- У меня нет ответов на вопросы твои, - с грустью пожала она плечами. – Первое что я помню в жизни своей, это как увидела бабушку Ромашку. Она жила в этом доме, и она привела меня к себе. Она нашла меня где-то, но я слишком немощной была, чтоб суметь правильные вопросы задавать. Немощной, слабой, болезненной, раненой – всего хватало. Бабушка Ромашка выходила меня, как сумела, подлечила. Есть, пить, ходить – заново учила. Что со мною было до бабушки – я не знаю. Ничего не помню. А прежде чем я сообразила расспросить ее о себе, о том, где она вообще меня нашла, бабушка заболела сама, да не справилась с недугом. Померла от жара. Я ее за огородом, - она кивнула головой куда-то в сторону, - и похоронила сама. Потом… поняла, что волк меня защищает, и помогает мне во всем. Магию свою, что кости сращивает, поняла… Но жить среди людей других не могу, почему-то. Чувствую, что как будто чужие они мне. А где мои люди – где мои родители, сестры может, братья, мои родные – ничего не знаю, ничего не чувствую в городе. А если не из ближайшего городка я пропала однажды, то откуда? В мире столько народов всяких… Где мне ответы искать? И надо ли? Бабушка прозвала меня Вишней, я так и откликаюсь. Мне этого достаточно.
- Может, ты как я? – тихо спросила я, с грустью всматриваясь в милое личико молоденькой девушки. – Может, ты из другого мира? Из моего, к примеру? Может, нам с тобой вместе искать нужно путь, как вернуться в свое измерение?
- Не знаю… - пожала плечами Вишенка. – Но мне страшно уходить отсюда в незнакомый мир. Страшно слишком близко к людям подходить, и разговаривать с ними. Я к тебе подошла только потому, что увидела, насколько ты ранена. Была б ты цела и здорова, я и б не подошла даже.
- Значит, - хмыкнула я. – Можно сказать, мне повезло.
Вишенка улыбнулась на мои слова, а после, словно я ей сестра родная, уложила меня обратно на подушку, а сама ушла на кухоньку. Вернулась быстро с тазиком и свежим платком. Сколько бы меня вчера не умывали, а видно только сейчас при свете солнца, пробивающегося через занавески на окошке, что плохо помыли. Как говорится, мыли, мыли, не домыли.
От каждого прикосновения Вишенки до моей головы мне было очень больно. Но я понимала, что если есть открытая рана, то всю грязь нужно убрать. Вишенка постаралась все оттереть, наложила после свежий слой своей мази похучей, не очень приятной, к слову, и забинтовала мою голову снова чистыми льняными тряпочками. Хорошо, что у нее зеркал нет. Не хочется мне сейчас на себя смотреть.
После мы поели. Вишенка приготовила обычную кашу и потушила овощи. Казалось бы ничего такого, но вкусно-о-о. Я поела с большим удовольствием, как будто меня неделю до этого не кормили. А потом мне нужно было собираться в город…
- Страшно тебя одну отпускать, да делать нечего, - сетовала Вишенка. – Нужно воинов Шамуханских встретить, да рассказать им все. Сами не сообразят же, что случилось.
- А есть среди них маг, который отправит меня домой, в мое измерение?
- Сама у них спросишь. Я ж не знаю, я с ними не встречалась, - ответила Вишенка. – Видела их, мельком, в городе, но близко не подходила. Они, мужчины, сильные очень, и своенравные. Ты с ними аккуратнее, смотри. Лишнего не болтай, и поменьше спрашивай. Просто расскажи, как случилось все, кто девушек убил, о магах спроси – и уходи. Не дай им нюхать себя – это самое главное.
- Чего? – вытянулось у меня лицо.
