- Нет, Сатьям не враг мне… - размышляла растроганная подсмотренной сценой Маргарита. – Не мне его судить… - Она приказала сансарину уйти, «сбежала» вместе с ним. Слишком тяжелой показалась эта сцена в «операционной». Она, как будто очнувшись, оглядела свою «тюрьму». Огромное окно, при ближайшем рассмотрении, оказалось глухой, прозрачной частью здания, такой же толщины, как и остальные стены. Рита была так расстроена своим положением, что эта удивительная деталь сандарской архитектуры ускользнула от её внимания. А теперь, когда небо потемнело, прозрачная стена выступила, как главная часть интерьера. Над бескрайним полем, из красного с черными тенями, клубящегося дыма, сияла россыпь чужих звезд и огромная красноватая луна, на самом горизонте. С тихим шорохом отъехала в сторону дверь, и Маргарита напряглась. Вошли двое - закутанные в бурую ткань по самые брови, непонятные существа. Их движения совсем не указывали на половую принадлежность, но , Рита, все же, решила считать их женщинами. Вряд ли сандарские мужчины снизойдут до того, чтобы пригнать для неё маленькую платформу, хочется верить, что с едой. Платформа висела в воздухе, гудела, как фен и была заставлена множеством маленьких плошек и пиал, накрытых крышечками.
- Ты должна поесть! – голос, обратившегося к Рите существа, вполне мог принадлежать и юноше. Девушка снова засомневалась.
- Другая женщина, широким движением, плавно раскрыла светящуюся стену, за которой приютилась ниша, с уютным спальным местом. Следующая отодвинутая панель обнаружила кабину для гигиены.
- Ты должна отдыхать.
Две, закутанные в невыразительные тряпки, фигуры, одного роста, молча, постояли, поблескивая черными, как маслины, глазами, и друг за другом, повернулись к выходу.
- Постойте! – Рита поднялась, направляясь следом. – Я хотела бы задать пару вопросов. Как мне к вам обращаться?
Женщины одновременно обернулись.
- Это… не нужно. Нельзя. Нет. – Ответила та, что шла впереди, и дверь открылась перед ней с тихим всхлипом. На пороге стоял Сатьям, он слегка отстранился, позволяя дамам выйти и сам, тут же, вошел в Ритину «тюрьму», не обращая внимания на их почтительные поклоны. Мужчина выглядел уставшим и растерянным. Маргарита снова вспомнила маленького мальчика - его сына. - Кажется, Суни…. Да… у Сатьяма есть семья, они нуждаются в нем, поэтому он так стремился на Сандар. Его можно понять. – Подумала, глядя на мрачного мужчину.
Сат молчал, усевшись прямо на пол, сосредоточено хмурился.
- Я хотела бы принять душ, или что тут у вас, а потом поедим? Ты расскажешь мне про сандарскую кухню. – Девушка догадывалась, зачем он пришел, и подсознательно боялась разговора. Сатьям кивнул, и Маргарита вошла в гигиеническую кабину. Она быстро разобралась с сенсорным управлением. Иконки на панели выглядели вполне по-человечески. Вот - режим обработки одежды, вот - без одежды… Вот – обработка различных предметов… Маргарита решила начать с варианта «полностью одета», с постепенным снятием всех слоев одежды. Очищение происходило при помощи уже знакомого горячего ветра, который овевал её уставшее тело с ног до головы несколько дольше, чем в зале прибытия, каждый раз, как она выбирала нужный режим. Оставшись голышом, она проделала процедуру очищения в обратном порядке, одеваясь. Наконец, почувствовала себя стерильно чистой и, даже, немного отдохнувшей. В целом, процедура ей понравилась, кроме воздействия ветра на волосы. Такой растрепанной она еще не была никогда. Чтобы теперь расчесать получившуюся копну, понадобиться время и терпение. Просто собрала массу волос в хвост под резинку - решила разобраться потом. Немного расслабившись, Рита вспомнила про отхожее место, но, подумав, еще раз внимательно рассмотрела сенсорные иконки с противоположной стороны и правильно выбрала одну из них. Место для оправления малых и больших нужд принципиально не отличалось от привычного, даже туалетная бумага имелась, разве что, сделано было из теплого на ощупь полимера, выдвигалось по первому зову и задвигалось обратно, со всем содержимым, за ненадобностью. Маргарита подумала, что в следующий раз, стоит начать сначала с «унитаза», а мытье – потом. Закончив с гигиеной, она почувствовала себя почти счастливой.
