- Долго же вы. Я почти потерял надежду тебя увидеть, дорогая Мадина.
- Дилан! Как я соскучилась! - мошенница с разбегу налетела на мужчину, и чуть не свалив с ног, повисла у него на шее.
20 мая 1872 года от возрождения магии.
Город Лемар, провинция Коруна
Объединенная Империя
Вот уже две недели граф Оржени просиживал в Лемарском городском архиве. Это стало похоже на ежедневный ритуал. Каждое утро в архиве сыскарь начинал с просмотра картотеки и выборки наиболее подходящих материалов, затем внимательно изучал содержимое многочисленных папок, служебных пометок об их выдачи.
Задание мэтра Матье — найти того, кто интересовался исследованиями барона Зауберга за последние пятнадцать лет — все меньше казалось Бертрану выполнимым. В Имперском хранилище он зря потратил время — никаких упоминаний о работе барона в последние годы жизни Бертран не обнаружил.
Городской архив Лемара немного обнадеживал. Бумаг погибшего археолога оказалось так много, что сыскарь сравнивал себя с золотоискателем, который моет речной песок в надежде найти крупный самородок. Ученый был очень дотошным в вопросах документирования. «Сколько же времени он посвящал составлению отчетов и записям в дневниках? Как успевал делать какие-то открытия и колесить по всей Империи?» - раздраженно думал граф, открывая очередной пухлый том с описаниями археологических находок.
Когда терпение Оржени уже было на исходе, когда удача соизволила ему улыбнуться. Материалы о раскопках на побережье Туманного океана в провинции Жерми, которая находилась восточнее Лемара, оказались востребованы. Сразу после смерти барона их запрашивал Магконтроль. Граф с удивлением прочитал имя просителя. На служебной карточке архива значилась фамилия Леруа. Неужели герцог имел отношение к магведомству? Насколько было известно Бертрану, Его светлость занимался только внешней политикой и в дела сыска никогда не вмешивался, и уж тем паче, не работал в Магконтроле. Такая нестыковка заставила насторожиться.
Не далее, чем два месяца назад те же документы брал некий господин Вольнер. В скобках было указано лишь загадочное «дальний родственник». Чей? Зауберга? Сделав мысленную пометку еще раз посмотреть родословную барона, Бертран погрузился в чтение содержимого папки.
Подробную карту места раскопок и описания геологических, климатических и прочих условий он сразу отложил в сторону. А вот список найденных предметов и уцелевших построек интересовали много больше. Перечень неоднократно правили, некоторые пункты были вычеркнуты, а на полях пестрели дополнения и пояснения, которые граф совершенно не понимал из-за их сокращения до начальных букв. Взгляд зацепился за несколько раз подчеркнутые строки: «Металлический прямоугольный короб. Без повреждений. Размеры восемь на двадцать дюймов. Найден в северной части постройки номер два (см. схему)». Ниже, вероятно, следовало описание найденной бумаги, но оно было вычеркнуто. Причем, значительно позже, что подтверждал более яркий цвет чернил.
Бертран довольно откинулся на спинку стула и с хрустом потянулся. Вот оно, наконец-то! Те самые бумаги, за которыми он гонялся столько времени. Чтобы убедиться, необходимо изучить дневник ученого. Зауберг скрупулезно записывал свои впечатления обо всем на протяжении многих лет.
Дневник нашелся быстро. По чистой случайности, граф его решил изучить вместе с результатами раскопок в провинции Жерми. Кто бы не вычеркнул сведения о древних документах, о дневниках он явно не подумал.
Зауберг указывал, что на листах, которые пощадило время, сохранились записи. Он предполагал, что это были чертежи неизвестного науке механизма. В них приводились расчеты и пояснения о его назначении, но расшифровка требовала времени. Зауберг сокрушался, что не успевает сделать полный перевод, и надеялся, что ему в этом поможет старый друг по имени Мэт. «Уверен, что это будет великое открытие», - писал барон,- «Мы, наконец, сможем понять, как древние смогли наполнить наш мир магией».
