Зажгли ещё три из шести захваченных больших галер. Зажгли так, чтоб перегородить выход из гавани, так как там кроме тех, что стояли на рейде, было ещё четырнадцать каторг у причалов. Стрелять по ним было неудобно из-за того, что стояли эти каторги довольно далеко и их закрывали другие корабли. Скорее всего на них были неполные команды, но даже в этом случае несколько каторг могли представлять опасность для перегруженных галер и для захваченных каторг где были гребцы и минимум палубной команды (перераспределять людей с на кораблях не было времени).
Беркер-оглы почти бежал по коридору, шесть тучных евнухов охранников едва за ним поспевали, бейлербей Египта спешил к наложницам, которых сегодня купил на невольничьем рынке Аль-Искандерии. Беркер-оглы не терпелось, как он сам сказал, вкусить наслаждение от общения с нежным цветком, девушкой с чудными золотыми волосами, перламутровой кожей, гибким станом, ну и всем остальным, что у неё есть. А шесть дюжих евнухов будут этому способствовать, как показало недавнее общение с белокурой красавицей, купленной ранее, два евнуха – мало. Хоть они и держали полячку, пока Беркер-оглы наслаждался «общением», та сумела как-то извернувшись укусить бейлербея, хорошо хоть не за то место, которым он «общался», но всё равно было очень больно! Поэтому, как говорит пословица, на Аллаха надейся, но ишака привязывай, может эта красавица будет более смирной, чем полячка, но пусть её держат четыре евнуха. А ещё двое – тех двух, очень экзотически выглядевших девушек (эти маленькие девушки не выглядели опасными и дюжий евнух один без труда удержит такую), ими Беркер-оглы займется позже, когда получит удовольствие от «общения» с золотоволосой красавицей. То, что при этом «общении» будут присутствовать евнухи (и даже принимать некоторое участие – удерживая тех, с кем общается бейлербей) Беркер-оглы нисколько не смущало. Идя по коридору, хозяин дома (хотя – какого дома, это был дворец-крепость) с удовлетворением посмотрел на четырёх евнухов-стражников, стоявших у дверей в сокровищницу. Там, за массивной дверью, ключи от хитроумного замка её запирающего были только у Беркер-оглы, хранилась его личная казна и часть казны (довольно значительная) всего бейлика. Почему часть? Потому что средства на текущие расходы были в другом месте – в здании канцелярии бейлербея в Аль-Искандерии, тоже надёжном месте. А почему большая часть казны находилась во дворце бейлербея? А потому, что здешнее хранилище было намного надёжнее – сераль охраняли не только дюжие евнухи-охранники, но и особо преданные аскеры – по наружному периметру (понятно, что сюда им хода не было). К тому же, многие правители (почти все!) не делают разницы между личными деньгами и государственными, Беркер-оглы не был исключением.
Коридор, являвшийся как бы большой прихожей, упирался в тяжёлую дверь, закрывающую вход в помещения и бывшие сералем. Беркер-оглы и его сопровождающие вошли в большой зал, с множеством дверей ведущих в помещения где жили жёны и наложницы. Сейчас они все, под присмотром четырёх евнухов (не таких могучих, как те, что сопровождали бейлербея) находились в в этом зале. Почти ворвавшийся в это помещение Беркер-оглы указал на золотоволосую красавицу и на экзотических малышек, сидевших в стороне от других наложниц, евнухи его сопровождающие подхватили девушек и вошли в одну из комнат внутренних покоев. Заплаканная блондинка проводила златовласку сочувствующим взглядом, она знала, что сейчас должно произойти. Но её немного удивило спокойствие золотоволосой и тот изучающий взгляд, которым та на неё смотрела.
