– Кастрюля.
– Выдвини последний ящик, – показываю я на кухонный гарнитур.
Милана сосредоточенно выбирает подходящую кастрюлю и уверенно принимается за приготовление еды. Взяв острый нож, ловко нарезает кусочки мяса, быстро складывая их в глубокую миску. Затем берёт казан и наливает туда ароматное подсолнечное масло. Огонь вспыхивает ярким пламенем, мгновенно прогревая поверхность посуды.
Девушка методично очищает луковицу, превращая её в аккуратные полупрозрачные кольца. Они стремительно отправляются в раскалённое масло, распространяя соблазнительный аромат жареного лука по всей кухне. Вскоре квартира наполняется аппетитными запахами, заставляя мой желудок громко напомнить о голоде.
Любовь к кулинарии Миланы удивляет и восхищает одновременно. Наблюдать за тем, как легко и естественно она справляется с самыми сложными процессами приготовления пищи, доставляет удовольствие. Аромат блюда кружит голову сильнее любого парфюма, заставляя забыть обо всём остальном. В этот момент понимаешь, почему еда способна объединять сердца и приносить людям столько радости.
Я обмываю под краном очищенный картофель.
– Как его порезать? – спрашиваю я, готовый помогать девушке с обедом.
– Соломкой.
Милана нарезает малосольные огурцы и напевает песню – No me ames – в переводе с испанского «Не люби меня».
«Хм, я слышал данную песню. Довольно грустная».
Милана кладёт огурцы в мясо, добавляет немного томатной пасты и заливает водой.
Наконец до меня доходит, – она готовит азу.
Я заканчиваю нарезать картофель и подумываю сделать себе бутерброд с колбасой, чтобы унять голод.
Милана берёт сковороду для обжарки картофеля.
– Ты так ловко готовишь азу! У тебя случайно не татарские корни? – во мне разгорается любопытство.
– Мама научила меня. Она увлекается стряпнёй!
– Фамилия Пош ведь австрийская?
– Да, но я ничего не знаю о своей родословной, – Милана смотрит на меня, и я тону в красоте её глаз.
– Может быть твоим предком является композитор Исаак Пош, – подмигиваю я.
Милана приступает накрывать на стол. Ставит столовые приборы.
Азу с картофелем уже приготовилось и тихо дымится на плите, наполняя кухню аппетитным ароматом. Милана накладывает еду в тарелки, болтает со мной и не забывает разливать в кружки чай.
Пора обедать.
Я пробую азу. Милана с любопытством смотрит на меня. Я наслаждаюсь вкусом.
– Божественно, – причмокиваю я. – Ты хорошо готовишь!
– Я рада, что тебе нравится, – Милана краснеет.
Мне никогда не встречались застенчивые трудолюбивые девушки.
– Хочешь вино? – предлагаю я.
– Нет, я лучше попью чай, – всплёскивает она рукой и добавляет: – Мне в радость готовить для тебя.
– Не хочу, чтобы ты утруждалась. Лучше хорошо учись!
«Блин, я говорю как отец».
– Хорошо, папа! – весело подхватывает Милана.
Улыбка невольно расползается у меня на лице. Мы обедаем и болтаем о всякой чепухе, нам интересно друг с другом. Милана рассказывает мне о своём детстве. Она была привязана к отцу. Его внезапная болезнь причинила ей невыносимое горе. Милана хорошо помнит отца и страшно по нему скучает.
– Мой папа был жизнерадостным. Я до сих пор не могу поверить в его смерть.
– Сожалею о случившемся.
Милана погружается в свои мысли.
Я перевожу разговор на позитивную тему:
– Поехали в общагу за твоими вещами?
Милана кивает.
– Только нужно сначала помыть посуду, – она берёт тарелку и ставит её в раковину.
– Для этого у меня есть посудомоечная машина!
Милана неловко мнётся. Я загружаю тарелки и включаю машинку.
– Пошли одеваться? – я замираю в ожидании ответа.
– Я ещё не раздевалась, – Милана показывает на платье, которое я ей купил.
– Тогда подожди меня, я мигом оденусь.
«Ура! Милана не передумала жить у меня».
Я ликую от маленькой победы. Небольшими шагами я приближаюсь к главной цели – просыпаться каждое утро в одной постели с Миланой.
