– Пора! – Две пары рук ласково подтолкнули меня в спину.
– Берешь ли ты, Алина, Артема Николаевича Скворцова в законные мужья? – вопросил меня торжественный голос регистратора.
Я посмотрела на своего невозможно красивого жениха. Я сама до сих пор не знала точно, почему согласилась выйти за него замуж. То есть почему не отказалась после ресторана.
Покашливание регистратора вывело меня из созерцательного зависания. Щеки опалил жар. Артем напряженно замер напротив. В этом зале, пожалуй, только он и знал, что все может сорваться в любую минуту. Он никогда не говорил, что любит меня. На мой прямой вопрос, зачем ему этот брак, всегда отшучивался, мол, потому что я лучшая. Любила ли я его сама? Сможем ли построить семейные отношения на столь зыбкой основе, как взаимная симпатия и удобство в отношениях? По залу пошли шепотки, вызванные моим длительным молчанием.
– Да, – решительно сказала я.
Я прожила с этим человеком бок о бок восемь месяцев. Видела его пьяным, больным, радующимся, казалось бы, мелочам, видела его заботу и надежность. Мне хотелось верить, что я отдавала не меньше. И поэтому да, я хотела, чтобы это продолжалось еще долго. Пока смерть не разлучит нас.
Мы подходили к подъезду нашего дома, когда я услышала едва слышный писк. Артем, уже предвкушавший первую брачную ночь, опешил, когда я резко свернула в сторону. Поиски не продлились долго. Какие-то изверги выбросили котят в целлофановом пакете. Хорошо еще, завязали неплотно, и воздух худо-бедно поступал бедняжкам, но, когда я освободила их, выглядели скверно. Вялые, тощие, с еще закрытыми глазками и ушками. Майская ночь теплая, но не для таких малюток. Я собрала подол и аккуратно переложила всех пятерых на белоснежную ткань. Но так к ветеринару их не повезешь, нужна корзина.
– Кто там? – полюбытствовал Артем, заглядывая мне через плечо, пока я была занята.
– Посмотришь, где круглосуточная ветклиника? – попросила я, устремляясь к подъезду.
– Конечно, – вздохнул мой муж, похоже, прощаясь с планами на сегодняшнюю ночь.
Дома я даже не стала переодеваться, чтобы не терять время. Небольшая корзина была утеплена пожертвованным кашемировым свитером Артема. Но сразу уйти не получилось. Наши звери, беспокойно крутившиеся рядом и пытавшиеся добраться до котят, подняли такой ор, что пришлось срочно паковать и их в переноски и брать с собой.
За окном стремительно мелькали городские пейзажи. Мы не превышали скорость, но ехали на грани. С ветклиникой Артем связался еще из дома, поэтому я удивилась, кому еще он собрался звонить. Хорошо еще по громкой связи. Руки водителя должны быть на руле – и точка.
– Валентина Ивановна, надеюсь, не разбудил? Как вы смотрите на то, чтобы послезавтра поехать с мужем на Камчатку? У нас тут форс-мажор, так что мы не сможем.
– Что у вас случилось? – немедленно всполошилась мама. – Вы же не попали в аварию?
– Не волнуйтесь, мы в полном порядке. Живы, здоровы, не ругались. Просто будем сильно заняты. Билеты я завтра поменяю. Гостиница и экскурсии уже оплачены. За отмену в последний момент могут прилично удержать.
Хомячью свою натуру, как и любовь к горам, я унаследовала от мамы, так что не сомневалась, несмотря на ее колебание, в согласии.
– А твои родители? – Даже мне было понятно, что это уже скорее из вежливости спросили.
– Они в круиз собрались. Решили себе второй медовый месяц устроить.
– Ладно. Но завтра вы мне расскажете, что у вас там приключилась. И не приведи Господь, если это не покажется мне достаточно убедительным, – грозно уведомила нас мама и отключилась.
Я погладила корзинку, откуда продолжали пищать. Для меня так убедительнее некуда. Я покосилась на мужчину рядом. Он не выглядел раздраженным, скорее, задумчивым, хотя я одним своим поступком расстроила все планы на ближайшее будущее.
– Ты не злишься? – решила все же уточнить я.
