Лёша действительно взял телефон и стал активно тыкать в экран. Катя напряглась. Супруг, между тем, напомнил кому-то адрес. Их адрес! И отключил связь.
Фантазия бурно принялась рисовать разные эротические сцены с участием Лёши и блондинки. Катя довоображалась до того, что уронила обе кружки. Чай ручейком потёк в комнату.
«Негодяй, ничтожество, урод! – распалялась девушка, приближаясь к мужу. – Как он мог? Так нагло. Прямо при мне. Прямо в нашей квартире!»
– Ты не поранилась? И как я мог что?
Остановилась, угрожающе сжимая руки в кулаки:
– Всё нормально со мной. Я сказала вслух? Ладно. Могу ещё раз повторить. Как ты мог? В нашей квартире! Когда я рядом!
– Кать, ты о чём?
– О твоём свидании, конечно! И не надо притворяться, будто ты никому не диктовал адрес. Я слышала!
Лёша поднялся, медленно опустил руки жены, вздохнул:
– Катенька, всё не так. Фантазия – враг твой. Выдумывай поменьше, договорились? – и, не дав жене ответить, предложил. – Давай, пока я открываю дверь, ты посмотришь последнюю ссылку. Мне кажется, место, откуда забрали череп, найдено.
– Ты хочешь меня запутать?
– Нет. Хочу, чтобы ты успокоилась и зря не нервничала.
Раздался звонок. Лёша направился к двери. Ничего не понимающая Катя не послушала супруга и, крадучись, последовала за ним.
На лестнице стоял официант в чёрной бабочке, отливающей синевой. В руках он держал блюдо, накрытое крышкой. Улыбка, не сходящая с лица, вызвала в женской душе смесь удивления, азарта и запоздалой радости – интуиция проснулась очень вовремя.
– Это мне? – Катя подскочила к мужу, повисла на шее и залепетала. – Ах ты мой хороший, любимый, самый лучший. Про подарок не забыл. А я-то решила, раз убили толстушку, всё, не видать праздника. А ты, оказывается, подготовился. Ну, Лёшка, у меня… у меня слов нет. Спаси-и-ибо! – и отпустив, супруга, потянула блюдо из рук официанта. – Давайте. Это мне.
Несколько обескураженный юноша вручил дар Кате, поймал одобрительный кивок Праха и неуверенно протянул устройство, принимающее карточки для оплаты.
– С вас, – произнёс, краснея, – с вас… вы понимаете… личная доставка ещё и в форме. В общем, эксклюзив получается, так что...
– Я в курсе, друг, – Алексей приложил карту. Устройство пикнуло. Счастливая Катя не стала дожидаться ухода официанта и ринулась в комнату.
Через секунду оттуда донеслось:
– Вау! Ух ты! Лёшка! Мой Лёшка!
– Спасибо, друг, – улыбнулся Прах, протягивая чаевые.
Юноша отнекивался, но недолго: мать всегда учила – денег много не бывает. Отказываться глупо. Поблагодарил в ответ и ушёл. Прах закрыл дверь.
– Лё-ё-ёшка! – вновь закричала Катя. – Как же неожиданно, как же здорово! Я… я…
– Давно такое хотела?
– Нет. Я… я…
– О таком мечтала?
– Да нет же! Я именно такое видела у Клариссы!
– У кого?
– Да ты что! У главной героини из «Оборотней»!
Лёша сделал вид, будто понял, о ком речь. По правде же он не имел понятия, кто такая это Кларисса. Сериал, ясное дело, не смотрел – ни разу, ни одним глазом, но показывать супругу свою неосведомлённость было бы верхом неразумности. Катенька могла обидеться. Уж что-что, а дуться по мелочам она умела лучше всех на свете.
– Ей брат того оборотня, – продолжала в радостном запале Катя, – подарил его на годовщину их с Эриком знакомства, и Эрик, естественно, разозлился, заревновал. Братья даже подрались, представляешь! А Кларисса наблюдала со стороны, не понимая, из-за чего проблема. Главное же, не то, кто подарил, а само внимание. Как-то так. Это она потом нам, зрителям, поясняла. Как же ты угадал, что я такое же хотела? Признавайся, смотрел, да?
– Нет, Катенька.
