Строила глазки всем без исключения, начиная с Дэвида и заканчивая Кристофом. Пыталась убедить всех в том, что она – ангел небесный. Насквозь лживая змея. Ты знаешь о ее «особом» отношении ко мне, поэтому я предпочел сбежать на пару часов. Не хочу снова ругаться с братом из-за нее.
– Лукас ставит личные отношения выше бизнеса. Это неверный подход. Возможно, поэтому Кристоф и отказался отдавать компанию ему. – Ксавьер поднялся и с наслаждением потянулся. – Если уж угораздило жениться, то твой брат должен был в первую очередь составить грамотный брачный контракт, чтобы держать Викторию подальше от своих денег.
– Я предлагал помощь. Он отказался. А в результате оказался виноват я, и все из-за того, что Виктория положила на меня глаз с самой первой встречи. – Амадео подошел к мини-бару и достал бутылку минеральной воды.
– Лукас слишком глуп, чтобы поставить ее на место. – Ксавьер открыл пакет и с видимым удовольствием вдохнул запах свежеприготовленной еды. – Он сам виноват, что обожествил ее, поэтому сейчас и валяется в грязи у ее ног. У него даже не хватит духа развестись.
Некоторое время Амадео терпеливо ждал, пока Ксавьер расправлялся с содержимым пакета. Шум на улице то стихал, то вновь возобновлялся, когда очередной несдержанный пикетчик в порыве гнева выкрикивал оскорбления. Сидели бы они все дома, ни у кого не возникло бы желания бунтовать, невесело подумал Амадео. Этих несчастных переполняла злость на то, что приходится мерзнуть, сжимая ледяными пальцами плакаты, а вовсе не на Ксавьера Санторо. Но уйти сейчас означало расписаться в своем бессилии. Боязнь того, что их могут засмеять за проявленную слабость, заставляла их торчать на холоде, держа за руку детей, которые даже не понимали, против чего или кого они бунтуют.
– Не думаю, что Виктории нужны его деньги, – осторожно произнес Амадео, когда Ксавьер закончил с обедом. – Ее отец достаточно богат…
– Женщинам всегда нужны деньги, принц. Они – опасные и коварные существа. Доверять им нельзя ни при каких обстоятельствах.
– Даже Ребекке?
– Она мне должна. Я уверен, что она меня не предаст, но не исключаю этого. Поэтому хочу тебя предупредить – никому не доверяй. Особенно женщинам. Вести с ними дела – нет. Никогда. Они очень опасны, принц, запомни мои слова.
– Откуда у тебя такое недоверие? Неудачное партнерство?
Ксавьер внимательно посмотрел на него. Амадео придал лицу выражение легкой заинтересованности, хотя на самом деле сгорал от нетерпения и надеялся, что бессонная ночь и сытная еда притупили проницательность партнера.
– Долгая история, – наконец ответил Ксавьер, и Амадео мысленно поздравил себя с победой.
– Я никуда не тороплюсь. – Он поудобней устроился в кресле. – Не хочу появляться дома, пока Виктория там.
Друг задумался, вертя в руках сигаретную пачку.
– Что ж. Раз тебе так хочется узнать, расскажу. Но предупреждаю – история долгая, поэтому наберись терпения. Ты уже знаешь, что я ушел из дома в четырнадцать.
Амадео кивнул, на этот раз нетерпеливо, но Ксавьер этого не заметил. Мысленно он уже перенесся в прошлое.
– Э! А ну стоять, ворюга!
Самый обычный окрик, полный растерянности, возмущения и ярости. Так всегда бывало, и главное сейчас – дать деру, пока не поймали.
Кошелек исчез в свободной куртке, и Ксавьер, завернув за угол, замедлил шаг, разве что посвистывать не начал. Обитатели Грязного района не удостаивали его даже взглядом, всего лишь очередной мальчишка, коих были здесь десятки, если не сотни.
– Сегодня меня ждет знатный ужин, – пропел он под нос, нащупывая украденное.
Улов оказался удачным – бумажник прямо-таки лопался от переполнявших его купюр. Распихав деньги по карманам, Ксавьер швырнул бесполезный кусок кожи в мусорку.