Вишенка засмеялась от моей реакции и посчитала важным рассказать:
- Шамуханцы женщин себе выбирают по исходящему запаху от нее. Точнее не от запаха тела, а… как это правильно сказать… - задумалась Вишня. – Э… они чуют, какой запах сама душа имеет. Мы, обычный люд, тоже можем почувствовать этот запах, но не так как они. Шамуханцы на подсознательном уровне чувствуют запах души той женщины, которая им судьбой назначена, которая станет их любовью единственной. Своих женщин они в доме запирают, как я слышала, и не дают куда-либо выходить. Если ты не хочешь за одного из них замуж выскочить, то смотри, не давай им себя обнюхать. Если они запах твой почувствовать смогут, то сбежать от них ты не сумеешь. Им принадлежать станешь.
- Обойдутся, - фыркнула я, понимая, что как-то мне резко расхотелось с ними встречаться.
Я даже план придумала…
- Давай письмо им напишем, - предложила я. – В письме расскажем, как все случилось, а конверт попросим передать старосту деревни. Не поможет, что ли, мужик?
- Поможет, - кивнула Вишенка. – Но тебе же маги нужны. А вдруг…
- Не хочу я помощи от тех, кто может за какой-то там запах запереть меня, - отказалась я категорично. – Лучше к тебе вернусь, если ты не против. На время, пока не выздоровею. А потом в Эверлэй отправлюсь, магов искать. В столице Эверлэя народ не такой ведь буйный, правда? Там не станут меня запирать из-за кого-то запаха души?
- Нет, там не станут, - хихикнула Вишенка с моей реакции. - Цветочный люд таких правил не имеет. В Эверлэе просто по любви женятся.
- Вот и порешили! Давай письмо писать, а после расскажешь, где старосту деревни искать.
Писать мне было еще сложно. Голова болела себе, руки тряслись. Даже зрение никак не могла сфокусировать. Да уж… хорошенько моей несчастной головушке прилетело!.. Как никогда. К слову – это правда. Никогда ранее я вот так не падала и головой не ударялась. А тут…
В любом случае письмо мне пришлось писать, потому что Вишенка грамоте не обучена. Я даже сначала испугалась в том плане, что а поймут ли местные, что я написала. Но если Вишенка прекрасно понимает то, что я говорю, значит и строки письма для старосты не должны оказаться загадкой. Ну логично же? Говорим-то мы ж в самом деле на одном языке!
К вечеру кое-как письмо написали. Изложила всё, как было, но кратко. Мол, видела, как трех девушек убили принцы Эверлэя. Помогите добиться справедливости. Лишнего, ну там про другой мир, и все такое, решила не писать. Во-первых, уже и так достаточно написано опасных вещей, а во-вторых, достаточно и этого. Лишь бы еще староста не подвел, а то как бы не обязан же он мне помогать… Хотя лучше убедить мужика, что вот прям обязан!
- Раз ты ко мне вернуться хочешь, то я с тобой пойду в город, - сказала Вишня. – Надо заодно муки купить, и круп. Мне ж тебя кормить чем-то нужно, а запасов у меня немного.
- Я если что не привередливая, - посчитала важным сказать я, радуясь, что она со мной пойдет.
Сама я не представляю, как не заблудится в глухом лесу, и вернуться обратно. А еще я с тоской подумала о деньгах, которые осталась вместе с моей сумочкой в том доме. Ну и вот какой мне смысл сейчас от тех «легких» денег? Зачем я вообще согласилась? Сейчас даже вспомнить не могу… Ой, да и не хочу.
Мы отправились в город. Ходить мне было тяжко, но я не ныла. Прекрасно понимала, что хрупкая Вишенка не сможет меня тащить. Да и не обязана. Я и так ей благодарна за всю доброту, что она ко мне проявила. Да и выйти из дому и дойти до волка я смогла. И очень радовалась, что до деревни не нужно идти пешком.
Старосту мы нашли в центре города, и с мужчиной средних лет Вишенка говорила сама. Я стояла в сторонке, сжимала в руках письмо. Мужчина часто поглядывал в мою сторону, но ни слова мне не сказал. Очевидно, что между ним и Вишенкой хорошие взаимоотношения, и мне стало любопытно. Когда Вишня попросила передать конверт, я передала молча, а после они тепло попрощались, и мы ушли.