Жена с горящими от счастья глазами походила на ведьму. Безумную и непредсказуемую. Ей об этом, конечно, говорить не стал. Как не стал признаваться и в том, что подарок взял по акции. Удачно заглянул на сайт украшений, пока она в очередной раз «топила» свои и без того хорошие волосы в каком-то там полезном и жутко вонючем отваре.
– Ладно. Неважно, – Катя повернулась спиной, – застёгивай, скорее. Мне все подруги обзавидуются! Это так круто! Ты… ты даже не представляешь. Кларисса же точно такое же ожерелье видела в музее, представляешь? В том, где представлены экспонаты предков Эрика, тех, которые…
– Не вертись, пожалуйста.
– Я тебе потом покажу эту серию. Там такие страсти, такая любовь, – всплеснула руками Катя и тут же добавила: – Как у нас с тобой, понимаешь? Страстная и скандальная!
– И мне её достаточно, – улыбнулся Прах. – Разреши остаться без сериала, хорошо? А то, боюсь, перебор эмоций плохо скажется на моём…
Катя резко обернулась. Посмотрела с недовольством. Радость слетела. Намечалась буря обиды.
– На твоём занудстве? – уточнила, скрестив руки.
– Я не зануда, и не сердись. Я лишь хотел напомнить тебе, что долгое пребывание у экрана сказывается… – задумался. Ничего путного в голову не приходило, а выпутываться надо было.
– Не утруждайся, – махнула рукой Катя, отпуская обиду. – Ты просто ничего не понимаешь, но я сделаю вид, будто мне не обидно, хотя ты мог бы и посмотреть сериал вместе со мной. Тебя спас подарок. Он… обалденный. – Закатила глаза и бросилась к зеркалу.
Лёша наблюдал за вертящейся так и этак супругой с долей иронии отмечая: «Правду говорят, лучшие друзья девушки – это бриллианты. Как она расцвела, подобрела». И, пускай, подарил он не настоящие алмазы, о чём Кате знать совсем не обязательно, украшение сыграло свою роль – жена светилась больше, чем удачная подделка под золото.
– Словно из того самого музея украли, – в восхищении заметила Катя.
– Кстати, о музее, – посерьёзнел Прах, – похоже, наш череп как раз оттуда.
– Из сериала? – уточнило женское отражение.
– Из жизни, – хмыкнул Алексей.
– Не дерзи, – нахохлилась Катя.
– И не собирался.
Катя вздохнула. Тонкие пальчики нежно коснулись золотой цепочки, тюльпана, покрытого алмазами. Настроение, несмотря на старания мужа, становилось всё радужнее и радужнее.
– Ах, Лёш, какая же прелесть. Я не буду сердиться и… теперь готова выслушать, что там с музеем и нашей черепушкой, – рассталась с зеркалом, опустилась на диван, не забыв при этом сесть таким образом, чтобы редкие лучи питерского солнца играли с украшением.
– Ты не смотрела ссылку, – не спросил, утвердил Алексей, обнимая супругу. – А зря. Надо было не за мной бежать, а выполнить просьбу.
– Начинается, – скривила губы Катя. – Неужели мы не можем не ругаться, а, Лёш? Почему мы такие?
– Потому, что Прахи – хохотнул, чмокая в щёку. – Но мы очень стараемся.
Катя кивнула, одарив той самой улыбкой, из-за которой Лёша когда-то потерял голову.
– Вернёмся к делу, любимая? – спросил мягко нежно.
Супруга игриво повела плечиком:
– А не хочешь…
– Хочу! – моментально понял намёк Прах и начал зацеловывать жену, попутно избавляя и себя, и её от одежды.
Страсть страстью, но без романтики даже она блекла, поэтому отказаться от свеч не вышло. Обнажённая Катя заканючила, захныкала и начала вести себя, как ребёнок. Алексею пришлось сбегать на кухню и достать эти самые свечи. Катя не нашла ничего лучше и вставила их в глазницы черепа.
– Пусть хоть что-то сделает хорошее, – прокомментировала свои действия и жадно впилась губами в Лёшину шею.
