Я была предоставлена сама себе, и меня устраивала моя свобода, - с горечью заговорила Ньюнис. - А потом, мне казалось, что ты дал добро на мой брак с лучшим на свете мужчиной. Я была бы безумно счастлива, если б вышла замуж за Дэнкорта Стамброда. Ты сказал, чтоб я готовилась к свадьбе, но не уточнил с кем именно. И я никогда не забуду тот день, когда мы с Дэнни шли к тебе сказать, что у нас для торжества все готово. Дэнни очень волновался... Он говорил так много всего... Я тогда не понимала, зачем он это говорит, зачем просит меня, и даже не просит, а требует обещание, что я обязательно должна быть счастлива без него... Мне хотелось, чтобы мы поскорее пришли, чтобы тот длинный коридор поскорее закончился, чтобы Дэнни наконец замолчал и услышал от тебя дату нашей с ним свадьбы. Но ты в тот день сказал, что я выхожу замуж за чужестранца. Бросил это, как побитой собаке обглоданную кость и ушёл. А Дэнни... Он как будто знал, что так и будет, потому и надиктовал мне, как я должна жить и что должна делать. А потом он умер у меня на руках. В той же комнате. На том же месте, где ты нас оставил. Я кричала, звала на помощь... И ты не мог этого не слышать. Слуги не могли не слышать моих криков. Но ни ты, ни кто-то ещё не посчитали нужным прийти и помочь. Вам всем было плевать. Вам всем было безразлична чужая жизнь. И тебе безразлично, что ты убил своей жестокостью замечательного мужчину, которого я обожала. И на этом ты не остановился. На сорок первый день после смерти Дэнни, ты заставил меня надеть белое платье и выйти замуж, ты заставил меня изображать из себя счастливую невесту. Ты хоть способен себе представить, что я чувствовала в тот день? Способен понять, что я чувствовала, когда ты в тот день продал меня кому подороже вышло и подложил под чужестранца?.. А потом я потеряла и привычный мир, в котором так свободно жила. Меня привезли сюда, в этот хмурый и мрачный север, где нет ни одного родного человека... И на этом твоя жестокость закончилась? Нет! Начался лишь новый этап! Каждое твоё письмо было... Да я перестала их читать ещё на первом году жизни в этом замке. Потому что твои письма просто невозможно читать без слез!.. А потом когда Бернард уехал на войну, что ты придумал сделать? Забрать казну севера! Мой отец потребовал от меня предать собственного мужа! А когда ты не получил желаемого, твои письма приносили мне ещё больше колкостей. Казалось, куда уж больше! Но ты с этим прекрасно справлялся! Знаешь, даже когда мне было очень плохо здесь, я понимала, что здесь, даже когда плохо, я счастливее и свободнее, чем дома. Потому что знала - при малейшей возможности ты либо отдашь меня в какой-нибудь убогий монастырь, забыв обо мне раз и навсегда, либо снова продашь кому-нибудь, кому повыгоднее будет, тому и продашь. Ты же у нас мастер находить выгодные сделки! А теперь ты стоишь передо мной и недоумеваешь, а что мне не так. Смеешь говорить, глядя мне в лицо, что никогда меня не обижал и не был жесток. Отец, да это просто новый уровень лицемерия, вот что я тебе скажу!
Ньюнис высказала все, что накипело, наболело и вырвалось из неё. Да она себя и не сдерживала. Вот только она также понимала, что если отец и сейчас скажет, что никогда не был жесток к ней, то Ньюнис выдаст приказ отрубить ему голову и сожалеть не станет потом. О таком человеке невозможно сожалеть...
И все же выслушав её, отец молчал. И Катарина молчала. Всё молчали. Ньюнис вновь уставилась в окно. Уж пусть лучше он уйдёт, чем что-то говорит. Не считает себя виновным - и ладно, только пусть молча уйдёт. Она не выдержит, ей никаких нервов не хватит выдержать, если он начнёт все отрицать. Пусть просто уйдёт...
