Федор крепко прижимал меня к себе и даже пару раз поцеловал в макушку, наверняка надеясь, что этот его жест тоже будет замечен. У меня внутри все дрожало. Руки покалывала мелкая дрожь, а сердце трепетало неистово и тревожно. Мне очень хотелось оглянуться назад, чтобы понять, что делает Кирилл. Смотрит ли он вообще в нашу сторону. Злится? Презирает?
Федор как-то догадался, о чем я думаю и склонившись к самому уху, шепнул:
-- Обернешься, все испортишь.
Резким рывком он притянул меня к себе и страстно поцеловал в губы. На секунду я даже растерялась, но потом вспомнила, ради чего все это представление и, нежно обвила его шею руками. Я не знала, наблюдает ли кто-нибудь за нами или же, разозлившись, Кир давно ушел и не стал провожать нас взглядом до поворота. Я даже не совсем понимала, чего бы хотела в эту минуту сама: чтобы он ушел или смотрел. Я лишь знала, что он наверняка злится. Очень, очень сильно злится на меня.
Не помню, как мы добрались до дома. Я пребывала в каком-то нервном возбуждении и практически ничего не соображала. Хорошо хоть рядом все это время был преданный и хороший друг.
Мы вошли в дом, поднялись на второй этаж, и я просто рухнула на кровать, раскинув руки в стороны.
-- О боже, я думала этот день никогда не кончится.
Федя оперся рукой на дверной косяк. Выглядел он немного задумчивым.
-- Ну, теперь-то ты мне расскажешь за что так невзлюбила этого милашку? – спросил он спокойно. – Или я сегодня старался за «спасибо».
-- Да, конечно… -- я села. – И да, большое тебе спасибо. За все. Если бы не ты, не знаю, чтобы я делала.
-- Эй-эй, не увиливай от вопроса. Я и так всю дорогу ждал объяснений, но ты так тряслась и дрожала, что я не рискнул спрашивать. Что у тебя с ним произошло?
-- Хорошо. – Я указала ему на место рядом с собой, приглашая присесть. – Я тебе все расскажу.
Легко сказать -- расскажу все. Позволить себе подобной роскоши я не могла даже с отцом. Сейчас, когда все стало немного иначе, мне не хотелось, чтобы он вновь начал переживать и, что еще хуже, решился бы на еще один переезд. Пусть думает, что у меня все под контролем.
Федя сел. А я несколько минут собиралась с мыслями. Даже встала и принялась ходить по комнате туда-сюда, словно это как-то могло помочь. Друг терпеливо ждал. Потом все же не выдержал и произнес:
-- Почему-то мне кажется, что сейчас ты придумываешь для всего этого логическое объяснение, а я все-таки хотел бы услышать правду. Ты ведь помнишь, что я твой друг?
-- Да, конечно помню, -- я вернулась на прежнее место. – И я тебе полностью доверяю. И ничего не придумываю. Я просто не знаю с чего начать. Не нахожу слов.
-- Могу предложить парочку вариантов. Например, я влюбилась, но боюсь своих чувств или… он мне нравится, но он кретин и придурок…
Ему удалось меня рассмешить.
-- Нет, нет, -- пробурчала я. -- Дело совсем не в этом. Да, он конечно тот еще… -- Я не стала выискивать эпитеты, решив, что мой друг и сам все прекрасно понял. Глубоко вздохнула, собираясь с мыслями – объяснить ситуацию действительно было нелегко. – Просто этот парень… он питает ко мне какие-то нездоровые чувства. Если их можно так назвать. Он ходит за мной по пятам, преследует меня где бы я не находилась. Он приходит ко мне на работу, на занятия, даже к дому. А недавно и вовсе заявился на девичник к моим подругам, когда мы были в кинотеатре в закрытом зале. Так что выйти на улицу чтобы просто погулять с друзьями у меня и шансов нет – он обязательно появится рядом. Я его боюсь. Действительно боюсь.
Я положила свою руку поверх руки Федора и крепко ее сжала, словно старалась передать через нее весь тот страх, что меня сковывал. Он должен был мне поверить, видел же, как меня всю затрясло, когда появился Кирилл.
