Наконец, настал черед Тидельмида выбить воинственный дух из малоизвестного рыцаря из Ущелья. Передер Дубоголовый был, собственно, непрошибаем и велик, но до того медлителен, что прыткий Тидельмид, поскакав вокруг противника лишь чуточку дольше обычного, приложил его на землю.
В предпоследнем поединке победу одержал Сендоа Длинные Ноги, или еще Сендоа Злой, о чем все говорили, пока ожидали начала последней схватки. Но вот незадача, участники финального поединка в раунде не появлялись на арене уже четверть часа. Наконец, кряхтя, и останавливаясь, чтобы отдышаться, через каждые три шага, наваливаясь громоздкой тушей на тоненькую тростиночку, на площадку, обливаясь потом, ввалился сэр Шляпы.
Всеобщий возглас облегчения прокатился по трибуне, и ему засчитали победу над сэром Эреманом просто так, потому что ждать последнего всех откровенно достало.
В следующей волне поединков Дагонет без труда расправился с Мадаугом: тот все еще по каждому пункту – как стоять, как смотреть – консультировался с изданием о настоящих рыцарях (видимо, он был не из потомственных), и это дало Дагонету преимущество. Принц Кайльте без всякого энтузиазма вышел на арену (он уже сделал, что просили, что еще нужно? – спросил он отца прямо с боевой площадки). Доставшийся ему противники Тауторигос едва приподнял посох, как Кайльте вскинул руки, прося пощады. Глойв Круторог, увидев такой поворот событий, посмотрел на сына самым тяжелым из всех своих ста семнадцати тяжелых взглядов, но изменить что-то не мог: судьи уже зачли победу колдуну.
Сендоа Злой неблаговидными жестами отсалютовал Аодхагану, которому безнадежно продул, а Шляпы, который справился с собственной тушей в прошлом поединке, на битву с Тидельмидом не смог даже выйти.
Когда завершился и этот этап, на арену в перерыве выскочил сэр Эреман:
- Как вы могли не дождаться меня!! Мне было нужно отгладить плащ, а местные криворукии кухарки ни на что не годны! Да и потом! Что значит, я проиграл?! Я полировал доспех, между прочим, вы, сборище уродливых неудачников!
Словом, пока Эреман наводил на присутствующих скуку рассказами о том, как наводил блеск, Глойв махнул охране. Несколько стражей арены утащили брыкающегося рыцаря, который как раз начал объяснять злопыхателям, как важно в общении с женщинами иметь нос с легкой горбинкой.
Перед следующей частью сражения Тидельмид и Дагонет переглянулись: кроме них остались только Аодхаган и Тауторигос. Биться друг с другом не хотелось, но если случится – рыцари пообещали друг другу действовать порядочно. Впрочем, этого не понадобилось: согласно жребию Дагонет вышел против иноземного колдуна, который не без труда одолел аморгенца, а Тидельмид сразился с обладателем огненной сферы Аодхаганом. Он умотался, измучился и взмок, но при этом мог поклясться, самое трудное – еще впереди.
Тидельмид верил в это до последнего. Однако, едва бой начался, вскрылось, что все намного проще. Прошлые противники использовали артефакты, как и он, и это не всегда означало чистой воды заклятия. А вот колдун – он и есть колдун, и теперь топор в левой руке, разрубающий магические связи, был предельно к месту. Используя свою лучшую боевую способность – проворство – Тидельмид прорубился через сеть заклинаний и с легкостью повалил тщедушного мужичонку на лопатки.
- Лорды и леди королевства! – воззвал Глойв трубно, словно был верблюдом. – С огромной радостью…
«Которая никак не отличается от других моих чувств», - подумал Тидельмид, наблюдая за владыкой с арены.
- … я вручаю эту достойную награду…
«Жалкие гроши, скупердяй».
- Сэру Тидельмиду, сыну лорда Каттиджерна из восточных земель. Давайте поприветствуем победителя!
- Давайте уже выпьем! – раздалось одновременно с разных концов трибун.
Глойв махнул рукой, и больше участвовать в мероприятии не желал. Ему теперь было чем отчитаться перед Мавис Бледной, а, значит, самое время унять сыновей, которые после проигрышей опять едва не передрались, выясняя, кто же продул более позорно.