Я везу Милану в общагу и мысленно убеждаю себя, что сегодняшний день посвящу девушке. А за книгу сяду завтра, когда Милана будет на парах в универе. Давно я не устраивал себе выходной.
Милана задумчиво смотрит в окно. Её тёмные волосы отдают рыжецой в лучах послеобеденного солнца. Девушка с интересом разглядывает Москву.
«О чём Милана думает? Есть ли в её мыслях я? Или она мечтает о покорении столицы, чтобы остаться в ней навсегда».
Милана не смотрит на меня.
Я скучаю по лазурным самоцветам её глаз, не смея отвлечь девушку от мыслей.
Слежу за дорогой. Мы подъезжаем к МГУ.
– Приехали, – дотрагиваюсь до её плеча.
Она отрывает взор от окна.
– Я вижу!
– О чём ты думала всю дорогу?
Милана в ответ улыбается и открывает дверь.
Мы идём среди золотых деревьев к общежитию. Я беру Милану за руку. Она не сопротивляется. У неё нежная горячая ладонь. Моя плоть реагирует пульсацией.
«Я сильно желаю Милану».
Девушка останавливается. Её глаза просят о любви.
«Мне это кажется?»
Сердце моё бешено колотится, едва сдерживая порыв приблизиться к её прекрасным губам. Но странная нерешительность удерживает меня на месте. Губы Миланы выглядят такими мягкими и манящими, что невозможно устоять перед искушением коснуться их своими собственными. Однако страх нарушить волшебство момента останавливает меня.
Возможно, я боюсь спугнуть её, разрушить очарование мгновения. Или же сомневаюсь в правильности своих действий. Милана подходит ко мне ближе.
Её дыхание касается моего лица.
«Мгновение перед первым поцелуем прекрасно!»
Губы Миланы приближаются к моим. Нежно прикасаются. Робко, неумело. Я не сдерживаюсь и страстно впиваюсь губами в её уста. Сладкий поцелуй доводит меня до дрожи. Моё тело реагирует на него. И если бы не улица, то вряд ли я смог устоять перед возникшей между нами страстью. Чувствовать Милану так близко для меня огромное счастье! Она отрывается от моих губ и стыдливо опускает взгляд. Я прижимаю девушку к себе, ощущая её тепло. Она кладёт руки мне на плечи. Мне необходимо всегда быть с ней. Она мой воздух. Я погружаю пальцы в её мягкие волосы. Мы летим во Вселенной среди планет. Моё сердце сжимается от любви.
– О, Дориан! – выдыхает Милана.
Она редко произносит моё имя. Большая радость слышать его от Миланы. Её порыв дарит мне веру в её любовь.
Милана отстраняется от меня и берёт за руку.
– Идём, – она кивает в сторону МГУ.
Мне не хочется прерывать нашу одержимость друг другом. Я с натянутой улыбкой делаю шаг.
Мы подходим к скамейке. Милана просит меня подождать её здесь.
– Тебя не пустят в общагу, – предупреждает она.
Я провожаю её взглядом. Она грациозно целенаправленной походкой идёт к универу. Её густые тёмные волосы развеваются на ветру, она будто в дымке прохладного дня, фигура изящна, как у Афродиты. Милана давно завладела моими мыслями, а теперь в её власти моё сердце. Девушка заходит в универ.
Я наблюдаю за студентами, которые беспечны и радуются молодости. Милана только начинает жить! Смогу ли я превратить её лета в счастливую сказку? Я намного старше и опытнее. Вкус поцелуя на губах отвлекает меня от дум. Я горю в жгучем желании быть всегда рядом с Миланой, и даже, может быть, сделать её своей женой.
«О, блин, я уже опережаю события!»
Никогда не нужно идти на поводу своих эмоций и желаний других людей. Об этом мне постоянно твердила мать.
Я смотрю на дверь, за которой скрылась Милана. Волнуюсь, что подруги по комнате уговаривают её не переезжать ко мне. Из кармана пиджака вытаскиваю смартфон. Звонков никаких не было. У меня теплится надежда, что Милана скоро появится с вещами на порожках универа.
Мне сложно сидеть на месте. Чувствую неполноту себя. Будто бы от меня отрезали половинку. Моя душа стремится к Милане.
Я оставляю скамейку и направляюсь к входу здания. Жду Милану на ступеньках у величественной высотки сталинского ампира. Студенты мелькают перед глазами: выходят и заходят. Дверь то и дело хлопает.
