Ожидая Наташу, Белла достала телефон и позвонила Алеше Строкову. Юный коллега ответил, что он в больнице.
- Меня оставили на ночь после сдачи крови, - пояснил он, - что-то я себя не очень хорошо чувствую, голова все время кружится.
"Или он сам попросился остаться, чтобы быть поближе к Василисе, - подумала Измайлова, - кстати, мне тоже за нее неспокойно. А что если заказчик узнает, что она жива, и предпримет новую попытку? И сейчас гораздо проще проникнуть в клинику под видом медработника: натянул комбинезон, шлем, прикрыл лицо - и родная мать не узнает. Мы с Наташей проделали подобное весной, чтобы разведать темные делишки доктора Соколовой на Ваське... Надо, чтобы кто-то неотлучно дежурил в палате. И не полицейские - они сейчас замороченные и не будут озадачиваться, если к пациентке войдет врач или медсестра. Это должен быть человек, сведущий в медицине, чтобы сразу заподозрить неладное, если Василисе попытаются что-то вколоть или выдернуть из розетки какой-нибудь штепсель..."
Белла думала об этом, а пальцы уже бегали по экрану в поисках нужного контакта. За недолгие годы адвокатской практики Белла уже успела обзавестись кое-какими полезными знакомствами, беря пример с мужа. А еще надо сделать так, чтобы человеку на законных основаниях разрешили находиться в палате. Но она уже знает, как решить этот вопрос. Коржик на ее стороне и быстро протопит за ее решение.
Бывший одноклассник сначала возмутился:
- Офигела, Измайлова? Я еле выбил отгулы за этот год с завтрашнего дня, хотим с товарищами в Хибины рвануть. Меня завтра уже будут ждать в Апатитах, а тут ты как снег на голову...
Максим был врачом в бригаде МЧС. Белла хорошо понимала его негодование. Выходные дни для Макса были большой редкостью, особенно - в этот год, когда пандемия внесла свои коррективы в жизнь людей. Немудрено, что он не обрадовался звонку школьной подруги.
- А как же клятва Гиппократа, Безумный Макс? - спросила она. - А твой профессиональный долг? Прости, пожалуйста. С моей стороны это свинство. Но больше мне некого попросить о помощи, и ты единственный, кто сможет присмотреть за раненой и защитить ее от возможного нового покушения...
- А кто меня пустит в палату? - начал сдавать позиции Максим, уже согласный с тем, что спасение человеческой жизни важнее подъема в зимние горы и Нового года на турбазе. - Я же не сотрудник госпиталя...
- Об этом не беспокойся, - заверила Белла. - Помнишь Коржика? Вы с ним еще однажды директору в стол бабушкин будильник подсунули, и Иваныч чуть не спятил от ужаса, услышав тиканье... Так вот, Андрей теперь большая шишка в Кронштадте и охотно помогает мне по старой дружбе.
- Коржик стал большой шишкой? - весело изумился Максим. - Ну надо же, кто бы мог подумать! Помню-помню, как мы с ним колбасились в школе. А наша классная со своими прогнозами пролетела, как фанера мимо кассы. Она-то была уверена, что Андрюха - балбес, которого разве что в тюрьму строгого режима примут.
- И обо мне говорила, что ничего хорошего из меня не выйдет, что я, как Попрыгунья-стрекоза, лето красное пропляшу и окажусь под забором, - фыркнула Белла.
- Может, весной уже можно будет устроить встречу выпускников. В этом году все было под запретом, юбилей пропустили, двадцатилетие. То-то удивится Демидова, увидев, как обмишулилась со своими предсказаниями насчет тебя и Андрюхи! Ладно, Белла. Я выезжаю. Место назначения?
- Кронштадт, госпиталь Семашко, улица...
- Знаю, - как медработник МЧС, Максим наизусть знал адреса всех медучреждений Ленобласти. - Через полтора часа буду.
Белла позвонила Корину. Выслушав ее доводы, Андрей согласился с тем, что полицейского поста у палаты будет мало.
