– Доброе утро, – поздоровался Ксавьер. – Как спалось?
Остатки сна мигом слетели с Амадео. Он наклонился вперед и уставился на Ксавьера – во взгляде сквозило бесконечное беспокойство и чувство вины. Нет, решил Ксавьер, он вовсе не изменился. По-прежнему обвиняет себя во всех смертных грехах.
– Я чувствую себя нормально, если ты хотел спросить об этом, – ответил Ксавьер, предупреждая вопрос. – Тебе настолько понравилось в тюрьме, что захотел вернуться туда снова?
Принц на мгновение смутился. Затем, тряхнув волосами, улыбнулся.
– Честно говоря, не думал об этом. В тот момент я мало что соображал.
– Ребекка сказала, что ты действовал вполне рационально. На помутнение рассудка непохоже. Ты и это продумал?
Амадео молчал, стыдливо отведя глаза в сторону.
– Ты знал, что Жаклин может предать. Знал с самого начала, ведь так? И поэтому позаботился о том, чтобы она не могла до меня добраться. – Ксавьер вздохнул. – Не все уроки, которые я тебе давал, прошли мимо ушей, признаю. Но все же это была невероятная глупость.
– Равно как и думать, что можно спасти кого-то, оставив в неведении, – тихо ответил Амадео. – Ты и правда считал, что я смогу все бросить? Там, в тюрьме, я не мог поверить, что ты со мной так обошелся, и искал тебе оправдания.
– Я тоже свалял дурака, позволив себе думать, что смогу защитить тебя, оттолкнув. – Ксавьер потянулся к повязке и поморщился. – Чертовски хочется курить. Как считаешь, мне уже можно вставать?
И вот, неделю спустя, Йохан вез их по оживленным улицам прочь от больницы. Ксавьер выглядел донельзя довольным – не привык так долго отдыхать, не терпелось вернуться к работе. Амадео же смотрел в окно, на улицы, засыпанные снегом, на людей, шагающих по своим делам, на детей, гоняющихся друг за другом по тротуарам, и впервые со времени выхода из тюрьмы чувствовал полное умиротворение.
– Йохан, сверни на следующем светофоре, – приказал Ксавьер.
– Что? – удивился Амадео. – Ты же говорил, что твоя новая квартира находится в Северном квартале.
Тот усмехнулся.
– А кто сказал, что мы едем ко мне?
С нарастающим изумлением Амадео таращился в окно, узнавая с детства знакомые улицы. Проехали магазин, куда он бегал за мороженым для себя и Кристофа. Мелькнул парк, где он обычно совершал утренние пробежки. Не может быть, чтобы…
Автомобиль затормозил, и Йохан, не дав опомниться, выскочил из-за руля и распахнул перед ним дверцу.
– Прошу, господин Амадео. – Так и не удалось отучить его, но, по крайней мере, теперь он обращался по имени.
Амадео вышел из машины и, раскрыв рот, взирал на особняк, укрытый снегом, как на рождественской открытке. Ворота гостеприимно распахнуты. На чисто подметенной подъездной дорожке, сверкая отполированным боками, стоял джип Амадео, ключи от которого до сих пор лежали у него в кармане.
– Ксавьер… – прошептал Амадео, пытаясь охватить взглядом сразу все. – Но как…
– Продажа компании принесла Лукасу немало денег, но он довольно быстро спустил их, – ответил друг, выходя из машины. – Естественно, что следующим на очереди оказался особняк Кристофа. Ты уже потерял право на наследство, и Лукас мог свободно продать дом. Я не мог допустить, чтобы тебе было некуда вернуться, поэтому через Алькараса выкупил и его.
Амадео оглянулся на него, глаза подозрительно блеснули.
– Спасибо. – Горло перехватило от нахлынувших чувств, и слово превратилось в едва слышный шепот.
– Иди. – Ксавьер легко подтолкнул его в спину. – Тебя уже заждались.
