— Что?
— Тебе что-нибудь известно о рыцаре в золоте?
— Э-э-э-э-э… Ты о ком? У нас что, появился новый союзник?
— Нет… да… не знаю, потом скажу точнее, — уже почти засыпая, сказала Лена. — Ладно, прости, мне нужно сделать ещё один звонок.
Может, Виалий и хотел что-то ещё ей сказать, но, почувствовав непреклонность в словах девушки, лишь произнёс:
— Не забудь выспаться, — и отключился.
— Ну что ж, радует, что у нас будет ещё один союзник, — сказала Мария после окончания разговора.
— Это точно, а сейчас соедини меня, пожалуйста, ещё и с Кристианом.
С той стороны раздался смешок Тихоновой:
— Знаешь, если бы мне ещё пару месяцев назад сказали, что ты с таким упорством будешь названивать парням…
— Ма-а-аш… — почти простонала Северская, чувствуя, как всё сильнее наливаются свинцом веки.
— Ладно, ладно… — сквозь едва сдерживаемый смех сказала Мария, и на линии стало тихо.
Но, несмотря на то что уже спустя несколько секунд в трубке появился звук звонка, через пару гудков вызов оказался сброшен. Может быть, в другой раз Северская и попыталась снова позвонить, однако, едва она поняла, что её собеседник не отвечает, глаза девушки окончательно закрылись, а спустя ещё пару секунд Лена уже спала беспробудным сном.
Тихонова ещё некоторое время пыталась с ней поговорить, но, поняв, что та её не слышит, отключилась.
* * *
Столица Каритарской Республики Стадт. Здание парламента
В здании парламента стоял непроходящий шум, который исходил от более чем трех сотен депутатов, которые пытались решить проблемы. Проблемы, которые возникли совсем недавно, но уже смогли пошатнуть положение правительства и системы настолько, что худшие сценарии переставали быть невозможными. Например, возвращение полной власти семьям аристократов, которые за много лет, казалось, превратились лишь в страшилку.
Особенно страх усиливался на фоне открытия настоящей силы семьи Багратовых, которые не только смогли оказаться на месте последних событий первыми, но сработали с ужасающей эффективностью. Сами события тоже были не самым лучшим явлением, что произошли за последнее время. Все находящиеся здесь знали, что похожие случаи были и раньше, но их размах был несравним с происходящим сейчас. Из-за чего скрывать их стало просто невозможно.
Но самое главное, что было совершенно непонятно, — что делать с новой появившейся силой. Рыцари. Председатель парламента Элис Норнах, женщина лет пятидесяти была в бешенстве, хоть по её лицу это было совершенно непонятно. Её внешность, несмотря на уже почтенные годы, оставалась безукоризненной, и единственным, что могло сказать о её возрасте, были седые волосы и несколько морщин, которые появлялись на её лбу во время сильного волнения.
Эти герои, как она считала, были даже опаснее тех тварей, которые повылезали непонятно откуда в таких количествах. Ведь они были потенциальными союзниками её главного врага Бернарда Оланского. Ей до сих пор приходилось сдерживаться при воспоминаниях об их последнем разговоре.
Как с его ехидно изогнувшихся губ слетело:
— Наши действия совершенно не противоречат подписанному договору. Или вы не согласны, что городу была необходима защита?
Вспомнив его слова в очередной раз, Элис сжала кулак на столе, едва не раздавив ручку. Конечно, она понимала, что буква договора была не нарушена, однако его дух был давно забыт. Ведь раньше в таких ситуациях было негласное правило, что аристократы должны прежде обратиться к парламенту за разрешением для вывода войск на поле боя. Однако в этот раз не было не то что разрешения, но и даже просьбы. Просто одна из пограничных семей выдвинула свои войска и, по сути, взял город в осаду, а потом и оккупировала его. И мало того, они отказываются его покидать. И Норнах отлично понимала почему. Ведь в городе был как минимум один рыцарь. А если доклады верны, то их двое, один из которых не просто способен летать, но и уничтожать тех, против которых оказались бессильны внутренние войска.
Также женщине приходилось подозревать самое худшее. Она, в отличие от многих своих коллег, не относилась к выжившим аристократам свысока. Она знала, что они за годы республики не только не ослабли, а наоборот, укрепили свои позиции и лишь ждут подходящей возможности для реванша. И время его почти наступило. В стране, несмотря на все усилия Элис и нескольких её предшественников, нарастает раскол власти, и не только между республиканцами и аристократами, но и в самом парламенте. Но думать об этом женщина больше не собиралась, по крайней мере, не сейчас.