Наконец из здания выходит Милана с сумкой и этюдником.
Я облегчённо вздыхаю. Минуты ожидания были чересчур томительны. Я быстрым шагом подхожу к ней, выхватывая тяжёлую сумку.
– Ты пишешь картины? – поражаюсь я.
– Да.
– Почему мне не сказала, что ты художник?
– Да хватит! – Всплёскивает она свободной рукой. – Я всего лишь самоучка.
– Покажешь свои работы?
– Конечно. Только не суди строго!
– Не буду!
Я беру у неё этюдник. Мы идём к парковке. Мой разум находится в смятении. Каждый день Милана преподносит мне новые открытия из своей жизни.
Я бросаю сумку на заднее сидение «Ауди», бережно ставлю рядом этюдник. В этом ящике спрятана душа Миланы. Дома я собираюсь изучить её картины, если она мне позволит.
Милана открывает дверь машины. Я помогаю ей удобно расположиться в кресле. Затем огибаю капот и сажусь за руль.
– Что тебе сказали твои соседки по комнате, когда ты собирала вещи? – хмурюсь я.
– Пожелали семейного счастья, – сухо отвечает Милана.
– Вот как! Я думал, они тебя отговаривать будут.
– Ты решишь вопрос с местом в комнате общежития?
«О, блин, совсем забыл!»
– Ты можешь задержаться у меня на год или навсегда, – выдаю я.
– Навсегда?! Интересно! Я не могу быть уверена, что ты завтра меня не выгонишь.
«А она осторожна! Мне нравится её ум. Далеко не простушка из деревни».
– Хорошо, я в скором времени поговорю с комендантом. Поверь мне, мои намерения к тебе серьёзны!
– Давай пока не будем говорить о намерениях, – в её лазурных глазах светится невинность.
Меня расстраивают слова Миланы, однако сдаваться я не собираюсь. Я должен завладеть сердцем девушки и сделать Милану своей. Я смотрю на её алые губы, которых я недавно касался, и меня охватывает пламя страсти. Хочу целовать Милану снова и снова. Ладонью проводить по бархатистой нежной коже. Закопаться лицом в тёмном облаке её волос.
Приехав домой, мы снимаем верхнюю одежду, и я помогаю Милане донести её вещи до комнаты на верхнем этаже.
– Покажи картины, – настойчиво прошу я.
– Ой хватит, до картин мне далеко! – щёки девушки заливаются румянцем.
Милана берёт этюдник и открывает его. В глазах девушки я улавливаю огонь целеустремлённости, любовь к своему делу. Она достаёт живописные работы. Я восхищённо беру в руки картины.
– Это этюды, – уточняет Милана.
Девушка любит живописать пейзажи. Она талантливо сочетает пастельные акварельные краски, правдиво, без приукрашиваний природы. Пишет, как есть на самом деле и в то же время в живописи улавливается внутренний мир Миланы. Я любуюсь творением художника и окунаюсь в атмосферу летнего, а потом зимнего пейзажей. Соблюдены все пропорции, соотношения теней и света. Я узнаю пейзажи нашей деревни. Окунаюсь в лето. Румяный закат над тихой речкой, плакучую иву, склонившую ветви к спокойной ряби воды.
В зимнем пейзаже изображён заброшенный дом, укутанный нетронутым снегом, а от него идёт дорога, исписанная жёлтыми колеями от саней. Дорога – путь в новую жизнь, которая чуть виднеется за горизонтом в снежной дымке. На заднем плане возвышаются небоскрёбы, характеризующие большой город. Смотря на этюды, я испытываю покой. По моему телу пробегает приятная дрожь, которая рассыпается мурашками у корней волос. Мне невероятно хорошо – я будто нахожусь в лёгком трансе.
– Ты великолепна! – говорю я прибалдевшим голосом.
– Спасибо, – она в смущении опускает веки, на её щёки ложится тень от густых ресниц.
– Почему ты не учишься на художника?
– Я пишу для удовольствия, – Милана пожимает плечами. – Мне не хочется продавать свой талант.
– Понимаю. В картинах твоя душа!
– Да, она бесценна, – подхватывает мысль Милана.
