Сказал.
– Я не хотел, чтобы так вышло.
– Никто не хотел, – вырвалось у меня. – Но так вышло.
Злость проснулась так же неожиданно, как и сочувствие. Откликнулась в груди горячими взрывами, заколола кончики пальцев, ударила в виски. Я шагнула вперед, решительно отодвинула Эрика в сторону и вышла. Дверью хлопнула, кажется. Десяток шагов по коридору, лестница, просторная гостиная и входная дверь.
Воздух, свежий, влажный, наполнил легкие, голова закружилась от такой долгожданной и ненужной свободы. Я кое-как добрела до знакомой скамейки под ивой и присела. В груди давило от невысказанной, гнетущей обиды, на глаза навернулись слезы. Он был так близко, руку протяни – достанешь. И так далеко, как еще никогда далеко от меня не был.
Все просто... кончилось. Глупые интриги Гектора разрушили все. Впрочем, бред! Мы сами все разрушили – я и Эрик. Мы были недостаточно близки.
Не к месту вспомнился тот поцелуй в палатке. Там все было просто – никаких обязательств, никакой ответственности. И думать не надо было ни о чем. Просто наслаждаться. Кеном, диктующим волю, теплыми губами, объятиями, в которых уютно. И не нужно ничего решать. Не нужно действовать, придумывать планы, просчитывать варианты.
А здесь, дома... Я думала, будет легче. Думала, что смогу и... не смогла. Чуть не сорвалась накануне опасного шага. Нельзя позволять себе раскиснуть. Не сейчас. Но суть была в том, что рядом с Эриком я все еще ощущала себя маленькой и беззащитной. Перед ним никогда не приходилось прятаться, не нужно было притворяться. Все было... идеально. Жаль, что идеально не бывает вечно.
– Полина... – Теплая рука легла на плечо, заставляя поднять голову. – Холодно, а ты без пальто. На вот, держи.
Роберт накинул мне на плечи свою куртку, и я перестала дрожать. Я дрожала? Тучи на небе опасно сгустились и стали почти черными. Дождь пойдет скоро.
– Я сейчас скажу тебе то, что не имею права говорить, – мягко продолжил Роб, обнимая меня за плечи. – Я дал слово Эрику, а слово для меня очень много значит.
– Тогда, может, не стоит говорить... – устало сказала я и опустила глаза.
– Гектор был в кане вместе с ним. В кане ты не можешь спрятаться, укрыться за мыслями. Там твои мысли может услышать любой. Там-то Гектор и узнал, что именно Эрик выпил Лидию. Как и то, что Эрик чувствует вину перед ней. Перед всеми, кого он... Когда знаешь слабости человека, легко им управлять.
– Зачем ты говоришь мне это?
– Потому что вы мне близки. Вы – скади, моя семья, и мне трудно смотреть, как вы мучаетесь. Оба. И если ты хотя бы попытаешь его понять, ведь он спасает тебя.
– Я понимаю его. Как и тебя. Тамару. Всех скади. И я знаю, почему он так поступил. Хотелось бы, чтобы поступил иначе, но... Эрик такой, какой есть.
– Ты представляла его другим? – горько улыбнулся жрец. – Никто не идеален, Полина. У каждого есть недостатки. Эрик не пьет ясновидцев уже много лет. Из-за той девочки, в частности. Он достает кен иными – гораздо более опасным способами. Он бывал в местах, где лучше не бывать, и встречал существ, которых лучше не встречать. Несколько раз чуть не погиб там, а однажды застрял на два года. Это был сложный период для скади, многие умерли. Но ни разу он не задумался о том, чтобы вернуться к потребительству. Потому что это угнетает Эрика не меньше, чем тебя. Но ты восстанавливаешься самостоятельно, а он не может. Судьба не подарила ему способностей сольвейга.
– Эрику не придется больше жертвовать собой, – пообещала я. – Но и давить на себя я не позволю. Ни ему, ни Томе, ни тебе, ни кому бы то ни было. Сама решу, что делать. А тебе... тебе лучше начать готовиться к свадьбе. Подумай о себе, а с Эриком мы разберемся сами.
– Не думаю, что Влад Вермунд отпустит Ларису, – нахмурился Роб, – а отрывать ее от племени силой я не имею права.