– Ты моя вампирша, – страстно обжёг шёпотом женское ушко. – Моя фантазёрка…
Пока супруги предавались утехам, растворяясь в обоюдной любви и нежности, черепушка неожиданно для всех засветилась. Зелёное пламя, заслоняя собой огонь свечек, полыхнуло, взвилось к потолку, создавая в воздухе абстрактный узор, чуть-чуть повисело над парочкой, а затем, так же внезапно, погасло.
Прахи странное явление не заметили – слишком были заняты друг другом, а магия черепа, между тем, уже набирала обороты.
Пробуждала древние силы.
В это самое время Главный и пятеро мужчин в сером одновременно прервали заунывное, но столь необходимое пение. Женщина, как и прежде сидела в уголочке и не вовремя кашляла. Оказывается, после произошедших с телом метаморфоз, возникла аллергия на Чахи – пыльцу, используемую во время ритуала. Мерзостью пропах каждый миллиметр храма, от чего женщина очень и очень страдала. Но всё равно упорно продолжала участвовать в пении. Продолжала верить в удачу.
Головы в руках переглянулись. Блеск надежды, блеск чуда озарил лицо каждого. Даже женское перестало кривиться от кашля и, словно бы забыв о Чахи, сосредоточилось всеми чувствами на алтаре.
Пламя алое высокое и мощное, достигавшее почти что самого купола, постепенно, неуверенно, неторопливо окрашивалось зелёным.
Все семь ртов произнесли протяжное:
– О-о-ох!
Огонь, будто опадал, становился всё тише, пока под изумлёнными взглядами не исчез вовсе.
– Невероятно… – прошептали пятеро, осторожно приближаясь к алтарю.
На месте огня возникла стрелка. Сначала она была прозрачной и едва уловимой: направление ежесекундно менялось. Но затем, как будто опьянённая силой или тем же ароматом Чахи, закрутилась, впитала цвет и свет окружающего пространства. Замерла.
Главный и женщина первыми оказались у алтаря. Вытирая слёзы с лиц друг друга, они молчали, не способные поверить счастью. Напуганные свалившимся везением.
– Она указывает на Запад, – осторожно произнёс один из мужчин.
– Да, – зачарованно ответил Главный и с мольбой добавил: – Найдите её, братья, прошу вас.
Ни одну из пяти фигур не пришлось уговаривать. Каждый понимал важность мероприятия.
Поправив костюмы стального цвета, они направились к выходу.
– Теперь мы всё исправим, – пообещал Главный.
Женщина заплакала.
Выпустив любимую из объятий, Алексей поднялся с дивана, прошёл на кухню и, вернувшись, с двумя стаканами сока (долго думал, куда поставить и в итоге разместил у черепа), лёг обратно.
– Апельсиновый, самое то, – заметил с неловкой улыбкой.
– От твоей мамаши… – проворчала Катя, демонстративно отодвигая стакан подальше. Сок спрятался за черепушку. Девушка резко села, скрестила руки, ноги и, глядя в потолок, поинтересовалась, – сколько ещё она будет приходить в наше отсутствие?
– Не знаю, Катюш. Наверно, проезжала мимо и заглянула. Что в этом такого? Ты же любишь сок, так не кипятись.
– Я не кипятись?! – взвилась Катя. – Почему у твоей матери вообще ключи есть?
– На всякий случай, – спокойно ответил Прах.
– На какой такой случай? – кричала жена. – Если, вдруг, мы оба отойдём в мир иной?
– Мало ли… – неопределённо развёл руками Лёша, побуждая супругу к решительным действиям.
Катя схватила мобильный телефон, застучала пальцем по экрану и, недовольно сжав губы, стала ждать.
Лёша тоже ждал. В глубине души он надеялся, мама не услышит, будет очень занята, и конфликта удастся избежать. К счастью Праха, желание исполнилось: Катя отбросила телефон и сердито уставилась на сок. К несчастью того же Праха, женская злость полностью перешла на мужа.
– Раз, вы оба такие умные, – грозно начала жена, – и считаете нормальным подобное поведение, значит, и жить вам стоит вместе! Да-да, Лёша, я не шучу. Езжай-ка ты к мамаше!
– Да что ты взъелась? – сердился Алексей. – Подумаешь, заскочила и оставила сок! Она же не гранату подложила, а порадовать хотела!
– А мне нужна эта радость? Это не радость, а гадость! У меня тут, может быть, трусы по квартире валяются, а мать твоя увидит?