По команде Беркер-оглы евнухи развели в стороны руки золотоволосой и замерли удерживая её в этом положении. Бейлербей, рыча от вожделения, стал срывать с девушки одежду. Та на секунду замерев, пнула, вспотевшего от похоти турка, чувствительно пнула! Беркер-оглы это только раззадорило: сопротивляющаяся девушка его возбудила ещё больше, трясущимися руками он стал развязывать пояс своего халата, сделав знак ещё двум евнухам – взять девушку и за ноги, что те незамедлительно и сделали, совсем обездвижив эту извивающуюся дикую кошку. Евнухи, удерживающие маленьких девушек, ничего не опасаясь (а что могут сделать эти малявки, здоровякам превосходящих их в росте почти в два раза и раз шесть в толщину), невозмутимо за этим наблюдали. Удерживаемая за руки и поднятая вверх златовласка, с которой уже сорвали одежду, видно, поняла - сопротивляться тому, что должно сейчас произойти – бесполезно. Девушка перестала дёргаться, безвольно обмякнув. Евнухи, державшие её, так и решили – девушка смирилась со своей участью и ослабили хватку, а золотоволосая резким движением выдернула из захватов свои ноги и встав на пол, склонилась в глубоком поклоне. Возможно, если бы девушка попыталась сделать что-то другое, то евнухи снова бы её схватили (попытались бы это сделать), но такое показательное проявление почтительности к их повелителю, остановило их. А низко склонившаяся девушка, немыслимо изогнувшись, ударила Беркер-оглы ногой, ударила из-за своей спины! Удар был такой силы, что вмял немаленький нос бейлербея, сломав кости и хрящи. Беркер-оглы некоторое время стоял, а потом упал, этих мгновений хватило девушке чтоб, используя как опору замешкавшихся евнухов, так и не выпустивших её руки, перевернуться вниз головой и повторить этот страшный удар, только теперь обеими ногами и в разные стороны. Евнухи повалились на пол точно также как до этого их господин, девушка, продолжая движение, перевернулась и замерла на согнутых ногах, выставив вперёд одну руку, готовая встретить вторую пару евнухов, но они уже лежали на полу, а над ними стояли две маленькие жёлтокожие девушки, выдёргивая из их шей элементы украшений своих поясов, с которыми, до этого ни за что не хотели расставаться. Та пара евнухов, что их до этого удерживала, тоже лежала на полу с перерезанным горлом и неестественно вывёрнутыми головами.
Золотоволосая удовлетворённо кивнула, наклонилась над Беркер-оглы и сняла у него с шеи связку с ключами, после чего вытянула руку в сторону двери. Одна из маленьких желтокожих девушек аккуратно приоткрыла её и указав на евнухов, тихо сказала:
- Вон тот, твой Лера, а тот – твой, Винь, а я беру на себя этих.
Никто не удивился, когда дверь в комнату, где должен был развлекаться Беркер-оглы открылась, не вызвало удивления и стремительное появление девушек – владелец гарема решил отдохнуть после тесного «общения» со своими наложницами и выставил их из той комнаты. А то, что одна из этих девушек была лишь прикрыта обрывками одежды, никого не удивило, все наложницы и жёны хорошо знали повадки своего господина. Одна из жён открыла рот, чтоб поинтересоваться – почему так быстро, но ничего сказать она не успела, настолько быстро всё произошло, четыре евнуха, следившие за порядком, лежали на полу с сильно запрокинутыми головами, такое бывает, когда сильным ударом (Лера и её подруги били ногами) свернуть шею! Та жена бейлербея, что так и не закрыла рот, попробовала закричать, но, так же и как три другие, но не сумела этого сделать – шеи свернули и им. Линь, на своём ломаном турецком, от этого её слова звучали крайне угрожающе, сообщила замершим наложницам, что с ними будет тоже самое, если они попытаются закричать. А Лера подошла к девушке со светлыми волосами, которая неотрывно смотрела сквозь распахнутую дверь в другую комнату и сказала:
- Марыля Скетушская, твой отец, пан Тадеуш, и жених, пан Збышек, хотят тебя видеть, я пришла за тобой.