Бертран медленно и аккуратно сложил дневник и прочие записи в папку. Он догадывался, что было в том злополучном конверте, но не знал насколько его шокирует правда. Если Зауберг завершил перевод, то древние знания могут потрясти весь мир. Ведь магия как появилась, так может и исчезнуть. И тогда все мироустройство скатится к первобытным временам. Эти знания чрезвычайно опасны и проще было бы уничтожить все упоминания о них.
Тряхнув головой, Оржени заставил себя пока не думать об этом и решил еще раз посмотреть на родословную барона Зауберга. Сложив документы, граф отправился на поиски служителя архива.
Немолодой мужчина с воспаленными от постоянного чтения глазами сидел за столом в дальнем углу зала и пил чай, рассеяно листая какой-то фолиант. Бертрана он заметил, лишь когда тот водрузил перед ним внушительную стопку бумаг.
- Вы закончили, господин Оржени?
- Да, но мне необходимо ознакомиться еще с некоторыми документами, - ответил сыскарь.
- Что-то конкретное интересует?
- Мне нужна родословная барона Георга Зауберга. Я уже запрашивал ее как-то раз.
- Не извольте беспокоиться, я сейчас все принесу.
Служитель тяжело поднялся и, с трудом удерживая высокую башню из папок, скрылся за дверью главного хранилища. Через пару минут он появился с несколькими листами в руках.
- Вот, прошу вас, - протянул бумаги архивариус.
- Благодарю, я не займу надолго ваше время.
Бертран сразу нашел нужный лист с именами родственников барона. Как он и предполагал, имени «Вольнер» среди них не было — ни живых, ни мертвых. «Занятно», - подумал граф и, вернув документы, распрощался со служителем архива.
По пути в гостиницу Оржени размышлял, что стоит говорить мэтру, а о чем следует утаить. Никогда ранее он не сталкивался с такой дилеммой. От наставника было сложно что-либо скрыть, но доверие к мэтру было подорвано. Не может быть, чтобы Матье ничего не знал об этом древнем механизме. Он, как паук, плел свою сеть, дергал за нужные ниточки и ни слова не сказал ученику о том, что же конкретно тот ищет. Так, прозрачные намеки на чрезвычайную важность для империи, на вопросы безопасности и прочую чепуху, которой кормят молодых сыскарей. Он направил своего ученика в дом Леруа за конвертом, точно зная где тот находится, и наказал его выкрасть. Что мешало главе тайного отдела официально изъять бумаги у герцога?
Почему-то Бертран был уверен, что не о благе государства печется мэтр. Обладая таким серьезным аргументом, как знания о происхождении магии, не говоря уже о рабочем механизме древних, можно выступать на равных с самим императором. Не этого ли добивался глава тайного отдела Магконтроля, так же, как и герцог Леруа?
И еще вопрос — кем был загадочный Мэт, друг барона, к которому тот собирался обратиться за помощью с переводом? Изабелла фон Зауберг утверждала, что ее муж уничтожил результаты своих исследований. А если этот Мэт убил Зауберга и забрал перевод с чертежами? Что если баронесса была с ним заодно и избавилась от мужа, получив столь желанный титул. Бертран недоумевал, неужели ему одному пришла в голову эта мысль? Почему бумаги всплыли через пятнадцать лет после исчезновения, и рядом с ними вновь появился Леруа?
От этих размышлений у графа разболелась голова. Напряжение, которое копилось в нем все последние дни, необходимо было сбросить. «И лучше всего это сделать в местном клубе», - решил Оржени, переодеваясь к ужину.
Ночная жизнь Лемара почти не отличалась от Терьи. Клуб привечал всех состоятельных горожан и гостей города, предлагая самые изысканные развлечения. Граф не собирался оставлять воспоминания у посетителей заведения о себе — привычная для сыская предосторожность. Резким взмахом руки призвал свою силу, и двери клуба пересек высокий господин с довольно приятной внешностью, которая ничем не напоминала штатного сотрудника тайного отдела Магконтроля.