-- Ты меня понимаешь? – Мой друг выглядел слегка растерянным и задумчивым. – Такое преследование – это ненормально, -- настаивала я на своих словах. – Я не знаю, что он задумал и чего хочет, но я не могу видеть его рядом с собой.
Повисла долгая, гнетущая пауза. Я сказала все, что могла – больше добавить нечего. Оставалось ждать, какие выводы сделает из моего рассказа Федя.
-- Ну…, -- он неловко почесал затылок. Видимо, рассказанное было совсем не тем, что он хотел услышать. – Если все так, как ты говоришь… быстро от него отделаться не удастся. Он хочет тебя. В смысле… ну ты поняла. – Он немного замялся, смущенно потупив взор. – Как парень я прекрасно вижу это, по его глазам.
Видишь?! А я это еще и чувствую. А хуже всего, что я его тоже хочу, но даже думать себе о том запрещаю. Я бросила его в том кафе, ясно дала понять, что боюсь его, но он все равно хочет сблизиться. А увидев, в какое состояние приводит меня близость змей, похоже решил не открывать пока собственной сущности, чтобы не оттолкнуть еще больше.
-- И он готов за тебя бороться, -- заметил Федя со вздохом. -- Увы, это тоже легко по нему читается.
-- Ты мне поможешь? – в моих глазах читалась мольба.
-- Да куда ж я денусь, -- обреченно выдохнул Федя и крепко обняв, прижал меня к себе. – Тем более, что кроме тебя никто не согласится решать мои контрольные из колледжа.
-- Что? -- прошептала я в изумлении. Похоже, что меня тоже использовали. – А я-то думала, ты мне друг.
-- Конечно друг. Но и ты же мне тоже друг, -- подмигнул он хитро.
Я улыбнулась. Наверное, впервые за вечер.
Загони змею в бамбуковую трубку — она и там попытается извиваться.
(Китайская пословица)
Всю следующую неделю Федор примерно играл роль моего парня. Он и привозил, и забирал меня с работы. Водил в кафе, гулял со мной по набережной. Подолгу задерживался в нашем доме по вечерам. А Кирилла я всячески игнорировала. Даже когда он приходил в магазин чтобы поговорить со мной, я уходила в подсобку и сидела там до тех пор, пока он оставался внутри. Самара тоже была недовольна тем, что ей не удалось наладить с ним романтические отношения и то ли от зависти, то ли из солидарности, во всем меня поддерживала. И ей тоже нравилось его злить. И если удавалось, весь оставшийся день она пребывала в прекрасном настроении.
Спустя несколько дней случилось то, чего я так опасалась. Кир дождался Федора неподалеку от моего дома и когда тот наконец появился, преградил ему путь. Он толкнул моего друга в сторону забора и придавив его рукой в грудь, произнес:
– Я не знаю кто ты такой и откуда взялся, и мне это мало интересно, но ты немедля уберешься куда подальше и больше никогда не появишься возле этой девушки. Ты меня понял?
– Не понял? – протянул в ответ мой псевдо-жених, дивясь наглости этой букашечки, рискнувшей к нему полезть. Одной рукой он обхватил горло Кирилла и словно пушинку приподнял над землей. – Решил рискнуть жизнью?
– Если не оставишь ее в покое, то расстанешься со своей, – прошипел Кир, едва выдавливая из себя слова. Весовая категория у них была совершенно разной. Рядом с Федей, Кирилл выглядел чуть ли не кукольным.
– Ты еще смеешь мне угрожать? – усмехнулся Федор. – Да стоит мне чуток поднажать, из тебя все кишки вылезут. А ты я смотрю и правда борзой малец. Но, надеюсь, с головой дружишь — катись отсюда, пока цел. – Одним движением руки он отбросил Кирилла на землю и тот приземлился на траву пятой точкой. – Она тебя даже знать не хочет.
– Я тебя предупредил: не оставишь ее в покое, пожалеешь, – с трудом выговорил Кир, пытаясь откашляться от недавнего захвата.