Уже третий месяц он промышлял воровством, и его все устраивало. Гнуть спину за жалкие гроши? Вот еще. Он за день зарабатывает больше, чем несчастные мальчишки в бакалейной лавке старика Пита за неделю! Еще никому не удавалось так ловко обчищать карманы, с такой профессией он точно с голоду не умрет.
– Эй, Пол! – Он плюхнулся за шаткий столик в забегаловке «Вкуснятина». – Дай мне большой кусок мяса и выпить чего-нибудь.
– Мелкий еще, чтобы пить! – отозвался пожилой хозяин. – Бабки есть?
– Ну конечно! – оскорбился Ксавьер. – Я всегда плачу, ты же меня знаешь!
– Ладно, ладно. – Пол добродушно усмехнулся в густые усы. – Сейчас будет тебе еда.
Через несколько минут Ксавьер с аппетитом уплетал пережаренное мясо и подгоревшую картошку. Стол то и дело норовил завалиться набок, от жаровни за стойкой несло прогорклым маслом, но все было отлично. Он был свободен. Он мог делать, что хочет, есть то, что хочет. Сам себе хозяин. Не жизнь, а мечта!
– И долго ты так болтаешься? – спросил Пол, протирая заляпанные стаканы. – Месяца два, не меньше, да?
– Три, – с набитым ртом ответил Ксавьер. – А что?
– Родители-то где?
– Нету.
– Ни у кого нету, – понимающе сощурился Пол. – Ладно, дело твое. Налить что?
– Колы.
В стакане даже оказался лед. Пол был неплохим мужиком, хоть и жутко ворчливым. Но никогда не отказывал в помощи, и даже в первые дни кормил Ксавьера бесплатно. Но тот с ним рассчитался в полной мере после первого же улова – добрые дела нельзя забывать. Кто знает, когда в следующий раз придется голодать.
Закончив, Ксавьер положил на стол купюру и прижал ее пустым стаканом.
– Сдачи не надо. Я сегодня добрый. – Широкая ухмылка осветила лицо.
– Иди ты! – рявкнул Пол. – Добрый тут выискался! Скажи спасибо, что вообще кормлю!
– Я ж тебе плачу, ты не можешь мне отказать, – усмехнулся Ксавьер. Любимая фраза, которая будет сопровождать его всю жизнь.
На улице небо заволокло сизыми облаками. Задул душный ветер, гоняя мелкий мусор по серому, в трещинах, асфальту, вот-вот собирался хлынуть дождь. Ксавьер быстро зашагал по улице к дому, который считал своим укрытием на этой неделе. Он часто их менял, опасаясь полиции.
– Эй, смотри, куда прешь! – завопил молодой парень, едва не налетев от случайного тычка Ксавьера на пожарный гидрант.
– Простите, извините, – виновато пробормотал Ксавьер, опустив голову и скрыв лицо за воротником куртки. Проскользнув мимо, ускорил шаг, стремясь поскорее скрыться за углом, и там можно будет нестись во весь опор.
– Извините, тоже мне… Эй! Эй!! Мои бабки! А ну вернись, ты!
Ксавьер перешел на бег и наконец повернул за вожделенный угол, но дорогу преградили двое парней, отличающиеся от первого более мощным телосложением.
– Ну-ка гони то, что стырил, щенок, – пробасил один из них.
– Ничего я не тырил, дайте пройти, – набычился Ксавьер и попытался обогнуть их, что на узкой улочке оказалось невозможным.
Сзади подошел тот, на кого он наткнулся. Щуплый, низкого роста, похожий на крысу. Сходства добавляли щегольские, как ему казалось, усики, тщательно размазанные под носом.
– Ты спер мои деньги, мразь! – пискляво крикнул он. – Думаешь, можно обмануть вора, а?
– Так ты вор? – Ксавьер заинтересованно повернулся к нему.
– Нет, блин, хрен собачий! Ну конечно вор!
– Хреновый их тебя вор, раз позволил себя обокрасть.
– Че сказал?! Майки, держи-ка его.
Кулак врезался в челюсть Ксавьера, но тот успел немного отклониться, и серьезного ущерба не получил.
– Ты еще и дергаться будешь?! – Мелкий прыгал вокруг него, как разъяренный тушканчик. – Майки, я сказал, держать, какого черта он уклоняется?!