В малой столовой заведения Бертран неторопливо поел, наслаждаясь приморской кухней, пригубил немного прохладного вина и настроился на дальнейший вечер в приятном обществе местных куртизанок.
Дамы его не разочаровали — хозяин заведения весьма разборчиво выбирал персонал. Графа сразу окружили несколько прелестниц, ненавязчиво предлагая свою кампанию на ближайшую ночь. Оржени благосклонно улыбнулся молодой брюнетке с высокой прической, которая напомнила ему Франческу. Дама, бросив победный взгляд на своих конкуренток, едва ли не силой потащила Бертрана в комнаты наверху. «Похвальное рвение», - думал сыскарь, идя следом за куртизанкой, которая многозначительно на него поглядывала и усиленно виляла бедрами.
В спальне Бертран себя не сдерживал. Волна желания огненным вихрем пронеслась по его венам и болезненным напряжением отозвалась в паху. Срывая с женщины одежду, он с жадностью шарил руками по податливому телу, обжигал поцелуями, вызывая дрожь наслаждения и протяжные стоны. Не доходя до кровати, почти с яростью Оржени прижал куртизанку к стене, закинул ее ноги себе на талию и, расстегнув брюки, стремительно в нее вошел. Любовница, прикрыв глаза и закусив губу, безвольно сотрясалась от резких глубоких толчков и, скорее, напоминала безвольную куклу.
Разрядка наступила быстрее, чем ожидал Бертран. Легкая тень разочарования проскользнула в женских глазах, когда он с глубоким выдохом отпустил даму на кровать. «Доставлять удовольствие твоя работа, не моя» - мысленно усмехнулся граф, застегивая брюки, которые он, к слову, так и не снял.
- Спасибо, милая, - улыбнулся он куртизанке, оставляя на прикроватном столике несколько золотых монет, и сразу покинул апартаменты, а затем и клуб.
Ночь в Лемаре выдалась по-южному влажной и жаркой. Пьянящий запах цветов, пряностей и немного горьковатый аромат моря витал в воздухе, настраивая на романтический лад. Иллюзия слетела, оставив графу на прощание легкое покалывание в кончиках пальцев. Мелкие капельки влаги покрыли кожу сыскаря, и тут же свежий бриз дохнул в лицо прохладой, остужая голову.
Утолив голод тела, Бертран прояснил мысли, но так и не почувствовал удовлетворения. Он ошибся, когда заставил себя поверить, что та куртизанка похожа на Франческу. Между ними нет ничего общего, как между стеклом и бриллиантом. Он стал себе противен, что допустил такую мысль и на мгновение принял желаемое за реальность. От этого во рту ощущался мерзкий кисло-горький привкус, как от несвежего молока.
Его не отпускала тоска по той, что осталась в столице. Ни дня не прошло, чтобы он не вспоминал каждый миг, который провел рядом с Франческой. Она часто приходила к нему во снах, о которых никому не рассказывают. И вот опять, медленно бредя в сторону набережной, Оржени грезил, представляя девушку рядом.
Он думал о том, что сказал бы ей. Воображал ее ироничные, порой наивные ответы. Представлял, как касается бархата ее кожи, вдыхает свежий аромат лесного разнотравья, исходящий от шелковистых волос, как тонет в искрящимся серо-зеленом омуте глаз. Он мечтал о невозможной близости и сходил с ума от желания ею обладать. Франческа похитила его душу и сердце. Мысли о ней стали похожи на наваждение, которое пора прекратить.
Бертран усмехнулся, глубоко вобрал в себя насыщенный солью воздух, стараясь изгнать неприятный осадок от вечера. «Пожалуй, пришло время найти себе жену», - подумал граф и, бросив прощальный взгляд на вздыхающий океан, вернулся в гостиницу. Завтра он оправится в столицу. Сезон еще не завершен, за пару месяцев можно выбрать подходящую партию. А о том, что сказать мэтру, он подумает в дороге.