Хоть это было произнесено на далматинском, но с польскими словами (что и как говорить – показал Скетушский), девушка поняла. А её реакция на слова и на увиденное была такова: схватив со стола нож, которым срезала кожуру с какого-то фрукта одна из жён бейлербея, Марыля бросилась во вторую комнату и там, наклонившись над Беркер-оглы, вогнала ему этот нож в глаз, по самую рукоятку. Лера кивнула, то ли одобрительно, то ли осуждающе и посмотрев на притихших невольниц, строго произнесла:
- Сидеть здесь, не кричать, ждёте когда мы вернёмся. Марыля, это уже было лишнее, пошли с нами.
- А мы? – одновременно спросили несколько девушек по-польски и что-то быстро залопотали. Лера не поняла, только махнула им рукой, мол – идём. Но в коридор вышли не сразу и не все, пошли только Лера и сёстры Сунь. После того как расправились с евнухами охранниками у второй комнаты, Лера позвала девушек полячек и заперла их в сокровищнице, остальных заперла в помещениях гарема. У выхода из этого коридора стояли уже не евнухи, а обычные охранники. С ними справились быстро и легко, эти аскеры охраняли гарем от нападения снаружи, совсем не ожидая, что их атакуют именно оттуда. Забрав оружие стражей, девушки двинулись к надвратной башне.
Лера и её подруги старались идти так, чтоб их никто не заметил, это было сделать довольно легко, так как час был поздний, да и во внутренних помещениях постов охраны не почти не было. Две пары аскеров упали, они так и нее поняли, что происходит – почему к ним идёт полуголая невольница в сопровождении ещё двух, чего их бояться? Ведь эти маленькие и хрупкие девушки безоружны! А вот на выходе девушки столкнулись с патрулём, обходящим дворец - двигавшимся между стеной дворца и внешней оградой, представлявшей собой капитальное сооружение. Если девушки были готовы к такой встрече, то аскеры растерялись, этой заминке хватило, чтоб уложить половину трёх из шести патрульных (может это был и не патруль был, а смена караула). С тремя другими пришлось повозиться, подняв при этом шум, а это было очень плохо, так как до ворот было рукой подать, а там в сторожке, наверняка были охранники. Так и оказалось, навстречу девушкам снова выбежало шесть аскеров (видно та первая шестёрка – шла на смену этой), и эти застыли в изумлении увидев почти обнажённую золотоволосую красавицу с двумя саблями (Лера уже успела вооружиться, так как у неё пояса не было). Двум аскерам эта заминка стоила жизни, продолжая движение к воротам, Лера метнула сабли во вторую пару охранников, особого вреда это действие им не причинило, но на мгновение задержало. Этим воспользовались сёстры Сунь, их высокий прыжок, как и удар ногами, были настолько стремительны, что аскеры не успели даже понять – что произошло как были сбиты с ног. Но третья пара охранников, выскочившая из дверей (эти двери позволяли пройти только двоим, поэтому аскеры выходили парами) караульного помещения, успела обнажить свои сабли. Сабля была только у Линь, Винь была безоружна, но она, отпрыгнув назад успела подхватить с земли камушек и запустить им в одного из аскеров (девушка решила не рисковать метая сюрикен, так как на стражниках были кольчуги с капюшонами закрывавшими шею). Камень, звонко цокнув по шлему, отскочил в сторону, не нанеся охраннику никакого ущерба, но внимание отвлёк, не только его, но и его товарища, отвлёк всего на мгновение. Этого мгновения оказалось достаточно для того, чтоб Линь нанесла удар. Оставшиеся в живых охранники (с земли поднялись те, которых повалили сёстры Сунь), попятились – уж слишком быстро эти три хрупкие девушки (две были совсем маленькими по местным меркам) смогли расправиться с обученными и умелыми (как они сами считали) воинами. Линь и Винь не атаковали, только делали вид, что они собираются это сделать, но так продолжалось недолго, опомнившиеся аскеры, видя, что