Первой была комната Глеба. Бегло осмотревшись, схватила первое, что попалось на глаза – комплект струн для бас-гитары. Он лежал сверху в нераспакованной сумке.
Потом вошла к Кириллу. В тумбочке взяла зарядное устройство для мобильного.
Затем пополнила свою коллекцию блокнотом Ольги.
В апартаментах жреца отыскала магический мини-посох. Из вещей Риты на глаза попалась черная юбка.
С ворохом этого барахла я спустилась вниз, где меня терпеливо дожидался Тан. Бутерброды колдун не тронул, но чай выпил.
– Это все? – деловито поинтересовался он. Я кивнула, и Тан удовлетворенно хмыкнул. – А теперь покажи место, где они похоронены.
До заднего двора я дошла с трудом – ноги подкашивались, и на этот раз по-настоящему было страшно. Чернокнижник держался на шаг позади, вел себя скромно и с разговорами не приставал.
У могилы Глеба перед глазами встал вчерашний вечер, но я отогнала воспоминания. Поздно сожалеть.
– Как ты это сделаешь? – спросила я, подавляя дрожь и пытаясь расслабиться.
– Я долго живу, – флегматично ответил Тан. – Много повидал, общался с сильными мира сего. Некромантию изучал больше ста лет.
Дрожь вернулась и усилилась. Я обняла себя за плечи.
– Тебе лучше пойти в дом. – Он поднял спокойно-печальный взгляд в небо. – Твоя дочь сейчас проснется.
Тоже мне философ нашелся!
Как бы в подтверждение его слов радионяня разразилась плачем. Постояв еще несколько секунд в нерешительности, я махнула рукой и зашагала к дому. Если честно, то совершенно не представляла, чем могу помочь Тану. Воскрешение мертвых – я даже не верила в это до конца.
Кира была голодна – съела больше, чем обычная порция, затем потребовала рассматривать с ней картинки. Я немного расслабилась, возясь с ребенком, но когда она уснула, волнение вернулось, навалилось тяжелым грузом и не отпускало.
Как хорошо, что Лара уехала, а Лина спит. Хотя, признаться, я уже начала сомневаться, что это простое совпадение.
Губы искусала до крови. От волнения все валилось из рук, поэтому я бросила грязную посуду в раковину и вернулась в гостиную. Включив фильм на ноутбуке, откинулась на спинку дивана. Часы на камине показывали одиннадцать ночи. От Тана долго не было вестей. Слишком долго. Я уже готова была выйти на улицу, но дверь с шумом отворилась, и Чернокнижник буквально ввалился в дом.
Весь в грязи, одежда порвана в нескольких местах, а волосы растрепаны. Колдун тяжело дышал, словно только что пробежал марафон. И меньше всего в тот момент напоминал человека, которого стоит опасаться.
– Ритуал... что-то пошло не так? – спросила я и затаила дыхание. Волнение уже не скрывала – к черту все! Тан прекрасно знал, как я хотела вернуть атли.
– Мои ритуалы всегда проходят с блеском! – с гордостью ответил он и лучезарно улыбнулся.
– Тогда почему ты весь изодран и в грязи?
– Ты ведь не хотела, чтобы они вырыли себе путь из могил? Мне пришлось их выкопать. – Помолчал немного и добавил: – Они восстанут в полночь.
От жутких слов, сказанных спокойным тоном, стало не по себе. Словно я попала в одну из сказок братьев Гримм, и меня собиралась съесть злобная ведьма. Но это была жизнь – реальная. Вот он передо мной – человек, разговаривающий со смертью и выкапывающий трупы из могил.
– Больше сегодня мне здесь нечего делать. Я удаляюсь, но помни, что обещала мне, пророчица.
Я кивнула, а потом встрепенулась.
– Постой, что мне делать, когда они...
Что? Восстанут? Воскреснут из мертвых? Придут с того света?
Чернокнижник остановился у самой двери, развернулся. От его улыбки стало моторошно. Если какая-то девушка из атли полюбит его, то будет полной идиоткой, подумала я. Без башни.
– Радоваться, – ответил Тан и вышел.
Я осталась одна в большом доме, если не считать Киру и Лину, мирно спящих на втором этаже. А на заднем дворе лежало пять выкопанных трупов.
