Джон спросил:
– Готова?
Я задрожала сильнее, тяжело сглотнув вязкий ком в горле. Слов по-прежнему не было, но Джон, похоже, и не ждал их. Он еще шире развел мои ноги в стороны и грубо вошел в раскаленное, как жерло вулкана, женское естество своим обжигающим членом. До основания, очень глубоко. Он вдавил меня в мягкую постель своим большим членом.
Я громко вскрикнула и закусила нижнюю губу, словно от боли:
– Нет!!!
Джон замер:
– Что опять не так? – недовольно спросил он.
– Просто у тебя он… большой, – ответила я, словно извиняясь за крик, напугавший его. – Отвыкла от больших членов.
– Мой член забыла уже? – с лихорадочным блеском в глазах спросил Джон.
Он почти вынул свое орудие, оставив во мне лишь головку. И замер в ожидании моей реакции. А я инстинктивно подалась на встречу ему, сама глубже насаживаясь на член. Природа есть природа...
Джону это и было нужно. Он одним плавным движением, не так грубо, как в первый раз, опять пригвоздил меня к постели.
Я тихонько взвизгнула, в голове вспыхнул фейерверк: звезды замерцали в глазах. Джон злорадно улыбнулся и сделал еще один аккуратный цикл, на этот раз не до самого конца.
Я не возражала, Джон продолжил двигаться, наращивая темп. Он страстно шептал мне что-то, но я не слушала. Густая растительность на груди молодого человека неприятно щекотала кожу, а запах перегара из его рта буквально пропитал помещение.
Постепенно Джон перестал шептать и застонал. Его стоны становятся все громче, в предчувствии надвигающегося шквала.
Наш секс оказался недолгим и тривиальным. Джон не был похож на Сема. Он быстро кончил, собрался и ушел, предварительно потребовав у меня номер телефона.
Я не чувствовала ни стыда, ни угрызений совести. Ничего, кроме усталости и легкого сожаления, что не получила оргазм. И не думала ни о чем. Натянула на себя одеяло, закрыла глаза. Сон пришел через несколько минут…
Потом приехал Сем. Естественно, я ему ничего не рассказала. А когда муж опять уехал, позвонил Джон, предложил встретиться у моего дома и прогуляться. Такая перспектива меня не прельщала, но я не смогла отказать опять. Ну, не умею я отказывать! Привыкла подчиняться и угождать мужчинам.
– Давай сделаем вид, что у нас ничего не было, – сказал мне Джон при встрече.
Это звучало, мягко говоря, нелепо, но я подтвердила:
– Да, ничего у нас не было. Особенно у меня.
– Так будет, – оживился молодой человек, а я с досадой ощутила, что меня пронзает волнение.
– Где твой муж? – спросил Джон.
– Опять в командировке.
– Это хороший знак! Можешь пока привыкать к мысли, что у тебя будет любовник, – со смешком и изрядным ехидством сказал Джон и сделал попытку меня поцеловать.
Я отшатнулась и ответила:
– Мне не нужен любовник!
– Но я собираюсь ухаживать за тобой по всем правилам, с цветами, подарками, страстными поцелуями, – проникновенно сообщил молодой человек, а меня пробрала жаркая дрожь. – По-настоящему, в тайне от мужа, безо всяких провокаций. Ты ведь не возражаешь, да?
– Возражаю, – сказала я, а сама подумала:
«Вот и вышла подышать воздухом на свою голову, этот нахал предложил стать любовницей в тайне от Сема. Не хорошо… Не нужно было опять встречаться с Джоном. А впрочем… У Сема были и, наверное, есть любовницы».
– Что призадумалась? Соглашайся скорее, я ведь все равно возьму силой, – то ли шутя, то ли серьезно произнес Джон. – Пойдем сразу к тебе или немного прогуляемся, купим цветы?
– Мне не нужны цветы, что мне с ними делать? Мне не нужен секс с тобой, он мне не нравится, – честно ответила я.
– Поцелуи мои тебе точно нравятся, я это чувствовал. И секс неплохой был, а будет еще лучше!
Мы зашли в близлежащий парк, присели на скамейку. Джон наклонился совсем близко к моему лицу, наши губы разделяли считанные миллиметры, я ощущала его горячее дыхание и с безнадежностью понимала, что он сейчас меня поцелует, а я не буду против.