1 июля 1872 года от возрождения магии.
Дарлиж - столица Объединенной Империи
Что такое свобода? Возможность идти, куда глаза глядят? Есть, что тебе нравится? А может чувствовать свежий ветер на лице, касаться шелкового покрывала травы, обнимать шероховатые стволы деревьев? Думать и говорить, о чем хочешь, не оглядываясь на приличия и чужое мнение? Каждый понимает свободу по-своему. Для меня — это значило все и сразу.
Мне невероятно повезло. Вырваться из Дарлижской тюрьмы, проведя в ней всего несколько дней, сродни великому чуду. С какой пьянящей радостью я осознала, что вокруг больше нет каменных стен, нет постоянной вони, отвратительной каши и глумящихся тюремщиков.
Целый месяц я скрывалась от столичной стражи и сыскарей Магконтроля. Наш дерзкий побег из самой неприступной тюрьмы Империи наделал много шума. Первое время мы сидели, не выходя из дома Дилана Хоупа. Именно этот невероятный человек организовал наше освобождение. Правда, для него стало сюрпризом мое появление на дороге вместе с Кло, Мадиной и Хельгом. Хвала Всеотцу, меня решили взять с собой.
Пока карета увозила нас все дальше от тюрьмы, мужчина не сводил с меня глаз. От пронзительного, изучающего взгляда было не по себе. Вероятно он решал, что со мной делать: убить, чтобы не осталось свидетелей, или оставить жить, но использовать в своих целях.
- Ну что ж, цыпленок, давай знакомиться. Меня зовут Дилан Хоуп, наконец изрек наш спаситель.
- Я — Леона Валески. Благодарю вас, господин Хоуп, за помощь. Вы оказали мне неоценимую услугу, взяв с собой. - Я нерешительно посмотрела на своих спутников.
- Ну, что вы, госпожа Валески, одними словами сыт не будешь, не так ли? - подмигнул мне Дилан.
- Как я могу отблагодарить вас, если не на словах. У меня ничего нет.
- Услугой, моя дорогая, услугой, — на лице мужчины сверкнула довольная улыбка, словно он сорвал банк в карты.
- Какой, если не секрет?
- Пока не придумал, но обязательно это сделаю, когда узнаю вас поближе. Вы ведь не откажетесь посетить мое скромное жилище? Вас будут искать и домой возвращаться неразумно. Поэтому выбора все равно нет. Согласны?
Я молча кивнула, предчувствуя новые беды на свою голову.
- Вот и отлично. - Господин Хоуп тут же потерял ко мне интерес и переключился на мою бывшую соседку по камере. - Мадина, детка, как же я соскучился.
На воркующую парочку никто не обращал внимания. Хельг сидел напротив меня, рядом с Мадиной и Диланом, и равнодушно созерцал пейзаж за окном. Кло, едва уместившись со мной на одной скамье, делала вид, что дремлет. Мне ничего не оставалось делать, как последовать примеру северянина.
Мы прибыли в Дарлиж перед рассветом. Пустынные улицы заполняла легкая дымка зарождающегося тумана. Скудный свет фонарей не позволял толком рассмотреть, куда нас везет экипаж. Карета остановилась у неприметного двухэтажного дома с черепичной крышей и небольшим садом вокруг.
Едва мы подошли к двери, как она распахнулась, и нашу компанию встретил чопорный дворецкий, которому впору было служить в особняке какого-нибудь графа или маркиза.
Господин Хоуп сразу распорядился подать легкий завтрак и приготовить еще одну комнату. Мадина любезно предложила несколько своих платьев, чтобы я могла переодеться. Было неловко принимать такую заботу, но внутри зрела уверенность, что за столь радушный прием расплатиться придется сполна.
В своей комнате с личной купальней я с наслаждением смыла с себя удушливую вонь узилища. До красноты растирала кожу, чтобы вытравить весь страх и отчаяние, которыми пропиталась в тюрьме. Мне все еще не верилось, что я вырвалась из этой клоаки.
