Несмотря на это, дорожек видно не было, что могло означать лишь, что я очень и очень далеко от дома и мне во что бы то ни стало нужно успеть покинуть лес до заката, делающего меня слишком легкой добычей для любых ночных тварей.
Приближение вечера не сулило ничего хорошего. Что если я не смогу выбраться из леса до темноты? Вдруг окончательно заблужусь? Думать о том, что меня снова могут окружить змеи, не хотелось. Увы, именно эта единственная мысль пульсировала в голове словно приклеенная. Грусть окатила новой волной, болезненно сжав сердце.
Сделав небольшую остановку, дабы привести дыхание в норму и дать ногам отдохнуть, я прислонилась спиной к молодому дубочку с корявым стволом. Лес жил своей жизнью, не обращая на меня никакого внимания. Над травой порхали бабочки и жучки, суетились у своего домика муравьи. Даже птицы, оживленно болтали между собой, снуя с ветки на ветку, с дерева на дерево. Не будь я сейчас так напряжена, мне бы, наверное, даже понравилось в лесу. Чистый воздух, девственная природа…
Я отступила от дерева и смахнув свалившуюся на меня с него гусеницу, продолжила путь дальше.
Мысленно я молила всех богов, каких смогла вспомнить о том, чтобы больше не встречать змей, но брюховолочущие словно на зло, то и дело появлялись на моем пути, выползая из-за ветвей или травы туда, куда я планировала ступить. Они были настырны. Подозрительно настырны в своем желании меня остановить. И только страх перед ними, еще сильнее подгонял меня вперед.
Неожиданно лицо окатило прохладой, и я обрадовалась — река, служившая границей между городом и лесом, должна была быть где-то совсем недалеко.
Ускорила шаг. Впереди вновь что-то зашевелилось. Из-за невысокого кустика послышалось знакомое шипение. Интуитивно я метнулась в противоположную сторону и едва не свалилась вниз, с трудом удержав свое тело на самом краю высокого обрыва, который скрывался за плотной порослью бурьяна. Это был утес Янер, названный так по фамилии первого человека, сделавшего попытку его покорить. Попытка эта успехом не увенчалась, как и десятки предпринятых многими впоследствии, но название прижилось. Сразу внизу находилась самая глубокая часть реки. Даже на противоположный ее берег приходили купаться только самые отъявленные смельчаки. Им далеко не всем везло и многие здесь утонули.
Сейчас была самая макушка лета и воды поубавилось. Я плавала довольно неплохо и в общем-то могла надеяться на удачное стечение обстоятельств. Да, мне не слишком везло в течение всего дня, но должна же была удача улыбнуться хоть в чем-то. На то, чтобы обойти утес пешком уйдет день, а пробираться через этот кишащий змеями лес к мосту ночью я совершенно не хотела. Выходило, что вариантов у меня особенно и нет.
Собираясь с силами, я на секунду обернулась туда, где минуту назад видела змею и… вздрогнула, обнаружив ее совсем рядом с собой. Гадина свернулась в кольцо подобно пружине и, высоко подняв голову, в буквальном смысле слова буравила меня своим пронизывающим, неприятным взглядом.
Нет! Только не это!
Испуг и страх переплелись воедино, заставив ноги налиться свинцом и подтолкнув к горлу ком. Я знала, что именно из такого положения змее проще всего делать свой роковой бросок. Ползущие змеи были не так опасны и проворны, как те, что приняли стойку и втянули шею, чтобы при укусе выдвинуть ее вперед. Верный признак, что змея намерена атаковать. И если это произойдет -- мне конец. Я свалюсь с утеса и утону, так как не смогу бороться одновременно с течением и с ядом в своей крови. Даже без ее яда, прыжок с такой высоты не сулит ничего хорошего. Есть риск сильно удариться о воду и от подобного удара может переломить пополам позвоночник или разорваться селезенка. Или же я могу испытать шок от резкого охлаждения и впасть в оцепенение. Даже просто утонуть, не сумев одолеть течение и выплыть из водоворота. Я знала это и все же… промедление сейчас равносильно смерти. Будь ситуация иной, ни за что бы не решилась спрыгнуть с такой высоты. Я никогда не была экстрималкой. Не любила и скоростные виды спорта, но сейчас выхода не было. Смерть от яда или от воды. Я предпочитала последнюю. И я примерно понимала, что должна делать.