– Держу! – рыкнул тот. – Я виноват, что ли, что он вертлявый, как змея.
– Э, парни, а может, договоримся? – Ксавьер обезоруживающе улыбнулся. – Я не знал, что вы тоже воры, правда. Давай так, я верну все, что у тебя украл, плюс пять процентов. Идет?
Мелкий задумался. В голове защелкали счеты, усики слегка подергивались, как у крысы, почуявшей что-то вкусненькое.
– А ты дело говоришь. Только я согласен на десять.
– Семь. – Ксавьер и глазом не моргнул. – Семь процентов, и разойдемся по домам.
Тот прищурился, подозрительно оглядывая его с головы до ног. Вид Ксавьера доверия не внушал – высокий, как каланча, худой, да и смазливый для такого места, как Грязный район. Видать, жизнь еще попортить не успела.
– А ты меня не надуешь? Может, мне просто тебя обыскать и вытрясти все, что у тебя в карманах? Откуда у такого шпендика деньги?
– Я бы спросил то же самое, если бы пятью минутами раньше тебя не обокрал.
– Ах ты… – Мелкий рванулся было к нему, но затем вдруг рассмеялся. – А ты, однако, любопытный, очень любопытный. Слушай. – Он сдвинул кепку на затылок. – Я тут подумал, раз у тебя такие ловкие руки – почему бы нам не подружиться?
– Дружба с самым профессиональным вором Грязного района? – Ксавьер изобразил на лице ошеломленную радость. – Да ты шутишь!
Лесть попала в цель. Мелкий смущенно потупился.
– Ну ты сказал, самым профессиональным… Так, могу кое-что.
– А можешь научить меня?
Воришка задумался. Такой прыти от мальца он не ожидал, но ему это понравилось. Может выйти толк, если правильно воспитать.
– А что, у меня никогда ученика не было. Почему нет? Но ты отдаешь мне десять процентов с добычи.
– Мы договорились на семь. – Ксавьер безмятежно улыбнулся. – Или благородные воры не держат слово?
– Ах ты ж! – Мелкий в досаде бросил кепку на землю. – Ладно! По рукам. Майки, отпусти ты его уже, он теперь со мной. А ты, – он ткнул Ксавьеру пальцем в кончик носа, – попробуешь меня обмануть – достану из-под земли. Ты себе не представляешь, с какими людьми я знаком. Поверь, их лучше не злить.
Так Ксавьер вступил в банду, которую местные называли не иначе как «прозрачные руки». Стоило кошельку попасть к ним, и он словно растворялся в воздухе, и к чистоте рук было не придраться. В банде существовала своя иерархия, и, по счастливой случайности, мелкий, который носил кличку Щипач, оказался одним из приближенных большого босса. Сам он на дела не ходил, предпочитая лишь отдавать приказы да контролировать воровские точки. В тот день, когда Ксавьер наткнулся на него, он совершал обход по своему району. Нелегализованные воры, как объяснил Ксавьеру Щипач, находились в жуткой немилости у большого босса, и им лучше было не попадаться на глаза. То, что Ксавьера приняли в банду, не сломав ему ни единого пальца, Щипач называл не иначе как удачей. Естественно, удачей он именовал самого себя.
– Теперь ты мне обязан, пацан, – любил повторять он, глядя на Ксавьера снизу вверх. – Я за твою задницу поручился, так что она моя.
– Моя задница никому не принадлежит, дурак ты мелкий, – ласково ответствовал Ксавьер, похлопывая Щипача по макушке. – Но сердце я тебе, пожалуй, отдам.
– Иди ты! – отбивался тот. – Вечные шуточки… Марш на дело, и без добычи не возвращаться!
Ксавьер быстро продвигался по карьерной лестнице, если можно было так называть череду званий сомнительной почетности. Он научился куче способов кражи, начиная от отвлечения внимания клиента и выуживания из кармана добычи и до разрезания сумок и карманов тонким ножом, который всегда носил в рукаве. Он научился различать на глаз несколько сплавов драгоценных металлов, мог отличить безделушку от действительно ценной вещи и с первого взгляда определял, настоящие камни в украденном ожерелье или простые стекляшки. Щипач нарадоваться не мог, насколько талантливый вор ему достался, и не уставал хвалить его перед большим боссом, с которым Ксавьер имел несчастье скоро познакомиться.