- Дилан! Как я соскучилась! - мошенница с разбегу налетела на мужчину, и чуть не свалив с ног, повисла у него на шее.
Глава 7 — Воровка
20 мая 1872 года от возрождения магии.
Город Лемар, провинция Коруна
Объединенная Империя
Вот уже две недели граф Оржени просиживал в Лемарском городском архиве. Это стало похоже на ежедневный ритуал. Каждое утро в архиве сыскарь начинал с просмотра картотеки и выборки наиболее подходящих материалов, затем внимательно изучал содержимое многочисленных папок, служебных пометок об их выдачи.
Задание мэтра Матье — найти того, кто интересовался исследованиями барона Зауберга за последние пятнадцать лет — все меньше казалось Бертрану выполнимым. В Имперском хранилище он зря потратил время — никаких упоминаний о работе барона в последние годы жизни Бертран не обнаружил.
Городской архив Лемара немного обнадеживал. Бумаг погибшего археолога оказалось так много, что сыскарь сравнивал себя с золотоискателем, который моет речной песок в надежде найти крупный самородок. Ученый был очень дотошным в вопросах документирования. «Сколько же времени он посвящал составлению отчетов и записям в дневниках? Как успевал делать какие-то открытия и колесить по всей Империи?» - раздраженно думал граф, открывая очередной пухлый том с описаниями археологических находок.
Когда терпение Оржени уже было на исходе, когда удача соизволила ему улыбнуться. Материалы о раскопках на побережье Туманного океана в провинции Жерми, которая находилась восточнее Лемара, оказались востребованы. Сразу после смерти барона их запрашивал Магконтроль. Граф с удивлением прочитал имя просителя. На служебной карточке архива значилась фамилия Леруа. Неужели герцог имел отношение к магведомству? Насколько было известно Бертрану, Его светлость занимался только внешней политикой и в дела сыска никогда не вмешивался, и уж тем паче, не работал в Магконтроле. Такая нестыковка заставила насторожиться.
Не далее, чем два месяца назад те же документы брал некий господин Вольнер. В скобках было указано лишь загадочное «дальний родственник». Чей? Зауберга? Сделав мысленную пометку еще раз посмотреть родословную барона, Бертран погрузился в чтение содержимого папки.
Подробную карту места раскопок и описания геологических, климатических и прочих условий он сразу отложил в сторону. А вот список найденных предметов и уцелевших построек интересовали много больше. Перечень неоднократно правили, некоторые пункты были вычеркнуты, а на полях пестрели дополнения и пояснения, которые граф совершенно не понимал из-за их сокращения до начальных букв. Взгляд зацепился за несколько раз подчеркнутые строки: «Металлический прямоугольный короб. Без повреждений. Размеры восемь на двадцать дюймов. Найден в северной части постройки номер два (см. схему)». Ниже, вероятно, следовало описание найденной бумаги, но оно было вычеркнуто. Причем, значительно позже, что подтверждал более яркий цвет чернил.
Бертран довольно откинулся на спинку стула и с хрустом потянулся. Вот оно, наконец-то! Те самые бумаги, за которыми он гонялся столько времени. Чтобы убедиться, необходимо изучить дневник ученого. Зауберг скрупулезно записывал свои впечатления обо всем на протяжении многих лет.
Дневник нашелся быстро. По чистой случайности, граф его решил изучить вместе с результатами раскопок в провинции Жерми. Кто бы не вычеркнул сведения о древних документах, о дневниках он явно не подумал.
Зауберг указывал, что на листах, которые пощадило время, сохранились записи. Он предполагал, что это были чертежи неизвестного науке механизма. В них приводились расчеты и пояснения о его назначении, но расшифровка требовала времени. Зауберг сокрушался, что не успевает сделать полный перевод, и надеялся, что ему в этом поможет старый друг по имени Мэт. «Уверен, что это будет великое открытие», - писал барон,- «Мы, наконец, сможем понять, как древние смогли наполнить наш мир магией».