Крики же начали понемногу утихать, всё-таки все находящиеся здесь люди не были идиотами. Сама же Элис, лишь дождавшись тишины, наконец заговорила:
— Господа и дамы, я понимаю, что все мы взволнованы, но давайте сохранять трезвость мыслей. Да, наши уважаемые… — а дальше началось то, что Норнах и сама не любила, однако плести словесные кружева было необходимо как никогда. Сейчас нужно было дать всем людям в этом помещении цель. И эта цель была в обнаружении рыцарей, раскрытии их личностей, а потом всё будет зависеть от обстоятельств. Также предстояло объединить парламент и прекратить раздрай в армии, чтобы ситуация с Кведлом не повторилась.
* * *
За всем этим, находясь за пределом помещения высокого собрания, наблюдал Кристиан, стоя за спиной своего отца Дамиана Трейниса. Они находились в этой комнате по приглашению кого-то, чьё имя отец так и не назвал, и наблюдали за происходящим. И то, что видел Кристиан, ему совершено не нравилось, потому что всё, что он знал о парламенте, казалось, рушилось на его глазах. Конечно, он не питал иллюзий насчет единства их правительства, но ситуация оказалась во много раз хуже. Казалось, что единственными из тех, кто ещё пытался сохранить страну, была небольшая горстка людей, причем сама премьер помогала им только ради сохранения собственной власти, которую удерживала уже столько лет.
Когда же Элис Норнах заговорила о поиске рыцарей, парень только усилием воли не позволил себе сжать кулаки и сохранить на лице невозмутимое выражение. Он, уже понявший, на какой риск идут те девушки и парни, совершенно не желал, чтобы их сделали пешками в проклятой игре политиков. Конечно, он не был идеалистом и отлично понимал, что однажды они всё равно сыграют свою роль, но это не означало, что он собирался помогать в ускорении этого процесса.
Но, похоже, сохранить лицо полностью нейтральным ему не удалось. Так как отец, бросив взгляд на сына, лишь тихо произнёс:
— Поговорим об этом позже и не здесь, — и продолжил наблюдать за происходящим. Но действие не продлилось долго. Было достигнуто равновесие и приняты решения. Заработал огромный механизм, и целью его было сохранение статус-кво.
Дождавшись же, когда закончится собрание, отец Кристиана жестом приказал сыну идти за ним. Тот, уже привычный к такому отношению отца, лишь тихонько вздохнул и пошёл вслед за ними. Вышли они в Королевский сад. Он был создан пятьсот лет назад по требованию одного из королей того времени. Правил тот король всего полгода, и единственное, чем смог запомниться людям, — это этим садом который начал строить ради одной из своих фавориток. Но самоё удивительное, что это начинание не было заброшено теми, кто был после него. Вплоть до самой революции это место лишь ширилось и процветало, но всего за несколько лет восстания и гражданской войны великий сад превратился в бледную тень самого себя, и даже спустя несколько веков он так и не вернул былого великолепия.
Но даже его остатки позволяли здесь не только затеряться, но и спокойно поговорить без свидетелей. А достигалось это за счёт того, что после множества попыток организовать слежку здесь различными фракциями и компаниями удалось создать зону без слежки. Хотя это и совершенно не мешало пытаться взять под контроль это место снова.
Но вот, идя почти двадцать минут, Кристиан и Дамиан добрались до небольшой беседки, в которой и остановились. Старший Трейнис не стал садиться, а лишь, дождавшись, когда охранники уйдут подальше, оперся на колонну и сказал:
— Ты, наверное, хочешь спросить, почему мы продолжаем идти за теми людьми?
— Да, отец.
— Потому что таков наш долг, — и, увидев непонимание в глазах сына, снова спросил: — Когда я только начинал своё дело, всё было непросто. Я только начинал строить свой бизнес и связался совершенно не с теми людьми.
Кристиан впервые в глазах отца увидел такую ненависть. У его всегда спокойного, почти непробиваемого отца редко можно было увидеть такое выражение. А тот продолжал:
— И если бы не господин, благодаря которому мы сегодня здесь оказались, то, поверь, ни тебя, ни меня уже бы не было. Как, собственно, и твоей матери.