И он поцеловал, довольно нежно и бережно лаская мои чувствительные губы. Я была растеряна и послушно обмякла в его руках. Тело плавилось, наполняясь горячей, сладкой негой до самой последней клеточки, перед глазами вспыхивали разноцветные искорки, а поцелуй все не заканчивался в своей томительной неторопливости.
Правой рукой Джон обнимал меня за талию, пальцы левой запустил в волосы, мягко поглаживая их, я потерялась в ощущениях и эмоциях. Сегодня Джон не был пьян, по крайней мере, от него не пахло. И мне нравились его поцелуи под радостное весеннее птичье пение и шуршание легкого теплого ветерка.
Я увлеклась поцелуями настолько, что забыла вообще обо всем. Не могла соображать, мысли разлетались вместе с птицами, напуганными редкими прохожими.
– Может, пойдем к тебе, – наконец сказал Джон, – здесь люди ходят.
– Ой, нет, лучше это все-таки прекратить совсем, – смогла ответить я.
– Не волнуйся, между нами не будет никаких обязательств. Мне безразлично, кто у тебя муж и чем он занимается. Гуляет, наверное, сейчас. Я же не уговариваю тебя бросить мужа, не собираюсь его отнимать. Мы просто с пользой проведем время, к взаимному удовольствию. А мужу ничего не скажем. Потом можем встретиться еще, если захочешь. Быть просто любовницей без каких-либо обязанностей – совсем не плохо.
– Не хочу быть просто удобной любовницей… – сказала я и запнулась, не зная, как обосновать свою фразу, смутилась окончательно и от бессилия уткнулась лицом в грудь Джона, понимая, что он будет настаивать, а я, как всегда, уступлю.
Вряд ли Джон понимал мое состояние. Но он нежно погладил меня по волосам, и ласково сказал:
– Знаешь, мне хочется просто ухаживать за симпатичной девушкой, делать ей приятное, обсуждать новости, болтать о жизни. У меня нет подруги, а ты моя первая страсть, девушка достойная во всех отношениях. Ты же была влюблена в меня, разве не так?
Я пожала плечами.
– Я часто вспоминал наши свидания и нашел тебя, чтобы продолжить общение, – сказал молодой человек с мягкой улыбкой на губах. – Я ни к чему не буду тебя принуждать.
Джон сделал паузу, уставился на меня, и вдруг его лицо приняло решительное, злобное выражение. Глаза гневно заблестели, губы и челюсти плотно сжались. Он сказал в ультимативной форме то, что я никак не ожидала услышать от него:
– Или мы прямо сейчас идем к тебе домой, или я все расскажу твоему мужу!
Первой моей мыслью было вскочить и убежать, я даже приподнялась со скамейки, но Джон крепко ухватил меня за руку и с такой силой сжал ее, что мне стало больно.
– Отпусти руку, синяк останется! – взвыла я.
Джон ослабил хватку и сказал в более мягком тоне:
– Пойдем, в последний раз прошу! И больше не будем встречаться, если не захочешь. Обещаю! Одни только поцелуи. Здесь целоваться не прилично. Ну, хоть один поцелуй…
Вот ведь гад! До шантажа дошел! И не оставит меня в покое! Сему расскажет? Не думаю, но лучше не рисковать, Сем не должен знать о наших свиданиях. Последние годы жизни прошли в постоянном страхе, что муж разлюбит меня и выгонит. Сообщение об измене могло стать причиной к этому. Я готова была отдаться Джону, только бы отстал от меня. Куда мне было деваться? Лучше уступить и не встречаться потом с этим нахалом больше никогда.
– Один только поцелуй и между нами все кончено, так? – спросила я.
Джон кивнул.
– Давай продолжим целоваться здесь, – сказала я, мне так не хотелось опять вести его к себе, ведь понимала, чем это может закончиться.
– Говорю же: здесь люди ходят, могут мужу твоему рассказать и неудобно на улице целоваться, - настаивал Джон.
Я стала соображать, как лучше отсюда пройти к дому, чтобы охрана элитного квартала не обратила на нас внимания.