Прошло три года с момента присоединения к банде. В один прекрасный день Щипач известил Ксавьера о том, что сам Десмонд Перальта желает с ним увидеться. На вопрос, кто это вообще такой, Ксавьер получил подзатыльник и наказ не задавать глупых вопросов.
Жилище этого Десмонда неприятно поразило Ксавьера. Старый дом, в котором сломали половину этажей и перегородок, был безвкусно оформлен в стиле английского особняка девятнадцатого века. На стенах видели картины, написанные художниками с явными психическими отклонениями, скульптуры тоже оставляли желать лучшего. Ксавьера затошнило, когда он решил задержать взгляд на одной из них, изображавшей обнаженную женщину. Змея охватывала ее бедра, а хвост твари терялся во рту женщины.
– Да, вкус у него отвратный, я знаю, – бормотал Щипач, явно нервничая. – Но что тут поделаешь, спорить с ним никто не смеет.
Десмонд спустился к ним. Светловолосый, уже начавший полнеть мужчина, бордовый халат неприлично распахнут. Бокал вина, который он успел наполовину опустошить, явно был не первым – мужчина покачивался, глаза безумно сверкали.
– Ах, Ксавьер! – воскликнул он, откидывая бокал в сторону. Стекло зазвенело, разбиваясь о каменный пол, но Десмонд не обратил на это ровным счетом никакого внимания. – Значит, ты и есть тот самый талант, о котором мой дружок все уши прожужжал? – Он обхватил Ксавьера за плечи и дохнул ему в лицо замечательным винным паром.
– Да. – Ксавьер с трудом подавил желание отстраниться и выбежать на свежий воздух. – Это я.
– Отлично! – Десмонд, казалось, трезвел прямо на глазах. – У меня есть для тебя работа. Щипач, пошел вон.
– Что?! – возмутился тот. – Но я…
– Я сказал, пошел вон, Щипач. – Дождавшись, когда за вором закроется дверь, он снова приобнял Ксавьера за плечи. – Видишь ли, в чем дело. Ты очень талантливый паренек, насколько я слышал. Как ты смотришь на то, чтобы сменить сферу деятельности?
– Простите? – Ксавьер не понимал, чего хочет от него этот странный тип. Взгляд снова натолкнулся на одну из тошнотворных картин, и его замутило.
– Воровство, конечно, прибыльный бизнес, но не такой прибыльный, как некоторые другие. Я хочу предложить нечто большее, то, что соответствует твоим нераскрытым талантам.
– И что же это? – Ксавьер усиленно делал вид, что его это слабо интересует.
Десмонд заглянул ему в глаза. Для этого ему пришлось приподняться на цыпочки.
– Торговля дурью, мой друг. Торговля дурью.
– А чего так дорого? – возмутился очередной прожженный наркоман, почесывая сгиб локтя. – Раньше стоило всего четверть сотни!
– Полтинник. Не меньше, – твердо стоял на своем Ксавьер. – Не я устанавливаю расценки, вы все прекрасно это знаете. Можешь, конечно, сходить к другому толкачу, но кто даст гарантию, что он не продаст еще дороже?
Тот, помявшись, вытащил из кармана грязных джинсов засаленную мятую бумажку и сунул ее в руку Ксавьера. Обратно перекочевал небольшой пакетик.
Уже больше полугода Ксавьер «работал с людьми». Десмонд выделил ему точку на пересечении двух улиц неподалеку от особняка, и теперь каждый день нестройными рядами сюда тянулся весь пестрый контингент Грязного района: проститутки, воры, местные бандиты. Подбегало даже несколько детей, но Десмонд строго-настрого запретил продавать наркоту им, что вполне устроило Ксавьера. Взрослые хотя бы сами делают свой выбор, дети же смотрят на взрослых, когда еще не имеют собственного мнения, и учатся на их примере. Девять из десяти, что в будущем они все равно подсядут, но, по крайней мере, это будет их собственный косяк.
Дури в кармане оставалось доз на десять. Если повезет, через полчаса он закончит. Десмонд приказал зайти после работы. Намечается одно мероприятие, и он хочет отправить туда Ксавьера в качестве своего представителя. Что за мероприятие, Ксавьер даже спрашивать не стал. Наверняка очередной слет местных главарей – от наркодельцов до воров.
