- Сегодня меня ждет знатный ужин, – пропел он под нос, нащупывая украденное.
Улов оказался удачным – бумажник прямо-таки лопался от переполнявших его купюр. Распихав деньги по карманам, Ксавьер швырнул бесполезный кусок кожи в мусорку.
Уже третий месяц он промышлял воровством, и его все устраивало. Гнуть спину за жалкие гроши? Вот еще. Он за день зарабатывает больше, чем несчастные мальчишки в бакалейной лавке старика Пита за неделю! Еще никому не удавалось так ловко обчищать карманы, с такой профессией он точно с голоду не умрет.
- Эй, Пол! – Он плюхнулся за шаткий столик в забегаловке «Вкуснятина». – Дай мне большой кусок мяса и выпить чего-нибудь.
- Мелкий еще, чтобы пить! – отозвался пожилой хозяин. – Бабки есть?
- Ну конечно! – оскорбился Ксавьер. – Я всегда плачу, ты же меня знаешь!
- Ладно, ладно. – Пол добродушно усмехнулся в густые усы. – Сейчас будет тебе еда.
Через несколько минут Ксавьер с аппетитом уплетал пережаренное мясо и подгоревшую картошку. Стол то и дело норовил завалиться набок, от жаровни за стойкой несло прогорклым маслом, но все было отлично. Он был свободен. Он мог делать, что хочет, есть то, что хочет. Сам себе хозяин. Не жизнь, а мечта!
- И долго ты так болтаешься? – спросил Пол, протирая заляпанные стаканы. – Месяца два, не меньше, да?
- Три, – с набитым ртом ответил Ксавьер. – А что?
- Родители-то где?
- Нету.
- Ни у кого нету. – Пол понимающе сощурился. – Ладно, дело твое. Налить что?
- Колы.
В стакане даже оказался лед. Пол был неплохим мужиком, хоть и жутко ворчливым. Но никогда не отказывал в помощи, и даже в первые дни кормил Ксавьера бесплатно. Но тот с ним рассчитался в полной мере после первого же улова – добрые дела нельзя забывать. Кто знает, когда в следующий раз придется голодать.
Закончив, Ксавьер положил на стол купюру и прижал ее пустым стаканом.
- Сдачи не надо. Я сегодня добрый. – Широкая ухмылка осветила лицо.
- Иди ты! – рявкнул Пол. – Добрый тут выискался! Скажи спасибо, что вообще кормлю!
- Я ж тебе плачу, ты не можешь мне отказать, – усмехнулся Ксавьер. Любимая фраза, которая будет сопровождать его всю жизнь.
На улице небо заволокло сизыми облаками. Задул душный ветер, гоняя мелкий мусор по серому, в трещинах, асфальту, вот-вот собирался хлынуть дождь. Ксавьер быстро зашагал по улице к дому, который считал своим укрытием на этой неделе. Он часто их менял, опасаясь полиции.
- Эй, смотри, куда прешь! – завопил молодой парень, едва не налетев от случайного тычка Ксавьера на пожарный гидрант.
- Простите, извините, – виновато пробормотал Ксавьер, опустив голову и скрыв лицо за воротником куртки. Проскользнув мимо, ускорил шаг, стремясь поскорее скрыться за углом, и там можно будет нестись во весь опор.
- Извините, тоже мне… Эй! Эй!! Мои бабки! А ну вернись, ты!
Ксавьер перешел на бег и наконец повернул за вожделенный угол, но дорогу преградили двое парней, отличающиеся от первого более мощным телосложением.
- Ну-ка гони то, что стырил, щенок, – пробасил один из них.
- Ничего я не тырил, дайте пройти. – Ксавьер набычился и попытался обогнуть их, что на узкой улочке оказалось невозможным.
Сзади подошел тот, на кого он наткнулся. Щуплый, низкого роста, похожий на крысу. Сходства добавляли щегольские, как ему казалось, усики, тщательно размазанные под носом.
- Ты спер мои деньги, мразь! – пискляво крикнул он. – Думаешь, можно обмануть вора, а?
- Так ты вор? – Ксавьер заинтересованно повернулся к нему.
- Нет, блин, хрен собачий! Ну конечно вор!
- Хреновый их тебя вор, раз позволил себя обокрасть.