Как во сне, Амадео поднялся на крыльцо. Протянул руку к звонку, но палец не успел его коснуться. Дверь распахнулась, и Дэвид сграбастал Амадео в медвежьи объятия.
– Как я рад тебя видеть, пацан! Наконец-то! Прости, что не приходил, кое-кто строго-настрого запретил. – Он злобно зыркнул на Ксавьера. – Зато теперь ты вернулся! Черт побери, я так не радовался с тех пор, как ты впервые победил меня в спарринге! Ну заходи, заходи скорей, на улице такой холод, забыл, что у тебя хрупкое здоровье? – И, не слушая слабых возражений, Дэвид втащил его внутрь.
Ксавьер зашел следом, снимая пальто. Йохан с трудом сдерживал довольную ухмылку.
– Как тебя угораздило вляпаться в такую кашу, ума не приложу, – тарахтел Дэвид звучным басом. – Но ты мне все расскажешь, и не дай бог с тобой там плохо обращались, всем головы поотрываю!
– Со мной все в порядке, Дэвид, спасибо. – Амадео улыбался во весь рот, оглядываясь по сторонам.
В первую очередь взгляд метнулся к лестнице на второй этаж. Поняв, что именно хочет знать Амадео, Ксавьер сказал:
– Библиотеку Кристоф завещал тебе, поэтому Лукас ни книги оттуда не тронул. А потом, когда ты потерял право наследования, продал вместе с домом.
Значит, «Портрет Дориана Грея» остался там же, с облегчением подумал Амадео. Похоже, что Лукасу и не приходило в голову распродавать вещи по одной, поэтому внутренняя обстановка дома ничуть не пострадала. Казалось, Амадео только вчера покинул особняк – все сияло чистотой и дышало уютом, который мог создать только один человек.
– Молодой господин, – услышал он за спиной до боли знакомый надтреснутый голос, в котором чувствовались слезы.
Амадео шагнул к пожилой женщине, утиравшей глаза платком, и осторожно, будто боялся сломать, прижал ее к себе.
– Здравствуй, Роза, – прошептал он.
– Подумать только, как исхудал молодой господин! – сокрушалась Роза, заканчивая последние приготовления к ужину. – В этих тюрьмах ужасно кормят, и если бы многоуважаемый господин Санторо разрешил, я бы…
– Он очень даже хорошо питался, – тихо проворчал Йохан, что, однако, не укрылось от внимания экономки.
– Помолчал бы! – тут же напустилась она на телохранителя. – Мог бы следить за тем, как он ест, тебя же наняли присматривать за ним и его здоровьем!
– Ну, я иногда отдавал ему свою порцию. – Тот ухмыльнулся, подхватывая огромное блюдо. – Особенно когда в меню значились бобы в томатном соусе.
– Благородный какой! – Роза всплеснула руками. – Неси уже скорей, молодой господин наверняка сильно проголодался. А вы, – остановила она проходящего мимо кухни Ксавьера, – будьте добры, позовите молодого господина, он в библиотеке. – Она украдкой стерла слезинку. – Как же он любит эти старые книги…
Ксавьер поднялся на второй этаж. В комнате Амадео было пусто – принц побежал сюда сразу же после приветствий, однако теперь бродил где-то еще. Кажется, он до сих пор не мог поверить, что все происходящее – не сон. Ничего удивительного, еще несколько дней назад принц был нищим и вдруг в одночасье вернул себе трон.
– Нетрудно догадаться, где ты сейчас. – Ксавьер без малейших колебаний направился к кабинету Кристофа.
На улице уже стемнело, и из-под двери пробивался свет лампы, которую зажег Амадео.
– Роза просила передать, что ужин готов, ты… – Ксавьер остановился на пороге.
Амадео спал в кресле Кристофа, подперев голову ладонью. Вторая рука лежала на раскрытой книге в красном бархатном переплете. Губы были приоткрыты, он слегка посапывал. Ксавьер не удержался от усмешки.