– Лукас ставит личные отношения выше бизнеса. Это неверный подход. Возможно, поэтому Кристоф и отказался отдавать компанию ему. – Ксавьер поднялся и с наслаждением потянулся. – Если уж угораздило жениться, то твой брат должен был в первую очередь составить грамотный брачный контракт, чтобы держать Викторию подальше от своих денег.
– Я предлагал помощь. Он отказался. А в результате оказался виноват я, и все из-за того, что Виктория положила на меня глаз с самой первой встречи. – Амадео подошел к мини-бару и достал бутылку минеральной воды.
– Лукас слишком глуп, чтобы поставить ее на место. – Ксавьер открыл пакет и с видимым удовольствием вдохнул запах свежеприготовленной еды. – Он сам виноват, что обожествил ее, поэтому сейчас и валяется в грязи у ее ног. У него даже не хватит духа развестись.
Некоторое время Амадео терпеливо ждал, пока Ксавьер расправлялся с содержимым пакета. Шум на улице то стихал, то вновь возобновлялся, когда очередной несдержанный пикетчик в порыве гнева выкрикивал оскорбления. Сидели бы они все дома, ни у кого не возникло бы желания бунтовать, невесело подумал Амадео. Этих несчастных переполняла злость на то, что приходится мерзнуть, сжимая ледяными пальцами плакаты, а вовсе не на Ксавьера Санторо. Но уйти сейчас означало расписаться в своем бессилии. Боязнь того, что их могут засмеять за проявленную слабость, заставляла их торчать на холоде, держа за руку детей, которые даже не понимали, против чего или кого они бунтуют.
– Не думаю, что Виктории нужны его деньги, – осторожно произнес Амадео, когда Ксавьер закончил с обедом. – Ее отец достаточно богат…
– Женщинам всегда нужны деньги, принц. Они – опасные и коварные существа. Доверять им нельзя ни при каких обстоятельствах.
– Даже Ребекке?
– Она мне должна. Я уверен, что она меня не предаст, но не исключаю этого. Поэтому хочу тебя предупредить – никому не доверяй. Особенно женщинам. Вести с ними дела – нет. Никогда. Они очень опасны, принц, запомни мои слова.
– Откуда у тебя такое недоверие? Неудачное партнерство?
Ксавьер внимательно посмотрел на него. Амадео придал лицу выражение легкой заинтересованности, хотя на самом деле сгорал от нетерпения и надеялся, что бессонная ночь и сытная еда притупили проницательность партнера.
– Долгая история, – наконец ответил Ксавьер, и Амадео мысленно поздравил себя с победой.
– Я никуда не тороплюсь. – Он поудобней устроился в кресле. – Не хочу появляться дома, пока Виктория там.
Друг задумался, вертя в руках сигаретную пачку.
– Что ж. Раз тебе так хочется узнать, расскажу. Но предупреждаю – история долгая, поэтому наберись терпения. Ты уже знаешь, что я ушел из дома в четырнадцать.
Амадео кивнул, на этот раз нетерпеливо, но Ксавьер этого не заметил. Мысленно он уже перенесся в прошлое.
Часть 7 - Пиковая дама
– Э! А ну стоять, ворюга!
Самый обычный окрик, полный растерянности, возмущения и ярости. Так всегда бывало, и главное сейчас – дать деру, пока не поймали.
Кошелек исчез в свободной куртке, и Ксавьер, завернув за угол, замедлил шаг, разве что посвистывать не начал. Обитатели Грязного района не удостаивали его даже взглядом, всего лишь очередной мальчишка, коих были здесь десятки, если не сотни.
– Сегодня меня ждет знатный ужин, – пропел он под нос, нащупывая украденное.
Улов оказался удачным – бумажник прямо-таки лопался от переполнявших его купюр. Распихав деньги по карманам, Ксавьер швырнул бесполезный кусок кожи в мусорку.
Уже третий месяц он промышлял воровством, и его все устраивало. Гнуть спину за жалкие гроши? Вот еще. Он за день зарабатывает больше, чем несчастные мальчишки в бакалейной лавке старика Пита за неделю! Еще никому не удавалось так ловко обчищать карманы, с такой профессией он точно с голоду не умрет.