Я изучаю другие этюды. Моё сознание расплывается в красках природы. Милана тонко подмечает окружающий мир, передавая все его детали в живописи. У неё хрупкая душа и сильный характер. Я очарован ею и радуюсь, что не ошибся в своих чувствах. Меня переполняет любовь. Я борюсь с желанием прижать Милану к себе и утонуть в нежности её губ.
«Неужели моя чрезмерная настойчивость может спугнуть её и заставить уйти из моего дома?»
Я бережно кладу картины на кровать. Взгляд мой устремлён на настенные часы: стрелки медленно пересекли семнадцатый час.
– Так, раскладывай свои вещи, а я пойду готовить ужин, – распоряжаюсь я. – Наступила моя очередь тебя кормить.
– Ты умеешь готовить?! – искренне удивляется она.
– Простое блюдо я сумею приготовить, – подмигиваю я.
Я спускаюсь вниз. Мне хочется поразить Милану чем-то вкусным и лёгким в приготовлении. Я беру со стола планшет и вбиваю в поиск «простые рецепты». Мне попадается название «Пицца на сковородке». Я читаю рецепт и достаю из холодильника яйца, майонез, а из шкафа муку и соль. Разбиваю яйца в прозрачную стеклянную чашку, аккуратно сыплю муку и щепотку соли, затем накладываю ложку майонеза. Тщательно всё перемешиваю и выливаю на сковороду. Дальше читаю, что нужно добавить кетчуп.
Опять открываю холодильник и смотрю, что можно использовать для начинки.
«Ура, вижу помидоры!»
Достаю пару штук, тянусь за сыром, колбасой и кетчупом.
«Итак, нужно продукты мелко нарезать».
Я решаю к начинке ещё порезать кольцами лук. Обмазываю тесто кетчупом и кладу нарезку. Включаю плиту на медленный огонь.
«Кажется всё! Главное, чтобы тесто не подгорело».
Засекаю 10 минут. К ужину нужно откупорить бутылку дорогого вина. У меня как раз есть в запасе «Шато-Марго». Мне на Новый год его подарил Даниэль. Вероятно, он по-настоящему ценит мой писательский талант. Я берёг подарок для особого случая. И сейчас мне не жалко откупорить коллекционное вино.
Я накрываю на стол. По воздуху разносится дивный запах, похожий на аромат пирога. Я выключаю плиту и как мальчишка радуюсь, что моя стряпня не подгорела.
Милана спускается по лестнице и смотрит на моё довольное лицо. Уголки губ девушки приподнимаются, и меня умиляет красивая улыбка с ямочками на щеках. Милана предстаёт передо мной в узких розовых шортах и серой футболке, волосы волнистыми прядями ложатся на хрупкие плечи.
Я сглатываю слюну. Шорты обтягивают сладкую попу Миланы. Формы девичьего тела идеальны. Гладкие линии бёдер безукоризненны. Я любуюсь женской грацией. Взгляд Миланы немного дерзкий. Она что-то задумала.
– Пахнет вкусно, – лепечет девушка.
– Мне удалось приготовить пиццу! – я отвлекаюсь от похотливых мыслей.
– Ну-ка накладывай! Я с удовольствием отведаю.
Я достаю нож для пиццы и нарезаю треугольники. Мне самому интересно, какова на вкус моя стряпня? Милана подаёт мне тарелки. Я аккуратно кладу пиццу.
Мы садимся за стол.
– Будешь вино? – предлагаю я.
– Не откажусь.
Я откупориваю бутылку. Милана поднимается из-за стола и достаёт из шкафа два бокала. Я разливаю королевское вино.
Милана отпивает глоток.
– Восхитительное вино с нотками чёрной смородины, чувствую какие-то травы и пряности.
– Ты почти угадала.
Милана откусывает пиццу.
– М-м-м, пальчики оближешь, как вкусно! – Она закрывает глаза, чтобы лучше прочувствовать вкус.
Я не скрываю своей радости, мои губы растягиваются, наверное, до ушей. Я тоже пробую пиццу, Милана мне не льстит. Тесто действительно получилось воздушным и слегка хрустящим.
Милана пьёт вино. Её щёки порозовели. Взгляд стал томным, движения раскованными и соблазнительными. Я не отрываю от девушки взгляд. Мне приятно, что сегодняшний день заканчивается тихим семейным ужином.
– Хочешь потанцевать? – заботливым голосом спрашиваю я.
