Очки – это просто формальности. Боксёр проигрывает в тот момент, когда касается третьей точкой (коленом или рукой) ринга, а рефери досчитает до восьми, а затем и до десяти. Костя сегодня проиграл, и он это прекрасно понимает. Никакие очки ему не помогут…
Соня целует меня, а затем отстраняется и решительно нажимает на дверной звонок. Проходит меньше минуты, прежде чем дверь открывается и нас встречает Яна.
- С Днём Рождения! – Розина набрасывается на подругу и затаскивает её в квартиру – мне приходится зайти следом и прикрыть дверь.
- Поздравляю, Ян, - говорю я, как только Соня отстраняется от бедняги и протягивает ей подарок.
- От нас с Егором, - Розина решительно стаскивает ботинки и начинает раздеваться.
- Спасибо, - именинница довольно улыбается и уходит в комнату.
Никогда не был дома у Куркиной, да и как-то особо не горел желанием. Прихожая просторная, кухня виднеется слева, напротив дверь, справа коридор, уходящий вглубь квартиры. Я разуваюсь, пока Розина прихорашивается возле зеркала, и расстёгиваю куртку. Из кухни выбегает кошка и опасливо шипит в мою сторону – я поджимаю губы.
- Так, Егор, - Яна возвращается к нам. – Ты дуй на кухню и ставь чайник. Там торт в холодильнике и всякие ништяки. А мы пока с Соней пойдём выбирать наряды. Скоро должна Юля прийти, откроешь ей, понял?
Я вскидываю бровь, мол, чего ты раскомандовалась здесь? Смотрю на Розину, но та лишь пожимает плечом, улыбаясь.
- Есть, сэр, - неохотно отдаю честь и, поджав губы, направляюсь налево.
Яна хватает Соню под руку и силком тащит в противоположную сторону, оставляя меня в одиночестве искать в чужой квартире чайник и «ништяки в холодильнике». Терпеть не могу копаться в чужих вещах, а особенно в еде.
Monarch – Stay
Егор.
- Ты уверена, что это хорошая идея? – спрашиваю я Розину, когда мы выходим из такси и останавливаемся недалеко от местного клуба.
Не могу назвать себя заядлым любителем ночных развлечений, громкой музыки и алкоголя, но иногда у меня просто нет выбора. В прочем, как и сейчас. Оставлять Соню одну в подобном заведении у меня нет никакого желания, особенно в компании Яны, заядлой тусовщицы, но и запрещать своей девушке идти на День Рождения подруги я тоже не имею права. А так убью двух зайцев одним ударом: и Розина будет довольна, и я не стану тонуть в пучине беспокойства.
- Да! – девушка радостно улыбается, осматриваясь. – Там, где я жила раньше, клубы – это настоящий отстой. Там только бухие алкаши и музыка девяностых. Хочу хоть раз побывать в нормальном месте и потанцевать.
Соня поправляет свою куртку, из-под которой виднеется подол фиолетового платья, заканчивающийся на середине бёдер. Девушка в туфлях на шпильке и без колготок. Если заболеет – сама будет виновата. Я же особо не напрягался на счёт одежды. Джинсы и чёрная рубашка. Я даже, кажется, плохо её погладил…
- Не думаю, что ночной клуб можно назвать «нормальное место», - делаю в воздухе кавычки. – И вообще, что ты сказала предкам?
Соня крепко хватает меня под руку и оборачивается в сторону Яны и Юли, которые как раз вылезают из автомобиля. Обе девушки красивые и нарядные. Если бы я их не знал, даже не подумал бы, что они ещё школьницы.
- Правду, - как ни в чём не бывало бросает Розина, и я вскидываю бровь.
- Да ну? – фыркаю я.
- Сказала, что буду на др у своей новой подружки, которая устраивает пижамную вечеринку, - поясняет девушка, замечая мою насмешливую улыбку.
- Только ты забыла уточнить, что пижамная вечеринка будет проходить в клубе, - издеваюсь я.
- Ой, иди знаешь куда? – надувается Соня.
Я смеюсь – она легко стукает меня по плечу рукой, но не отстраняется.