– У тебя никогда ничего не валяется! Зато косметикой захламлена вся ванная! Сколько тюбиков, коробочек и баночек ты используешь постоянно?
– Моя ванная! Что хочу, то и делаю! И тюбики мои! Я, между прочим, тоже ловлю нечисть! Имею право!
Лёша хотел найти аргумент и хлёстко отбить желание супруги продолжать ссору, но не придумал ничего путного, поэтому просто поднялся с дивана и взял оба стакана. Курс держал на кухню.
– Ты куда? – подскочила к нему Катя.
– Сок выливать.
– Подожди, – прижалась к спине, – нехорошо, да и жалко. Я, конечно, против выходок твоей мамы, но… сок-то она уже принесла. Что добро переводить?
Прах вздохнул, протянул стакан, едва не разбрызгав на пол, и продолжил путь.
– Эй! А теперь ты куда?
– Есть! – гаркнул муж.
– Мы же только…
– Отстань.
Пять мужчин чистили оружие. Пальцы помнили, как это делать. Головы на столе следили за отточенными движениями с нескрываемой радостью.
Эрику нравились автоматы. Обязательно американские. Когда Эрик шёл на дело, в нём просыпались корни, хотя мужчина больше десяти лет жил в России.
Винченцо предпочитал сабли. Никакие корни не пробуждались. Русский парень Вениамин с детства отличался оригинальностью. Стирая капли крови – остатки от убитого голубя, он представлял свою новую жизнь в радужных красках и улыбался. Выглядела сия картина устрашающе.
Кирилл – огромный и объёмный, глядя на своего названного брата, слегка поёжился. Он стал случайным свидетелем того, как несчастную птичку перерубил не выспавшийся Винченцо только лишь потому, что голубь первым попался на глаза.
«Слава, слава, это был не я», – испытывая громадное облегчение, думал Кирилл. Винченцо можно было считать, пожалуй, самым неадекватным из всей семёрки. С эмоциями тот явно не справлялся. Поворачивая маленький ножичек – любимую игрушку на солнце так и этак, мужчина рисовал в уме план побега из братства. Хватит с него приключений. Пора жить мирно.
Худые и тонкие, отличавшиеся друг от друга лишь наличием бровей, Стёпчик и Вовчик, прибывшие когда-то из Одессы, любовно поглаживали одинаковые модели пистолетов. Настоящие братья думали об одном, что всё случилось из-за проклятой Карины. Они терпеть не могли её духи, её розовые волосы и её любовь к Главному, потому, что Главный стал совсем другим. Ради жены он пошёл на такое, за что теперь все они расплачиваются. Но ничего. Они всё исправят.
– Твоя наблюдательность вывела меня на размышления о древности черепа, и я подумал, а что, если голову взяли не в одной из лавок? Вдруг, её украли из музея? – уставший от набрякшей тишины, Прах всячески пытался умаслить супругу. Он от конфликта уже отошёл, справедливо рассудив, что его мама действительно могла бы и поменьше проявлять инициативу. Катю можно понять. Тогда, как сама Катя продолжала дуться, сдувать с лица непослушные пряди, давно покинувшие причёску, и с мнимым безразличием взирать на улицу, где, как это часто случалось, гуляли Свинтусевичи, счастливые до свинства. Кто-то из них недавно получил наследство. В подробности Лёша не вникал и жену просил не лезть. Пока удавалось. Теперь соседи шиковали по полной, наслаждаясь завистливыми взглядами и любимым алкоголем. С каждым днём бутылочка становилась всё знатнее.
Алексей предлагал Катеньке посмотреть вместе сериал про оборотней, обсудить вопрос с ограничением шоппинга, вместе поехать к его маме и объяснить свои претензии, но жена не реагировала. Лишь упоминание о черепе, оставленном в комнате, отодвинуло её от окна.
– Нет, ну не свиньи, а? – возмутилась она, плюхаясь на стул. – Кому-то всё, а кому-то ничего! Что за несправедливость? Я уверена, у них нет заботливой свекрови, тёщи, или хоть кого-то столь же доставучего.
– Перестань. Проблемы есть у всех. Вопрос в том, как к ним относиться.
– А в тебе философ проснулся? – ухмыльнулась.
– Он и не засыпал, – ответил в той же манере.