Я сидела в полутемной гостиной, сжимая в руке радионяню, и смотрела на входную дверь. Ощущение абсурда захватило сразу после ухода Тана и отпускать не торопилось. Возникло непреодолимое желание разбудить Лину. Вдвоем все же не так страшно ночью в доме, когда снаружи бродят мертвые, пусть даже атли.
Хватит, одернула я себя. Все будет хорошо. Необходимо уметь доводить начатое до конца. Нужно просто успокоиться.
Поднялась наверх, вошла в комнату Глеба. В боковом кармане сумки нашла начатую пачку сигарет, вышла на балкон.
Небо затянуло тяжелыми тучами, моросил мелкий дождь. Освещался лишь подъездной путь – остальная часть двора погрузилась во тьму, и от этого было немного жутко. Воздух постепенно остывал после дневной жары. Ветра не было. Тишина стояла такая, что шумело в ушах.
Я затянулась сладким дымом. Раз. Еще раз. Голова тут же закружилась, по коже поползли приятные мурашки, руки перестали трястись. Я не курила со дня ритуала, а это было так давно...
Какой жуткой стала моя жизнь! Нет, признайся себе, Полина, она такая уже давно. Удивительно, что ты еще не сошла с ума.
В кармане завибрировал мобильный, и я вздрогнула. Черт, ну кому не спится – звонить так поздно?!
На экране зловеще высветилось: «Влад». Мое спокойствие тут же улетучилось. Он что, чувствует? И как говорить с ним сейчас, когда с минуты на минуту восстанут умершие полгода назад атли? Как не выдать себя – у меня, наверное, все внутри трясется? Да я и двух слов не свяжу.
Хотела малодушно не взять трубку – могу ведь сказать потом, что забыла телефон внизу или банально спала. А потом передумала. Он будет волноваться, мы ведь тут одни. Я и так сговорилась за его спиной с Таном, заставлять его переживать не хватило наглости.
– Привет, – сказала тихо и подкурила еще одну сигарету. Сегодня можно – не каждый день Чернокнижники с помощью некромантии поднимают из мертвых дорогих тебе людей.
– У тебя все нормально? – спросил Влад. В голосе послышалось волнение, и мне стало еще хуже.
Да что же это такое? Интуиция? Или на мне эмоциональный жучок? Если пойдут такие откровенные вопросы, я точно не смогу соврать – и так на грани.
– Да, а почему ты спрашиваешь? – как можно спокойнее ответила я.
– Тревожно за вас. И Ларе не могу дозвониться.
– Спит, наверное.
Странно, что я решила умолчать об отсутствии защитницы в доме. Хотя Влад, наверное, и так знает. Лара не стала бы врать вождю. Не то, что я...
– Извини, что разбудил. Просто хотел убедиться, что все в порядке.
– Все в порядке, – сказала я, и на последнем слоге голос сорвался. – Как там Лондон?
– Очень красивый город, зря не поехала. – Казалось, Влад расслабился и теперь говорил спокойно и уверенно. Даже немного насмешливо.
– Я так не думаю, – пробормотала я, подумав о том, что произошло сегодня.
– Ну хорошо, отдыхай. Обещаю не задерживаться надолго. – И повесил трубку.
Я тут же испытала невероятное облегчение. Сейчас, когда Влад был далеко, в неведении, у меня осталось несколько спокойных дней. Как только он узнает о моем сговоре с Таном, жизнь превратится в ад.
Часы не телефоне показывали пять минут первого. Я прислушалась. Напрягла каждый мускул и замерла, чтобы не пропустить ни единого шороха, ни единого звука.
Двор атли дышал тишиной. Даже ветер не шелестел листвой и затаился вместе со мной в ожидании чуда. Чуда не происходило.
Так и с ума можно сойти! Сидеть, ждать неизвестно чего. Тан выкопал атли из могил, и если они не встанут, мои дальнейшие лишения окажутся напрасными. Но даже не в этом дело... Надежда – последняя из последних, которую я столько дней лелеяла, разобьется, и не останется ничего. Мне придется проститься с ними навсегда.
Прощаться не хотелось. Я поняла, что все это время – с того самого дня, как смогла вставать после истощения – думала, что они уехали далеко. Плакала, горевала, но слово «мертвы» было безликим, несущественным. Я не верила в их смерть. Не готова была принять ее. Но сегодня...