- Закругляйтесь, голубки! – торжественно тянет Яна, подходя к нам. – Нас ждут великие дела!
Юля хихикает, поправляя сумочку на плече. Мы не задерживаемся на улице – здесь холодно и мерзко – и двигаемся в сторону клуба. В смежном коридоре тепло – охранник стоит возле вторых дверей и роется в телефоне, совершенно не обращая на нас внимания. На нём обычный официальный костюм, на вид ему за двадцать, волосы короткие и неопрятные, тёмного цвета. Уже здесь я слышу приглушённую музыку, басами отдающую в стены и заставляющую её вибрировать.
- Ма-а-акс, - именинница радостно вскрикивает, и парню приходится оторваться от экрана и вскинуть голову.
- Яна, - он ловко убирает телефон в карман брюк и усмехается.
Они обнимают друг друга в знак приветствия.
- С праздником, - тянет Макс, когда отстраняется. – Документы только предъяви и можешь проходить.
Куркина скрещивает руки на груди и с упрёком смотрит на друга, но тот выглядит серьёзным и непреклонным, словно ничто на свете не заставит его нарушить правила. Я бросаю взгляд на камеру над дверью и немного хмурюсь. Проходить в клубы без паспорта – это, в принципе, нормально. Сюда каждый день проскальзывают школьники и умудряются не попасться, даже я как-то был среди них.
- Ладно, шучу, - Макс расслабляется и кривится в усмешке. – Проходите.
Я встречаюсь с его пронзительными зелёными глазами, когда охранник открывает перед нами дверь и пропускает внутрь. Музыка тут же набрасывается на нас, словно голодное животное, и желание заходить внутрь пропадает, но Соня решительно тянет меня в сторону дверей, увлекая в полутёмное помещение вслед за своими подругами.
Единственный минус в этом месте – здесь нет гардероба. Вещи приходится тащить с собой и сваливать на соседние сидения – я бросаю свою куртку поверх одежды девчонок и сажусь на диванчик, вытягивая ноги под столом.
Вокруг полно народу, музыка давит на уши и сжимает голову своими тисками, хотя на самом деле она не оглушающая. На грани, когда можно потанцевать и поговорить.
- Расслабься, - Соня толкает меня в бок локтём, когда садится рядом. Яна с Юлей уходят в сторону барной стойки за напитками, и мы с Розиной остаёмся одни.
- Я расслаблен, - вскидываю руку, мол, куда ещё больше расслабляться. – Сама безмятежность! Можно хоть эйфорию из меня высасывать.
- Заметно! Всю дорогу небось только и думаешь о проигрыше, я же вижу.
- Я думаю о бесконечности этой вселенной и о том, есть ли кроме нас в этом мире разумные существа, - шучу я.
Девушка закатывает глаза и поправляет платье. Я наблюдаю за её движениями, скользя взглядом по обнажённым ключицам и шее: волосы собраны в красивую причёску, локонами спадающую на уши. У неё большая родинка на плече, а рядом совсем маленькая.
- Твои родинки похожи на Землю и на Луну, - провожу пальцами по коже Сони, кладя локоть на спинку диванчика.
Розина непонимающе хмурится, начиная разглядывать своё плечо, чтобы убедиться в правдивости моих слов. Её взгляд резко перемещается на меня, а губы трогает улыбка.
- Всегда думала, что это неправильный снеговик, - она снова толкает меня локтём в бок.
- Да что ты бьёшь меня всё время? – бормочу я, притворно потирая рёбра.
- Тебе же нравится, - не унимается она.
- Когда меня бьют? – фыркаю, бросая взгляд на соседний столик, за которым девчонка в коротком красном платье смеётся, разговаривая с каким-то парнем. Они сидят почти вплотную, и я вижу его руку под столом, которая навязчиво гладит колено девушки. Парень перемещает её выше, но, прежде чем пальцы добираются до укромного места, я отворачиваюсь. – Я получаю удовольствие, когда бью других, а не когда меня избивают.
Соня Розина смеётся и снова стукает меня локтём в рёбра.
- Я тебя не избиваю, - она приближается и утыкается носом в мою шею. – Но могу укусить…
Девушка прикусывает мочку моего уха, а затем снова ударяет меня по рёбрам, но уже ладонью.