— А она тут при чем?
Дамиан, уже собравшийся что-то сказать, вдруг замер и обернулся, всмотревшись в кусты. Всматривался он недолго, после чего подошёл к сыну и повел того прочь. Сам же Кристиан так и не понял, что тот увидел, и лишь позволил увести себя прочь, оставшись неудовлетворенным.
* * *
Сколько Салматия находилась в этом пространстве, девушка не знала. Точнее, она просто не могла почувствовать течение времени. Осложняло это и то, что перед её глазами постоянно возникали образы и воспоминания. Однако ничего путного из них узнать Нурской не удавалось. Каждый раз, когда казалось, что она вот-вот сможет получше разобраться в очередной вспышке, новая игла боли разрушала её концентрацию и снова отправляла Салму в водоворот воспоминаний.
Так продолжалось до тех пор, пока девушка не почувствовала, что её куда-то понесли, и в этот же момент водоворот наконец замедлился и одно из воспоминаний затянуло Салматию в себя. Хотя в какой-то момент девушка почти снова выпала из потока, и только усилием воли она смогла проникнуть в воспоминание.
Глаза она открыла, сидя за столом в своём кабинете. Откуда она знала, что это её кабинет? Салматия, наверное, и сама бы не смогла бы это сказать. Просто смотря на окружающую обстановку можно было кое-что понять: стол с маленькими вещичками, стену с висящим на ней оружием, которое хоть и было бутафорским, но идеально сочеталось как с обстановкой, так и с самой владелицей. Сама женщина была одета весьма просто, но со вкусом. Да и сама одежда, несмотря на простоту, была сделана из отличных материалов.
Сама же женщина занималась документами. Теми самыми, которые являлись основой даже их высокоразвитого общества. Благо компьютер, который стоял у неё в кабинете, позволял большую часть процесса свалить на него. Однако некоторые документы до сих пор имели реальное воплощение и попадали на её стол в виде бумажных документов.
Что было написано в документах, Салматия понять не могла, ей казалось, что надписи на документах были будто активно политы водой. То же касалось и людей, которые несколько раз заходили к ней в кабинет. Их голоса просто не долетали до неё, а их лица были похожи на размытые пятна. Сколько она так просидела, Салма не поняла. Но в какой-то момент женщина просто встала из-за стола и метнула в дверь импульс энергии, который активировал печать на двери и закрыл её. Потянувшись, Салматия покинула рабочее место и подошла к стене с оружием. Отсчитав пальцами некоторое расстояние, она снова сосредоточилась, и на её запястье сформировался очередной импульс. Только, в отличие от того, который был запущен в дверь, он состоял не из одной печати, а из трех, соединенных в невероятно сложный рисунок. Этот рисунок, пройдя по пальцам, вошел в сложную печать защиты дворца.
Он, пройдя почти семь слоев защиты, не только деактивировал несколько десятков ловушек, но и запустил весьма непростой механизм, который на первый взгляд представлял собой обычный кусок стены. Стена же в двух шагах от сероволосой буквально пошла трещинами, а спустя несколько секунд распалась на отдельные фрагменты и сформировала арочный проход. В него Салма и шмыгнула, не особо заботясь о его закрытии, ведь едва она сделал несколько шагов по коридору, как проход буквально закрылся за её спиной.
Сама женщина, находясь в приподнятом настроении, дошла до первой развилки и, замерев на несколько секунд, произнесла про себя: «Опять сменились», — после чего направилась не как обычно влево, а направо. Всё это она делала в темноте. Ей не требовался свет, который можно было вызвать всё теми же направленными импульсами ЭНРы, но её способности позволяли обходиться без лишнего расхода энергии.
И пройдя ещё почти четыре развилки, Салматия остановилась перед заветной стеной, которая, как и весь лабиринт, совершенно ничем не отличалась от основной части механизма запутывания и уничтожения врагов. В этот раз, достав из-под рубашки небольшую пластинку с королевским гербом и снова отсчитав положенное расстояние, приложила её. По стене пробежала волна, а по руке Салматии прошла серебристая энергия, которая считала её энергетические параметры. Ко всему прочему, женщина отлично знала, что в данный момент помещение, в котором она находится, сканирует её со всех сторон.