– А если отпустит? – Я поймала недоверчивый и полный надежды взгляд и добавила: – Потому что, мне кажется, так и будет. Скоро.
– Ты... говорила с ним? – Голос его сорвался на хрип. Казалось, об Эрике он и думать забыл.
Я кивнула.
– И еще поговорю. Поверь интуиции пророчицы, Роб, Влад отпустит Лару. А теперь мне нужно позвонить. И уехать на время – закончить дела.
Несколько секунд Роб все еще сидел рядом, молча, сжимая мое плечо, и о чем-то сосредоточенно думал. Затем кивнул и поднялся.
Он уходил, а я смотрела ему в спину. Ива над головой шумела листвой, то ли возмущаясь, то ли предостерегая. Было от чего – я собиралась вновь совершить безумство.
Нужный номер телефона был забит в записной книжке давно – Глеб оставил на всякий случай. Естественно, подписан он был другим именем, конспирация – наше все. Впрочем, набирать мне его еще не приходилось. До сегодня. Именно поэтому, видимо, девушка, которая взяла трубку, сильно удивилась:
– Полина? Что-нибудь случилось? – Затем понизила голос до шепота и со страхом добавила: – Что-нибудь с Глебом?
– Глеб в порядке, – соврала я. Хотя, по сути, не врала – физически ему ничего не угрожало. В отличие от Мирослава. – Дело во мне. И в Лидии. Мне нужна помощь, Ника. Твоя помощь. И не думаю, что ты вправе отказать.
Мы встретились в небольшом кафе на окраине. Рискованно было вот так встречаться, но не рискованнее, чем идти в дом к Гектору. Особенно, если учесть его охранников. Особенно, когда у меня всего один шанс сделать все, как задумала.
Хотелось именно так. Резко. Неожиданно. Чтобы Гектор удивился, растерялся даже. Чтобы не знал, что сказать. Чтобы не улыбался больше так надменно и не смотрел свысока. И больше не лез в чужие жизни.
Ника выглядела напуганной. Постоянно оглядывалась по сторонам и косилась на официантку, словно та могла вдруг превратиться в Петра или самого Гектора и уличить ее в предательстве. Андрей, напротив, казался спокойным и заинтригованным – молчал и ждал, когда же я объясню, зачем их тут собрала.
А когда я рассказала, посмотрел на меня, как на психа, и выдал:
– Совсем с ума сошла?
– Я же помочь хочу! Я могу помочь. – Я вздохнула и наклонилась ниже, словно нас действительно мог кто-то подслушать. На нас внимания не обращали – обычный будний день, люди обедают, в углу изредка взрывается смехом компания подростков, которым пиво слишком рано, но здесь продают, и поэтому они пришли хорошо провести время. Пахнет кофе и булочками, а через присобранные занавески виден кусок улицы, заштрихованной серым дождем. На тротуаре мелькают разноцветными шляпками раскрытые зонты. Смеркается, вечер на пороге, и успеть бы до ночи, но Андрей, похоже, не согласен с моим безумным планом. Ника побледнела и смотрит пристально, а темные глаза ее лихорадочно блестят на красивом и испуганном лице. – Мне некого больше просить о помощи. Я не пройду одна – у Гектора мощная защита, а после того, как мы с Владом вломились к нему в прошлый раз, уверена, он ее усилил еще больше.
– Поля, я не могу. Это не услуга даже, это... Будет скандал! Альрик...
– Альрик только обрадуется! Представь, как он заинтересуется, когда узнает, что я могу.
– И снова начнет тебя изучать. Ты хоть представляешь, что случится потом? Тебя не оставят в покое никогда.
– Меня и так не оставят, – мрачно ответила я. – Рано или поздно кто-нибудь узнает. А Лидия... Неужели ты не хотел бы, чтобы кто-то из твоих близких вновь стал таким, как прежде?
Андрей помрачнел и покачал головой.
– Я не верю в чудеса, Полина. Больше нет. Повзрослел, перестал искать выходы. Если ты против системы, она убьет тебя. А ты сейчас хочешь пойти против. Хочешь, чтобы я пошел.