Мое любопытство лезло само.
- Это сын бабушки Ромашки, - ответила подружка. – Она наказала ему опекать меня. Поэтому ты не переживай, что нужно - он все сделает. Пошли теперь за продуктами, и домой поедем. Неуютно мне в городе…
- Ладно, - не спорила я, мечтая скорее прилечь на свою тахту.
Очевидно же, что вставать мне было еще очень рано.
Покупки мы сделали быстро и, несмотря на усталость, резво покидали деревню. Волк нес нас на своей спине шустро, но когда мы достигли первых же деревьев леса, мне почему-то приспичило обернуться. Я как будто почувствовала, как меня тянет назад. Не я, а кто-то хотел, чтоб я обернулась, и мне не оставалось ничего другого. Как будто и не я телом своим управляла.
Обернулась и увидела, что ровно на том же месте, где мы с Вишенкой на волка усаживались, стоит огромный мужчина, сжимая в руках конверт.
Мой конверт? Мое письмо?
И мужчина… он не просто огромный, он… да он все равно, что Халк! Разве что не зеленый! Но такой же огромный! Огроменный! И этот… э… пусть будет Халк стоит там у забора деревни, смотрит прямо на нас, и нюхает мое письмо.
Я готова поклясться, что он нюхает письмо, а не читает его. Очень надеюсь, что мне не выйдет это боком…
Я не стала ничего рассказывать Вишенке. Зная, ее отношение к людям и посторонним в целом, мне не хотелось ее тревожить. Ей и так беспокойства обо мне хватает, а еще за мужика какого-то переживать?.. Нет уж. Не дай Бог выгонит еще из дома своего. Куда я пойду?
По приезду домой она уложила меня на полюбившуюся мне тахту, и сейчас мне казалось, что я и через месяц не захочу с нее вставать. Я хоть и понимала, что нет у меня времени рассиживаться, что мне домой надо, что меня мама ждет, но я так устала… Я не в состоянии шевелиться вновь. Как только моя голова коснулась подушки, тут же уснула.
Вишенка разбудила меня, когда за окном было темно уже, и накормила супом. Вкусным, мясистым, наваристым. Я поела с большим удовольствием. А после снова отключилась в тяжелом сне, и к моему стыду в таком же темпе прошли несколько следующих дней. Надеюсь не больше, но я не уверена. У Вишенки не было календаря…
Прежде чем я смогла вставать и не испытывать головокружение, тошноту и дикую головную боль, прошло как минимум пару недель. И то мне еще потребовалось время, чтоб суметь нормально передвигаться и сидеть. Но Вишенка радовалась моим успехам, как своим собственным, а я решила, что пора платить добром хозяйке за приют. И когда она на день уходила за ягодами, грибами или на рыбалку, я убиралась в доме, чистила печь, которую требовалось топить каждый день, чтоб изба не отсырела, и сама ее затапливала. Мне все это не было в новинку, в своем родном мире я живу в доме похожим на этот, так что печь топить умею. А если учесть, что из-за моих действий дом не сгорел, то всё замечательно! Могу собой гордиться!
Еще через недельку мне тоже захотелось на прогулку. Вишенка ушла на рыбалку, а я отправилась за ягодами. Я еще не запомнила, как они называются, но они очень вкусные, сладенькие. Вишенка их особенно любит сминать в пюре и посыпать сахаром. Кушает и аж причмокивает. Хочется порадовать подругу любимым лакомством. После рыбалки ей лень идти за ягодами, слишком устает. И пора мне найти способ как ее отблагодарить. Вот! Собираем ягодки!
Я взяла с собой лукошко небольшое, которое она обычно брала и отправилась в лес. Далеко старалась не уходить – дом подруги всегда был в моей видимости. И ягоды собирались хорошо – полчаса прошло, а корзинка уже на половину полная. Как вдруг я услышала…
- Нашел я тебя. Нашел и не потеряю больше!