Фантазия бурно принялась рисовать разные эротические сцены с участием Лёши и блондинки. Катя довоображалась до того, что уронила обе кружки. Чай ручейком потёк в комнату.
«Негодяй, ничтожество, урод! – распалялась девушка, приближаясь к мужу. – Как он мог? Так нагло. Прямо при мне. Прямо в нашей квартире!»
– Ты не поранилась? И как я мог что?
Остановилась, угрожающе сжимая руки в кулаки:
– Всё нормально со мной. Я сказала вслух? Ладно. Могу ещё раз повторить. Как ты мог? В нашей квартире! Когда я рядом!
– Кать, ты о чём?
– О твоём свидании, конечно! И не надо притворяться, будто ты никому не диктовал адрес. Я слышала!
Лёша поднялся, медленно опустил руки жены, вздохнул:
– Катенька, всё не так. Фантазия – враг твой. Выдумывай поменьше, договорились? – и, не дав жене ответить, предложил. – Давай, пока я открываю дверь, ты посмотришь последнюю ссылку. Мне кажется, место, откуда забрали череп, найдено.
– Ты хочешь меня запутать?
– Нет. Хочу, чтобы ты успокоилась и зря не нервничала.
Раздался звонок. Лёша направился к двери. Ничего не понимающая Катя не послушала супруга и, крадучись, последовала за ним.
Прода от 08.06.2020, 18:10
На лестнице стоял официант в чёрной бабочке, отливающей синевой. В руках он держал блюдо, накрытое крышкой. Улыбка, не сходящая с лица, вызвала в женской душе смесь удивления, азарта и запоздалой радости – интуиция проснулась очень вовремя.
– Это мне? – Катя подскочила к мужу, повисла на шее и залепетала. – Ах ты мой хороший, любимый, самый лучший. Про подарок не забыл. А я-то решила, раз убили толстушку, всё, не видать праздника. А ты, оказывается, подготовился. Ну, Лёшка, у меня… у меня слов нет. Спаси-и-ибо! – и отпустив, супруга, потянула блюдо из рук официанта. – Давайте. Это мне.
Несколько обескураженный юноша вручил дар Кате, поймал одобрительный кивок Праха и неуверенно протянул устройство, принимающее карточки для оплаты.
– С вас, – произнёс, краснея, – с вас… вы понимаете… личная доставка ещё и в форме. В общем, эксклюзив получается, так что...
– Я в курсе, друг, – Алексей приложил карту. Устройство пикнуло. Счастливая Катя не стала дожидаться ухода официанта и ринулась в комнату.
Через секунду оттуда донеслось:
– Вау! Ух ты! Лёшка! Мой Лёшка!
– Спасибо, друг, – улыбнулся Прах, протягивая чаевые.
Юноша отнекивался, но недолго: мать всегда учила – денег много не бывает. Отказываться глупо. Поблагодарил в ответ и ушёл. Прах закрыл дверь.
– Лё-ё-ёшка! – вновь закричала Катя. – Как же неожиданно, как же здорово! Я… я…
– Давно такое хотела?
– Нет. Я… я…
– О таком мечтала?
– Да нет же! Я именно такое видела у Клариссы!
– У кого?
– Да ты что! У главной героини из «Оборотней»!
Лёша сделал вид, будто понял, о ком речь. По правде же он не имел понятия, кто такая это Кларисса. Сериал, ясное дело, не смотрел – ни разу, ни одним глазом, но показывать супругу свою неосведомлённость было бы верхом неразумности. Катенька могла обидеться. Уж что-что, а дуться по мелочам она умела лучше всех на свете.
– Ей брат того оборотня, – продолжала в радостном запале Катя, – подарил его на годовщину их с Эриком знакомства, и Эрик, естественно, разозлился, заревновал. Братья даже подрались, представляешь! А Кларисса наблюдала со стороны, не понимая, из-за чего проблема. Главное же, не то, кто подарил, а само внимание. Как-то так. Это она потом нам, зрителям, поясняла. Как же ты угадал, что я такое же хотела? Признавайся, смотрел, да?
– Нет, Катенька.
