Они были разных возрастов, с разным опытом и характером. До сих пор не могу поверить, что так бывает. Если бы лично не увидела, так и считала бы, что этот диагноз где-то на стыке медицины и научной фантастики.
Артём очень подробно описывал всё, что смог узнать о личностях Дениса. Честно говоря, если бы Егор был отдельным человеком, он бы мне даже нравился. Вспыльчивый, конечно, и любит необдуманные поступки, но в его истории свой шарм.
Егор родился в маленьком городке. Рано понял, что в этой жизни без связей можно добиться чего-то только в армии. В восемнадцать ушёл в морфлот. Три года ходил по морям и океанам, набирался опыта. Из-за вспыльчивого характера и нарушений дисциплины его не взяли служить дальше, демобилизовали. Егор долго мотался, стараясь найти работу, ввязался в бизнес по перевозке наркоты, но смог вовремя соскочить. Потом устроился капитаном круизного трамвайчика, развозящего путешественников по рекам России. И ему нравилась эта работа. Не военный корабль, конечно, но тоже вода и непростая работа, требующая внимания, самоотдачи и молниеносных решений. И всё было бы отлично, но компания, в которой работал Егор, разорилась, и он остался ни с чем. Долго искал другую должность, пил, хотел опять обратиться к криминалу, но тут понял, что надо защищать Дениса. Теперь это его работа.
– Арт, вот расскажи, как у одного парня может сидеть в голове ещё один парень? Он ведь из другого места, с иным опытом… Как так?
– То есть тот факт, что у других пациентов с этим диагнозом личности могут хуже видеть или говорить на незнакомых языках, тебя не удивляет, зато, что у Егора было своё прошлое, которого не было, – пожалуйста? – хмыкнул Артём, поднимаясь из своего кресла, куда он забрался с ногами. Иногда Арт напоминал мне большого, но худого кота.
– Ну, это же и правда очень странно. Он помнит жизнь, которой никогда не могло существовать.
– Ты ж психолог, уже должна была привыкнуть, что человеческий мозг может всё. Шизофреники, вон вполне себе правдоподобные галлюцинации могут видеть, а тут всего-то ложные воспоминания. У каждого они есть, просто, не в таком количестве. Вообще, очень вероятно, что воспоминания самого Дениса об отце легли в основу этой личности. Только подумай, насколько похож Егор на Георгия – даже имя… И судьба. Корабли, служба, неудовлетворённость жизнью и нереализованность. Это реакция ребёнка на россказни отца и травму. А Хлюпик, это стопроцентно сам Денис. В эту личность он вывел все самые страшные детские переживания и воспоминания. Это Хлюпика били, у него на глазах умерла мать, это он сидел всю ночь с её телом. Он всегда хочет домой к маме, хотя точно знает, что её там нет, но он ребёнок и верит в чудо: в любой непонятной ситуации надо идти домой, там тебя обнимут и согреют.
– А ты не боишься, что Егор перехватит инициативу у Дениса? Он в последнее время часто появляется.
– Он защищает свою личность. Чем яснее Денис осознаёт проблему, чем яростнее с ней борется. Вероятность, что основную личность вытеснят, существует, но не думаю, что это наш случай. Денис, хоть и совсем молоденький, вполне сформировавшийся, упрямый и хочет жить. За полгода я не заметил у него склонности ни к суициду, ни к депрессии, хотя при его диагнозе это было бы вполне нормально. Стресс его одолевает, но тут ничего не поделаешь. Когда не знаешь, где окажешься в следующий миг, конечно, будешь нервничать. А он ещё и публичная личность, и сын судьи. Ему пока везёт и все странности общественность списывает на эпатажность творческого человека, надеюсь, так будет и дальше.
– Ты к нему уже привязался, да? – Ася смотрела на меня с грустью.
В моменты, когда она становилась серьёзной, я прямо-таки видел её лет на двадцать старше с докторской степенью и горой опыта за плечами. Когда-нибудь Ася точно из девчонки-колючки станет выдающимся специалистом.