- Теперь – еда! Посмотрим, чем сегодня кормят! - выходя из санитарной кабинки, обнаружила Сатьяма, сидящего на полу с закрытыми глазами, облокотившегося о стену спиной. Казалось, он спал, но услышав, что Марго появилась в комнате, встрепенулся и поднялся на ноги, разминаясь.
Маргарита подошла к платформе с едой.
- Как тут у вас едят? На чем сидеть, на полу? Будет высоковат столик, пожалуй! – Рита пыталась примериться к платформе с едой и так, и сяк - все получалось неудобно.
Сатьям, молча, отодвинул еще одну панель в стене, вытаскивая пару маленьких платформ, из стопки таких же, сложенных внутри небольшой ниши. Включил, одну за другой, и получились вполне мягкие и удобные сидения, парящие над полом на нужной высоте. Единственное, что раздражало Риту в такой мебели – бесконечный шум. Шум был такой, как будто в её «тюрьме» работает три фена одновременно.
- Почему большая платформа работала почти без звука, а маленькие такие шумные? Тарахтят слишком громко!- девушка готова была сидеть на полу, шум сильно раздражал.
- Из-за размеров. Ты правильно заметила. Не знаю, как тебе объяснить эту технологию. У вас нет ничего подобного.
- Меня очень раздражает этот шум! Выключай! – Рита сама открыла нишу с матами и достала стопку, сложив из них сидения для себя и Сата, и еще одну стопку решила подложить под платформу с едой – И эту штуку тоже выключай!
Получился вполне приличный стол и, наконец, стало тихо. Маргарита вытащила свой смартфон из рюкзака, порылась среди любимых сборников и включила «Агату Кристи» старый «Опиум», под настроение. Пока она искала, что бы послушать, парень открыл все плошки с едой, а крышечки аккуратно сложил, как индийских слоников, одну за другой на одной стороне стола.
- Что за музыку ты включила? Как то не располагает к пищеварению. – Сат протянул Рите пару изящных щипцов, удлиненной формы из серебристого металла с ладошками на концах. Своими, такими же щипцами, он подхватил зеленый шарик в одной из плошек и, окунув его в пиалу с красным соусом, отправил в рот.
- Не знаю. Захотелось! Хочу вспомнить, кто я есть! Эта музыка на моем языке. Когда то, в другой жизни, она мне нравилась. Давно, очень давно не слушала.... А теперь она отвечает моему настроению. Может, расскажешь мне, как это едят? – Рита сделала музыку тише.
- Все просто. Эти штуки из различных злаковых культур и овощей, а это – соусы. Нужно чтобы цвета этих шариков сочетались с цветами соусов. Должно выглядить красиво, тогда будет вкусно. Если, по-твоему, вот этот зеленый шарик в этом синем соусе выглядит красиво, то значит для тебя – это вкусно. Но это извращение, по мне, такое сочетание - редкая гадость. – Сатьям скривился. - Попробуй теперь сама.
- А это, что, насекомые или растения? – указала щипцами на мелкие розовые запятые с ворсинками в самой большой пиале.
- Это – наподобие ваших креветок - детеныши ата, панцирь у них очень мягкий. Вкусно и полезно. Попробуй. – Сатьям пододвинул пиалу с ата ближе к Марго, и, она внезапно почувствовала острый приступ тошноты. Не смотря на абсолютно пустой желудок, метнулась к санитарной кабинке и долго не могла её покинуть. Посмотрела на свое зеленое лицо в зеркале, решила, что поесть, все же, надо, и заставила себя выйти к "столу".
Сатьям сидел, обхватив голову большими ладонями, на максимальной громкости смартфон выдавал «Опиум для никого»*. Казалось, мужчину душевно тронула музыка. Маргарита выключила гаджет, и Сат тут же поднял голову.