Это продолжалось почти полминуты, хотя и была возможность для экстренного открытия прохода. Но эта процедура была очень болезненной и требовала соблюдения ещё нескольких условий. Для Салматии, ко всему прочему, был организован дополнительный пропуск, который был дарован ей лично королевой и хранился с такими же предосторожностями, как и секретные документы национального уровня.
Ожидание, как всегда, пролетело для Салматии незаметно, и снова начал проявляться проход. А за ним была королевская опочивальня, сделанная в золотисто-красных тонах, и несмотря на свою обычную помпезность, сейчас по комнате распространялась атмосфера уюта. Ведь в кресле неподалеку от прохода сидела женщина, на вид немного старше самой Салматии. На её чистом и светлом лице, несмотря на некоторую усталость, было выражение искреннего счастья, а взор её был обращен на небольшую детскую кроватку. Над этой кроваткой парили голограммы звездочек, а из глубины раздавался счастливый смех.
Услышав, как раскрылся арочный проход, Велена обернулась и сказала:
— Рада видеть тебя, Салматия. Какой повод?
— Просто решила вас навестить. — В ответ на улыбку своей повелительницы улыбнулась и Салматия. За много лет их знакомства они ничуть не охладели друг к другу и смогли пронести свою дружбу сквозь все эти годы. Даже когда Велена вышла замуж и отношения Салмы и Эрнеста совершенно не заладились, они смогли найти компромисс. Теперь же она работала как глава личной охраны королевы, дублировавшей функции СЗК внутри королевских резиденций. Против этого никто особо не возражал.
Подойдя к кроватке, Салматия наклонилась над ней и произнесла, обращаясь к подруге:
— Она прекрасна. Вся в тебя.
— А мне кажется, что глаза у неё отца, — и, увидев лёгкую тень, пробежавшую по лицу Салмы: — Не стоит так реагировать, он так же, как и ты, любит своих детей. Так что прекращай их ревновать… и, может, наконец найдешь кого-нибудь?
В ответ девушка лишь фыркнула и, сев в кресло напротив, ответила:
— Меня вполне устраивает моя личная жизнь.
— Да, да… Какой это уже ухажер, который пытается тебя добиться?
— Да какая разница? А где Юлий?
Но не успела Велена ответить, дверь в комнату открылась и внутрь влетел маленький платиноволосый вихрь.
— Тебе что-нибудь известно о рыцаре в золоте?
— Э-э-э-э-э… Ты о ком? У нас что, появился новый союзник?
— Нет… да… не знаю, потом скажу точнее, — уже почти засыпая, сказала Лена. — Ладно, прости, мне нужно сделать ещё один звонок.
Может, Виалий и хотел что-то ещё ей сказать, но, почувствовав непреклонность в словах девушки, лишь произнёс:
— Не забудь выспаться, — и отключился.
— Ну что ж, радует, что у нас будет ещё один союзник, — сказала Мария после окончания разговора.
— Это точно, а сейчас соедини меня, пожалуйста, ещё и с Кристианом.
С той стороны раздался смешок Тихоновой:
— Знаешь, если бы мне ещё пару месяцев назад сказали, что ты с таким упорством будешь названивать парням…
— Ма-а-аш… — почти простонала Северская, чувствуя, как всё сильнее наливаются свинцом веки.
— Ладно, ладно… — сквозь едва сдерживаемый смех сказала Мария, и на линии стало тихо.
Но, несмотря на то что уже спустя несколько секунд в трубке появился звук звонка, через пару гудков вызов оказался сброшен. Может быть, в другой раз Северская и попыталась снова позвонить, однако, едва она поняла, что её собеседник не отвечает, глаза девушки окончательно закрылись, а спустя ещё пару секунд Лена уже спала беспробудным сном.
Тихонова ещё некоторое время пыталась с ней поговорить, но, поняв, что та её не слышит, отключилась.
* * *
Столица Каритарской Республики Стадт. Здание парламента
В здании парламента стоял непроходящий шум, который исходил от более чем трех сотен депутатов, которые пытались решить проблемы. Проблемы, которые возникли совсем недавно, но уже смогли пошатнуть положение правительства и системы настолько, что худшие сценарии переставали быть невозможными. Например, возвращение полной власти семьям аристократов, которые за много лет, казалось, превратились лишь в страшилку.