- Че сказал?! Майки, держи-ка его.
Кулак врезался в челюсть Ксавьера, но тот успел немного отклониться, и серьезного ущерба не получил.
- Ты еще и дергаться будешь?! – Мелкий прыгал вокруг него, как разъяренный тушканчик. – Майки, я сказал, держать, какого черта он уклоняется?!
- Держу! – рыкнул тот. – Я виноват, что ли, что он вертлявый, как змея.
- Э, парни, а может, договоримся? – Ксавьер обезоруживающе улыбнулся. – Я не знал, что вы тоже воры, правда. Давай так, я верну все, что у тебя украл, плюс пять процентов. Идет?
Мелкий задумался. В голове защелкали счеты, усики слегка подергивались, как у крысы, почуявшей что-то вкусненькое.
- А ты дело говоришь. Только я согласен на десять.
- Семь. – Ксавьер и глазом не моргнул. – Семь процентов, и разойдемся по домам.
Тот прищурился, подозрительно оглядывая его с головы до ног. Вид Ксавьера доверия не внушал – высокий, как каланча, худой, да и смазливый для такого места, как Грязный район. Видать, жизнь еще попортить не успела.
- А ты меня не надуешь? Может, мне просто тебя обыскать и вытрясти все, что у тебя в карманах? Откуда у такого шпендика деньги?
- Я бы спросил то же самое, если бы пятью минутами раньше тебя не обокрал.
- Ах ты… – Мелкий рванулся было к нему, но затем вдруг рассмеялся. – А ты, однако, любопытный, очень любопытный. Слушай. – Он сдвинул кепку на затылок. – Я тут подумал, раз у тебя такие ловкие руки – почему бы нам не подружиться?
- Дружба с самым профессиональным вором Грязного района? – Ксавьер изобразил на лице ошеломленную радость. – Да ты шутишь!
Лесть попала в цель. Мелкий смущенно потупился.
- Ну ты сказал, самым профессиональным… Так, могу кое-что.
- А можешь научить меня?
Воришка задумался. Такой прыти от мальца он не ожидал, но ему это понравилось. Может выйти толк, если правильно воспитать.
- А что, у меня никогда ученика не было. Почему нет? Но ты отдаешь мне десять процентов с добычи.
- Мы договорились на семь. – Ксавьер безмятежно улыбнулся. – Или благородные воры не держат слово?
- Ах ты ж! – Мелкий в досаде бросил кепку на землю. – Ладно! По рукам. Майки, отпусти ты его уже, он теперь со мной. А ты, – он ткнул Ксавьеру пальцем в кончик носа, – попробуешь меня обмануть – достану из-под земли. Ты себе не представляешь, с какими людьми я знаком. Поверь, их лучше не злить.
Так Ксавьер вступил в банду, которую местные называли не иначе как «прозрачные руки». Стоило кошельку попасть к ним, и он словно растворялся в воздухе, и к чистоте рук было не придраться. В банде существовала своя иерархия, и, по счастливой случайности, мелкий, который носил кличку Щипач, оказался одним из приближенных большого босса. Сам он на дела не ходил, предпочитая лишь отдавать приказы да контролировать воровские точки. В тот день, когда Ксавьер наткнулся на него, он совершал обход по своему району. Нелегализованные воры, как объяснил Ксавьеру Щипач, находились в жуткой немилости у большого босса, и им лучше было не попадаться на глаза. То, что Ксавьера приняли в банду, не сломав ему ни единого пальца, Щипач называл не иначе как удачей. Естественно, удачей он именовал самого себя.
- Теперь ты мне обязан, пацан, – любил повторять он, глядя на Ксавьера снизу вверх. – Я за твою задницу поручился, так что она моя.
- Моя задница никому не принадлежит, дурак ты мелкий, – ласково ответствовал Ксавьер, похлопывая Щипача по макушке. – Но сердце я тебе, пожалуй, отдам.
- Иди ты! – отбивался тот. – Вечные шуточки… Марш на дело, и без добычи не возвращаться!
Ксавьер быстро продвигался по карьерной лестнице, если можно было так называть череду званий сомнительной почетности. Он научился куче способов кражи, начиная от отвлечения внимания клиента и выуживания из кармана добычи и до разрезания сумок и карманов тонким ножом, который всегда носил в рукаве. Щипач нарадоваться не мог, насколько талантливый вор ему достался, и не уставал хвалить его перед большим боссом, с которым Ксавьер имел несчастье скоро познакомиться.