Жена с горящими от счастья глазами походила на ведьму. Безумную и непредсказуемую. Ей об этом, конечно, говорить не стал. Как не стал признаваться и в том, что подарок взял по акции. Удачно заглянул на сайт украшений, пока она в очередной раз «топила» свои и без того хорошие волосы в каком-то там полезном и жутко вонючем отваре.
– Ладно. Неважно, – Катя повернулась спиной, – застёгивай, скорее. Мне все подруги обзавидуются! Это так круто! Ты… ты даже не представляешь. Кларисса же точно такое же ожерелье видела в музее, представляешь? В том, где представлены экспонаты предков Эрика, тех, которые…
– Не вертись, пожалуйста.
– Я тебе потом покажу эту серию. Там такие страсти, такая любовь, – всплеснула руками Катя и тут же добавила: – Как у нас с тобой, понимаешь? Страстная и скандальная!
– И мне её достаточно, – улыбнулся Прах. – Разреши остаться без сериала, хорошо? А то, боюсь, перебор эмоций плохо скажется на моём…
Катя резко обернулась. Посмотрела с недовольством. Радость слетела. Намечалась буря обиды.
– На твоём занудстве? – уточнила, скрестив руки.
– Я не зануда, и не сердись. Я лишь хотел напомнить тебе, что долгое пребывание у экрана сказывается… – задумался. Ничего путного в голову не приходило, а выпутываться надо было.
– Не утруждайся, – махнула рукой Катя, отпуская обиду. – Ты просто ничего не понимаешь, но я сделаю вид, будто мне не обидно, хотя ты мог бы и посмотреть сериал вместе со мной. Тебя спас подарок. Он… обалденный. – Закатила глаза и бросилась к зеркалу.
Лёша наблюдал за вертящейся так и этак супругой с долей иронии отмечая: «Правду говорят, лучшие друзья девушки – это бриллианты. Как она расцвела, подобрела». И, пускай, подарил он не настоящие алмазы, о чём Кате знать совсем не обязательно, украшение сыграло свою роль – жена светилась больше, чем удачная подделка под золото.
– Словно из того самого музея украли, – в восхищении заметила Катя.
– Кстати, о музее, – посерьёзнел Прах, – похоже, наш череп как раз оттуда.
– Из сериала? – уточнило женское отражение.
– Из жизни, – хмыкнул Алексей.
Прода от 09.06.2020, 15:40
– Не дерзи, – нахохлилась Катя.
– И не собирался.
Катя вздохнула. Тонкие пальчики нежно коснулись золотой цепочки, тюльпана, покрытого алмазами. Настроение, несмотря на старания мужа, становилось всё радужнее и радужнее.
– Ах, Лёш, какая же прелесть. Я не буду сердиться и… теперь готова выслушать, что там с музеем и нашей черепушкой, – рассталась с зеркалом, опустилась на диван, не забыв при этом сесть таким образом, чтобы редкие лучи питерского солнца играли с украшением.
– Ты не смотрела ссылку, – не спросил, утвердил Алексей, обнимая супругу. – А зря. Надо было не за мной бежать, а выполнить просьбу.
– Начинается, – скривила губы Катя. – Неужели мы не можем не ругаться, а, Лёш? Почему мы такие?
– Потому, что Прахи – хохотнул, чмокая в щёку. – Но мы очень стараемся.
Катя кивнула, одарив той самой улыбкой, из-за которой Лёша когда-то потерял голову.
– Вернёмся к делу, любимая? – спросил мягко нежно.
Супруга игриво повела плечиком:
– А не хочешь…
– Хочу! – моментально понял намёк Прах и начал зацеловывать жену, попутно избавляя и себя, и её от одежды.
Страсть страстью, но без романтики даже она блекла, поэтому отказаться от свеч не вышло. Обнажённая Катя заканючила, захныкала и начала вести себя, как ребёнок. Алексею пришлось сбегать на кухню и достать эти самые свечи. Катя не нашла ничего лучше и вставила их в глазницы черепа.
– Пусть хоть что-то сделает хорошее, – прокомментировала свои действия и жадно впилась губами в Лёшину шею.
– Ты моя вампирша, – страстно обжёг шёпотом женское ушко. – Моя фантазёрка…
Пока супруги предавались утехам, растворяясь в обоюдной любви и нежности, черепушка неожиданно для всех засветилась. Зелёное пламя, заслоняя собой огонь свечек, полыхнуло, взвилось к потолку, создавая в воздухе абстрактный узор, чуть-чуть повисело над парочкой, а затем, так же внезапно, погасло.