– На что? – Он даже слегка улыбнулся. – Что случилось, то случилось. Ты не могла пройти мимо. Иначе я и не женился бы на тебе. Будем считать это тренировкой перед тем, как завести детей. Насколько я понимаю, тут довольно много сходства. Мелких надо кормить по часам, следить, чтобы было не холодно, не жарко, разве что памперсы менять не придется. С гигиеной лучше справятся приемные кошачьи родители. – Громкое басовитое «мау» подтверждало это с заднего сиденья, где находились переноски. – Но у доктора лучше будет уточнить этот момент. И почитать подробнее, что там по уходу за новорожденными.
И в этот момент отчетливо поняла, что Артема я люблю. Словно до этого была непроглядная ночь, и внезапно вспышкой молнии обрисовалась эта огромная очевидная вещь, которую я непонятно как раньше не замечала. Даже если он махинатор каких еще поискать и наглый как танк, я все равно люблю его. Это понимание сняло груз с души, и на ней стало легко и радостно. Чем я и не замедлила поделиться. Машина вильнула. Я от неожиданности ойкнула, крепче прижимая корзинку к животу.
– А вот сейчас было неожиданно, – медленно произнес он, не отрывая взгляд от дороги.
– Почему это? – опешила я.
– Потому что до этого я полагал это само собой разумеющимся. То, что ты меня любишь. Я идиот. Которому, кажется, чертовски повезло.
– Ты тоже никогда не говорил, что любишь меня. – Я глядела только на дорогу, почему-то смотреть в этот момент на мужа мне было неловко.
– Говорю же, идиот, – ответил он, аккуратно паркуясь у ветклиники. – Но сначала ты страдала по бывшему, а потом носилась с этой дурацкой идеей про Золушку. – Тут он вышел и, обойдя машину, открыл дверь с моей стороны, отстегнул, вытащил и, продолжая держать на весу, поцеловал. – Я люблю тебя вместе с твоими странностями. И никогда бы не женился, будь это иначе. – И снова поцеловал.
В себя нас привел писк котят и мяв взрослых, возмущенных нашей безалаберностью.
– Я люблю тебя, – тепло улыбнулся мне Артем и полез доставать будущих приемных родителей.
КОНЕЦ
***
– Берешь ли ты, Алина, Артема Николаевича Скворцова в законные мужья? – вопросил меня торжественный голос регистратора.
Я посмотрела на своего невозможно красивого жениха. Я сама до сих пор не знала точно, почему согласилась выйти за него замуж. То есть почему не отказалась после ресторана.
Покашливание регистратора вывело меня из созерцательного зависания. Щеки опалил жар. Артем напряженно замер напротив. В этом зале, пожалуй, только он и знал, что все может сорваться в любую минуту. Он никогда не говорил, что любит меня. На мой прямой вопрос, зачем ему этот брак, всегда отшучивался, мол, потому что я лучшая. Любила ли я его сама? Сможем ли построить семейные отношения на столь зыбкой основе, как взаимная симпатия и удобство в отношениях? По залу пошли шепотки, вызванные моим длительным молчанием.
– Да, – решительно сказала я.
Я прожила с этим человеком бок о бок восемь месяцев. Видела его пьяным, больным, радующимся, казалось бы, мелочам, видела его заботу и надежность. Мне хотелось верить, что я отдавала не меньше. И поэтому да, я хотела, чтобы это продолжалось еще долго. Пока смерть не разлучит нас.
***
Мы подходили к подъезду нашего дома, когда я услышала едва слышный писк. Артем, уже предвкушавший первую брачную ночь, опешил, когда я резко свернула в сторону. Поиски не продлились долго. Какие-то изверги выбросили котят в целлофановом пакете. Хорошо еще, завязали неплотно, и воздух худо-бедно поступал бедняжкам, но, когда я освободила их, выглядели скверно. Вялые, тощие, с еще закрытыми глазками и ушками. Майская ночь теплая, но не для таких малюток. Я собрала подол и аккуратно переложила всех пятерых на белоснежную ткань. Но так к ветеринару их не повезешь, нужна корзина.
– Кто там? – полюбытствовал Артем, заглядывая мне через плечо, пока я была занята.
– Посмотришь, где круглосуточная ветклиника? – попросила я, устремляясь к подъезду.
