«Я не борец», – признавался, заходя в подъезд. Настроение совсем скисло.
Дома ждало письмо от «Пастушки».
«Скоро встретимся, – писала она. – Не передумал?»
И снова он чуть не сообщил правду. Рассудил, какой же он бизнесмен без работы? Не стал отвечать. Пошёл накладывать обед: всё тоже – картошка да сосиски, прихваченные по дороге. Ел перед телевизором. Шёл какой-то американский фильм о неправдоподобной любви простушки и миллионера. Ксюха такие фильмы обожала, он считал глупыми. История о Золушке. Очередной. Только пошлая и совсем несуразная.
– Пичкают девчонок всякой фигнёй, а потом они мечтают о красивой жизни… – ворчал он, убирая посуду. – И Та Самая, наверно… та самая… – бросил взгляд на компьютер. Непрочитанное сообщение призывало подойти к экрану. Петя помыл тарелку, отставил кружку с недопитым чаем и всё-таки сел за монитор.
«Струсил? Или не хочешь тащиться в глушь? Так и скажи, чего молчишь? Решил исчезнуть? А бизнесмены так поступают?»
Похоже, не только у него было плохое настроение.
«Бизнесмены сами решают, как поступать».
«Так ты трус?»
«Я не отказывался от встречи. Лишь сказал, что сам решаю, как поступать».
«Чего взъелся? Потерял миллионы?»
«Работу…» – хотел ответить Петя, что, в принципе было равносильно. Для бизнесмена миллионы – это утрата. Для него каждая тысяча.
«Извини. Настроения нет».
«У меня тоже. Встала рано. Погода мерзкая. Устала».
«Много дел?»
«Не то слово! И за всеми надо проследить! Всем указать!»
«Ты где работаешь?»
Лиля опомнилась и написала:
«Детям соседским указать! Я за ними ухаживаю. У них мама заболела».
«Сочувствую. Я как-то сидел с дочкой маминой подруги. Ей было пять, а мне пятнадцать. Думал, сойду с ума. То поиграй, то покорми, то погуляй, то хочу, то не хочу. С трудом выдержал два часа. Такая егоза попалась, трындец!»
Лиля в жизни никому не помогала и не имела дел с детьми, но врала самозабвенно:
«Ты сидел всего два часа, а я терплю уже пять! С одним поиграй, с другим почитай, с третьим мультик посмотри, четвёртого накорми, с пятым полепи. А ещё надо стирать, убирать, готовить. Попробуй всех накорми... Один не ест креветки, второй не терпит рыбу, третий хочет только ананасы. Я так устала! Это сущий кошмар!»
Петя дважды перечитал. Не показалось.
«Богатая же у тебя соседка. Я креветки почти не ем».
Лиля стукнула себя по лбу.
«Да это я пошутила. Какие креветки! Я их в жизни не ела. Кашей кормлю всех, только они привередничают. А ты не любишь креветки?»
«Почему не люблю?»
«Почему их редко ешь?»
Петя громко выругался, благо жил один, и никто не мог сделать замечания. Его мама не терпела ругательств, а Ксюха ТАК смотрела… Нет, она ему и слова не говорила, но взглядом колола.
«В детстве объелся. Охладел к ним. Предпочитаю кальмаров».
У Лили слюнки потекли, глаза загорелись. Она тоже с детства любила кальмаров, а после упоминания жуть, как захотелось их поесть. Не стала утверждать себя спуском по лестнице, позвала кухарку.
– Хочу кальмаров в зелёном соусе, – сказала Лиля. – И украсьте вот так, – повернула экран телефона со снимком из какого-то французского ресторана.
– Лилия Фёдоровна, кальмаров нет, есть креветки.
– Кальмары. Что не ясно? Купите.
– Хорошо. Вам чего-нибудь принести?
– Нет. Жду кальмаров.
Кухарка скрылась за дверью, а Лиля вернулась к нетбуку.
«Кальмары, наверно, безумно вкусные», – облизнулась.
Петя понятия не имел, какие они на вкус. В Новый год мама как-то покупала морепродукты в баночке. Консервированные. Но попробовать он так и не решился. Колбаса и мясо ему всегда были милее.
«А что не вкусное?» – увильнул от ответа.
«Сливы. Терпеть их не могу».