Прижимая к груди радионяню, спустилась вниз. Закрытая дверь олицетворяла гробовое молчание, и я впервые за сегодняшний вечер ощутила себя одинокой. Испуганной. Заигравшейся в бога маленькой девочкой.
– Прошу-прошу-прошу... – прошептала, обращаясь непонятно к кому. Я не верила в богов, сотворивших Первых.
Прохладный ночной воздух щекотал лицо, пахло жасмином и розами. Дождь закончился, меня окутала прохлада и свежесть. На крыльце стоять было невероятно хорошо, ступать в темноту вовсе не хотелось, но я заставила себя сделать шаг. Еще один. И еще.
Мне нужно знать. Нужно видеть.
На заднем дворе было темно. Ну что за временное отключение мозгов? Почему я не взяла фонарик?
Пробираться пришлось на ощупь, по памяти воссоздавая ландшафт. Но делая очередной шаг, я лишилась опоры под ногами, потеряла равновесие и полетела вниз.
Мысли в голове несколько раз кувыркнулись, я ударилась лбом, расшибла колени и, казалось, сломала руку – такой сильной была боль в предплечье.
Чертов колдун, не удосужился закопать ямы! Больно-то как! Я сцепила зубы, чтобы не закричать, прижала к груди ушибленную руку.
Сидела на корточках минуты две. Злость на Тана прошла так же быстро, как и накатила. Это был наш план – общий. Чернокнижник свою работу сделал, остальное за мной.
Я осторожно поднялась. Удивительно, насколько глубокой была могила – до края еле достаю. Ну, и как теперь выбираться, умница?
И тут я с ужасом поняла, что потеряла радионяню. Телефон оставила в комнате Глеба, Лина спит, Кира может проснуться в любую секунду, а я тут сижу в могилке. Замечательно! Злость вернулась – на этот раз на себя, любимую. Какого черта я сюда вообще пошла? В темноту, без фонарика, смотреть на полусгнившие останки атли. От этой мысли стало дурно, и я подавила тошноту.
Впрочем, запахов разложения не ощущалось, значит, изъеденной червями плоти поблизости нет.
– Черт! – сказала я себе. – Что же теперь делать?
– Полина, – произнес кто-то шепотом, – это ты?
А вот это было уже страшно. Я замерла, прижалась спиной к стенке ямы и тщательно всматривалась вверх – туда, где на фоне ночного неба маячила темная мужская фигура.
– Поля?
В отголосках собственного страха я уловила еле различимые знакомые нотки.
– К...кирилл?
– Тише, – шикнул мужчина. – Давай, вытащу тебя оттуда.
Я машинально протянула здоровую руку, ухватилась, и через пару секунд уже была наверху.
– Держи, ты уронила.
Кирилл протянул радионяню. Действительно он. Живой. Настоящий...
Я всхлипнула, вцепилась в рукав его измазанной в земле рубашки, словно он мог исчезнуть, раствориться в воздухе.
– Кирилл...
– Ну, все, не плачь. – Мужчина прижал меня к себе. Я размазывала по лицу слезы, наверняка грязные, ведь руки были испачканы влажной почвой.
Плевать на грязь! Тан сдержал слово. Они вернулись. Атли, которых я любила, которых так и не смогла отпустить.
– Нужно бежать! – порывисто произнес Кирилл и потянул меня за собой.
– Куда бежать? – растерялась я. Плохие мысли налетели роем. А что если он помутился рассудком? Или другие атли вернулись не такими, а как в фильмах ужасов – бездушными монстрами?
– Охотник, Полина. Он здесь!
Охотник? Рихар? Да ну бред! Тан не подставил бы меня так! Или вот они – подводные камни?
– Охотник? – пересохшими от страха губами спросила я.
– Древний, – подтвердил Кирилл, и рванул меня вперед.
– Осторожнее, – прошептала я. – Здесь ямы.
Пробирались мы почти ползком, трогая почву под ногами. Мне приходилось поддерживать ушибленную руку, но отставать от Кирилла не хотелось. Не останавливаясь и постоянно оглядываясь, он порывисто спросил:
– Наши в доме?
– Лина и Кира. Лара где-то в городе. Влад уехал в Лондон.
– Постой, как в Лондон? Когда? А Глеб?
