, что вылупились из тыкв ранее, после «хорошего питания» выросли до двух метров в высоту. Я представила, как огромные ежи ходят по городам, деревням, сёлам и пожирают свежее мясо с кровью, зрелище не для слабонервных.
Аркадия Семёновна, ехидно улыбаясь, открыла сумку. Из неё выкатились маленькие чудовища. И тут я поняла, что скоро окажусь пережёванной пищей в их желудках!

Конец!