– Конечно, – вздохнул мой муж, похоже, прощаясь с планами на сегодняшнюю ночь.
Дома я даже не стала переодеваться, чтобы не терять время. Небольшая корзина была утеплена пожертвованным кашемировым свитером Артема. Но сразу уйти не получилось. Наши звери, беспокойно крутившиеся рядом и пытавшиеся добраться до котят, подняли такой ор, что пришлось срочно паковать и их в переноски и брать с собой.
За окном стремительно мелькали городские пейзажи. Мы не превышали скорость, но ехали на грани. С ветклиникой Артем связался еще из дома, поэтому я удивилась, кому еще он собрался звонить. Хорошо еще по громкой связи. Руки водителя должны быть на руле – и точка.
– Валентина Ивановна, надеюсь, не разбудил? Как вы смотрите на то, чтобы послезавтра поехать с мужем на Камчатку? У нас тут форс-мажор, так что мы не сможем.
– Что у вас случилось? – немедленно всполошилась мама. – Вы же не попали в аварию?
– Не волнуйтесь, мы в полном порядке. Живы, здоровы, не ругались. Просто будем сильно заняты. Билеты я завтра поменяю. Гостиница и экскурсии уже оплачены. За отмену в последний момент могут прилично удержать.
Хомячью свою натуру, как и любовь к горам, я унаследовала от мамы, так что не сомневалась, несмотря на ее колебание, в согласии.
– А твои родители? – Даже мне было понятно, что это уже скорее из вежливости спросили.
– Они в круиз собрались. Решили себе второй медовый месяц устроить.
– Ладно. Но завтра вы мне расскажете, что у вас там приключилась. И не приведи Господь, если это не покажется мне достаточно убедительным, – грозно уведомила нас мама и отключилась.
Я погладила корзинку, откуда продолжали пищать. Для меня так убедительнее некуда. Я покосилась на мужчину рядом. Он не выглядел раздраженным, скорее, задумчивым, хотя я одним своим поступком расстроила все планы на ближайшее будущее.
– Ты не злишься? – решила все же уточнить я.
– На что? – Он даже слегка улыбнулся. – Что случилось, то случилось. Ты не могла пройти мимо. Иначе я и не женился бы на тебе. Будем считать это тренировкой перед тем, как завести детей. Насколько я понимаю, тут довольно много сходства. Мелких надо кормить по часам, следить, чтобы было не холодно, не жарко, разве что памперсы менять не придется. С гигиеной лучше справятся приемные кошачьи родители. – Громкое басовитое «мау» подтверждало это с заднего сиденья, где находились переноски. – Но у доктора лучше будет уточнить этот момент. И почитать подробнее, что там по уходу за новорожденными.
И в этот момент отчетливо поняла, что Артема я люблю. Словно до этого была непроглядная ночь, и внезапно вспышкой молнии обрисовалась эта огромная очевидная вещь, которую я непонятно как раньше не замечала. Даже если он махинатор каких еще поискать и наглый как танк, я все равно люблю его. Это понимание сняло груз с души, и на ней стало легко и радостно. Чем я и не замедлила поделиться. Машина вильнула. Я от неожиданности ойкнула, крепче прижимая корзинку к животу.
– А вот сейчас было неожиданно, – медленно произнес он, не отрывая взгляд от дороги.
– Почему это? – опешила я.
– Потому что до этого я полагал это само собой разумеющимся. То, что ты меня любишь. Я идиот. Которому, кажется, чертовски повезло.
– Ты тоже никогда не говорил, что любишь меня. – Я глядела только на дорогу, почему-то смотреть в этот момент на мужа мне было неловко.
– Говорю же, идиот, – ответил он, аккуратно паркуясь у ветклиники. – Но сначала ты страдала по бывшему, а потом носилась с этой дурацкой идеей про Золушку. – Тут он вышел и, обойдя машину, открыл дверь с моей стороны, отстегнул, вытащил и, продолжая держать на весу, поцеловал. – Я люблю тебя вместе с твоими странностями. И никогда бы не женился, будь это иначе. – И снова поцеловал.
В себя нас привел писк котят и мяв взрослых, возмущенных нашей безалаберностью.
– Я люблю тебя, – тепло улыбнулся мне Артем и полез доставать будущих приемных родителей.
КОНЕЦ