К моему отчаянию неожиданно добавилось сексуальное желание. Умом я не хотела быть с Джоном, но подсознательное влечение, нездоровое, дикое, звериное, основной инстинкт, испортивший судьбы многим женщинам, опять подталкивал меня в лапы этому не слишком приятному для меня самцу…
Дома мы прошли сразу в спальню.
– Только еще один поцелуй, – напомнила я, прекрасно понимая, что поцелуем наш вечер не ограничится.
– Хорошо, но теперь ты сама поцелуешь меня, – сказал Джон, снимая пиджак.
– Ладно, – ответила я, набрала полную грудь воздуха, а затем быстро чмокнула его в щеку.
– Не, так не пойдет, – возмутился Джон.
Он пожирал меня глазами как удав кролика. А я словно кролик была загипнотизирована этим человеком и не могла сопротивляться.
Джон схватил меня за талию и крепко прижал к себе. Даже через джинсы я чувствовала его напряженный член.
– Ты обманула меня, – со сладострастной улыбкой сказал Джон. – Не захотела поцеловать по-настоящему, так, как женщина целует мужчину, которого хочет. Ну-ка, давай, исправляйся, а то я накажу тебя, возьму силой.
И я коснулась его губ. Замерла на секунду и проникла в приоткрытый рот своим языком, который поздоровался там со встретившим его языком Джона, после чего я нежно втянула в себя верхнюю губу молодого человека, а затем проделала это и с нижней губой. Любовник позволил мне взять инициативу, его руки переместились на мою попку и поглаживали ягодицы.
Я перестала отдавать себе отчет в том, что происходит. Орудовала у него во рту языком, получая удовольствие, ни о чем не думая. Джон прикрыл глаза и прерывисто сладострастно дышал. Очевидно, ему нравился мой затянувшийся поцелуй.
Наконец я освободилась. Любовник открыл глаза и своим гипнотическим взглядом недовольно уставился на меня, требуя продолжения. Я снова проникла в его рот, и он будто озверел, накинулся на мои губы в страстном порыве: до боли кусал их, сосал, ласкал языком.
Я словно слетела с тормозов, сама обвила шею любовника руками, прижилась к нему и больше не возражала даже тогда, когда он запустил руку мне в трусики. Я лишь дернулась, ощущая, как его прохладные пальцы блуждают по клитору и половым губам.
Вопреки всему было приятно, мое существо стало изнывать от желания близости. Голова плыла, я забыла о муже, о том, что Джон – не мой мужчина, а от секса с ним поучалось одно разочарование.
На меня нашло весеннее помешательство, ощущение близости самца сводило с ума. Я не сопротивлялась, когда он стащил с меня трусики, раздвинул ягодицы, стал ласкать интимные места. Я сладко всхлипнула, когда его палец вошел в мою киску и принялся интенсивно вращаться там. Только тогда, когда Джон скинул с себя трусы и попытался всадить в меня свой пульсирующий член, я, наконец, очнулась, собрала последние остатки воли и прокричала:
– Нет! Не делай этого!
Джон вздрогнул, остановился, посмотрел на меня с бесовским сладострастием в глазах.
– Заткнись! – грубо сказал он. – Ты же хочешь… Я знаю… Никто не узнает…
Было понятно, что самец не уйдет отсюда, пока не овладеет мною пусть даже силой. Я и пикнуть не успела, когда он стремительно опрокинул меня на кровать. Ладонью одной руки зажал рот, другой схватил за горло. Теперь я целиком и полностью была во власти Джона.
– Если опять заорешь, я придушу тебя. Поняла?! – угрожающе спросил он.
Самца трясло от возбуждения, в его взгляде отражалось неприкрытая звериная похоть. Я слегка кивнула, хотя мы оба понимали: даже если я заору, все равно мой крик вряд ли кто услышит. У меня в прямом смысле перехватило дыхание, мне не хотелось лишних истерик. Я окончательно смирилась.
Джон убрал руку с лица, но другую продолжал удерживать на горле.
– Сейчас я войду в тебя, – сказал он. – А ты будешь стонать подо мной, кусая губы от удовольствия, и просить еще…
Но прежде он сильно сжал свободной рукой мою напрягшуюся грудь, играя указательным пальцем с возбужденным соском, и спросил:
– Ну, что-нибудь скажешь? Может, признаешься мне в любви?