– Я думала он здесь, с тобой...
И тут я поняла. Осознала. Дыхание перехватило – то ли от страха, то ли от волнения. Захотелось остановиться, сесть и плакать. Я реально маленькая еще для всего этого. Не хочу, не буду!..
Темно, страшно, неотвратимо. Нет, не заставляйте снова все это переживать!
– Полька, ну ты чего? Вставай, нужно идти. Слышишь?
Кирилл гладил по голове, а я сидела на земле, вся измазанная в грязи и ревела. Навзрыд. От безысходности. Напряжение схлынуло, и осталась горечь, которую я прятала все эти месяцы за напускным спокойствием и смирением. Жадно поддабриваемая страхом, она ослабляла меня, разлагала изнутри. И я поняла, насколько устала.
– Нужно идти. Тут охотник. Древний. Тот, что убил Филиппа, – уговаривал Кирилл. – Поднимайся.
– Кто убил Филиппа? – услышала я низкий голос жреца атли.
Подняла глаза.
– Фил...
– Вы чего тут все грязные? Что происходит?
– Ты жив! – радостно выдохнул Кирилл, обнял брата.
Они при жизни так никогда себя не вели. Нашли время и место – обниматься! Что происходит вообще? Я запуталась...
Есть охотник или нет? Воскресил ли Тан и его, чтобы нам не сладко жилось? Одно радовало: если и так, то древний меня убьет непременно и не придется исполнять свою часть договора. Я поморщилась. Нет уж, перспектива та еще. Нужно выбираться. Бороться. Я не для того сговаривалась с врагом, чтобы просто так сдаться!
– Где наши? Остальные? – встрепенулась я и утерла слезы. – Глеб, Оля, Рита?
Повернулась к Кириллу.
– Рихар... охотник – где ты видел его? И когда в последний раз?
– У входа. Вечером. Он убил Филиппа, и я...
Я облегченно выдохнула, расслабилась. Поднялась на ноги и отряхнулась. Хотя бесполезно – измазалась вся, наверное, и в волосах грязь.
– Кир, это было осенью, – сказала ласково, стараясь успокоить лекаря атли. – Древний мертв. Никто не придет, чтобы навредить нам. – Перед глазами тут же встали безумный черный взгляд колдуна после ритуала, и я добавила: – Ну, или почти никто...
– Идем в дом. Примем душ, и ты объяснишь, наконец, что тут происходит, – подытожил Филипп. – Последнее, что я помню – рыжего охотника у нас на парковке.
До тропинки к дому мы добрались без приключений. А на крыльце застали Лину – она заламывала руки и металась туда-сюда.
– Поля! – Увидев меня, деторожденная оживилась, бросилась к нам, боязливо косясь то на Филиппа, то на Кирилла. – Я ничего не пойму. Спустилась попить воды, а там... а тут... в гостиной...
– Что? – нетерпеливо выкрикнула я и до треска пластика сжала радионяню.
– Глеб и Оля, они...
Дальше я уже не слушала. Вырвалась из объятий Кирилла и метнулась в дом.
Гостиная была пуста.
– Глеб! – закричала я что есть мочи. Старалась сдерживать себя, боялась потерять контроль, поддаться истерике. В ушах стучал пульс, отсчитывая каждую секунду ожидания – томительную, невыносимую.
– Чё орешь, Полевая? Совсем сбрендила?
Он появился откуда-то справа – живой, осязаемый. Весь грязный – только лицо умыл. Оно светлым пятном выделялось на фоне неопрятной, изорванной одежды и повисших космами волос. Синие глаза смотрели тревожно, даже немного растерянно.
– Какого тут происходит вообще?
– Ты жив. – Я улыбнулась. – Я вернула тебя!
...Все оказалось сложнее, чем я думала. Атли – живые и невредимые, отмывшиеся и переодевшиеся, сидели в гостиной. Молчали, понурив головы, и только Глеб расхаживал из стороны в сторону.
– Все? – в который раз спросил он. – И я?
– И ты, – спокойно подтвердила я. Взглянула на Лину – она согнулась в кресле, поджала колени и смотрела на меня исподлобья.
Черт, а ведь я так надеялась, что будет пара дней – отойти от шока. Но Лина позвонила Владу еще ночью. А значит, счет пошел на часы. Он приедет сегодня же и оторвет мне башку.
