Пальцы с дрожью нащупали застёжку. Внутри вспыхнул огонёк надежды: вот она, зацепка! Пальцы, непослушные от волнения, разжали створки. Внутри, будто насмехаясь над огнём, уцелел портрет. Холодный профиль той самой женщины, чьё имя было синонимом нестерпимой боли.
Медальон впился в ладонь Леон, став не просто находкой, а путеводной стрелой. Без промедления она рванула к единственной, кто знал, что делать с подобной зацепкой, – к Лилит. Это Лилит была центром их паутины: все хитроумные планы, каждый дерзкий разбой – её рук дело, и делала она это блестяще. Непревзойденный информатор, вытягивающий секреты из самых тёмных глубин. Леон же была её остриём, её бесшумным палачом, исполняющим приговоры с присущей Лилит скрытностью.
Обычно невидимая, Леон пронеслась до их убежища, не оставив за собой ни единого шороха. Но у дверей кабинета Лилит её обычная скрытность разбилась вдребезги: она не открыла их, а, казалось, выбила, врываясь внутрь. Новая зацепка стала инъекцией жизни, сил и той самой, всепоглощающей жажды мести.
– Лит! – Леон взорвалась яростным вскриком, бросая на стол медальон. – Лит, ты должна это увидеть.
Лилит, выдернутая из своего спокойного состояния, немного замешкавшись от такого нетипичного для её палача поведения, с интересом посмотрела на медальон, беря тот в руки. Только слепой не заметил: на всегда спокойной и безупречной гримасе на миг проступило удивление.
– Ну, по крайней мере у нашего недруга очаровательная внешность. – захлопывая медальон, констатировала Лит. – Это действительно может нам помочь.
Леон, в предвкушении действий, плюхнулась в деревянное кресло, стоявшее аккурат перед столом их лидера. Она внимательно вникала в каждый шорох, осмеливающийся перебить монолог Лилит.
– Мне сообщили о наёмнице, которая пару лет назад отправилась в курортный город. – Лит довольно ухмыльнулась. – И путевку ей выбил никто иной, как сама Катарина. Я думаю, тебе стоит отправиться к ней и показать эту вещицу.
– Ты предлагаешь мне вломиться в тюрьму? – недоуменно переспросила Леон. – Не боишься, что меня могут вежливо попросить остаться?
– А ты вежливо откажешься. Сухарто единственная, кто имел дело с Катариной лично. – сухо отрезала Лилит, с громким стуком кладя медальон на стол перед собой и подвигая его ближе к Леон. – Не думаю, что ты хочешь дожидаться конца её срока, я слышала, он у неё не маленький. Забота Катарины.
Сердце Леон сжалось от понимания: эта зацепка, тонкая, как паутина, вот-вот порвётся. Она поднялась, надёжно пряча подвеску. Лилит, одарив её своей изящной, но давящей улыбкой, кивком указала на выход. Что ж. Если правда таилась в самом дне, то именно туда она и направится. Колония Трущоб – сливная яма, куда стекается всё самое тёмное, грязное и опасное. И Леон предстоит окунуться в этот омут, рискуя утонуть, но не ради Лилит, а ради мести.
Медальон впился в ладонь Леон, став не просто находкой, а путеводной стрелой. Без промедления она рванула к единственной, кто знал, что делать с подобной зацепкой, – к Лилит. Это Лилит была центром их паутины: все хитроумные планы, каждый дерзкий разбой – её рук дело, и делала она это блестяще. Непревзойденный информатор, вытягивающий секреты из самых тёмных глубин. Леон же была её остриём, её бесшумным палачом, исполняющим приговоры с присущей Лилит скрытностью.
Обычно невидимая, Леон пронеслась до их убежища, не оставив за собой ни единого шороха. Но у дверей кабинета Лилит её обычная скрытность разбилась вдребезги: она не открыла их, а, казалось, выбила, врываясь внутрь. Новая зацепка стала инъекцией жизни, сил и той самой, всепоглощающей жажды мести.
– Лит! – Леон взорвалась яростным вскриком, бросая на стол медальон. – Лит, ты должна это увидеть.
Лилит, выдернутая из своего спокойного состояния, немного замешкавшись от такого нетипичного для её палача поведения, с интересом посмотрела на медальон, беря тот в руки. Только слепой не заметил: на всегда спокойной и безупречной гримасе на миг проступило удивление.
– Ну, по крайней мере у нашего недруга очаровательная внешность. – захлопывая медальон, констатировала Лит. – Это действительно может нам помочь.
Леон, в предвкушении действий, плюхнулась в деревянное кресло, стоявшее аккурат перед столом их лидера. Она внимательно вникала в каждый шорох, осмеливающийся перебить монолог Лилит.
– Мне сообщили о наёмнице, которая пару лет назад отправилась в курортный город. – Лит довольно ухмыльнулась. – И путевку ей выбил никто иной, как сама Катарина. Я думаю, тебе стоит отправиться к ней и показать эту вещицу.
– Ты предлагаешь мне вломиться в тюрьму? – недоуменно переспросила Леон. – Не боишься, что меня могут вежливо попросить остаться?
– А ты вежливо откажешься. Сухарто единственная, кто имел дело с Катариной лично. – сухо отрезала Лилит, с громким стуком кладя медальон на стол перед собой и подвигая его ближе к Леон. – Не думаю, что ты хочешь дожидаться конца её срока, я слышала, он у неё не маленький. Забота Катарины.
Сердце Леон сжалось от понимания: эта зацепка, тонкая, как паутина, вот-вот порвётся. Она поднялась, надёжно пряча подвеску. Лилит, одарив её своей изящной, но давящей улыбкой, кивком указала на выход. Что ж. Если правда таилась в самом дне, то именно туда она и направится. Колония Трущоб – сливная яма, куда стекается всё самое тёмное, грязное и опасное. И Леон предстоит окунуться в этот омут, рискуя утонуть, но не ради Лилит, а ради мести.