Федор только хмыкнул себе под нос и как ни в чем не бывало, спокойно зашагал в направлении машины.
Я стояла в калитке как вкопанная, с трудом переваривая увиденное. Меня либо намеренно игнорировали, либо… Нет, он не мог не заметить, что я провожала Федора, маша ему рукой. Значит ему было все равно, что я все вижу. Или он хотел, чтобы я это видела. Дурдом! Чувствую себя призом в соревнованиях. Как будто Кир думает, что, если он отвадит от меня Федора это что-то между нами изменит. Как бы не так. Причина-то совсем в другом.
На следующее утро, мой преданный друг снова был у меня. Я и не сомневалась, что он прибудет -- не так-то просто запугать Федю. Он отвез меня на работу, перекинулся парой слов с Марой и уехал по своим делам.
Мне хотелось верить, что вчерашняя стычка принесет свои результаты и меня наконец оставят в покое. Увы, не сработало. После неудачной баталии с моим женихом, Кир тем же утром заявился прямиком в магазин. Он влетел в него так быстро и решительно, что я даже не успела среагировать и спрятаться в подсобке. В один прыжок парень перелетел через прилавок и схватил меня за оба запястья.
– Нам нужно поговорить, -- заявил он требовательно и даже немного грубо.
– Нам не о чем говорить, – бросила я в ответ и попыталась выдернуть руки. Но он держал меня очень крепко. – Отпусти. Мне больно.
– Чтобы ты опять от меня спряталась? Учти, сделаешь это, я выломаю дверь. – Он слегка ослабил хватку, а поняв, что я не собираюсь убегать, совсем отпустил руки.
Я начала потирать покрасневшие запястья. Кир обернулся к Самаре и жестко произнес:
-- Прогуляйся. Нам с Эвой нужно поговорить.
– Вообще-то, мы на работе, – недовольно пробурчала Мара в ответ, вставая на мою сторону. – А все личные дела у нас принято решать в свое свободное время.
– Оставь нас. – Теперь это был больше приказ, нежели просьба.
-- Ладно-ладно, – перехватив его почти угрожающий взгляд, засуетилась она и как-то странно на нас посмотрела, словно ей совсем не хотелось делать то, о чем ее попросили. Но она это все же сделала. – Я выйду… подышать, -- бросила она, исчезая за дверью.
Он дождался, когда Мара покинет помещение. Затем повернулся ко мне и спросил:
-- Зачем ты это делаешь? – во взгляде настороженность.
– Делаю что? -- робко переспросила я, опасаясь очередного всплеска агрессии с его стороны. В таком состоянии он пугал меня даже больше обычного.
– Зачем мучаешь меня?
– И цели такой не было, -- будничным тоном отозвалась я, хотя у самой даже поджилки дрожали.
Подняла со стола букет и продолжила добавлять в него фиалки. Руки жутко тряслись, и я боялась, что он сразу поймет, что я лгу. Безысходность того положения, в котором я была, выводила меня из себя. Ненавижу, когда события подчиняются кому-то, но не мне. И его ненавижу…
-- Просто ты мне не нравишься и заметь, я никогда этого не скрывала.
Я отложила букет, понимая, что в таком состоянии могу его только испортить.
– Ты врешь, – уверенно заявил он и попытался прикоснуться ладонью к моей щеке.
Я отступила на шаг назад и с горькой улыбкой произнесла:
– А ты нет?
Мы зло смотрели друг другу в глаза. Устремленный на меня взгляд полыхал яростью. Похоже не только он выводил меня из себя. Сейчас мы одинаково сильно бесили друг друга.
– Почему ты такая? Почему так противишься нашим отношениям? – он шагнул навстречу и схватил меня за плечи. От его прикосновения по коже сразу пронеслась волна возбуждения и желания. – Я же вижу, что волную тебя так же, как и ты меня. Эвелин! – мое имя он выдохнул тихо, нежно коснувшись губами моего лба. – Почему… ты отказываешься это признавать?
– Ты принимаешь желаемое за действительное, – попыталась как можно спокойнее, произнести я.