– Надо же, как устал, – прошептал он, забирая книгу. Затем принес из спальни плед и укрыл Амадео. – Отдыхай, принц.
На следующий день Ксавьер отвез Амадео в «Азарино». Внешне фасад гостиницы никак не изменился, но внутри все оказалось совершенно иначе.
Изменения поразили Амадео. Ксавьер перестроил гостиницу, и теперь казино занимало весь первый этаж, а не цоколь, как раньше. Огромные двери были гостеприимно распахнуты, яркий свет заливал вестибюль, от которого в разные стороны расходились короткие коридоры, сквозь изящные арки ведущие к игровым залам. Алые ковры повсюду, зеленое сукно игровых столов, стук фишек, шорох карт, трескотня рулетки… Амадео на мгновение остановился, пытаясь справиться с воспоминаниями. Конечно, внешне тут все изменилось, однако по своей сути «Азар» осталось тем же казино, каким было четыре года назад. Казино, которое создал его отец.
– Амадео, – окликнул его Ксавьер. – Амадео!
Тот тряхнул волосами, и наваждение ушло. Он по-прежнему был в игровом зале, однако воспоминания схлынули, как морская вода во время отлива.
– Кабинет управляющего я оставил там же. – Ксавьер повел его на второй этаж. – Решил, что так будет удобнее.
Кабинет также претерпел значительные изменения. Предыдущий руководитель предпочитал старомодную громоздкую мебель и стремился к тому, чтобы в кабинете все дышало уютом и неизменной теснотой, которая так беспокоила Амадео раньше. Ксавьер же придерживался иных, более жестких взглядов. По его мнению, человек, которого вызвали «на ковер», не должен чувствовать себя в безопасности. Именно поэтому тяжелый дубовый стол заменили черной узкой столешницей, на которой располагался тонкий монитор. Стул напротив обтянутого черной кожей кресла управляющего отличался прямой неудобной спинкой и жестким сиденьем. Небольшое окно, когда-то завешенное тяжелыми шторами, расширили, и теперь из него открывался вид на центральный парк.
Однако табличка с гордым званием «Управляющий» осталась на месте. Только вот имени и фамилии на ней больше не было. Амадео знал от Ребекки, что Эмилио Валион уволился сразу же после похорон Кристофа.
– Как видишь, я не все оставил как есть. – Ксавьер жестом пригласил Амадео войти. – Мне пришлось поменять почти весь персонал, чтобы не возникало недоразумений.
Амадео кивнул, с любопытством оглядываясь.
– Понимаю. Пусть внутрисемейные разборки их никак не касаются, однако разговоров за спиной хотелось бы избежать.
– Я заменил почти весь руководящий состав. – Ксавьер сунул в рот сигарету. – Только подходящего управляющего пока не нашел. Впрочем, Валион ушел не из-за твоей причастности к гибели Кристофа, а больше из принципа, заявив, что ни под чьим руководством он больше не сможет работать. Да и здоровье у него уже не то.
Эмилио Валион, спокойный седовласый мужчина, во взгляде которого всегда ощущалась властность и сила, многому научил Амадео в свое время. Жаль, что ему пришлось уйти.
– Также я уволил начальника охраны Гарсию. Слишком попустительствовал своим подчиненным, покрывал их промахи и откровенное воровство. Пока был жив твой отец, Гарсия не наглел до такой степени, но, как только сменилось руководство, попытался провернуть одно противозаконное дельце и загремел в тюрьму. Не терплю воровства и жулья среди подчиненных.
Амадео вспомнил свои разборки с самодовольным начальником охраны, считающим, что его подчиненные – неприкосновенны, и согласился с Ксавьером. Раньше удавалось держать его в узде, однако слишком распускаться Гарсии не стоило. Сам виноват.
