– Лили. – Я постаралась изобразить искреннюю радость и не выдать беспокойства. Постоянно хотелось оглядываться, словно убийца мог наброситься на меня со спины и прирезать.
Эрик успеет, сказала я себе. Почувствует. Придет. Иначе просто быть не может.
– Твой визит — неожиданность для нас. И честь.
Лили проводила нас к столику и распорядилась на счет чая.
– Я приехала к Ире, – нагло соврала я и посмотрела на Дэна. – Ну и Дэн звал, говорил, вы не будете против. Вот я и...
– Умница, что приехала! – перебила она и стиснула мою руку. – А Ира... Не люблю обсуждать людей, но она поступает неправильно. Замужняя женщина. Венчанная. Срам! – Целительница покачала головой. – Мы ценим Крега, но он не должен поощрять. Хорошо будет, если ты, как подруга, наставишь Иру на путь истинный.
– Согласна, не стоит обсуждать Иру за ее спиной, – проворчала я и высвободила руку. – Это их дело. Ее и Влада. Личное.
– Поверь, я знаю мужчин, – доверительно сообщила она мне. – Они не всегда озвучивают сокровенные мысли. Уверена, ее муж тоже не в восторге от такого поступка. Но мы иногда терпим, когда любим. – И добила пафосно: – Мужчинам тоже не чужда любовь.
Дэн едва подавил смешок, и Лили окатила его ледяным взглядом.
– К тому же, – заявила прохладно, – когда женщина замужем, она не может больше смотреть на мужчин, как на добычу. Жила всегда знает, кому ты принадлежишь. – Она снисходительно мне улыбнулась. – Вот выйдешь замуж и поймешь.
– Вообще-то, я уже... – Рука невольно потянулась к брачному рисунку, подушечки пальцев бережно коснулись завитков и линий. Моя личная метка принадлежности Эрику.
– О, красота какая! – восхитилась Лили и тут же принялась рассматривать художества Томы. Ее ладонь бесцеремонно сжала мою кисть, будто я на выставке рисунков в качестве экспоната, а не гостья. – Я и не знала, что древние традиции еще кто-то соблюдает. Атли рисуют такие?
– Не атли. Я вышла за Эрика Стейнмода из скади, – поправила я.
– Надо же... – Ее большой палец скользил по моей коже, будто хотел вытравить краску. – Талантливая работа. В свое время я знавала Эдмунда. Красавчик был, я тебе скажу. Девчонки с ума сходили. Но он, кажется, всего раз женился.
– На Божене из митаки, – кивнула я.
– Да, теперь припоминаю... Ира говорила что-то. – Она всплеснула руками и посмотрела на меня настороженно. – Выходит, ты больше не атли...
– Я не атли давно. После возвращения из Москвы мне пришлось уйти.
– Ты отреклась! – Она отпрянула от меня, как от прокаженной, и почему-то испуганно оглянулась по сторонам, будто после ее неосторожных слов должны были низвергнуться небеса и поразить меня молнией.
– Она не отреклась, Лили, – ответили ей спокойно с вершины лестницы. – Я ее изгнал.
Мой взгляд взлетает наверх — туда, где, небрежно облокотившись о перила, стоит Влад. Он отвечает мне не менее проникновенным взглядом. От его лучей электричество ползет вверх, к плечам, стекает к лопаткам, шевелит волосы на затылке.
Наша последняя встреча — еще один сожженный мост. Казалось, ступим навстречу друг другу — утонем.
Не утонули. Его лицо смягчилось, когда он перевел глаза на неуверенно мнущуюся у входа в гостиную горничную.
– Кажется, я успел к чаю. Какая удача!
Я вертела в руках пустую чашку и молчала. Слушала, как Лили приветливо общается с Владом, наблюдала за насмешливым Дэном, которого, казалось, ситуация забавляла.
Меня раздражало все: дом андвари, уверенная в мужской вседозволенности Лили, даже спокойствие Влада, который чувствовал себя тут, как дома. Постоянное напряжение от страха встретиться с маньяком усиливало злость.
Потом Дэну, видимо, надоело наше общество, и он ушел ворковать с какой-то новенькой андвари. Симпатичной, молодой и наверняка доступной. Дэн остался бабником, ничего не изменилось.