Прошло три года с момента присоединения к банде. В один прекрасный день Щипач известил Ксавьера о том, что сам Десмонд Перальта желает с ним увидеться. На вопрос, кто это вообще такой, Ксавьер получил подзатыльник и наказ не задавать глупых вопросов.
Жилище этого Десмонда неприятно поразило Ксавьера. Старый дом, в котором сломали половину этажей и перегородок, был безвкусно оформлен в стиле английского особняка девятнадцатого века. На стенах видели картины, написанные художниками с явными психическими отклонениями, скульптуры тоже оставляли желать лучшего. Ксавьера затошнило, когда он решил задержать взгляд на одной из них, изображавшей обнаженную женщину. Змея охватывала ее бедра, а хвост твари терялся во рту женщины.
- Да, вкус у него отвратный, я знаю, – бормотал Щипач, явно нервничая. – Но что тут поделаешь, спорить с ним никто не смеет.
Десмонд спустился к ним. Светловолосый, уже начавший полнеть мужчина, бордовый халат неприлично распахнут. Бокал вина, который он успел наполовину опустошить, явно был не первым – мужчина покачивался, глаза безумно сверкали.
- Ах, Ксавьер! – воскликнул он, откидывая бокал в сторону. Стекло зазвенело, разбиваясь о каменный пол, но Десмонд не обратил на это ровным счетом никакого внимания. – Значит, ты и есть тот самый талант, о котором мой дружок все уши прожужжал? – Он обхватил Ксавьера за плечи и дохнул ему в лицо замечательным винным паром.
- Да. – Ксавьер с трудом подавил желание отстраниться и выбежать на свежий воздух. – Это я.
- Отлично! – Десмонд, казалось, трезвел прямо на глазах. – У меня есть для тебя работа. Щипач, пошел вон.
- Что?! – возмутился тот. – Но я…
- Я сказал, пошел вон, Щипач. – Дождавшись, когда за вором закроется дверь, он снова приобнял Ксавьера за плечи. – Видишь ли, в чем дело. Ты очень талантливый паренек, насколько я слышал. Как ты смотришь на то, чтобы сменить сферу деятельности?
- Простите? – Ксавьер не понимал, чего хочет от него этот странный тип. Взгляд снова натолкнулся на одну из тошнотворных картин, и его замутило.
- Воровство, конечно, прибыльный бизнес, но не такой прибыльный, как некоторые другие. Я хочу предложить нечто большее, то, что соответствует твоим нераскрытым талантам.
- И что же это? – Ксавьер усиленно делал вид, что его это слабо интересует.
Десмонд заглянул ему в глаза. Для этого ему пришлось приподняться на цыпочки.
- Торговля дурью, мой друг. Торговля дурью.
- А чего так дорого? – возмутился очередной прожженный наркоман, почесывая сгиб локтя. – Раньше стоило всего четверть сотни!
- Полтинник. Не меньше, – твердо стоял на своем Ксавьер. – Не я устанавливаю расценки, вы все прекрасно это знаете. Можешь, конечно, сходить к другому толкачу, но кто даст гарантию, что он не продаст еще дороже?
Тот, помявшись, вытащил из кармана грязных джинсов засаленную мятую бумажку и сунул ее в руку Ксавьера. Обратно перекочевал небольшой пакетик.
Уже больше полугода Ксавьер «работал с людьми». Десмонд выделил ему точку на пересечении двух улиц неподалеку от особняка, и теперь каждый день нестройными рядами сюда тянулся весь пестрый контингент Грязного района: проститутки, воры, местные бандиты. Подбегало даже несколько детей, но Десмонд строго-настрого запретил продавать наркоту им, что вполне устроило Ксавьера. Взрослые хотя бы сами делают свой выбор, дети же смотрят на взрослых, когда еще не имеют собственного мнения, и учатся на их примере. Девять из десяти, что в будущем они все равно подсядут, но, по крайней мере, это будет их собственный выбор.