– Выдвини последний ящик, – показываю я на кухонный гарнитур.
Милана сосредоточенно выбирает подходящую кастрюлю и уверенно принимается за приготовление еды. Взяв острый нож, ловко нарезает кусочки мяса, быстро складывая их в глубокую миску. Затем берёт казан и наливает туда ароматное подсолнечное масло. Огонь вспыхивает ярким пламенем, мгновенно прогревая поверхность посуды.
Девушка методично очищает луковицу, превращая её в аккуратные полупрозрачные кольца. Они стремительно отправляются в раскалённое масло, распространяя соблазнительный аромат жареного лука по всей кухне. Вскоре квартира наполняется аппетитными запахами, заставляя мой желудок громко напомнить о голоде.
Любовь к кулинарии Миланы удивляет и восхищает одновременно. Наблюдать за тем, как легко и естественно она справляется с самыми сложными процессами приготовления пищи, доставляет удовольствие. Аромат блюда кружит голову сильнее любого парфюма, заставляя забыть обо всём остальном. В этот момент понимаешь, почему еда способна объединять сердца и приносить людям столько радости.
Я обмываю под краном очищенный картофель.
– Как его порезать? – спрашиваю я, готовый помогать девушке с обедом.
– Соломкой.
Милана нарезает малосольные огурцы и напевает песню – No me ames – в переводе с испанского «Не люби меня».
«Хм, я слышал данную песню. Довольно грустная».
Милана кладёт огурцы в мясо, добавляет немного томатной пасты и заливает водой.
Наконец до меня доходит, – она готовит азу.
Я заканчиваю нарезать картофель и подумываю сделать себе бутерброд с колбасой, чтобы унять голод.
Милана берёт сковороду для обжарки картофеля.
– Ты так ловко готовишь азу! У тебя случайно не татарские корни? – во мне разгорается любопытство.
– Мама научила меня. Она увлекается стряпнёй!
– Фамилия Пош ведь австрийская?
– Да, но я ничего не знаю о своей родословной, – Милана смотрит на меня, и я тону в красоте её глаз.
– Может быть твоим предком является композитор Исаак Пош, – подмигиваю я.
Милана приступает накрывать на стол. Ставит столовые приборы.
Азу с картофелем уже приготовилось и тихо дымится на плите, наполняя кухню аппетитным ароматом. Милана накладывает еду в тарелки, болтает со мной и не забывает разливать в кружки чай.
Пора обедать.
Я пробую азу. Милана с любопытством смотрит на меня. Я наслаждаюсь вкусом.
– Божественно, – причмокиваю я. – Ты хорошо готовишь!
– Я рада, что тебе нравится, – Милана краснеет.
Мне никогда не встречались застенчивые трудолюбивые девушки.
– Хочешь вино? – предлагаю я.
– Нет, я лучше попью чай, – всплёскивает она рукой и добавляет: – Мне в радость готовить для тебя.
– Не хочу, чтобы ты утруждалась. Лучше хорошо учись!
«Блин, я говорю как отец».
– Хорошо, папа! – весело подхватывает Милана.
Улыбка невольно расползается у меня на лице. Мы обедаем и болтаем о всякой чепухе, нам интересно друг с другом. Милана рассказывает мне о своём детстве. Она была привязана к отцу. Его внезапная болезнь причинила ей невыносимое горе. Милана хорошо помнит отца и страшно по нему скучает.
– Мой папа был жизнерадостным. Я до сих пор не могу поверить в его смерть.
– Сожалею о случившемся.
Милана погружается в свои мысли.
Я перевожу разговор на позитивную тему:
– Поехали в общагу за твоими вещами?
Милана кивает.
– Только нужно сначала помыть посуду, – она берёт тарелку и ставит её в раковину.
– Для этого у меня есть посудомоечная машина!
Милана неловко мнётся. Я загружаю тарелки и включаю машинку.
– Пошли одеваться? – я замираю в ожидании ответа.
– Я ещё не раздевалась, – Милана показывает на платье, которое я ей купил.
– Тогда подожди меня, я мигом оденусь.
«Ура! Милана не передумала жить у меня».
Я ликую от маленькой победы. Небольшими шагами я приближаюсь к главной цели – просыпаться каждое утро в одной постели с Миланой.