Лишившись его поддержки, я почувствовала себя хуже. Повторяла себе мысленно, что Эрик где-то неподалеку, оберегает меня и выжидает, но помогало мало. Тонкий фарфор в руках рисковал разлететься на кусочки, от усилий, с которыми я его сжимала. Огромная хрустальная люстра угрожающе нависала над головой, глаза слепил блеск и приторная роскошь гостиной. Мужчин все не было, а я почему-то решила, что убийца — непременно мужчина. Кто же еще решится пропустить нали? Кто сможет? Я — сольвейг, поэтому не в счет.
Похоже, мне одной тут было дискомфортно — Влад мило улыбался Лили и непринужденно рассказывал о делах атли, о том, как надоели охотники с их податями и о прочей ерунде.
Поэтому я была безумно рада, когда у Лили зазвонил телефон, и она, извинившись, покинула нас ненадолго.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела я, едва сдерживая злость. Поставила, наконец, чашку на столик, и она жалобно звякнула о до блеска начищенный поднос.
– То же я мог бы спросить и у тебя, – ехидно ответил Влад. – Но хвала богам, мы не обязаны друг другу отчитываться.
– Хочешь, чтобы я поверила, что в Москву тебе привели личные дела? И что Даша не разболтала о предупреждении Дэна? – Я настороженно огляделась и снизила голос до шепота. – Убийца в Москве, Влад.
– Тогда что ты делаешь тут одна, без мужа? – въедливо поинтересовался он. И, пока я не успела ответить, добавил безэмоционально: – У меня личные дела в Москве. Если ты не забыла, у меня тут жена.
– Хочешь вернуть ее? Как благородно: сначала отпустить, а затем потянуть за поводок.
– Мило, что ты все еще ревнуешь. Кроме того, что Ира моя жена, она еще и атли. Я обязан заботиться о ней. И, как ты сама недавно сказала, сумасшедший маньяк может бродить неподалеку. Думаешь, ее любовник защитит, если Ира будет в опасности? Такие, как он, сбегают сразу же.
– Странно, что ты вспомнил о жене только сейчас. Раньше не задумывался.
– Всякое бывает. – Он пожал плечами. – Твой муж тоже не отличается дальновидностью. Отпустить тебя туда, где, возможно, ждет убийца или, что вероятнее, Альрик сможет достать — верх рассудительности!
– Продолжаешь унижать Эрика в моих глазах? На меня это больше не действует, извини, – холодно сказала я.
– Как и на меня — твои нападки, – спокойно ответил Влад.
– Не ссорьтесь, – примирительно улыбнулась возвратившаяся Лили и присела на край дивана. – Будьте снисходительнее друг к другу. Смутные времена настали, хищные должны сплотиться, а не собачиться.
– Извини, не хотел устраивать скандал в твоем доме, – мило улыбнулся Влад в ответ. – Впредь обязуюсь выяснять отношения за его стенами.
– Ну что ты, я вовсе не хотела тебя стеснять! – всплеснула руками целительница. – Мне сложно видеть, как ругаются те, кто раньше был... – Она вздохнула. – Нехорошо забывать свои корни.
– Ты права, – тихо согласился Влад и странно на меня посмотрел. – Нехорошо.
К вечеру собрались все андвари. Дом наполнился шумом, гулом и голосами. Один из них, вероятно, желает моей смерти. Тщательно планирует ритуал, где будум мы втроем — я, он и нож.
Впрочем, среди мужчин андвари я не нашла расположения. Рик поздоровался сухо, бегло осмотрел брачный рисунок, который в красках описала ему жена, и, мрачно кивнув, отошел в сторону. Оттуда бросал на меня неодобрительный взгляды и что-то говорил Владу. Тот кивал и отвечал коротко.
Саймон утратил ко мне всякий интерес сразу же, как узнал, что я замужем. Или сделал вид, что потерял. Переключил внимание на Сесиль и весь вечер обхаживал уже ее.
Десятки взглядов — заинтересованных, осуждающих, неодобрительных.
Странных.
Как в одном из них найти то, что я ищу? Или стоит подождать? Расслабиться, позволить убийце проявить себя? А может, попытаться спровоцировать его на действия? Остаться одной, например? Успеет ли Эрик, если...