Напряжение между нами нарастало. Да и я едва держалась, хватаясь за любые мысли, которые могли отвлечь меня от его запаха, его прикосновения. Мне было плохо и хорошо одновременно. Я испытывала блаженство от его касаний. И вместе с тем я почти сгорала от желания убить его собственными же руками.
– Ты влезаешь в мою жизнь и пытаешься в ней все изменить. Ты действуешь мне на нервы, -- в моем голосе звучал лед, хотя сама я с ужасающей скоростью таяла рядом с ним. – Ты говоришь мне что я должна, а чего не должна к тебе чувствовать. Кому это понравится?
– У меня ощущение, будто мы говорим на разных языках, – вспыхнул он в ответ и выпустил меня из своих тисков. Отступил на шаг назад, словно борясь сам с собой. – Ты даже не слышишь, что я пытаюсь тебе сказать.
-- Как и ты, -- -- ехидно пробормотала я, раздумывая, успею ли умыкнуть в подсобку, если вдруг разговор зайдет в тупик, и я перестану себя контролировать. До этого момента оставалось не так много времени: мысли уже начинали затуманиваться, а тело переставало отзываться на голос разума.
Кирилл нервно стукнул кулаком по столу и сжал челюсть так, что скулы задвигались. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и вернуть лицу былое спокойствие. Развернувшись, он подошел вплотную и взяв мою руку, положил ее себе на грудь на уровне сердца.
-- Я. Тебя. Люблю. – Он произнес это громко и как можно четче, но потом почти сразу перешел на шепот. – Люблю больше всего на свете. -- Он склонялся все ниже к моему лицу. Я уже чувствовала на своих щеках его теплое дыхание и понимала, что перестаю мыслить трезво. Еще секунду и мысли и вовсе поплывут, останется только желание, бороться с которым намного труднее. -- Нам суждено быть вместе. Мы рождены друг для друга. Я готов защищать тебя от всех невзгод, беречь от разочарований. Я хочу сделать тебя счастливой.
– Тогда уйди из моей жизни, – мой голос прозвучал сухо и без эмоций, но мне казалось, что произношу все это и не я вовсе. Во рту стояла горечь, словно сказанное было ядом для меня самой.
– Не могу, – выдохнул он, вглядываясь в мое лицо. Его рука легла мне на шею, а большой палец нежно провел по контуру нижней губы. Сразу перехватило дыхание. Почему… почему он так на меня влияет? – И ты не можешь, -- скользнул пальцем по подбородку, затем шее. -- Просто еще не знаешь об этом.
Кирилл решительно притянул меня к себе и впился губами в мои губы.
Моя голова почти сразу закружилась, а ноги подкосились и обмякли. Так как целовал меня он, не целовал никто и никогда. Я теряла рассудок и казалось, что вот-вот потеряю и сознание. Он целовал меня так, будто я была всем, воздухом без которого невозможно дышать, солнцем, без которого трудно жить. Его губы касались губ так, словно истосковались по ним, словно хотели запомнить каждый их дюйм.
Я понимала, что скорее всего мы оба чувствуем одно и то же и в эту минуту, ни он, ни я не сопротивлялись этому. Я была как в бреду. Нет, не как – я точно была в бреду. Я сходила с ума.
Дверь магазина хлопнула и это заставило нас отпрянуть друг от друга. У входа с почти открытым ртом стояла Самара.
– Вот как значит сейчас разговаривают, – съязвила она, проходя на свое место.
Кирилл закрыл глаза и шумно втянул воздух. Когда он снова посмотрел на меня, в его глазах отражалась такая тоска и боль, что я почти почувствовала ее так же ощутимо, как секунду назад ощущала его поцелуй. Он нежно провел ладонью по моему лицу.
– Подумай над тем, что я сказал. И прислушайся к своему сердцу. Я зайду за тобой вечером.
Я ничего не ответила и даже не подняла глаз до тех пор, пока он окончательно не вышел на улицу. Я не двигалась и не дышала. Я не принадлежала самой себе. Часть меня словно вышла следом за ним и в груди образовалась зияющая пустота и холод.