Я решила, что мне послышалось. Я же в лесу одна. Кто здесь кого искать собрался? Глупости…
Ветер листву шелестит и вот чудится разное. А еще я так увлеклась, что и не желала обращать на что-либо внимание. Дома, когда тортики свои делала, так же могла отключиться от реальности. На фоне играет музыка или телевизор показывает сериальчики, а я работаю. И вот сейчас хотелось спросить «Что за сериал-то хоть смотрю на этот раз?». Но на самом деле был неважен ответ – меня интересовали только ягоды.
К своему стыду отмечу, что мне не хватило ума даже обернуться. Я как собирала ягоды, так и собирала их дальше… А некто тяжелыми шагами подошел ко мне и резво поставил на ноги. Для этого меня как мягкую игрушку подняли над землей, как будто я ничего не весила, развернули к себе и… Я оторопело смотрела прямо перед собой на того самого мужчину, что несколько недель назад провожал нас с Вишенкой взглядом. Как он здесь оказался?!
- Я нашел тебя, мечта моя, - пафосно заговорил он, глядя мне в глаза. – Я нашел тебя, судьба моя. Так прими же меня, жена моя.
- Чего?.. – только и смогла проронить я, как этот мужлан прижал меня к себе, и остервенело начал посыпать мои губы поцелуями.
Он целовал меня жадно, почти кусал. Он требовал близости вот прямо здесь и сейчас на этом же месте, где мы замерли с ним. Я отчетливо ощущала его руку на своей попе, да что там говорить, его лапищи сжали меня так, что я едва ли могла дышать. Я чувствовала его руки буквально везде!
И с большим чувством я укусила его за губу и наслаждалась его вскриком. Мне было приятно от того, что ему больно! А затем, заметив, что он быстро пришел в себя, отпрыгнула от него в сторону и помчалась к реке. Я знала, где Вишенка рыбачит! С ней ее огромный волк, авось не дадут в обиду этому наглому животному!
- Стой! – кричал мужчина. – Все равно ж ведь догоню! Раскрой лучше сама ворота объятий своих!
- Мужик, отвянь от меня!
- Ты моя жена!
- Нет, спасибо!
- Ты не понимаешь - ты судьба моя! Я чувствую твой запах!
- Обещаю, я буду мыться лучше! Ты ничего не почувствуешь больше! – ничего умнее мне в голову не пришло.
Да и вообще… я так испугалась, что совершенно не думала, что говорю.
- Да нет же… - попытался он что-то сказать, но я не слушала.
Вся моя надежда была на Вишенку и ее волка. Ну же ребята, где вы?!
До реки оставалось всего ничего, и я чувствовала, как меня вот-вот схватит неотесанный мужлан. Я закричала, что было сил, и надеялась, что Вишенка вместе с волком бежит ко мне на выручку, но что-то никого не было.
Я успела добежать до склона, с которого оставалось разве что спуститься и начнется берег речки, где Вишенка обычно рыбачила. Но ее не видно. Вон, главное, удочка ее и ведерко, в которое она пойманную рыбку складывала, есть, а ее самой нет на всем берегу. Как так? Я резко обернулась и тут же врезалась лбом в мужскую грудь.
Моя голова болезненно загудела. Я тяжело вздохнула, теряя на мгновение ориентиры, а крепкие мужские наглые руки тут же залезли ко мне под подол платья. Вот же животное!
Я замолотила кулаками по его лицу так сильно как могла, но с таким же успехом травка может драться с ветром…
- Отпусти меня! – кричала истошно. – Сейчас же отпусти! Не смей меня трогать!
- Ты моя жена, - заявил шамуханский, другие варианты вряд ли есть, воин, беззастенчиво лаская мое лоно своими огромными пальцами. – И я должен сделать тебя своей сейчас же!
- Нет! – вновь затрепыхалась в его руках отчаянно, даже попыталась его укусить опять, но он это предвидел.
Развернул меня спиной к себе и подвел к дереву, заставив животом крепко прижаться к стволу березы. Что я там говорила о страхе?