«Надо же. Я тоже».
«А бананы обожаю. Особенно с мороженым».
«Это вкусно. Согласен. А домашнее пробовала?»
У Карелиных был личный кондитер и домашнее мороженое было одним из принятых блюд в семье. Лиля решила уйти от ответа:
«Приглашаешь? Если ты скажешь, что умеешь готовить мороженое, я растаю».
«Я не умею. Мама умеет».
«Да у тебя крутая мама! Я думала, у богачей всё делает прислуга!»
«Если ничего не делать, можно отупеть от лени».
«Узнаю философа. Опять писал трактат? О чём на этот раз? О любви, о жизни? О справедливости? О судьбе?»
«О справедливости…» – ответил Петя. Ему захотелось обсудить то, что сегодня произошло, и он написал: «Сегодня стал свидетелем дурацкой сцены. При мне уволили парня. Причём не за что. Представляешь?»
Лиля не представляла, потому что несмотря на финансовое положение, её отец не зазнавался и никогда не «мёл» рабочих без повода. Он справедливо оценивал труд и так же относился к лентяям. А вопросу от бизнесмена Лиля удивилась.
«И ты что-то сделал?»
«Чего?»
«Не знаю. Но, если видишь несправедливость, то надо её исправлять».
Петя задумался. «Пастушка» была права.
«Там сложное дело. Уволили не одного и ничего не докажешь».
«Так ты слабак? Хочешь помочь, но прячешься в кусты?»
Подобной реакции он не ожидал. Испытал даже что-то вроде стыда.
Лиля, сидя на шёлковом покрывале, сердилась. Не хотелось разочаровываться в бизнесмене, но его позицию она не принимала. Как можно даже не попытаться помочь? Сама она ни раз и не два вела борьбу за справедливость: когда любимый салон красоты закрывали, когда беличьи шубы подешевели до цен подделок. Так что, опыт имела и никак не понимала, почему же бизнесмен ведёт себя, как тряпка?
Петя молчал, и она решила, он обиделся. Возможно, правильно. Парни её круга нередко были столь высокого о себе мнения, что не терпели критики, в принципе. Но собеседник удивил.
«А ты права. Я не супермен, чтобы вставать поперёк системы. Что я могу? Да ни хрена! Система давно существовала, её ничто не переломит. Она была, есть и будет. Так чего рыпаться, зная о провале?»
«Обманщик».
Петя немного охладел. Судорожно вспоминал, где прокололся. Прочёл новое письмо:
«Ты говорил, что оптимист, а сам… Да я в жизни не встречала таких пессимистов! Ещё и трепло! Грозный, возмущаешься, а на деле… Хоть раз пытался что-то изменить? Хотя бы пытался? Сидишь в своём шикарном офисе, жуёшь кальмаров, швыряешься деньгами и рассуждаешь. А надо не рассуждать, а действовать! Мне противно от таких богачей!»
Лиля до того распалилась, что принесённую тарелку с кальмарами отшвырнула, и та, блестя осколками, посыпалась под ноги кухарки. Несчастная женщина перепугалась, поднесла ладони к лицу, зашептала:
– Ч-что я сделала не так, Ли-лия Фёдоровна?
Карелиной стало неуютно. Она посмотрела на разбитую тарелку и произнесла:
– Вы ни при чём. Уберите.
Петя вышел из «Историй», из Сети. Из себя.
Внутри поселились злость и бешенство. С одной стороны, он всерьёз обиделся за себя-бизнесмена. Не такой образ он себе вообразил. Его бизнесмен был неплохим и уж точно не слабаком. Обидно было и за самого себя. Та Самая-то была права. Он вёл себя, как самый настоящий трус. Вообразил, что всё потеряно, но ведь даже пальцем не пошевелил!
С другой стороны, Петя радовался. Чувство пока было совсем мизерным, но по мере размышлений, оно нарастало. Как Та Самая вскипела. Как взбесилась. Как переживала. Ксюха бы стала переживать за чьё-то там увольнение? Нет. Сталкивались. Он помнил её реакцию.