– Гектор против системы, – тихо сказала Ника, до этого сидевшая неподвижно. Она тут же оживилась, приосанилась, поправила волосы, темным полотном струящиеся по спине. – Он не верит в то, что охотники принесут нам добро. Гектор знает, как влиять на Петра. – Она повернулась ко мне и прищурилась, словно не доверяла. Словно хотела убедиться, что мои слова – не пустой звук. – Ты действительно вернешь ее? Лидия... снова станет прежней?
– Верну, – пообещала я. – Только помоги. Вы оба мне нужны, иначе ничего не выйдет.
– Я помогу, – решительно заявила ясновидица и посмотрела на Андрея. – Можешь сказать, что я все придумала. Я пришла к тебе и наговорила ерунды. Но ты смотритель, пусть и не ее. – Она махнула на меня рукой. – Ты должен проверить. По закону. А Гектора я возьму на себя. Если проведешь ее, тебе ничего не будет.
Андрей колебался. Смотрел на свои руки, обнимающие чашку с давно остывшим чаем, и молчал. Молчали и мы. Я ловила заинтересованные взгляды Ники – похоже, ясновидица до конца не верила, что я говорю правду. Не думала, что так бывает. Наверняка у нее тоже были друзья, близкие, которые пострадали. Да и сама она... Я помнила рассказы Глеба. Если бы не ее способность восстанавливаться, где бы она была? Впрочем, я не могла назвать эту способность благом.
– Хорошо, – наконец, ответил Андрей. – Я проведу тебя. Только прошу, не облажайся. Второго раза мне не простят.
– Не облажаюсь, – пообещала я, а Ника улыбнулась как-то странно, словно ждала, когда он согласится. Ждала ли? Предвидела? И как они вообще это делают – узнают будущее? Является ли оно обрывочными видениями, как мне, приходит ли во сне или постоянной картинкой маячит на задворках сознания?
Спрашивать я не стала. Не до того было, да и какая разница? Все равно это больше проклятие, чем дар. Иногда будущего лучше не знать...
Мы притормозили у знакомых ворот. Воспоминания часто приходят неожиданно и сбивают с толку. Мои поджидали у калитки, спрятались в кустах сентябрины и набросились, как только я вышла из машины. За кованым забором кипела жизнь. Дождь закончился, и пожилая женщина гуляла с детьми – двое, в ярко-синих плащах, играли на детской площадке, а третьего она методично покачивала в коляске, что-то напевая себе под нос. Молодая и стройная шатенка развешивала белье на сушке. Охотник, тот самый, которого Влад так внезапно усыпил, разговаривал с кем-то по телефону, сидя на окрашенных перилах крыльца. Он смешно болтал правой ногой, уперев левую в пол, и казалось, что качнись он хоть на градус, свалится в кусты. Не свалился. Завидев нас с Андреем, насторожился, отрывисто сказал что-то в трубку и убрал мобильный в карман.
– Я очень рискую, – шепнул Андрей мне на ухо и сжал мой локоть. Довольно сильно сжал, к слову, и я поморщилась.
– Знаю, – ответила так же шепотом. – Все получится, Ника подстрахует.
Ника уехала раньше. Вернулась домой и ждала нас. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Хотелось надеяться, что Глеб в чем-то ошибся, и ясновидица не предаст.
– Очень на это надеюсь. А теперь... если умеешь, играй, Полина.
Охотник во дворе сказал что-то ясновидцам. Они покосились на нас с опаской, затем девушка бросила белье в таз и побежала в дом, а женщина принялась собирать детей.
Они боялись. Несмотря на то, что дом охранялся, как лучшая тюрьма, а Гектор был сильнейшим ясновидцем в мире, они все еще боялись меня. Считали врагом. Той, что может лишить каждого из них разума.
Я глубоко вздохнула и позволила Андрею вести себя. Тут он главный, а я обвиняемая. Эту роль я привыкла играть, справлюсь.
Калитка жалобно всхлипнула, тень ее метнулась к нашим ногам, словно молчаливый страж, и мы шагнули внутрь. Витая дорожка, мощенная плиткой, по которой скользили кроссовки, мокрые клумбы с яркими бутонами, брошенное в песке ведерко с пасочкой. Мы в детстве готовили с помощью таких пирожки и продавали их в магазине, а деньгами нам служили сорванные с ближайшего тополя листья.