Дури в кармане оставалось доз на десять. Если повезет, через полчаса он закончит. Десмонд приказал зайти после работы. Намечается одно мероприятие, и он хочет отправить туда Ксавьера в качестве своего представителя. Что за мероприятие, Ксавьер даже спрашивать не стал. Наверняка очередной слет местных главарей – от наркодельцов до воров. Примерно раз в месяц они собирались и обсуждали различные вопросы, связанные с управлением Грязным районом, распределяли точки, договаривались о процентах от прибыли. Ксавьер побывал уже на трех таких заседаниях и жадно внимал каждому слову. Перед ним открывался целый новый мир, в котором он вполне мог подыскать себе местечко.
Последний пакетик перекочевал в руки очередного страждущего, и Ксавьер прогулочным шагом направился к особняку. Стояла отменная погода, солнце ласково припекало, несмотря на позднюю осень. Опасаться было некого – мало кто из копов совался в Грязный район, да и взять его было не за что – наркотиков при себе не осталось.
Охранник у особняка приветливо кивнул ему. Ксавьер ответил тем же и зашел под мрачный свод отвратительной гостиной.
Десмонд уже ждал его, наливая в высокий бокал вино. Из такого же пьют лишь шампанское, подумал про себя Ксавьер, но вслух препираться не стал. Пусть этот хрыч убивает себя чем угодно.
- Вы хотели меня видеть, господин Перальта? – Он склонил голову в вежливом поклоне.
- А, Ксавьер. – Десмонд поднял бокал. – Твое здоровье. Переоденься. – Он указал на диван, на котором была сложена одежда. – Сегодня вечером у тебя выход в свет.
- Простите? – Ксавьер взял предложенную одежду и несказанно удивился: строгий костюм и белоснежная рубашка. Совсем не та форма, что была принята на заседаниях администрации Грязного района.
- Сегодня состоится прием, на котором соберутся влиятельнейшие дельцы этого города. Смекаешь? Не района. Всего города. – Десмонд залпом осушил бокал и не замедлил его снова наполнить. – Сам я поехать не могу, но ты зарекомендовал себя просто потрясающе. Такой хваткой никто не может похвастаться. Твои продажи практически вдвое превосходят доходы других, представляешь, насколько это сумасшедшая цифра?
- Вполне представляю, господин Перальта, и все же…
- Тебе всего лишь нужно будет ходить, улыбаться, здороваться, все, как у богатеев обычно происходит. – Десмонд махнул рукой, и часть вина выплеснулась на ковер. – Надо же, какая досада… Пробудешь там где-то час-полтора, а потом можешь уезжать. Ничего важного делать не придется, это просто визит вежливости. А теперь переодевайся. Прием начинается через час.
Для такого дела Перальта даже выделил машину – отполированный до блеска «кадиллак» лохматого года выпуска. Ксавьер чувствовал себя очень важной птицей, когда сел на заднее сиденье и скомандовал, чтобы водитель трогался. Ему все больше начинало нравиться играть в наркоторговца.
В одном Десмонд оказался прав: Ксавьеру даже не пришлось ни с кем разговаривать.
Он ловко лавировал между нарядно одетыми гостями, иногда улыбаясь и кивая. Только напускная вежливость, только неизменный ответ «отлично» на вопрос «как дела», и больше ничего. Никто не приставал с расспросами, что он тут делает, кто он вообще такой. Всем было наплевать.
Ксавьер наконец добрался до стойки и заказал стакан виски. По закону он уже имел на это право: на прошлой неделе ему исполнилось восемнадцать. Пригубив напиток, облокотился о стойку и вперил взгляд в толпу.
Какие же они отвратительные, эти люди-жабы, с омерзением думал он. Квакают ненужные приветствия, лыбятся, растягивая губы в подобие улыбок, строят из себя святых, а после приема снова пойдут вершить грязные дела. Неужели и ему когда-то придется стать таким, чтобы выжить в этом опасном бизнесе? Ксавьер раздраженно фыркнул. Вот еще. Разумеется, они должны скрываться от закона, но что их заставляет скрываться от таких же, как они?
Глаз выхватил стремительно блеснувшее золото где-то в глубине толпы, и Ксавьер тут же насторожился, как пес, почуявший жирного фазана. Всех без исключения дам украшали золотые кольца, браслеты, бриллиантовые колье, серьги, но не это привлекло внимание.