Тидельмид тоже был согласен поскорее свернуться: выиграть-то он выиграл, а посох все еще не при нем! План действий созрел у Тидельмида давно и быстро, имея ключевым элементом именно после-турнирную пьянку. Потому как одно дело умыкнуть посох, а другое – расспросить Тауторигоса, что за заклятие он швырнул в беднягу Йорви.
4
Напившиеся рыцари Аморгена как-то все вдруг стали похоже на доблестного сэра Шляпы – не могли более ходить, ни на что не опираясь, не могли сидеть, ни за что не держась, тяжело дышали и несли какую-то неразберимую чушь. Поэтом Тидельмид, который стремился сохранить голову ясной, подсев к Тауторигосу и перекрывая пьяный счастливый гвалт рыцарей, с трудом сумел завести диалог:
- Признаться, не ожидал победить у такого могучего колдуна.
Тауторигос считал себя вполне могучим колдуном, поэтому, насколько мог, важно кивнул:
- Э… ик!
Начало не состоялось, и Тидельмид попытался еще:
- Я имею в виду, я видел дракона, которого ты заколдовал, и так перетрухал, ты б знал! – Тидельмид всплеснул руками. У Тауторигоса от этого жеста закружилась голова. – Это же какой силищей надо обладать, чтобы заколдовать огромного дракона?!
Тауторигос, пьяный достаточно, чтобы лечь головой на стол и пустить слюни, совершил непосильное умственное усилие и отозвался:
- Большой.
Тидельмид в душе скрипнул зубами – кажется, с угощением иностранца он явно переусердствовал.
- И то правда. А какое ты заклятие использовал?
Тауторигос икнул:
- Когда?
Тидельмид тихонько рыкнул:
- Когда встретил дракона! Какое заклятье ты послал в дракона, что оно, срикошетив в принцессу, все равно смогло причинить ему вред?
Тауторигос отодрал голову от стола, вытер слюну рукавом и выкатил глазищи, которые на его тощем лице показались просто огромными.
- Заклятие смогло причинить дракону вред?! Вот это да! Никогда такого не встречал! А ты это видел?
- Нет, - отозвался Тидельмид совсем мрачно. – А вот ты – видел.
- Я?! – Тауторигос так поразился, что немного протрезвел. Снова попросил трактирщика наполнить кружку элем, обхватил родимую обеими руками и потащил ко рту.
- Ну да, ты же сам заколдовал его три недели назад! Тут, в Аморгене!
Тауторигос от удивления выплюнул весь эль Тидельмиду в лицо.
- Три недели?! С ума сошел?! У меня ж международное разрешение на въезд в Аморген всего на десять дней! Если б я выиграл, мог бы продлить на почетных правах, а так, - Тауторигос пожал плечами и, опечаленный, с новой силой налег на эль.
Тидельмид пялился на него, как безумец, потерявший смысл жить. И как он мог не учесть этого? Что же выходит, того ублюдка, который заколдовал Йорвоэрта, тут и не было? Он передумал участвовать в турнире? Или не доехал? Или нарочно пустил помощь Йорвоэрта по ложному следу, чтобы самому приволочь подкрепление, дождаться, когда все сподвижники дракона покинут его, и наброситься на несчастного? Разделать милого Йорви на шкуру, кости и кровь, и сбыть это все за кошмарные деньги! А еще и принцессой обзавестись… Полный решимости Тидельмид вскочил со стула: не бывать! Пусть лучше Йорвоэрт всю жизнь пищит, как девчонка, но будет жив и здоров!
- Держи, продлишь себе разрешение на въезд! – от кинул Тауторигосу одну из пятидесяти золотых монет. Та укатилась под стол. Тауторигос опустился на пол, давай искать, кое-как отскреб монетку от каменных плит, больно стукнулся головой о стол, когда вставал. Тидельмид, наблюдая, ржал от души еще и потому, что вдруг представил, как грозный ящер будет отчитывать его голосом пятнадцатилетней розовощекой пастушки. Но Тауторигос этого знать не мог, а приключение под столом тяжело отразилось на его невменяемом сознании. Поэтому, вынырнув из-под стола, он сказал ровно то, чем был озадачен в текущую минуту:
- Ты кто?