– Глупо было приезжать сюда. Ты никогда не умела играть.
Я вздрогнула. Слова вернули в реальность слишком резко, странно, что я еще не выплеснула страх криком или, что еще хуже, не начала бить каждого, кто подойдет.
Обернулась, готовая ответить на издевательство, но злые слова застряли в глотке. Влад насмешливым не выглядел, наоборот — на его лице читалось явное сочувствие, что сбило с толку.
– Ты устала. Перенервничала. Сейчас не то время, чтобы становиться приманкой.
– Альрик убивает сольвейгов! – с чувством выдохнула я, понимая, что он во всем прав. Я устала. Постоянно бояться вредно. И сейчас я должна быть с мужем. Мы должны лежать в обнимку, говорить друг другу милые вещи, целоваться, смеяться, наслаждаться счастьем. А не ловить маньяка на живца.
– Всех не перебьет. Тех он выманил кровным ритуалом — через их племена. Но Альрик не знает обо всех, а тем более не знает, как сольвейги получаются. Пусть так и остается.
– То есть мне цинично позволить ему убить еще нескольких? – возмутилась я. – Ты был там, жил у Барта, как ты вообще можешь...
– Главное, не сможешь ты, – перебил он, взял меня за локоть и отвел в сторону, подальше от любопытных ушей. – Поэтому ты здесь. И убийца, если он умен, как я думаю, не проявит себя. Он знает, что Эрик рядом. А вот Альрик — этот ждать не будет. Своя шкура ему дороже всех нас вместе взятых, какими бы интересными мы ему не казались. Дом андвари защищен паршиво — я тут со вчерашнего дня и все проверил. Альрик придет. И вовсе не тебя ждет наш маньяк сегодня, так что можешь расслабиться. – Он усмехнулся и покачал головой. – Действительно стоит объяснять, зачем я здесь?
Получается он тут... он...
Ледяной водой за шиворот опрокинулось понимание, что я тут могу стать не просто приманкой. Эрик ждет неизвестного убийцу, но если придет Альрик, я обречена. Первозданный больше не будет беречь ни одного из нас ради интереса. Убьет – и глазом не моргнет. Потому что собственная жизнь всегда дороже.
Голоса в зале резко стихли, словно рябью по воде, пошли недовольные, осуждающие, редкие шепотки. Я обернулась и встретилась глазами с Ирой. Она держала под руку Крега, высоко держа подбородок, словно ей было наплевать на то, что подумают о ней андвари, а то и весь мир. Воительница улыбнулась мне, приветствуя, скользнула безразличным взглядом по мужу и нарочито громко поздоровалось с Риком. Того даже перекосило, но на приветствие он ответил легким кивком головы. Крега вождь андвари привечал более радушно. Пожал руку и спросил, как они доехали.
Влад расслабленно подпер стену спиной и обронил ироничное:
– А вот и моя лягушонка в коробчонке приехала.
Я не знаю, ревновал ли он, но даже сам факт, что приходилось жить тут гостем, в доме человека, который спит с его женой, бесспорно, задевал Влада. Впрочем, он ни за что не покажет, что задет.
Они были у источника, сказала я себе. Соединялись, как совсем недавно соединялись мы с Эриком. Ее жила так же отмечена кеном Влада, на ней его отпечаток. Жаль, что я не понимала этого раньше. Не понимала, насколько тогда они стали близки, и близость эту не затрешь ссорами, переездами, сильной волей.
Приветствовать жену Влад не торопился. Так и остался стоять в отдалении, пока я обнимала Иру и радовалась, что, наконец, вижу ее. Крег как обычно был сдержан и мил. Пожал мою руку и сказал тихо – так, чтобы услышала только я:
– Я знаю, зачем ты здесь. – Затем кивнул на мою руку и улыбнулся: – Вижу тебя можно поздравить.
Ира проследила за его взглядом, ее глаза расширились от удивления, и все, что она могла, это произносить несвязанные друг с другом слова:
– Когда... ты... зачем... Полина!
Последнее слово вырвалось вздохом недоумения, ярости и обиды.
– Мое решение, – твердо ответила я. – И оно не импульсивно. Я давно хотела, и Эрик хотел. Вот и...