- Я не был рад, что у меня родилась дочка, вместо второго сына, - тихо заговорил отец, а Ньюнис почувствовала, как к горлу подкатил ком. - И как воспитывать девочку я не знал... У меня-то самого никогда не было сестёр, и я не знал, что нужно, что правильно... А потому и не лез в твою жизнь, потому-то ты и была свободна в своей юности... Но если б я только знал, что ты хочешь видеть меня рядом чаще, я бы был рядом. Но после смерти твоего брата, я настолько погряз в горечи утраты, что мне... Мне было больно на тебя смотреть. Я так желал сына, а у меня его отняла судьба... Есть дочка, а что с ней делать - не знал... Потом и мама твоя умерла, а жениться снова, зачать ещё одного сына... Боль от утраты меня ломала и на все это я не был способен. Я решил, что буду ждать, когда ты подаришь мне внука, и я сделал бы из него наследника.
- Почему вы не задумались, что Ньюнис может быть вашим наследником? - учтиво спросила Катрина.
- Ну так ведь девочка же... - виновато пожал плечами отец. - Хрупкое создание... Откуда я мог знать, что в моей дочери есть потенциал правителя? Я всегда думал только о своём сыне, и когда он умер, мои надежды умерли вести с ним.
- Пусть вы выражаетесь по-своему, и все же форма дискриминации женщин на лицо. И если вы так холодны к собственной дочери, то как относятся ваши подданные к своим жёнам, матерям, дочерям и сёстрам?
- Я об этом никогда не задумывался... - честно ответил отец. - И теперь понимаю, что обвинения короля Бернарда в мой адрес не такие уж и ложные. Раньше я действительно не понимал этого. Поверьте, Ваше Высочество, я не со зла действовал.
- Я вам верю, - мягко сказала Катарина.
- А я не верю, - подала голос Ньюнис, но голову от окна не отвернула.
- Ньюнис... Мне искренне жаль, что я причинил тебе так много страданий, но всему есть объяснения. Пожалуйста, выслушай меня! Больше я ни о чем тебя не попрошу. Просто выслушай!
- Ну... Пока ещё рот тебе никто не закрывал. Говори, если есть что сказать, - равнодушно пожала она плечами.
- Пусть ты и думала, что я не обращаю на тебя внимания, но это не так, - тяжело вздохнув, заговорил сихит Имилио. - Рядом с тобой всегда были люди, которые приглядывали за тобой от моего имени. И я с самого начала знал, что ты подружилась с двумя сыновьями моего лучшего друга и верного союзника. Мы с Савилем каждый день ждали, что однажды ты выберешь одного из его сыновей в мужья. И поверь, я бы очень хотел, чтоб этот брак состоялся. Мне Савиль как родной брат, и то что наши семьи, наконец, смогли породниться для меня лично было бы большой честью. Я очень этого хотел. И я знал, что Дэнкорт серьёзно болен.
- И не сказал мне. Позволил любить умирающего, - подметила Ньюнис. - Это так заботливо с твоей стороны.
- Я молчал, потому что знал, что тебя любит и второй близнец тоже, а Мэнкорт здоров. Савиль как-то сразу сказал, что не зачем тебя тревожить и говорить правду. Мы сообща решили, вместе с близнецами решили, что это разобьёт тебе сердце. Мы решили, что так или иначе, а ты выйдешь замуж за Стамброда, один будет играть роль второго. Мальчики же похожи друг на друга один в один, не отличить! Да ты и не отличала... Наверное, потому что просто слепо любила обоих, вот и не различала... Но мы в четвёртом не меньше тебя ждали того дня, когда ты станешь милис Стамброд, но пришло вдруг письмо с севера. На тебе пожелал жениться старый хрыч, который младше меня всего лишь на каких-то пять лет!
- Король Винсент? - спросила Катарина, а Ньюнис хоть уже все и знала об этом, но все равно оцепенела.
И настолько сильно, что хоть и хотела, а посмотреть на отца не смогла.
- Да, этот всенародный любимчик, - с ненавистью в голосе бросил отец. - Он о тебе, Ньюнис, знал вообще все. Даже то, что Дэнни болен, а мы от тебя это скрывали. Он потребовал, чтоб ты стала его женой, расписал, какую выгоду я от этого получу и все в таком духе... Я сначала не понял серьёзность его намерений и ответил, что раз он все знает, то понимает, что у моей дочери жених есть, простите за отказ, поймите наше положение, спасибо за понимание и все в таком духе... Но новое его письмо не заставило себя долго ждать и... Он сказал, что во-первых, если ты не станешь его женой, если не будешь принадлежать северу, то он позаботится о том, чтоб Дэнни все равно не дожил до вашей с ним свадьбы, и его брат-близнец, разумеется, тоже. А во-вторых, он объявит войну всем островам, а на тот момент мы были слабы... Очень слабы.