– Эй, Пол! – Он плюхнулся за шаткий столик в забегаловке «Вкуснятина». – Дай мне большой кусок мяса и выпить чего-нибудь.
– Мелкий еще, чтобы пить! – отозвался пожилой хозяин. – Бабки есть?
– Ну конечно! – оскорбился Ксавьер. – Я всегда плачу, ты же меня знаешь!
– Ладно, ладно. – Пол добродушно усмехнулся в густые усы. – Сейчас будет тебе еда.
Через несколько минут Ксавьер с аппетитом уплетал пережаренное мясо и подгоревшую картошку. Стол то и дело норовил завалиться набок, от жаровни за стойкой несло прогорклым маслом, но все было отлично. Он был свободен. Он мог делать, что хочет, есть то, что хочет. Сам себе хозяин. Не жизнь, а мечта!
– И долго ты так болтаешься? – спросил Пол, протирая заляпанные стаканы. – Месяца два, не меньше, да?
– Три, – с набитым ртом ответил Ксавьер. – А что?
– Родители-то где?
– Нету.
– Ни у кого нету, – понимающе сощурился Пол. – Ладно, дело твое. Налить что?
– Колы.
В стакане даже оказался лед. Пол был неплохим мужиком, хоть и жутко ворчливым. Но никогда не отказывал в помощи, и даже в первые дни кормил Ксавьера бесплатно. Но тот с ним рассчитался в полной мере после первого же улова – добрые дела нельзя забывать. Кто знает, когда в следующий раз придется голодать.
Закончив, Ксавьер положил на стол купюру и прижал ее пустым стаканом.
– Сдачи не надо. Я сегодня добрый. – Широкая ухмылка осветила лицо.
– Иди ты! – рявкнул Пол. – Добрый тут выискался! Скажи спасибо, что вообще кормлю!
– Я ж тебе плачу, ты не можешь мне отказать, – усмехнулся Ксавьер. Любимая фраза, которая будет сопровождать его всю жизнь.
На улице небо заволокло сизыми облаками. Задул душный ветер, гоняя мелкий мусор по серому, в трещинах, асфальту, вот-вот собирался хлынуть дождь. Ксавьер быстро зашагал по улице к дому, который считал своим укрытием на этой неделе. Он часто их менял, опасаясь полиции.
– Эй, смотри, куда прешь! – завопил молодой парень, едва не налетев от случайного тычка Ксавьера на пожарный гидрант.
– Простите, извините, – виновато пробормотал Ксавьер, опустив голову и скрыв лицо за воротником куртки. Проскользнув мимо, ускорил шаг, стремясь поскорее скрыться за углом, и там можно будет нестись во весь опор.
– Извините, тоже мне… Эй! Эй!! Мои бабки! А ну вернись, ты!
Ксавьер перешел на бег и наконец повернул за вожделенный угол, но дорогу преградили двое парней, отличающиеся от первого более мощным телосложением.
– Ну-ка гони то, что стырил, щенок, – пробасил один из них.
– Ничего я не тырил, дайте пройти, – набычился Ксавьер и попытался обогнуть их, что на узкой улочке оказалось невозможным.
Сзади подошел тот, на кого он наткнулся. Щуплый, низкого роста, похожий на крысу. Сходства добавляли щегольские, как ему казалось, усики, тщательно размазанные под носом.
– Ты спер мои деньги, мразь! – пискляво крикнул он. – Думаешь, можно обмануть вора, а?
– Так ты вор? – Ксавьер заинтересованно повернулся к нему.
– Нет, блин, хрен собачий! Ну конечно вор!
– Хреновый их тебя вор, раз позволил себя обокрасть.
– Че сказал?! Майки, держи-ка его.
Кулак врезался в челюсть Ксавьера, но тот успел немного отклониться, и серьезного ущерба не получил.
– Ты еще и дергаться будешь?! – Мелкий прыгал вокруг него, как разъяренный тушканчик. – Майки, я сказал, держать, какого черта он уклоняется?!
– Держу! – рыкнул тот. – Я виноват, что ли, что он вертлявый, как змея.
