Юноша посмотрел на льняные мешочки, которые жрица положила на прилавок.
- У меня нет выбора, - сказал он тихо. - Вампиры разрушили мою деревню, уничтожили все, чем я жил, убили всех, кто был мне дорог. И теперь я странник. Вечный скиталец, который что-то ищет.
Ювелла улыбнулась ему - тепло, по-матерински.
- Все мы ищем одного, Калиль. Любви. Мы скитаемся, не понимая, что Великий Бог спрятал любовь у нас внутри. Иногда нужно пройти половину мира для того, чтобы это понять. Может статься, твоя половина мира уже пройдена, и путь завершится в тот момент, когда ты преклонишь колени в нашем храме?
Калиль молчал, покусывая нижнюю губу. Боги знают, как он хотел уйти, но неведомая сила приковала его к месту.
- Иллария, - произнесла Ювелла негромко, и юноша, услышав это имя, дернулся, как от удара хлыстом по лицу. - Прекрасная Иллария с глазами цвета свежей весенней травы. Ты так и не посмел к ней приблизиться, опасаясь гнева ее отца. Ждал, ждал и ждал. Что же тебе принесло ожидание, Калиль? Помимо боли? Это не научило тебя главной истине, о которой говорят служители Великого Бога: единственный момент, ради которого стоит жить - это настоящее?
Базар шумел, покупатели и торговцы спорили, смеялись, кричали друг на друга на разных языках, солнце поднималось все выше и уже начало припекать всерьез, но Калиль, стоявший у прилавка жриц, не замечал ни базарного шума, ни солнца. Сейчас он не был спутником Лотара и вечным странником. Он был молодым эльфом из деревни Жреца Орлина, слишком скромным для того, чтобы подойти к младшей дочери первого советника Ирфина. Калиль наблюдал за Илларией, когда она слушала истории хранителя знаний по вечерам у костра, смотрел на нее на пирах. Другие девушки танцевали с воинами, виноделами и сыновьями из правящей семьи, а она сидела у стола и наблюдала за ними. Первый советник Ирфин был всецело поглощен беседой с Орлином или кем-то из гостей, но стоило кому-то бросить взгляд на Илларию, пусть бы и случайный - и его голова поворачивалась в направлении дочери. Смельчак мгновенно приходил в себя и одаривал вниманием другую эльфийку.
Разумеется, отец устроил бы ей выгодную партию. Он устроил выгодные партии всем своим дочерям, рожденным в законных браках. Оделия - та и вовсе вышла замуж за Тревиана, сына Жреца, эльфа с янтарными глазами. Лучше бы присматривал за остальными своими девками, которые появились на свет от служанок и простых эльфиек, зло думал Калиль, которые путаются даже с вампирами, как Лоиза. Но злиться он мог хоть до смены темных вех. Кому первый советник точно не отдал бы руку своей младшей дочери - так это сыну целителей, который с трудом умеет читать и писать. Совсем как у янтарных Жриц из давно разрушенной деревни. Мужа им выбирает отец, и они не смеют возразить. Калиль хранил свою тайну так свято, как мог. Думал об Илларии каждый раз, закрывая глаза, мысленно произносил ее имя. И испытал огромное облегчение, узнав, что после нападения вампиров она ушла целой и невредимой.
Если беглецы и вправду пошли к Луноликой Весте, хранительнице храмовых земель, то там она будет свободна. Не обязательно счастлива - темный эльф не может быть счастлив вдали от земли, на которой был рожден - но свободна. От глупых традиций, которые висят на тебе как кандалы, от мыслей об отцовской воле, которая священна для женщины от крови первых богов. Калиль понимал, что, скорее всего, обманывает себя, но тихий голос внутри подсказывал ему, что сердце зеленоглазой Илларии, дочери прекрасной Деи, которую лишил жизни Лотар, и чуть не поплатился за это собственной жизнью, свободно. Возможно, она ждет его, молодого эльфа из семьи целителей? Того, кто полюбил ее с первого взгляда - и продолжит любить до тех пор, пока Великая Тьма не заберет его душу?
- Уж лучше бы она умерла, - сказал он с нотками отчаяния в голосе.