у одной из девушек нет оружия, хоть и осторожно, но пошли вперёд. Сёстры Сунь медленно отступали к воротам, где Лера, сразу туда подбежавшая и трижды прокричавшая чайкой, теперь с трудом отодвигала засов – большой и толстый брусок. А на лестнице, ведущей с надвратной башни вниз, слышался грохот шагов – оттуда спускались аскеры, услышавшие шум у ворот. Получив в подкрепление ещё троих, наседавшие на сестёр Сунь аскеры с удвоенной силой навалились на бешено вращающую саблей Линь, Винь помогала Лере отодвинуть массивный брус-засов. Несмотря на все свои усилия, Линь отступала и скоро почти коснулась спиной, спины сестры. В этот момент толстый засов был окончательно сдвинут и Девушки потянули створку ворот на себя, вернее, хотели потянуть, ворота распахнулись и сдвинув девушек в сторону на турок обрушился вал казаков. Скетушский, находившийся в первых рядах атакующих, подхватил Леру на руки и посадил себе на плечо, с Линь тоже самое проделал Пшеминский, а Винь посадил себе на плечо Лотонский, жених Марыли. С высоты своего положения Лера скомандовала:
- Команды Скетушского и Пшеминского за мной, остальным – казарма! Пан Тадеуш – вперёд!
Три команды абордажников ринулись на аскеров, выбегающих из здания казармы, стоявшего в стороне, а поляки – помчались во дворец, сметая попытавшуюся оказать сопротивление стражу. Во дворце с охранниками разобрались быстро, с теми, кто был в казарме, провозились дольше (понятно – там аскеров было намного больше) но и с ними было покончено (в отличие от тех, что несли службу, эти были без кольчуг). На женской половине никто не оказывал сопротивления, там вообще никого из евнухов не было - все они попрятались. Открыв дверь в сокровищницу, Лера выпустила спрятанных девушек полячек, которые сразу начали обниматься со своими соотечественниками (не со всеми, только с родственниками). Пшеминский, увидевший содержимое хранилища сокровищ, присвистнул, на что Линь, продолжавшая сидеть у него на плече (Винь, как и Лера уже была на земле, Скетушский и Лотонский обнимали плачущую Марылю), деловито заметила:
- Забрать надо будет не только то, что здесь, но и всё из гарема, да и по дворцу неплохо бы пробежаться, так что работы много, расслабляться некогда!
- Налёт на Аль-Искандерию этой Бегич, будет иметь далеко идущие последствия! Османы такой дерзости так просто не оставят! Бегич не только их ограбила, но и посягнула на самое дорогое – их гаремы! Боюсь, что…
- А вы друг мой, Фабио не бойтесь, хуже не будет, - перебил младшего Винетти Морозини. Губернатора Крита немного забавляла горячность своего адъютанта, с которой тот высказывал своё мнение о действиях Валерии Бегич и то упрямство, с которым он называл её исключительно по фамилии, не упоминая то, что она командир отряда кораблей. Винетти растерянно замолчал, а Морозини немного ехидно улыбаясь, пояснил: - Неужели вы думаете, что турецкий флот и сухопутные силы, недавно находящиеся на Милосе были там на прогулке? То, что они не сделали то, для чего были собраны во многом заслуга адмирала Бегич, да я не боюсь этого признать! А то, что она натворила в Аль-Искандерии только нам на руку! Теперь турки озабочены укреплением обороны не только города, но и всего африканского побережья своей египетской провинции, им теперь не до Крита. По результатам того, что адмирал Бегич (Морозини сделал ударения на слове адмирал) там сделала, османы предполагают, что совершившие ту диверсию располагают значительными силами. Турки думают, что это была разведка боем и после того, как была обращена в бегство их эскадра, мы намерены предпринять очень решительные действия, вплоть до высадки в Египте или на Кипре, а мы не будем их в этом разубеждать! Наоборот, мы всеми силами поддержим это заблуждение. Пусть укрепляют оборону и не думают о наступлении! Вот так-то, друг мой, Фабио.