- Ведь если к палате подойдет, скажем, медсестра, - пояснила Белла, - полицейские же не будут ее останавливать и проверять, что она будет делать и какие препараты вводить - тоже. Да и вряд ли они разбираются в фармацевтике. А Василиса сейчас беззащитна. А она - наш ценный свидетель. Я только сейчас узнала, как она важна.
- Атаманша, - вздохнул Андрей, - сочувствую твоему мужу. Если ты всегда так лезешь на рожон, удивляюсь, как он еще полностью не поседел. Я бы своей жене не позволил так рисковать.
- А я позволения не спрашиваю, Коржик, и мне что-то запрещать - себе дороже. Кстати, ты знаешь, кто будет дежурить в палате? Максим! Безумный Макс, с которым вы шкрабов доводили! Он теперь в МЧС.
- Да ты что? - оживился Корин. - Вот это новость! Сто лет не виделись! Так он уже едет? Отлично, жду!
Провернув за четверть часа такое сложное мероприятие, как дополнительная охрана для Василисы, Белла достала из кладовки одну из бутылок "Джека", щедро плеснула в стаканы и постучалась к Наташе:
- Ты там жива, Навицкая?
- Не дождетеся! - вспомнив известный анекдот, ответила Наташа. - Ты Ефиму звонила?
- Нет, Корину и Максу. Мне повезло: он работает врачом в МЧС. А я после допроса Архиповой подумала: Василису надо охранять как зеницу ока. Если Елизавета и отправила своего жеребца "разобраться" со Степановой, то ее кто-то очень умело науськал. Такой дурищей вертеть проще, чем детской юлой. И если кукловод узнает, что Василиса осталась жива, он может организовать новое покушение, уже в больнице. А мне Василиса нужна живой. И Алексею она нравится.
- И я думаю, что мы обязаны защитить ее, - подхватила ее мысль Наташа и поднялась с кровати, - если та сволочь, которая уже один раз покалечила ей жизнь, никак не угомонится. Ты хорошо придумала, Белла. Работник МЧС - это надежная защита.
Подруги прошли на кухню. Белла нарезала лимон:
- За ее отца я спокойна. В спецблоке под охраной ФСИН он в полной безопасности. Там никакой "скафандр" не поможет прошмыгнуть в палату без проверки. И подкупить охрану не получится: люди дорожат своим местом и голову на плечах носить не надоело. А Василису надо обезопасить.
- Архипова еще в первом разговоре упоминала о том, что успеха в "Райзинге" добиваются либо блатные, либо дети нужных Фурштадтской "шишек", либо те, кто так или иначе угождает Лоре Яковлевне, - сказала Наташа, когда они сидели на просторной Беллиной кухне и потягивали виски с лимоном. - Но тогда я сочла это злопыхательством неудачницы: ее исключили за неуспеваемость, вот она и придумала себе байку для самоуспокоения. Конечно же, это не она - бездарная лентяйка, а преподаватели и руководство школы - "жалкие, ничтожные люди", как говорил Паниковский, которые хотели заставить хорошую девочку Лизочку за успешное продвижение заниматься нехорошими делами.
- И она сама в это поверила, - добавила Белла, - приятнее считать себя гордой девушкой, которая не пожелала за отличные оценки платить своей женской честью, чем признать, что ее действительно исключили за НЕУСПЕВАЕМОСТЬ и за то, что она и говорить-то нормально не умеет.
- А теперь я думаю, что в ее рассказе есть, по крайней мере, доля правды, - продолжала Наташа. - Некоторым ученикам действительно приходится выполнять поручения... Вот только не знаю: как их обрабатывают, если они потом на все готовы, что им ни прикажи?..
- Несомненно, в "Райзинге", как и в любом учебном заведении, есть штатный психолог, - ответила Белла, - который наблюдает за учащимися и помогает подбирать индивидуальный подход к каждому. С его помощью легко подобрать тех, кто охотно согласится выполнить ерундовое поручение за щедрое вознаграждение. Мотивация у каждого - своя. Анатолию посулили денег - ему постоянно нужны средства для тусовок; спиртное и киберклубы дорого стоят. Кто-то на все согласится ради отличного диплома. Кто-то голым по набережной пробежит за главную роль в большом кино или сериале. Вот только не знаю, как в эту схему попала Василиса. Она не относится ни к одному из этих трех психотипов. Я ведь до встречи с Фимой десять лет в школе отработала и в психологии молодежи секу неплохо. И я все мозги вывихнула: чем же подцепили ее? Василиса не согласилась бы везти подозрительный и явно криминальный груз за деньги, пятерки или звездную роль. Ну, не такая она!