- Только Великая Тьма решает, кто из нас закончит дни на этой земле, а чья жизнь продолжится, - сказала Велла. - Мы не властны над ее выбором. А, значит, и думать об этом не следует. Пойдем с нами, чужеземец Калиль. Ты будешь жить в храме и помогать нам. Познаешь все тайны, который Великий Бог открывает своим жрецам. Научишься готовить вина, благовония и любовные зелья. У тебя появятся новые друзья. Ты навсегда сохранишь в своем сердце зеленоглазую Илларию, но эти мысли не будут причинять тебе боль. Ты поймешь, как важно радоваться каждому дню просто потому, что ты открыл глаза, можешь поесть и выпить чистой воды. Ты узнаешь, что такое истинная любовь. Любовь, которая живет в сердце каждого из нас - и которая освещает наш путь.
- Да-да, - ответил Калиль. - Открой свое сердце. Вы часто это повторяете.
Ювелла взяла его за руку. Ее ладони были мягкими, а кожа - теплой, как парное молоко. Она чуть наклонилась вперед, и юноша почувствовал аромат розового масла, исходивший от волос жрицы.
- Много кто повторяет это, Калиль. И мало кто понимает, что на самом деле означают эти слова. В каждом живет страх. Мы боимся, что нам откажут. Боимся потерять то, что нам дорого. Великий Бог учит нас, что все события, и хорошие, и плохие, происходят для того, чтобы мы поднялись над суетой этого мира и заглянули в себя. Расставание с женщиной таит в себе сладкое предвкушение встречи с другой. Ты еще не знаешь ее, но она уже ждет тебя, хотя ваши пути до сих пор не сошлись. Все, что происходит в этом мире, обусловлено любовью.
- Даже убийство вампирами эльфов из моей деревни? - горько усмехнулся юноша.
- Иногда наше сердце закрыто на сотню замков, и нам нужно пережить потрясение для того, чтобы проснуться и открыть глаза. Может, зеленоглазая Иллария - не та женщина, которая предназначена тебе, чужеземец Калиль? Может, ты еще не встретил свою единственную? - Ювелла подняла брови, и ее лицо осветила слабая улыбка. - Впрочем, кто сказал, что ты должен ограничиваться одной женщиной?
Калиль вновь потянулся за льняными мешочками, за которые успел заплатить, но убрал руку. Слова жрицы посеяли в его душе семена сомнения. Впервые после ухода из деревни он задумался о том, что уже отдал Лотару свой долг - долг целителя, спасающего жизни. Что теперь держит его рядом с существом, которое не так давно было обыкновенным темным эльфом, а теперь, если верить Сновидцу Диту, стало жрецом могущественной древней богини, забывшей свое имя и называющей себя Охотницей? Он не испытывал дружеской привязанности к Лотару. По правде говоря, он его боялся, хотя Дит Сновидец пугал его куда больше. Это опасное путешествие, и оно не принесет ему ничего хорошего. Лотар убегает от мужа женщины, которую он убил, и сомнений в том, что месть первого советника Ирфина свершится, у Калиля не было.
Так зачем же ты идешь за этим существом, глупый мальчик? Не потому ли, что твой отец оставил мир живых, когда ты встретил четвертую весну, а мать слишком сильно тебя опекала, и ты не научился самостоятельности? Не потому ли, что ты хотел быть рядом с кем-то взрослым, сильным, решительным, имеющим цель? Если так, то выбор ты сделал дурной. И расплатишься за это сполна.
- Как же можно сомневаться в могуществе Великого Бога? - всплеснула руками Велла. - Пойдем с нами, чужеземец Калиль! Никто в здравом уме не откажется от того, чтобы провести хотя бы несколько дней в храме из лазурного камня. А потом, может статься, ты примешь обеты и станешь жрецом… мы будем любить тебя как брата.
- И не только как брата, - добавила Ювелла.
Калиль ожидал, что они рассмеются в один голос, но жрицы оставались серьезными.
- А… что я буду делать в храме? - недоверчиво спросил он.