– Везет же тебе, – вздохнув, произнесла Самара с нотками зависти в голосе. Я догадывалась, что подруга все это время наблюдала за нами через окно. – Такой парень и от тебя без ума.
Федор как-то догадался, о чем я думаю и склонившись к самому уху, шепнул:
-- Обернешься, все испортишь.
Резким рывком он притянул меня к себе и страстно поцеловал в губы. На секунду я даже растерялась, но потом вспомнила, ради чего все это представление и, нежно обвила его шею руками. Я не знала, наблюдает ли кто-нибудь за нами или же, разозлившись, Кир давно ушел и не стал провожать нас взглядом до поворота. Я даже не совсем понимала, чего бы хотела в эту минуту сама: чтобы он ушел или смотрел. Я лишь знала, что он наверняка злится. Очень, очень сильно злится на меня.
Не помню, как мы добрались до дома. Я пребывала в каком-то нервном возбуждении и практически ничего не соображала. Хорошо хоть рядом все это время был преданный и хороший друг.
Мы вошли в дом, поднялись на второй этаж, и я просто рухнула на кровать, раскинув руки в стороны.
-- О боже, я думала этот день никогда не кончится.
Федя оперся рукой на дверной косяк. Выглядел он немного задумчивым.
-- Ну, теперь-то ты мне расскажешь за что так невзлюбила этого милашку? – спросил он спокойно. – Или я сегодня старался за «спасибо».
-- Да, конечно… -- я села. – И да, большое тебе спасибо. За все. Если бы не ты, не знаю, чтобы я делала.
-- Эй-эй, не увиливай от вопроса. Я и так всю дорогу ждал объяснений, но ты так тряслась и дрожала, что я не рискнул спрашивать. Что у тебя с ним произошло?
-- Хорошо. – Я указала ему на место рядом с собой, приглашая присесть. – Я тебе все расскажу.
Легко сказать -- расскажу все. Позволить себе подобной роскоши я не могла даже с отцом. Сейчас, когда все стало немного иначе, мне не хотелось, чтобы он вновь начал переживать и, что еще хуже, решился бы на еще один переезд. Пусть думает, что у меня все под контролем.
Федя сел. А я несколько минут собиралась с мыслями. Даже встала и принялась ходить по комнате туда-сюда, словно это как-то могло помочь. Друг терпеливо ждал. Потом все же не выдержал и произнес:
-- Почему-то мне кажется, что сейчас ты придумываешь для всего этого логическое объяснение, а я все-таки хотел бы услышать правду. Ты ведь помнишь, что я твой друг?
-- Да, конечно помню, -- я вернулась на прежнее место. – И я тебе полностью доверяю. И ничего не придумываю. Я просто не знаю с чего начать. Не нахожу слов.
-- Могу предложить парочку вариантов. Например, я влюбилась, но боюсь своих чувств или… он мне нравится, но он кретин и придурок…
Ему удалось меня рассмешить.
-- Нет, нет, -- пробурчала я. -- Дело совсем не в этом. Да, он конечно тот еще… -- Я не стала выискивать эпитеты, решив, что мой друг и сам все прекрасно понял. Глубоко вздохнула, собираясь с мыслями – объяснить ситуацию действительно было нелегко. – Просто этот парень… он питает ко мне какие-то нездоровые чувства. Если их можно так назвать. Он ходит за мной по пятам, преследует меня где бы я не находилась. Он приходит ко мне на работу, на занятия, даже к дому. А недавно и вовсе заявился на девичник к моим подругам, когда мы были в кинотеатре в закрытом зале. Так что выйти на улицу чтобы просто погулять с друзьями у меня и шансов нет – он обязательно появится рядом. Я его боюсь. Действительно боюсь.
Я положила свою руку поверх руки Федора и крепко ее сжала, словно старалась передать через нее весь тот страх, что меня сковывал. Он должен был мне поверить, видел же, как меня всю затрясло, когда появился Кирилл.
-- Ты меня понимаешь? – Мой друг выглядел слегка растерянным и задумчивым. – Такое преследование – это ненормально, -- настаивала я на своих словах. – Я не знаю, что он задумал и чего хочет, но я не могу видеть его рядом с собой.