- Надо спросить у нее самой, - сказала Наташа. - Жаль, что мы раньше не задались этим вопросом. И судя по тому, как развиваются события, кто-то очень боится Василисы. Значит, она может быть опасна для кукловода.
- Хорошо, что я вызвала Макса и озадачила Корина, - Белла зашагала туда-сюда по кухне. - Хоть бы они не оплошали! Я боюсь за Василису...
- Позвони в госпиталь, - Наташа посмотрела на часы, - может, твой друг-спасатель уже прибыл.
- Пожалуй, - Белла схватила телефон. - Когда надо, у Макса словно крылья вырастают...
Она позвонила Строкову. На первый вызов Алеша не ответил. Белла повторила звонок.
По тому, как в ходе разговора менялось ее выражение лица и в голосе появилась "предгрозовая" интонация, Наташа догадалась: случилось что-то серьезное.
- Представляешь?! - заорала Белла, закончив разговор. - В палате Василисы только что задержали медсестру, которая собиралась сделать ей укол. Степанова-то молодец: прочла название лекарства на ампуле и вспомнила, что на этот препарат у нее сильная аллергия - от таблеток сразу пятнами покрывается, а попади препарат в кровь, могли бы и не спасти. Подняла тревогу, вбежал полицейский, а медсестра говорит: больная, мол, в неадеквате, вот ей убийцы везде и мерещатся. А потом-то! полицейские поверили, вышли, а тут на шум Строков из соседней палаты прибегает. Так она его аж укусила в драке и начала душить. А Василиса ее как долбанет кулаком по башке! Руки-то у девчонки крепкие, недаром она механиком на автобазе работает. Эта и свалилась! В общем, сейчас ее задержали, везут в отделение, а Строков от Василисы ни на шаг не отходит и Минского уже вызвонил, - Белла снова вихрем заметалась по кухне. - Ну, ты представляешь?!
- Хорошо, что ты вызвала Максима, - сказала Наташа.
- И что Строков остался в больнице.
Статус известной писательницы, автора детективных романов и жены адвоката открыл перед Наташей дверь кабинета следователя Минского, когда он, ошалевший от потока событий последних дней уходящего года, с красными от усталости глазами, допрашивал задержанную медсестру. Белла тоже присутствовала.
Женщина продержалась против тандема Минский - Измайлова всего несколько минут, а потом громко разрыдалась и призналась, что ей нужны были деньги, чтобы спасти сына от уголовного дела. За это у нее попросили 100 тысяч рублей, и именно такую сумму ей пообещали заплатить за один укол больной Степановой...
- Уголовное дело? По какой статье? - спросил Минский.
Всхлипывая и сморкаясь, женщина поведала о том, что на ее сына написала заявление какая-то "лахудра, глаза бесстыжие" после совместного участия в какой-то тусовке. "Сама, поди, на шее у него повесилась, а теперь кричит, что он ее снасильничал, а в таких случаях всегда девке верят, даже если она ... последняя, тьфу!" "И вам предложили именно ту сумму, которую нужно было заплатить за улаживание этой проблемы?" - уточнила Белла. Она понимала, что для матери-одиночки, работающей медсестрой в госпитале и не получающей алиментов на 16-летнего сына сто тысяч рублей - большая сумма, зарплата за несколько месяцев. "И в два дня, сказали, принести, - заголосила женщина, - сегодня после обеда позвонили!" Раскололась она и насчет того, кто предложил ей помощь, когда она рыдала в курилке после звонка с известием об уголовном деле и требовании денег. Некто в "скафандре" подошел к женщине и негромко сказал, что случайно услышал ее разговор и хотел бы предложить помощь, выдать ей требуемую сумму за совершенно пустяковое дело...
- И вы, не задумываясь, пошли делать Василисе укол?! - не выдержала Наташа.