Я ничего не сказала, потому что не могла говорить с пережатым горлом.
– Ты же сама мечтаешь, что бы я как следует трахнул тебя, пока твой парень развлекается где-то на стороне. Бездушная стерва! Сейчас я покажу тебе! – с этими словами Джон резко вошел в меня...
Но тут мы услышали шум за дверью, кажется, кто-то быстро шел по коридору. Однако Джон продолжил свои движения. Нагло, одержимо.
Кажется, послышался голос Сема и стук в дверь. Нет, это мне не кажется! На самом деле стали барабанить в закрытою на ключ дверь.
Джон, похоже, испугался и отпустил мое горло. Я испугалась еще больше и заорала что было сил:
– Выпусти меня!!! Ты мне противен!!! Ты мерзкий, гадкий, отвратительный!!!
Через секунду в спальню влетел Сем, вслед за ним – два здоровенных охранника, которые сразу кинулись к Джону, чтобы оттащить его от меня. Мужики схватили моего любовника за руки с разных сторон, заломили их за спину и поволокли испуганного голого молодого человека из спальни.
Я прикрыла тело одеялом, с ужасом смотрела на происходящее и на мужа, который подталкивал Джона до двери, помогая охранникам, а затем подскочил ко мне и заорал:
– Что, понравилось обжиматься с этим нищим уродом?! – я первый раз видела мужа в таком состоянии, глаза его пылали ненавистью.
– Прости меня, я не хотела, честное слово! – взмолилась я. – Сейчас все тебе объясню.
– Су-у-ка-а! Я все видел! – заорал Сем, размахнулся и ударил меня кулаком по лицу.
Удар выстрелом боли просвистел в моей голове. Я ощутила сладковатый привкус крови на губах, но закричала:
– Прости меня!!! Не виноватая я, он взял меня силой!
– Без твоего ведома забрался к тебе в спальню и силой взял?! – злобно спросил Сем и ударил меня еще раз. Искры посыпались из правого глаза.
Муж посмотрел на мое опухающее лицо и сказал:
– Во мне борются два желания: придушить тебя сразу или забить до смерти потом. Что предпочитаешь?
Я в страхе промолчала, а Сем вновь наклонился ко мне и ударил кулаком на этот раз по животу. От боли в глазах потемнело, дыхание перехватило, казалось: все, мне конец, отдам Богу душу. Но Сем не стал меня добивать, душить или ждать, пока я приду в чувства. Он молча вышел за дверь.
Слегка оклемавшись, я присела и пальцами осторожно ощупала разбитые губы, нос. Они сильно распухли, но кровотечение приостановилось. Глаз подбит и отек. В оставшуюся щелочку я почти ничего не видела. Хорошо хоть, что второй глаз не пострадал. И нос не сломан, зубы целы, язык ворочается. Могло бы быть гораздо хуже!
Я провела языком диагностику поврежденных участков рта. Ее результатом стало пощипывание и несильная боль в тех местах, где были ссадины и припухлости.
Но в этот момент в спальню опять заскочил Сем и заорал:
– Я с тобой еще не закончил! Шлюха поганая!
Я автоматически прикрыла тело руками, страх пронзил каждую клеточку даже больше, чем при первом появлении мужа с бугаями. По щекам хлынули слезы. От отчаяния, бессилия, стыда.
Но Сем не стал бить меня снова. Он собрал одежду Джона, злобно сказал:
– С твоим хахалем покончено, больше ты его не увидишь, – и вышел опять.
В тот момент у меня не было желания узнать, что бугаи сделали с любовником. Я в страхе ожидала очередного появления мужа. И он пришел с прутом в руке. Велел мне подняться и встать в угол, растопырив руки и ноги.
Сем начал бить меня прутом, как он делал это иногда прежде в наших сексуальных играх. Но на этот раз бил сильно, с остервенением. Мне казалось, что экзекуция длится вечность. Сем еще хлестал меня, когда в спальню вошел один из охранников и казал:
– Все сделали как надо, мы пошли. А ты не забей ее до смерти в своей ярости.