Повисла долгая, гнетущая пауза. Я сказала все, что могла – больше добавить нечего. Оставалось ждать, какие выводы сделает из моего рассказа Федя.
-- Ну…, -- он неловко почесал затылок. Видимо, рассказанное было совсем не тем, что он хотел услышать. – Если все так, как ты говоришь… быстро от него отделаться не удастся. Он хочет тебя. В смысле… ну ты поняла. – Он немного замялся, смущенно потупив взор. – Как парень я прекрасно вижу это, по его глазам.
Видишь?! А я это еще и чувствую. А хуже всего, что я его тоже хочу, но даже думать себе о том запрещаю. Я бросила его в том кафе, ясно дала понять, что боюсь его, но он все равно хочет сблизиться. А увидев, в какое состояние приводит меня близость змей, похоже решил не открывать пока собственной сущности, чтобы не оттолкнуть еще больше.
-- И он готов за тебя бороться, -- заметил Федя со вздохом. -- Увы, это тоже легко по нему читается.
-- Ты мне поможешь? – в моих глазах читалась мольба.
-- Да куда ж я денусь, -- обреченно выдохнул Федя и крепко обняв, прижал меня к себе. – Тем более, что кроме тебя никто не согласится решать мои контрольные из колледжа.
-- Что? -- прошептала я в изумлении. Похоже, что меня тоже использовали. – А я-то думала, ты мне друг.
-- Конечно друг. Но и ты же мне тоже друг, -- подмигнул он хитро.
Я улыбнулась. Наверное, впервые за вечер.
Глава 8. Взрывоопасная химия.
Загони змею в бамбуковую трубку — она и там попытается извиваться.
(Китайская пословица)
Всю следующую неделю Федор примерно играл роль моего парня. Он и привозил, и забирал меня с работы. Водил в кафе, гулял со мной по набережной. Подолгу задерживался в нашем доме по вечерам. А Кирилла я всячески игнорировала. Даже когда он приходил в магазин чтобы поговорить со мной, я уходила в подсобку и сидела там до тех пор, пока он оставался внутри. Самара тоже была недовольна тем, что ей не удалось наладить с ним романтические отношения и то ли от зависти, то ли из солидарности, во всем меня поддерживала. И ей тоже нравилось его злить. И если удавалось, весь оставшийся день она пребывала в прекрасном настроении.
Спустя несколько дней случилось то, чего я так опасалась. Кир дождался Федора неподалеку от моего дома и когда тот наконец появился, преградил ему путь. Он толкнул моего друга в сторону забора и придавив его рукой в грудь, произнес:
– Я не знаю кто ты такой и откуда взялся, и мне это мало интересно, но ты немедля уберешься куда подальше и больше никогда не появишься возле этой девушки. Ты меня понял?
– Не понял? – протянул в ответ мой псевдо-жених, дивясь наглости этой букашечки, рискнувшей к нему полезть. Одной рукой он обхватил горло Кирилла и словно пушинку приподнял над землей. – Решил рискнуть жизнью?
– Если не оставишь ее в покое, то расстанешься со своей, – прошипел Кир, едва выдавливая из себя слова. Весовая категория у них была совершенно разной. Рядом с Федей, Кирилл выглядел чуть ли не кукольным.
– Ты еще смеешь мне угрожать? – усмехнулся Федор. – Да стоит мне чуток поднажать, из тебя все кишки вылезут. А ты я смотрю и правда борзой малец. Но, надеюсь, с головой дружишь — катись отсюда, пока цел. – Одним движением руки он отбросил Кирилла на землю и тот приземлился на траву пятой точкой. – Она тебя даже знать не хочет.
– Я тебя предупредил: не оставишь ее в покое, пожалеешь, – с трудом выговорил Кир, пытаясь откашляться от недавнего захвата.
Федор только хмыкнул себе под нос и как ни в чем не бывало, спокойно зашагал в направлении машины.