– Э, парни, а может, договоримся? – Ксавьер обезоруживающе улыбнулся. – Я не знал, что вы тоже воры, правда. Давай так, я верну все, что у тебя украл, плюс пять процентов. Идет?
Мелкий задумался. В голове защелкали счеты, усики слегка подергивались, как у крысы, почуявшей что-то вкусненькое.
– А ты дело говоришь. Только я согласен на десять.
– Семь. – Ксавьер и глазом не моргнул. – Семь процентов, и разойдемся по домам.
Тот прищурился, подозрительно оглядывая его с головы до ног. Вид Ксавьера доверия не внушал – высокий, как каланча, худой, да и смазливый для такого места, как Грязный район. Видать, жизнь еще попортить не успела.
– А ты меня не надуешь? Может, мне просто тебя обыскать и вытрясти все, что у тебя в карманах? Откуда у такого шпендика деньги?
– Я бы спросил то же самое, если бы пятью минутами раньше тебя не обокрал.
– Ах ты… – Мелкий рванулся было к нему, но затем вдруг рассмеялся. – А ты, однако, любопытный, очень любопытный. Слушай. – Он сдвинул кепку на затылок. – Я тут подумал, раз у тебя такие ловкие руки – почему бы нам не подружиться?
– Дружба с самым профессиональным вором Грязного района? – Ксавьер изобразил на лице ошеломленную радость. – Да ты шутишь!
Лесть попала в цель. Мелкий смущенно потупился.
– Ну ты сказал, самым профессиональным… Так, могу кое-что.
– А можешь научить меня?
Воришка задумался. Такой прыти от мальца он не ожидал, но ему это понравилось. Может выйти толк, если правильно воспитать.
– А что, у меня никогда ученика не было. Почему нет? Но ты отдаешь мне десять процентов с добычи.
– Мы договорились на семь. – Ксавьер безмятежно улыбнулся. – Или благородные воры не держат слово?
– Ах ты ж! – Мелкий в досаде бросил кепку на землю. – Ладно! По рукам. Майки, отпусти ты его уже, он теперь со мной. А ты, – он ткнул Ксавьеру пальцем в кончик носа, – попробуешь меня обмануть – достану из-под земли. Ты себе не представляешь, с какими людьми я знаком. Поверь, их лучше не злить.
Так Ксавьер вступил в банду, которую местные называли не иначе как «прозрачные руки». Стоило кошельку попасть к ним, и он словно растворялся в воздухе, и к чистоте рук было не придраться. В банде существовала своя иерархия, и, по счастливой случайности, мелкий, который носил кличку Щипач, оказался одним из приближенных большого босса. Сам он на дела не ходил, предпочитая лишь отдавать приказы да контролировать воровские точки. В тот день, когда Ксавьер наткнулся на него, он совершал обход по своему району. Нелегализованные воры, как объяснил Ксавьеру Щипач, находились в жуткой немилости у большого босса, и им лучше было не попадаться на глаза. То, что Ксавьера приняли в банду, не сломав ему ни единого пальца, Щипач называл не иначе как удачей. Естественно, удачей он именовал самого себя.
– Теперь ты мне обязан, пацан, – любил повторять он, глядя на Ксавьера снизу вверх. – Я за твою задницу поручился, так что она моя.
– Моя задница никому не принадлежит, дурак ты мелкий, – ласково ответствовал Ксавьер, похлопывая Щипача по макушке. – Но сердце я тебе, пожалуй, отдам.
– Иди ты! – отбивался тот. – Вечные шуточки… Марш на дело, и без добычи не возвращаться!
Ксавьер быстро продвигался по карьерной лестнице, если можно было так называть череду званий сомнительной почетности. Он научился куче способов кражи, начиная от отвлечения внимания клиента и выуживания из кармана добычи и до разрезания сумок и карманов тонким ножом, который всегда носил в рукаве. Он научился различать на глаз несколько сплавов драгоценных металлов, мог отличить безделушку от действительно ценной вещи и с первого взгляда определял, настоящие камни в украденном ожерелье или простые стекляшки. Щипач нарадоваться не мог, насколько талантливый вор ему достался, и не уставал хвалить его перед большим боссом, с которым Ксавьер имел несчастье скоро познакомиться.