– Готова?
Я задрожала сильнее, тяжело сглотнув вязкий ком в горле. Слов по-прежнему не было, но Джон, похоже, и не ждал их. Он еще шире развел мои ноги в стороны и грубо вошел в раскаленное, как жерло вулкана, женское естество своим обжигающим членом. До основания, очень глубоко. Он вдавил меня в мягкую постель своим большим членом.
Я громко вскрикнула и закусила нижнюю губу, словно от боли:
– Нет!!!
Джон замер:
– Что опять не так? – недовольно спросил он.
– Просто у тебя он… большой, – ответила я, словно извиняясь за крик, напугавший его. – Отвыкла от больших членов.
– Мой член забыла уже? – с лихорадочным блеском в глазах спросил Джон.
Он почти вынул свое орудие, оставив во мне лишь головку. И замер в ожидании моей реакции. А я инстинктивно подалась на встречу ему, сама глубже насаживаясь на член. Природа есть природа...
Джону это и было нужно. Он одним плавным движением, не так грубо, как в первый раз, опять пригвоздил меня к постели.
Я тихонько взвизгнула, в голове вспыхнул фейерверк: звезды замерцали в глазах. Джон злорадно улыбнулся и сделал еще один аккуратный цикл, на этот раз не до самого конца.
Я не возражала, Джон продолжил двигаться, наращивая темп. Он страстно шептал мне что-то, но я не слушала. Густая растительность на груди молодого человека неприятно щекотала кожу, а запах перегара из его рта буквально пропитал помещение.
Постепенно Джон перестал шептать и застонал. Его стоны становятся все громче, в предчувствии надвигающегося шквала.
Наш секс оказался недолгим и тривиальным. Джон не был похож на Сема. Он быстро кончил, собрался и ушел, предварительно потребовав у меня номер телефона.
Я не чувствовала ни стыда, ни угрызений совести. Ничего, кроме усталости и легкого сожаления, что не получила оргазм. И не думала ни о чем. Натянула на себя одеяло, закрыла глаза. Сон пришел через несколько минут…
Потом приехал Сем. Естественно, я ему ничего не рассказала. А когда муж опять уехал, позвонил Джон, предложил встретиться у моего дома и прогуляться. Такая перспектива меня не прельщала, но я не смогла отказать опять. Ну, не умею я отказывать! Привыкла подчиняться и угождать мужчинам.
Глава 28.
– Давай сделаем вид, что у нас ничего не было, – сказал мне Джон при встрече.
Это звучало, мягко говоря, нелепо, но я подтвердила:
– Да, ничего у нас не было. Особенно у меня.
– Так будет, – оживился молодой человек, а я с досадой ощутила, что меня пронзает волнение.
– Где твой муж? – спросил Джон.
– Опять в командировке.
– Это хороший знак! Можешь пока привыкать к мысли, что у тебя будет любовник, – со смешком и изрядным ехидством сказал Джон и сделал попытку меня поцеловать.
Я отшатнулась и ответила:
– Мне не нужен любовник!
– Но я собираюсь ухаживать за тобой по всем правилам, с цветами, подарками, страстными поцелуями, – проникновенно сообщил молодой человек, а меня пробрала жаркая дрожь. – По-настоящему, в тайне от мужа, безо всяких провокаций. Ты ведь не возражаешь, да?
– Возражаю, – сказала я, а сама подумала:
«Вот и вышла подышать воздухом на свою голову, этот нахал предложил стать любовницей в тайне от Сема. Не хорошо… Не нужно было опять встречаться с Джоном. А впрочем… У Сема были и, наверное, есть любовницы».
– Что призадумалась? Соглашайся скорее, я ведь все равно возьму силой, – то ли шутя, то ли серьезно произнес Джон. – Пойдем сразу к тебе или немного прогуляемся, купим цветы?
– Мне не нужны цветы, что мне с ними делать? Мне не нужен секс с тобой, он мне не нравится, – честно ответила я.
– Поцелуи мои тебе точно нравятся, я это чувствовал. И секс неплохой был, а будет еще лучше!
Мы зашли в близлежащий парк, присели на скамейку. Джон наклонился совсем близко к моему лицу, наши губы разделяли считанные миллиметры, я ощущала его горячее дыхание и с безнадежностью понимала, что он сейчас меня поцелует, а я не буду против.