Чтобы хоть на секунду отвлечь внимание змеи и выиграть время на прыжок, я очень медленно сняла с руки нитку жемчуга, которая выполняла роль браслета, и скомкала в ладони, готовая в любую минуту швырнуть ее в направлении гадины. Даже если я не попаду в цель, движущийся объект перед мордой змеи заставит ее среагировать – она должна будет увернуться или атаковать бусы. Змеи всегда хорошо видят предметы, которые движутся, тогда как неподвижные практически не различают. У меня будет всего несколько секунд чтобы прыгнуть.
Змея устрашающе высунула свой раздвоенный язык, который облизывал губы, словно бы предвкушая вкусный обед.
-- Ну ладно, -- подбодрила я саму себя.
Более медлить было нельзя и, набрав побольше воздуха в легкие, я швырнула бусы в гадину. Даже не дожидаясь, когда они до нее долетят, резко развернулась и оттолкнувшись от земли, решительно подалась вниз, стараясь удержать тело в вертикальном положении, чтобы войти в воду ногами, а не головой. Вода была мягкой и ласковой лишь при медленном в нее погружении, но в моем случае, ожидалось нечто противоположное.
Падение оказалось быстрым. Вот я повисла в воздухе, а уже секунду спустя летела вниз, ощущая нарастающую скорость. Дикий свист в ушах и невыносимая тяжесть в голове -- вода приближалась.
Разрезав теплый воздух на части, я стремительно вошла в ледяную воду ногами, испытав невероятный всплеск адреналина. Мое и без того подуставшее за сегодняшний день сердце, казалось, даже не до конца осознавало, что произошло. Его ритм был все таким же быстрым, как и минуту назад, когда я стояла на скале. Совсем иначе отреагировало тело. Сначала, возникло ощущение, что я пробила собой асфальт. Силу, вызванную ростом скоростей я почувствовала каждой мышцей, каждой клеточкой тела и каждым суставом. Если бы они могли кричать, то взвыли бы от боли. Чем сильнее я погружалась, тем острее становилась эта боль. Вот мою голову поглотила несжимаемая жидкость. И мне показалось, что меня расплющило о поверхность. Я больше уже не могла дышать и все, что я чувствовала, это абсолютный страх – чистый и стопроцентный.
Тормозной путь был невероятно длинным. Мне казалось, что прошла целая вечность, но я все еще продолжала прокладывать себе дорогу под водой в направлении дна. Кислород заканчивался. Его недостаток уже отзывался в висках пульсирующей болью и спазмами в груди. Вот в голове что-то щелкнуло, и я словно вышла из оцепенения, начав шевелить руками и ногами. Тело потянулось к поверхности. До нее было так невыносимо далеко, а я уже почти теряла сознание. Неизвестность пугала.
Момент, когда весь кислород кончился, я ощутила особенно остро. Я открыла рот, понимая, что надежды больше нет. Мое тело все еще пыталось сопротивляться реке, но я уже сдалась. Пустив все на самотек, я приготовилась пойти ко дну, нетерпеливо ожидая, когда сознание отключится и все это перестанет иметь для меня хоть какое-то значение.
Река подхватила меня и подтолкнув вверх, сама высвободила на поверхность. Я шумно выдохнула, и попавшая в легкие вода фонтаном выплеснулась наружу. Я глотала воздух. Вбирала его в себя, не в силах насытиться. По горлу словно бы провели наждачкой. Оно горело и саднило, все еще высвобождая попавшую внутрь влагу.
Меня болтало по реке, которую и очень широкой то назвать было нельзя, словно мяч. Течение оказалось сильнее, чем виделось со стороны берега. Только восстановив дыхание, я смогла наконец начать бороться с ним. Из последних сил, что еще оставались, я поплыла к берегу. Я старалась делать все, как учил отец — плыла медленно, как можно резче отталкивалась от толщи воды. Главная задача: выдержать направление и не дать потоку унести себя в сторону — туда, где обычно и тонули люди. Для этого нужно плыть не спеша, чтобы не выдохнуться раньше времени и хватило сил на весь заплыв. И пока, мне это удавалось.