Не, падать в портал неизвестный, свалиться с обрыва, сидеть в кустах и слушать, как убивают трех женщин – все это было нестрашно. А вот сейчас… Сейчас мне было страшно по настоящему!
- Вишенка! Ну где же ты со своим волком огромным? Спаси меня! – закричала я, что было сил.
Я громко разрыдалась и закричала, когда это неотесанное животное в мужском обличии грубо вошел в меня и начал толкаться. Мне было больно, мне было плохо, меня затошнило… Не так я представляла себе свой первый раз с мужчиной. Вот совсем не так! В моих мечтах все было красиво, а сейчас я могла только рыдать.
- Может, ты как я? – тихо спросила я, с грустью всматриваясь в милое личико молоденькой девушки. – Может, ты из другого мира? Из моего, к примеру? Может, нам с тобой вместе искать нужно путь, как вернуться в свое измерение?
- Не знаю… - пожала плечами Вишенка. – Но мне страшно уходить отсюда в незнакомый мир. Страшно слишком близко к людям подходить, и разговаривать с ними. Я к тебе подошла только потому, что увидела, насколько ты ранена. Была б ты цела и здорова, я и б не подошла даже.
- Значит, - хмыкнула я. – Можно сказать, мне повезло.
Вишенка улыбнулась на мои слова, а после, словно я ей сестра родная, уложила меня обратно на подушку, а сама ушла на кухоньку. Вернулась быстро с тазиком и свежим платком. Сколько бы меня вчера не умывали, а видно только сейчас при свете солнца, пробивающегося через занавески на окошке, что плохо помыли. Как говорится, мыли, мыли, не домыли.
От каждого прикосновения Вишенки до моей головы мне было очень больно. Но я понимала, что если есть открытая рана, то всю грязь нужно убрать. Вишенка постаралась все оттереть, наложила после свежий слой своей мази похучей, не очень приятной, к слову, и забинтовала мою голову снова чистыми льняными тряпочками. Хорошо, что у нее зеркал нет. Не хочется мне сейчас на себя смотреть.
После мы поели. Вишенка приготовила обычную кашу и потушила овощи. Казалось бы ничего такого, но вкусно-о-о. Я поела с большим удовольствием, как будто меня неделю до этого не кормили. А потом мне нужно было собираться в город…
- Страшно тебя одну отпускать, да делать нечего, - сетовала Вишенка. – Нужно воинов Шамуханских встретить, да рассказать им все. Сами не сообразят же, что случилось.
- А есть среди них маг, который отправит меня домой, в мое измерение?
- Сама у них спросишь. Я ж не знаю, я с ними не встречалась, - ответила Вишенка. – Видела их, мельком, в городе, но близко не подходила. Они, мужчины, сильные очень, и своенравные. Ты с ними аккуратнее, смотри. Лишнего не болтай, и поменьше спрашивай. Просто расскажи, как случилось все, кто девушек убил, о магах спроси – и уходи. Не дай им нюхать себя – это самое главное.
- Чего? – вытянулось у меня лицо.
Вишенка засмеялась от моей реакции и посчитала важным рассказать:
- Шамуханцы женщин себе выбирают по исходящему запаху от нее. Точнее не от запаха тела, а… как это правильно сказать… - задумалась Вишня. – Э… они чуют, какой запах сама душа имеет. Мы, обычный люд, тоже можем почувствовать этот запах, но не так как они. Шамуханцы на подсознательном уровне чувствуют запах души той женщины, которая им судьбой назначена, которая станет их любовью единственной. Своих женщин они в доме запирают, как я слышала, и не дают куда-либо выходить. Если ты не хочешь за одного из них замуж выскочить, то смотри, не давай им себя обнюхать. Если они запах твой почувствовать смогут, то сбежать от них ты не сумеешь. Им принадлежать станешь.
- Обойдутся, - фыркнула я, понимая, что как-то мне резко расхотелось с ними встречаться.
