В целом его считали хорошим малым (хотя этот малый был под два метра ростом, плюс ко всему – с серыми глазами и русыми волосами), но уж точно не лидером и не душой компании. Есть даже опасение, что не приди он на работу и не будь у него волшебного заседания – то никто бы его и не хватился. Но так было только до того момента, пока он не начал писать свою Волшебную диссертацию…
Теперь он творил каждый день. Он купил самопишущийся наушник, надиктовывал в него свои мысли, пока утром шел, а вечером возвращался с работы, а так же в обеденный перерыв. Устройство все впечатывало в электронный документ. Спал ли, умывался ли или проводил Волшебное заседание, все его мысли и чувства, посвященные диссертации, словно создали параллельную дорогу по отношению к уже хорошо протоптанной и привычной ему дороге жизни. А потому эти новые и такие приятные ему идеи и размышления его не только не отвлекали, но наоборот, поднимали настроение. Его глаза, в которых ранее редко вспыхивал огонек интереса, теперь непрестанно светились, словно факел, от переполнявших их научных размышлений, нездоровым румянцем горели щеки – то ли потому, что теперь он стал предметом обсуждения многих судей, то ли оттого, что превратился в объект вожделения многих девушек, но факт оставался фактом.
В первые же свои официальные выходные он оккупировал волшебный архив Волшебного здания суда и даже провёл там несколько ночей. Выгонять его не стали, потому как на то были свои причины. Дицер все-таки был Волшебным судьей – а потому как-то неудобно было его выставить или сказать, что архив в выходные не работает. Плюс ко всему он имел такой вид, что связываться с ним просто боялись – глаза фанатично блестели, некоторым даже казалось, что его руки немного подрагивали, так как ему постоянно хотелось что-то записать. Сам он изрядно исхудал. Ел ли он вообще? Мог и забыть… Самые «умные» даже предположили, что в архиве он обращался к Богине Волшебной Истины, и она подсказывала ему самые новые, самые лучшие юридические идеи.
Но, как известно, не всё, из того, что говорят – правда. Автор уверенно заявляет и готов поручиться, что ни к какой богине Дицер не обращался, всё писал сам и только сам, но таким темпом, который способен посоревноваться со скоростью света.
Помимо архива он посетил несколько волшебных конференций, проанкетировал несколько сотен следователей и Волшебных судей, у наиболее интересных и открытых для диалога личностей даже взял интервью. И так, спустя ровно месяц, Волшебная диссертация была готова. Можно с уверенностью сказать, что эта научно-исследовательская работа преобразила его – он словно раскрылся, засиял новыми красками: стал общительным, улыбчивым и во всех отношениях приятным человеком, если даже не сказать – невероятно притягательным для всех и каждого. Всё больше народу хотело с ним подружиться, но пока он просто не мог этого заметить, так как все его мыслечувства были поглощены одной достойной целью – завершить начатое.
Мы не будем останавливаться на том, как он искал себе научного руководителя, как договаривался с оппонентами или каким методом выбирал Диссертационный совет для своей защиты. Отметим лишь, что со всеми промежуточными этапами защиты он справился: был найден один из лучших научных руководителей, который поначалу был жутко всем удивлен, но отнесся к ситуации философски и с юмором и помог придумать тему для уже написанной волшебной работы: «Война и мир в уголовно-процессуальной науке: единство и борьба противоположностей». Оппоненты не переставали хвалить Дицера, но для приличия все же отыскали в его труде несколько фраз (самых обычных), которые при умелом подходе и многолетнем опыте оппонентов можно было бы подать на блюде замечаний.
И вот настал день защиты диссертации. Ради такого события нашему Волшебному судье презентовали ещё один выходной день. И ещё солидная часть персонала здания Волшебного суда в этот день не пришла на работу – кто отпросился в больницу, кто поехал срочно к родственникам, но каким-то немыслимым образом все их пути пересеклись на защите одной всем нам известной диссертации.
Но прежде чем переходить к самому интересному, напомним читателю одну малоизвестную истину: любовь и наука ходят парами. Здесь имеется в виду как любовь к своему научному труду, написанному с любовью. Так и то неподдающееся логике обстоятельство, что при написании (как правило, многолетнем) диссертации, есть шанс серьезно влюбиться (хоть в первого, а может и в сотого встречного).