- У нас много работы, - ответила Ювелла. - Найдешь то, что придется тебе по душе. Сбор фруктов, приготовление вин, благовоний и любовных зелий, шитье. А еще мы делаем украшения и свечи. Ты говорил, что ты целитель. Мы обучим тебя особым рецептам снадобий, которые снимают любую хворь. Страдающие люди и темные существа приходят в лазурный храм со всей округи, и мы помогаем им. Великий Бог учит нас, что нет ничего более священного, чем спасение жизни.
- У нас есть деньги, - вновь вступила в разговор Велла. - Главная жрица Махаат - одна из самых богатых и влиятельных женщин Фелота. Ты не будешь ни в чем нуждаться. Получишь собственную комнату в храме, горячую еду, красивую одежду, мягкую постель.
- В которой, конечно же, никогда не будешь спать в одиночестве, - закончила Ювелла.
Калиль уже почти принял свое решение и открыл рот для того, чтобы задать следующий вопрос, но с его губ не сорвалось ни звука. К прилавку жриц подошла пара. Или, если говорить точнее, спутники. Мужчина и девушка. Темные волосы девушки, одетой в длинную тунику из нежно-розового шелка, были заплетены в толстую косу, на ее голове красовалась изящная тиара, украшенная мелким жемчугом. Рядом с ней мужчина в простой одежде, которую в Фелоте носили разве что слуги, казался оборванцем. Калиль заморгал, пытаясь прогнать наваждение, но морок не рассеивался. Красавицу, которая, судя по тунике и украшениям, принадлежала к семье одного из самых богатых торговцев города, если не к семье патриция, сопровождал Ирфин.
Его волосы отросли чуть ли не до лопаток, он похудел, но осанка по-прежнему была гордой и немного надменной - в деревне первого советника всегда узнавали даже со спины. Ирфин держал за плечом мешок, в котором, конечно же, были покупки девушки в шелковой тунике. Во имя всех богов, что он делает в Фелоте?.. Да еще и сопровождает богатую девку в таком виде? Может, у него закончились деньги, и он решил наняться к кому-то слугой? Эта мысль рассмешила Калиля, но следом пришла другая. Он столкнулся нос к носу с первым советником. Сейчас Ирфин схватит его за горло и не отпустит до тех пор, пока не узнает, где скрывается Лотар.
Ювелла улыбнулась покупателям.
- Господин и госпожа ищут что-то особенное?
- Нам нужно мало для ламп и благовония для гостевой комнаты, - сказал Ирфин.
Темно-синие глаза, взгляд которых не приводил в ужас разве что Орлина, женщин и детей первого советника, бесстрастно скользнул по лицу Калиля… а потом Ирфин отвернулся и вновь посмотрел на жриц.
- Восхвалим Великого Бога за его дары, - отозвалась Велла. - Сегодня утром мы приготовили свежее масло для ламп.
С этими словами она взяла с прилавка крохотную плошку, закрытую плотной тканью, и протянула ее девушке. Та вдохнула аромат масла и довольно заулыбалась.
- И правда, совсем свежее! Кажется, я еще никогда не видела такого свежего масла для ламп. Отец будет доволен!
- Твой почтенный батюшка знает толк в масле для ламп, - закивала Ювелла. - Ты прекрасна как цветок, раскрывающий свои лепестки лишь в ночь полной луны, когда воздух наполнен любовью и магией, дитя... Кто из благородных господ этого города имеет счастье называть тебя дочерью?
- Торговец Кловис, - ответила девушка, улыбнувшись.
Она была очень молода, вряд ли встретила пятнадцатую весну. И насчет ее красоты жрица нисколько не преувеличила. Судя по чертам лица незнакомки, ее мать была темнокожей. Родилась в далекой стране, где солнце светит круглый год. На ум Калилю пришло сравнение с трепетным олененком, отличающимся от своих собратьев: слишком чудной, слишком необычный. Такая красота раскрывается лишь в тот момент, когда девочка превращается в девушку.
- Ах, Кловис! - просияла Велла. - Почему же ты сразу не сказала, дитя? Храм задолжал ему больше тридцати золотых монет! Прошу, убери деньги, - продолжила она, заметив, что девушка снимает с пояса мешочек-кошелек. - Я не посмею взять с тебя плату. Сколько кувшинов с маслом хочет получить твой батюшка?