– Знаешь же, что у меня есть эта отвратительная черта… Поэтому я не люблю пациентов, которых надо лечить долго. Я ужасно переживаю за этого паренька, но помочь ему быстро не смогу никак. Мне, хоть какой-то контакт с Егором наладить, удалось только через четыре месяца терапии. К Хлюпику он меня до сих пор не пускает. Представляешь, сколько ещё уговоров и боёв мне придётся выстоять, чтобы разложить все части поломанного мозга Дена по местам? А если у меня не выйдет? Я прекрасно знаю, что врач не должен так относиться к своим пациентам, только вот сделать ничего не могу.
– Придётся его вылечить, чтобы не мучиться угрызениями совести. К тому же, не проникнуться симпатией к Денису практически невозможно. Талантливый, красивый и с таким достоинством переносит свою болезнь. Конечно, и у него периодически срывы бывают, но я не могу его винить.
– На самом деле я удивлён, насколько здраво он подходит к себе. Уверен, что если кто-то и может избавиться от расщепления личности, то это Денис. Он практически полностью перестроил свою жизнь, минимизировал контакты с внешним миром и занимается только творчеством и лечением. В лепёшку расшибусь, но защищу его секрет.
– Ты не одинок, Арт. Вокруг этого парня полно людей, которые за него болеют. Без поддержки он не останется. К тому же ты уже здорово продвинулся. Договоришься с Егором – считай победил.
– Не забывай, что могут вылезти ещё личности, о которых мы пока не догадываемся, – обычный оптимизм Артёма по отношению к Денису не работал.
Мой наставник прекрасно понимал, что диагноз плохо изучен и лечение больше похоже на ходьбу по минному полю… А психиатр тоже человек, может ошибиться, может неправильно выбрать способ лечения, может погубить своего пациента.
– Ты многих не сумел спасти? – я не решалась задать этот вопрос раньше, потому что боялась услышать ответ.
– Тебе в процентах? Тогда немногих. Только беда, что для этих конкретных людей это был стопроцентно хреновый финал. У меня были пациенты, которые после моей терапии отправлялись в дурку на пожизненное. Считай, что я их убил. Одну и правда убил, она покончила с собой. Я не понял, насколько сильная депрессия у девушки и неправильно рассчитал дозу медикаментов. Если бы я был опытнее тогда, она бы выжила.
– Мы не боги, Арт, мы люди. Все ошибаются, – я подошла к мужчине, который явно мыслями ушёл в свои неудачи, и похлопала его по руке. – Боюсь даже представить, какого это, не справиться с пациентом.
– Придётся представить, – невесело усмехнулся Артём.
Да уж… Наверное, имело смысл остановиться на ремесле попроще. Что-нибудь безопасное и унылое. С другой стороны, тут я могу кому-то помочь и чувствую, что на своём месте. А какой из меня, скажем, экономист?..
– К этому же невозможно подготовиться, да?
– Нет, конечно. Можно до остервенения убеждать себя, что всем помочь нельзя, что сделала всё, что могла, но тебя всё равно будет грызть совесть. С этим просто надо будет учиться жить.
– Ты умеешь подбодрить, – фыркнула я.
– Зато честно. В наших профессиональных отношениях нет места сладкой лжи. Это пусть Антон тебя успокаивает и жалеет, я здесь не для этого.
– И то верно, – пришлось согласиться с очередным мудрым уроком от Арта.
Не знаю, как он выживает без семьи. Я бы без Антошки уже давно сама головой уехала. Он такой надёжный, спокойный и уверенный, что за ним как за каменной стеной. Антон умудрился взять под контроль весь быт и досуг. Он с самого начала знал, что хозяйка из меня никакая и не стал меня менять. Конечно, полы помыть и загрузить посудомойку со стиралкой я могу, а вот готовит всегда муж, вещи гладит тоже он, правда, мухлюет и использует свою силу… А ещё он совершенно спокойно может распланировать выходные, придумать, куда мы пойдём, сам всё организует и сделает мне сюрприз. У него самого непростая работа, но он умудряется оберегать меня от жизненных трудностей. С таким мужем легко быть просто собой и дарить ему тепло. Рядом с Антоном я точно знаю, что нужна, что любима и могу заниматься тем, что для меня важно и поддерживать его самого во всех начинаниях. Кто бы мог подумать, что мальчик-моделька станет таким сильным и надёжным мужчиной?