Но наш Дицер написал работу быстро, а об этой малоизвестной истине он не знал, поэтому такие романтичные глупости его голову не занимали, тем более в день защиты.
Он изрядно волновался, через несколько минут должен был состояться его выход к судьбоносной для него научной трибуне. И именно в этот момент как нельзя кстати пришелся теплый и нежный взгляд улыбнувшейся ему незнакомой девушки. И во время своего выступления, и во время ответов на десятки каверзных вопросов этот взгляд…он словно путеводная звезда, маяк…светил для него…подбадривал. И он отвечал на всё уверенно, легко и со знанием дела.
И так уж получилось, что в этот день он не только был признан достойным обладателем степени кандидата волшебных юридических наук, но еще и умудрился влюбиться. Так что 2 важнейших события в жизни каждого ученого произошли с ним практически одновременно.
Но как ни печально, влюбиться то он влюбился, но запомнил только эти прекрасные глаза и силуэт девушки только в общих чертах. Он старался изгнать это прекрасное нечёткое видение из своей памяти, но оно теперь преследовало его как рой пчёл ограбившего их улей. И вот он уже решился сам разыскать эту девушку, как их пути вновь пересеклись сами собой…то ли это было просто в магазине, то ли прямо в здании Волшебного суда, автор сказать с уверенностью не может, так как всё его внимание было поглощено созерцанием влюбленной пары, а потенциальные свидетели, при том присутствовавшие, так были заняты своими мыслями, что все видели (из серии «слушать и слышать»), но ничего не увидели, а потому и спрашивать их бесполезно.
ВОЛШЕБНАЯ ИСТОРИЯ № 5.
СДЕЛАТЬ ВЫБОР И ОСТАТЬСЯ СЧАСТЛИВЫМ
Эта история начнется с урока географии по Волшебному миру, который будет коротким и простым. Наш мир включает в себя 8 стран, расположенных по кругу, и их центром является никому не подвластное здание Волшебного суда (а ему подведомственна Волшебная академия юриспруденции), ни перед кем не отчитывающееся, никому не платящее налогов, но уравновешивающее криминогенную обстановку всех волшебных государств.
В одной из этих стран родился принц Рафаэль. Он никогда не плакал, уже в 3 года прекрасно читал и знал восемь языков. К семи годам он прочитал все книги из королевской библиотеки и ему стало скучно. Но тут на глаза маленькому принцу попался Волшебный кодекс (далее – ВК)…Так он его вдохновил и впечатлил, что каждый день Рафаэль проводил волшебные заседания во дворце – каждый из его многочисленной свиты (мамок, нянек, друзей, прислуги) был «негодяем»: убийцей, взяточником, грабителем – всех он осудил и назначил каждому проходить наказание под его покровительством. Но вот прошёл год, статьи в ВК закончились (по всем он провел процесс), у некоторых уже было по несколько наказаний, а интерес к судопроизводству не только не пропал, но даже окреп. Что касается родителей Рафаэля – им было некогда, как часто бывает царствующим особам. Хотя они, разумеется, посетили несколько Волшебных заседаний, еле удалившись с них ненаказанными. В общем, увиденное им понравилось и это увлечение сына они, хотя и не поощряли, но и запрещать не стали.
Спустя год каждодневных усилий и непрекращающейся череды волшебных, но пока еще детских разбирательств, Рафаэль понял, что это занятие – его призвание. И пусть он – будущий король волшебной страны Радости, решил для себя, что всё же обладает относительной свободой (пока не состоялась коронация) и сбежал из дома учиться в Волшебную академию юриспруденции.
И вот прошло 20 лет, из которых 10 он проучился в академии, и уже подходила круглая дата его работы в качестве уже настоящего Волшебного судьи. Но вот в чем странность: никто ни в академии, ни в суде никогда не слышал о том, чтобы вместе с ними учился принц.
К этому же времени терпение царствующих родителей Рафаэля приблизилось к критической отметке и грозило иссякнуть полностью как лужа в пустыне - в считанные секунды. Но, во-первых, Волшебный суд был независимым институтом, а во-вторых, родители и сами не знали, как теперь выглядит их сын. Помимо того, что прошло столько времени, королевская семья обладала одним интересным даром – менять внешность. Кстати, очень удобно, когда в отношении отдельных советников и министров возникают сомнения. Поэтому так просто вызволить Рафаэля его родителям не получилось, но слух разнесся по всему зданию Волшебного суда, что там работает принц. Это всколыхнуло общественное внимание работников суда и градус народного интереса к Волшебной академии юриспруденции, что приведет к тому, что вместо стандартной сотни желающих там обучаться в текущем году придет поступать тысяча человек.