– Идем! – скомандовала она, схватила меня за руку и потащила вглубь коридора.
В коридоре царил полумрак. В мягком ворсе ковра тонули наши шаги, вернее шаги Иры, шпильки ее туфель безжалостно впивались в ткань, и та глушила звук, как могла. Мои кроссовки ступали мягко и неслышно, утопая и вновь выныривая из роскошной дорожки.
Светильники на стенах лили приглушенный свет нам на головы, смягчали контуры теней.
Наверное, не нужно было идти с ней в отдаленное крыло незащищенного дома, но я шла. Каждый шаг наполнял изнутри тревогой, за спиной мерещились шорохи, тихие шаги, и я испуганно оборачивалась, и, никого не обнаружив, уверялась в мысли, что следят за нами тайно. Впитавшись в стену, слившись с ней, расставив жучки по дому – не суть. Я – дичь, и охотник близко.
Ира буквально захлопнула за нами дверь кабинета. Я была тут однажды – когда впервые увидела Барта. Он обнимал, а я плакала.
– С ума сошла?!
Ира смотрела прямо в глаза, выжигала паутину, которой я заплела в попытках спрятать главные свои душевные тайны. Я плела ее старательно, каждую секунду, пока никто не видит, вытаскивала из-под кучи прелых листьев крупицу важного и прятала в кокон. Затем снова. И так, пока не спрятала все.
– Это же навсегда, не понимаешь, что ли?
– Понимаю, – кивнула.
– А как же... как же Влад? – Она выглядела растерянной и несчастной. – Я думала, вы когда-нибудь...
– Что? – Я подошла к ней, взяла за руку – почему-то холодную и влажную. – Ира?
Молчала. Смотрела в пол и, казалось, вот-вот расплачется.
Ира редко плачет. Было однажды зимой, в снегу. Тишина вокруг и деревья голые, облепленные белым, липким. Если пошевелить, белое падает за воротник, и приходится комично дергаться, чтобы вытряхнуть.
– Ничего.
Глаза она так и не подняла. Наверняка, плела свою паутину. Расстояние разделяет, раньше она многим делилась, а сейчас не хочет сказать главного.
– Ты поэтому не возвращаешься?
Дыхание замирает на выдохе, пока она поднимает на меня глаза. И спокойно говорит:
– У меня есть Крег.
Крег для нее – прикрытие. От собственных мыслей, сожалений, обид. И я впервые подумала о том, что он ей, по сути, не нужен. Просто ширма, не более. Впрочем, доказывать что-то и проводить сеанс психоанализа не хотелось. Когда Ира в таком настроении, из нее лишнего слова не вытянешь. Поэтому я кивнула и согласилась:
– Хорошо.
– Влад сказал, тот, кто проводит те жуткие ритуалы, в Москве. Он может быть одним из андвари, да?
– Может.
– И где тогда, к чертям, твой муж?! – возмутилась она. – Отпустил тебя сюда одну. Разве он не в курсе? Разве не должен запереть тебя на семь замков и беречь, как хрустальную вазу?
– Ну хватит уже, – нахмурилась я. – Тебе не кажется, что ты относишься к нему предвзято? Что ненавидеть Эрика за разногласия Ивана с Эдмундом глупо? – Я склонилась к ней ближе, чтобы никто – даже стены, даже тени на этих стенах – не мог нас услышать, и шепнула: – Он рядом. Нам нужно поймать сумасшедшего маньяка сейчас: если он убьет Альрика, Эрик не справится, понимаешь?
– О нем столько говорят, что я даже сомневаюсь иногда, что он настоящий. Кровь Херсира... будто кто-то верит еще, что легенды правдивы, – буркнула она.
– Эрик верит в Первых. Он учился у Арендрейта.
– Или у того, что называет себя Арендрейтом, – скептически заметила она.
Я пожала плечами, провела ладонью по животу.
– На мне его печать, я видела, на что она способна. Думаю, даже Альрик не в состоянии меня убить, не погибнув сам. И Эрик может себе позволить отпустить меня сюда. Он бы не стал рисковать, если бы...
– Если бы был умнее, – перебил меня Влад и неслышно скользнул в комнату. – Кажется, недальновидность заразна и передается через кен. Говорю же, дом не защищен. Умный поступок – пойти в безлюдную его часть и разводить мимими!