- Я - мать, - округлила маленькие тусклые глазки задержанная, - мне сына было надо выручать, у меня ванечка единственный, самый дорогой мой человек! У вас-то самой дети есть?!
- Есть, - ответила Наташа. - Тоже сын. И я его тоже люблю. Но подличать я бы не стала. Тем более, что девушка, которую вы хотели убить, уже пострадала от того же человека, который, видимо, подстроил неприятности вашему сыну, чтобы завербовать вас, а ее отец задержан по подозрению в убийстве еще одного негодяя...
- А мне какое до нее дело? - разразилась громогласной скороговоркой медсестра, не давая никому вставить ни слова. - Да я вообще ср... хотела на нее и на ее проблемы! Я сына спасала, ясно? Я - мать и не хочу, чтобы Ванечка в камере сидел из-за какой-то шалавы. И до нее я еще доберусь, волосья повыдеру, чтобы не брехала, мой Ванечка не такой, я его лучше знаю...
- В ближайшее время точно не доберетесь, - сказал Минский, когда крикунья остановилась, чтобы набрать в грудь воздуха. - Я задерживаю вас за покушение на убийство. И вам будет лучше успокоиться и рассказать как можно больше о человеке, который сделал вам заказ.
- И о том, что этому предшествовало, - подхватила Белла, - мне кажется, что вашего сына тоже кто-то умело впутал в неприятности... Он не в школе "Райзинг", случайно, учится?
- А как вы догадались?! - изумилась медсестра.
- Предположила, - пожала плечами Белла, - и вижу, что не ошиблась. А девушка тоже учится в актерской школе?
- Учится, - скривилась задержанная, - сказала бы я... Дрянь мелкая, тупая, как пробка. Тоже мне, артистка погорелого цирка. Тупая, как пробка, одним только мальчишек завлекает...
Наташа поняла, о чем догадалась Белла. Вполне может быть...
Минский вызвал конвой, и женщину увели. Когда за ней закрылась дверь, следователь перевел дыхание и стянул влажную от пота маску:
- Фу, голова разболелась, - он достал из ящика стола блистер с цитрамоном, проглотил таблетку. - Не женщина, а БТР. Еле успевал за ней записывать. Ну и денек же! Надеюсь, до полуночи больше ничего не случится.
- Да, многовато происшествий для обычных 24 часов, - Наташа посмотрела на часы. - До полуночи 55 минут. Может, хоть они пройдут спокойно.
- Тьфу-тьфу, - суеверно постучал пальцами по столу следователь, - вот он, високосный год: никак не отпускает! Не желаете ли чаю?
Навицкая и Измайлова согласились, и следователь включил электрический чайник. Из сейфа появились пачка "Гринфилда", сахарница и коробочка печенья.
Пока он заваривал чай, Белла, позвонив в больницу, узнала, что Макс уже прибыл и заступил на пост в палате Василисы, а Строков не отходит от двери. "Все под контролем", - перевела дыхание Измайлова.
- А почему вы спросили ее о "Райзинге"? - спросил следователь, ставя на стол три кружки с ароматным чаем.
- Заметила одну закономерность, - отозвалась Белла, - что в этом деле все так или иначе связано с актерской школой. И даже Егор Степанов вырос в одном дворе с нынешней владелицей школы, тогда еще - Лорой Чумишкиной.
- И недавнее нападение на Фурштадтскую, - подхватила Наташа, - было связано с исчезновением одного из учеников ее школы.
- Заявления о пропаже не поступало, - спешно сказал следователь.
- Ясно, - хмыкнула Белла, - и вы даже не озадачивались. А мы нажали на пару кнопок и узнали, что случилось с мальчиком в Адлере.
- Мы ведь инструкциями связаны, - оправдывался Минский, - шаг влево, шаг вправо... Люди сейчас грамотные, свои права и наши обязанности знают, чуть что - жалобы во все "надзоры", и с нас сдирают шкуру без наркоза...
- Анатолию светит большой тюремный срок в соседнем государстве, - произнесла Наташа, - и он лежит в больнице в тяжелом состоянии. Парень хотел заработать легких денег на Новый год, но ему не повезло. И его списали, как вышедшую из строя утварь.