- Да хорош, - улыбаюсь я. – Синяк будет.
- Не будет, - она отстраняется и садится ровно. – Я совсем легонько…
Песня на мгновение замолкает, а затем начинается новая. Я скучающе осматриваюсь, бросая взгляд на танцпол, где девушки и парни проворно извиваются под музыку, соединяясь в одну сплошную неугомонную массу. Возле бара стоят Яна с Юлей – я разглядываю их спины, пока девушки не прекращают флиртовать с барменом и не направляются в нашу сторону. В их руках я замечаю бутылку ликёра и четыре бокала. На мгновение я думаю о том, что скажет отец, если я вернусь домой пьяным, но потом мне резко становится всё равно. В ближайшие дни у меня нет тренировок.
- Смотрите, что у нас есть! – Куркина садится за стол и ставит перед нами бутылку. – Самый вкусный ликёр, который можно достать в этом городе!
Юля ставит на столешницу бокалы и присаживается рядом. Не ней бежевое платье с просторным подолом по колено, обтягивающим корсетом и рюшками на груди. На Яне же наоборот короткое блестящее чёрное платье, подчёркивающее её тонкие ноги.
Я скептично беру в руки бутылку и рассматриваю этикетку. Baileys Mint Chocolate. С мятой и шоколадом. Никогда такое не пил.
- Ты точно уверена, что мы не отравимся?
- Точно, - Куркина недовольно смотрит на меня.
- С шоколадом? – Соня забирает у меня бутылку. – Должно быть вкусно! Наливай скорее! Обожаю шоколад…
- Тебе лишь бы жопу нарастить, - я отбираю обратно ликёр и начинаю открывать. – Тут всего 17%… Это же бабский напиток…
Куркина громко и демонстративно цокает языком и пододвигает ко мне бокалы.
- А тебе что, нажраться надо? Мы же не собираемся упиваться в хлам, - Юля роется в своём телефоне, с кем-то переписываясь.
Я ничего не отвечаю, разливая напиток. Сливки и виски, плюс мята с шоколадом. У меня будет заворот кишок…
- Вообще не знала, что у нас такое продают! – Соня нетерпеливо наблюдает за вязким напитком, наполняющим бокал.
- Просто нужно места знать, - Яна улыбается, довольная собой.
Я заканчиваю с напитками и ставлю бутылку в сторону. Каждый из нас берёт по бокалу, но мы не спешим пить. Все смотрят на Яну: её щёки горят от смущения, улыбка застыла на лице, словно на фотографии. Мы молчим, а потом поднимаем бокалы и хором вскрикиваем «С днём рождения!», словно заранее готовились к этому моменту.
С этого всё и начинается.
Мы веселимся в клубе почти до самого закрытия. Танцуем, заказываем новые напитки (откуда у Куркиной столько денег на алкоголь, я понятия не имею), разговариваем о всякой ерунде. Я обнимаюсь с Соней и говорю ей всякие глупости о своих чувствах, совершенно забываю об утреннем поражении, о соревнованиях и даже о своих родителях, которых я не предупредил, что вернусь домой поздно (у меня нет комендантского часа, и я могу приходить, когда захочу).
Я забываю обо всём, потому что я пьяный и влюблённый подросток, развлекающийся на дне рождении у подруги своей девушки. И в этот момент мне плевать на всё.
Мы садимся в такси и уезжаем, после того, как какой-то пьяный мужик начинает приставать к Куркиной. Розина держит меня на поводке, словно собаку, чтобы я не полез защищать Яну и не устроил в клубе потасовку.
Девчонки остаются ночевать у Яны, чтобы не палиться перед родителями, а мне приходится отправиться домой. Сейчас где-то три часа ночи. Родители, скорее всего, уже давно спят, поэтому я рассчитываю на незаметное проникновение. Из меня плохой ниндзя, особенно когда я пьяный: открыть дверь бесшумно у меня не получается. Я не сразу попадаю ключом в замок, а все мои усилия осторожно повернуть ручку и зайти внутрь проваливаются. Я хмурюсь, пытаясь собрать остатки сил, чтобы добраться до комнаты и завалиться на кровать, стаскиваю ботинки и шумно вздыхаю. Все мои планы на незаметное проникновение рушатся, когда я понимаю, что на кухне горит свет.