Эрик успеет, сказала я себе. Почувствует. Придет. Иначе просто быть не может.
– Твой визит — неожиданность для нас. И честь.
Лили проводила нас к столику и распорядилась на счет чая.
– Я приехала к Ире, – нагло соврала я и посмотрела на Дэна. – Ну и Дэн звал, говорил, вы не будете против. Вот я и...
– Умница, что приехала! – перебила она и стиснула мою руку. – А Ира... Не люблю обсуждать людей, но она поступает неправильно. Замужняя женщина. Венчанная. Срам! – Целительница покачала головой. – Мы ценим Крега, но он не должен поощрять. Хорошо будет, если ты, как подруга, наставишь Иру на путь истинный.
– Согласна, не стоит обсуждать Иру за ее спиной, – проворчала я и высвободила руку. – Это их дело. Ее и Влада. Личное.
– Поверь, я знаю мужчин, – доверительно сообщила она мне. – Они не всегда озвучивают сокровенные мысли. Уверена, ее муж тоже не в восторге от такого поступка. Но мы иногда терпим, когда любим. – И добила пафосно: – Мужчинам тоже не чужда любовь.
Дэн едва подавил смешок, и Лили окатила его ледяным взглядом.
– К тому же, – заявила прохладно, – когда женщина замужем, она не может больше смотреть на мужчин, как на добычу. Жила всегда знает, кому ты принадлежишь. – Она снисходительно мне улыбнулась. – Вот выйдешь замуж и поймешь.
– Вообще-то, я уже... – Рука невольно потянулась к брачному рисунку, подушечки пальцев бережно коснулись завитков и линий. Моя личная метка принадлежности Эрику.
– О, красота какая! – восхитилась Лили и тут же принялась рассматривать художества Томы. Ее ладонь бесцеремонно сжала мою кисть, будто я на выставке рисунков в качестве экспоната, а не гостья. – Я и не знала, что древние традиции еще кто-то соблюдает. Атли рисуют такие?
– Не атли. Я вышла за Эрика Стейнмода из скади, – поправила я.
– Надо же... – Ее большой палец скользил по моей коже, будто хотел вытравить краску. – Талантливая работа. В свое время я знавала Эдмунда. Красавчик был, я тебе скажу. Девчонки с ума сходили. Но он, кажется, всего раз женился.
– На Божене из митаки, – кивнула я.
– Да, теперь припоминаю... Ира говорила что-то. – Она всплеснула руками и посмотрела на меня настороженно. – Выходит, ты больше не атли...
– Я не атли давно. После возвращения из Москвы мне пришлось уйти.
– Ты отреклась! – Она отпрянула от меня, как от прокаженной, и почему-то испуганно оглянулась по сторонам, будто после ее неосторожных слов должны были низвергнуться небеса и поразить меня молнией.
– Она не отреклась, Лили, – ответили ей спокойно с вершины лестницы. – Я ее изгнал.
Мой взгляд взлетает наверх — туда, где, небрежно облокотившись о перила, стоит Влад. Он отвечает мне не менее проникновенным взглядом. От его лучей электричество ползет вверх, к плечам, стекает к лопаткам, шевелит волосы на затылке.
Наша последняя встреча — еще один сожженный мост. Казалось, ступим навстречу друг другу — утонем.
Не утонули. Его лицо смягчилось, когда он перевел глаза на неуверенно мнущуюся у входа в гостиную горничную.
– Кажется, я успел к чаю. Какая удача!
Глава 17. Привет от Альрика
Я вертела в руках пустую чашку и молчала. Слушала, как Лили приветливо общается с Владом, наблюдала за насмешливым Дэном, которого, казалось, ситуация забавляла.
Меня раздражало все: дом андвари, уверенная в мужской вседозволенности Лили, даже спокойствие Влада, который чувствовал себя тут, как дома. Постоянное напряжение от страха встретиться с маньяком усиливало злость.
Потом Дэну, видимо, надоело наше общество, и он ушел ворковать с какой-то новенькой андвари. Симпатичной, молодой и наверняка доступной. Дэн остался бабником, ничего не изменилось.