Охотник ждал нас у входа. Приосанился, сложил руки на груди и выглядел отнюдь не дружелюбным. Прожигал меня ненавидящим взглядом а-ля «Явилась? Ну-ну!». По позвоночнику пробежала противная дрожь, в голове зароились сомнения.
Андрей же выглядел уверенным. Подошел к охотнику и, не отпуская моего локтя, протянул руку в приветственном жесте.
– Привет, Игорь. Гектор у себя?
Лицо Игоря посветлело, на нем даже наметилась доброжелательная улыбка, которая тут же померкла, когда он перевел на меня взгляд.
– У себя. Случилось чего?
– Звоночек от Вероники. Похоже, я нашел ту, кого Гектор искал много лет.
– Ту, что Лиду того? Так это... Гектор вроде сам... ну, ты понял. – Он еще раз посмотрел на меня злобно и замолчал. Порыв ветра рванул ветви, и с них посыпались холодные, противные капли – прямо мне за шиворот. Я поежилась. Белье на сушилке взвилось и спуталось, слиплось влажными боками.
– Это Стейнмод, что ли? – насмешливо спросил Андрей и выпихнул меня вперед. – Очевидно же, что он ее выгораживает. Они любовники, она – скади. Все сходится. Но Вероника всегда видит точно, ни одной промашки. Или сомневаешься?
– Я... ну не знаю... Столько лет прошло.
– И, тем не менее, остатки кена не затрешь!
Охотник несколько секунд молчал и о чем-то сосредоточенно думал, а затем снова посмотрел на меня, и, уверена, если бы взглядом можно было убить, я бы упала замертво на мокрую плитку у крыльца. Но увы, охотники убивают лишь одним способом, а на моей жиле печать Арендрейта, так что ему ничего не светит, вот совсем.
– Проходи, – процедил он и отступил в сторону, открывая нам путь в дом.
Ступеньки скрипели под ногами. Семь шагов наверх, деревянные половицы, совсем недавно выкрашенные темно-коричневой краской, перила. Дверь. Она поддалась сразу, впуская нас в теплую, пахнущую кофе веранду.
Сердце гупало, в ушах шумело, и, если бы я могла сейчас вцепиться в Андрея, непременно сделала бы это, несмотря на дискомфорт. Но я не могла у меня была другая роль. Роль загнанной зверушки, попавшей в западню, с испуганным взглядом и трясущимися руками. Что ж, это мне даже играть не придется – настолько я волновалась. Мне нужно не просто все сделать, но сделать правильно. Я сюда не только Эрика пришла выручать, есть другие люди, которые мне дороги и которых хотелось бы спасти.
Только бы Ника не подвела...
А потом Андрей распахнул дверь в гостиную и втолкнул меня внутрь. Выпустил. На миг я потеряла равновесие, качнулась и чуть не полетела на пол, прямо под ноги тому, кого собиралась обмануть. Гектор стоял близко и улыбался.
– Припоздали вы что-то, – произнес спокойно, и в груди у меня образовался ледяной ком отчаяния. Неужели Ника предала? Неужели...
Позади ясновидца бледной тенью стоял Эрик. Мы встретились взглядами, и я впервые подумала, а вдруг то, что говорили Влад с Дашей хоть на толику правда? Вдруг он сейчас настолько разозлится, что для него перестанет иметь значение спасение чьей-то там жизни? Особенно, если это жизнь той, которая ослушалась... Я заставила себя собраться и вновь посмотреть на ясновидца – с ним во всяком случае все понятно.
– Я к тебе с подарком, – холодным тоном, невозмутимо сказал Андрей и шагнул вперед. Эрик дернулся в сторону, и страх заполонил меня всю – от макушки до пяток. Но он остался стоять на месте, молча, за спиной у того, кто здесь главный.
– Вот как? – невозмутимо улыбнулся Гектор и еще раз окинул меня насмешливым взглядом. – Уверен, что он мне нужен?
– Слышал, ты искал ее много лет.
– Ее я не искал, – раздраженно ответил ясновидец, и веселость его как ветром сдуло. – К чему этот концерт, Андрей? Что ты думаешь, это поменяет?
– Вероника пришла ко мне. Она утверждает, что именно эта девушка выпила твою дочь.