– Следом отправились начальники отделов. Не беспокойся, самым толковым нашлась другая работа, на улице никто из них не оказался. Но кого мне так и не удалось…
Дверь с грохотом распахнулась, и рыжая молния метнулась через весь кабинет.
– Господин Амадео! – Чилли повисла на его шее и, нимало не смущаясь, расцеловала в обе щеки. – Как я рада снова вас видеть!
– Я тоже рад, Чилли, – пробормотал растроганный до глубины души Амадео.
– Вот ее-то мне как раз выгнать не удалось. – Ксавьер усмехнулся уголком рта. – Видимо, она считала, что ты невиновен.
– И сейчас считаю! – Девушка сердито топнула ногой, взмахнув рыжей косой. От гнева веснушки четче проступили на щеках. – Амадео, то есть господин Амадео, не мог совершить такое ужасное преступление! Поэтому я уперлась, когда мне пытались всучить расчет!
– И не прельстилась даже на отличную должность в одном из филиалов моей компании. – Ксавьер выпустил дым вверх. – Вместо этого взяла здесь все в свои руки, и под ее руководством «Азарино» процветает. Такая преданность достойна похвалы.
Чилли зарделась и смущенно потупилась.
Амадео не смог удержаться от улыбки. Все-таки остались люди, которые верили в его невиновность, верили в него самого. Не весь мир ополчился против, как казалось ранее, когда он угодил за решетку. Рядом всегда были верные друзья и помощники, пусть он об этом и не знал.
– Ксавьер, можно с тобой переговорить? – Он отвел друга в сторону и что-то зашептал. Чилли все еще смотрела в пол, но на лице светилась ничем не омраченная радость.
– Ты уверен? – донесся до нее голос Ксавьера, и улыбка начала гаснуть. А вдруг господин Амадео решит уволить и ее? Раз весь персонал новый, это было бы вполне логично, тем более она всегда занимала всего лишь должность помощника. Появится новый управляющий, которого она чем-то не устроит – и прости-прощай. Она выступила против Ксавьера, однако поперек слова Солитарио пойти не могла. Если он прикажет уйти – подчинится.
– Что ж, ладно, – снова заговорил Ксавьер. – Тогда это решение полностью под твою ответственность, Амадео.
Чилли несмело подняла взгляд. Амадео же шагнул к ней и взял за руку.
– Чилли, – торжественно произнес он. – Предлагаю тебе должность управляющего гостиницей и казино «Азарино».
Снег падал крупными хлопьями, неслышно ложась на землю. Надгробия и кресты, укутанные им, напоминали молчаливых призраков, взирающих из-под саванов на людей, шедших по устланной белым ковром дорожке.
Высокий красивый мужчина в черном пальто не торопясь шел вперед. Волосы, собранные в хвост, блестящим потоком падали на спину. На них уже осело множество снежинок. Затянутой в перчатку рукой он крепко сжимал ладошку мальчика лет трех-четырех, который, раскрыв рот, оглядывался по сторонам. Огромные зеленые глаза восхищенно сверкали из-под низко надвинутой шапки. Оба молчали. Мальчик ничего не спрашивал, хотя обычно тарахтел без умолку, а мужчина не считал нужным нарушать тишину.
В самом конце дорожки они повернули налево и оказались у небольшого памятника.
Мужчина отпустил ручонку мальчика и принялся очищать надгробие, которое почти скрылось под холодным покровом. Вскоре проступили выдолбленные на камне буквы – имя и фамилия. Ниже шли две даты: двенадцатое августа тысяча девятьсот пятьдесят второго – двадцать четвертое декабря две тысячи девятого года.
– А кто это? – спросил мальчик, с интересом следя за мягко шлепающимся на землю снегом.
Мужчина отряхнул перчатки, достал из кармана пальто завернутый в салфетку шоколадный рожок и положил на надгробие. Затем снова взял мальчика за руку и улыбнулся.