Лишившись его поддержки, я почувствовала себя хуже. Повторяла себе мысленно, что Эрик где-то неподалеку, оберегает меня и выжидает, но помогало мало. Тонкий фарфор в руках рисковал разлететься на кусочки, от усилий, с которыми я его сжимала. Огромная хрустальная люстра угрожающе нависала над головой, глаза слепил блеск и приторная роскошь гостиной. Мужчин все не было, а я почему-то решила, что убийца — непременно мужчина. Кто же еще решится пропустить нали? Кто сможет? Я — сольвейг, поэтому не в счет.
Похоже, мне одной тут было дискомфортно — Влад мило улыбался Лили и непринужденно рассказывал о делах атли, о том, как надоели охотники с их податями и о прочей ерунде.
Поэтому я была безумно рада, когда у Лили зазвонил телефон, и она, извинившись, покинула нас ненадолго.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела я, едва сдерживая злость. Поставила, наконец, чашку на столик, и она жалобно звякнула о до блеска начищенный поднос.
– То же я мог бы спросить и у тебя, – ехидно ответил Влад. – Но хвала богам, мы не обязаны друг другу отчитываться.
– Хочешь, чтобы я поверила, что в Москву тебе привели личные дела? И что Даша не разболтала о предупреждении Дэна? – Я настороженно огляделась и снизила голос до шепота. – Убийца в Москве, Влад.
– Тогда что ты делаешь тут одна, без мужа? – въедливо поинтересовался он. И, пока я не успела ответить, добавил безэмоционально: – У меня личные дела в Москве. Если ты не забыла, у меня тут жена.
– Хочешь вернуть ее? Как благородно: сначала отпустить, а затем потянуть за поводок.
– Мило, что ты все еще ревнуешь. Кроме того, что Ира моя жена, она еще и атли. Я обязан заботиться о ней. И, как ты сама недавно сказала, сумасшедший маньяк может бродить неподалеку. Думаешь, ее любовник защитит, если Ира будет в опасности? Такие, как он, сбегают сразу же.
– Странно, что ты вспомнил о жене только сейчас. Раньше не задумывался.
– Всякое бывает. – Он пожал плечами. – Твой муж тоже не отличается дальновидностью. Отпустить тебя туда, где, возможно, ждет убийца или, что вероятнее, Альрик сможет достать — верх рассудительности!
– Продолжаешь унижать Эрика в моих глазах? На меня это больше не действует, извини, – холодно сказала я.
– Как и на меня — твои нападки, – спокойно ответил Влад.
– Не ссорьтесь, – примирительно улыбнулась возвратившаяся Лили и присела на край дивана. – Будьте снисходительнее друг к другу. Смутные времена настали, хищные должны сплотиться, а не собачиться.
– Извини, не хотел устраивать скандал в твоем доме, – мило улыбнулся Влад в ответ. – Впредь обязуюсь выяснять отношения за его стенами.
– Ну что ты, я вовсе не хотела тебя стеснять! – всплеснула руками целительница. – Мне сложно видеть, как ругаются те, кто раньше был... – Она вздохнула. – Нехорошо забывать свои корни.
– Ты права, – тихо согласился Влад и странно на меня посмотрел. – Нехорошо.
К вечеру собрались все андвари. Дом наполнился шумом, гулом и голосами. Один из них, вероятно, желает моей смерти. Тщательно планирует ритуал, где будум мы втроем — я, он и нож.
Впрочем, среди мужчин андвари я не нашла расположения. Рик поздоровался сухо, бегло осмотрел брачный рисунок, который в красках описала ему жена, и, мрачно кивнув, отошел в сторону. Оттуда бросал на меня неодобрительный взгляды и что-то говорил Владу. Тот кивал и отвечал коротко.
Саймон утратил ко мне всякий интерес сразу же, как узнал, что я замужем. Или сделал вид, что потерял. Переключил внимание на Сесиль и весь вечер обхаживал уже ее.
Десятки взглядов — заинтересованных, осуждающих, неодобрительных.
Странных.
Как в одном из них найти то, что я ищу? Или стоит подождать? Расслабиться, позволить убийце проявить себя? А может, попытаться спровоцировать его на действия? Остаться одной, например? Успеет ли Эрик, если...
– Глупо было приезжать сюда. Ты никогда не умела играть.