Оцепенение наконец-то отпустило Калиля, и он бросился наутек. Ирфин даже не оглянулся - он изучал выставленные на прилавке товары. Юноша не знал, что нашло на первого советника, и почему он посмотрел на него как на чужака - и не хотел знать. Важно было другое: он жив, за горло, и следовало как можно скорее уносить ноги.
- Эй, смотри куда прешь!
Женщина с коротко остриженными светлыми волосами возмущенно оттолкнула налетевшего на нее Калиля. Он замедлил шаг и остановился.
- Прошу прощения, моя госпожа.
- На твоем месте я бы не носилась так по базару, эльфенок. Неровен час, один из стражников патриция надерет тебе уши за нарушение порядка.
Калиль поднял глаза на женщину. Сперва он принял ее за человека, но теперь понял, что перед ним светлая эльфийка. И волосы у нее были не просто светлыми, а цвета белого эльфийского золота, а глаза - голубыми. Принцесса? На базаре в Фелоте?.. Юноша оглядел эльфийку снова, на этот раз, более внимательно. Никаких туник, никаких платьев. Воинское облачение: черная кожа. На поясе женщины висели ножны с парными клинками. Она стояла, прислонившись к каменной стене дома, и небрежно вертела между пальцев медную монету. Такие местные представители власти давали тем, кто хотел принести на базар свои товары. Чем же она торгует? Глупый вопрос. Если воин пришел на базар в таком виде, то ответ может быть только один: это наемник.
- Извините, ваше высочество, - пролепетал Калиль.
- Беги дальше, эльфенок, - снисходительно рассмеялась женщина. - Но если ты хочешь купить мои клинки, можешь задержаться. Обсудим цену.
- Благодарю, ваше высочество, но в воинах я не нуждаюсь.
- Что за глупое имя - Калиль? Или там, откуда ты родом, детей называли в честь проклятых богов?
Юноша вспыхнул. Мерзавка подслушала его разговор со жрицами!
- Мое имя переводится с древнего языка как «легкий»! - обиженно заявил он.
- Я плохо разбираюсь в древних языках. Если тебе не нужен воин, эльфенок, проваливай. Распугаешь других покупателей.
Калиль торопливо поклонился женщине и пошел дальше. Подумал было перейти на бег, но не стал, помня о страже патриция. Для полного счастья ему не хватало заключения в темнице.
- Проклятье, - прошипел он себе под нос. - Я забыл травы!..
При мысли о том, что нужно вернуться, сердце превращалось в камень, а в желудке начинал ворочаться противный скользкий комок страха. Калиль остановился, пытаясь понять, что делать дальше. И в это мгновение чей-то голос - тихий, почти шепот - сказал ему в самое ухо:
- Ты все еще сомневаешься в могуществе моей госпожи? Она только что спасла тебе жизнь. Вряд ли Великий Бог, о котором разглагольствуют жрицы сладострастия, сделал бы то же самое.
Калиль крутанулся вокруг своей оси, но источника голоса не обнаружил. Неприятная догадка кольнула его острой ледяной иглой.
- Возвращайся к своему спутнику, юный эльф, и расскажи ему о том, что видел, - продолжил обладатель невидимого голоса. - И о том, что произошло. В нем достаточно веры, ее хватит на вас обоих. Уходите из этого города сегодня же. Передай Йонасу, что Дит Сновидец найдет его, когда придет время. И пусть он будет осторожен. Осторожность не помешает даже верным слугам моей госпожи. Нам нужно многое сделать. Не хочу, чтобы в наши планы вмешались посторонние.
Калиль и Лотар поселились в большом доме на окраине Фелота, в той части города, где жили богатые торговцы. К тому времени, как он добрался до строения из светлого камня, солнце начало клониться к горизонту, но жара и не думала спадать. Совсем наоборот: воздух стал прямо-таки невыносимо горячим. После заката с моря подует прохладный бриз… но до этого еще далеко.
Калиль остановился у калитки, переводя дух, проскользнул в сад и вошел в приоткрытую дверь.