Артёму не так повезло, у него нет настолько близкого человека. У него есть только мы с Ли. С Алинкой они частенько болтают по телефону, потому что вытащить её куда-то в реальности представляется практически невозможным. Трудоголичка… Хотя я всё равно рада, что эти двое поладили, хоть по телефону. Арт только изображает из себя весельчака на людях, на самом деле он куда глубже и со своими демонами, Ли в этом на него похожа. Она сейчас такая крутая следачка со стальной волей, но её собственные тараканы не могли исчезнуть совсем, она их просто заперла внутри… И вот эти два тихушника с омутом чертей могут отлично общаться, им есть, что обсудить. Было бы здорово их поженить, но маловероятно. Два трудоголика-тихони… Арт может заболтать кого угодно, но использует этот талант только в работе, а в быту он у нас стеснительный. Про Алину и говорить нечего. Она до сих пор с незнакомцами сходится очень долго и сложно. В общем, пусть хоть дружат, уже лекарство для души.
– Как думаешь, Егор подпустит тебя к Хлюпику, или придётся медикаментозный гипноз применять?
– Поживём-посмотрим, надеюсь, обойтись без лекарств. Всё-таки мы уже неплохо общаемся, он многое о себе рассказал, и о Денисе тоже, надеюсь, что скоро он доверится мне. Как бы ни казалось со стороны, на практике все личности Дениса не разрушают его, а защищают, просто, в меру своей развитости. Ни одна из них не может считаться полноценной. Их ограничивает функционал, который им когда-то дал Денис…
– Осталось только слепить их в одну личность… Будет классный персонаж.
– Согласен, их опыт можно гармонично вплести в характер Дениса, вот только остальные, скорее всего, будут воспринимать это как смерть, не факт, что получится их убедить, что это не так. Ладно, Ась, иди уже домой, хватит воду в ступе толочь, время покажет, что у меня получится. Закупай попкорн и запасайся терпением…
– Сам не засиживайся до утра. Я знаю, что ты сова, но это мир жаворонков, мы в него не вписываемся, наставник.
Денис
Я проходил терапию уже пять лет. Простым этот период моей жизни не назовёшь. Я объехал почти все реки России, причём, как Денис их даже не видел. У меня появилось множество знакомых, которых я не узнавал. Один раз я всё-таки угодил в камеру, спасибо хоть в какой-то глуши, так что ни отец, ни пресса об это не узнали. Иногда меня возвращал домой Хлюпик, иногда добирался сам, иногда приходилось тревожить Илью, который каждый раз ругался и язвил, но выручал. В все куртки я спрятал наличку, чтобы иметь хоть какой-то шанс вернуться, если Егора занесёт непонятно куда без денег.
За эти годы моя финансовая подушка превратилась в наволочку, сейчас я практически на мели. Бесконечные разъезды Егора, оплата счетов за психотерапию, кормёжка Багиры и вполне себе классические покупка продуктов, вещей, бензина, счета за дом… Если я в ближайшее время не вернусь к активной жизни, придётся на банкротство подавать. Конечно, заказы на фотосессии никуда не делись, но я больше не проводил выставки, подавая это под тем соусом, что готовлю одну грандиозную… Теоретически, я действительно её готовил, вот только, как провести, не знал. Что вычудят мои квартиранты?