Я вздрогнула. Слова вернули в реальность слишком резко, странно, что я еще не выплеснула страх криком или, что еще хуже, не начала бить каждого, кто подойдет.
Обернулась, готовая ответить на издевательство, но злые слова застряли в глотке. Влад насмешливым не выглядел, наоборот — на его лице читалось явное сочувствие, что сбило с толку.
– Ты устала. Перенервничала. Сейчас не то время, чтобы становиться приманкой.
– Альрик убивает сольвейгов! – с чувством выдохнула я, понимая, что он во всем прав. Я устала. Постоянно бояться вредно. И сейчас я должна быть с мужем. Мы должны лежать в обнимку, говорить друг другу милые вещи, целоваться, смеяться, наслаждаться счастьем. А не ловить маньяка на живца.
– Всех не перебьет. Тех он выманил кровным ритуалом — через их племена. Но Альрик не знает обо всех, а тем более не знает, как сольвейги получаются. Пусть так и остается.
– То есть мне цинично позволить ему убить еще нескольких? – возмутилась я. – Ты был там, жил у Барта, как ты вообще можешь...
– Главное, не сможешь ты, – перебил он, взял меня за локоть и отвел в сторону, подальше от любопытных ушей. – Поэтому ты здесь. И убийца, если он умен, как я думаю, не проявит себя. Он знает, что Эрик рядом. А вот Альрик — этот ждать не будет. Своя шкура ему дороже всех нас вместе взятых, какими бы интересными мы ему не казались. Дом андвари защищен паршиво — я тут со вчерашнего дня и все проверил. Альрик придет. И вовсе не тебя ждет наш маньяк сегодня, так что можешь расслабиться. – Он усмехнулся и покачал головой. – Действительно стоит объяснять, зачем я здесь?
Получается он тут... он...
Ледяной водой за шиворот опрокинулось понимание, что я тут могу стать не просто приманкой. Эрик ждет неизвестного убийцу, но если придет Альрик, я обречена. Первозданный больше не будет беречь ни одного из нас ради интереса. Убьет – и глазом не моргнет. Потому что собственная жизнь всегда дороже.
Голоса в зале резко стихли, словно рябью по воде, пошли недовольные, осуждающие, редкие шепотки. Я обернулась и встретилась глазами с Ирой. Она держала под руку Крега, высоко держа подбородок, словно ей было наплевать на то, что подумают о ней андвари, а то и весь мир. Воительница улыбнулась мне, приветствуя, скользнула безразличным взглядом по мужу и нарочито громко поздоровалось с Риком. Того даже перекосило, но на приветствие он ответил легким кивком головы. Крега вождь андвари привечал более радушно. Пожал руку и спросил, как они доехали.
Влад расслабленно подпер стену спиной и обронил ироничное:
– А вот и моя лягушонка в коробчонке приехала.
Я не знаю, ревновал ли он, но даже сам факт, что приходилось жить тут гостем, в доме человека, который спит с его женой, бесспорно, задевал Влада. Впрочем, он ни за что не покажет, что задет.
Они были у источника, сказала я себе. Соединялись, как совсем недавно соединялись мы с Эриком. Ее жила так же отмечена кеном Влада, на ней его отпечаток. Жаль, что я не понимала этого раньше. Не понимала, насколько тогда они стали близки, и близость эту не затрешь ссорами, переездами, сильной волей.
Приветствовать жену Влад не торопился. Так и остался стоять в отдалении, пока я обнимала Иру и радовалась, что, наконец, вижу ее. Крег как обычно был сдержан и мил. Пожал мою руку и сказал тихо – так, чтобы услышала только я:
– Я знаю, зачем ты здесь. – Затем кивнул на мою руку и улыбнулся: – Вижу тебя можно поздравить.
Ира проследила за его взглядом, ее глаза расширились от удивления, и все, что она могла, это произносить несвязанные друг с другом слова:
– Когда... ты... зачем... Полина!
Последнее слово вырвалось вздохом недоумения, ярости и обиды.
– Мое решение, – твердо ответила я. – И оно не импульсивно. Я давно хотела, и Эрик хотел. Вот и...
– Идем! – скомандовала она, схватила меня за руку и потащила вглубь коридора.