- У меня нет выбора, - сказал он тихо. - Вампиры разрушили мою деревню, уничтожили все, чем я жил, убили всех, кто был мне дорог. И теперь я странник. Вечный скиталец, который что-то ищет.
Ювелла улыбнулась ему - тепло, по-матерински.
- Все мы ищем одного, Калиль. Любви. Мы скитаемся, не понимая, что Великий Бог спрятал любовь у нас внутри. Иногда нужно пройти половину мира для того, чтобы это понять. Может статься, твоя половина мира уже пройдена, и путь завершится в тот момент, когда ты преклонишь колени в нашем храме?
Калиль молчал, покусывая нижнюю губу. Боги знают, как он хотел уйти, но неведомая сила приковала его к месту.
- Иллария, - произнесла Ювелла негромко, и юноша, услышав это имя, дернулся, как от удара хлыстом по лицу. - Прекрасная Иллария с глазами цвета свежей весенней травы. Ты так и не посмел к ней приблизиться, опасаясь гнева ее отца. Ждал, ждал и ждал. Что же тебе принесло ожидание, Калиль? Помимо боли? Это не научило тебя главной истине, о которой говорят служители Великого Бога: единственный момент, ради которого стоит жить - это настоящее?
Базар шумел, покупатели и торговцы спорили, смеялись, кричали друг на друга на разных языках, солнце поднималось все выше и уже начало припекать всерьез, но Калиль, стоявший у прилавка жриц, не замечал ни базарного шума, ни солнца. Сейчас он не был спутником Лотара и вечным странником. Он был молодым эльфом из деревни Жреца Орлина, слишком скромным для того, чтобы подойти к младшей дочери первого советника Ирфина. Калиль наблюдал за Илларией, когда она слушала истории хранителя знаний по вечерам у костра, смотрел на нее на пирах. Другие девушки танцевали с воинами, виноделами и сыновьями из правящей семьи, а она сидела у стола и наблюдала за ними. Первый советник Ирфин был всецело поглощен беседой с Орлином или кем-то из гостей, но стоило кому-то бросить взгляд на Илларию, пусть бы и случайный - и его голова поворачивалась в направлении дочери. Смельчак мгновенно приходил в себя и одаривал вниманием другую эльфийку.
Разумеется, отец устроил бы ей выгодную партию. Он устроил выгодные партии всем своим дочерям, рожденным в законных браках. Оделия - та и вовсе вышла замуж за Тревиана, сына Жреца, эльфа с янтарными глазами. Лучше бы присматривал за остальными своими девками, которые появились на свет от служанок и простых эльфиек, зло думал Калиль, которые путаются даже с вампирами, как Лоиза. Но злиться он мог хоть до смены темных вех. Кому первый советник точно не отдал бы руку своей младшей дочери - так это сыну целителей, который с трудом умеет читать и писать. Совсем как у янтарных Жриц из давно разрушенной деревни. Мужа им выбирает отец, и они не смеют возразить. Калиль хранил свою тайну так свято, как мог. Думал об Илларии каждый раз, закрывая глаза, мысленно произносил ее имя. И испытал огромное облегчение, узнав, что после нападения вампиров она ушла целой и невредимой.
Если беглецы и вправду пошли к Луноликой Весте, хранительнице храмовых земель, то там она будет свободна. Не обязательно счастлива - темный эльф не может быть счастлив вдали от земли, на которой был рожден - но свободна. От глупых традиций, которые висят на тебе как кандалы, от мыслей об отцовской воле, которая священна для женщины от крови первых богов. Калиль понимал, что, скорее всего, обманывает себя, но тихий голос внутри подсказывал ему, что сердце зеленоглазой Илларии, дочери прекрасной Деи, которую лишил жизни Лотар, и чуть не поплатился за это собственной жизнью, свободно. Возможно, она ждет его, молодого эльфа из семьи целителей? Того, кто полюбил ее с первого взгляда - и продолжит любить до тех пор, пока Великая Тьма не заберет его душу?
- Уж лучше бы она умерла, - сказал он с нотками отчаяния в голосе.