Улов оказался удачным – бумажник прямо-таки лопался от переполнявших его купюр. Распихав деньги по карманам, Ксавьер швырнул бесполезный кусок кожи в мусорку.
Уже третий месяц он промышлял воровством, и его все устраивало. Гнуть спину за жалкие гроши? Вот еще. Он за день зарабатывает больше, чем несчастные мальчишки в бакалейной лавке старика Пита за неделю! Еще никому не удавалось так ловко обчищать карманы, с такой профессией он точно с голоду не умрет.
- Эй, Пол! – Он плюхнулся за шаткий столик в забегаловке «Вкуснятина». – Дай мне большой кусок мяса и выпить чего-нибудь.
- Мелкий еще, чтобы пить! – отозвался пожилой хозяин. – Бабки есть?
- Ну конечно! – оскорбился Ксавьер. – Я всегда плачу, ты же меня знаешь!
- Ладно, ладно. – Пол добродушно усмехнулся в густые усы. – Сейчас будет тебе еда.
Через несколько минут Ксавьер с аппетитом уплетал пережаренное мясо и подгоревшую картошку. Стол то и дело норовил завалиться набок, от жаровни за стойкой несло прогорклым маслом, но все было отлично. Он был свободен. Он мог делать, что хочет, есть то, что хочет. Сам себе хозяин. Не жизнь, а мечта!
- И долго ты так болтаешься? – спросил Пол, протирая заляпанные стаканы. – Месяца два, не меньше, да?
- Три, – с набитым ртом ответил Ксавьер. – А что?
- Родители-то где?
- Нету.
- Ни у кого нету. – Пол понимающе сощурился. – Ладно, дело твое. Налить что?
- Колы.
В стакане даже оказался лед. Пол был неплохим мужиком, хоть и жутко ворчливым. Но никогда не отказывал в помощи, и даже в первые дни кормил Ксавьера бесплатно. Но тот с ним рассчитался в полной мере после первого же улова – добрые дела нельзя забывать. Кто знает, когда в следующий раз придется голодать.
Закончив, Ксавьер положил на стол купюру и прижал ее пустым стаканом.
- Сдачи не надо. Я сегодня добрый. – Широкая ухмылка осветила лицо.
- Иди ты! – рявкнул Пол. – Добрый тут выискался! Скажи спасибо, что вообще кормлю!
- Я ж тебе плачу, ты не можешь мне отказать, – усмехнулся Ксавьер. Любимая фраза, которая будет сопровождать его всю жизнь.
На улице небо заволокло сизыми облаками. Задул душный ветер, гоняя мелкий мусор по серому, в трещинах, асфальту, вот-вот собирался хлынуть дождь. Ксавьер быстро зашагал по улице к дому, который считал своим укрытием на этой неделе. Он часто их менял, опасаясь полиции.
- Эй, смотри, куда прешь! – завопил молодой парень, едва не налетев от случайного тычка Ксавьера на пожарный гидрант.
- Простите, извините, – виновато пробормотал Ксавьер, опустив голову и скрыв лицо за воротником куртки. Проскользнув мимо, ускорил шаг, стремясь поскорее скрыться за углом, и там можно будет нестись во весь опор.
- Извините, тоже мне… Эй! Эй!! Мои бабки! А ну вернись, ты!
Ксавьер перешел на бег и наконец повернул за вожделенный угол, но дорогу преградили двое парней, отличающиеся от первого более мощным телосложением.
- Ну-ка гони то, что стырил, щенок, – пробасил один из них.
- Ничего я не тырил, дайте пройти. – Ксавьер набычился и попытался обогнуть их, что на узкой улочке оказалось невозможным.
Сзади подошел тот, на кого он наткнулся. Щуплый, низкого роста, похожий на крысу. Сходства добавляли щегольские, как ему казалось, усики, тщательно размазанные под носом.
- Ты спер мои деньги, мразь! – пискляво крикнул он. – Думаешь, можно обмануть вора, а?
- Так ты вор? – Ксавьер заинтересованно повернулся к нему.
- Нет, блин, хрен собачий! Ну конечно вор!
- Хреновый их тебя вор, раз позволил себя обокрасть.
- Че сказал?! Майки, держи-ка его.