Особенно страх усиливался на фоне открытия настоящей силы семьи Багратовых, которые не только смогли оказаться на месте последних событий первыми, но сработали с ужасающей эффективностью. Сами события тоже были не самым лучшим явлением, что произошли за последнее время. Все находящиеся здесь знали, что похожие случаи были и раньше, но их размах был несравним с происходящим сейчас. Из-за чего скрывать их стало просто невозможно.
Но самое главное, что было совершенно непонятно, — что делать с новой появившейся силой. Рыцари. Председатель парламента Элис Норнах, женщина лет пятидесяти была в бешенстве, хоть по её лицу это было совершенно непонятно. Её внешность, несмотря на уже почтенные годы, оставалась безукоризненной, и единственным, что могло сказать о её возрасте, были седые волосы и несколько морщин, которые появлялись на её лбу во время сильного волнения.
Эти герои, как она считала, были даже опаснее тех тварей, которые повылезали непонятно откуда в таких количествах. Ведь они были потенциальными союзниками её главного врага Бернарда Оланского. Ей до сих пор приходилось сдерживаться при воспоминаниях об их последнем разговоре.
Как с его ехидно изогнувшихся губ слетело:
— Наши действия совершенно не противоречат подписанному договору. Или вы не согласны, что городу была необходима защита?
Вспомнив его слова в очередной раз, Элис сжала кулак на столе, едва не раздавив ручку. Конечно, она понимала, что буква договора была не нарушена, однако его дух был давно забыт. Ведь раньше в таких ситуациях было негласное правило, что аристократы должны прежде обратиться к парламенту за разрешением для вывода войск на поле боя. Однако в этот раз не было не то что разрешения, но и даже просьбы. Просто одна из пограничных семей выдвинула свои войска и, по сути, взял город в осаду, а потом и оккупировала его. И мало того, они отказываются его покидать. И Норнах отлично понимала почему. Ведь в городе был как минимум один рыцарь. А если доклады верны, то их двое, один из которых не просто способен летать, но и уничтожать тех, против которых оказались бессильны внутренние войска.
Также женщине приходилось подозревать самое худшее. Она, в отличие от многих своих коллег, не относилась к выжившим аристократам свысока. Она знала, что они за годы республики не только не ослабли, а наоборот, укрепили свои позиции и лишь ждут подходящей возможности для реванша. И время его почти наступило. В стране, несмотря на все усилия Элис и нескольких её предшественников, нарастает раскол власти, и не только между республиканцами и аристократами, но и в самом парламенте. Но думать об этом женщина больше не собиралась, по крайней мере, не сейчас.
Крики же начали понемногу утихать, всё-таки все находящиеся здесь люди не были идиотами. Сама же Элис, лишь дождавшись тишины, наконец заговорила:
— Господа и дамы, я понимаю, что все мы взволнованы, но давайте сохранять трезвость мыслей. Да, наши уважаемые… — а дальше началось то, что Норнах и сама не любила, однако плести словесные кружева было необходимо как никогда. Сейчас нужно было дать всем людям в этом помещении цель. И эта цель была в обнаружении рыцарей, раскрытии их личностей, а потом всё будет зависеть от обстоятельств. Также предстояло объединить парламент и прекратить раздрай в армии, чтобы ситуация с Кведлом не повторилась.
* * *
За всем этим, находясь за пределом помещения высокого собрания, наблюдал Кристиан, стоя за спиной своего отца Дамиана Трейниса. Они находились в этой комнате по приглашению кого-то, чьё имя отец так и не назвал, и наблюдали за происходящим. И то, что видел Кристиан, ему совершено не нравилось, потому что всё, что он знал о парламенте, казалось, рушилось на его глазах. Конечно, он не питал иллюзий насчет единства их правительства, но ситуация оказалась во много раз хуже. Казалось, что единственными из тех, кто ещё пытался сохранить страну, была небольшая горстка людей, причем сама премьер помогала им только ради сохранения собственной власти, которую удерживала уже столько лет.
Когда же Элис Норнах заговорила о поиске рыцарей, парень только усилием воли не позволил себе сжать кулаки и сохранить на лице невозмутимое выражение. Он, уже понявший, на какой риск идут те девушки и парни, совершенно не желал, чтобы их сделали пешками в проклятой игре политиков. Конечно, он не был идеалистом и отлично понимал, что однажды они всё равно сыграют свою роль, но это не означало, что он собирался помогать в ускорении этого процесса.