Я везу Милану в общагу и мысленно убеждаю себя, что сегодняшний день посвящу девушке. А за книгу сяду завтра, когда Милана будет на парах в универе. Давно я не устраивал себе выходной.
Милана задумчиво смотрит в окно. Её тёмные волосы отдают рыжецой в лучах послеобеденного солнца. Девушка с интересом разглядывает Москву.
«О чём Милана думает? Есть ли в её мыслях я? Или она мечтает о покорении столицы, чтобы остаться в ней навсегда».
Милана не смотрит на меня.
Я скучаю по лазурным самоцветам её глаз, не смея отвлечь девушку от мыслей.
Слежу за дорогой. Мы подъезжаем к МГУ.
– Приехали, – дотрагиваюсь до её плеча.
Она отрывает взор от окна.
– Я вижу!
– О чём ты думала всю дорогу?
Милана в ответ улыбается и открывает дверь.
Мы идём среди золотых деревьев к общежитию. Я беру Милану за руку. Она не сопротивляется. У неё нежная горячая ладонь. Моя плоть реагирует пульсацией.
«Я сильно желаю Милану».
Девушка останавливается. Её глаза просят о любви.
«Мне это кажется?»
Сердце моё бешено колотится, едва сдерживая порыв приблизиться к её прекрасным губам. Но странная нерешительность удерживает меня на месте. Губы Миланы выглядят такими мягкими и манящими, что невозможно устоять перед искушением коснуться их своими собственными. Однако страх нарушить волшебство момента останавливает меня.
Возможно, я боюсь спугнуть её, разрушить очарование мгновения. Или же сомневаюсь в правильности своих действий. Милана подходит ко мне ближе.
Её дыхание касается моего лица.
«Мгновение перед первым поцелуем прекрасно!»
Губы Миланы приближаются к моим. Нежно прикасаются. Робко, неумело. Я не сдерживаюсь и страстно впиваюсь губами в её уста. Сладкий поцелуй доводит меня до дрожи. Моё тело реагирует на него. И если бы не улица, то вряд ли я смог устоять перед возникшей между нами страстью. Чувствовать Милану так близко для меня огромное счастье! Она отрывается от моих губ и стыдливо опускает взгляд. Я прижимаю девушку к себе, ощущая её тепло. Она кладёт руки мне на плечи. Мне необходимо всегда быть с ней. Она мой воздух. Я погружаю пальцы в её мягкие волосы. Мы летим во Вселенной среди планет. Моё сердце сжимается от любви.
– О, Дориан! – выдыхает Милана.
Она редко произносит моё имя. Большая радость слышать его от Миланы. Её порыв дарит мне веру в её любовь.
Милана отстраняется от меня и берёт за руку.
– Идём, – она кивает в сторону МГУ.
Мне не хочется прерывать нашу одержимость друг другом. Я с натянутой улыбкой делаю шаг.
Мы подходим к скамейке. Милана просит меня подождать её здесь.
– Тебя не пустят в общагу, – предупреждает она.
Я провожаю её взглядом. Она грациозно целенаправленной походкой идёт к универу. Её густые тёмные волосы развеваются на ветру, она будто в дымке прохладного дня, фигура изящна, как у Афродиты. Милана давно завладела моими мыслями, а теперь в её власти моё сердце. Девушка заходит в универ.
Я наблюдаю за студентами, которые беспечны и радуются молодости. Милана только начинает жить! Смогу ли я превратить её лета в счастливую сказку? Я намного старше и опытнее. Вкус поцелуя на губах отвлекает меня от дум. Я горю в жгучем желании быть всегда рядом с Миланой, и даже, может быть, сделать её своей женой.
«О, блин, я уже опережаю события!»
Никогда не нужно идти на поводу своих эмоций и желаний других людей. Об этом мне постоянно твердила мать.
Я смотрю на дверь, за которой скрылась Милана. Волнуюсь, что подруги по комнате уговаривают её не переезжать ко мне. Из кармана пиджака вытаскиваю смартфон. Звонков никаких не было. У меня теплится надежда, что Милана скоро появится с вещами на порожках универа.
Мне сложно сидеть на месте. Чувствую неполноту себя. Будто бы от меня отрезали половинку. Моя душа стремится к Милане.
Я оставляю скамейку и направляюсь к входу здания. Жду Милану на ступеньках у величественной высотки сталинского ампира. Студенты мелькают перед глазами: выходят и заходят. Дверь то и дело хлопает.