- Король Винсент написал вам такие требования? - изумилась Катарина.
- То письмо разбило мне сердце не меньше чем смерть моего сына, - грустно сказал отец, а Ньюнис чуть-чуть повернулась к нему. Не полностью. Теперь она смотрела не в окно, а прямо перед собой, но теперь не смотрела на отца только потому, что слезы застилали глаза, а не хотелось, чтобы он видел их. - Меня поставили перед выбором, который я не хотел делать. Савилю тоже пришлось делать этот выбор... Я должен был сказать об этом решении детям, но... Ньюнис, я слышал твои крики, но я думал, что Дэнни просто убежал. В том же зале, где мы были, есть выход в сад. Я думал, что он убежал в сад, а ты зовёшь его и просишь вернуться... А когда до меня дошло, что происходит на самом деле, было уже слишком поздно. И мне искренне жаль, доченька, что тебе пришлось в тот день так много пережить...
Ньюнис повернула голову ещё чуть-чуть и увидела, что отец на неё не смотрит. Не может. Ему мешают слезы, которые он отчаянно пытается скрыть. Он стоял чуть поодаль, и отчаянно тёр глаза, словно это помогало ему держать себя в руках. Но она знала - не помогает.
- Мне пришлось согласиться на все требования, - продолжил он говорить, - но я прикинулся дураком и сделал вид, будто не понял, что король Винсент хочет тебя себе. Он все писал, что ты должна принадлежать северу, не лично ему, а северу. Вот я и выкрутил, что хорошо, раз он так хочет, то ты станешь женой молодого принца. На самом деле я рассчитывал, что Винсента это заденет, и он вовсе откажется от этой затеи, и тогда мне бы не пришлось рушить твои планы с Дэнни. Но почему-то Винсент согласился и твоим женихом стал Бернард... Но я не терял надежды, я думал, что принц может взбунтуется против брака по принуждению, даже устроил ему несколько диверсий мелких, чтоб проверить его на прочность. Выдержал. Но я знаю, совсем не потому что хотел на тебе жениться, а потому что не смог перечить отцу. Дату свадьбы выбирал Винсент... И сделал он это мне на зло, потому что прознал, что я давил на его сына... А потом они тебя увезли... И знаешь, пусть мы и мало общались всегда, но только с твоим уездом я понял, как стало тихо. Пусто. Словно последнюю радость, единственное солнце забрали с острова... И я возненавидел север так сильно, как только мог! - отец прорычал это с такой яростью, что стало даже не по себе. - И когда короля Винсента не стало, честное слово, я устроил бал для всего двора и танцевал до утра! И Савиль поддерживал каждый мой тост, в тот день мы были счастливы впервые со дня смерти Дэнни... И тогда у нас появился план - мы хотели выжать из севера, пока эта холодная страна осталась без хозяина, все возможное и забрать тебя домой. Но ты и стала нам преградой...
Несмотря на рухнувший план, эту фразу отец сказал с гордостью и теплотой. Ньюнис посмотрела на отца. Он тоже повернулся посмотреть на неё. Их взгляды встретились, и... Ньюнис понимала, что уже все простила. Ей хотелось, чтобы он договорил, чтобы до конца оправдался по всем своим грехам, но все равно она знала - она уже все ему простила. И он смотрел на неё с гордостью, с теплотой, с отеческой любовью, которой ей в юности так не хватало.
- И твоя позиция меня возмутила, Ньюнис. Я думал, ты понимаешь, что происходило, а ты, как я теперь вижу, ничего не знала. Нам следовало раньше поговорить. Мы бы тогда избежал много проблем.
- Верно, - сказала Ньюнис. - Я ничего не знала... Мы с Катариной и Бернардом половину из того, что ты сейчас рассказал, узнали в конце января. Но тогда все это выглядело совсем иначе... А теперь...