Это не есть хорошо.
Я замираю посреди коридора, словно олень в свете фар, и смотрю на отца, медленно появляющегося из кухни. Кажется, он недоволен, но я не уверен, потому что с трудом могу сфокусировать взгляд на его лице. Я не двигаюсь, прекрасно понимая: если сделаю шаг, то пошатнусь, и тогда сразу станет понятно, что я пил.
- Три часа ночи, Егор, - устало бормочет папа, скрещивая руки на груди.
- Чего не спишь? – я собираю все свои силы, чтобы мой голос звучал не как у заядлого алкаша.
- Тебя жду, - он пристально вглядывается в меня, но единственная мысль, которая вертится в моей голове: я хочу прилечь и проспать до следующего вечера.
- Я был на дне рождении, - стоять ровно у меня больше нет сил, поэтому я осторожно снимаю куртку. Меня слегка и почти незаметно шатает. Или мне это просто кажется? – С Соней.
Папа прислоняется плечом к косяку, и под его взглядом мне становится даже стыдно. Нет, не стыдно. Дико подозрительно и странно. Никогда ещё отец не ждал меня по ночам, чтобы прочитать лекцию о моём плохом поведении. Хотя, признаться, обычно я не хожу по клубам и не возвращаюсь в три часа ночи. Максимум в двенадцать или в час, и то трезвым.
- С Соней? – он немного поджимает губы. – Ты что, пьян?
Я замираю, всем видом показывая, что это ложь.
- Нет, - напряжённо говорю я. Папа с упрёком наблюдает за мной, и я понимаю, что врать бесполезно. – Ладно, я пьян.
Как камень с души. Расслабляюсь и неумело вешаю куртку на крючок. Не люблю врать родителям, да и вообще любому человеку. Я слишком прямолинеен, чтобы придумывать ложь.
- Я был в клубе на дне рождении у Яны Куркиной, так что да. Я пьян, - я взмахиваю руками. – Завтра воскресенье. Я расстроен из-за проигрыша, так что позволь мне пойти в свою комнату и поспать, а потом можешь отчитывать меня сколько пожелаешь.
Я не дожидаюсь разрешения и скрываюсь в своей комнате, заваливаясь на кровать прямо в одежде. Спа-а-а-ать. Завтра разберусь со всеми проблемами. Сейчас у меня нет ни сил, ни настроения, так что зря отец прождал меня до трёх ночи. Хотя, это его проблемы…
дайджа x svmvrivn – Ветром
Соня.
Всё начинается с одного единственного сообщения «вконтакте». Начале майских праздников, ночь, когда я сижу за ноутбуком и слушаю музыку, попутно переписываясь с Егором. Все уже давно спят, Маша как обычно ночует у своего друга-парня, и я единственная, кто не собирается ложиться в ближайшие несколько часов.
Мне грустно и немного тоскливо, как обычно бывает по ночам. Печальная музыка не разбавляет атмосферы, да и, признаться, для весёлых песен совершенно нет настроения. Я листаю ленту, щёлкаю фотографии, изредка отвечаю на сообщения Штормова. В остальном в сети настоящий штиль.
До тех пор, пока слева внизу не всплывает неожиданное оповещение.
«Привет, Сонь».
Я замираю, потому что имя человека, написавшего мне, кажется каким-то нереальным и пугающим. Всё внутри застывает и я даже перестаю дышать, пристально впиваясь взглядом в оповещение, пока то медленно растворяется. До последнего надеясь, что мне просто показалось, я меняю страницу в сети на «диалоги» и смотрю на сообщение.
Нет. Этого не может быть. Этого просто не может быть.
Никита Верховский.
Что ему нужно? Почему он пишет мне спустя столько месяцев, словно бы ничего не случилось?
Я не открываю диалог: нажимаю на его фотографию и открываю страничку. На аватарке картинка с волком – я щёлкаю снимки. У парня их немного, в основном все старые, ничего нового так и не добавилось.