Кулак врезался в челюсть Ксавьера, но тот успел немного отклониться, и серьезного ущерба не получил.
- Ты еще и дергаться будешь?! – Мелкий прыгал вокруг него, как разъяренный тушканчик. – Майки, я сказал, держать, какого черта он уклоняется?!
- Держу! – рыкнул тот. – Я виноват, что ли, что он вертлявый, как змея.
- Э, парни, а может, договоримся? – Ксавьер обезоруживающе улыбнулся. – Я не знал, что вы тоже воры, правда. Давай так, я верну все, что у тебя украл, плюс пять процентов. Идет?
Мелкий задумался. В голове защелкали счеты, усики слегка подергивались, как у крысы, почуявшей что-то вкусненькое.
- А ты дело говоришь. Только я согласен на десять.
- Семь. – Ксавьер и глазом не моргнул. – Семь процентов, и разойдемся по домам.
Тот прищурился, подозрительно оглядывая его с головы до ног. Вид Ксавьера доверия не внушал – высокий, как каланча, худой, да и смазливый для такого места, как Грязный район. Видать, жизнь еще попортить не успела.
- А ты меня не надуешь? Может, мне просто тебя обыскать и вытрясти все, что у тебя в карманах? Откуда у такого шпендика деньги?
- Я бы спросил то же самое, если бы пятью минутами раньше тебя не обокрал.
- Ах ты… – Мелкий рванулся было к нему, но затем вдруг рассмеялся. – А ты, однако, любопытный, очень любопытный. Слушай. – Он сдвинул кепку на затылок. – Я тут подумал, раз у тебя такие ловкие руки – почему бы нам не подружиться?
- Дружба с самым профессиональным вором Грязного района? – Ксавьер изобразил на лице ошеломленную радость. – Да ты шутишь!
Лесть попала в цель. Мелкий смущенно потупился.
- Ну ты сказал, самым профессиональным… Так, могу кое-что.
- А можешь научить меня?
Воришка задумался. Такой прыти от мальца он не ожидал, но ему это понравилось. Может выйти толк, если правильно воспитать.
- А что, у меня никогда ученика не было. Почему нет? Но ты отдаешь мне десять процентов с добычи.
- Мы договорились на семь. – Ксавьер безмятежно улыбнулся. – Или благородные воры не держат слово?
- Ах ты ж! – Мелкий в досаде бросил кепку на землю. – Ладно! По рукам. Майки, отпусти ты его уже, он теперь со мной. А ты, – он ткнул Ксавьеру пальцем в кончик носа, – попробуешь меня обмануть – достану из-под земли. Ты себе не представляешь, с какими людьми я знаком. Поверь, их лучше не злить.
Так Ксавьер вступил в банду, которую местные называли не иначе как «прозрачные руки». Стоило кошельку попасть к ним, и он словно растворялся в воздухе, и к чистоте рук было не придраться. В банде существовала своя иерархия, и, по счастливой случайности, мелкий, который носил кличку Щипач, оказался одним из приближенных большого босса. Сам он на дела не ходил, предпочитая лишь отдавать приказы да контролировать воровские точки. В тот день, когда Ксавьер наткнулся на него, он совершал обход по своему району. Нелегализованные воры, как объяснил Ксавьеру Щипач, находились в жуткой немилости у большого босса, и им лучше было не попадаться на глаза. То, что Ксавьера приняли в банду, не сломав ему ни единого пальца, Щипач называл не иначе как удачей. Естественно, удачей он именовал самого себя.
- Теперь ты мне обязан, пацан, – любил повторять он, глядя на Ксавьера снизу вверх. – Я за твою задницу поручился, так что она моя.
- Моя задница никому не принадлежит, дурак ты мелкий, – ласково ответствовал Ксавьер, похлопывая Щипача по макушке. – Но сердце я тебе, пожалуй, отдам.
- Иди ты! – отбивался тот. – Вечные шуточки… Марш на дело, и без добычи не возвращаться!
Ксавьер быстро продвигался по карьерной лестнице, если можно было так называть череду званий сомнительной почетности. Он научился куче способов кражи, начиная от отвлечения внимания клиента и выуживания из кармана добычи и до разрезания сумок и карманов тонким ножом, который всегда носил в рукаве. Щипач нарадоваться не мог, насколько талантливый вор ему достался, и не уставал хвалить его перед большим боссом, с которым Ксавьер имел несчастье скоро познакомиться.