- Что именно вы узнали? И от кого?
Ньюнис говорить не могла, слезы душили. Она попросила рассказать все подружку, и та поведала. Отец очень сильно разозлился. Он понятия не имел о новых планах короля Винсента и его это сильно возмутило.
- Как бы там ни было, - продолжила говорить Катарина, правда тон её уже был ласковый-ласковый, как будто с детьми говорила. - Всё это уже позади. А вам теперь ничто не мешает разговаривать как близкие и родные друг другу люди. Я оставлю вас. Дальше вы справитесь и без меня.
- Спасибо тебе, Катарина, - сказала Ньюнис, - я очень тебе благодарна за помощь.
- Да, спасибо вам большое за поддержку, - сказал отец, а Катарина им обоим поклонилась, сделав реверанс, и добавила:
- Для меня большая честь вам помогать.
Затем она сразу вышла, а Ньюнис поднялась с кресла, поспешила к отцу. Он тоже сделал несколько шагов на встречу и крепко её обнял за плечи.
Им потребовалось время, чтобы суметь говорить, но и помолчать рядом друг с другом им тоже требовалось. Они выплакались. Они выплеснули все те накопившиеся эмоции, которые мучили их столько времени. И впервые за долгие годы отстраненности они могли просто быть рядом и обнять друг друга.
Для большего удобства они присели рядышком на диванчике, что стоял у кровати, и обнимались. Ньюнис вспомнила, как она всегда завидовала подружкам, которые с лёгкостью могли прильнуть к плечу отца, когда захочется. У неё такого не было, но теперь есть. Теперь настал её черёд. И ей совсем не хотелось вновь о чем-то говорить. Хотелось просто сидеть рядышком, чувствовать его, и знать, что тебя любят. Просто любят. Что тебя поддержат. Защитят. Что есть семья, которая тебя не бросит. Теперь она это знает, и не хотелось нарушать эту идиллию какими-то разговорами. И все же, она не знала, сколько они так с отцом просидели, но Ньюнис заговорила первой:
- Твоя мечта с сихитом Савилем все-таки сбылась. Вы породнились.
И при этом она положила руку на свой большой живот. Отцу ничего не потребовалось объяснять. И подробностей он не спросил. Но Ньюнис сама рассказала, как пыталась быть хорошей женой, как у неё ничего не получалось, как Мэнни подбивал её на предательство, и как он сам ей рассказал о том, что когда-то её любили оба брата, и что её Дэнни не так уж и мёртв, как все это время она думала. Рассказала, что вместе с Мэнни она были всего одну ночь, но в тот период, когда муж её игнорировал, как только мог. А значит ребёнок принадлежит Мэнни Стамброду.
- Поверь, моя доченька, для меня это больше хорошо, чем плохо, - спокойно отреагировал на все это отец. - Ведь это значит, что моей страной не будет править потомок человека, которого я ненавижу, и всегда буду ненавидеть. Но я надеюсь, ты понимаешь, что ситуация сложилась так, что тебе просто необходимо отдать малыша мне. Мало ли кто-то что-то поймёт? А если малыш будет вдали от Бернарда, то ему ничего и не угрожает.
- Я это планировала с самого начала, как поняла, что беременна, - ответила Ньюнис. - Я не знала, как ты к этому отнесешься, вот и не писала тебе правду, а наоборот злила своими ответами, потому что надеялась, что ты объявишь войну Бернарду, если он не отдаст тебе первенца.
- Сказать по правде идеи с такими угрозами мне в голову не приходили. Но если иначе Бернард ребёнка не отдаст, знай, я на это готов.
- Мне скоро рожать... Бернарда сейчас нет. Думаю, он не успеет приехать к нужному дню. А если его не будет, то и не помешает.
Ньюнис высказала все, что накипело, наболело и вырвалось из неё. Да она себя и не сдерживала. Вот только она также понимала, что если отец и сейчас скажет, что никогда не был жесток к ней, то Ньюнис выдаст приказ отрубить ему голову и сожалеть не станет потом. О таком человеке невозможно сожалеть...