- Только Великая Тьма решает, кто из нас закончит дни на этой земле, а чья жизнь продолжится, - сказала Велла. - Мы не властны над ее выбором. А, значит, и думать об этом не следует. Пойдем с нами, чужеземец Калиль. Ты будешь жить в храме и помогать нам. Познаешь все тайны, который Великий Бог открывает своим жрецам. Научишься готовить вина, благовония и любовные зелья. У тебя появятся новые друзья. Ты навсегда сохранишь в своем сердце зеленоглазую Илларию, но эти мысли не будут причинять тебе боль. Ты поймешь, как важно радоваться каждому дню просто потому, что ты открыл глаза, можешь поесть и выпить чистой воды. Ты узнаешь, что такое истинная любовь. Любовь, которая живет в сердце каждого из нас - и которая освещает наш путь.
- Да-да, - ответил Калиль. - Открой свое сердце. Вы часто это повторяете.
Ювелла взяла его за руку. Ее ладони были мягкими, а кожа - теплой, как парное молоко. Она чуть наклонилась вперед, и юноша почувствовал аромат розового масла, исходивший от волос жрицы.
- Много кто повторяет это, Калиль. И мало кто понимает, что на самом деле означают эти слова. В каждом живет страх. Мы боимся, что нам откажут. Боимся потерять то, что нам дорого. Великий Бог учит нас, что все события, и хорошие, и плохие, происходят для того, чтобы мы поднялись над суетой этого мира и заглянули в себя. Расставание с женщиной таит в себе сладкое предвкушение встречи с другой. Ты еще не знаешь ее, но она уже ждет тебя, хотя ваши пути до сих пор не сошлись. Все, что происходит в этом мире, обусловлено любовью.
- Даже убийство вампирами эльфов из моей деревни? - горько усмехнулся юноша.
- Иногда наше сердце закрыто на сотню замков, и нам нужно пережить потрясение для того, чтобы проснуться и открыть глаза. Может, зеленоглазая Иллария - не та женщина, которая предназначена тебе, чужеземец Калиль? Может, ты еще не встретил свою единственную? - Ювелла подняла брови, и ее лицо осветила слабая улыбка. - Впрочем, кто сказал, что ты должен ограничиваться одной женщиной?
Калиль вновь потянулся за льняными мешочками, за которые успел заплатить, но убрал руку. Слова жрицы посеяли в его душе семена сомнения. Впервые после ухода из деревни он задумался о том, что уже отдал Лотару свой долг - долг целителя, спасающего жизни. Что теперь держит его рядом с существом, которое не так давно было обыкновенным темным эльфом, а теперь, если верить Сновидцу Диту, стало жрецом могущественной древней богини, забывшей свое имя и называющей себя Охотницей? Он не испытывал дружеской привязанности к Лотару. По правде говоря, он его боялся, хотя Дит Сновидец пугал его куда больше. Это опасное путешествие, и оно не принесет ему ничего хорошего. Лотар убегает от мужа женщины, которую он убил, и сомнений в том, что месть первого советника Ирфина свершится, у Калиля не было.
Так зачем же ты идешь за этим существом, глупый мальчик? Не потому ли, что твой отец оставил мир живых, когда ты встретил четвертую весну, а мать слишком сильно тебя опекала, и ты не научился самостоятельности? Не потому ли, что ты хотел быть рядом с кем-то взрослым, сильным, решительным, имеющим цель? Если так, то выбор ты сделал дурной. И расплатишься за это сполна.
- Как же можно сомневаться в могуществе Великого Бога? - всплеснула руками Велла. - Пойдем с нами, чужеземец Калиль! Никто в здравом уме не откажется от того, чтобы провести хотя бы несколько дней в храме из лазурного камня. А потом, может статься, ты примешь обеты и станешь жрецом… мы будем любить тебя как брата.
- И не только как брата, - добавила Ювелла.
Калиль ожидал, что они рассмеются в один голос, но жрицы оставались серьезными.
- А… что я буду делать в храме? - недоверчиво спросил он.