Хуже было то, что я напрочь выпал из нужного творческого круга общения. Чтобы восстановить репутацию культурного сводника, уйдут годы. Пока я прощупаю весь молодняк и акул бизнеса, разберусь, кто кому и чем сможет помочь… Главное, чтобы у Артёма всё получилось. Он обещает, что на следующем приёме отправит меня в прошлое и тогда, наконец, мои мозги снова встанут на место. Пять лет переговоров с Егором и Хлюпиком, пять лет бесконечной самодисциплины и ограничений и вот, наконец, всё должно решиться. Уверен, что приятным моё путешествие не станет, но я уже готов ко всему, лишь бы вернуть свою жизнь. Мне никто так и не рассказал, что случилось в прошлом такого, что из меня полезли другие люди… Всё время мешал Егор, но Арт всё-таки договорился с этим придурком, что я готов принять правду.
Поверить не могу, что всё закончится наконец. Я снова смогу вздохнуть спокойно, возможно, даже с девушкой встречаться начну. Так. Нельзя начинать надеяться раньше времени, вот пройдёт завтрашний сеанс, тогда и буду планы строить, если будет смысл.
На сегодняшний вечер мы с Рафом и Никой запланировали прогулку по ВДНХ. Один я бы сходил с ума от волнения перед завтрашним приёмом у Артёма, а так, в компании близких людей, смогу хоть немного отвлечься и успокоиться. Я добрался до станции Диаметров и бросил машину на парковке ТЦ, сам перешёл на городской транспорт. Слишком уж дорогая парковка на территории ВДНХ. Можно и потрястись полтора часа, ничего страшного. Надо сказать, что в последнее время мне пришлось капитально пересесть на общественный транспорт, чтобы сэкономить. Конечно, так возрастала вероятность, что мой личный Халк выберется на свободу, но я уже не могу позволить себе везде разъезжать на тачке. Машина стала использоваться исключительно для работы, возить всё моё съёмочное оборудование в метро – самоубийство.
В вагоне было довольно тихо. Все эти новые поезда – настоящее чудо, по сравнению с электричками моего детства. Не то, чтобы я часто ездил на электричках, но пару раз приходилось, и это было испытание для ушей. А тут почти тихо. Но я всё равно воткнул в уши наушники и включил классическую музыку. Сиди смирно, Егор, ты мне сегодня точно не нужен. Я просто буду собой и не влипну ни в какое странное приключение, о котором даже не узнаю.
Добрался я без приключений, причём даже быстрее, чем планировал. Немного погулял перед главным входом, дожидаясь свою группу поддержки. Сделал пару фоток цветов на клумбах. Последнее время в качестве своеобразной медитации увлёкся макросъёмкой. Уже собрал огромную коллекцию всяческих цветочков и паучков. Никогда бы раньше не подумал, что так быстро заинтересуюсь таким… Хотел для пенсии приберечь.
– Давно ждёшь? – звонкий голос Ники напугал меня, кадр вышел смазанным.
Открыл фотку и понял, что в этой смазанности есть своя магия.
– Ника, ты даже портишь всё прекрасно, – протянул ей телефон, со снимком.
– И правда, красиво, – рассмеялась наша с Рафом муза.
И да, макрофотки я снимал на телефон. Пришлось даже разориться на качественную модель. Не хотелось всюду таскаться с хорошей камерой, в конце концов, это некоммерческие снимки, могу просто расслабиться и щёлкать, как вздумается.
На фотографии оранжевые лепестки эхинацеи размазались длинными цветовыми полосами потрясающего глубокого оттенка. Когда-нибудь я использую этот оттенок при цветокоррекции.
– Куда идём? – Раф с Никой приехали на великах.
Брату тяжело даются долгие переходы. Я взял себе электросамокат в аренду.
– Куда-нибудь в глушь. Моё средство передвижения на центральной аллее не работает, – признался я.
Ох уж эти арендные ограничения. Туда не езди, там не ходи…
– А поехали в лесную часть?
Мне кажется, что половина посещавших ВДНХ людей, даже не в курсе, что она там вообще есть. Дальше главной аллеи мало кто ходит. А мне в детстве нравилось как раз забираться вглубь. Мы там иногда гуляли с Рафом. Отцу было не до нас, и мы постоянно пропадали где-то, изучая город.