Соня целует меня, а затем отстраняется и решительно нажимает на дверной звонок. Проходит меньше минуты, прежде чем дверь открывается и нас встречает Яна.
- С Днём Рождения! – Розина набрасывается на подругу и затаскивает её в квартиру – мне приходится зайти следом и прикрыть дверь.
- Поздравляю, Ян, - говорю я, как только Соня отстраняется от бедняги и протягивает ей подарок.
- От нас с Егором, - Розина решительно стаскивает ботинки и начинает раздеваться.
- Спасибо, - именинница довольно улыбается и уходит в комнату.
Никогда не был дома у Куркиной, да и как-то особо не горел желанием. Прихожая просторная, кухня виднеется слева, напротив дверь, справа коридор, уходящий вглубь квартиры. Я разуваюсь, пока Розина прихорашивается возле зеркала, и расстёгиваю куртку. Из кухни выбегает кошка и опасливо шипит в мою сторону – я поджимаю губы.
- Так, Егор, - Яна возвращается к нам. – Ты дуй на кухню и ставь чайник. Там торт в холодильнике и всякие ништяки. А мы пока с Соней пойдём выбирать наряды. Скоро должна Юля прийти, откроешь ей, понял?
Я вскидываю бровь, мол, чего ты раскомандовалась здесь? Смотрю на Розину, но та лишь пожимает плечом, улыбаясь.
- Есть, сэр, - неохотно отдаю честь и, поджав губы, направляюсь налево.
Яна хватает Соню под руку и силком тащит в противоположную сторону, оставляя меня в одиночестве искать в чужой квартире чайник и «ништяки в холодильнике». Терпеть не могу копаться в чужих вещах, а особенно в еде.
Monarch – Stay
Егор.
- Ты уверена, что это хорошая идея? – спрашиваю я Розину, когда мы выходим из такси и останавливаемся недалеко от местного клуба.
Не могу назвать себя заядлым любителем ночных развлечений, громкой музыки и алкоголя, но иногда у меня просто нет выбора. В прочем, как и сейчас. Оставлять Соню одну в подобном заведении у меня нет никакого желания, особенно в компании Яны, заядлой тусовщицы, но и запрещать своей девушке идти на День Рождения подруги я тоже не имею права. А так убью двух зайцев одним ударом: и Розина будет довольна, и я не стану тонуть в пучине беспокойства.
- Да! – девушка радостно улыбается, осматриваясь. – Там, где я жила раньше, клубы – это настоящий отстой. Там только бухие алкаши и музыка девяностых. Хочу хоть раз побывать в нормальном месте и потанцевать.
Соня поправляет свою куртку, из-под которой виднеется подол фиолетового платья, заканчивающийся на середине бёдер. Девушка в туфлях на шпильке и без колготок. Если заболеет – сама будет виновата. Я же особо не напрягался на счёт одежды. Джинсы и чёрная рубашка. Я даже, кажется, плохо её погладил…
- Не думаю, что ночной клуб можно назвать «нормальное место», - делаю в воздухе кавычки. – И вообще, что ты сказала предкам?
Соня крепко хватает меня под руку и оборачивается в сторону Яны и Юли, которые как раз вылезают из автомобиля. Обе девушки красивые и нарядные. Если бы я их не знал, даже не подумал бы, что они ещё школьницы.
- Правду, - как ни в чём не бывало бросает Розина, и я вскидываю бровь.
- Да ну? – фыркаю я.
- Сказала, что буду на др у своей новой подружки, которая устраивает пижамную вечеринку, - поясняет девушка, замечая мою насмешливую улыбку.
- Только ты забыла уточнить, что пижамная вечеринка будет проходить в клубе, - издеваюсь я.
- Ой, иди знаешь куда? – надувается Соня.
Я смеюсь – она легко стукает меня по плечу рукой, но не отстраняется.
- Закругляйтесь, голубки! – торжественно тянет Яна, подходя к нам. – Нас ждут великие дела!