И все же выслушав её, отец молчал. И Катарина молчала. Всё молчали. Ньюнис вновь уставилась в окно. Уж пусть лучше он уйдёт, чем что-то говорит. Не считает себя виновным - и ладно, только пусть молча уйдёт. Она не выдержит, ей никаких нервов не хватит выдержать, если он начнёт все отрицать. Пусть просто уйдёт...
- Я не был рад, что у меня родилась дочка, вместо второго сына, - тихо заговорил отец, а Ньюнис почувствовала, как к горлу подкатил ком. - И как воспитывать девочку я не знал... У меня-то самого никогда не было сестёр, и я не знал, что нужно, что правильно... А потому и не лез в твою жизнь, потому-то ты и была свободна в своей юности... Но если б я только знал, что ты хочешь видеть меня рядом чаще, я бы был рядом. Но после смерти твоего брата, я настолько погряз в горечи утраты, что мне... Мне было больно на тебя смотреть. Я так желал сына, а у меня его отняла судьба... Есть дочка, а что с ней делать - не знал... Потом и мама твоя умерла, а жениться снова, зачать ещё одного сына... Боль от утраты меня ломала и на все это я не был способен. Я решил, что буду ждать, когда ты подаришь мне внука, и я сделал бы из него наследника.
- Почему вы не задумались, что Ньюнис может быть вашим наследником? - учтиво спросила Катрина.
- Ну так ведь девочка же... - виновато пожал плечами отец. - Хрупкое создание... Откуда я мог знать, что в моей дочери есть потенциал правителя? Я всегда думал только о своём сыне, и когда он умер, мои надежды умерли вести с ним.
- Пусть вы выражаетесь по-своему, и все же форма дискриминации женщин на лицо. И если вы так холодны к собственной дочери, то как относятся ваши подданные к своим жёнам, матерям, дочерям и сёстрам?
- Я об этом никогда не задумывался... - честно ответил отец. - И теперь понимаю, что обвинения короля Бернарда в мой адрес не такие уж и ложные. Раньше я действительно не понимал этого. Поверьте, Ваше Высочество, я не со зла действовал.
- Я вам верю, - мягко сказала Катарина.
- А я не верю, - подала голос Ньюнис, но голову от окна не отвернула.
- Ньюнис... Мне искренне жаль, что я причинил тебе так много страданий, но всему есть объяснения. Пожалуйста, выслушай меня! Больше я ни о чем тебя не попрошу. Просто выслушай!
- Ну... Пока ещё рот тебе никто не закрывал. Говори, если есть что сказать, - равнодушно пожала она плечами.
- Пусть ты и думала, что я не обращаю на тебя внимания, но это не так, - тяжело вздохнув, заговорил сихит Имилио. - Рядом с тобой всегда были люди, которые приглядывали за тобой от моего имени. И я с самого начала знал, что ты подружилась с двумя сыновьями моего лучшего друга и верного союзника. Мы с Савилем каждый день ждали, что однажды ты выберешь одного из его сыновей в мужья. И поверь, я бы очень хотел, чтоб этот брак состоялся. Мне Савиль как родной брат, и то что наши семьи, наконец, смогли породниться для меня лично было бы большой честью. Я очень этого хотел. И я знал, что Дэнкорт серьёзно болен.
- И не сказал мне. Позволил любить умирающего, - подметила Ньюнис. - Это так заботливо с твоей стороны.
- Я молчал, потому что знал, что тебя любит и второй близнец тоже, а Мэнкорт здоров. Савиль как-то сразу сказал, что не зачем тебя тревожить и говорить правду. Мы сообща решили, вместе с близнецами решили, что это разобьёт тебе сердце. Мы решили, что так или иначе, а ты выйдешь замуж за Стамброда, один будет играть роль второго. Мальчики же похожи друг на друга один в один, не отличить! Да ты и не отличала... Наверное, потому что просто слепо любила обоих, вот и не различала... Но мы в четвёртом не меньше тебя ждали того дня, когда ты станешь милис Стамброд, но пришло вдруг письмо с севера. На тебе пожелал жениться старый хрыч, который младше меня всего лишь на каких-то пять лет!
- Король Винсент? - спросила Катарина, а Ньюнис хоть уже все и знала об этом, но все равно оцепенела.
И настолько сильно, что хоть и хотела, а посмотреть на отца не смогла.