– Твой дедушка, Тео.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
7 января 2016 года
Остатки сна мигом слетели с Амадео. Он наклонился вперед и уставился на Ксавьера – во взгляде сквозило бесконечное беспокойство и чувство вины. Нет, решил Ксавьер, он вовсе не изменился. По-прежнему обвиняет себя во всех смертных грехах.
– Я чувствую себя нормально, если ты хотел спросить об этом, – ответил Ксавьер, предупреждая вопрос. – Тебе настолько понравилось в тюрьме, что захотел вернуться туда снова?
Принц на мгновение смутился. Затем, тряхнув волосами, улыбнулся.
– Честно говоря, не думал об этом. В тот момент я мало что соображал.
– Ребекка сказала, что ты действовал вполне рационально. На помутнение рассудка непохоже. Ты и это продумал?
Амадео молчал, стыдливо отведя глаза в сторону.
– Ты знал, что Жаклин может предать. Знал с самого начала, ведь так? И поэтому позаботился о том, чтобы она не могла до меня добраться. – Ксавьер вздохнул. – Не все уроки, которые я тебе давал, прошли мимо ушей, признаю. Но все же это была невероятная глупость.
– Равно как и думать, что можно спасти кого-то, оставив в неведении, – тихо ответил Амадео. – Ты и правда считал, что я смогу все бросить? Там, в тюрьме, я не мог поверить, что ты со мной так обошелся, и искал тебе оправдания.
– Я тоже свалял дурака, позволив себе думать, что смогу защитить тебя, оттолкнув. – Ксавьер потянулся к повязке и поморщился. – Чертовски хочется курить. Как считаешь, мне уже можно вставать?
И вот, неделю спустя, Йохан вез их по оживленным улицам прочь от больницы. Ксавьер выглядел донельзя довольным – не привык так долго отдыхать, не терпелось вернуться к работе. Амадео же смотрел в окно, на улицы, засыпанные снегом, на людей, шагающих по своим делам, на детей, гоняющихся друг за другом по тротуарам, и впервые со времени выхода из тюрьмы чувствовал полное умиротворение.
– Йохан, сверни на следующем светофоре, – приказал Ксавьер.
– Что? – удивился Амадео. – Ты же говорил, что твоя новая квартира находится в Северном квартале.
Тот усмехнулся.
– А кто сказал, что мы едем ко мне?
С нарастающим изумлением Амадео таращился в окно, узнавая с детства знакомые улицы. Проехали магазин, куда он бегал за мороженым для себя и Кристофа. Мелькнул парк, где он обычно совершал утренние пробежки. Не может быть, чтобы…
Автомобиль затормозил, и Йохан, не дав опомниться, выскочил из-за руля и распахнул перед ним дверцу.
– Прошу, господин Амадео. – Так и не удалось отучить его, но, по крайней мере, теперь он обращался по имени.
Амадео вышел из машины и, раскрыв рот, взирал на особняк, укрытый снегом, как на рождественской открытке. Ворота гостеприимно распахнуты. На чисто подметенной подъездной дорожке, сверкая отполированным боками, стоял джип Амадео, ключи от которого до сих пор лежали у него в кармане.
– Ксавьер… – прошептал Амадео, пытаясь охватить взглядом сразу все. – Но как…
– Продажа компании принесла Лукасу немало денег, но он довольно быстро спустил их, – ответил друг, выходя из машины. – Естественно, что следующим на очереди оказался особняк Кристофа. Ты уже потерял право на наследство, и Лукас мог свободно продать дом. Я не мог допустить, чтобы тебе было некуда вернуться, поэтому через Алькараса выкупил и его.
Амадео оглянулся на него, глаза подозрительно блеснули.
– Спасибо. – Горло перехватило от нахлынувших чувств, и слово превратилось в едва слышный шепот.
– Иди. – Ксавьер легко подтолкнул его в спину. – Тебя уже заждались.