Артём очень подробно описывал всё, что смог узнать о личностях Дениса. Честно говоря, если бы Егор был отдельным человеком, он бы мне даже нравился. Вспыльчивый, конечно, и любит необдуманные поступки, но в его истории свой шарм.
Егор родился в маленьком городке. Рано понял, что в этой жизни без связей можно добиться чего-то только в армии. В восемнадцать ушёл в морфлот. Три года ходил по морям и океанам, набирался опыта. Из-за вспыльчивого характера и нарушений дисциплины его не взяли служить дальше, демобилизовали. Егор долго мотался, стараясь найти работу, ввязался в бизнес по перевозке наркоты, но смог вовремя соскочить. Потом устроился капитаном круизного трамвайчика, развозящего путешественников по рекам России. И ему нравилась эта работа. Не военный корабль, конечно, но тоже вода и непростая работа, требующая внимания, самоотдачи и молниеносных решений. И всё было бы отлично, но компания, в которой работал Егор, разорилась, и он остался ни с чем. Долго искал другую должность, пил, хотел опять обратиться к криминалу, но тут понял, что надо защищать Дениса. Теперь это его работа.
– Арт, вот расскажи, как у одного парня может сидеть в голове ещё один парень? Он ведь из другого места, с иным опытом… Как так?
– То есть тот факт, что у других пациентов с этим диагнозом личности могут хуже видеть или говорить на незнакомых языках, тебя не удивляет, зато, что у Егора было своё прошлое, которого не было, – пожалуйста? – хмыкнул Артём, поднимаясь из своего кресла, куда он забрался с ногами. Иногда Арт напоминал мне большого, но худого кота.
– Ну, это же и правда очень странно. Он помнит жизнь, которой никогда не могло существовать.
– Ты ж психолог, уже должна была привыкнуть, что человеческий мозг может всё. Шизофреники, вон вполне себе правдоподобные галлюцинации могут видеть, а тут всего-то ложные воспоминания. У каждого они есть, просто, не в таком количестве. Вообще, очень вероятно, что воспоминания самого Дениса об отце легли в основу этой личности. Только подумай, насколько похож Егор на Георгия – даже имя… И судьба. Корабли, служба, неудовлетворённость жизнью и нереализованность. Это реакция ребёнка на россказни отца и травму. А Хлюпик, это стопроцентно сам Денис. В эту личность он вывел все самые страшные детские переживания и воспоминания. Это Хлюпика били, у него на глазах умерла мать, это он сидел всю ночь с её телом. Он всегда хочет домой к маме, хотя точно знает, что её там нет, но он ребёнок и верит в чудо: в любой непонятной ситуации надо идти домой, там тебя обнимут и согреют.
– А ты не боишься, что Егор перехватит инициативу у Дениса? Он в последнее время часто появляется.
– Он защищает свою личность. Чем яснее Денис осознаёт проблему, чем яростнее с ней борется. Вероятность, что основную личность вытеснят, существует, но не думаю, что это наш случай. Денис, хоть и совсем молоденький, вполне сформировавшийся, упрямый и хочет жить. За полгода я не заметил у него склонности ни к суициду, ни к депрессии, хотя при его диагнозе это было бы вполне нормально. Стресс его одолевает, но тут ничего не поделаешь. Когда не знаешь, где окажешься в следующий миг, конечно, будешь нервничать. А он ещё и публичная личность, и сын судьи. Ему пока везёт и все странности общественность списывает на эпатажность творческого человека, надеюсь, так будет и дальше.
– Ты к нему уже привязался, да? – Ася смотрела на меня с грустью.
В моменты, когда она становилась серьёзной, я прямо-таки видел её лет на двадцать старше с докторской степенью и горой опыта за плечами. Когда-нибудь Ася точно из девчонки-колючки станет выдающимся специалистом.