- У нас много работы, - ответила Ювелла. - Найдешь то, что придется тебе по душе. Сбор фруктов, приготовление вин, благовоний и любовных зелий, шитье. А еще мы делаем украшения и свечи. Ты говорил, что ты целитель. Мы обучим тебя особым рецептам снадобий, которые снимают любую хворь. Страдающие люди и темные существа приходят в лазурный храм со всей округи, и мы помогаем им. Великий Бог учит нас, что нет ничего более священного, чем спасение жизни.
- У нас есть деньги, - вновь вступила в разговор Велла. - Главная жрица Махаат - одна из самых богатых и влиятельных женщин Фелота. Ты не будешь ни в чем нуждаться. Получишь собственную комнату в храме, горячую еду, красивую одежду, мягкую постель.
- В которой, конечно же, никогда не будешь спать в одиночестве, - закончила Ювелла.
Калиль уже почти принял свое решение и открыл рот для того, чтобы задать следующий вопрос, но с его губ не сорвалось ни звука. К прилавку жриц подошла пара. Или, если говорить точнее, спутники. Мужчина и девушка. Темные волосы девушки, одетой в длинную тунику из нежно-розового шелка, были заплетены в толстую косу, на ее голове красовалась изящная тиара, украшенная мелким жемчугом. Рядом с ней мужчина в простой одежде, которую в Фелоте носили разве что слуги, казался оборванцем. Калиль заморгал, пытаясь прогнать наваждение, но морок не рассеивался. Красавицу, которая, судя по тунике и украшениям, принадлежала к семье одного из самых богатых торговцев города, если не к семье патриция, сопровождал Ирфин.
Его волосы отросли чуть ли не до лопаток, он похудел, но осанка по-прежнему была гордой и немного надменной - в деревне первого советника всегда узнавали даже со спины. Ирфин держал за плечом мешок, в котором, конечно же, были покупки девушки в шелковой тунике. Во имя всех богов, что он делает в Фелоте?.. Да еще и сопровождает богатую девку в таком виде? Может, у него закончились деньги, и он решил наняться к кому-то слугой? Эта мысль рассмешила Калиля, но следом пришла другая. Он столкнулся нос к носу с первым советником. Сейчас Ирфин схватит его за горло и не отпустит до тех пор, пока не узнает, где скрывается Лотар.
Ювелла улыбнулась покупателям.
- Господин и госпожа ищут что-то особенное?
- Нам нужно мало для ламп и благовония для гостевой комнаты, - сказал Ирфин.
Темно-синие глаза, взгляд которых не приводил в ужас разве что Орлина, женщин и детей первого советника, бесстрастно скользнул по лицу Калиля… а потом Ирфин отвернулся и вновь посмотрел на жриц.
- Восхвалим Великого Бога за его дары, - отозвалась Велла. - Сегодня утром мы приготовили свежее масло для ламп.
С этими словами она взяла с прилавка крохотную плошку, закрытую плотной тканью, и протянула ее девушке. Та вдохнула аромат масла и довольно заулыбалась.
- И правда, совсем свежее! Кажется, я еще никогда не видела такого свежего масла для ламп. Отец будет доволен!
- Твой почтенный батюшка знает толк в масле для ламп, - закивала Ювелла. - Ты прекрасна как цветок, раскрывающий свои лепестки лишь в ночь полной луны, когда воздух наполнен любовью и магией, дитя... Кто из благородных господ этого города имеет счастье называть тебя дочерью?
- Торговец Кловис, - ответила девушка, улыбнувшись.
Она была очень молода, вряд ли встретила пятнадцатую весну. И насчет ее красоты жрица нисколько не преувеличила. Судя по чертам лица незнакомки, ее мать была темнокожей. Родилась в далекой стране, где солнце светит круглый год. На ум Калилю пришло сравнение с трепетным олененком, отличающимся от своих собратьев: слишком чудной, слишком необычный. Такая красота раскрывается лишь в тот момент, когда девочка превращается в девушку.
- Ах, Кловис! - просияла Велла. - Почему же ты сразу не сказала, дитя? Храм задолжал ему больше тридцати золотых монет! Прошу, убери деньги, - продолжила она, заметив, что девушка снимает с пояса мешочек-кошелек. - Я не посмею взять с тебя плату. Сколько кувшинов с маслом хочет получить твой батюшка?