Как во сне, Амадео поднялся на крыльцо. Протянул руку к звонку, но палец не успел его коснуться. Дверь распахнулась, и Дэвид сграбастал Амадео в медвежьи объятия.
– Как я рад тебя видеть, пацан! Наконец-то! Прости, что не приходил, кое-кто строго-настрого запретил. – Он злобно зыркнул на Ксавьера. – Зато теперь ты вернулся! Черт побери, я так не радовался с тех пор, как ты впервые победил меня в спарринге! Ну заходи, заходи скорей, на улице такой холод, забыл, что у тебя хрупкое здоровье? – И, не слушая слабых возражений, Дэвид втащил его внутрь.
Ксавьер зашел следом, снимая пальто. Йохан с трудом сдерживал довольную ухмылку.
– Как тебя угораздило вляпаться в такую кашу, ума не приложу, – тарахтел Дэвид звучным басом. – Но ты мне все расскажешь, и не дай бог с тобой там плохо обращались, всем головы поотрываю!
– Со мной все в порядке, Дэвид, спасибо. – Амадео улыбался во весь рот, оглядываясь по сторонам.
В первую очередь взгляд метнулся к лестнице на второй этаж. Поняв, что именно хочет знать Амадео, Ксавьер сказал:
– Библиотеку Кристоф завещал тебе, поэтому Лукас ни книги оттуда не тронул. А потом, когда ты потерял право наследования, продал вместе с домом.
Значит, «Портрет Дориана Грея» остался там же, с облегчением подумал Амадео. Похоже, что Лукасу и не приходило в голову распродавать вещи по одной, поэтому внутренняя обстановка дома ничуть не пострадала. Казалось, Амадео только вчера покинул особняк – все сияло чистотой и дышало уютом, который мог создать только один человек.
– Молодой господин, – услышал он за спиной до боли знакомый надтреснутый голос, в котором чувствовались слезы.
Амадео шагнул к пожилой женщине, утиравшей глаза платком, и осторожно, будто боялся сломать, прижал ее к себе.
– Здравствуй, Роза, – прошептал он.
– Подумать только, как исхудал молодой господин! – сокрушалась Роза, заканчивая последние приготовления к ужину. – В этих тюрьмах ужасно кормят, и если бы многоуважаемый господин Санторо разрешил, я бы…
– Он очень даже хорошо питался, – тихо проворчал Йохан, что, однако, не укрылось от внимания экономки.
– Помолчал бы! – тут же напустилась она на телохранителя. – Мог бы следить за тем, как он ест, тебя же наняли присматривать за ним и его здоровьем!
– Ну, я иногда отдавал ему свою порцию. – Тот ухмыльнулся, подхватывая огромное блюдо. – Особенно когда в меню значились бобы в томатном соусе.
– Благородный какой! – Роза всплеснула руками. – Неси уже скорей, молодой господин наверняка сильно проголодался. А вы, – остановила она проходящего мимо кухни Ксавьера, – будьте добры, позовите молодого господина, он в библиотеке. – Она украдкой стерла слезинку. – Как же он любит эти старые книги…
Ксавьер поднялся на второй этаж. В комнате Амадео было пусто – принц побежал сюда сразу же после приветствий, однако теперь бродил где-то еще. Кажется, он до сих пор не мог поверить, что все происходящее – не сон. Ничего удивительного, еще несколько дней назад принц был нищим и вдруг в одночасье вернул себе трон.
– Нетрудно догадаться, где ты сейчас. – Ксавьер без малейших колебаний направился к кабинету Кристофа.
На улице уже стемнело, и из-под двери пробивался свет лампы, которую зажег Амадео.
– Роза просила передать, что ужин готов, ты… – Ксавьер остановился на пороге.
Амадео спал в кресле Кристофа, подперев голову ладонью. Вторая рука лежала на раскрытой книге в красном бархатном переплете. Губы были приоткрыты, он слегка посапывал. Ксавьер не удержался от усмешки.