Но – не было ни одного судьи с именем Рафаэль. Однако здесь необходимо отметить следующее: факультеты, на которых обучаются Волшебные судьи – набираются раз в десять лет, следовательно, и выпуск осуществляется раз в декаду. Поэтому принц-судья был кем-то из последнего выпуска десятилетней давности.
И вот тут мнения работников здания Волшебного суда разделились на 3 лагеря. Широкой и по большей части высоко-научной общественностью суда было избрано 3 кандидата на роль Волшебного принца-судьи, и весь коллектив как будто распался на 3 больших свиты.
Первый кандидат: холодный, высокомерный, решительный, мастер боевых искусств, пальцем способный проломить любую стену, а в прыжке допрыгнуть до Луны – Волшебный судья Тэнион. В придачу умный, симпатичный и богатый. Он - элита Волшебной академии юриспруденции – за ним всегда ходили толпы «поклонников», поэтому к повышенному вниманию он давно привык, и интерес к своей персоне воспринимал как должное и само собой разумеющееся.
Второй кандидат: деятельный, улыбчивый, всех вдохновляющий и всем помогающий, в придачу - очень заботливый – Волшебный судья Светослав с толпой обожающих его «фанатов», которых он искренне любил, ценил и умело находил слова и совершал поступки, которые позволяли ему пребывать на Олимпе всеобщей любви последние лет 20, а то и с рождения.
Третий и последний кандидат: самый забавный из всех. Низкий, полный, круглый - и глаза, и лицо, и живот. Но было в нём что-то, что всех притягивало. Он всегда был душой любой компании и харизма из него била ключом. И его тоже причислили в кандидаты принца-судьи, но по большей части в шутку, чем всерьез. Он был очень приятным и чрезвычайно умным, но внешность его не вязалась с общепризнанными стандартами красоты...что в общем-то не помешало ему так же обрести преданных друзей, часть из которых была твердо убеждена, что именно он и является принцем-судьей. Звали этого Волшебного судью Пончем.
И вот самым горячим вопросом каждого дня в здании Волшебного суда было: «Кто же принц-судья?». Над ним все гадали и делали ставки. Эти трое судей находились под пристальным вниманием, на их волшебные заседания стала приходить масса жителей из разных Волшебных стран, что порой не все вмещались в волшебный зал. Каждый пытался во взгляде, в жесте, стиле одежды уже избранного им «героя» угадать черты правящей особы, чтобы потом сказать: «Ну я же говорил, что это – он».
Но с того выпуска десятилетней давности была и одна девушка – судья, сейчас так же работающая в здании Волшебного суда. И как-то так негласно вышло, что за сердце Орсивианны стала бороться эта тройка. А когда чего-то мало, а желающих много, то сразу возрастают ставки, увеличивается цена подарков, решения и действия принимаются быстрее, характер становится решительнее… но одно сердце из трёх может выбрать всё равно только одно.
Итак, завязалась серьезная битва. К ней, кстати, на Волшебные заседания больше всего приходило народу. Ведь если с принцем можно было ошибиться, то с девушкой уже нет. Ни у кого и сомнений не было, что когда маски будут сняты, она выберет принца Рафаэля.
Только один Понч ничего не делал. И если те другие готовы были повыдергивать друг другу перья из своих павлиньих хвостов, то его никто не трогал. Он тоже был влюблен, но в общую битву вступать ему не хотелось. Игра может и стоила свеч, но он всё же был убежден, что сущность любви не в этом. И если это судьба - они будут вместе. Филиация его мыслей была абсолютно наивной, безынициативной и сделала его бездеятельным, но влюбленным созерцателем происходящего. Но на нет - и суда нет. Таким образом, в битве осталось 2 титана - Свет и Тень. Свет - Светослав, так как он лучился и озарял собой всех вокруг. Тень – Тэнион, который после скрещения шпаг остроумия, красноречия и интеллекта ещё больше овысокомерился и только Понч не изменился.