Бертран медленно и аккуратно сложил дневник и прочие записи в папку. Он догадывался, что было в том злополучном конверте, но не знал насколько его шокирует правда. Если Зауберг завершил перевод, то древние знания могут потрясти весь мир. Ведь магия как появилась, так может и исчезнуть. И тогда все мироустройство скатится к первобытным временам. Эти знания чрезвычайно опасны и проще было бы уничтожить все упоминания о них.
Тряхнув головой, Оржени заставил себя пока не думать об этом и решил еще раз посмотреть на родословную барона Зауберга. Сложив документы, граф отправился на поиски служителя архива.
Немолодой мужчина с воспаленными от постоянного чтения глазами сидел за столом в дальнем углу зала и пил чай, рассеяно листая какой-то фолиант. Бертрана он заметил, лишь когда тот водрузил перед ним внушительную стопку бумаг.
- Вы закончили, господин Оржени?
- Да, но мне необходимо ознакомиться еще с некоторыми документами, - ответил сыскарь.
- Что-то конкретное интересует?
- Мне нужна родословная барона Георга Зауберга. Я уже запрашивал ее как-то раз.
- Не извольте беспокоиться, я сейчас все принесу.
Служитель тяжело поднялся и, с трудом удерживая высокую башню из папок, скрылся за дверью главного хранилища. Через пару минут он появился с несколькими листами в руках.
- Вот, прошу вас, - протянул бумаги архивариус.
- Благодарю, я не займу надолго ваше время.
Бертран сразу нашел нужный лист с именами родственников барона. Как он и предполагал, имени «Вольнер» среди них не было — ни живых, ни мертвых. «Занятно», - подумал граф и, вернув документы, распрощался со служителем архива.
По пути в гостиницу Оржени размышлял, что стоит говорить мэтру, а о чем следует утаить. Никогда ранее он не сталкивался с такой дилеммой. От наставника было сложно что-либо скрыть, но доверие к мэтру было подорвано. Не может быть, чтобы Матье ничего не знал об этом древнем механизме. Он, как паук, плел свою сеть, дергал за нужные ниточки и ни слова не сказал ученику о том, что же конкретно тот ищет. Так, прозрачные намеки на чрезвычайную важность для империи, на вопросы безопасности и прочую чепуху, которой кормят молодых сыскарей. Он направил своего ученика в дом Леруа за конвертом, точно зная где тот находится, и наказал его выкрасть. Что мешало главе тайного отдела официально изъять бумаги у герцога?
Почему-то Бертран был уверен, что не о благе государства печется мэтр. Обладая таким серьезным аргументом, как знания о происхождении магии, не говоря уже о рабочем механизме древних, можно выступать на равных с самим императором. Не этого ли добивался глава тайного отдела Магконтроля, так же, как и герцог Леруа?
И еще вопрос — кем был загадочный Мэт, друг барона, к которому тот собирался обратиться за помощью с переводом? Изабелла фон Зауберг утверждала, что ее муж уничтожил результаты своих исследований. А если этот Мэт убил Зауберга и забрал перевод с чертежами? Что если баронесса была с ним заодно и избавилась от мужа, получив столь желанный титул. Бертран недоумевал, неужели ему одному пришла в голову эта мысль? Почему бумаги всплыли через пятнадцать лет после исчезновения, и рядом с ними вновь появился Леруа?
От этих размышлений у графа разболелась голова. Напряжение, которое копилось в нем все последние дни, необходимо было сбросить. «И лучше всего это сделать в местном клубе», - решил Оржени, переодеваясь к ужину.
Ночная жизнь Лемара почти не отличалась от Терьи. Клуб привечал всех состоятельных горожан и гостей города, предлагая самые изысканные развлечения. Граф не собирался оставлять воспоминания у посетителей заведения о себе — привычная для сыская предосторожность. Резким взмахом руки призвал свою силу, и двери клуба пересек высокий господин с довольно приятной внешностью, которая ничем не напоминала штатного сотрудника тайного отдела Магконтроля.