– Знаешь же, что у меня есть эта отвратительная черта… Поэтому я не люблю пациентов, которых надо лечить долго. Я ужасно переживаю за этого паренька, но помочь ему быстро не смогу никак. Мне, хоть какой-то контакт с Егором наладить, удалось только через четыре месяца терапии. К Хлюпику он меня до сих пор не пускает. Представляешь, сколько ещё уговоров и боёв мне придётся выстоять, чтобы разложить все части поломанного мозга Дена по местам? А если у меня не выйдет? Я прекрасно знаю, что врач не должен так относиться к своим пациентам, только вот сделать ничего не могу.
– Придётся его вылечить, чтобы не мучиться угрызениями совести. К тому же, не проникнуться симпатией к Денису практически невозможно. Талантливый, красивый и с таким достоинством переносит свою болезнь. Конечно, и у него периодически срывы бывают, но я не могу его винить.
– На самом деле я удивлён, насколько здраво он подходит к себе. Уверен, что если кто-то и может избавиться от расщепления личности, то это Денис. Он практически полностью перестроил свою жизнь, минимизировал контакты с внешним миром и занимается только творчеством и лечением. В лепёшку расшибусь, но защищу его секрет.
– Ты не одинок, Арт. Вокруг этого парня полно людей, которые за него болеют. Без поддержки он не останется. К тому же ты уже здорово продвинулся. Договоришься с Егором – считай победил.
– Не забывай, что могут вылезти ещё личности, о которых мы пока не догадываемся, – обычный оптимизм Артёма по отношению к Денису не работал.
Мой наставник прекрасно понимал, что диагноз плохо изучен и лечение больше похоже на ходьбу по минному полю… А психиатр тоже человек, может ошибиться, может неправильно выбрать способ лечения, может погубить своего пациента.
– Ты многих не сумел спасти? – я не решалась задать этот вопрос раньше, потому что боялась услышать ответ.
– Тебе в процентах? Тогда немногих. Только беда, что для этих конкретных людей это был стопроцентно хреновый финал. У меня были пациенты, которые после моей терапии отправлялись в дурку на пожизненное. Считай, что я их убил. Одну и правда убил, она покончила с собой. Я не понял, насколько сильная депрессия у девушки и неправильно рассчитал дозу медикаментов. Если бы я был опытнее тогда, она бы выжила.
– Мы не боги, Арт, мы люди. Все ошибаются, – я подошла к мужчине, который явно мыслями ушёл в свои неудачи, и похлопала его по руке. – Боюсь даже представить, какого это, не справиться с пациентом.
– Придётся представить, – невесело усмехнулся Артём.
Да уж… Наверное, имело смысл остановиться на ремесле попроще. Что-нибудь безопасное и унылое. С другой стороны, тут я могу кому-то помочь и чувствую, что на своём месте. А какой из меня, скажем, экономист?..
– К этому же невозможно подготовиться, да?
– Нет, конечно. Можно до остервенения убеждать себя, что всем помочь нельзя, что сделала всё, что могла, но тебя всё равно будет грызть совесть. С этим просто надо будет учиться жить.
– Ты умеешь подбодрить, – фыркнула я.
– Зато честно. В наших профессиональных отношениях нет места сладкой лжи. Это пусть Антон тебя успокаивает и жалеет, я здесь не для этого.
– И то верно, – пришлось согласиться с очередным мудрым уроком от Арта.
Не знаю, как он выживает без семьи. Я бы без Антошки уже давно сама головой уехала. Он такой надёжный, спокойный и уверенный, что за ним как за каменной стеной. Антон умудрился взять под контроль весь быт и досуг. Он с самого начала знал, что хозяйка из меня никакая и не стал меня менять. Конечно, полы помыть и загрузить посудомойку со стиралкой я могу, а вот готовит всегда муж, вещи гладит тоже он, правда, мухлюет и использует свою силу… А ещё он совершенно спокойно может распланировать выходные, придумать, куда мы пойдём, сам всё организует и сделает мне сюрприз. У него самого непростая работа, но он умудряется оберегать меня от жизненных трудностей. С таким мужем легко быть просто собой и дарить ему тепло. Рядом с Антоном я точно знаю, что нужна, что любима и могу заниматься тем, что для меня важно и поддерживать его самого во всех начинаниях. Кто бы мог подумать, что мальчик-моделька станет таким сильным и надёжным мужчиной?