– Надо же, как устал, – прошептал он, забирая книгу. Затем принес из спальни плед и укрыл Амадео. – Отдыхай, принц.
На следующий день Ксавьер отвез Амадео в «Азарино». Внешне фасад гостиницы никак не изменился, но внутри все оказалось совершенно иначе.
Изменения поразили Амадео. Ксавьер перестроил гостиницу, и теперь казино занимало весь первый этаж, а не цоколь, как раньше. Огромные двери были гостеприимно распахнуты, яркий свет заливал вестибюль, от которого в разные стороны расходились короткие коридоры, сквозь изящные арки ведущие к игровым залам. Алые ковры повсюду, зеленое сукно игровых столов, стук фишек, шорох карт, трескотня рулетки… Амадео на мгновение остановился, пытаясь справиться с воспоминаниями. Конечно, внешне тут все изменилось, однако по своей сути «Азар» осталось тем же казино, каким было четыре года назад. Казино, которое создал его отец.
– Амадео, – окликнул его Ксавьер. – Амадео!
Тот тряхнул волосами, и наваждение ушло. Он по-прежнему был в игровом зале, однако воспоминания схлынули, как морская вода во время отлива.
– Кабинет управляющего я оставил там же. – Ксавьер повел его на второй этаж. – Решил, что так будет удобнее.
Кабинет также претерпел значительные изменения. Предыдущий руководитель предпочитал старомодную громоздкую мебель и стремился к тому, чтобы в кабинете все дышало уютом и неизменной теснотой, которая так беспокоила Амадео раньше. Ксавьер же придерживался иных, более жестких взглядов. По его мнению, человек, которого вызвали «на ковер», не должен чувствовать себя в безопасности. Именно поэтому тяжелый дубовый стол заменили черной узкой столешницей, на которой располагался тонкий монитор. Стул напротив обтянутого черной кожей кресла управляющего отличался прямой неудобной спинкой и жестким сиденьем. Небольшое окно, когда-то завешенное тяжелыми шторами, расширили, и теперь из него открывался вид на центральный парк.
Однако табличка с гордым званием «Управляющий» осталась на месте. Только вот имени и фамилии на ней больше не было. Амадео знал от Ребекки, что Эмилио Валион уволился сразу же после похорон Кристофа.
– Как видишь, я не все оставил как есть. – Ксавьер жестом пригласил Амадео войти. – Мне пришлось поменять почти весь персонал, чтобы не возникало недоразумений.
Амадео кивнул, с любопытством оглядываясь.
– Понимаю. Пусть внутрисемейные разборки их никак не касаются, однако разговоров за спиной хотелось бы избежать.
– Я заменил почти весь руководящий состав. – Ксавьер сунул в рот сигарету. – Только подходящего управляющего пока не нашел. Впрочем, Валион ушел не из-за твоей причастности к гибели Кристофа, а больше из принципа, заявив, что ни под чьим руководством он больше не сможет работать. Да и здоровье у него уже не то.
Эмилио Валион, спокойный седовласый мужчина, во взгляде которого всегда ощущалась властность и сила, многому научил Амадео в свое время. Жаль, что ему пришлось уйти.
– Также я уволил начальника охраны Гарсию. Слишком попустительствовал своим подчиненным, покрывал их промахи и откровенное воровство. Пока был жив твой отец, Гарсия не наглел до такой степени, но, как только сменилось руководство, попытался провернуть одно противозаконное дельце и загремел в тюрьму. Не терплю воровства и жулья среди подчиненных.
Амадео вспомнил свои разборки с самодовольным начальником охраны, считающим, что его подчиненные – неприкосновенны, и согласился с Ксавьером. Раньше удавалось держать его в узде, однако слишком распускаться Гарсии не стоило. Сам виноват.