Прахи странное явление не заметили – слишком были заняты друг другом, а магия черепа, между тем, уже набирала обороты.
Пробуждала древние силы.
В это самое время Главный и пятеро мужчин в сером одновременно прервали заунывное, но столь необходимое пение. Женщина, как и прежде сидела в уголочке и не вовремя кашляла. Оказывается, после произошедших с телом метаморфоз, возникла аллергия на Чахи – пыльцу, используемую во время ритуала. Мерзостью пропах каждый миллиметр храма, от чего женщина очень и очень страдала. Но всё равно упорно продолжала участвовать в пении. Продолжала верить в удачу.
Головы в руках переглянулись. Блеск надежды, блеск чуда озарил лицо каждого. Даже женское перестало кривиться от кашля и, словно бы забыв о Чахи, сосредоточилось всеми чувствами на алтаре.
Пламя алое высокое и мощное, достигавшее почти что самого купола, постепенно, неуверенно, неторопливо окрашивалось зелёным.
Все семь ртов произнесли протяжное:
– О-о-ох!
Огонь, будто опадал, становился всё тише, пока под изумлёнными взглядами не исчез вовсе.
– Невероятно… – прошептали пятеро, осторожно приближаясь к алтарю.
На месте огня возникла стрелка. Сначала она была прозрачной и едва уловимой: направление ежесекундно менялось. Но затем, как будто опьянённая силой или тем же ароматом Чахи, закрутилась, впитала цвет и свет окружающего пространства. Замерла.
Главный и женщина первыми оказались у алтаря. Вытирая слёзы с лиц друг друга, они молчали, не способные поверить счастью. Напуганные свалившимся везением.
– Она указывает на Запад, – осторожно произнёс один из мужчин.
– Да, – зачарованно ответил Главный и с мольбой добавил: – Найдите её, братья, прошу вас.
Ни одну из пяти фигур не пришлось уговаривать. Каждый понимал важность мероприятия.
Поправив костюмы стального цвета, они направились к выходу.
– Теперь мы всё исправим, – пообещал Главный.
Женщина заплакала.
Прода от 15.06.2020, 14:09
Выпустив любимую из объятий, Алексей поднялся с дивана, прошёл на кухню и, вернувшись, с двумя стаканами сока (долго думал, куда поставить и в итоге разместил у черепа), лёг обратно.
– Апельсиновый, самое то, – заметил с неловкой улыбкой.
– От твоей мамаши… – проворчала Катя, демонстративно отодвигая стакан подальше. Сок спрятался за черепушку. Девушка резко села, скрестила руки, ноги и, глядя в потолок, поинтересовалась, – сколько ещё она будет приходить в наше отсутствие?
– Не знаю, Катюш. Наверно, проезжала мимо и заглянула. Что в этом такого? Ты же любишь сок, так не кипятись.
– Я не кипятись?! – взвилась Катя. – Почему у твоей матери вообще ключи есть?
– На всякий случай, – спокойно ответил Прах.
– На какой такой случай? – кричала жена. – Если, вдруг, мы оба отойдём в мир иной?
– Мало ли… – неопределённо развёл руками Лёша, побуждая супругу к решительным действиям.
Катя схватила мобильный телефон, застучала пальцем по экрану и, недовольно сжав губы, стала ждать.
Лёша тоже ждал. В глубине души он надеялся, мама не услышит, будет очень занята, и конфликта удастся избежать. К счастью Праха, желание исполнилось: Катя отбросила телефон и сердито уставилась на сок. К несчастью того же Праха, женская злость полностью перешла на мужа.
– Раз, вы оба такие умные, – грозно начала жена, – и считаете нормальным подобное поведение, значит, и жить вам стоит вместе! Да-да, Лёша, я не шучу. Езжай-ка ты к мамаше!
– Да что ты взъелась? – сердился Алексей. – Подумаешь, заскочила и оставила сок! Она же не гранату подложила, а порадовать хотела!
– А мне нужна эта радость? Это не радость, а гадость! У меня тут, может быть, трусы по квартире валяются, а мать твоя увидит?