– Я не хотел, чтобы так вышло.
– Никто не хотел, – вырвалось у меня. – Но так вышло.
Злость проснулась так же неожиданно, как и сочувствие. Откликнулась в груди горячими взрывами, заколола кончики пальцев, ударила в виски. Я шагнула вперед, решительно отодвинула Эрика в сторону и вышла. Дверью хлопнула, кажется. Десяток шагов по коридору, лестница, просторная гостиная и входная дверь.
Воздух, свежий, влажный, наполнил легкие, голова закружилась от такой долгожданной и ненужной свободы. Я кое-как добрела до знакомой скамейки под ивой и присела. В груди давило от невысказанной, гнетущей обиды, на глаза навернулись слезы. Он был так близко, руку протяни – достанешь. И так далеко, как еще никогда далеко от меня не был.
Все просто... кончилось. Глупые интриги Гектора разрушили все. Впрочем, бред! Мы сами все разрушили – я и Эрик. Мы были недостаточно близки.
Не к месту вспомнился тот поцелуй в палатке. Там все было просто – никаких обязательств, никакой ответственности. И думать не надо было ни о чем. Просто наслаждаться. Кеном, диктующим волю, теплыми губами, объятиями, в которых уютно. И не нужно ничего решать. Не нужно действовать, придумывать планы, просчитывать варианты.
А здесь, дома... Я думала, будет легче. Думала, что смогу и... не смогла. Чуть не сорвалась накануне опасного шага. Нельзя позволять себе раскиснуть. Не сейчас. Но суть была в том, что рядом с Эриком я все еще ощущала себя маленькой и беззащитной. Перед ним никогда не приходилось прятаться, не нужно было притворяться. Все было... идеально. Жаль, что идеально не бывает вечно.
– Полина... – Теплая рука легла на плечо, заставляя поднять голову. – Холодно, а ты без пальто. На вот, держи.
Роберт накинул мне на плечи свою куртку, и я перестала дрожать. Я дрожала? Тучи на небе опасно сгустились и стали почти черными. Дождь пойдет скоро.
– Я сейчас скажу тебе то, что не имею права говорить, – мягко продолжил Роб, обнимая меня за плечи. – Я дал слово Эрику, а слово для меня очень много значит.
– Тогда, может, не стоит говорить... – устало сказала я и опустила глаза.
– Гектор был в кане вместе с ним. В кане ты не можешь спрятаться, укрыться за мыслями. Там твои мысли может услышать любой. Там-то Гектор и узнал, что именно Эрик выпил Лидию. Как и то, что Эрик чувствует вину перед ней. Перед всеми, кого он... Когда знаешь слабости человека, легко им управлять.
– Зачем ты говоришь мне это?
– Потому что вы мне близки. Вы – скади, моя семья, и мне трудно смотреть, как вы мучаетесь. Оба. И если ты хотя бы попытаешь его понять, ведь он спасает тебя.
– Я понимаю его. Как и тебя. Тамару. Всех скади. И я знаю, почему он так поступил. Хотелось бы, чтобы поступил иначе, но... Эрик такой, какой есть.
– Ты представляла его другим? – горько улыбнулся жрец. – Никто не идеален, Полина. У каждого есть недостатки. Эрик не пьет ясновидцев уже много лет. Из-за той девочки, в частности. Он достает кен иными – гораздо более опасным способами. Он бывал в местах, где лучше не бывать, и встречал существ, которых лучше не встречать. Несколько раз чуть не погиб там, а однажды застрял на два года. Это был сложный период для скади, многие умерли. Но ни разу он не задумался о том, чтобы вернуться к потребительству. Потому что это угнетает Эрика не меньше, чем тебя. Но ты восстанавливаешься самостоятельно, а он не может. Судьба не подарила ему способностей сольвейга.
– Эрику не придется больше жертвовать собой, – пообещала я. – Но и давить на себя я не позволю. Ни ему, ни Томе, ни тебе, ни кому бы то ни было. Сама решу, что делать. А тебе... тебе лучше начать готовиться к свадьбе. Подумай о себе, а с Эриком мы разберемся сами.
– Не думаю, что Влад Вермунд отпустит Ларису, – нахмурился Роб, – а отрывать ее от племени силой я не имею права.