И он поцеловал, довольно нежно и бережно лаская мои чувствительные губы. Я была растеряна и послушно обмякла в его руках. Тело плавилось, наполняясь горячей, сладкой негой до самой последней клеточки, перед глазами вспыхивали разноцветные искорки, а поцелуй все не заканчивался в своей томительной неторопливости.
Правой рукой Джон обнимал меня за талию, пальцы левой запустил в волосы, мягко поглаживая их, я потерялась в ощущениях и эмоциях. Сегодня Джон не был пьян, по крайней мере, от него не пахло. И мне нравились его поцелуи под радостное весеннее птичье пение и шуршание легкого теплого ветерка.
Я увлеклась поцелуями настолько, что забыла вообще обо всем. Не могла соображать, мысли разлетались вместе с птицами, напуганными редкими прохожими.
– Может, пойдем к тебе, – наконец сказал Джон, – здесь люди ходят.
– Ой, нет, лучше это все-таки прекратить совсем, – смогла ответить я.
– Не волнуйся, между нами не будет никаких обязательств. Мне безразлично, кто у тебя муж и чем он занимается. Гуляет, наверное, сейчас. Я же не уговариваю тебя бросить мужа, не собираюсь его отнимать. Мы просто с пользой проведем время, к взаимному удовольствию. А мужу ничего не скажем. Потом можем встретиться еще, если захочешь. Быть просто любовницей без каких-либо обязанностей – совсем не плохо.
– Не хочу быть просто удобной любовницей… – сказала я и запнулась, не зная, как обосновать свою фразу, смутилась окончательно и от бессилия уткнулась лицом в грудь Джона, понимая, что он будет настаивать, а я, как всегда, уступлю.
Вряд ли Джон понимал мое состояние. Но он нежно погладил меня по волосам, и ласково сказал:
– Знаешь, мне хочется просто ухаживать за симпатичной девушкой, делать ей приятное, обсуждать новости, болтать о жизни. У меня нет подруги, а ты моя первая страсть, девушка достойная во всех отношениях. Ты же была влюблена в меня, разве не так?
Я пожала плечами.
– Я часто вспоминал наши свидания и нашел тебя, чтобы продолжить общение, – сказал молодой человек с мягкой улыбкой на губах. – Я ни к чему не буду тебя принуждать.
Джон сделал паузу, уставился на меня, и вдруг его лицо приняло решительное, злобное выражение. Глаза гневно заблестели, губы и челюсти плотно сжались. Он сказал в ультимативной форме то, что я никак не ожидала услышать от него:
– Или мы прямо сейчас идем к тебе домой, или я все расскажу твоему мужу!
Первой моей мыслью было вскочить и убежать, я даже приподнялась со скамейки, но Джон крепко ухватил меня за руку и с такой силой сжал ее, что мне стало больно.
– Отпусти руку, синяк останется! – взвыла я.
Джон ослабил хватку и сказал в более мягком тоне:
– Пойдем, в последний раз прошу! И больше не будем встречаться, если не захочешь. Обещаю! Одни только поцелуи. Здесь целоваться не прилично. Ну, хоть один поцелуй…
Вот ведь гад! До шантажа дошел! И не оставит меня в покое! Сему расскажет? Не думаю, но лучше не рисковать, Сем не должен знать о наших свиданиях. Последние годы жизни прошли в постоянном страхе, что муж разлюбит меня и выгонит. Сообщение об измене могло стать причиной к этому. Я готова была отдаться Джону, только бы отстал от меня. Куда мне было деваться? Лучше уступить и не встречаться потом с этим нахалом больше никогда.
– Один только поцелуй и между нами все кончено, так? – спросила я.
Джон кивнул.
– Давай продолжим целоваться здесь, – сказала я, мне так не хотелось опять вести его к себе, ведь понимала, чем это может закончиться.
– Говорю же: здесь люди ходят, могут мужу твоему рассказать и неудобно на улице целоваться, - настаивал Джон.
Я стала соображать, как лучше отсюда пройти к дому, чтобы охрана элитного квартала не обратила на нас внимания.