Лиля долго злилась на бесхребетного бизнесмена. Вспоминала таких вот слабаков и… и не вспомнила. Неужели, тот, кому она начала симпатизировать, оказался полным уродом? Жаль, если так. Она уже успела нафантазировать их встречу, обоюдную симпатию и, возможно, любовь. Нет. О любви говорить, однозначно, не стоит. Бизнесмен, полюбивший простушку? Ха! Такое лишь в кино встречается, где Золушки двадцать первого века влюбляют в себя красавцев миллионеров. Лиля с подобным в жизни не сталкивалась. И, посматривая одним глазком в те самые фильмы, не могла взять в голову: ну как девчонка из деревни могла оказаться в крутой фирме? Да её бы на порог не пустили! Так бы и сидела на вокзале, а потом полы подметала в забегаловке, куда приличные люди даже не заглядывают. Уж она-то знала, о чём говорит. Посещала только рестораны со звёздами Мишлена и ни в самом коттеджном посёлке, ни где-то поблизости ни разу не встречала хоть одну замарашку.
Нет. Им с бизнесменом точно не по пути. Точнее, ему с «Пастушкой», а вот сама бы Лиля охотно узнала поближе нестандартного богача. Но сейчас она, конечно, злилась за его бесхребетность.
И пока одна злилась, другой поостыл и начал звонить таким же бедолагам, как сам. Петя решил попытаться исправить ситуацию. Попытаться сделать хоть что-то. Коллеги на этот раз проявили в разы меньший энтузиазм, а собраться с жалобами согласились только двое. Сам Петя готов был сдаться сразу. Попробовал – не вышло. Петя-бизнесмен хотел довести дело до конца.
Он излазал кучу сайтов, форумов, поднабрался информации и сел составлять жалобу. Грамотно. С виртуальным юристом.
Когда с бумагой было покончено, Петя с чистой совестью и довольной душой написал Той Самой:
«Активная позиция – это правильно. Я решил помочь тем людям».
Она спустя время ответила:
«Хочешь изменить мир, начни с себя».
«Второй философ?»
«Ага. Это заразно».
И вновь начали шутить, как будто ничего и не было.
«Когда встретимся?» – спросил Петя, желая поскорее открыться Той Самой и сделать это с глазу на глаз, а не по Сети. Девушка ему нравилась всё больше и больше.
«Не терпится?»
«Я-то подожду, но торт заказан. Надо бы определиться со сроком».
Лиля задумалась о расторопности рабочих, вспомнила их жадные глаза, фронт уже выполненной работы и ответила:
«Давай через пять дней. Время найдёшь?»
«Найду».
Вечером Петя заглянул в «Сладкий мир» и сообщил, что торт ему нужен через пять дней. Продавец удивилась. Смотрела подозрительно. Ксюха поинтересовалась, кому торт, но он не рассказал. Поскольку времени было предостаточно, Петя решил добавить красок в «Космический лес». Так, возникла идея планеты Земля и планеты Марс. Два разных полюса, две не совпадающие детали, что всё равно тянутся друг к другу. Они должны были стоять рядом со звёздами на зубочистках.
– Романтик… – вздыхала продавец, провожая Петю взглядом.
Ксюха молчала.
В химчистке расстроили. Пятно до конца не вывелось.
– Ладно. Что-нибудь придумаю, – решил Петя.
А ближе к ночи к нему за вещами явилась Ксюша. Поговорили о её жизни, о его. Он рассказал об увольнении, она обрадовалась. Намекнула: теперь он может найти нормальную работу с другой зарплатой. На этой почве поругались. Он ожидал сочувствия, какой-то поддержки. То и дело сравнивал Ксюху с незнакомой, но такой близкой собеседницей по интернету, чувствуя, как они с Ксюхой далеки. В итоге бывшая собрала остаток вещей, дождалась, пока за ними подойдёт Олег, и пожелав удачи Пете, вышла из квартиры.
И снова ночь, переписка. Новое совпадение. И «Пастушка», и бизнесмен были поклонниками «Гэтсби».
Прода от 07.12.2020, 12:47
Глава 8 - Последние приготовления
К четвёртому дню вставать так рано стало легче. Лиля огрызалась лишь в то время, пока медленно лениво спускалась в столовую. Ела Карелина с бОльшим аппетитом, не привередничала и даже зиму за окном воспринимала проще. Дорога теперь не казалась бесконечной, к тому же в пути она не скучала: каждый раз везла с собой нетбук и общалась с бизнесменом. За эти дни они успели поговорить о многом, успели сплотиться. Он рассказывал о своих интересах, она о своих. Оказалось, он тоже любит живопись. Не так сильно, как она, но гораздо больше, чем, к примеру, балет. Его они оба ненавидели.