Отсмеявшись, Тидельмид отхлестал себя по щекам и, пошатываясь, заторопился к выходу. За пределами арены, ближе к кромке леса, находились стойла. Отвязывая коня, Тидельмид вдруг услышал знакомое сопение.
Что-то бормоча под нос, кряхтя и дыша, как обычно дышал тот же Йорвоэрт, в кустах за стойлами, приспустив штаны, пристраивался сэр Шляпы. Он бубнил и бубнил, и, не желая быть свидетелем, Тидельмид поторопился отвести коня, пока вдруг не услышал:
- Пуокгатый туыниы! Пуокгатый граоль! Пуокгатый дыагон! Пуокгатая дывка! Пуогатая стгана – не дауоги, а ниижвышно што! Коня патыряу, вэшы патыряу… У-у-у-у!
Тидельмид застыл с круглыми, широко раскрытыми глазами только на секунду. А затем, не думая, отвязал коня и, наподдав, пустил в сторону иностранца. Шляпы, почуяв неладное, сначала вздрогнул, потом оглянулся, а потом, подхватив штаны, помчался дальше в лес, сверкая задом, путаясь в штанинах и высоко задирая колени, чтобы штаны не свалились окончательно.
Тидельмид, зажимая нос, подошел ближе к месту, где о себе оставил память сэр Шляпы, огляделся и увидел тонюсенький шест. Только в самом верху поблескивал крохотный камушек – неизменный атрибут любого магического посоха – настолько неприметный, что даже ноготь на мизинце Тидельмида был больше.
- Тощий как жердь, говоришь? – вспомнил он слова Йорвоэрта. Так значит, тощий – посох, а не маг! – Запричитал на тарабарском? – да, конечно, кто ж разберет такой жуткий акцент! Легко спутать с колдунством. – Махал руками? – то есть пытался не зачаровать, а объяснить, что пришел с миром и вообще пришел не специально, а попросту заплутал?
Тидельмид расхохотался, а потом вдруг услышал из трактира какой-то шум, затих и воровато огляделся. Подхватил посох покрепче, прикинул, что можно поклянчить у принцессы в награду за возвращение её славного голоска, пригладил по обыкновению прилизанные черные волосы и воодушевленно дал деру.
Марго.
Баскское мужское имя «Шляпы» означает «Дыхание».
12.02.2018, Новосибирск
В предпоследнем поединке победу одержал Сендоа Длинные Ноги, или еще Сендоа Злой, о чем все говорили, пока ожидали начала последней схватки. Но вот незадача, участники финального поединка в раунде не появлялись на арене уже четверть часа. Наконец, кряхтя, и останавливаясь, чтобы отдышаться, через каждые три шага, наваливаясь громоздкой тушей на тоненькую тростиночку, на площадку, обливаясь потом, ввалился сэр Шляпы.
Всеобщий возглас облегчения прокатился по трибуне, и ему засчитали победу над сэром Эреманом просто так, потому что ждать последнего всех откровенно достало.
В следующей волне поединков Дагонет без труда расправился с Мадаугом: тот все еще по каждому пункту – как стоять, как смотреть – консультировался с изданием о настоящих рыцарях (видимо, он был не из потомственных), и это дало Дагонету преимущество. Принц Кайльте без всякого энтузиазма вышел на арену (он уже сделал, что просили, что еще нужно? – спросил он отца прямо с боевой площадки). Доставшийся ему противники Тауторигос едва приподнял посох, как Кайльте вскинул руки, прося пощады. Глойв Круторог, увидев такой поворот событий, посмотрел на сына самым тяжелым из всех своих ста семнадцати тяжелых взглядов, но изменить что-то не мог: судьи уже зачли победу колдуну.
Сендоа Злой неблаговидными жестами отсалютовал Аодхагану, которому безнадежно продул, а Шляпы, который справился с собственной тушей в прошлом поединке, на битву с Тидельмидом не смог даже выйти.
Когда завершился и этот этап, на арену в перерыве выскочил сэр Эреман:
- Как вы могли не дождаться меня!! Мне было нужно отгладить плащ, а местные криворукии кухарки ни на что не годны! Да и потом! Что значит, я проиграл?! Я полировал доспех, между прочим, вы, сборище уродливых неудачников!