- Меня оставили на ночь после сдачи крови, - пояснил он, - что-то я себя не очень хорошо чувствую, голова все время кружится.
"Или он сам попросился остаться, чтобы быть поближе к Василисе, - подумала Измайлова, - кстати, мне тоже за нее неспокойно. А что если заказчик узнает, что она жива, и предпримет новую попытку? И сейчас гораздо проще проникнуть в клинику под видом медработника: натянул комбинезон, шлем, прикрыл лицо - и родная мать не узнает. Мы с Наташей проделали подобное весной, чтобы разведать темные делишки доктора Соколовой на Ваське... Надо, чтобы кто-то неотлучно дежурил в палате. И не полицейские - они сейчас замороченные и не будут озадачиваться, если к пациентке войдет врач или медсестра. Это должен быть человек, сведущий в медицине, чтобы сразу заподозрить неладное, если Василисе попытаются что-то вколоть или выдернуть из розетки какой-нибудь штепсель..."
Белла думала об этом, а пальцы уже бегали по экрану в поисках нужного контакта. За недолгие годы адвокатской практики Белла уже успела обзавестись кое-какими полезными знакомствами, беря пример с мужа. А еще надо сделать так, чтобы человеку на законных основаниях разрешили находиться в палате. Но она уже знает, как решить этот вопрос. Коржик на ее стороне и быстро протопит за ее решение.
Бывший одноклассник сначала возмутился:
- Офигела, Измайлова? Я еле выбил отгулы за этот год с завтрашнего дня, хотим с товарищами в Хибины рвануть. Меня завтра уже будут ждать в Апатитах, а тут ты как снег на голову...
Максим был врачом в бригаде МЧС. Белла хорошо понимала его негодование. Выходные дни для Макса были большой редкостью, особенно - в этот год, когда пандемия внесла свои коррективы в жизнь людей. Немудрено, что он не обрадовался звонку школьной подруги.
- А как же клятва Гиппократа, Безумный Макс? - спросила она. - А твой профессиональный долг? Прости, пожалуйста. С моей стороны это свинство. Но больше мне некого попросить о помощи, и ты единственный, кто сможет присмотреть за раненой и защитить ее от возможного нового покушения...
- А кто меня пустит в палату? - начал сдавать позиции Максим, уже согласный с тем, что спасение человеческой жизни важнее подъема в зимние горы и Нового года на турбазе. - Я же не сотрудник госпиталя...
- Об этом не беспокойся, - заверила Белла. - Помнишь Коржика? Вы с ним еще однажды директору в стол бабушкин будильник подсунули, и Иваныч чуть не спятил от ужаса, услышав тиканье... Так вот, Андрей теперь большая шишка в Кронштадте и охотно помогает мне по старой дружбе.
- Коржик стал большой шишкой? - весело изумился Максим. - Ну надо же, кто бы мог подумать! Помню-помню, как мы с ним колбасились в школе. А наша классная со своими прогнозами пролетела, как фанера мимо кассы. Она-то была уверена, что Андрюха - балбес, которого разве что в тюрьму строгого режима примут.
- И обо мне говорила, что ничего хорошего из меня не выйдет, что я, как Попрыгунья-стрекоза, лето красное пропляшу и окажусь под забором, - фыркнула Белла.
- Может, весной уже можно будет устроить встречу выпускников. В этом году все было под запретом, юбилей пропустили, двадцатилетие. То-то удивится Демидова, увидев, как обмишулилась со своими предсказаниями насчет тебя и Андрюхи! Ладно, Белла. Я выезжаю. Место назначения?
- Кронштадт, госпиталь Семашко, улица...
- Знаю, - как медработник МЧС, Максим наизусть знал адреса всех медучреждений Ленобласти. - Через полтора часа буду.
Белла позвонила Корину. Выслушав ее доводы, Андрей согласился с тем, что полицейского поста у палаты будет мало.
- Ведь если к палате подойдет, скажем, медсестра, - пояснила Белла, - полицейские же не будут ее останавливать и проверять, что она будет делать и какие препараты вводить - тоже. Да и вряд ли они разбираются в фармацевтике. А Василиса сейчас беззащитна. А она - наш ценный свидетель. Я только сейчас узнала, как она важна.