И события начали разворачиваться с невероятной скоростью. В один из дней на волшебном заседании Орсивианны один из зрителей волшебного процесса бросил в неё волшебные осколки. Если бы не реакция Тэниона, здесь так же присутствовавшего инкогнито среди толпы, пострадали бы все. Он каждое утро тренировался: помимо общефизической тренировки он проводил бой с тенью, затем набирал сто фантиков из под конфет, подкидывал их и в то время, пока они падали, успевал по каждому ударить и каждый поймать. Поэтому все осколки волшебного стекла он перехватил, хотя сам изрядно поранился. С таким Волшебным судьёй все были как за волшебной стеной.
Начиная с того дня был запрещен свободный вход в здание Волшебного суда и была кардинальным образом изменена вся система безопасности.
В другой день во время перерыва в здании Волшебного суда стали раздаваться божественные звуки мелодии. Волшебный судья Светослав притащил пианино в суд - никто не знает, откуда, видимо, из дома. Сначала он великолепно играл мотив песни «Миллион Волшебных роз». Затем поняв, что должного эффекта это действие не возымело, начал петь – и спел прекрасно. Но когда пение помогало в любви? Но надо отдать ему должное, несколько «фанатов» из свиты Тэниона и Понча перешли к нему. Пару дней поиграв, это дело он забросил, но пианино видимо нести назад уже не захотел. Так оно там и осталось – на верхних этажах здания Волшебного суда как постамент столь редким чувствам Волшебных судей. Кроме музыки Светослав писал Орсивианне письма на старинной бумаге, прикладывал к ним розы. В этом Волшебном судье непостижимым образом переплетались интеллект и романтика.
И может автор чересчур мнителен, но такое у него сложилось чувство, что наши Свет и Тень играли больше на публику, чем ради любви. Все их жесты внимания были во всеуслышанье, во всеувиденье… Хотя, раз этот спектакль по завоеванию сердца одной известной особы приобрел масштабы всего Волшебного мира в целом (не было уголка, где бы об этом уже не слышали), может именно такое поведение и было самым правильным…
Что касается Понча, то он просто сдружился с Орсивианной. После особенно длительных волшебных заседаний они могли попить вместе синий кофе, кое-что обсудить из законов, поговорить обо всем и ни о чём и спокойно разойтись.
Теперь он творил каждый день. Он купил самопишущийся наушник, надиктовывал в него свои мысли, пока утром шел, а вечером возвращался с работы, а так же в обеденный перерыв. Устройство все впечатывало в электронный документ. Спал ли, умывался ли или проводил Волшебное заседание, все его мысли и чувства, посвященные диссертации, словно создали параллельную дорогу по отношению к уже хорошо протоптанной и привычной ему дороге жизни. А потому эти новые и такие приятные ему идеи и размышления его не только не отвлекали, но наоборот, поднимали настроение. Его глаза, в которых ранее редко вспыхивал огонек интереса, теперь непрестанно светились, словно факел, от переполнявших их научных размышлений, нездоровым румянцем горели щеки – то ли потому, что теперь он стал предметом обсуждения многих судей, то ли оттого, что превратился в объект вожделения многих девушек, но факт оставался фактом.
В первые же свои официальные выходные он оккупировал волшебный архив Волшебного здания суда и даже провёл там несколько ночей. Выгонять его не стали, потому как на то были свои причины. Дицер все-таки был Волшебным судьей – а потому как-то неудобно было его выставить или сказать, что архив в выходные не работает. Плюс ко всему он имел такой вид, что связываться с ним просто боялись – глаза фанатично блестели, некоторым даже казалось, что его руки немного подрагивали, так как ему постоянно хотелось что-то записать. Сам он изрядно исхудал. Ел ли он вообще? Мог и забыть… Самые «умные» даже предположили, что в архиве он обращался к Богине Волшебной Истины, и она подсказывала ему самые новые, самые лучшие юридические идеи.
Но, как известно, не всё, из того, что говорят – правда. Автор уверенно заявляет и готов поручиться, что ни к какой богине Дицер не обращался, всё писал сам и только сам, но таким темпом, который способен посоревноваться со скоростью света.