Потом вошла к Кириллу. В тумбочке взяла зарядное устройство для мобильного.
Затем пополнила свою коллекцию блокнотом Ольги.
В апартаментах жреца отыскала магический мини-посох. Из вещей Риты на глаза попалась черная юбка.
С ворохом этого барахла я спустилась вниз, где меня терпеливо дожидался Тан. Бутерброды колдун не тронул, но чай выпил.
– Это все? – деловито поинтересовался он. Я кивнула, и Тан удовлетворенно хмыкнул. – А теперь покажи место, где они похоронены.
До заднего двора я дошла с трудом – ноги подкашивались, и на этот раз по-настоящему было страшно. Чернокнижник держался на шаг позади, вел себя скромно и с разговорами не приставал.
У могилы Глеба перед глазами встал вчерашний вечер, но я отогнала воспоминания. Поздно сожалеть.
– Как ты это сделаешь? – спросила я, подавляя дрожь и пытаясь расслабиться.
– Я долго живу, – флегматично ответил Тан. – Много повидал, общался с сильными мира сего. Некромантию изучал больше ста лет.
Дрожь вернулась и усилилась. Я обняла себя за плечи.
– Тебе лучше пойти в дом. – Он поднял спокойно-печальный взгляд в небо. – Твоя дочь сейчас проснется.
Тоже мне философ нашелся!
Как бы в подтверждение его слов радионяня разразилась плачем. Постояв еще несколько секунд в нерешительности, я махнула рукой и зашагала к дому. Если честно, то совершенно не представляла, чем могу помочь Тану. Воскрешение мертвых – я даже не верила в это до конца.
Кира была голодна – съела больше, чем обычная порция, затем потребовала рассматривать с ней картинки. Я немного расслабилась, возясь с ребенком, но когда она уснула, волнение вернулось, навалилось тяжелым грузом и не отпускало.
Как хорошо, что Лара уехала, а Лина спит. Хотя, признаться, я уже начала сомневаться, что это простое совпадение.
Губы искусала до крови. От волнения все валилось из рук, поэтому я бросила грязную посуду в раковину и вернулась в гостиную. Включив фильм на ноутбуке, откинулась на спинку дивана. Часы на камине показывали одиннадцать ночи. От Тана долго не было вестей. Слишком долго. Я уже готова была выйти на улицу, но дверь с шумом отворилась, и Чернокнижник буквально ввалился в дом.
Весь в грязи, одежда порвана в нескольких местах, а волосы растрепаны. Колдун тяжело дышал, словно только что пробежал марафон. И меньше всего в тот момент напоминал человека, которого стоит опасаться.
– Ритуал... что-то пошло не так? – спросила я и затаила дыхание. Волнение уже не скрывала – к черту все! Тан прекрасно знал, как я хотела вернуть атли.
– Мои ритуалы всегда проходят с блеском! – с гордостью ответил он и лучезарно улыбнулся.
– Тогда почему ты весь изодран и в грязи?
– Ты ведь не хотела, чтобы они вырыли себе путь из могил? Мне пришлось их выкопать. – Помолчал немного и добавил: – Они восстанут в полночь.
От жутких слов, сказанных спокойным тоном, стало не по себе. Словно я попала в одну из сказок братьев Гримм, и меня собиралась съесть злобная ведьма. Но это была жизнь – реальная. Вот он передо мной – человек, разговаривающий со смертью и выкапывающий трупы из могил.
– Больше сегодня мне здесь нечего делать. Я удаляюсь, но помни, что обещала мне, пророчица.
Я кивнула, а потом встрепенулась.
– Постой, что мне делать, когда они...
Что? Восстанут? Воскреснут из мертвых? Придут с того света?
Чернокнижник остановился у самой двери, развернулся. От его улыбки стало моторошно. Если какая-то девушка из атли полюбит его, то будет полной идиоткой, подумала я. Без башни.
– Радоваться, – ответил Тан и вышел.
Я осталась одна в большом доме, если не считать Киру и Лину, мирно спящих на втором этаже. А на заднем дворе лежало пять выкопанных трупов.