В малой столовой заведения Бертран неторопливо поел, наслаждаясь приморской кухней, пригубил немного прохладного вина и настроился на дальнейший вечер в приятном обществе местных куртизанок.
Дамы его не разочаровали — хозяин заведения весьма разборчиво выбирал персонал. Графа сразу окружили несколько прелестниц, ненавязчиво предлагая свою кампанию на ближайшую ночь. Оржени благосклонно улыбнулся молодой брюнетке с высокой прической, которая напомнила ему Франческу. Дама, бросив победный взгляд на своих конкуренток, едва ли не силой потащила Бертрана в комнаты наверху. «Похвальное рвение», - думал сыскарь, идя следом за куртизанкой, которая многозначительно на него поглядывала и усиленно виляла бедрами.
В спальне Бертран себя не сдерживал. Волна желания огненным вихрем пронеслась по его венам и болезненным напряжением отозвалась в паху. Срывая с женщины одежду, он с жадностью шарил руками по податливому телу, обжигал поцелуями, вызывая дрожь наслаждения и протяжные стоны. Не доходя до кровати, почти с яростью Оржени прижал куртизанку к стене, закинул ее ноги себе на талию и, расстегнув брюки, стремительно в нее вошел. Любовница, прикрыв глаза и закусив губу, безвольно сотрясалась от резких глубоких толчков и, скорее, напоминала безвольную куклу.
Разрядка наступила быстрее, чем ожидал Бертран. Легкая тень разочарования проскользнула в женских глазах, когда он с глубоким выдохом отпустил даму на кровать. «Доставлять удовольствие твоя работа, не моя» - мысленно усмехнулся граф, застегивая брюки, которые он, к слову, так и не снял.
- Спасибо, милая, - улыбнулся он куртизанке, оставляя на прикроватном столике несколько золотых монет, и сразу покинул апартаменты, а затем и клуб.
Ночь в Лемаре выдалась по-южному влажной и жаркой. Пьянящий запах цветов, пряностей и немного горьковатый аромат моря витал в воздухе, настраивая на романтический лад. Иллюзия слетела, оставив графу на прощание легкое покалывание в кончиках пальцев. Мелкие капельки влаги покрыли кожу сыскаря, и тут же свежий бриз дохнул в лицо прохладой, остужая голову.
Утолив голод тела, Бертран прояснил мысли, но так и не почувствовал удовлетворения. Он ошибся, когда заставил себя поверить, что та куртизанка похожа на Франческу. Между ними нет ничего общего, как между стеклом и бриллиантом. Он стал себе противен, что допустил такую мысль и на мгновение принял желаемое за реальность. От этого во рту ощущался мерзкий кисло-горький привкус, как от несвежего молока.
Его не отпускала тоска по той, что осталась в столице. Ни дня не прошло, чтобы он не вспоминал каждый миг, который провел рядом с Франческой. Она часто приходила к нему во снах, о которых никому не рассказывают. И вот опять, медленно бредя в сторону набережной, Оржени грезил, представляя девушку рядом.
Он думал о том, что сказал бы ей. Воображал ее ироничные, порой наивные ответы. Представлял, как касается бархата ее кожи, вдыхает свежий аромат лесного разнотравья, исходящий от шелковистых волос, как тонет в искрящимся серо-зеленом омуте глаз. Он мечтал о невозможной близости и сходил с ума от желания ею обладать. Франческа похитила его душу и сердце. Мысли о ней стали похожи на наваждение, которое пора прекратить.
Бертран усмехнулся, глубоко вобрал в себя насыщенный солью воздух, стараясь изгнать неприятный осадок от вечера. «Пожалуй, пришло время найти себе жену», - подумал граф и, бросив прощальный взгляд на вздыхающий океан, вернулся в гостиницу. Завтра он оправится в столицу. Сезон еще не завершен, за пару месяцев можно выбрать подходящую партию. А о том, что сказать мэтру, он подумает в дороге.