Помимо архива он посетил несколько волшебных конференций, проанкетировал несколько сотен следователей и Волшебных судей, у наиболее интересных и открытых для диалога личностей даже взял интервью. И так, спустя ровно месяц, Волшебная диссертация была готова. Можно с уверенностью сказать, что эта научно-исследовательская работа преобразила его – он словно раскрылся, засиял новыми красками: стал общительным, улыбчивым и во всех отношениях приятным человеком, если даже не сказать – невероятно притягательным для всех и каждого. Всё больше народу хотело с ним подружиться, но пока он просто не мог этого заметить, так как все его мыслечувства были поглощены одной достойной целью – завершить начатое.
Мы не будем останавливаться на том, как он искал себе научного руководителя, как договаривался с оппонентами или каким методом выбирал Диссертационный совет для своей защиты. Отметим лишь, что со всеми промежуточными этапами защиты он справился: был найден один из лучших научных руководителей, который поначалу был жутко всем удивлен, но отнесся к ситуации философски и с юмором и помог придумать тему для уже написанной волшебной работы: «Война и мир в уголовно-процессуальной науке: единство и борьба противоположностей». Оппоненты не переставали хвалить Дицера, но для приличия все же отыскали в его труде несколько фраз (самых обычных), которые при умелом подходе и многолетнем опыте оппонентов можно было бы подать на блюде замечаний.
И вот настал день защиты диссертации. Ради такого события нашему Волшебному судье презентовали ещё один выходной день. И ещё солидная часть персонала здания Волшебного суда в этот день не пришла на работу – кто отпросился в больницу, кто поехал срочно к родственникам, но каким-то немыслимым образом все их пути пересеклись на защите одной всем нам известной диссертации.
Но прежде чем переходить к самому интересному, напомним читателю одну малоизвестную истину: любовь и наука ходят парами. Здесь имеется в виду как любовь к своему научному труду, написанному с любовью. Так и то неподдающееся логике обстоятельство, что при написании (как правило, многолетнем) диссертации, есть шанс серьезно влюбиться (хоть в первого, а может и в сотого встречного).
Но наш Дицер написал работу быстро, а об этой малоизвестной истине он не знал, поэтому такие романтичные глупости его голову не занимали, тем более в день защиты.
Он изрядно волновался, через несколько минут должен был состояться его выход к судьбоносной для него научной трибуне. И именно в этот момент как нельзя кстати пришелся теплый и нежный взгляд улыбнувшейся ему незнакомой девушки. И во время своего выступления, и во время ответов на десятки каверзных вопросов этот взгляд…он словно путеводная звезда, маяк…светил для него…подбадривал. И он отвечал на всё уверенно, легко и со знанием дела.
И так уж получилось, что в этот день он не только был признан достойным обладателем степени кандидата волшебных юридических наук, но еще и умудрился влюбиться. Так что 2 важнейших события в жизни каждого ученого произошли с ним практически одновременно.
Но как ни печально, влюбиться то он влюбился, но запомнил только эти прекрасные глаза и силуэт девушки только в общих чертах. Он старался изгнать это прекрасное нечёткое видение из своей памяти, но оно теперь преследовало его как рой пчёл ограбившего их улей. И вот он уже решился сам разыскать эту девушку, как их пути вновь пересеклись сами собой…то ли это было просто в магазине, то ли прямо в здании Волшебного суда, автор сказать с уверенностью не может, так как всё его внимание было поглощено созерцанием влюбленной пары, а потенциальные свидетели, при том присутствовавшие, так были заняты своими мыслями, что все видели (из серии «слушать и слышать»), но ничего не увидели, а потому и спрашивать их бесполезно.
Прода от 28.10.2018, 08:32
ВОЛШЕБНАЯ ИСТОРИЯ № 5.
СДЕЛАТЬ ВЫБОР И ОСТАТЬСЯ СЧАСТЛИВЫМ
Эта история начнется с урока географии по Волшебному миру, который будет коротким и простым. Наш мир включает в себя 8 стран, расположенных по кругу, и их центром является никому не подвластное здание Волшебного суда (а ему подведомственна Волшебная академия юриспруденции), ни перед кем не отчитывающееся, никому не платящее налогов, но уравновешивающее криминогенную обстановку всех волшебных государств.