Глава 3. Воскрешение
Я сидела в полутемной гостиной, сжимая в руке радионяню, и смотрела на входную дверь. Ощущение абсурда захватило сразу после ухода Тана и отпускать не торопилось. Возникло непреодолимое желание разбудить Лину. Вдвоем все же не так страшно ночью в доме, когда снаружи бродят мертвые, пусть даже атли.
Хватит, одернула я себя. Все будет хорошо. Необходимо уметь доводить начатое до конца. Нужно просто успокоиться.
Поднялась наверх, вошла в комнату Глеба. В боковом кармане сумки нашла начатую пачку сигарет, вышла на балкон.
Небо затянуло тяжелыми тучами, моросил мелкий дождь. Освещался лишь подъездной путь – остальная часть двора погрузилась во тьму, и от этого было немного жутко. Воздух постепенно остывал после дневной жары. Ветра не было. Тишина стояла такая, что шумело в ушах.
Я затянулась сладким дымом. Раз. Еще раз. Голова тут же закружилась, по коже поползли приятные мурашки, руки перестали трястись. Я не курила со дня ритуала, а это было так давно...
Какой жуткой стала моя жизнь! Нет, признайся себе, Полина, она такая уже давно. Удивительно, что ты еще не сошла с ума.
В кармане завибрировал мобильный, и я вздрогнула. Черт, ну кому не спится – звонить так поздно?!
На экране зловеще высветилось: «Влад». Мое спокойствие тут же улетучилось. Он что, чувствует? И как говорить с ним сейчас, когда с минуты на минуту восстанут умершие полгода назад атли? Как не выдать себя – у меня, наверное, все внутри трясется? Да я и двух слов не свяжу.
Хотела малодушно не взять трубку – могу ведь сказать потом, что забыла телефон внизу или банально спала. А потом передумала. Он будет волноваться, мы ведь тут одни. Я и так сговорилась за его спиной с Таном, заставлять его переживать не хватило наглости.
– Привет, – сказала тихо и подкурила еще одну сигарету. Сегодня можно – не каждый день Чернокнижники с помощью некромантии поднимают из мертвых дорогих тебе людей.
– У тебя все нормально? – спросил Влад. В голосе послышалось волнение, и мне стало еще хуже.
Да что же это такое? Интуиция? Или на мне эмоциональный жучок? Если пойдут такие откровенные вопросы, я точно не смогу соврать – и так на грани.
– Да, а почему ты спрашиваешь? – как можно спокойнее ответила я.
– Тревожно за вас. И Ларе не могу дозвониться.
– Спит, наверное.
Странно, что я решила умолчать об отсутствии защитницы в доме. Хотя Влад, наверное, и так знает. Лара не стала бы врать вождю. Не то, что я...
– Извини, что разбудил. Просто хотел убедиться, что все в порядке.
– Все в порядке, – сказала я, и на последнем слоге голос сорвался. – Как там Лондон?
– Очень красивый город, зря не поехала. – Казалось, Влад расслабился и теперь говорил спокойно и уверенно. Даже немного насмешливо.
– Я так не думаю, – пробормотала я, подумав о том, что произошло сегодня.
– Ну хорошо, отдыхай. Обещаю не задерживаться надолго. – И повесил трубку.
Я тут же испытала невероятное облегчение. Сейчас, когда Влад был далеко, в неведении, у меня осталось несколько спокойных дней. Как только он узнает о моем сговоре с Таном, жизнь превратится в ад.
Часы не телефоне показывали пять минут первого. Я прислушалась. Напрягла каждый мускул и замерла, чтобы не пропустить ни единого шороха, ни единого звука.
Двор атли дышал тишиной. Даже ветер не шелестел листвой и затаился вместе со мной в ожидании чуда. Чуда не происходило.
Так и с ума можно сойти! Сидеть, ждать неизвестно чего. Тан выкопал атли из могил, и если они не встанут, мои дальнейшие лишения окажутся напрасными. Но даже не в этом дело... Надежда – последняя из последних, которую я столько дней лелеяла, разобьется, и не останется ничего. Мне придется проститься с ними навсегда.
Прощаться не хотелось. Я поняла, что все это время – с того самого дня, как смогла вставать после истощения – думала, что они уехали далеко. Плакала, горевала, но слово «мертвы» было безликим, несущественным. Я не верила в их смерть. Не готова была принять ее. Но сегодня...