***
1 июля 1872 года от возрождения магии.
Дарлиж - столица Объединенной Империи
Что такое свобода? Возможность идти, куда глаза глядят? Есть, что тебе нравится? А может чувствовать свежий ветер на лице, касаться шелкового покрывала травы, обнимать шероховатые стволы деревьев? Думать и говорить, о чем хочешь, не оглядываясь на приличия и чужое мнение? Каждый понимает свободу по-своему. Для меня — это значило все и сразу.
Мне невероятно повезло. Вырваться из Дарлижской тюрьмы, проведя в ней всего несколько дней, сродни великому чуду. С какой пьянящей радостью я осознала, что вокруг больше нет каменных стен, нет постоянной вони, отвратительной каши и глумящихся тюремщиков.
Целый месяц я скрывалась от столичной стражи и сыскарей Магконтроля. Наш дерзкий побег из самой неприступной тюрьмы Империи наделал много шума. Первое время мы сидели, не выходя из дома Дилана Хоупа. Именно этот невероятный человек организовал наше освобождение. Правда, для него стало сюрпризом мое появление на дороге вместе с Кло, Мадиной и Хельгом. Хвала Всеотцу, меня решили взять с собой.
Пока карета увозила нас все дальше от тюрьмы, мужчина не сводил с меня глаз. От пронзительного, изучающего взгляда было не по себе. Вероятно он решал, что со мной делать: убить, чтобы не осталось свидетелей, или оставить жить, но использовать в своих целях.
- Ну что ж, цыпленок, давай знакомиться. Меня зовут Дилан Хоуп, наконец изрек наш спаситель.
- Я — Леона Валески. Благодарю вас, господин Хоуп, за помощь. Вы оказали мне неоценимую услугу, взяв с собой. - Я нерешительно посмотрела на своих спутников.
- Ну, что вы, госпожа Валески, одними словами сыт не будешь, не так ли? - подмигнул мне Дилан.
- Как я могу отблагодарить вас, если не на словах. У меня ничего нет.
- Услугой, моя дорогая, услугой, — на лице мужчины сверкнула довольная улыбка, словно он сорвал банк в карты.
- Какой, если не секрет?
- Пока не придумал, но обязательно это сделаю, когда узнаю вас поближе. Вы ведь не откажетесь посетить мое скромное жилище? Вас будут искать и домой возвращаться неразумно. Поэтому выбора все равно нет. Согласны?
Я молча кивнула, предчувствуя новые беды на свою голову.
- Вот и отлично. - Господин Хоуп тут же потерял ко мне интерес и переключился на мою бывшую соседку по камере. - Мадина, детка, как же я соскучился.
На воркующую парочку никто не обращал внимания. Хельг сидел напротив меня, рядом с Мадиной и Диланом, и равнодушно созерцал пейзаж за окном. Кло, едва уместившись со мной на одной скамье, делала вид, что дремлет. Мне ничего не оставалось делать, как последовать примеру северянина.
Мы прибыли в Дарлиж перед рассветом. Пустынные улицы заполняла легкая дымка зарождающегося тумана. Скудный свет фонарей не позволял толком рассмотреть, куда нас везет экипаж. Карета остановилась у неприметного двухэтажного дома с черепичной крышей и небольшим садом вокруг.
Едва мы подошли к двери, как она распахнулась, и нашу компанию встретил чопорный дворецкий, которому впору было служить в особняке какого-нибудь графа или маркиза.
Господин Хоуп сразу распорядился подать легкий завтрак и приготовить еще одну комнату. Мадина любезно предложила несколько своих платьев, чтобы я могла переодеться. Было неловко принимать такую заботу, но внутри зрела уверенность, что за столь радушный прием расплатиться придется сполна.
В своей комнате с личной купальней я с наслаждением смыла с себя удушливую вонь узилища. До красноты растирала кожу, чтобы вытравить весь страх и отчаяние, которыми пропиталась в тюрьме. Мне все еще не верилось, что я вырвалась из этой клоаки.