- Атаманша, - вздохнул Андрей, - сочувствую твоему мужу. Если ты всегда так лезешь на рожон, удивляюсь, как он еще полностью не поседел. Я бы своей жене не позволил так рисковать.
- А я позволения не спрашиваю, Коржик, и мне что-то запрещать - себе дороже. Кстати, ты знаешь, кто будет дежурить в палате? Максим! Безумный Макс, с которым вы шкрабов доводили! Он теперь в МЧС.
- Да ты что? - оживился Корин. - Вот это новость! Сто лет не виделись! Так он уже едет? Отлично, жду!
Провернув за четверть часа такое сложное мероприятие, как дополнительная охрана для Василисы, Белла достала из кладовки одну из бутылок "Джека", щедро плеснула в стаканы и постучалась к Наташе:
- Ты там жива, Навицкая?
- Не дождетеся! - вспомнив известный анекдот, ответила Наташа. - Ты Ефиму звонила?
- Нет, Корину и Максу. Мне повезло: он работает врачом в МЧС. А я после допроса Архиповой подумала: Василису надо охранять как зеницу ока. Если Елизавета и отправила своего жеребца "разобраться" со Степановой, то ее кто-то очень умело науськал. Такой дурищей вертеть проще, чем детской юлой. И если кукловод узнает, что Василиса осталась жива, он может организовать новое покушение, уже в больнице. А мне Василиса нужна живой. И Алексею она нравится.
- И я думаю, что мы обязаны защитить ее, - подхватила ее мысль Наташа и поднялась с кровати, - если та сволочь, которая уже один раз покалечила ей жизнь, никак не угомонится. Ты хорошо придумала, Белла. Работник МЧС - это надежная защита.
Подруги прошли на кухню. Белла нарезала лимон:
- За ее отца я спокойна. В спецблоке под охраной ФСИН он в полной безопасности. Там никакой "скафандр" не поможет прошмыгнуть в палату без проверки. И подкупить охрану не получится: люди дорожат своим местом и голову на плечах носить не надоело. А Василису надо обезопасить.
- Архипова еще в первом разговоре упоминала о том, что успеха в "Райзинге" добиваются либо блатные, либо дети нужных Фурштадтской "шишек", либо те, кто так или иначе угождает Лоре Яковлевне, - сказала Наташа, когда они сидели на просторной Беллиной кухне и потягивали виски с лимоном. - Но тогда я сочла это злопыхательством неудачницы: ее исключили за неуспеваемость, вот она и придумала себе байку для самоуспокоения. Конечно же, это не она - бездарная лентяйка, а преподаватели и руководство школы - "жалкие, ничтожные люди", как говорил Паниковский, которые хотели заставить хорошую девочку Лизочку за успешное продвижение заниматься нехорошими делами.
- И она сама в это поверила, - добавила Белла, - приятнее считать себя гордой девушкой, которая не пожелала за отличные оценки платить своей женской честью, чем признать, что ее действительно исключили за НЕУСПЕВАЕМОСТЬ и за то, что она и говорить-то нормально не умеет.
- А теперь я думаю, что в ее рассказе есть, по крайней мере, доля правды, - продолжала Наташа. - Некоторым ученикам действительно приходится выполнять поручения... Вот только не знаю: как их обрабатывают, если они потом на все готовы, что им ни прикажи?..
- Несомненно, в "Райзинге", как и в любом учебном заведении, есть штатный психолог, - ответила Белла, - который наблюдает за учащимися и помогает подбирать индивидуальный подход к каждому. С его помощью легко подобрать тех, кто охотно согласится выполнить ерундовое поручение за щедрое вознаграждение. Мотивация у каждого - своя. Анатолию посулили денег - ему постоянно нужны средства для тусовок; спиртное и киберклубы дорого стоят. Кто-то на все согласится ради отличного диплома. Кто-то голым по набережной пробежит за главную роль в большом кино или сериале. Вот только не знаю, как в эту схему попала Василиса. Она не относится ни к одному из этих трех психотипов. Я ведь до встречи с Фимой десять лет в школе отработала и в психологии молодежи секу неплохо. И я все мозги вывихнула: чем же подцепили ее? Василиса не согласилась бы везти подозрительный и явно криминальный груз за деньги, пятерки или звездную роль. Ну, не такая она!