Вскоре меня стало сносить к месту, где река делала резкий поворот, из-за чего повсюду возникали водовороты. Следовало держаться от них в стороне, чтобы случайно не попасть в самый неуправляемый поток и не пойти ко дну. Плыть тут и без того довольно сложно, а я очень устала, да и тело все еще жутко болело от удара о воду. Казалось, по всей коже уже начали проступать синяки.
До берега оставалось не так уж и далеко, но я потратила минут двадцать, преодолевая это расстояние. Меня все сильнее тянуло вниз и ноги уже почти опустились с поверхности в самую толщу воды, не в силах более ей сопротивляться. Голова то и дело погружалась в воду по самые уши и я, каждый раз, лишь усилием воли заставляла себя всплывать.
Наконец, одна моя нога коснулась чего-то вязкого. Я сделала едва ощутимый рывок вперед и позволила ногам опуститься вниз. Подо мной была земля – илистая, противная на ощупь, но все же земля. К глазам подступили слезы -- я готова была сорваться. Но вот резкий толчок и вода снова потащила меня за собой. Я расслабилась слишком рано, и река воспользовалась этим, потянув прочь от берега. Ноги мгновенно лишились почвы под собой.
Я начала барахтаться, как беспомощный птенец, попавший в воду. Силы были на исходе, если вообще во мне остались еще хоть какие-то силы. Вода снова попадала в рот и нос, я начала захлебываться, понимая, что тону. Не было сил даже закричать. Смысла в этом тоже не было -- в этом месте за рекой не имелось домов, только густые заросли камыша, рогоза и кустарников.
Превозмогая боль, я снова поплыла к берегу. Ничего не выходило -- меня сносило назад в сторону темных вод с бесчисленными водоворотами. Я махнула рукой и ухватилась за какую-то ветку, не видимую на поверхности. Спешно уцепилась в нее обеими руками. Потянула на себя. Ветка поддалась, вылезая из ила почти полностью, грозя вот-вот присоединиться ко мне.
Удерживаясь за нее, из последних сил толкнула свое тело к берегу и ощутила под ногами землю. Теперь уже не останавливаясь, я понеслась прочь из воды. Один крупный шаг, еще один…
Усталая, я рухнула на песок.
Это была победа. Лес остался за рекой. Живущие в нем гады — тоже. А в полуметрах от меня, начиналась узкая, утопающая в высоких камышах тропинка, ведущая в старый центр.
И змея помнит, кто ей на хвост наступил.
(Лезгинская пословица)
От радости, что осталась жива и все мерзкие твари находятся далеко позади, хотелось плакать. Я с трудом сдерживала подступающий к горлу ком, а вместе с ним и слезы. Наверное, это последствия сильного стресса, который только что пережила. Организм требовал разрядки. Я устало всхлипнула, ощущая бесконечную опустошенность и какую-то горечь. Мысли путались и набегали одна на другую. По телу прокатилась дрожь, заставившая каждую клеточку тела содрогнуться от боли, а мышцы заныли, обещая много неприятных ощущений в ближайшие дни.
Сев на песок, начала часто-часто дышать. Попыталась ни о чем не думать, глядя на бурлящую рядом воду. Звуки потока успокаивали и понемногу, желание поддаться слабости и зареветь, оставило меня. Я еще раз посмотрела на утес. Довольно высокий и крутой двухкилометровый обрыв состоял из глинистого сланца с обнаженными кое где коренными породами. Растущие на нем деревья пробились через почву наружу, свесив над водой свои кривые, спутавшиеся корни. Даже отсюда с земли, он выглядел устрашающе огромным и неприступным, а ведь я с него спрыгнула. До сих пор не верилось, что все происходило со мной.
Где-то рядом прочирикала птичка. Далеко за поворотом послышался визг детей -- наверняка, неподалеку есть пляж. На реке всегда много мест, где купаются и это не обязательно хорошо обустроенный песчаный берег. Те, кто живут у воды, предпочитают находить для себя места более уединенные, где можно собраться с друзьями и отдохнуть не хуже, чем на общественном лежбище загорелых тел.
Я тряхнула головой, понимая, что пора уходить. Но в том виде, в каком я пребывала сейчас, отправляться в город никак нельзя. Мокрая одежда облепила тело, а ее, в свою очередь, покрывал песок и зеленые кляксы полуразложившихся водорослей. Ноги, что не скрывали бриджи, исцарапаны до крови травой и ветвями, через которые пробиралась. Макияж, наверняка весь потек, волосы спутались. Пугало, не меньше.