К моему отчаянию неожиданно добавилось сексуальное желание. Умом я не хотела быть с Джоном, но подсознательное влечение, нездоровое, дикое, звериное, основной инстинкт, испортивший судьбы многим женщинам, опять подталкивал меня в лапы этому не слишком приятному для меня самцу…
Дома мы прошли сразу в спальню.
– Только еще один поцелуй, – напомнила я, прекрасно понимая, что поцелуем наш вечер не ограничится.
– Хорошо, но теперь ты сама поцелуешь меня, – сказал Джон, снимая пиджак.
– Ладно, – ответила я, набрала полную грудь воздуха, а затем быстро чмокнула его в щеку.
– Не, так не пойдет, – возмутился Джон.
Он пожирал меня глазами как удав кролика. А я словно кролик была загипнотизирована этим человеком и не могла сопротивляться.
Джон схватил меня за талию и крепко прижал к себе. Даже через джинсы я чувствовала его напряженный член.
– Ты обманула меня, – со сладострастной улыбкой сказал Джон. – Не захотела поцеловать по-настоящему, так, как женщина целует мужчину, которого хочет. Ну-ка, давай, исправляйся, а то я накажу тебя, возьму силой.
И я коснулась его губ. Замерла на секунду и проникла в приоткрытый рот своим языком, который поздоровался там со встретившим его языком Джона, после чего я нежно втянула в себя верхнюю губу молодого человека, а затем проделала это и с нижней губой. Любовник позволил мне взять инициативу, его руки переместились на мою попку и поглаживали ягодицы.
Я перестала отдавать себе отчет в том, что происходит. Орудовала у него во рту языком, получая удовольствие, ни о чем не думая. Джон прикрыл глаза и прерывисто сладострастно дышал. Очевидно, ему нравился мой затянувшийся поцелуй.
Наконец я освободилась. Любовник открыл глаза и своим гипнотическим взглядом недовольно уставился на меня, требуя продолжения. Я снова проникла в его рот, и он будто озверел, накинулся на мои губы в страстном порыве: до боли кусал их, сосал, ласкал языком.
Я словно слетела с тормозов, сама обвила шею любовника руками, прижилась к нему и больше не возражала даже тогда, когда он запустил руку мне в трусики. Я лишь дернулась, ощущая, как его прохладные пальцы блуждают по клитору и половым губам.
Вопреки всему было приятно, мое существо стало изнывать от желания близости. Голова плыла, я забыла о муже, о том, что Джон – не мой мужчина, а от секса с ним поучалось одно разочарование.
На меня нашло весеннее помешательство, ощущение близости самца сводило с ума. Я не сопротивлялась, когда он стащил с меня трусики, раздвинул ягодицы, стал ласкать интимные места. Я сладко всхлипнула, когда его палец вошел в мою киску и принялся интенсивно вращаться там. Только тогда, когда Джон скинул с себя трусы и попытался всадить в меня свой пульсирующий член, я, наконец, очнулась, собрала последние остатки воли и прокричала:
– Нет! Не делай этого!
Джон вздрогнул, остановился, посмотрел на меня с бесовским сладострастием в глазах.
– Заткнись! – грубо сказал он. – Ты же хочешь… Я знаю… Никто не узнает…
Было понятно, что самец не уйдет отсюда, пока не овладеет мною пусть даже силой. Я и пикнуть не успела, когда он стремительно опрокинул меня на кровать. Ладонью одной руки зажал рот, другой схватил за горло. Теперь я целиком и полностью была во власти Джона.
– Если опять заорешь, я придушу тебя. Поняла?! – угрожающе спросил он.
Самца трясло от возбуждения, в его взгляде отражалось неприкрытая звериная похоть. Я слегка кивнула, хотя мы оба понимали: даже если я заору, все равно мой крик вряд ли кто услышит. У меня в прямом смысле перехватило дыхание, мне не хотелось лишних истерик. Я окончательно смирилась.
Джон убрал руку с лица, но другую продолжал удерживать на горле.
– Сейчас я войду в тебя, – сказал он. – А ты будешь стонать подо мной, кусая губы от удовольствия, и просить еще…
Но прежде он сильно сжал свободной рукой мою напрягшуюся грудь, играя указательным пальцем с возбужденным соском, и спросил:
– Ну, что-нибудь скажешь? Может, признаешься мне в любви?