Я даже план придумала…
- Давай письмо им напишем, - предложила я. – В письме расскажем, как все случилось, а конверт попросим передать старосту деревни. Не поможет, что ли, мужик?
- Поможет, - кивнула Вишенка. – Но тебе же маги нужны. А вдруг…
- Не хочу я помощи от тех, кто может за какой-то там запах запереть меня, - отказалась я категорично. – Лучше к тебе вернусь, если ты не против. На время, пока не выздоровею. А потом в Эверлэй отправлюсь, магов искать. В столице Эверлэя народ не такой ведь буйный, правда? Там не станут меня запирать из-за кого-то запаха души?
- Нет, там не станут, - хихикнула Вишенка с моей реакции. - Цветочный люд таких правил не имеет. В Эверлэе просто по любви женятся.
- Вот и порешили! Давай письмо писать, а после расскажешь, где старосту деревни искать.
Писать мне было еще сложно. Голова болела себе, руки тряслись. Даже зрение никак не могла сфокусировать. Да уж… хорошенько моей несчастной головушке прилетело!.. Как никогда. К слову – это правда. Никогда ранее я вот так не падала и головой не ударялась. А тут…
В любом случае письмо мне пришлось писать, потому что Вишенка грамоте не обучена. Я даже сначала испугалась в том плане, что а поймут ли местные, что я написала. Но если Вишенка прекрасно понимает то, что я говорю, значит и строки письма для старосты не должны оказаться загадкой. Ну логично же? Говорим-то мы ж в самом деле на одном языке!
К вечеру кое-как письмо написали. Изложила всё, как было, но кратко. Мол, видела, как трех девушек убили принцы Эверлэя. Помогите добиться справедливости. Лишнего, ну там про другой мир, и все такое, решила не писать. Во-первых, уже и так достаточно написано опасных вещей, а во-вторых, достаточно и этого. Лишь бы еще староста не подвел, а то как бы не обязан же он мне помогать… Хотя лучше убедить мужика, что вот прям обязан!
- Раз ты ко мне вернуться хочешь, то я с тобой пойду в город, - сказала Вишня. – Надо заодно муки купить, и круп. Мне ж тебя кормить чем-то нужно, а запасов у меня немного.
- Я если что не привередливая, - посчитала важным сказать я, радуясь, что она со мной пойдет.
Сама я не представляю, как не заблудится в глухом лесу, и вернуться обратно. А еще я с тоской подумала о деньгах, которые осталась вместе с моей сумочкой в том доме. Ну и вот какой мне смысл сейчас от тех «легких» денег? Зачем я вообще согласилась? Сейчас даже вспомнить не могу… Ой, да и не хочу.
Мы отправились в город. Ходить мне было тяжко, но я не ныла. Прекрасно понимала, что хрупкая Вишенка не сможет меня тащить. Да и не обязана. Я и так ей благодарна за всю доброту, что она ко мне проявила. Да и выйти из дому и дойти до волка я смогла. И очень радовалась, что до деревни не нужно идти пешком.
Старосту мы нашли в центре города, и с мужчиной средних лет Вишенка говорила сама. Я стояла в сторонке, сжимала в руках письмо. Мужчина часто поглядывал в мою сторону, но ни слова мне не сказал. Очевидно, что между ним и Вишенкой хорошие взаимоотношения, и мне стало любопытно. Когда Вишня попросила передать конверт, я передала молча, а после они тепло попрощались, и мы ушли.
Мое любопытство лезло само.
- Это сын бабушки Ромашки, - ответила подружка. – Она наказала ему опекать меня. Поэтому ты не переживай, что нужно - он все сделает. Пошли теперь за продуктами, и домой поедем. Неуютно мне в городе…
- Ладно, - не спорила я, мечтая скорее прилечь на свою тахту.
Очевидно же, что вставать мне было еще очень рано.
Покупки мы сделали быстро и, несмотря на усталость, резво покидали деревню. Волк нес нас на своей спине шустро, но когда мы достигли первых же деревьев леса, мне почему-то приспичило обернуться. Я как будто почувствовала, как меня тянет назад. Не я, а кто-то хотел, чтоб я обернулась, и мне не оставалось ничего другого. Как будто и не я телом своим управляла.