Артёму не так повезло, у него нет настолько близкого человека. У него есть только мы с Ли. С Алинкой они частенько болтают по телефону, потому что вытащить её куда-то в реальности представляется практически невозможным. Трудоголичка… Хотя я всё равно рада, что эти двое поладили, хоть по телефону. Арт только изображает из себя весельчака на людях, на самом деле он куда глубже и со своими демонами, Ли в этом на него похожа. Она сейчас такая крутая следачка со стальной волей, но её собственные тараканы не могли исчезнуть совсем, она их просто заперла внутри… И вот эти два тихушника с омутом чертей могут отлично общаться, им есть, что обсудить. Было бы здорово их поженить, но маловероятно. Два трудоголика-тихони… Арт может заболтать кого угодно, но использует этот талант только в работе, а в быту он у нас стеснительный. Про Алину и говорить нечего. Она до сих пор с незнакомцами сходится очень долго и сложно. В общем, пусть хоть дружат, уже лекарство для души.
– Как думаешь, Егор подпустит тебя к Хлюпику, или придётся медикаментозный гипноз применять?
– Поживём-посмотрим, надеюсь, обойтись без лекарств. Всё-таки мы уже неплохо общаемся, он многое о себе рассказал, и о Денисе тоже, надеюсь, что скоро он доверится мне. Как бы ни казалось со стороны, на практике все личности Дениса не разрушают его, а защищают, просто, в меру своей развитости. Ни одна из них не может считаться полноценной. Их ограничивает функционал, который им когда-то дал Денис…
– Осталось только слепить их в одну личность… Будет классный персонаж.
– Согласен, их опыт можно гармонично вплести в характер Дениса, вот только остальные, скорее всего, будут воспринимать это как смерть, не факт, что получится их убедить, что это не так. Ладно, Ась, иди уже домой, хватит воду в ступе толочь, время покажет, что у меня получится. Закупай попкорн и запасайся терпением…
– Сам не засиживайся до утра. Я знаю, что ты сова, но это мир жаворонков, мы в него не вписываемся, наставник.
Прода от 26.08
Глава 11
Денис
Я проходил терапию уже пять лет. Простым этот период моей жизни не назовёшь. Я объехал почти все реки России, причём, как Денис их даже не видел. У меня появилось множество знакомых, которых я не узнавал. Один раз я всё-таки угодил в камеру, спасибо хоть в какой-то глуши, так что ни отец, ни пресса об это не узнали. Иногда меня возвращал домой Хлюпик, иногда добирался сам, иногда приходилось тревожить Илью, который каждый раз ругался и язвил, но выручал. В все куртки я спрятал наличку, чтобы иметь хоть какой-то шанс вернуться, если Егора занесёт непонятно куда без денег.
За эти годы моя финансовая подушка превратилась в наволочку, сейчас я практически на мели. Бесконечные разъезды Егора, оплата счетов за психотерапию, кормёжка Багиры и вполне себе классические покупка продуктов, вещей, бензина, счета за дом… Если я в ближайшее время не вернусь к активной жизни, придётся на банкротство подавать. Конечно, заказы на фотосессии никуда не делись, но я больше не проводил выставки, подавая это под тем соусом, что готовлю одну грандиозную… Теоретически, я действительно её готовил, вот только, как провести, не знал. Что вычудят мои квартиранты?