– А если отпустит? – Я поймала недоверчивый и полный надежды взгляд и добавила: – Потому что, мне кажется, так и будет. Скоро.
– Ты... говорила с ним? – Голос его сорвался на хрип. Казалось, об Эрике он и думать забыл.
Я кивнула.
– И еще поговорю. Поверь интуиции пророчицы, Роб, Влад отпустит Лару. А теперь мне нужно позвонить. И уехать на время – закончить дела.
Несколько секунд Роб все еще сидел рядом, молча, сжимая мое плечо, и о чем-то сосредоточенно думал. Затем кивнул и поднялся.
Он уходил, а я смотрела ему в спину. Ива над головой шумела листвой, то ли возмущаясь, то ли предостерегая. Было от чего – я собиралась вновь совершить безумство.
Нужный номер телефона был забит в записной книжке давно – Глеб оставил на всякий случай. Естественно, подписан он был другим именем, конспирация – наше все. Впрочем, набирать мне его еще не приходилось. До сегодня. Именно поэтому, видимо, девушка, которая взяла трубку, сильно удивилась:
– Полина? Что-нибудь случилось? – Затем понизила голос до шепота и со страхом добавила: – Что-нибудь с Глебом?
– Глеб в порядке, – соврала я. Хотя, по сути, не врала – физически ему ничего не угрожало. В отличие от Мирослава. – Дело во мне. И в Лидии. Мне нужна помощь, Ника. Твоя помощь. И не думаю, что ты вправе отказать.
Мы встретились в небольшом кафе на окраине. Рискованно было вот так встречаться, но не рискованнее, чем идти в дом к Гектору. Особенно, если учесть его охранников. Особенно, когда у меня всего один шанс сделать все, как задумала.
Хотелось именно так. Резко. Неожиданно. Чтобы Гектор удивился, растерялся даже. Чтобы не знал, что сказать. Чтобы не улыбался больше так надменно и не смотрел свысока. И больше не лез в чужие жизни.
Ника выглядела напуганной. Постоянно оглядывалась по сторонам и косилась на официантку, словно та могла вдруг превратиться в Петра или самого Гектора и уличить ее в предательстве. Андрей, напротив, казался спокойным и заинтригованным – молчал и ждал, когда же я объясню, зачем их тут собрала.
А когда я рассказала, посмотрел на меня, как на психа, и выдал:
– Совсем с ума сошла?
– Я же помочь хочу! Я могу помочь. – Я вздохнула и наклонилась ниже, словно нас действительно мог кто-то подслушать. На нас внимания не обращали – обычный будний день, люди обедают, в углу изредка взрывается смехом компания подростков, которым пиво слишком рано, но здесь продают, и поэтому они пришли хорошо провести время. Пахнет кофе и булочками, а через присобранные занавески виден кусок улицы, заштрихованной серым дождем. На тротуаре мелькают разноцветными шляпками раскрытые зонты. Смеркается, вечер на пороге, и успеть бы до ночи, но Андрей, похоже, не согласен с моим безумным планом. Ника побледнела и смотрит пристально, а темные глаза ее лихорадочно блестят на красивом и испуганном лице. – Мне некого больше просить о помощи. Я не пройду одна – у Гектора мощная защита, а после того, как мы с Владом вломились к нему в прошлый раз, уверена, он ее усилил еще больше.
– Поля, я не могу. Это не услуга даже, это... Будет скандал! Альрик...
– Альрик только обрадуется! Представь, как он заинтересуется, когда узнает, что я могу.
– И снова начнет тебя изучать. Ты хоть представляешь, что случится потом? Тебя не оставят в покое никогда.
– Меня и так не оставят, – мрачно ответила я. – Рано или поздно кто-нибудь узнает. А Лидия... Неужели ты не хотел бы, чтобы кто-то из твоих близких вновь стал таким, как прежде?
Андрей помрачнел и покачал головой.
– Я не верю в чудеса, Полина. Больше нет. Повзрослел, перестал искать выходы. Если ты против системы, она убьет тебя. А ты сейчас хочешь пойти против. Хочешь, чтобы я пошел.