«Мужчины там такие несексуальные, – жаловалась Лиля.
«И девушки… Сплошные кости», – писал Петя.
«А ты не любишь худых?»
«Я люблю нормальных. А ты, что, как балерина?»
Лиля смотрелась в зеркало, спрашивала у прислуги. Павла. И все отвечали: нет, она не худая.
«Вы стройная, как мать», – говорил старый садовник. Зимой он вычищал дорожки. Лилин отец держал его скорее из жалости и уважения к памяти супруги, ведь на деле давно постаревший Роман Романыч мало на что годился. А мама Лили, Оксана Владимировна, его любила. За честность. За открытость. За отвагу.
Петя рассказывал о своих планах: он всё собирался идти в фирму, устраивать митинг, если понадобится. Хотел что-то делать. Но пока дальше слов дело не заходило. Бизнесмен объяснял, что ведёт серьёзную подготовку. Лиля немного злилась из-за такой его нерешительности, но это было единственное, что ей в нём не нравилось.
Каждое утро уже по привычке Петя присылал ей шутливую строчку, она рифмовала в ответ, он подхватывал, и так продолжалось до завтрака. Этакая виртуальная традиция. И Лиле, и Пете глуповатые рифмы поднимали настроение.
«Утром кошка потянулась, сладко-сладко улыбнулась…»
«И пошла ловить мышей. Эй, беги, Мыша, скорей!»
«Ты её Мышой назвАла? Ха-ха-ха! Давай сначала…»
«Ладно, Петя-бизнесмен. Утром кошка потянулась, мышь поймала, улыбнулась».
«Мышь тебе совсем не жалко?»
«Укрываюсь покрывалком».
«На вопрос мой, где ответ?»
«А ответа нет, как нет».
«Завтракать уже пора. Кошка ела. Ну, а я?»
«Что же будет есть эстет?»
«Я естет? Мерси. Омлэт».
Они могли переписываться ни о чём и обо всём, понимая друг друга с полуфразы, полуслова, и едва не забывали про свои дела и банальные вещи вроде того же завтрака.
Ежедневно Лиля садилась в «Бентли» и ехала в деревню, а Петя просматривал вакансии с работой. Он пока ничего не нашёл, но упорно искал, в глубине души, почти не веря в идею возвращения в компанию. Уволенные реагировали вяло. А ему самому идея с каждым днём казалась всё более провальной. Что могут они, простые люди против владельца компании?
Петя с Лилей общались на протяжении всего дня. Лиля по-прежнему не могла рисовать. Брала кисть и бросала. Но зато она прекрасно руководила. А художников отец всё же нанял – дочь упросила.
«Ты же говорила мне, что всё сама?» – усмехался Фёдор Иванович.
«Сама, – не отрицала Лиля. – Сама выбираю цвета, рисунки, расположение. Всё сама. Только руки пачкать не охота».
«А сначала была охота, да?»
«Да что ты пристал, папа?»
Лиля профессионально обижалась, и Фёдор Иванович привычно отступал.
И бизнесмен, и «Пастушка» старались обходиться без лжи, поэтому говорили о настоящем, но о таком, что никак не могло их выдать. О любимых цветах, о музыке, о спорте, о книгах и фильмах. Оба любили зарубежные мультфильмы и в детстве пересмотрели всё, произведённое Диснеем.
Они вспоминали своих преподавателей, а заодно экзамены и прогулы – так, в общих словах и нелепых моментах.
Обсуждали новости, и, хотя Карелина терпеть не могла политику, с удовольствием дискутировала с бизнесменом. Ну… как дискутировала. Яро спорила. Но с ним ей даже спорить нравилось. Она живо представляла его взбешённым, мечущим молнии, словно, Зевс – в костюме от Форда или Армани с мукой в волосах. Для себя Лиля решила, что он очень милый. Непривычно милый для богачей. И Карелина всё чаще задумывалась, какой видится окружающим она?
Как-то раз Лиля решила расспросить прислугу. Но ответ получила только от своего храброго водителя Павла и старого садовника Романа Романыча.