- Полегчало тебе? Плохо из-за еды? Это с голодухи, ты больше суток ничего не ела, пережила стресс, и не один… Но поесть нужно. Может воды? – парень пододвинул ближе маленький, пузатенький графинчик с прозрачной водой. Рита с удовольствием сделала несколько глотков. Это действительно была холодная вода, совершенно безвкусная - то, что надо, после тошноты.
- Рита, что такое dekadans? – Сатьям смотрел очень серьезно. Марго вернула ему такой же взгляд.
- Это то, что происходит сейчас со мной - начало конца. Я так чувствую. Это медленная и необратимая деградация, упадок. Я чувствую, как приходит в негодность моя жизнь. Зачем ты пришел, Сат? Я хочу увидеться с Мэдом, он здоров?
Парень некоторое время молчал, отложив еду: - Рита, я не знаю, что с ним. Отец говорит, что все прекрасно, но … ты же видела его глаза? Здесь происходит что-то…. Dekadans…. Мэд был прав, настаивая не соваться сюда. Но… это наша жизнь, наш мир… Мы не можем просто уйти, спрятаться, и так все оставить. Необходимо думать о людях, которые нам верят, а Мэд … он думал только о тебе….
* * * * * * * * * * *
Агата Кристи - Опиум для никого*
Я крашу губы гуталином
Я обожаю черный цвет
И мой герой, он соткан весь
Из тонких запахов конфет
Напудрив ноздри кокаином
Я выхожу на променад
И звезды светят мне красиво
И симпатичен ад
Давай вечером с тобой встретимся
Будем опиум курить-рить-рить
Давай вечером с тобой встретимся
По-китайски говорить
Не прячь музыку, она опиум
Для никого, только для нас
Давай вечером умрем весело
Поиграем в декаданс
Убей меня, убей себя -
Ты не изменишь ничего
У этой сказки нет конца -
Ты не изменишь ничего
Накрась ресницы губной помадой
А губы лаком для волос
Ты будешь мертвая принцесса
А я твой верный пес
Прости меня, Маргарита! Ты должна победить …. в турнире.
Рита ждала продолжения, но Сатьям молчал.
- Я могу отказаться?
- Нет! Если хочешь выжить. Так, у тебя, все же, есть шанс.
- Если откажусь – меня убьют?
Сатьям, вздохнув, кивнул.
- Ааа на турнире меня тоже убьют. Где выбор? – Девушка вздохнула, и, подхватив щипцами белый шарик, окунула его в фиолетовый соус, и, засунув в рот, сказала:
- Ладно! Умру с честью и заберу с собой парочку несчастных.
- Ты можешь выиграть.
- Выиграть? Да ладно! – Рита, сощурив глаза, посмотрела на Сата: - И каков приз?
- Твоя жизнь и Мэдхэвин. – Сатьям отвернулся к окну.
- Турнир за Мэда? А он об этом знает?
- Думаю, еще нет, но в турнире за него будут бороться еще пятеро претенденток.
- Пятеро, кроме меня? И все такие, как твоя Юни?
- Моя Юни? Да, она хороша, но по сравнению с хитрющей Доншан – просто детка. А есть еще великолепная воительница Асмана, Одана - ростом с меня, Камала, которая любит поохотиться на всяких тварей, и, мягко говоря, тяжелая, Сита. Тебе придется победить всех этих теток, иначе Мэд достанется кому нибудь из них.
- Я не понимаю… А если он не захочет? Если победительница ему не понравится? Все равно достанется, против воли? Это…это – мракобесие, какое – то! - девушка перестала есть, вышла из-за стола.
- Это наш непреложный закон. Пару могут составить только лучшие – сильнейшие, умнейшие и так далее – победители, понимаешь?
- А если они не любят друг друга, испытывают отвращение? - Маргарита взволнованно жестикулирует, голос её звенит от возмущения. Сатьям, напротив, старается говорить спокойно, отмечая её волнение, прячет улыбку.
- Считается, что лучшие и успешные гордятся таким союзом, уважают друг друга, ценят за достижения. Иногда и любовь приходит, потом. Чувства – это просто химия, для рождения детей нужно гораздо больше. Но Мэдхэвин, проявлял к тебе чувства. Этому есть свидетели – я, в первую очередь. Тем самым, ты получила статус потенциальной пртендентки на его руку и сердце, по земным понятиям, а значит, открыла обязательный брачный турнир с другими невестами, раз Мэд готов создать семью. Таков закон.. . Ты совсем ничего не ешь.. Еда не понравилась?