В коридоре царил полумрак. В мягком ворсе ковра тонули наши шаги, вернее шаги Иры, шпильки ее туфель безжалостно впивались в ткань, и та глушила звук, как могла. Мои кроссовки ступали мягко и неслышно, утопая и вновь выныривая из роскошной дорожки.
Светильники на стенах лили приглушенный свет нам на головы, смягчали контуры теней.
Наверное, не нужно было идти с ней в отдаленное крыло незащищенного дома, но я шла. Каждый шаг наполнял изнутри тревогой, за спиной мерещились шорохи, тихие шаги, и я испуганно оборачивалась, и, никого не обнаружив, уверялась в мысли, что следят за нами тайно. Впитавшись в стену, слившись с ней, расставив жучки по дому – не суть. Я – дичь, и охотник близко.
Ира буквально захлопнула за нами дверь кабинета. Я была тут однажды – когда впервые увидела Барта. Он обнимал, а я плакала.
– С ума сошла?!
Ира смотрела прямо в глаза, выжигала паутину, которой я заплела в попытках спрятать главные свои душевные тайны. Я плела ее старательно, каждую секунду, пока никто не видит, вытаскивала из-под кучи прелых листьев крупицу важного и прятала в кокон. Затем снова. И так, пока не спрятала все.
– Это же навсегда, не понимаешь, что ли?
– Понимаю, – кивнула.
– А как же... как же Влад? – Она выглядела растерянной и несчастной. – Я думала, вы когда-нибудь...
– Что? – Я подошла к ней, взяла за руку – почему-то холодную и влажную. – Ира?
Молчала. Смотрела в пол и, казалось, вот-вот расплачется.
Ира редко плачет. Было однажды зимой, в снегу. Тишина вокруг и деревья голые, облепленные белым, липким. Если пошевелить, белое падает за воротник, и приходится комично дергаться, чтобы вытряхнуть.
– Ничего.
Глаза она так и не подняла. Наверняка, плела свою паутину. Расстояние разделяет, раньше она многим делилась, а сейчас не хочет сказать главного.
– Ты поэтому не возвращаешься?
Дыхание замирает на выдохе, пока она поднимает на меня глаза. И спокойно говорит:
– У меня есть Крег.
Крег для нее – прикрытие. От собственных мыслей, сожалений, обид. И я впервые подумала о том, что он ей, по сути, не нужен. Просто ширма, не более. Впрочем, доказывать что-то и проводить сеанс психоанализа не хотелось. Когда Ира в таком настроении, из нее лишнего слова не вытянешь. Поэтому я кивнула и согласилась:
– Хорошо.
– Влад сказал, тот, кто проводит те жуткие ритуалы, в Москве. Он может быть одним из андвари, да?
– Может.
– И где тогда, к чертям, твой муж?! – возмутилась она. – Отпустил тебя сюда одну. Разве он не в курсе? Разве не должен запереть тебя на семь замков и беречь, как хрустальную вазу?
– Ну хватит уже, – нахмурилась я. – Тебе не кажется, что ты относишься к нему предвзято? Что ненавидеть Эрика за разногласия Ивана с Эдмундом глупо? – Я склонилась к ней ближе, чтобы никто – даже стены, даже тени на этих стенах – не мог нас услышать, и шепнула: – Он рядом. Нам нужно поймать сумасшедшего маньяка сейчас: если он убьет Альрика, Эрик не справится, понимаешь?
– О нем столько говорят, что я даже сомневаюсь иногда, что он настоящий. Кровь Херсира... будто кто-то верит еще, что легенды правдивы, – буркнула она.
– Эрик верит в Первых. Он учился у Арендрейта.
– Или у того, что называет себя Арендрейтом, – скептически заметила она.
Я пожала плечами, провела ладонью по животу.
– На мне его печать, я видела, на что она способна. Думаю, даже Альрик не в состоянии меня убить, не погибнув сам. И Эрик может себе позволить отпустить меня сюда. Он бы не стал рисковать, если бы...
– Если бы был умнее, – перебил меня Влад и неслышно скользнул в комнату. – Кажется, недальновидность заразна и передается через кен. Говорю же, дом не защищен. Умный поступок – пойти в безлюдную его часть и разводить мимими!