Юля хихикает, поправляя сумочку на плече. Мы не задерживаемся на улице – здесь холодно и мерзко – и двигаемся в сторону клуба. В смежном коридоре тепло – охранник стоит возле вторых дверей и роется в телефоне, совершенно не обращая на нас внимания. На нём обычный официальный костюм, на вид ему за двадцать, волосы короткие и неопрятные, тёмного цвета. Уже здесь я слышу приглушённую музыку, басами отдающую в стены и заставляющую её вибрировать.
- Ма-а-акс, - именинница радостно вскрикивает, и парню приходится оторваться от экрана и вскинуть голову.
- Яна, - он ловко убирает телефон в карман брюк и усмехается.
Они обнимают друг друга в знак приветствия.
- С праздником, - тянет Макс, когда отстраняется. – Документы только предъяви и можешь проходить.
Куркина скрещивает руки на груди и с упрёком смотрит на друга, но тот выглядит серьёзным и непреклонным, словно ничто на свете не заставит его нарушить правила. Я бросаю взгляд на камеру над дверью и немного хмурюсь. Проходить в клубы без паспорта – это, в принципе, нормально. Сюда каждый день проскальзывают школьники и умудряются не попасться, даже я как-то был среди них.
- Ладно, шучу, - Макс расслабляется и кривится в усмешке. – Проходите.
Я встречаюсь с его пронзительными зелёными глазами, когда охранник открывает перед нами дверь и пропускает внутрь. Музыка тут же набрасывается на нас, словно голодное животное, и желание заходить внутрь пропадает, но Соня решительно тянет меня в сторону дверей, увлекая в полутёмное помещение вслед за своими подругами.
Единственный минус в этом месте – здесь нет гардероба. Вещи приходится тащить с собой и сваливать на соседние сидения – я бросаю свою куртку поверх одежды девчонок и сажусь на диванчик, вытягивая ноги под столом.
Вокруг полно народу, музыка давит на уши и сжимает голову своими тисками, хотя на самом деле она не оглушающая. На грани, когда можно потанцевать и поговорить.
- Расслабься, - Соня толкает меня в бок локтём, когда садится рядом. Яна с Юлей уходят в сторону барной стойки за напитками, и мы с Розиной остаёмся одни.
- Я расслаблен, - вскидываю руку, мол, куда ещё больше расслабляться. – Сама безмятежность! Можно хоть эйфорию из меня высасывать.
- Заметно! Всю дорогу небось только и думаешь о проигрыше, я же вижу.
- Я думаю о бесконечности этой вселенной и о том, есть ли кроме нас в этом мире разумные существа, - шучу я.
Девушка закатывает глаза и поправляет платье. Я наблюдаю за её движениями, скользя взглядом по обнажённым ключицам и шее: волосы собраны в красивую причёску, локонами спадающую на уши. У неё большая родинка на плече, а рядом совсем маленькая.
- Твои родинки похожи на Землю и на Луну, - провожу пальцами по коже Сони, кладя локоть на спинку диванчика.
Розина непонимающе хмурится, начиная разглядывать своё плечо, чтобы убедиться в правдивости моих слов. Её взгляд резко перемещается на меня, а губы трогает улыбка.
- Всегда думала, что это неправильный снеговик, - она снова толкает меня локтём в бок.
- Да что ты бьёшь меня всё время? – бормочу я, притворно потирая рёбра.
- Тебе же нравится, - не унимается она.
- Когда меня бьют? – фыркаю, бросая взгляд на соседний столик, за которым девчонка в коротком красном платье смеётся, разговаривая с каким-то парнем. Они сидят почти вплотную, и я вижу его руку под столом, которая навязчиво гладит колено девушки. Парень перемещает её выше, но, прежде чем пальцы добираются до укромного места, я отворачиваюсь. – Я получаю удовольствие, когда бью других, а не когда меня избивают.
Соня Розина смеётся и снова стукает меня локтём в рёбра.
- Я тебя не избиваю, - она приближается и утыкается носом в мою шею. – Но могу укусить…
Девушка прикусывает мочку моего уха, а затем снова ударяет меня по рёбрам, но уже ладонью.
- Да хорош, - улыбаюсь я. – Синяк будет.