– Гектор против системы, – тихо сказала Ника, до этого сидевшая неподвижно. Она тут же оживилась, приосанилась, поправила волосы, темным полотном струящиеся по спине. – Он не верит в то, что охотники принесут нам добро. Гектор знает, как влиять на Петра. – Она повернулась ко мне и прищурилась, словно не доверяла. Словно хотела убедиться, что мои слова – не пустой звук. – Ты действительно вернешь ее? Лидия... снова станет прежней?
– Верну, – пообещала я. – Только помоги. Вы оба мне нужны, иначе ничего не выйдет.
– Я помогу, – решительно заявила ясновидица и посмотрела на Андрея. – Можешь сказать, что я все придумала. Я пришла к тебе и наговорила ерунды. Но ты смотритель, пусть и не ее. – Она махнула на меня рукой. – Ты должен проверить. По закону. А Гектора я возьму на себя. Если проведешь ее, тебе ничего не будет.
Андрей колебался. Смотрел на свои руки, обнимающие чашку с давно остывшим чаем, и молчал. Молчали и мы. Я ловила заинтересованные взгляды Ники – похоже, ясновидица до конца не верила, что я говорю правду. Не думала, что так бывает. Наверняка у нее тоже были друзья, близкие, которые пострадали. Да и сама она... Я помнила рассказы Глеба. Если бы не ее способность восстанавливаться, где бы она была? Впрочем, я не могла назвать эту способность благом.
– Хорошо, – наконец, ответил Андрей. – Я проведу тебя. Только прошу, не облажайся. Второго раза мне не простят.
– Не облажаюсь, – пообещала я, а Ника улыбнулась как-то странно, словно ждала, когда он согласится. Ждала ли? Предвидела? И как они вообще это делают – узнают будущее? Является ли оно обрывочными видениями, как мне, приходит ли во сне или постоянной картинкой маячит на задворках сознания?
Спрашивать я не стала. Не до того было, да и какая разница? Все равно это больше проклятие, чем дар. Иногда будущего лучше не знать...
Мы притормозили у знакомых ворот. Воспоминания часто приходят неожиданно и сбивают с толку. Мои поджидали у калитки, спрятались в кустах сентябрины и набросились, как только я вышла из машины. За кованым забором кипела жизнь. Дождь закончился, и пожилая женщина гуляла с детьми – двое, в ярко-синих плащах, играли на детской площадке, а третьего она методично покачивала в коляске, что-то напевая себе под нос. Молодая и стройная шатенка развешивала белье на сушке. Охотник, тот самый, которого Влад так внезапно усыпил, разговаривал с кем-то по телефону, сидя на окрашенных перилах крыльца. Он смешно болтал правой ногой, уперев левую в пол, и казалось, что качнись он хоть на градус, свалится в кусты. Не свалился. Завидев нас с Андреем, насторожился, отрывисто сказал что-то в трубку и убрал мобильный в карман.
– Я очень рискую, – шепнул Андрей мне на ухо и сжал мой локоть. Довольно сильно сжал, к слову, и я поморщилась.
– Знаю, – ответила так же шепотом. – Все получится, Ника подстрахует.
Ника уехала раньше. Вернулась домой и ждала нас. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Хотелось надеяться, что Глеб в чем-то ошибся, и ясновидица не предаст.
– Очень на это надеюсь. А теперь... если умеешь, играй, Полина.
Охотник во дворе сказал что-то ясновидцам. Они покосились на нас с опаской, затем девушка бросила белье в таз и побежала в дом, а женщина принялась собирать детей.
Они боялись. Несмотря на то, что дом охранялся, как лучшая тюрьма, а Гектор был сильнейшим ясновидцем в мире, они все еще боялись меня. Считали врагом. Той, что может лишить каждого из них разума.
Я глубоко вздохнула и позволила Андрею вести себя. Тут он главный, а я обвиняемая. Эту роль я привыкла играть, справлюсь.
Калитка жалобно всхлипнула, тень ее метнулась к нашим ногам, словно молчаливый страж, и мы шагнули внутрь. Витая дорожка, мощенная плиткой, по которой скользили кроссовки, мокрые клумбы с яркими бутонами, брошенное в песке ведерко с пасочкой. Мы в детстве готовили с помощью таких пирожки и продавали их в магазине, а деньгами нам служили сорванные с ближайшего тополя листья.