Беркер-оглы почти бежал по коридору, шесть тучных евнухов охранников едва за ним поспевали, бейлербей Египта спешил к наложницам, которых сегодня купил на невольничьем рынке Аль-Искандерии. Беркер-оглы не терпелось, как он сам сказал, вкусить наслаждение от общения с нежным цветком, девушкой с чудными золотыми волосами, перламутровой кожей, гибким станом, ну и всем остальным, что у неё есть. А шесть дюжих евнухов будут этому способствовать, как показало недавнее общение с белокурой красавицей, купленной ранее, два евнуха – мало. Хоть они и держали полячку, пока Беркер-оглы наслаждался «общением», та сумела как-то извернувшись укусить бейлербея, хорошо хоть не за то место, которым он «общался», но всё равно было очень больно! Поэтому, как говорит пословица, на Аллаха надейся, но ишака привязывай, может эта красавица будет более смирной, чем полячка, но пусть её держат четыре евнуха. А ещё двое – тех двух, очень экзотически выглядевших девушек (эти маленькие девушки не выглядели опасными и дюжий евнух один без труда удержит такую), ими Беркер-оглы займется позже, когда получит удовольствие от «общения» с золотоволосой красавицей. То, что при этом «общении» будут присутствовать евнухи (и даже принимать некоторое участие – удерживая тех, с кем общается бейлербей) Беркер-оглы нисколько не смущало. Идя по коридору, хозяин дома (хотя – какого дома, это был дворец-крепость) с удовлетворением посмотрел на четырёх евнухов-стражников, стоявших у дверей в сокровищницу. Там, за массивной дверью, ключи от хитроумного замка её запирающего были только у Беркер-оглы, хранилась его личная казна и часть казны (довольно значительная) всего бейлика. Почему часть? Потому что средства на текущие расходы были в другом месте – в здании канцелярии бейлербея в Аль-Искандерии, тоже надёжном месте. А почему большая часть казны находилась во дворце бейлербея? А потому, что здешнее хранилище было намного надёжнее – сераль охраняли не только дюжие евнухи-охранники, но и особо преданные аскеры – по наружному периметру (понятно, что сюда им хода не было). К тому же, многие правители (почти все!) не делают разницы между личными деньгами и государственными, Беркер-оглы не был исключением.
Коридор, являвшийся как бы большой прихожей, упирался в тяжёлую дверь, закрывающую вход в помещения и бывшие сералем. Беркер-оглы и его сопровождающие вошли в большой зал, с множеством дверей ведущих в помещения где жили жёны и наложницы. Сейчас они все, под присмотром четырёх евнухов (не таких могучих, как те, что сопровождали бейлербея) находились в в этом зале. Почти ворвавшийся в это помещение Беркер-оглы указал на золотоволосую красавицу и на экзотических малышек, сидевших в стороне от других наложниц, евнухи его сопровождающие подхватили девушек и вошли в одну из комнат внутренних покоев. Заплаканная блондинка проводила златовласку сочувствующим взглядом, она знала, что сейчас должно произойти. Но её немного удивило спокойствие золотоволосой и тот изучающий взгляд, которым та на неё смотрела.