В одной из этих стран родился принц Рафаэль. Он никогда не плакал, уже в 3 года прекрасно читал и знал восемь языков. К семи годам он прочитал все книги из королевской библиотеки и ему стало скучно. Но тут на глаза маленькому принцу попался Волшебный кодекс (далее – ВК)…Так он его вдохновил и впечатлил, что каждый день Рафаэль проводил волшебные заседания во дворце – каждый из его многочисленной свиты (мамок, нянек, друзей, прислуги) был «негодяем»: убийцей, взяточником, грабителем – всех он осудил и назначил каждому проходить наказание под его покровительством. Но вот прошёл год, статьи в ВК закончились (по всем он провел процесс), у некоторых уже было по несколько наказаний, а интерес к судопроизводству не только не пропал, но даже окреп. Что касается родителей Рафаэля – им было некогда, как часто бывает царствующим особам. Хотя они, разумеется, посетили несколько Волшебных заседаний, еле удалившись с них ненаказанными. В общем, увиденное им понравилось и это увлечение сына они, хотя и не поощряли, но и запрещать не стали.
Спустя год каждодневных усилий и непрекращающейся череды волшебных, но пока еще детских разбирательств, Рафаэль понял, что это занятие – его призвание. И пусть он – будущий король волшебной страны Радости, решил для себя, что всё же обладает относительной свободой (пока не состоялась коронация) и сбежал из дома учиться в Волшебную академию юриспруденции.
И вот прошло 20 лет, из которых 10 он проучился в академии, и уже подходила круглая дата его работы в качестве уже настоящего Волшебного судьи. Но вот в чем странность: никто ни в академии, ни в суде никогда не слышал о том, чтобы вместе с ними учился принц.
К этому же времени терпение царствующих родителей Рафаэля приблизилось к критической отметке и грозило иссякнуть полностью как лужа в пустыне - в считанные секунды. Но, во-первых, Волшебный суд был независимым институтом, а во-вторых, родители и сами не знали, как теперь выглядит их сын. Помимо того, что прошло столько времени, королевская семья обладала одним интересным даром – менять внешность. Кстати, очень удобно, когда в отношении отдельных советников и министров возникают сомнения. Поэтому так просто вызволить Рафаэля его родителям не получилось, но слух разнесся по всему зданию Волшебного суда, что там работает принц. Это всколыхнуло общественное внимание работников суда и градус народного интереса к Волшебной академии юриспруденции, что приведет к тому, что вместо стандартной сотни желающих там обучаться в текущем году придет поступать тысяча человек.
Но – не было ни одного судьи с именем Рафаэль. Однако здесь необходимо отметить следующее: факультеты, на которых обучаются Волшебные судьи – набираются раз в десять лет, следовательно, и выпуск осуществляется раз в декаду. Поэтому принц-судья был кем-то из последнего выпуска десятилетней давности.
И вот тут мнения работников здания Волшебного суда разделились на 3 лагеря. Широкой и по большей части высоко-научной общественностью суда было избрано 3 кандидата на роль Волшебного принца-судьи, и весь коллектив как будто распался на 3 больших свиты.
Первый кандидат: холодный, высокомерный, решительный, мастер боевых искусств, пальцем способный проломить любую стену, а в прыжке допрыгнуть до Луны – Волшебный судья Тэнион. В придачу умный, симпатичный и богатый. Он - элита Волшебной академии юриспруденции – за ним всегда ходили толпы «поклонников», поэтому к повышенному вниманию он давно привык, и интерес к своей персоне воспринимал как должное и само собой разумеющееся.
Второй кандидат: деятельный, улыбчивый, всех вдохновляющий и всем помогающий, в придачу - очень заботливый – Волшебный судья Светослав с толпой обожающих его «фанатов», которых он искренне любил, ценил и умело находил слова и совершал поступки, которые позволяли ему пребывать на Олимпе всеобщей любви последние лет 20, а то и с рождения.
Третий и последний кандидат: самый забавный из всех. Низкий, полный, круглый - и глаза, и лицо, и живот. Но было в нём что-то, что всех притягивало. Он всегда был душой любой компании и харизма из него била ключом. И его тоже причислили в кандидаты принца-судьи, но по большей части в шутку, чем всерьез. Он был очень приятным и чрезвычайно умным, но внешность его не вязалась с общепризнанными стандартами красоты...что в общем-то не помешало ему так же обрести преданных друзей, часть из которых была твердо убеждена, что именно он и является принцем-судьей. Звали этого Волшебного судью Пончем.