Обернулась и увидела, что ровно на том же месте, где мы с Вишенкой на волка усаживались, стоит огромный мужчина, сжимая в руках конверт.
Мой конверт? Мое письмо?
И мужчина… он не просто огромный, он… да он все равно, что Халк! Разве что не зеленый! Но такой же огромный! Огроменный! И этот… э… пусть будет Халк стоит там у забора деревни, смотрит прямо на нас, и нюхает мое письмо.
Я готова поклясться, что он нюхает письмо, а не читает его. Очень надеюсь, что мне не выйдет это боком…
Прода от 04.06.2023, 08:30
Я не стала ничего рассказывать Вишенке. Зная, ее отношение к людям и посторонним в целом, мне не хотелось ее тревожить. Ей и так беспокойства обо мне хватает, а еще за мужика какого-то переживать?.. Нет уж. Не дай Бог выгонит еще из дома своего. Куда я пойду?
По приезду домой она уложила меня на полюбившуюся мне тахту, и сейчас мне казалось, что я и через месяц не захочу с нее вставать. Я хоть и понимала, что нет у меня времени рассиживаться, что мне домой надо, что меня мама ждет, но я так устала… Я не в состоянии шевелиться вновь. Как только моя голова коснулась подушки, тут же уснула.
Вишенка разбудила меня, когда за окном было темно уже, и накормила супом. Вкусным, мясистым, наваристым. Я поела с большим удовольствием. А после снова отключилась в тяжелом сне, и к моему стыду в таком же темпе прошли несколько следующих дней. Надеюсь не больше, но я не уверена. У Вишенки не было календаря…
Прежде чем я смогла вставать и не испытывать головокружение, тошноту и дикую головную боль, прошло как минимум пару недель. И то мне еще потребовалось время, чтоб суметь нормально передвигаться и сидеть. Но Вишенка радовалась моим успехам, как своим собственным, а я решила, что пора платить добром хозяйке за приют. И когда она на день уходила за ягодами, грибами или на рыбалку, я убиралась в доме, чистила печь, которую требовалось топить каждый день, чтоб изба не отсырела, и сама ее затапливала. Мне все это не было в новинку, в своем родном мире я живу в доме похожим на этот, так что печь топить умею. А если учесть, что из-за моих действий дом не сгорел, то всё замечательно! Могу собой гордиться!
Еще через недельку мне тоже захотелось на прогулку. Вишенка ушла на рыбалку, а я отправилась за ягодами. Я еще не запомнила, как они называются, но они очень вкусные, сладенькие. Вишенка их особенно любит сминать в пюре и посыпать сахаром. Кушает и аж причмокивает. Хочется порадовать подругу любимым лакомством. После рыбалки ей лень идти за ягодами, слишком устает. И пора мне найти способ как ее отблагодарить. Вот! Собираем ягодки!
Я взяла с собой лукошко небольшое, которое она обычно брала и отправилась в лес. Далеко старалась не уходить – дом подруги всегда был в моей видимости. И ягоды собирались хорошо – полчаса прошло, а корзинка уже на половину полная. Как вдруг я услышала…
- Нашел я тебя. Нашел и не потеряю больше!
Я решила, что мне послышалось. Я же в лесу одна. Кто здесь кого искать собрался? Глупости…
Ветер листву шелестит и вот чудится разное. А еще я так увлеклась, что и не желала обращать на что-либо внимание. Дома, когда тортики свои делала, так же могла отключиться от реальности. На фоне играет музыка или телевизор показывает сериальчики, а я работаю. И вот сейчас хотелось спросить «Что за сериал-то хоть смотрю на этот раз?». Но на самом деле был неважен ответ – меня интересовали только ягоды.