Оцепенение наконец-то отпустило Калиля, и он бросился наутек. Ирфин даже не оглянулся - он изучал выставленные на прилавке товары. Юноша не знал, что нашло на первого советника, и почему он посмотрел на него как на чужака - и не хотел знать. Важно было другое: он жив, за горло, и следовало как можно скорее уносить ноги.
- Эй, смотри куда прешь!
Женщина с коротко остриженными светлыми волосами возмущенно оттолкнула налетевшего на нее Калиля. Он замедлил шаг и остановился.
- Прошу прощения, моя госпожа.
- На твоем месте я бы не носилась так по базару, эльфенок. Неровен час, один из стражников патриция надерет тебе уши за нарушение порядка.
Калиль поднял глаза на женщину. Сперва он принял ее за человека, но теперь понял, что перед ним светлая эльфийка. И волосы у нее были не просто светлыми, а цвета белого эльфийского золота, а глаза - голубыми. Принцесса? На базаре в Фелоте?.. Юноша оглядел эльфийку снова, на этот раз, более внимательно. Никаких туник, никаких платьев. Воинское облачение: черная кожа. На поясе женщины висели ножны с парными клинками. Она стояла, прислонившись к каменной стене дома, и небрежно вертела между пальцев медную монету. Такие местные представители власти давали тем, кто хотел принести на базар свои товары. Чем же она торгует? Глупый вопрос. Если воин пришел на базар в таком виде, то ответ может быть только один: это наемник.
- Извините, ваше высочество, - пролепетал Калиль.
- Беги дальше, эльфенок, - снисходительно рассмеялась женщина. - Но если ты хочешь купить мои клинки, можешь задержаться. Обсудим цену.
- Благодарю, ваше высочество, но в воинах я не нуждаюсь.
- Что за глупое имя - Калиль? Или там, откуда ты родом, детей называли в честь проклятых богов?
Юноша вспыхнул. Мерзавка подслушала его разговор со жрицами!
- Мое имя переводится с древнего языка как «легкий»! - обиженно заявил он.
- Я плохо разбираюсь в древних языках. Если тебе не нужен воин, эльфенок, проваливай. Распугаешь других покупателей.
Калиль торопливо поклонился женщине и пошел дальше. Подумал было перейти на бег, но не стал, помня о страже патриция. Для полного счастья ему не хватало заключения в темнице.
- Проклятье, - прошипел он себе под нос. - Я забыл травы!..
При мысли о том, что нужно вернуться, сердце превращалось в камень, а в желудке начинал ворочаться противный скользкий комок страха. Калиль остановился, пытаясь понять, что делать дальше. И в это мгновение чей-то голос - тихий, почти шепот - сказал ему в самое ухо:
- Ты все еще сомневаешься в могуществе моей госпожи? Она только что спасла тебе жизнь. Вряд ли Великий Бог, о котором разглагольствуют жрицы сладострастия, сделал бы то же самое.
Калиль крутанулся вокруг своей оси, но источника голоса не обнаружил. Неприятная догадка кольнула его острой ледяной иглой.
- Возвращайся к своему спутнику, юный эльф, и расскажи ему о том, что видел, - продолжил обладатель невидимого голоса. - И о том, что произошло. В нем достаточно веры, ее хватит на вас обоих. Уходите из этого города сегодня же. Передай Йонасу, что Дит Сновидец найдет его, когда придет время. И пусть он будет осторожен. Осторожность не помешает даже верным слугам моей госпожи. Нам нужно многое сделать. Не хочу, чтобы в наши планы вмешались посторонние.
***
Калиль и Лотар поселились в большом доме на окраине Фелота, в той части города, где жили богатые торговцы. К тому времени, как он добрался до строения из светлого камня, солнце начало клониться к горизонту, но жара и не думала спадать. Совсем наоборот: воздух стал прямо-таки невыносимо горячим. После заката с моря подует прохладный бриз… но до этого еще далеко.
Калиль остановился у калитки, переводя дух, проскользнул в сад и вошел в приоткрытую дверь.