Но, похоже, сохранить лицо полностью нейтральным ему не удалось. Так как отец, бросив взгляд на сына, лишь тихо произнёс:
— Поговорим об этом позже и не здесь, — и продолжил наблюдать за происходящим. Но действие не продлилось долго. Было достигнуто равновесие и приняты решения. Заработал огромный механизм, и целью его было сохранение статус-кво.
Дождавшись же, когда закончится собрание, отец Кристиана жестом приказал сыну идти за ним. Тот, уже привычный к такому отношению отца, лишь тихонько вздохнул и пошёл вслед за ними. Вышли они в Королевский сад. Он был создан пятьсот лет назад по требованию одного из королей того времени. Правил тот король всего полгода, и единственное, чем смог запомниться людям, — это этим садом который начал строить ради одной из своих фавориток. Но самоё удивительное, что это начинание не было заброшено теми, кто был после него. Вплоть до самой революции это место лишь ширилось и процветало, но всего за несколько лет восстания и гражданской войны великий сад превратился в бледную тень самого себя, и даже спустя несколько веков он так и не вернул былого великолепия.
Но даже его остатки позволяли здесь не только затеряться, но и спокойно поговорить без свидетелей. А достигалось это за счёт того, что после множества попыток организовать слежку здесь различными фракциями и компаниями удалось создать зону без слежки. Хотя это и совершенно не мешало пытаться взять под контроль это место снова.
Но вот, идя почти двадцать минут, Кристиан и Дамиан добрались до небольшой беседки, в которой и остановились. Старший Трейнис не стал садиться, а лишь, дождавшись, когда охранники уйдут подальше, оперся на колонну и сказал:
— Ты, наверное, хочешь спросить, почему мы продолжаем идти за теми людьми?
— Да, отец.
— Потому что таков наш долг, — и, увидев непонимание в глазах сына, снова спросил: — Когда я только начинал своё дело, всё было непросто. Я только начинал строить свой бизнес и связался совершенно не с теми людьми.
Кристиан впервые в глазах отца увидел такую ненависть. У его всегда спокойного, почти непробиваемого отца редко можно было увидеть такое выражение. А тот продолжал:
— И если бы не господин, благодаря которому мы сегодня здесь оказались, то, поверь, ни тебя, ни меня уже бы не было. Как, собственно, и твоей матери.
— А она тут при чем?
Дамиан, уже собравшийся что-то сказать, вдруг замер и обернулся, всмотревшись в кусты. Всматривался он недолго, после чего подошёл к сыну и повел того прочь. Сам же Кристиан так и не понял, что тот увидел, и лишь позволил увести себя прочь, оставшись неудовлетворенным.
* * *
Сколько Салматия находилась в этом пространстве, девушка не знала. Точнее, она просто не могла почувствовать течение времени. Осложняло это и то, что перед её глазами постоянно возникали образы и воспоминания. Однако ничего путного из них узнать Нурской не удавалось. Каждый раз, когда казалось, что она вот-вот сможет получше разобраться в очередной вспышке, новая игла боли разрушала её концентрацию и снова отправляла Салму в водоворот воспоминаний.
Так продолжалось до тех пор, пока девушка не почувствовала, что её куда-то понесли, и в этот же момент водоворот наконец замедлился и одно из воспоминаний затянуло Салматию в себя. Хотя в какой-то момент девушка почти снова выпала из потока, и только усилием воли она смогла проникнуть в воспоминание.
Глаза она открыла, сидя за столом в своём кабинете. Откуда она знала, что это её кабинет? Салматия, наверное, и сама бы не смогла бы это сказать. Просто смотря на окружающую обстановку можно было кое-что понять: стол с маленькими вещичками, стену с висящим на ней оружием, которое хоть и было бутафорским, но идеально сочеталось как с обстановкой, так и с самой владелицей. Сама женщина была одета весьма просто, но со вкусом. Да и сама одежда, несмотря на простоту, была сделана из отличных материалов.
Сама же женщина занималась документами. Теми самыми, которые являлись основой даже их высокоразвитого общества. Благо компьютер, который стоял у неё в кабинете, позволял большую часть процесса свалить на него. Однако некоторые документы до сих пор имели реальное воплощение и попадали на её стол в виде бумажных документов.