Я ничего не сказала, потому что не могла говорить с пережатым горлом.
– Ты же сама мечтаешь, что бы я как следует трахнул тебя, пока твой парень развлекается где-то на стороне. Бездушная стерва! Сейчас я покажу тебе! – с этими словами Джон резко вошел в меня...
Но тут мы услышали шум за дверью, кажется, кто-то быстро шел по коридору. Однако Джон продолжил свои движения. Нагло, одержимо.
Кажется, послышался голос Сема и стук в дверь. Нет, это мне не кажется! На самом деле стали барабанить в закрытою на ключ дверь.
Джон, похоже, испугался и отпустил мое горло. Я испугалась еще больше и заорала что было сил:
– Выпусти меня!!! Ты мне противен!!! Ты мерзкий, гадкий, отвратительный!!!
Глава 29.
Через секунду в спальню влетел Сем, вслед за ним – два здоровенных охранника, которые сразу кинулись к Джону, чтобы оттащить его от меня. Мужики схватили моего любовника за руки с разных сторон, заломили их за спину и поволокли испуганного голого молодого человека из спальни.
Я прикрыла тело одеялом, с ужасом смотрела на происходящее и на мужа, который подталкивал Джона до двери, помогая охранникам, а затем подскочил ко мне и заорал:
– Что, понравилось обжиматься с этим нищим уродом?! – я первый раз видела мужа в таком состоянии, глаза его пылали ненавистью.
– Прости меня, я не хотела, честное слово! – взмолилась я. – Сейчас все тебе объясню.
– Су-у-ка-а! Я все видел! – заорал Сем, размахнулся и ударил меня кулаком по лицу.
Удар выстрелом боли просвистел в моей голове. Я ощутила сладковатый привкус крови на губах, но закричала:
– Прости меня!!! Не виноватая я, он взял меня силой!
– Без твоего ведома забрался к тебе в спальню и силой взял?! – злобно спросил Сем и ударил меня еще раз. Искры посыпались из правого глаза.
Муж посмотрел на мое опухающее лицо и сказал:
– Во мне борются два желания: придушить тебя сразу или забить до смерти потом. Что предпочитаешь?
Я в страхе промолчала, а Сем вновь наклонился ко мне и ударил кулаком на этот раз по животу. От боли в глазах потемнело, дыхание перехватило, казалось: все, мне конец, отдам Богу душу. Но Сем не стал меня добивать, душить или ждать, пока я приду в чувства. Он молча вышел за дверь.
Слегка оклемавшись, я присела и пальцами осторожно ощупала разбитые губы, нос. Они сильно распухли, но кровотечение приостановилось. Глаз подбит и отек. В оставшуюся щелочку я почти ничего не видела. Хорошо хоть, что второй глаз не пострадал. И нос не сломан, зубы целы, язык ворочается. Могло бы быть гораздо хуже!
Я провела языком диагностику поврежденных участков рта. Ее результатом стало пощипывание и несильная боль в тех местах, где были ссадины и припухлости.
Но в этот момент в спальню опять заскочил Сем и заорал:
– Я с тобой еще не закончил! Шлюха поганая!
Я автоматически прикрыла тело руками, страх пронзил каждую клеточку даже больше, чем при первом появлении мужа с бугаями. По щекам хлынули слезы. От отчаяния, бессилия, стыда.
Но Сем не стал бить меня снова. Он собрал одежду Джона, злобно сказал:
– С твоим хахалем покончено, больше ты его не увидишь, – и вышел опять.
В тот момент у меня не было желания узнать, что бугаи сделали с любовником. Я в страхе ожидала очередного появления мужа. И он пришел с прутом в руке. Велел мне подняться и встать в угол, растопырив руки и ноги.
Сем начал бить меня прутом, как он делал это иногда прежде в наших сексуальных играх. Но на этот раз бил сильно, с остервенением. Мне казалось, что экзекуция длится вечность. Сем еще хлестал меня, когда в спальню вошел один из охранников и казал:
– Все сделали как надо, мы пошли. А ты не забей ее до смерти в своей ярости.