Словом, пока Эреман наводил на присутствующих скуку рассказами о том, как наводил блеск, Глойв махнул охране. Несколько стражей арены утащили брыкающегося рыцаря, который как раз начал объяснять злопыхателям, как важно в общении с женщинами иметь нос с легкой горбинкой.
Перед следующей частью сражения Тидельмид и Дагонет переглянулись: кроме них остались только Аодхаган и Тауторигос. Биться друг с другом не хотелось, но если случится – рыцари пообещали друг другу действовать порядочно. Впрочем, этого не понадобилось: согласно жребию Дагонет вышел против иноземного колдуна, который не без труда одолел аморгенца, а Тидельмид сразился с обладателем огненной сферы Аодхаганом. Он умотался, измучился и взмок, но при этом мог поклясться, самое трудное – еще впереди.
Тидельмид верил в это до последнего. Однако, едва бой начался, вскрылось, что все намного проще. Прошлые противники использовали артефакты, как и он, и это не всегда означало чистой воды заклятия. А вот колдун – он и есть колдун, и теперь топор в левой руке, разрубающий магические связи, был предельно к месту. Используя свою лучшую боевую способность – проворство – Тидельмид прорубился через сеть заклинаний и с легкостью повалил тщедушного мужичонку на лопатки.
- Лорды и леди королевства! – воззвал Глойв трубно, словно был верблюдом. – С огромной радостью…
«Которая никак не отличается от других моих чувств», - подумал Тидельмид, наблюдая за владыкой с арены.
- … я вручаю эту достойную награду…
«Жалкие гроши, скупердяй».
- Сэру Тидельмиду, сыну лорда Каттиджерна из восточных земель. Давайте поприветствуем победителя!
- Давайте уже выпьем! – раздалось одновременно с разных концов трибун.
Глойв махнул рукой, и больше участвовать в мероприятии не желал. Ему теперь было чем отчитаться перед Мавис Бледной, а, значит, самое время унять сыновей, которые после проигрышей опять едва не передрались, выясняя, кто же продул более позорно.
Тидельмид тоже был согласен поскорее свернуться: выиграть-то он выиграл, а посох все еще не при нем! План действий созрел у Тидельмида давно и быстро, имея ключевым элементом именно после-турнирную пьянку. Потому как одно дело умыкнуть посох, а другое – расспросить Тауторигоса, что за заклятие он швырнул в беднягу Йорви.
4
Напившиеся рыцари Аморгена как-то все вдруг стали похоже на доблестного сэра Шляпы – не могли более ходить, ни на что не опираясь, не могли сидеть, ни за что не держась, тяжело дышали и несли какую-то неразберимую чушь. Поэтом Тидельмид, который стремился сохранить голову ясной, подсев к Тауторигосу и перекрывая пьяный счастливый гвалт рыцарей, с трудом сумел завести диалог:
- Признаться, не ожидал победить у такого могучего колдуна.
Тауторигос считал себя вполне могучим колдуном, поэтому, насколько мог, важно кивнул:
- Э… ик!
Начало не состоялось, и Тидельмид попытался еще:
- Я имею в виду, я видел дракона, которого ты заколдовал, и так перетрухал, ты б знал! – Тидельмид всплеснул руками. У Тауторигоса от этого жеста закружилась голова. – Это же какой силищей надо обладать, чтобы заколдовать огромного дракона?!
Тауторигос, пьяный достаточно, чтобы лечь головой на стол и пустить слюни, совершил непосильное умственное усилие и отозвался:
- Большой.
Тидельмид в душе скрипнул зубами – кажется, с угощением иностранца он явно переусердствовал.
- И то правда. А какое ты заклятие использовал?
Тауторигос икнул:
- Когда?
Тидельмид тихонько рыкнул:
- Когда встретил дракона! Какое заклятье ты послал в дракона, что оно, срикошетив в принцессу, все равно смогло причинить ему вред?
Тауторигос отодрал голову от стола, вытер слюну рукавом и выкатил глазищи, которые на его тощем лице показались просто огромными.
- Заклятие смогло причинить дракону вред?! Вот это да! Никогда такого не встречал! А ты это видел?
- Нет, - отозвался Тидельмид совсем мрачно. – А вот ты – видел.
- Я?! – Тауторигос так поразился, что немного протрезвел. Снова попросил трактирщика наполнить кружку элем, обхватил родимую обеими руками и потащил ко рту.