- Да, этот всенародный любимчик, - с ненавистью в голосе бросил отец. - Он о тебе, Ньюнис, знал вообще все. Даже то, что Дэнни болен, а мы от тебя это скрывали. Он потребовал, чтоб ты стала его женой, расписал, какую выгоду я от этого получу и все в таком духе... Я сначала не понял серьёзность его намерений и ответил, что раз он все знает, то понимает, что у моей дочери жених есть, простите за отказ, поймите наше положение, спасибо за понимание и все в таком духе... Но новое его письмо не заставило себя долго ждать и... Он сказал, что во-первых, если ты не станешь его женой, если не будешь принадлежать северу, то он позаботится о том, чтоб Дэнни все равно не дожил до вашей с ним свадьбы, и его брат-близнец, разумеется, тоже. А во-вторых, он объявит войну всем островам, а на тот момент мы были слабы... Очень слабы.
- Король Винсент написал вам такие требования? - изумилась Катарина.
- То письмо разбило мне сердце не меньше чем смерть моего сына, - грустно сказал отец, а Ньюнис чуть-чуть повернулась к нему. Не полностью. Теперь она смотрела не в окно, а прямо перед собой, но теперь не смотрела на отца только потому, что слезы застилали глаза, а не хотелось, чтобы он видел их. - Меня поставили перед выбором, который я не хотел делать. Савилю тоже пришлось делать этот выбор... Я должен был сказать об этом решении детям, но... Ньюнис, я слышал твои крики, но я думал, что Дэнни просто убежал. В том же зале, где мы были, есть выход в сад. Я думал, что он убежал в сад, а ты зовёшь его и просишь вернуться... А когда до меня дошло, что происходит на самом деле, было уже слишком поздно. И мне искренне жаль, доченька, что тебе пришлось в тот день так много пережить...
Ньюнис повернула голову ещё чуть-чуть и увидела, что отец на неё не смотрит. Не может. Ему мешают слезы, которые он отчаянно пытается скрыть. Он стоял чуть поодаль, и отчаянно тёр глаза, словно это помогало ему держать себя в руках. Но она знала - не помогает.
- Мне пришлось согласиться на все требования, - продолжил он говорить, - но я прикинулся дураком и сделал вид, будто не понял, что король Винсент хочет тебя себе. Он все писал, что ты должна принадлежать северу, не лично ему, а северу. Вот я и выкрутил, что хорошо, раз он так хочет, то ты станешь женой молодого принца. На самом деле я рассчитывал, что Винсента это заденет, и он вовсе откажется от этой затеи, и тогда мне бы не пришлось рушить твои планы с Дэнни. Но почему-то Винсент согласился и твоим женихом стал Бернард... Но я не терял надежды, я думал, что принц может взбунтуется против брака по принуждению, даже устроил ему несколько диверсий мелких, чтоб проверить его на прочность. Выдержал. Но я знаю, совсем не потому что хотел на тебе жениться, а потому что не смог перечить отцу. Дату свадьбы выбирал Винсент... И сделал он это мне на зло, потому что прознал, что я давил на его сына... А потом они тебя увезли... И знаешь, пусть мы и мало общались всегда, но только с твоим уездом я понял, как стало тихо. Пусто. Словно последнюю радость, единственное солнце забрали с острова... И я возненавидел север так сильно, как только мог! - отец прорычал это с такой яростью, что стало даже не по себе. - И когда короля Винсента не стало, честное слово, я устроил бал для всего двора и танцевал до утра! И Савиль поддерживал каждый мой тост, в тот день мы были счастливы впервые со дня смерти Дэнни... И тогда у нас появился план - мы хотели выжать из севера, пока эта холодная страна осталась без хозяина, все возможное и забрать тебя домой. Но ты и стала нам преградой...
Несмотря на рухнувший план, эту фразу отец сказал с гордостью и теплотой. Ньюнис посмотрела на отца. Он тоже повернулся посмотреть на неё. Их взгляды встретились, и... Ньюнис понимала, что уже все простила. Ей хотелось, чтобы он договорил, чтобы до конца оправдался по всем своим грехам, но все равно она знала - она уже все ему простила. И он смотрел на неё с гордостью, с теплотой, с отеческой любовью, которой ей в юности так не хватало.