Наконец из здания выходит Милана с сумкой и этюдником.
Я облегчённо вздыхаю. Минуты ожидания были чересчур томительны. Я быстрым шагом подхожу к ней, выхватывая тяжёлую сумку.
– Ты пишешь картины? – поражаюсь я.
– Да.
– Почему мне не сказала, что ты художник?
– Да хватит! – Всплёскивает она свободной рукой. – Я всего лишь самоучка.
– Покажешь свои работы?
– Конечно. Только не суди строго!
– Не буду!
Я беру у неё этюдник. Мы идём к парковке. Мой разум находится в смятении. Каждый день Милана преподносит мне новые открытия из своей жизни.
Я бросаю сумку на заднее сидение «Ауди», бережно ставлю рядом этюдник. В этом ящике спрятана душа Миланы. Дома я собираюсь изучить её картины, если она мне позволит.
Милана открывает дверь машины. Я помогаю ей удобно расположиться в кресле. Затем огибаю капот и сажусь за руль.
– Что тебе сказали твои соседки по комнате, когда ты собирала вещи? – хмурюсь я.
– Пожелали семейного счастья, – сухо отвечает Милана.
– Вот как! Я думал, они тебя отговаривать будут.
– Ты решишь вопрос с местом в комнате общежития?
«О, блин, совсем забыл!»
– Ты можешь задержаться у меня на год или навсегда, – выдаю я.
– Навсегда?! Интересно! Я не могу быть уверена, что ты завтра меня не выгонишь.
«А она осторожна! Мне нравится её ум. Далеко не простушка из деревни».
– Хорошо, я в скором времени поговорю с комендантом. Поверь мне, мои намерения к тебе серьёзны!
– Давай пока не будем говорить о намерениях, – в её лазурных глазах светится невинность.
Меня расстраивают слова Миланы, однако сдаваться я не собираюсь. Я должен завладеть сердцем девушки и сделать Милану своей. Я смотрю на её алые губы, которых я недавно касался, и меня охватывает пламя страсти. Хочу целовать Милану снова и снова. Ладонью проводить по бархатистой нежной коже. Закопаться лицом в тёмном облаке её волос.
Приехав домой, мы снимаем верхнюю одежду, и я помогаю Милане донести её вещи до комнаты на верхнем этаже.
– Покажи картины, – настойчиво прошу я.
– Ой хватит, до картин мне далеко! – щёки девушки заливаются румянцем.
Милана берёт этюдник и открывает его. В глазах девушки я улавливаю огонь целеустремлённости, любовь к своему делу. Она достаёт живописные работы. Я восхищённо беру в руки картины.
– Это этюды, – уточняет Милана.
Девушка любит живописать пейзажи. Она талантливо сочетает пастельные акварельные краски, правдиво, без приукрашиваний природы. Пишет, как есть на самом деле и в то же время в живописи улавливается внутренний мир Миланы. Я любуюсь творением художника и окунаюсь в атмосферу летнего, а потом зимнего пейзажей. Соблюдены все пропорции, соотношения теней и света. Я узнаю пейзажи нашей деревни. Окунаюсь в лето. Румяный закат над тихой речкой, плакучую иву, склонившую ветви к спокойной ряби воды.
В зимнем пейзаже изображён заброшенный дом, укутанный нетронутым снегом, а от него идёт дорога, исписанная жёлтыми колеями от саней. Дорога – путь в новую жизнь, которая чуть виднеется за горизонтом в снежной дымке. На заднем плане возвышаются небоскрёбы, характеризующие большой город. Смотря на этюды, я испытываю покой. По моему телу пробегает приятная дрожь, которая рассыпается мурашками у корней волос. Мне невероятно хорошо – я будто нахожусь в лёгком трансе.
– Ты великолепна! – говорю я прибалдевшим голосом.
– Спасибо, – она в смущении опускает веки, на её щёки ложится тень от густых ресниц.
– Почему ты не учишься на художника?
– Я пишу для удовольствия, – Милана пожимает плечами. – Мне не хочется продавать свой талант.
– Понимаю. В картинах твоя душа!
– Да, она бесценна, – подхватывает мысль Милана.