Прошло три года с момента присоединения к банде. В один прекрасный день Щипач известил Ксавьера о том, что сам Десмонд Перальта желает с ним увидеться. На вопрос, кто это вообще такой, Ксавьер получил подзатыльник и наказ не задавать глупых вопросов.
Жилище этого Десмонда неприятно поразило Ксавьера. Старый дом, в котором сломали половину этажей и перегородок, был безвкусно оформлен в стиле английского особняка девятнадцатого века. На стенах видели картины, написанные художниками с явными психическими отклонениями, скульптуры тоже оставляли желать лучшего. Ксавьера затошнило, когда он решил задержать взгляд на одной из них, изображавшей обнаженную женщину. Змея охватывала ее бедра, а хвост твари терялся во рту женщины.
- Да, вкус у него отвратный, я знаю, – бормотал Щипач, явно нервничая. – Но что тут поделаешь, спорить с ним никто не смеет.
Десмонд спустился к ним. Светловолосый, уже начавший полнеть мужчина, бордовый халат неприлично распахнут. Бокал вина, который он успел наполовину опустошить, явно был не первым – мужчина покачивался, глаза безумно сверкали.
- Ах, Ксавьер! – воскликнул он, откидывая бокал в сторону. Стекло зазвенело, разбиваясь о каменный пол, но Десмонд не обратил на это ровным счетом никакого внимания. – Значит, ты и есть тот самый талант, о котором мой дружок все уши прожужжал? – Он обхватил Ксавьера за плечи и дохнул ему в лицо замечательным винным паром.
- Да. – Ксавьер с трудом подавил желание отстраниться и выбежать на свежий воздух. – Это я.
- Отлично! – Десмонд, казалось, трезвел прямо на глазах. – У меня есть для тебя работа. Щипач, пошел вон.
- Что?! – возмутился тот. – Но я…
- Я сказал, пошел вон, Щипач. – Дождавшись, когда за вором закроется дверь, он снова приобнял Ксавьера за плечи. – Видишь ли, в чем дело. Ты очень талантливый паренек, насколько я слышал. Как ты смотришь на то, чтобы сменить сферу деятельности?
- Простите? – Ксавьер не понимал, чего хочет от него этот странный тип. Взгляд снова натолкнулся на одну из тошнотворных картин, и его замутило.
- Воровство, конечно, прибыльный бизнес, но не такой прибыльный, как некоторые другие. Я хочу предложить нечто большее, то, что соответствует твоим нераскрытым талантам.
- И что же это? – Ксавьер усиленно делал вид, что его это слабо интересует.
Десмонд заглянул ему в глаза. Для этого ему пришлось приподняться на цыпочки.
- Торговля дурью, мой друг. Торговля дурью.
- А чего так дорого? – возмутился очередной прожженный наркоман, почесывая сгиб локтя. – Раньше стоило всего четверть сотни!
- Полтинник. Не меньше, – твердо стоял на своем Ксавьер. – Не я устанавливаю расценки, вы все прекрасно это знаете. Можешь, конечно, сходить к другому толкачу, но кто даст гарантию, что он не продаст еще дороже?
Тот, помявшись, вытащил из кармана грязных джинсов засаленную мятую бумажку и сунул ее в руку Ксавьера. Обратно перекочевал небольшой пакетик.
Уже больше полугода Ксавьер «работал с людьми». Десмонд выделил ему точку на пересечении двух улиц неподалеку от особняка, и теперь каждый день нестройными рядами сюда тянулся весь пестрый контингент Грязного района: проститутки, воры, местные бандиты. Подбегало даже несколько детей, но Десмонд строго-настрого запретил продавать наркоту им, что вполне устроило Ксавьера. Взрослые хотя бы сами делают свой выбор, дети же смотрят на взрослых, когда еще не имеют собственного мнения, и учатся на их примере. Девять из десяти, что в будущем они все равно подсядут, но, по крайней мере, это будет их собственный выбор.