Прижимая к груди радионяню, спустилась вниз. Закрытая дверь олицетворяла гробовое молчание, и я впервые за сегодняшний вечер ощутила себя одинокой. Испуганной. Заигравшейся в бога маленькой девочкой.
– Прошу-прошу-прошу... – прошептала, обращаясь непонятно к кому. Я не верила в богов, сотворивших Первых.
Прохладный ночной воздух щекотал лицо, пахло жасмином и розами. Дождь закончился, меня окутала прохлада и свежесть. На крыльце стоять было невероятно хорошо, ступать в темноту вовсе не хотелось, но я заставила себя сделать шаг. Еще один. И еще.
Мне нужно знать. Нужно видеть.
На заднем дворе было темно. Ну что за временное отключение мозгов? Почему я не взяла фонарик?
Пробираться пришлось на ощупь, по памяти воссоздавая ландшафт. Но делая очередной шаг, я лишилась опоры под ногами, потеряла равновесие и полетела вниз.
Мысли в голове несколько раз кувыркнулись, я ударилась лбом, расшибла колени и, казалось, сломала руку – такой сильной была боль в предплечье.
Чертов колдун, не удосужился закопать ямы! Больно-то как! Я сцепила зубы, чтобы не закричать, прижала к груди ушибленную руку.
Сидела на корточках минуты две. Злость на Тана прошла так же быстро, как и накатила. Это был наш план – общий. Чернокнижник свою работу сделал, остальное за мной.
Я осторожно поднялась. Удивительно, насколько глубокой была могила – до края еле достаю. Ну, и как теперь выбираться, умница?
И тут я с ужасом поняла, что потеряла радионяню. Телефон оставила в комнате Глеба, Лина спит, Кира может проснуться в любую секунду, а я тут сижу в могилке. Замечательно! Злость вернулась – на этот раз на себя, любимую. Какого черта я сюда вообще пошла? В темноту, без фонарика, смотреть на полусгнившие останки атли. От этой мысли стало дурно, и я подавила тошноту.
Впрочем, запахов разложения не ощущалось, значит, изъеденной червями плоти поблизости нет.
– Черт! – сказала я себе. – Что же теперь делать?
– Полина, – произнес кто-то шепотом, – это ты?
А вот это было уже страшно. Я замерла, прижалась спиной к стенке ямы и тщательно всматривалась вверх – туда, где на фоне ночного неба маячила темная мужская фигура.
– Поля?
В отголосках собственного страха я уловила еле различимые знакомые нотки.
– К...кирилл?
– Тише, – шикнул мужчина. – Давай, вытащу тебя оттуда.
Я машинально протянула здоровую руку, ухватилась, и через пару секунд уже была наверху.
– Держи, ты уронила.
Кирилл протянул радионяню. Действительно он. Живой. Настоящий...
Я всхлипнула, вцепилась в рукав его измазанной в земле рубашки, словно он мог исчезнуть, раствориться в воздухе.
– Кирилл...
– Ну, все, не плачь. – Мужчина прижал меня к себе. Я размазывала по лицу слезы, наверняка грязные, ведь руки были испачканы влажной почвой.
Плевать на грязь! Тан сдержал слово. Они вернулись. Атли, которых я любила, которых так и не смогла отпустить.
– Нужно бежать! – порывисто произнес Кирилл и потянул меня за собой.
– Куда бежать? – растерялась я. Плохие мысли налетели роем. А что если он помутился рассудком? Или другие атли вернулись не такими, а как в фильмах ужасов – бездушными монстрами?
– Охотник, Полина. Он здесь!
Охотник? Рихар? Да ну бред! Тан не подставил бы меня так! Или вот они – подводные камни?
– Охотник? – пересохшими от страха губами спросила я.
– Древний, – подтвердил Кирилл, и рванул меня вперед.
– Осторожнее, – прошептала я. – Здесь ямы.
Пробирались мы почти ползком, трогая почву под ногами. Мне приходилось поддерживать ушибленную руку, но отставать от Кирилла не хотелось. Не останавливаясь и постоянно оглядываясь, он порывисто спросил:
– Наши в доме?
– Лина и Кира. Лара где-то в городе. Влад уехал в Лондон.
– Постой, как в Лондон? Когда? А Глеб?
– Я думала он здесь, с тобой...