- Надо спросить у нее самой, - сказала Наташа. - Жаль, что мы раньше не задались этим вопросом. И судя по тому, как развиваются события, кто-то очень боится Василисы. Значит, она может быть опасна для кукловода.
- Хорошо, что я вызвала Макса и озадачила Корина, - Белла зашагала туда-сюда по кухне. - Хоть бы они не оплошали! Я боюсь за Василису...
- Позвони в госпиталь, - Наташа посмотрела на часы, - может, твой друг-спасатель уже прибыл.
- Пожалуй, - Белла схватила телефон. - Когда надо, у Макса словно крылья вырастают...
Она позвонила Строкову. На первый вызов Алеша не ответил. Белла повторила звонок.
По тому, как в ходе разговора менялось ее выражение лица и в голосе появилась "предгрозовая" интонация, Наташа догадалась: случилось что-то серьезное.
- Представляешь?! - заорала Белла, закончив разговор. - В палате Василисы только что задержали медсестру, которая собиралась сделать ей укол. Степанова-то молодец: прочла название лекарства на ампуле и вспомнила, что на этот препарат у нее сильная аллергия - от таблеток сразу пятнами покрывается, а попади препарат в кровь, могли бы и не спасти. Подняла тревогу, вбежал полицейский, а медсестра говорит: больная, мол, в неадеквате, вот ей убийцы везде и мерещатся. А потом-то! полицейские поверили, вышли, а тут на шум Строков из соседней палаты прибегает. Так она его аж укусила в драке и начала душить. А Василиса ее как долбанет кулаком по башке! Руки-то у девчонки крепкие, недаром она механиком на автобазе работает. Эта и свалилась! В общем, сейчас ее задержали, везут в отделение, а Строков от Василисы ни на шаг не отходит и Минского уже вызвонил, - Белла снова вихрем заметалась по кухне. - Ну, ты представляешь?!
- Хорошо, что ты вызвала Максима, - сказала Наташа.
- И что Строков остался в больнице.
***
Статус известной писательницы, автора детективных романов и жены адвоката открыл перед Наташей дверь кабинета следователя Минского, когда он, ошалевший от потока событий последних дней уходящего года, с красными от усталости глазами, допрашивал задержанную медсестру. Белла тоже присутствовала.
Женщина продержалась против тандема Минский - Измайлова всего несколько минут, а потом громко разрыдалась и призналась, что ей нужны были деньги, чтобы спасти сына от уголовного дела. За это у нее попросили 100 тысяч рублей, и именно такую сумму ей пообещали заплатить за один укол больной Степановой...
- Уголовное дело? По какой статье? - спросил Минский.
Всхлипывая и сморкаясь, женщина поведала о том, что на ее сына написала заявление какая-то "лахудра, глаза бесстыжие" после совместного участия в какой-то тусовке. "Сама, поди, на шее у него повесилась, а теперь кричит, что он ее снасильничал, а в таких случаях всегда девке верят, даже если она ... последняя, тьфу!" "И вам предложили именно ту сумму, которую нужно было заплатить за улаживание этой проблемы?" - уточнила Белла. Она понимала, что для матери-одиночки, работающей медсестрой в госпитале и не получающей алиментов на 16-летнего сына сто тысяч рублей - большая сумма, зарплата за несколько месяцев. "И в два дня, сказали, принести, - заголосила женщина, - сегодня после обеда позвонили!" Раскололась она и насчет того, кто предложил ей помощь, когда она рыдала в курилке после звонка с известием об уголовном деле и требовании денег. Некто в "скафандре" подошел к женщине и негромко сказал, что случайно услышал ее разговор и хотел бы предложить помощь, выдать ей требуемую сумму за совершенно пустяковое дело...
- И вы, не задумываясь, пошли делать Василисе укол?! - не выдержала Наташа.