- И твоя позиция меня возмутила, Ньюнис. Я думал, ты понимаешь, что происходило, а ты, как я теперь вижу, ничего не знала. Нам следовало раньше поговорить. Мы бы тогда избежал много проблем.
- Верно, - сказала Ньюнис. - Я ничего не знала... Мы с Катариной и Бернардом половину из того, что ты сейчас рассказал, узнали в конце января. Но тогда все это выглядело совсем иначе... А теперь...
- Что именно вы узнали? И от кого?
Ньюнис говорить не могла, слезы душили. Она попросила рассказать все подружку, и та поведала. Отец очень сильно разозлился. Он понятия не имел о новых планах короля Винсента и его это сильно возмутило.
- Как бы там ни было, - продолжила говорить Катарина, правда тон её уже был ласковый-ласковый, как будто с детьми говорила. - Всё это уже позади. А вам теперь ничто не мешает разговаривать как близкие и родные друг другу люди. Я оставлю вас. Дальше вы справитесь и без меня.
- Спасибо тебе, Катарина, - сказала Ньюнис, - я очень тебе благодарна за помощь.
- Да, спасибо вам большое за поддержку, - сказал отец, а Катарина им обоим поклонилась, сделав реверанс, и добавила:
- Для меня большая честь вам помогать.
Затем она сразу вышла, а Ньюнис поднялась с кресла, поспешила к отцу. Он тоже сделал несколько шагов на встречу и крепко её обнял за плечи.
Им потребовалось время, чтобы суметь говорить, но и помолчать рядом друг с другом им тоже требовалось. Они выплакались. Они выплеснули все те накопившиеся эмоции, которые мучили их столько времени. И впервые за долгие годы отстраненности они могли просто быть рядом и обнять друг друга.
Для большего удобства они присели рядышком на диванчике, что стоял у кровати, и обнимались. Ньюнис вспомнила, как она всегда завидовала подружкам, которые с лёгкостью могли прильнуть к плечу отца, когда захочется. У неё такого не было, но теперь есть. Теперь настал её черёд. И ей совсем не хотелось вновь о чем-то говорить. Хотелось просто сидеть рядышком, чувствовать его, и знать, что тебя любят. Просто любят. Что тебя поддержат. Защитят. Что есть семья, которая тебя не бросит. Теперь она это знает, и не хотелось нарушать эту идиллию какими-то разговорами. И все же, она не знала, сколько они так с отцом просидели, но Ньюнис заговорила первой:
- Твоя мечта с сихитом Савилем все-таки сбылась. Вы породнились.
И при этом она положила руку на свой большой живот. Отцу ничего не потребовалось объяснять. И подробностей он не спросил. Но Ньюнис сама рассказала, как пыталась быть хорошей женой, как у неё ничего не получалось, как Мэнни подбивал её на предательство, и как он сам ей рассказал о том, что когда-то её любили оба брата, и что её Дэнни не так уж и мёртв, как все это время она думала. Рассказала, что вместе с Мэнни она были всего одну ночь, но в тот период, когда муж её игнорировал, как только мог. А значит ребёнок принадлежит Мэнни Стамброду.
- Поверь, моя доченька, для меня это больше хорошо, чем плохо, - спокойно отреагировал на все это отец. - Ведь это значит, что моей страной не будет править потомок человека, которого я ненавижу, и всегда буду ненавидеть. Но я надеюсь, ты понимаешь, что ситуация сложилась так, что тебе просто необходимо отдать малыша мне. Мало ли кто-то что-то поймёт? А если малыш будет вдали от Бернарда, то ему ничего и не угрожает.
- Я это планировала с самого начала, как поняла, что беременна, - ответила Ньюнис. - Я не знала, как ты к этому отнесешься, вот и не писала тебе правду, а наоборот злила своими ответами, потому что надеялась, что ты объявишь войну Бернарду, если он не отдаст тебе первенца.
- Сказать по правде идеи с такими угрозами мне в голову не приходили. Но если иначе Бернард ребёнка не отдаст, знай, я на это готов.
- Мне скоро рожать... Бернарда сейчас нет. Думаю, он не успеет приехать к нужному дню. А если его не будет, то и не помешает.