Я изучаю другие этюды. Моё сознание расплывается в красках природы. Милана тонко подмечает окружающий мир, передавая все его детали в живописи. У неё хрупкая душа и сильный характер. Я очарован ею и радуюсь, что не ошибся в своих чувствах. Меня переполняет любовь. Я борюсь с желанием прижать Милану к себе и утонуть в нежности её губ.
«Неужели моя чрезмерная настойчивость может спугнуть её и заставить уйти из моего дома?»
Я бережно кладу картины на кровать. Взгляд мой устремлён на настенные часы: стрелки медленно пересекли семнадцатый час.
– Так, раскладывай свои вещи, а я пойду готовить ужин, – распоряжаюсь я. – Наступила моя очередь тебя кормить.
– Ты умеешь готовить?! – искренне удивляется она.
– Простое блюдо я сумею приготовить, – подмигиваю я.
Я спускаюсь вниз. Мне хочется поразить Милану чем-то вкусным и лёгким в приготовлении. Я беру со стола планшет и вбиваю в поиск «простые рецепты». Мне попадается название «Пицца на сковородке». Я читаю рецепт и достаю из холодильника яйца, майонез, а из шкафа муку и соль. Разбиваю яйца в прозрачную стеклянную чашку, аккуратно сыплю муку и щепотку соли, затем накладываю ложку майонеза. Тщательно всё перемешиваю и выливаю на сковороду. Дальше читаю, что нужно добавить кетчуп.
Опять открываю холодильник и смотрю, что можно использовать для начинки.
«Ура, вижу помидоры!»
Достаю пару штук, тянусь за сыром, колбасой и кетчупом.
«Итак, нужно продукты мелко нарезать».
Я решаю к начинке ещё порезать кольцами лук. Обмазываю тесто кетчупом и кладу нарезку. Включаю плиту на медленный огонь.
«Кажется всё! Главное, чтобы тесто не подгорело».
Засекаю 10 минут. К ужину нужно откупорить бутылку дорогого вина. У меня как раз есть в запасе «Шато-Марго». Мне на Новый год его подарил Даниэль. Вероятно, он по-настоящему ценит мой писательский талант. Я берёг подарок для особого случая. И сейчас мне не жалко откупорить коллекционное вино.
Я накрываю на стол. По воздуху разносится дивный запах, похожий на аромат пирога. Я выключаю плиту и как мальчишка радуюсь, что моя стряпня не подгорела.
Милана спускается по лестнице и смотрит на моё довольное лицо. Уголки губ девушки приподнимаются, и меня умиляет красивая улыбка с ямочками на щеках. Милана предстаёт передо мной в узких розовых шортах и серой футболке, волосы волнистыми прядями ложатся на хрупкие плечи.
Я сглатываю слюну. Шорты обтягивают сладкую попу Миланы. Формы девичьего тела идеальны. Гладкие линии бёдер безукоризненны. Я любуюсь женской грацией. Взгляд Миланы немного дерзкий. Она что-то задумала.
– Пахнет вкусно, – лепечет девушка.
– Мне удалось приготовить пиццу! – я отвлекаюсь от похотливых мыслей.
– Ну-ка накладывай! Я с удовольствием отведаю.
Я достаю нож для пиццы и нарезаю треугольники. Мне самому интересно, какова на вкус моя стряпня? Милана подаёт мне тарелки. Я аккуратно кладу пиццу.
Мы садимся за стол.
– Будешь вино? – предлагаю я.
– Не откажусь.
Я откупориваю бутылку. Милана поднимается из-за стола и достаёт из шкафа два бокала. Я разливаю королевское вино.
Милана отпивает глоток.
– Восхитительное вино с нотками чёрной смородины, чувствую какие-то травы и пряности.
– Ты почти угадала.
Милана откусывает пиццу.
– М-м-м, пальчики оближешь, как вкусно! – Она закрывает глаза, чтобы лучше прочувствовать вкус.
Я не скрываю своей радости, мои губы растягиваются, наверное, до ушей. Я тоже пробую пиццу, Милана мне не льстит. Тесто действительно получилось воздушным и слегка хрустящим.
Милана пьёт вино. Её щёки порозовели. Взгляд стал томным, движения раскованными и соблазнительными. Я не отрываю от девушки взгляд. Мне приятно, что сегодняшний день заканчивается тихим семейным ужином.
– Хочешь потанцевать? – заботливым голосом спрашиваю я.