Охотник ждал нас у входа. Приосанился, сложил руки на груди и выглядел отнюдь не дружелюбным. Прожигал меня ненавидящим взглядом а-ля «Явилась? Ну-ну!». По позвоночнику пробежала противная дрожь, в голове зароились сомнения.
Андрей же выглядел уверенным. Подошел к охотнику и, не отпуская моего локтя, протянул руку в приветственном жесте.
– Привет, Игорь. Гектор у себя?
Лицо Игоря посветлело, на нем даже наметилась доброжелательная улыбка, которая тут же померкла, когда он перевел на меня взгляд.
– У себя. Случилось чего?
– Звоночек от Вероники. Похоже, я нашел ту, кого Гектор искал много лет.
– Ту, что Лиду того? Так это... Гектор вроде сам... ну, ты понял. – Он еще раз посмотрел на меня злобно и замолчал. Порыв ветра рванул ветви, и с них посыпались холодные, противные капли – прямо мне за шиворот. Я поежилась. Белье на сушилке взвилось и спуталось, слиплось влажными боками.
– Это Стейнмод, что ли? – насмешливо спросил Андрей и выпихнул меня вперед. – Очевидно же, что он ее выгораживает. Они любовники, она – скади. Все сходится. Но Вероника всегда видит точно, ни одной промашки. Или сомневаешься?
– Я... ну не знаю... Столько лет прошло.
– И, тем не менее, остатки кена не затрешь!
Охотник несколько секунд молчал и о чем-то сосредоточенно думал, а затем снова посмотрел на меня, и, уверена, если бы взглядом можно было убить, я бы упала замертво на мокрую плитку у крыльца. Но увы, охотники убивают лишь одним способом, а на моей жиле печать Арендрейта, так что ему ничего не светит, вот совсем.
– Проходи, – процедил он и отступил в сторону, открывая нам путь в дом.
Ступеньки скрипели под ногами. Семь шагов наверх, деревянные половицы, совсем недавно выкрашенные темно-коричневой краской, перила. Дверь. Она поддалась сразу, впуская нас в теплую, пахнущую кофе веранду.
Сердце гупало, в ушах шумело, и, если бы я могла сейчас вцепиться в Андрея, непременно сделала бы это, несмотря на дискомфорт. Но я не могла у меня была другая роль. Роль загнанной зверушки, попавшей в западню, с испуганным взглядом и трясущимися руками. Что ж, это мне даже играть не придется – настолько я волновалась. Мне нужно не просто все сделать, но сделать правильно. Я сюда не только Эрика пришла выручать, есть другие люди, которые мне дороги и которых хотелось бы спасти.
Только бы Ника не подвела...
А потом Андрей распахнул дверь в гостиную и втолкнул меня внутрь. Выпустил. На миг я потеряла равновесие, качнулась и чуть не полетела на пол, прямо под ноги тому, кого собиралась обмануть. Гектор стоял близко и улыбался.
– Припоздали вы что-то, – произнес спокойно, и в груди у меня образовался ледяной ком отчаяния. Неужели Ника предала? Неужели...
Позади ясновидца бледной тенью стоял Эрик. Мы встретились взглядами, и я впервые подумала, а вдруг то, что говорили Влад с Дашей хоть на толику правда? Вдруг он сейчас настолько разозлится, что для него перестанет иметь значение спасение чьей-то там жизни? Особенно, если это жизнь той, которая ослушалась... Я заставила себя собраться и вновь посмотреть на ясновидца – с ним во всяком случае все понятно.
– Я к тебе с подарком, – холодным тоном, невозмутимо сказал Андрей и шагнул вперед. Эрик дернулся в сторону, и страх заполонил меня всю – от макушки до пяток. Но он остался стоять на месте, молча, за спиной у того, кто здесь главный.
– Вот как? – невозмутимо улыбнулся Гектор и еще раз окинул меня насмешливым взглядом. – Уверен, что он мне нужен?
– Слышал, ты искал ее много лет.
– Ее я не искал, – раздраженно ответил ясновидец, и веселость его как ветром сдуло. – К чему этот концерт, Андрей? Что ты думаешь, это поменяет?
– Вероника пришла ко мне. Она утверждает, что именно эта девушка выпила твою дочь.