И вот самым горячим вопросом каждого дня в здании Волшебного суда было: «Кто же принц-судья?». Над ним все гадали и делали ставки. Эти трое судей находились под пристальным вниманием, на их волшебные заседания стала приходить масса жителей из разных Волшебных стран, что порой не все вмещались в волшебный зал. Каждый пытался во взгляде, в жесте, стиле одежды уже избранного им «героя» угадать черты правящей особы, чтобы потом сказать: «Ну я же говорил, что это – он».
Но с того выпуска десятилетней давности была и одна девушка – судья, сейчас так же работающая в здании Волшебного суда. И как-то так негласно вышло, что за сердце Орсивианны стала бороться эта тройка. А когда чего-то мало, а желающих много, то сразу возрастают ставки, увеличивается цена подарков, решения и действия принимаются быстрее, характер становится решительнее… но одно сердце из трёх может выбрать всё равно только одно.
Итак, завязалась серьезная битва. К ней, кстати, на Волшебные заседания больше всего приходило народу. Ведь если с принцем можно было ошибиться, то с девушкой уже нет. Ни у кого и сомнений не было, что когда маски будут сняты, она выберет принца Рафаэля.
Только один Понч ничего не делал. И если те другие готовы были повыдергивать друг другу перья из своих павлиньих хвостов, то его никто не трогал. Он тоже был влюблен, но в общую битву вступать ему не хотелось. Игра может и стоила свеч, но он всё же был убежден, что сущность любви не в этом. И если это судьба - они будут вместе. Филиация его мыслей была абсолютно наивной, безынициативной и сделала его бездеятельным, но влюбленным созерцателем происходящего. Но на нет - и суда нет. Таким образом, в битве осталось 2 титана - Свет и Тень. Свет - Светослав, так как он лучился и озарял собой всех вокруг. Тень – Тэнион, который после скрещения шпаг остроумия, красноречия и интеллекта ещё больше овысокомерился и только Понч не изменился.
И события начали разворачиваться с невероятной скоростью. В один из дней на волшебном заседании Орсивианны один из зрителей волшебного процесса бросил в неё волшебные осколки. Если бы не реакция Тэниона, здесь так же присутствовавшего инкогнито среди толпы, пострадали бы все. Он каждое утро тренировался: помимо общефизической тренировки он проводил бой с тенью, затем набирал сто фантиков из под конфет, подкидывал их и в то время, пока они падали, успевал по каждому ударить и каждый поймать. Поэтому все осколки волшебного стекла он перехватил, хотя сам изрядно поранился. С таким Волшебным судьёй все были как за волшебной стеной.
Начиная с того дня был запрещен свободный вход в здание Волшебного суда и была кардинальным образом изменена вся система безопасности.
В другой день во время перерыва в здании Волшебного суда стали раздаваться божественные звуки мелодии. Волшебный судья Светослав притащил пианино в суд - никто не знает, откуда, видимо, из дома. Сначала он великолепно играл мотив песни «Миллион Волшебных роз». Затем поняв, что должного эффекта это действие не возымело, начал петь – и спел прекрасно. Но когда пение помогало в любви? Но надо отдать ему должное, несколько «фанатов» из свиты Тэниона и Понча перешли к нему. Пару дней поиграв, это дело он забросил, но пианино видимо нести назад уже не захотел. Так оно там и осталось – на верхних этажах здания Волшебного суда как постамент столь редким чувствам Волшебных судей. Кроме музыки Светослав писал Орсивианне письма на старинной бумаге, прикладывал к ним розы. В этом Волшебном судье непостижимым образом переплетались интеллект и романтика.
И может автор чересчур мнителен, но такое у него сложилось чувство, что наши Свет и Тень играли больше на публику, чем ради любви. Все их жесты внимания были во всеуслышанье, во всеувиденье… Хотя, раз этот спектакль по завоеванию сердца одной известной особы приобрел масштабы всего Волшебного мира в целом (не было уголка, где бы об этом уже не слышали), может именно такое поведение и было самым правильным…
Что касается Понча, то он просто сдружился с Орсивианной. После особенно длительных волшебных заседаний они могли попить вместе синий кофе, кое-что обсудить из законов, поговорить обо всем и ни о чём и спокойно разойтись.