Я стояла в калитке как вкопанная, с трудом переваривая увиденное. Меня либо намеренно игнорировали, либо… Нет, он не мог не заметить, что я провожала Федора, маша ему рукой. Значит ему было все равно, что я все вижу. Или он хотел, чтобы я это видела. Дурдом! Чувствую себя призом в соревнованиях. Как будто Кир думает, что, если он отвадит от меня Федора это что-то между нами изменит. Как бы не так. Причина-то совсем в другом.
На следующее утро, мой преданный друг снова был у меня. Я и не сомневалась, что он прибудет -- не так-то просто запугать Федю. Он отвез меня на работу, перекинулся парой слов с Марой и уехал по своим делам.
Мне хотелось верить, что вчерашняя стычка принесет свои результаты и меня наконец оставят в покое. Увы, не сработало. После неудачной баталии с моим женихом, Кир тем же утром заявился прямиком в магазин. Он влетел в него так быстро и решительно, что я даже не успела среагировать и спрятаться в подсобке. В один прыжок парень перелетел через прилавок и схватил меня за оба запястья.
– Нам нужно поговорить, -- заявил он требовательно и даже немного грубо.
– Нам не о чем говорить, – бросила я в ответ и попыталась выдернуть руки. Но он держал меня очень крепко. – Отпусти. Мне больно.
– Чтобы ты опять от меня спряталась? Учти, сделаешь это, я выломаю дверь. – Он слегка ослабил хватку, а поняв, что я не собираюсь убегать, совсем отпустил руки.
Я начала потирать покрасневшие запястья. Кир обернулся к Самаре и жестко произнес:
-- Прогуляйся. Нам с Эвой нужно поговорить.
– Вообще-то, мы на работе, – недовольно пробурчала Мара в ответ, вставая на мою сторону. – А все личные дела у нас принято решать в свое свободное время.
– Оставь нас. – Теперь это был больше приказ, нежели просьба.
-- Ладно-ладно, – перехватив его почти угрожающий взгляд, засуетилась она и как-то странно на нас посмотрела, словно ей совсем не хотелось делать то, о чем ее попросили. Но она это все же сделала. – Я выйду… подышать, -- бросила она, исчезая за дверью.
Он дождался, когда Мара покинет помещение. Затем повернулся ко мне и спросил:
-- Зачем ты это делаешь? – во взгляде настороженность.
– Делаю что? -- робко переспросила я, опасаясь очередного всплеска агрессии с его стороны. В таком состоянии он пугал меня даже больше обычного.
– Зачем мучаешь меня?
– И цели такой не было, -- будничным тоном отозвалась я, хотя у самой даже поджилки дрожали.
Подняла со стола букет и продолжила добавлять в него фиалки. Руки жутко тряслись, и я боялась, что он сразу поймет, что я лгу. Безысходность того положения, в котором я была, выводила меня из себя. Ненавижу, когда события подчиняются кому-то, но не мне. И его ненавижу…
-- Просто ты мне не нравишься и заметь, я никогда этого не скрывала.
Я отложила букет, понимая, что в таком состоянии могу его только испортить.
– Ты врешь, – уверенно заявил он и попытался прикоснуться ладонью к моей щеке.
Я отступила на шаг назад и с горькой улыбкой произнесла:
– А ты нет?
Мы зло смотрели друг другу в глаза. Устремленный на меня взгляд полыхал яростью. Похоже не только он выводил меня из себя. Сейчас мы одинаково сильно бесили друг друга.
– Почему ты такая? Почему так противишься нашим отношениям? – он шагнул навстречу и схватил меня за плечи. От его прикосновения по коже сразу пронеслась волна возбуждения и желания. – Я же вижу, что волную тебя так же, как и ты меня. Эвелин! – мое имя он выдохнул тихо, нежно коснувшись губами моего лба. – Почему… ты отказываешься это признавать?
– Ты принимаешь желаемое за действительное, – попыталась как можно спокойнее, произнести я.
Напряжение между нами нарастало. Да и я едва держалась, хватаясь за любые мысли, которые могли отвлечь меня от его запаха, его прикосновения. Мне было плохо и хорошо одновременно. Я испытывала блаженство от его касаний. И вместе с тем я почти сгорала от желания убить его собственными же руками.