По команде Беркер-оглы евнухи развели в стороны руки золотоволосой и замерли удерживая её в этом положении. Бейлербей, рыча от вожделения, стал срывать с девушки одежду. Та на секунду замерев, пнула, вспотевшего от похоти турка, чувствительно пнула! Беркер-оглы это только раззадорило: сопротивляющаяся девушка его возбудила ещё больше, трясущимися руками он стал развязывать пояс своего халата, сделав знак ещё двум евнухам – взять девушку и за ноги, что те незамедлительно и сделали, совсем обездвижив эту извивающуюся дикую кошку. Евнухи, удерживающие маленьких девушек, ничего не опасаясь (а что могут сделать эти малявки, здоровякам превосходящих их в росте почти в два раза и раз шесть в толщину), невозмутимо за этим наблюдали. Удерживаемая за руки и поднятая вверх златовласка, с которой уже сорвали одежду, видно, поняла - сопротивляться тому, что должно сейчас произойти – бесполезно. Девушка перестала дёргаться, безвольно обмякнув. Евнухи, державшие её, так и решили – девушка смирилась со своей участью и ослабили хватку, а золотоволосая резким движением выдернула из захватов свои ноги и встав на пол, склонилась в глубоком поклоне. Возможно, если бы девушка попыталась сделать что-то другое, то евнухи снова бы её схватили (попытались бы это сделать), но такое показательное проявление почтительности к их повелителю, остановило их. А низко склонившаяся девушка, немыслимо изогнувшись, ударила Беркер-оглы ногой, ударила из-за своей спины! Удар был такой силы, что вмял немаленький нос бейлербея, сломав кости и хрящи. Беркер-оглы некоторое время стоял, а потом упал, этих мгновений хватило девушке чтоб, используя как опору замешкавшихся евнухов, так и не выпустивших её руки, перевернуться вниз головой и повторить этот страшный удар, только теперь обеими ногами и в разные стороны. Евнухи повалились на пол точно также как до этого их господин, девушка, продолжая движение, перевернулась и замерла на согнутых ногах, выставив вперёд одну руку, готовая встретить вторую пару евнухов, но они уже лежали на полу, а над ними стояли две маленькие жёлтокожие девушки, выдёргивая из их шей элементы украшений своих поясов, с которыми, до этого ни за что не хотели расставаться. Та пара евнухов, что их до этого удерживала, тоже лежала на полу с перерезанным горлом и неестественно вывёрнутыми головами.
Золотоволосая удовлетворённо кивнула, наклонилась над Беркер-оглы и сняла у него с шеи связку с ключами, после чего вытянула руку в сторону двери. Одна из маленьких желтокожих девушек аккуратно приоткрыла её и указав на евнухов, тихо сказала:
- Вон тот, твой Лера, а тот – твой, Винь, а я беру на себя этих.
Никто не удивился, когда дверь в комнату, где должен был развлекаться Беркер-оглы открылась, не вызвало удивления и стремительное появление девушек – владелец гарема решил отдохнуть после тесного «общения» со своими наложницами и выставил их из той комнаты. А то, что одна из этих девушек была лишь прикрыта обрывками одежды, никого не удивило, все наложницы и жёны хорошо знали повадки своего господина. Одна из жён открыла рот, чтоб поинтересоваться – почему так быстро, но ничего сказать она не успела, настолько быстро всё произошло, четыре евнуха, следившие за порядком, лежали на полу с сильно запрокинутыми головами, такое бывает, когда сильным ударом (Лера и её подруги били ногами) свернуть шею! Та жена бейлербея, что так и не закрыла рот, попробовала закричать, но, так же и как три другие, но не сумела этого сделать – шеи свернули и им. Линь, на своём ломаном турецком, от этого её слова звучали крайне угрожающе, сообщила замершим наложницам, что с ними будет тоже самое, если они попытаются закричать. А Лера подошла к девушке со светлыми волосами, которая неотрывно смотрела сквозь распахнутую дверь в другую комнату и сказала:
- Марыля Скетушская, твой отец, пан Тадеуш, и жених, пан Збышек, хотят тебя видеть, я пришла за тобой.