- Не будет, - она отстраняется и садится ровно. – Я совсем легонько…
Песня на мгновение замолкает, а затем начинается новая. Я скучающе осматриваюсь, бросая взгляд на танцпол, где девушки и парни проворно извиваются под музыку, соединяясь в одну сплошную неугомонную массу. Возле бара стоят Яна с Юлей – я разглядываю их спины, пока девушки не прекращают флиртовать с барменом и не направляются в нашу сторону. В их руках я замечаю бутылку ликёра и четыре бокала. На мгновение я думаю о том, что скажет отец, если я вернусь домой пьяным, но потом мне резко становится всё равно. В ближайшие дни у меня нет тренировок.
- Смотрите, что у нас есть! – Куркина садится за стол и ставит перед нами бутылку. – Самый вкусный ликёр, который можно достать в этом городе!
Юля ставит на столешницу бокалы и присаживается рядом. Не ней бежевое платье с просторным подолом по колено, обтягивающим корсетом и рюшками на груди. На Яне же наоборот короткое блестящее чёрное платье, подчёркивающее её тонкие ноги.
Я скептично беру в руки бутылку и рассматриваю этикетку. Baileys Mint Chocolate. С мятой и шоколадом. Никогда такое не пил.
- Ты точно уверена, что мы не отравимся?
- Точно, - Куркина недовольно смотрит на меня.
- С шоколадом? – Соня забирает у меня бутылку. – Должно быть вкусно! Наливай скорее! Обожаю шоколад…
- Тебе лишь бы жопу нарастить, - я отбираю обратно ликёр и начинаю открывать. – Тут всего 17%… Это же бабский напиток…
Куркина громко и демонстративно цокает языком и пододвигает ко мне бокалы.
- А тебе что, нажраться надо? Мы же не собираемся упиваться в хлам, - Юля роется в своём телефоне, с кем-то переписываясь.
Я ничего не отвечаю, разливая напиток. Сливки и виски, плюс мята с шоколадом. У меня будет заворот кишок…
- Вообще не знала, что у нас такое продают! – Соня нетерпеливо наблюдает за вязким напитком, наполняющим бокал.
- Просто нужно места знать, - Яна улыбается, довольная собой.
Я заканчиваю с напитками и ставлю бутылку в сторону. Каждый из нас берёт по бокалу, но мы не спешим пить. Все смотрят на Яну: её щёки горят от смущения, улыбка застыла на лице, словно на фотографии. Мы молчим, а потом поднимаем бокалы и хором вскрикиваем «С днём рождения!», словно заранее готовились к этому моменту.
С этого всё и начинается.
Мы веселимся в клубе почти до самого закрытия. Танцуем, заказываем новые напитки (откуда у Куркиной столько денег на алкоголь, я понятия не имею), разговариваем о всякой ерунде. Я обнимаюсь с Соней и говорю ей всякие глупости о своих чувствах, совершенно забываю об утреннем поражении, о соревнованиях и даже о своих родителях, которых я не предупредил, что вернусь домой поздно (у меня нет комендантского часа, и я могу приходить, когда захочу).
Я забываю обо всём, потому что я пьяный и влюблённый подросток, развлекающийся на дне рождении у подруги своей девушки. И в этот момент мне плевать на всё.
***
Мы садимся в такси и уезжаем, после того, как какой-то пьяный мужик начинает приставать к Куркиной. Розина держит меня на поводке, словно собаку, чтобы я не полез защищать Яну и не устроил в клубе потасовку.
Девчонки остаются ночевать у Яны, чтобы не палиться перед родителями, а мне приходится отправиться домой. Сейчас где-то три часа ночи. Родители, скорее всего, уже давно спят, поэтому я рассчитываю на незаметное проникновение. Из меня плохой ниндзя, особенно когда я пьяный: открыть дверь бесшумно у меня не получается. Я не сразу попадаю ключом в замок, а все мои усилия осторожно повернуть ручку и зайти внутрь проваливаются. Я хмурюсь, пытаясь собрать остатки сил, чтобы добраться до комнаты и завалиться на кровать, стаскиваю ботинки и шумно вздыхаю. Все мои планы на незаметное проникновение рушатся, когда я понимаю, что на кухне горит свет.
Это не есть хорошо.