Прошло три года с момента присоединения к банде. В один прекрасный день Щипач известил Ксавьера о том, что сам Десмонд Перальта желает с ним увидеться. На вопрос, кто это вообще такой, Ксавьер получил подзатыльник и наказ не задавать глупых вопросов.
Жилище этого Десмонда неприятно поразило Ксавьера. Старый дом, в котором сломали половину этажей и перегородок, был безвкусно оформлен в стиле английского особняка девятнадцатого века. На стенах видели картины, написанные художниками с явными психическими отклонениями, скульптуры тоже оставляли желать лучшего. Ксавьера затошнило, когда он решил задержать взгляд на одной из них, изображавшей обнаженную женщину. Змея охватывала ее бедра, а хвост твари терялся во рту женщины.
– Да, вкус у него отвратный, я знаю, – бормотал Щипач, явно нервничая. – Но что тут поделаешь, спорить с ним никто не смеет.
Десмонд спустился к ним. Светловолосый, уже начавший полнеть мужчина, бордовый халат неприлично распахнут. Бокал вина, который он успел наполовину опустошить, явно был не первым – мужчина покачивался, глаза безумно сверкали.
– Ах, Ксавьер! – воскликнул он, откидывая бокал в сторону. Стекло зазвенело, разбиваясь о каменный пол, но Десмонд не обратил на это ровным счетом никакого внимания. – Значит, ты и есть тот самый талант, о котором мой дружок все уши прожужжал? – Он обхватил Ксавьера за плечи и дохнул ему в лицо замечательным винным паром.
– Да. – Ксавьер с трудом подавил желание отстраниться и выбежать на свежий воздух. – Это я.
– Отлично! – Десмонд, казалось, трезвел прямо на глазах. – У меня есть для тебя работа. Щипач, пошел вон.
– Что?! – возмутился тот. – Но я…
– Я сказал, пошел вон, Щипач. – Дождавшись, когда за вором закроется дверь, он снова приобнял Ксавьера за плечи. – Видишь ли, в чем дело. Ты очень талантливый паренек, насколько я слышал. Как ты смотришь на то, чтобы сменить сферу деятельности?
– Простите? – Ксавьер не понимал, чего хочет от него этот странный тип. Взгляд снова натолкнулся на одну из тошнотворных картин, и его замутило.
– Воровство, конечно, прибыльный бизнес, но не такой прибыльный, как некоторые другие. Я хочу предложить нечто большее, то, что соответствует твоим нераскрытым талантам.
– И что же это? – Ксавьер усиленно делал вид, что его это слабо интересует.
Десмонд заглянул ему в глаза. Для этого ему пришлось приподняться на цыпочки.
– Торговля дурью, мой друг. Торговля дурью.
– А чего так дорого? – возмутился очередной прожженный наркоман, почесывая сгиб локтя. – Раньше стоило всего четверть сотни!
– Полтинник. Не меньше, – твердо стоял на своем Ксавьер. – Не я устанавливаю расценки, вы все прекрасно это знаете. Можешь, конечно, сходить к другому толкачу, но кто даст гарантию, что он не продаст еще дороже?
Тот, помявшись, вытащил из кармана грязных джинсов засаленную мятую бумажку и сунул ее в руку Ксавьера. Обратно перекочевал небольшой пакетик.
Уже больше полугода Ксавьер «работал с людьми». Десмонд выделил ему точку на пересечении двух улиц неподалеку от особняка, и теперь каждый день нестройными рядами сюда тянулся весь пестрый контингент Грязного района: проститутки, воры, местные бандиты. Подбегало даже несколько детей, но Десмонд строго-настрого запретил продавать наркоту им, что вполне устроило Ксавьера. Взрослые хотя бы сами делают свой выбор, дети же смотрят на взрослых, когда еще не имеют собственного мнения, и учатся на их примере. Девять из десяти, что в будущем они все равно подсядут, но, по крайней мере, это будет их собственный косяк.
Дури в кармане оставалось доз на десять. Если повезет, через полчаса он закончит. Десмонд приказал зайти после работы. Намечается одно мероприятие, и он хочет отправить туда Ксавьера в качестве своего представителя. Что за мероприятие, Ксавьер даже спрашивать не стал. Наверняка очередной слет местных главарей – от наркодельцов до воров.