Хоть это было произнесено на далматинском, но с польскими словами (что и как говорить – показал Скетушский), девушка поняла. А её реакция на слова и на увиденное была такова: схватив со стола нож, которым срезала кожуру с какого-то фрукта одна из жён бейлербея, Марыля бросилась во вторую комнату и там, наклонившись над Беркер-оглы, вогнала ему этот нож в глаз, по самую рукоятку. Лера кивнула, то ли одобрительно, то ли осуждающе и посмотрев на притихших невольниц, строго произнесла:
- Сидеть здесь, не кричать, ждёте когда мы вернёмся. Марыля, это уже было лишнее, пошли с нами.
- А мы? – одновременно спросили несколько девушек по-польски и что-то быстро залопотали. Лера не поняла, только махнула им рукой, мол – идём. Но в коридор вышли не сразу и не все, пошли только Лера и сёстры Сунь. После того как расправились с евнухами охранниками у второй комнаты, Лера позвала девушек полячек и заперла их в сокровищнице, остальных заперла в помещениях гарема. У выхода из этого коридора стояли уже не евнухи, а обычные охранники. С ними справились быстро и легко, эти аскеры охраняли гарем от нападения снаружи, совсем не ожидая, что их атакуют именно оттуда. Забрав оружие стражей, девушки двинулись к надвратной башне.
Лера и её подруги старались идти так, чтоб их никто не заметил, это было сделать довольно легко, так как час был поздний, да и во внутренних помещениях постов охраны не почти не было. Две пары аскеров упали, они так и нее поняли, что происходит – почему к ним идёт полуголая невольница в сопровождении ещё двух, чего их бояться? Ведь эти маленькие и хрупкие девушки безоружны! А вот на выходе девушки столкнулись с патрулём, обходящим дворец - двигавшимся между стеной дворца и внешней оградой, представлявшей собой капитальное сооружение. Если девушки были готовы к такой встрече, то аскеры растерялись, этой заминке хватило, чтоб уложить половину трёх из шести патрульных (может это был и не патруль был, а смена караула). С тремя другими пришлось повозиться, подняв при этом шум, а это было очень плохо, так как до ворот было рукой подать, а там в сторожке, наверняка были охранники. Так и оказалось, навстречу девушкам снова выбежало шесть аскеров (видно та первая шестёрка – шла на смену этой), и эти застыли в изумлении увидев почти обнажённую золотоволосую красавицу с двумя саблями (Лера уже успела вооружиться, так как у неё пояса не было). Двум аскерам эта заминка стоила жизни, продолжая движение к воротам, Лера метнула сабли во вторую пару охранников, особого вреда это действие им не причинило, но на мгновение задержало. Этим воспользовались сёстры Сунь, их высокий прыжок, как и удар ногами, были настолько стремительны, что аскеры не успели даже понять – что произошло как были сбиты с ног. Но третья пара охранников, выскочившая из дверей (эти двери позволяли пройти только двоим, поэтому аскеры выходили парами) караульного помещения, успела обнажить свои сабли. Сабля была только у Линь, Винь была безоружна, но она, отпрыгнув назад успела подхватить с земли камушек и запустить им в одного из аскеров (девушка решила не рисковать метая сюрикен, так как на стражниках были кольчуги с капюшонами закрывавшими шею). Камень, звонко цокнув по шлему, отскочил в сторону, не нанеся охраннику никакого ущерба, но внимание отвлёк, не только его, но и его товарища, отвлёк всего на мгновение. Этого мгновения оказалось достаточно для того, чтоб Линь нанесла удар. Оставшиеся в живых охранники (с земли поднялись те, которых повалили сёстры Сунь), попятились – уж слишком быстро эти три хрупкие девушки (две были совсем маленькими по местным меркам) смогли расправиться с обученными и умелыми (как они сами считали) воинами. Линь и Винь не атаковали, только делали вид, что они собираются это сделать, но так продолжалось недолго, опомнившиеся аскеры, видя, что у одной из девушек нет оружия, хоть и осторожно, но пошли вперёд. Сёстры Сунь медленно отступали к воротам, где Лера, сразу туда подбежавшая и трижды прокричавшая чайкой, теперь с трудом отодвигала засов – большой и толстый брусок. А на лестнице, ведущей с надвратной башни вниз, слышался грохот шагов – оттуда спускались аскеры, услышавшие шум у ворот. Получив в подкрепление ещё троих, наседавшие на сестёр Сунь аскеры с удвоенной силой навалились на бешено вращающую саблей Линь, Винь помогала Лере отодвинуть массивный брус-засов. Несмотря на все свои усилия, Линь отступала и скоро почти коснулась спиной, спины сестры. В этот момент толстый засов был окончательно сдвинут и Девушки потянули створку ворот на себя, вернее, хотели потянуть, ворота распахнулись и сдвинув девушек в сторону на турок обрушился вал казаков. Скетушский, находившийся в первых рядах атакующих, подхватил Леру на руки и посадил себе на плечо, с Линь тоже самое проделал Пшеминский, а Винь посадил себе на плечо Лотонский, жених Марыли. С высоты своего положения Лера скомандовала:
- Команды Скетушского и Пшеминского за мной, остальным – казарма! Пан Тадеуш – вперёд!