Что было написано в документах, Салматия понять не могла, ей казалось, что надписи на документах были будто активно политы водой. То же касалось и людей, которые несколько раз заходили к ней в кабинет. Их голоса просто не долетали до неё, а их лица были похожи на размытые пятна. Сколько она так просидела, Салма не поняла. Но в какой-то момент женщина просто встала из-за стола и метнула в дверь импульс энергии, который активировал печать на двери и закрыл её. Потянувшись, Салматия покинула рабочее место и подошла к стене с оружием. Отсчитав пальцами некоторое расстояние, она снова сосредоточилась, и на её запястье сформировался очередной импульс. Только, в отличие от того, который был запущен в дверь, он состоял не из одной печати, а из трех, соединенных в невероятно сложный рисунок. Этот рисунок, пройдя по пальцам, вошел в сложную печать защиты дворца.
Он, пройдя почти семь слоев защиты, не только деактивировал несколько десятков ловушек, но и запустил весьма непростой механизм, который на первый взгляд представлял собой обычный кусок стены. Стена же в двух шагах от сероволосой буквально пошла трещинами, а спустя несколько секунд распалась на отдельные фрагменты и сформировала арочный проход. В него Салма и шмыгнула, не особо заботясь о его закрытии, ведь едва она сделал несколько шагов по коридору, как проход буквально закрылся за её спиной.
Сама женщина, находясь в приподнятом настроении, дошла до первой развилки и, замерев на несколько секунд, произнесла про себя: «Опять сменились», — после чего направилась не как обычно влево, а направо. Всё это она делала в темноте. Ей не требовался свет, который можно было вызвать всё теми же направленными импульсами ЭНРы, но её способности позволяли обходиться без лишнего расхода энергии.
И пройдя ещё почти четыре развилки, Салматия остановилась перед заветной стеной, которая, как и весь лабиринт, совершенно ничем не отличалась от основной части механизма запутывания и уничтожения врагов. В этот раз, достав из-под рубашки небольшую пластинку с королевским гербом и снова отсчитав положенное расстояние, приложила её. По стене пробежала волна, а по руке Салматии прошла серебристая энергия, которая считала её энергетические параметры. Ко всему прочему, женщина отлично знала, что в данный момент помещение, в котором она находится, сканирует её со всех сторон.
Это продолжалось почти полминуты, хотя и была возможность для экстренного открытия прохода. Но эта процедура была очень болезненной и требовала соблюдения ещё нескольких условий. Для Салматии, ко всему прочему, был организован дополнительный пропуск, который был дарован ей лично королевой и хранился с такими же предосторожностями, как и секретные документы национального уровня.
Ожидание, как всегда, пролетело для Салматии незаметно, и снова начал проявляться проход. А за ним была королевская опочивальня, сделанная в золотисто-красных тонах, и несмотря на свою обычную помпезность, сейчас по комнате распространялась атмосфера уюта. Ведь в кресле неподалеку от прохода сидела женщина, на вид немного старше самой Салматии. На её чистом и светлом лице, несмотря на некоторую усталость, было выражение искреннего счастья, а взор её был обращен на небольшую детскую кроватку. Над этой кроваткой парили голограммы звездочек, а из глубины раздавался счастливый смех.
Услышав, как раскрылся арочный проход, Велена обернулась и сказала:
— Рада видеть тебя, Салматия. Какой повод?
— Просто решила вас навестить. — В ответ на улыбку своей повелительницы улыбнулась и Салматия. За много лет их знакомства они ничуть не охладели друг к другу и смогли пронести свою дружбу сквозь все эти годы. Даже когда Велена вышла замуж и отношения Салмы и Эрнеста совершенно не заладились, они смогли найти компромисс. Теперь же она работала как глава личной охраны королевы, дублировавшей функции СЗК внутри королевских резиденций. Против этого никто особо не возражал.
Подойдя к кроватке, Салматия наклонилась над ней и произнесла, обращаясь к подруге:
— Она прекрасна. Вся в тебя.
— А мне кажется, что глаза у неё отца, — и, увидев лёгкую тень, пробежавшую по лицу Салмы: — Не стоит так реагировать, он так же, как и ты, любит своих детей. Так что прекращай их ревновать… и, может, наконец найдешь кого-нибудь?
В ответ девушка лишь фыркнула и, сев в кресло напротив, ответила:
— Меня вполне устраивает моя личная жизнь.
— Да, да… Какой это уже ухажер, который пытается тебя добиться?
— Да какая разница? А где Юлий?
Но не успела Велена ответить, дверь в комнату открылась и внутрь влетел маленький платиноволосый вихрь.