– Следом отправились начальники отделов. Не беспокойся, самым толковым нашлась другая работа, на улице никто из них не оказался. Но кого мне так и не удалось…
Дверь с грохотом распахнулась, и рыжая молния метнулась через весь кабинет.
– Господин Амадео! – Чилли повисла на его шее и, нимало не смущаясь, расцеловала в обе щеки. – Как я рада снова вас видеть!
– Я тоже рад, Чилли, – пробормотал растроганный до глубины души Амадео.
– Вот ее-то мне как раз выгнать не удалось. – Ксавьер усмехнулся уголком рта. – Видимо, она считала, что ты невиновен.
– И сейчас считаю! – Девушка сердито топнула ногой, взмахнув рыжей косой. От гнева веснушки четче проступили на щеках. – Амадео, то есть господин Амадео, не мог совершить такое ужасное преступление! Поэтому я уперлась, когда мне пытались всучить расчет!
– И не прельстилась даже на отличную должность в одном из филиалов моей компании. – Ксавьер выпустил дым вверх. – Вместо этого взяла здесь все в свои руки, и под ее руководством «Азарино» процветает. Такая преданность достойна похвалы.
Чилли зарделась и смущенно потупилась.
Амадео не смог удержаться от улыбки. Все-таки остались люди, которые верили в его невиновность, верили в него самого. Не весь мир ополчился против, как казалось ранее, когда он угодил за решетку. Рядом всегда были верные друзья и помощники, пусть он об этом и не знал.
– Ксавьер, можно с тобой переговорить? – Он отвел друга в сторону и что-то зашептал. Чилли все еще смотрела в пол, но на лице светилась ничем не омраченная радость.
– Ты уверен? – донесся до нее голос Ксавьера, и улыбка начала гаснуть. А вдруг господин Амадео решит уволить и ее? Раз весь персонал новый, это было бы вполне логично, тем более она всегда занимала всего лишь должность помощника. Появится новый управляющий, которого она чем-то не устроит – и прости-прощай. Она выступила против Ксавьера, однако поперек слова Солитарио пойти не могла. Если он прикажет уйти – подчинится.
– Что ж, ладно, – снова заговорил Ксавьер. – Тогда это решение полностью под твою ответственность, Амадео.
Чилли несмело подняла взгляд. Амадео же шагнул к ней и взял за руку.
– Чилли, – торжественно произнес он. – Предлагаю тебе должность управляющего гостиницей и казино «Азарино».
Снег падал крупными хлопьями, неслышно ложась на землю. Надгробия и кресты, укутанные им, напоминали молчаливых призраков, взирающих из-под саванов на людей, шедших по устланной белым ковром дорожке.
Высокий красивый мужчина в черном пальто не торопясь шел вперед. Волосы, собранные в хвост, блестящим потоком падали на спину. На них уже осело множество снежинок. Затянутой в перчатку рукой он крепко сжимал ладошку мальчика лет трех-четырех, который, раскрыв рот, оглядывался по сторонам. Огромные зеленые глаза восхищенно сверкали из-под низко надвинутой шапки. Оба молчали. Мальчик ничего не спрашивал, хотя обычно тарахтел без умолку, а мужчина не считал нужным нарушать тишину.
В самом конце дорожки они повернули налево и оказались у небольшого памятника.
Мужчина отпустил ручонку мальчика и принялся очищать надгробие, которое почти скрылось под холодным покровом. Вскоре проступили выдолбленные на камне буквы – имя и фамилия. Ниже шли две даты: двенадцатое августа тысяча девятьсот пятьдесят второго – двадцать четвертое декабря две тысячи девятого года.
– А кто это? – спросил мальчик, с интересом следя за мягко шлепающимся на землю снегом.
Мужчина отряхнул перчатки, достал из кармана пальто завернутый в салфетку шоколадный рожок и положил на надгробие. Затем снова взял мальчика за руку и улыбнулся.
– Твой дедушка, Тео.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
7 января 2016 года