И тут я поняла. Осознала. Дыхание перехватило – то ли от страха, то ли от волнения. Захотелось остановиться, сесть и плакать. Я реально маленькая еще для всего этого. Не хочу, не буду!..
Темно, страшно, неотвратимо. Нет, не заставляйте снова все это переживать!
– Полька, ну ты чего? Вставай, нужно идти. Слышишь?
Кирилл гладил по голове, а я сидела на земле, вся измазанная в грязи и ревела. Навзрыд. От безысходности. Напряжение схлынуло, и осталась горечь, которую я прятала все эти месяцы за напускным спокойствием и смирением. Жадно поддабриваемая страхом, она ослабляла меня, разлагала изнутри. И я поняла, насколько устала.
– Нужно идти. Тут охотник. Древний. Тот, что убил Филиппа, – уговаривал Кирилл. – Поднимайся.
– Кто убил Филиппа? – услышала я низкий голос жреца атли.
Подняла глаза.
– Фил...
– Вы чего тут все грязные? Что происходит?
– Ты жив! – радостно выдохнул Кирилл, обнял брата.
Они при жизни так никогда себя не вели. Нашли время и место – обниматься! Что происходит вообще? Я запуталась...
Есть охотник или нет? Воскресил ли Тан и его, чтобы нам не сладко жилось? Одно радовало: если и так, то древний меня убьет непременно и не придется исполнять свою часть договора. Я поморщилась. Нет уж, перспектива та еще. Нужно выбираться. Бороться. Я не для того сговаривалась с врагом, чтобы просто так сдаться!
– Где наши? Остальные? – встрепенулась я и утерла слезы. – Глеб, Оля, Рита?
Повернулась к Кириллу.
– Рихар... охотник – где ты видел его? И когда в последний раз?
– У входа. Вечером. Он убил Филиппа, и я...
Я облегченно выдохнула, расслабилась. Поднялась на ноги и отряхнулась. Хотя бесполезно – измазалась вся, наверное, и в волосах грязь.
– Кир, это было осенью, – сказала ласково, стараясь успокоить лекаря атли. – Древний мертв. Никто не придет, чтобы навредить нам. – Перед глазами тут же встали безумный черный взгляд колдуна после ритуала, и я добавила: – Ну, или почти никто...
– Идем в дом. Примем душ, и ты объяснишь, наконец, что тут происходит, – подытожил Филипп. – Последнее, что я помню – рыжего охотника у нас на парковке.
До тропинки к дому мы добрались без приключений. А на крыльце застали Лину – она заламывала руки и металась туда-сюда.
– Поля! – Увидев меня, деторожденная оживилась, бросилась к нам, боязливо косясь то на Филиппа, то на Кирилла. – Я ничего не пойму. Спустилась попить воды, а там... а тут... в гостиной...
– Что? – нетерпеливо выкрикнула я и до треска пластика сжала радионяню.
– Глеб и Оля, они...
Дальше я уже не слушала. Вырвалась из объятий Кирилла и метнулась в дом.
Гостиная была пуста.
– Глеб! – закричала я что есть мочи. Старалась сдерживать себя, боялась потерять контроль, поддаться истерике. В ушах стучал пульс, отсчитывая каждую секунду ожидания – томительную, невыносимую.
– Чё орешь, Полевая? Совсем сбрендила?
Он появился откуда-то справа – живой, осязаемый. Весь грязный – только лицо умыл. Оно светлым пятном выделялось на фоне неопрятной, изорванной одежды и повисших космами волос. Синие глаза смотрели тревожно, даже немного растерянно.
– Какого тут происходит вообще?
– Ты жив. – Я улыбнулась. – Я вернула тебя!
...Все оказалось сложнее, чем я думала. Атли – живые и невредимые, отмывшиеся и переодевшиеся, сидели в гостиной. Молчали, понурив головы, и только Глеб расхаживал из стороны в сторону.
– Все? – в который раз спросил он. – И я?
– И ты, – спокойно подтвердила я. Взглянула на Лину – она согнулась в кресле, поджала колени и смотрела на меня исподлобья.
Черт, а ведь я так надеялась, что будет пара дней – отойти от шока. Но Лина позвонила Владу еще ночью. А значит, счет пошел на часы. Он приедет сегодня же и оторвет мне башку.