Я замираю посреди коридора, словно олень в свете фар, и смотрю на отца, медленно появляющегося из кухни. Кажется, он недоволен, но я не уверен, потому что с трудом могу сфокусировать взгляд на его лице. Я не двигаюсь, прекрасно понимая: если сделаю шаг, то пошатнусь, и тогда сразу станет понятно, что я пил.
- Три часа ночи, Егор, - устало бормочет папа, скрещивая руки на груди.
- Чего не спишь? – я собираю все свои силы, чтобы мой голос звучал не как у заядлого алкаша.
- Тебя жду, - он пристально вглядывается в меня, но единственная мысль, которая вертится в моей голове: я хочу прилечь и проспать до следующего вечера.
- Я был на дне рождении, - стоять ровно у меня больше нет сил, поэтому я осторожно снимаю куртку. Меня слегка и почти незаметно шатает. Или мне это просто кажется? – С Соней.
Папа прислоняется плечом к косяку, и под его взглядом мне становится даже стыдно. Нет, не стыдно. Дико подозрительно и странно. Никогда ещё отец не ждал меня по ночам, чтобы прочитать лекцию о моём плохом поведении. Хотя, признаться, обычно я не хожу по клубам и не возвращаюсь в три часа ночи. Максимум в двенадцать или в час, и то трезвым.
- С Соней? – он немного поджимает губы. – Ты что, пьян?
Я замираю, всем видом показывая, что это ложь.
- Нет, - напряжённо говорю я. Папа с упрёком наблюдает за мной, и я понимаю, что врать бесполезно. – Ладно, я пьян.
Как камень с души. Расслабляюсь и неумело вешаю куртку на крючок. Не люблю врать родителям, да и вообще любому человеку. Я слишком прямолинеен, чтобы придумывать ложь.
- Я был в клубе на дне рождении у Яны Куркиной, так что да. Я пьян, - я взмахиваю руками. – Завтра воскресенье. Я расстроен из-за проигрыша, так что позволь мне пойти в свою комнату и поспать, а потом можешь отчитывать меня сколько пожелаешь.
Я не дожидаюсь разрешения и скрываюсь в своей комнате, заваливаясь на кровать прямо в одежде. Спа-а-а-ать. Завтра разберусь со всеми проблемами. Сейчас у меня нет ни сил, ни настроения, так что зря отец прождал меня до трёх ночи. Хотя, это его проблемы…
дайджа x svmvrivn – Ветром
Соня.
Всё начинается с одного единственного сообщения «вконтакте». Начале майских праздников, ночь, когда я сижу за ноутбуком и слушаю музыку, попутно переписываясь с Егором. Все уже давно спят, Маша как обычно ночует у своего друга-парня, и я единственная, кто не собирается ложиться в ближайшие несколько часов.
Мне грустно и немного тоскливо, как обычно бывает по ночам. Печальная музыка не разбавляет атмосферы, да и, признаться, для весёлых песен совершенно нет настроения. Я листаю ленту, щёлкаю фотографии, изредка отвечаю на сообщения Штормова. В остальном в сети настоящий штиль.
До тех пор, пока слева внизу не всплывает неожиданное оповещение.
«Привет, Сонь».
Я замираю, потому что имя человека, написавшего мне, кажется каким-то нереальным и пугающим. Всё внутри застывает и я даже перестаю дышать, пристально впиваясь взглядом в оповещение, пока то медленно растворяется. До последнего надеясь, что мне просто показалось, я меняю страницу в сети на «диалоги» и смотрю на сообщение.
Нет. Этого не может быть. Этого просто не может быть.
Никита Верховский.
Часть моего прошлого. Один из моих старых друзей, с кем я тусила до того, как произошёл случай с Сашей Малийским. С Никитой я общалась лучше всех из нашей компании, но после того, как я согласилась на спор и начала зависать со старшеклассниками, я перестала поддерживать с ним контакт. Так же как и с остальными.
Что ему нужно? Почему он пишет мне спустя столько месяцев, словно бы ничего не случилось?
Я не открываю диалог: нажимаю на его фотографию и открываю страничку. На аватарке картинка с волком – я щёлкаю снимки. У парня их немного, в основном все старые, ничего нового так и не добавилось.