К своему стыду отмечу, что мне не хватило ума даже обернуться. Я как собирала ягоды, так и собирала их дальше… А некто тяжелыми шагами подошел ко мне и резво поставил на ноги. Для этого меня как мягкую игрушку подняли над землей, как будто я ничего не весила, развернули к себе и… Я оторопело смотрела прямо перед собой на того самого мужчину, что несколько недель назад провожал нас с Вишенкой взглядом. Как он здесь оказался?!
- Я нашел тебя, мечта моя, - пафосно заговорил он, глядя мне в глаза. – Я нашел тебя, судьба моя. Так прими же меня, жена моя.
- Чего?.. – только и смогла проронить я, как этот мужлан прижал меня к себе, и остервенело начал посыпать мои губы поцелуями.
Он целовал меня жадно, почти кусал. Он требовал близости вот прямо здесь и сейчас на этом же месте, где мы замерли с ним. Я отчетливо ощущала его руку на своей попе, да что там говорить, его лапищи сжали меня так, что я едва ли могла дышать. Я чувствовала его руки буквально везде!
И с большим чувством я укусила его за губу и наслаждалась его вскриком. Мне было приятно от того, что ему больно! А затем, заметив, что он быстро пришел в себя, отпрыгнула от него в сторону и помчалась к реке. Я знала, где Вишенка рыбачит! С ней ее огромный волк, авось не дадут в обиду этому наглому животному!
- Стой! – кричал мужчина. – Все равно ж ведь догоню! Раскрой лучше сама ворота объятий своих!
- Мужик, отвянь от меня!
- Ты моя жена!
- Нет, спасибо!
- Ты не понимаешь - ты судьба моя! Я чувствую твой запах!
- Обещаю, я буду мыться лучше! Ты ничего не почувствуешь больше! – ничего умнее мне в голову не пришло.
Да и вообще… я так испугалась, что совершенно не думала, что говорю.
- Да нет же… - попытался он что-то сказать, но я не слушала.
Вся моя надежда была на Вишенку и ее волка. Ну же ребята, где вы?!
До реки оставалось всего ничего, и я чувствовала, как меня вот-вот схватит неотесанный мужлан. Я закричала, что было сил, и надеялась, что Вишенка вместе с волком бежит ко мне на выручку, но что-то никого не было.
Я успела добежать до склона, с которого оставалось разве что спуститься и начнется берег речки, где Вишенка обычно рыбачила. Но ее не видно. Вон, главное, удочка ее и ведерко, в которое она пойманную рыбку складывала, есть, а ее самой нет на всем берегу. Как так? Я резко обернулась и тут же врезалась лбом в мужскую грудь.
Моя голова болезненно загудела. Я тяжело вздохнула, теряя на мгновение ориентиры, а крепкие мужские наглые руки тут же залезли ко мне под подол платья. Вот же животное!
Я замолотила кулаками по его лицу так сильно как могла, но с таким же успехом травка может драться с ветром…
- Отпусти меня! – кричала истошно. – Сейчас же отпусти! Не смей меня трогать!
- Ты моя жена, - заявил шамуханский, другие варианты вряд ли есть, воин, беззастенчиво лаская мое лоно своими огромными пальцами. – И я должен сделать тебя своей сейчас же!
- Нет! – вновь затрепыхалась в его руках отчаянно, даже попыталась его укусить опять, но он это предвидел.
Развернул меня спиной к себе и подвел к дереву, заставив животом крепко прижаться к стволу березы. Что я там говорила о страхе?
Не, падать в портал неизвестный, свалиться с обрыва, сидеть в кустах и слушать, как убивают трех женщин – все это было нестрашно. А вот сейчас… Сейчас мне было страшно по настоящему!
- Вишенка! Ну где же ты со своим волком огромным? Спаси меня! – закричала я, что было сил.
Я громко разрыдалась и закричала, когда это неотесанное животное в мужском обличии грубо вошел в меня и начал толкаться. Мне было больно, мне было плохо, меня затошнило… Не так я представляла себе свой первый раз с мужчиной. Вот совсем не так! В моих мечтах все было красиво, а сейчас я могла только рыдать.