– У тебя никогда ничего не валяется! Зато косметикой захламлена вся ванная! Сколько тюбиков, коробочек и баночек ты используешь постоянно?
– Моя ванная! Что хочу, то и делаю! И тюбики мои! Я, между прочим, тоже ловлю нечисть! Имею право!
Лёша хотел найти аргумент и хлёстко отбить желание супруги продолжать ссору, но не придумал ничего путного, поэтому просто поднялся с дивана и взял оба стакана. Курс держал на кухню.
– Ты куда? – подскочила к нему Катя.
– Сок выливать.
– Подожди, – прижалась к спине, – нехорошо, да и жалко. Я, конечно, против выходок твоей мамы, но… сок-то она уже принесла. Что добро переводить?
Прах вздохнул, протянул стакан, едва не разбрызгав на пол, и продолжил путь.
– Эй! А теперь ты куда?
– Есть! – гаркнул муж.
– Мы же только…
– Отстань.
***
Пять мужчин чистили оружие. Пальцы помнили, как это делать. Головы на столе следили за отточенными движениями с нескрываемой радостью.
Эрику нравились автоматы. Обязательно американские. Когда Эрик шёл на дело, в нём просыпались корни, хотя мужчина больше десяти лет жил в России.
Винченцо предпочитал сабли. Никакие корни не пробуждались. Русский парень Вениамин с детства отличался оригинальностью. Стирая капли крови – остатки от убитого голубя, он представлял свою новую жизнь в радужных красках и улыбался. Выглядела сия картина устрашающе.
Кирилл – огромный и объёмный, глядя на своего названного брата, слегка поёжился. Он стал случайным свидетелем того, как несчастную птичку перерубил не выспавшийся Винченцо только лишь потому, что голубь первым попался на глаза.
«Слава, слава, это был не я», – испытывая громадное облегчение, думал Кирилл. Винченцо можно было считать, пожалуй, самым неадекватным из всей семёрки. С эмоциями тот явно не справлялся. Поворачивая маленький ножичек – любимую игрушку на солнце так и этак, мужчина рисовал в уме план побега из братства. Хватит с него приключений. Пора жить мирно.
Худые и тонкие, отличавшиеся друг от друга лишь наличием бровей, Стёпчик и Вовчик, прибывшие когда-то из Одессы, любовно поглаживали одинаковые модели пистолетов. Настоящие братья думали об одном, что всё случилось из-за проклятой Карины. Они терпеть не могли её духи, её розовые волосы и её любовь к Главному, потому, что Главный стал совсем другим. Ради жены он пошёл на такое, за что теперь все они расплачиваются. Но ничего. Они всё исправят.
Прода от 16.06.2020, 20:51
– Твоя наблюдательность вывела меня на размышления о древности черепа, и я подумал, а что, если голову взяли не в одной из лавок? Вдруг, её украли из музея? – уставший от набрякшей тишины, Прах всячески пытался умаслить супругу. Он от конфликта уже отошёл, справедливо рассудив, что его мама действительно могла бы и поменьше проявлять инициативу. Катю можно понять. Тогда, как сама Катя продолжала дуться, сдувать с лица непослушные пряди, давно покинувшие причёску, и с мнимым безразличием взирать на улицу, где, как это часто случалось, гуляли Свинтусевичи, счастливые до свинства. Кто-то из них недавно получил наследство. В подробности Лёша не вникал и жену просил не лезть. Пока удавалось. Теперь соседи шиковали по полной, наслаждаясь завистливыми взглядами и любимым алкоголем. С каждым днём бутылочка становилась всё знатнее.
Алексей предлагал Катеньке посмотреть вместе сериал про оборотней, обсудить вопрос с ограничением шоппинга, вместе поехать к его маме и объяснить свои претензии, но жена не реагировала. Лишь упоминание о черепе, оставленном в комнате, отодвинуло её от окна.
– Нет, ну не свиньи, а? – возмутилась она, плюхаясь на стул. – Кому-то всё, а кому-то ничего! Что за несправедливость? Я уверена, у них нет заботливой свекрови, тёщи, или хоть кого-то столь же доставучего.
– Перестань. Проблемы есть у всех. Вопрос в том, как к ним относиться.
– А в тебе философ проснулся? – ухмыльнулась.
– Он и не засыпал, – ответил в той же манере.