- Ну да, ты же сам заколдовал его три недели назад! Тут, в Аморгене!
Тауторигос от удивления выплюнул весь эль Тидельмиду в лицо.
- Три недели?! С ума сошел?! У меня ж международное разрешение на въезд в Аморген всего на десять дней! Если б я выиграл, мог бы продлить на почетных правах, а так, - Тауторигос пожал плечами и, опечаленный, с новой силой налег на эль.
Тидельмид пялился на него, как безумец, потерявший смысл жить. И как он мог не учесть этого? Что же выходит, того ублюдка, который заколдовал Йорвоэрта, тут и не было? Он передумал участвовать в турнире? Или не доехал? Или нарочно пустил помощь Йорвоэрта по ложному следу, чтобы самому приволочь подкрепление, дождаться, когда все сподвижники дракона покинут его, и наброситься на несчастного? Разделать милого Йорви на шкуру, кости и кровь, и сбыть это все за кошмарные деньги! А еще и принцессой обзавестись… Полный решимости Тидельмид вскочил со стула: не бывать! Пусть лучше Йорвоэрт всю жизнь пищит, как девчонка, но будет жив и здоров!
- Держи, продлишь себе разрешение на въезд! – от кинул Тауторигосу одну из пятидесяти золотых монет. Та укатилась под стол. Тауторигос опустился на пол, давай искать, кое-как отскреб монетку от каменных плит, больно стукнулся головой о стол, когда вставал. Тидельмид, наблюдая, ржал от души еще и потому, что вдруг представил, как грозный ящер будет отчитывать его голосом пятнадцатилетней розовощекой пастушки. Но Тауторигос этого знать не мог, а приключение под столом тяжело отразилось на его невменяемом сознании. Поэтому, вынырнув из-под стола, он сказал ровно то, чем был озадачен в текущую минуту:
- Ты кто?
Отсмеявшись, Тидельмид отхлестал себя по щекам и, пошатываясь, заторопился к выходу. За пределами арены, ближе к кромке леса, находились стойла. Отвязывая коня, Тидельмид вдруг услышал знакомое сопение.
Что-то бормоча под нос, кряхтя и дыша, как обычно дышал тот же Йорвоэрт, в кустах за стойлами, приспустив штаны, пристраивался сэр Шляпы. Он бубнил и бубнил, и, не желая быть свидетелем, Тидельмид поторопился отвести коня, пока вдруг не услышал:
- Пуокгатый туыниы! Пуокгатый граоль! Пуокгатый дыагон! Пуокгатая дывка! Пуогатая стгана – не дауоги, а ниижвышно што! Коня патыряу, вэшы патыряу… У-у-у-у!
Тидельмид застыл с круглыми, широко раскрытыми глазами только на секунду. А затем, не думая, отвязал коня и, наподдав, пустил в сторону иностранца. Шляпы, почуяв неладное, сначала вздрогнул, потом оглянулся, а потом, подхватив штаны, помчался дальше в лес, сверкая задом, путаясь в штанинах и высоко задирая колени, чтобы штаны не свалились окончательно.
Тидельмид, зажимая нос, подошел ближе к месту, где о себе оставил память сэр Шляпы, огляделся и увидел тонюсенький шест. Только в самом верху поблескивал крохотный камушек – неизменный атрибут любого магического посоха – настолько неприметный, что даже ноготь на мизинце Тидельмида был больше.
- Тощий как жердь, говоришь? – вспомнил он слова Йорвоэрта. Так значит, тощий – посох, а не маг! – Запричитал на тарабарском? – да, конечно, кто ж разберет такой жуткий акцент! Легко спутать с колдунством. – Махал руками? – то есть пытался не зачаровать, а объяснить, что пришел с миром и вообще пришел не специально, а попросту заплутал?
Тидельмид расхохотался, а потом вдруг услышал из трактира какой-то шум, затих и воровато огляделся. Подхватил посох покрепче, прикинул, что можно поклянчить у принцессы в награду за возвращение её славного голоска, пригладил по обыкновению прилизанные черные волосы и воодушевленно дал деру.
Марго.
Баскское мужское имя «Шляпы» означает «Дыхание».
12.02.2018, Новосибирск