Три команды абордажников ринулись на аскеров, выбегающих из здания казармы, стоявшего в стороне, а поляки – помчались во дворец, сметая попытавшуюся оказать сопротивление стражу. Во дворце с охранниками разобрались быстро, с теми, кто был в казарме, провозились дольше (понятно – там аскеров было намного больше) но и с ними было покончено (в отличие от тех, что несли службу, эти были без кольчуг). На женской половине никто не оказывал сопротивления, там вообще никого из евнухов не было - все они попрятались. Открыв дверь в сокровищницу, Лера выпустила спрятанных девушек полячек, которые сразу начали обниматься со своими соотечественниками (не со всеми, только с родственниками). Пшеминский, увидевший содержимое хранилища сокровищ, присвистнул, на что Линь, продолжавшая сидеть у него на плече (Винь, как и Лера уже была на земле, Скетушский и Лотонский обнимали плачущую Марылю), деловито заметила:
- Забрать надо будет не только то, что здесь, но и всё из гарема, да и по дворцу неплохо бы пробежаться, так что работы много, расслабляться некогда!
- Налёт на Аль-Искандерию этой Бегич, будет иметь далеко идущие последствия! Османы такой дерзости так просто не оставят! Бегич не только их ограбила, но и посягнула на самое дорогое – их гаремы! Боюсь, что…
- А вы друг мой, Фабио не бойтесь, хуже не будет, - перебил младшего Винетти Морозини. Губернатора Крита немного забавляла горячность своего адъютанта, с которой тот высказывал своё мнение о действиях Валерии Бегич и то упрямство, с которым он называл её исключительно по фамилии, не упоминая то, что она командир отряда кораблей. Винетти растерянно замолчал, а Морозини немного ехидно улыбаясь, пояснил: - Неужели вы думаете, что турецкий флот и сухопутные силы, недавно находящиеся на Милосе были там на прогулке? То, что они не сделали то, для чего были собраны во многом заслуга адмирала Бегич, да я не боюсь этого признать! А то, что она натворила в Аль-Искандерии только нам на руку! Теперь турки озабочены укреплением обороны не только города, но и всего африканского побережья своей египетской провинции, им теперь не до Крита. По результатам того, что адмирал Бегич (Морозини сделал ударения на слове адмирал) там сделала, османы предполагают, что совершившие ту диверсию располагают значительными силами. Турки думают, что это была разведка боем и после того, как была обращена в бегство их эскадра, мы намерены предпринять очень решительные действия, вплоть до высадки в Египте или на Кипре, а мы не будем их в этом разубеждать! Наоборот, мы всеми силами поддержим это заблуждение. Пусть укрепляют оборону и не думают о наступлении! Вот так-то, друг мой, Фабио.