– Ты влезаешь в мою жизнь и пытаешься в ней все изменить. Ты действуешь мне на нервы, -- в моем голосе звучал лед, хотя сама я с ужасающей скоростью таяла рядом с ним. – Ты говоришь мне что я должна, а чего не должна к тебе чувствовать. Кому это понравится?
– У меня ощущение, будто мы говорим на разных языках, – вспыхнул он в ответ и выпустил меня из своих тисков. Отступил на шаг назад, словно борясь сам с собой. – Ты даже не слышишь, что я пытаюсь тебе сказать.
-- Как и ты, -- -- ехидно пробормотала я, раздумывая, успею ли умыкнуть в подсобку, если вдруг разговор зайдет в тупик, и я перестану себя контролировать. До этого момента оставалось не так много времени: мысли уже начинали затуманиваться, а тело переставало отзываться на голос разума.
Кирилл нервно стукнул кулаком по столу и сжал челюсть так, что скулы задвигались. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и вернуть лицу былое спокойствие. Развернувшись, он подошел вплотную и взяв мою руку, положил ее себе на грудь на уровне сердца.
-- Я. Тебя. Люблю. – Он произнес это громко и как можно четче, но потом почти сразу перешел на шепот. – Люблю больше всего на свете. -- Он склонялся все ниже к моему лицу. Я уже чувствовала на своих щеках его теплое дыхание и понимала, что перестаю мыслить трезво. Еще секунду и мысли и вовсе поплывут, останется только желание, бороться с которым намного труднее. -- Нам суждено быть вместе. Мы рождены друг для друга. Я готов защищать тебя от всех невзгод, беречь от разочарований. Я хочу сделать тебя счастливой.
– Тогда уйди из моей жизни, – мой голос прозвучал сухо и без эмоций, но мне казалось, что произношу все это и не я вовсе. Во рту стояла горечь, словно сказанное было ядом для меня самой.
– Не могу, – выдохнул он, вглядываясь в мое лицо. Его рука легла мне на шею, а большой палец нежно провел по контуру нижней губы. Сразу перехватило дыхание. Почему… почему он так на меня влияет? – И ты не можешь, -- скользнул пальцем по подбородку, затем шее. -- Просто еще не знаешь об этом.
Кирилл решительно притянул меня к себе и впился губами в мои губы.
Моя голова почти сразу закружилась, а ноги подкосились и обмякли. Так как целовал меня он, не целовал никто и никогда. Я теряла рассудок и казалось, что вот-вот потеряю и сознание. Он целовал меня так, будто я была всем, воздухом без которого невозможно дышать, солнцем, без которого трудно жить. Его губы касались губ так, словно истосковались по ним, словно хотели запомнить каждый их дюйм.
Я понимала, что скорее всего мы оба чувствуем одно и то же и в эту минуту, ни он, ни я не сопротивлялись этому. Я была как в бреду. Нет, не как – я точно была в бреду. Я сходила с ума.
Дверь магазина хлопнула и это заставило нас отпрянуть друг от друга. У входа с почти открытым ртом стояла Самара.
– Вот как значит сейчас разговаривают, – съязвила она, проходя на свое место.
Кирилл закрыл глаза и шумно втянул воздух. Когда он снова посмотрел на меня, в его глазах отражалась такая тоска и боль, что я почти почувствовала ее так же ощутимо, как секунду назад ощущала его поцелуй. Он нежно провел ладонью по моему лицу.
– Подумай над тем, что я сказал. И прислушайся к своему сердцу. Я зайду за тобой вечером.
Я ничего не ответила и даже не подняла глаз до тех пор, пока он окончательно не вышел на улицу. Я не двигалась и не дышала. Я не принадлежала самой себе. Часть меня словно вышла следом за ним и в груди образовалась зияющая пустота и холод.
– Везет же тебе, – вздохнув, произнесла Самара с нотками зависти в голосе. Я догадывалась, что подруга все это время наблюдала за нами через окно. – Такой парень и от тебя без ума.