Хуже было то, что я напрочь выпал из нужного творческого круга общения. Чтобы восстановить репутацию культурного сводника, уйдут годы. Пока я прощупаю весь молодняк и акул бизнеса, разберусь, кто кому и чем сможет помочь… Главное, чтобы у Артёма всё получилось. Он обещает, что на следующем приёме отправит меня в прошлое и тогда, наконец, мои мозги снова встанут на место. Пять лет переговоров с Егором и Хлюпиком, пять лет бесконечной самодисциплины и ограничений и вот, наконец, всё должно решиться. Уверен, что приятным моё путешествие не станет, но я уже готов ко всему, лишь бы вернуть свою жизнь. Мне никто так и не рассказал, что случилось в прошлом такого, что из меня полезли другие люди… Всё время мешал Егор, но Арт всё-таки договорился с этим придурком, что я готов принять правду.
Поверить не могу, что всё закончится наконец. Я снова смогу вздохнуть спокойно, возможно, даже с девушкой встречаться начну. Так. Нельзя начинать надеяться раньше времени, вот пройдёт завтрашний сеанс, тогда и буду планы строить, если будет смысл.
На сегодняшний вечер мы с Рафом и Никой запланировали прогулку по ВДНХ. Один я бы сходил с ума от волнения перед завтрашним приёмом у Артёма, а так, в компании близких людей, смогу хоть немного отвлечься и успокоиться. Я добрался до станции Диаметров и бросил машину на парковке ТЦ, сам перешёл на городской транспорт. Слишком уж дорогая парковка на территории ВДНХ. Можно и потрястись полтора часа, ничего страшного. Надо сказать, что в последнее время мне пришлось капитально пересесть на общественный транспорт, чтобы сэкономить. Конечно, так возрастала вероятность, что мой личный Халк выберется на свободу, но я уже не могу позволить себе везде разъезжать на тачке. Машина стала использоваться исключительно для работы, возить всё моё съёмочное оборудование в метро – самоубийство.
В вагоне было довольно тихо. Все эти новые поезда – настоящее чудо, по сравнению с электричками моего детства. Не то, чтобы я часто ездил на электричках, но пару раз приходилось, и это было испытание для ушей. А тут почти тихо. Но я всё равно воткнул в уши наушники и включил классическую музыку. Сиди смирно, Егор, ты мне сегодня точно не нужен. Я просто буду собой и не влипну ни в какое странное приключение, о котором даже не узнаю.
Добрался я без приключений, причём даже быстрее, чем планировал. Немного погулял перед главным входом, дожидаясь свою группу поддержки. Сделал пару фоток цветов на клумбах. Последнее время в качестве своеобразной медитации увлёкся макросъёмкой. Уже собрал огромную коллекцию всяческих цветочков и паучков. Никогда бы раньше не подумал, что так быстро заинтересуюсь таким… Хотел для пенсии приберечь.
Прода от 29.08
– Давно ждёшь? – звонкий голос Ники напугал меня, кадр вышел смазанным.
Открыл фотку и понял, что в этой смазанности есть своя магия.
– Ника, ты даже портишь всё прекрасно, – протянул ей телефон, со снимком.
– И правда, красиво, – рассмеялась наша с Рафом муза.
И да, макрофотки я снимал на телефон. Пришлось даже разориться на качественную модель. Не хотелось всюду таскаться с хорошей камерой, в конце концов, это некоммерческие снимки, могу просто расслабиться и щёлкать, как вздумается.
На фотографии оранжевые лепестки эхинацеи размазались длинными цветовыми полосами потрясающего глубокого оттенка. Когда-нибудь я использую этот оттенок при цветокоррекции.
– Куда идём? – Раф с Никой приехали на великах.
Брату тяжело даются долгие переходы. Я взял себе электросамокат в аренду.
– Куда-нибудь в глушь. Моё средство передвижения на центральной аллее не работает, – признался я.
Ох уж эти арендные ограничения. Туда не езди, там не ходи…
– А поехали в лесную часть?
Мне кажется, что половина посещавших ВДНХ людей, даже не в курсе, что она там вообще есть. Дальше главной аллеи мало кто ходит. А мне в детстве нравилось как раз забираться вглубь. Мы там иногда гуляли с Рафом. Отцу было не до нас, и мы постоянно пропадали где-то, изучая город.