Дури в кармане оставалось доз на десять. Если повезет, через полчаса он закончит. Десмонд приказал зайти после работы. Намечается одно мероприятие, и он хочет отправить туда Ксавьера в качестве своего представителя. Что за мероприятие, Ксавьер даже спрашивать не стал. Наверняка очередной слет местных главарей – от наркодельцов до воров. Примерно раз в месяц они собирались и обсуждали различные вопросы, связанные с управлением Грязным районом, распределяли точки, договаривались о процентах от прибыли. Ксавьер побывал уже на трех таких заседаниях и жадно внимал каждому слову. Перед ним открывался целый новый мир, в котором он вполне мог подыскать себе местечко.
Последний пакетик перекочевал в руки очередного страждущего, и Ксавьер прогулочным шагом направился к особняку. Стояла отменная погода, солнце ласково припекало, несмотря на позднюю осень. Опасаться было некого – мало кто из копов совался в Грязный район, да и взять его было не за что – наркотиков при себе не осталось.
Охранник у особняка приветливо кивнул ему. Ксавьер ответил тем же и зашел под мрачный свод отвратительной гостиной.
Десмонд уже ждал его, наливая в высокий бокал вино. Из такого же пьют лишь шампанское, подумал про себя Ксавьер, но вслух препираться не стал. Пусть этот хрыч убивает себя чем угодно.
- Вы хотели меня видеть, господин Перальта? – Он склонил голову в вежливом поклоне.
- А, Ксавьер. – Десмонд поднял бокал. – Твое здоровье. Переоденься. – Он указал на диван, на котором была сложена одежда. – Сегодня вечером у тебя выход в свет.
- Простите? – Ксавьер взял предложенную одежду и несказанно удивился: строгий костюм и белоснежная рубашка. Совсем не та форма, что была принята на заседаниях администрации Грязного района.
- Сегодня состоится прием, на котором соберутся влиятельнейшие дельцы этого города. Смекаешь? Не района. Всего города. – Десмонд залпом осушил бокал и не замедлил его снова наполнить. – Сам я поехать не могу, но ты зарекомендовал себя просто потрясающе. Такой хваткой никто не может похвастаться. Твои продажи практически вдвое превосходят доходы других, представляешь, насколько это сумасшедшая цифра?
- Вполне представляю, господин Перальта, и все же…
- Тебе всего лишь нужно будет ходить, улыбаться, здороваться, все, как у богатеев обычно происходит. – Десмонд махнул рукой, и часть вина выплеснулась на ковер. – Надо же, какая досада… Пробудешь там где-то час-полтора, а потом можешь уезжать. Ничего важного делать не придется, это просто визит вежливости. А теперь переодевайся. Прием начинается через час.
Для такого дела Перальта даже выделил машину – отполированный до блеска «кадиллак» лохматого года выпуска. Ксавьер чувствовал себя очень важной птицей, когда сел на заднее сиденье и скомандовал, чтобы водитель трогался. Ему все больше начинало нравиться играть в наркоторговца.
В одном Десмонд оказался прав: Ксавьеру даже не пришлось ни с кем разговаривать.
Он ловко лавировал между нарядно одетыми гостями, иногда улыбаясь и кивая. Только напускная вежливость, только неизменный ответ «отлично» на вопрос «как дела», и больше ничего. Никто не приставал с расспросами, что он тут делает, кто он вообще такой. Всем было наплевать.
Ксавьер наконец добрался до стойки и заказал стакан виски. По закону он уже имел на это право: на прошлой неделе ему исполнилось восемнадцать. Пригубив напиток, облокотился о стойку и вперил взгляд в толпу.
Какие же они отвратительные, эти люди-жабы, с омерзением думал он. Квакают ненужные приветствия, лыбятся, растягивая губы в подобие улыбок, строят из себя святых, а после приема снова пойдут вершить грязные дела. Неужели и ему когда-то придется стать таким, чтобы выжить в этом опасном бизнесе? Ксавьер раздраженно фыркнул. Вот еще. Разумеется, они должны скрываться от закона, но что их заставляет скрываться от таких же, как они?
Глаз выхватил стремительно блеснувшее золото где-то в глубине толпы, и Ксавьер тут же насторожился, как пес, почуявший жирного фазана. Всех без исключения дам украшали золотые кольца, браслеты, бриллиантовые колье, серьги, но не это привлекло внимание.