- Я - мать, - округлила маленькие тусклые глазки задержанная, - мне сына было надо выручать, у меня ванечка единственный, самый дорогой мой человек! У вас-то самой дети есть?!
- Есть, - ответила Наташа. - Тоже сын. И я его тоже люблю. Но подличать я бы не стала. Тем более, что девушка, которую вы хотели убить, уже пострадала от того же человека, который, видимо, подстроил неприятности вашему сыну, чтобы завербовать вас, а ее отец задержан по подозрению в убийстве еще одного негодяя...
- А мне какое до нее дело? - разразилась громогласной скороговоркой медсестра, не давая никому вставить ни слова. - Да я вообще ср... хотела на нее и на ее проблемы! Я сына спасала, ясно? Я - мать и не хочу, чтобы Ванечка в камере сидел из-за какой-то шалавы. И до нее я еще доберусь, волосья повыдеру, чтобы не брехала, мой Ванечка не такой, я его лучше знаю...
- В ближайшее время точно не доберетесь, - сказал Минский, когда крикунья остановилась, чтобы набрать в грудь воздуха. - Я задерживаю вас за покушение на убийство. И вам будет лучше успокоиться и рассказать как можно больше о человеке, который сделал вам заказ.
- И о том, что этому предшествовало, - подхватила Белла, - мне кажется, что вашего сына тоже кто-то умело впутал в неприятности... Он не в школе "Райзинг", случайно, учится?
- А как вы догадались?! - изумилась медсестра.
- Предположила, - пожала плечами Белла, - и вижу, что не ошиблась. А девушка тоже учится в актерской школе?
- Учится, - скривилась задержанная, - сказала бы я... Дрянь мелкая, тупая, как пробка. Тоже мне, артистка погорелого цирка. Тупая, как пробка, одним только мальчишек завлекает...
Наташа поняла, о чем догадалась Белла. Вполне может быть...
Минский вызвал конвой, и женщину увели. Когда за ней закрылась дверь, следователь перевел дыхание и стянул влажную от пота маску:
- Фу, голова разболелась, - он достал из ящика стола блистер с цитрамоном, проглотил таблетку. - Не женщина, а БТР. Еле успевал за ней записывать. Ну и денек же! Надеюсь, до полуночи больше ничего не случится.
- Да, многовато происшествий для обычных 24 часов, - Наташа посмотрела на часы. - До полуночи 55 минут. Может, хоть они пройдут спокойно.
- Тьфу-тьфу, - суеверно постучал пальцами по столу следователь, - вот он, високосный год: никак не отпускает! Не желаете ли чаю?
Навицкая и Измайлова согласились, и следователь включил электрический чайник. Из сейфа появились пачка "Гринфилда", сахарница и коробочка печенья.
Пока он заваривал чай, Белла, позвонив в больницу, узнала, что Макс уже прибыл и заступил на пост в палате Василисы, а Строков не отходит от двери. "Все под контролем", - перевела дыхание Измайлова.
- А почему вы спросили ее о "Райзинге"? - спросил следователь, ставя на стол три кружки с ароматным чаем.
- Заметила одну закономерность, - отозвалась Белла, - что в этом деле все так или иначе связано с актерской школой. И даже Егор Степанов вырос в одном дворе с нынешней владелицей школы, тогда еще - Лорой Чумишкиной.
- И недавнее нападение на Фурштадтскую, - подхватила Наташа, - было связано с исчезновением одного из учеников ее школы.
- Заявления о пропаже не поступало, - спешно сказал следователь.
- Ясно, - хмыкнула Белла, - и вы даже не озадачивались. А мы нажали на пару кнопок и узнали, что случилось с мальчиком в Адлере.
- Мы ведь инструкциями связаны, - оправдывался Минский, - шаг влево, шаг вправо... Люди сейчас грамотные, свои права и наши обязанности знают, чуть что - жалобы во все "надзоры", и с нас сдирают шкуру без наркоза...
- Анатолию светит большой тюремный срок в соседнем государстве, - произнесла Наташа, - и он лежит в больнице в тяжелом состоянии. Парень хотел заработать легких денег на Новый год, но ему не повезло. И его списали, как вышедшую из строя утварь.