- Что? Да, что-то ... Не до еды.... С чего ты взял, что он готов создать семью? Мне он ничего такого не говорил. Он вообще мало о чем говорил.... мне.- Рита подошла к окну и прижалась к стеклу горячим лбом, потом щекой, оставляя на стекле мокрую дорожку: - Как я смогу победить? Разве что чудом! Или спрячусь, дождусь, когда они друг друга поубивают, а потом выйду невредимая…
Сатьям рассмеялся: - Тоже вариант. Можно использовать любые тактики и стратегии, любые приемы, любое оружие, принадлежащее этому миру, можно хитрить, играть нечестно…. Но, соблюдая правила…
- Тогда мне нужны эти самые правила. Еще хочу посмотреть архивные видео этих боёв, ну ты понимаешь, что я имею в виду…есть у вас что-то подобное? Еще мне понадобится тренер. И, самое главное, нужно, чтобы Мэд сказал мне: - Да! Дерись за меня! Не хочу к этим теткам, хочу быть с тобой! – Тогда я попытаюсь выиграть, и будь что будет!
Сатьям снова рассмеялся, подошел к девушке, вытер ей слезы: - Прости, Рита, Мэд не сможет тебе этого сказать. По правилам турнира, вы не увидитесь, пока все не закончится. А все остальное – все достану и сделаю, что смогу. И, с сегодняшнего дня, я – твой личный тренер и наставник. – Сатьям шутливо поклонился, сложив ладони в молитвенном жесте.
Башня Ветра
Мэд.
Ветер был такой силы, что не давал вдохнуть. Не зря эту башню на вершине горы называли «Башней Ветра». Мэду нравилось стоять на самой верхней её площадке и испытывать себя против стихии. Ветер трепал человека, вцепившегося в металлические поручни, желая сорвать вниз, на острые скалы, или хотя бы, лишить волос и одежды. Стихийное упрямство живого ветра всегда веселило, но не сегодня….
- Сунши Имерси ждет, мой повелитель. - Хрупкая фигура в сером балахоне терпеливо ждала, согнувшись, оставаясь в нише, подальше от ветра. Мэд оглянулся. Судя по голосу, бесцветное существо, желающее оставаться незаметным – юноша. Худой. Бледные, тонкие пальцы мнут ткань капюшона, тенью скрывающего лицо.
Мысленно простившись с ветром, проходя мимо парня, Мэд резко сдернул тряпку с его головы. Юноша остался невозмутим, его поза не изменилась, только в изгибах тонкогубого рта затаилась торжествующая улыбка. Юноша оказался бледен, красив и непрост. Очень непрост…
- Твоё имя? – Мэдхэвин продолжал бесцеремонно разглядывать его. Балахон скрывал длину черных, гладких волос молодого человека.
- Вуа – мое имя, мой повелитель.
- Я не видел тебя раньше возле матери, Вуа.
- Сунши Имерси выбрала меня среди многих в этой обители, и, я верно служу моей сунши.
- Вуа. - Мэд задумчиво продолжал разглядывать юношу. – Это имя не подходит тебе, слишком простое. Оно не твое! - согнутая в полупоклоне фигура осталась невозмутима. – Ладно. Веди…
Им не пришлось спускаться – покои Имерси разместились на верхнем этаже башни. Вуа застыл, опустив голову, возле старой металлической двери с чеканным изображением какой-то битвы. Мэд не стал тянуть, открыв тяжелую дверь, вошел в келью. Имерси ждала его, стоя возле узкого окошка, повернувшись к нему спиной – высокая, статная женщина в черном платье. Мэд с грустью заметил, как она похудела, осунулась. Седые пряди появились в роскошных светлых волосах и особенно бросались в глаза на фоне темной одежды.
- Я нашел твое сообщение. Что случилось с моей Имерси? Почему ты здесь, мама? - Мэд почтительно поцеловал материнские руки, соблюдая традиции. Она же, обняла его, целуя в подставленный лоб.