С трудом заставив себя встать, принялась приводить все в порядок: энергично отжала одежду, зная, что та просохнет в течение десяти минут; стряхнула с кожи песок. Как могла расправила все на себе и расчесала волосы руками. Затем умылась. Легкий ветерок обдувал тело и не смотря на жуткую жару и мокрые вещи, сейчас я чувствовала себя прекрасно, потому что была жива и осознание этого почти пьянило.
Одежда просохла довольно быстро и я поспешила по протоптанной купальщиками тропинке вверх. Хотелось, поскорее оказаться там, где много людей — только так я могла почувствовать себя в полной безопасности и наконец, попытаться понять, что же сегодня произошло.
Подъем был очень крутым и потому приходилось все время смотреть под ноги, а не перед собой. Узкая тропинка плотно поросла травой и кустарниками, упрямо пытающимися занять свободное пока пространство земли. Листья царапали кожу и неприятно били по лицу. Раздражала своей липкостью натянутая поперек тропы паутина. Но после нескольких часов бегства по лесу – все это были сущие цветочки.
Я прибавила шагу и, фактически налетела на что-то крупное. От неожиданности резко вскрикнула и метнулась назад. И если бы не крепкие мужские руки, вовремя ухватившие за запястье, наверняка бы кубарем скатилась назад к воде.
-- Я напугал Вас? – произнес приятный бархатистый голос, от которого внутри вдруг словно разлилось тепло. -- Извините.
Я попыталась прийти в себя и успокоить начавшее вновь бешено колотиться сердце. Сегодня мне его было особенно жалко. И еще эта странная реакция на голос.
-- Да, немного, -- кое-как отдышавшись, наконец смогла дать ответ, от чего-то боясь поднять взгляд от наших рук вверх.
– Как водичка? – И снова волна приятного тепла и какая-то дрожь во всем теле. Определенно с нами сейчас творилось что-то невообразимое.
Я осторожно подняла взгляд вверх и застыла в изумлении…
Мой спаситель был прекрасен: темная, как воронье крыло копна густых волос, развивающиеся от легкого ветерка, четко очерченные скулы, прямой нос, хитрый прищур глаз болотного цвета с темными крапинками. И улыбка... Такой улыбки я не видела никогда в жизни. Лучезарная, открытая, но между тем такая загадочная и лукавая. И эта ямочка на щеке. Она буквально пленила меня, приковав взгляд к его лицу. Я подвисла, несколько секунд, а может даже минут, молчала, совершенно забыв о том, что только что со мной произошло.
Нормальный порядок мыслей вернулся не сразу, а только когда запоздало осознала, что от созерцания такой красоты ослабла окончательно, даже ноги начали подкашиваться. С трудом заставила себя отвести взгляд в сторону.
– Планируете искупаться? – вспомнив заданный мне вопрос, пролепетала тихо, едва узнавая собственный голос. Тело от чего-то отказывалось слушаться, требуя предоставить доступ к возжеланному объекту.
Приближение вечера не сулило ничего хорошего. Что если я не смогу выбраться из леса до темноты? Вдруг окончательно заблужусь? Думать о том, что меня снова могут окружить змеи, не хотелось. Увы, именно эта единственная мысль пульсировала в голове словно приклеенная. Грусть окатила новой волной, болезненно сжав сердце.
Сделав небольшую остановку, дабы привести дыхание в норму и дать ногам отдохнуть, я прислонилась спиной к молодому дубочку с корявым стволом. Лес жил своей жизнью, не обращая на меня никакого внимания. Над травой порхали бабочки и жучки, суетились у своего домика муравьи. Даже птицы, оживленно болтали между собой, снуя с ветки на ветку, с дерева на дерево. Не будь я сейчас так напряжена, мне бы, наверное, даже понравилось в лесу. Чистый воздух, девственная природа…
Я отступила от дерева и смахнув свалившуюся на меня с него гусеницу, продолжила путь дальше.
Мысленно я молила всех богов, каких смогла вспомнить о том, чтобы больше не встречать змей, но брюховолочущие словно на зло, то и дело появлялись на моем пути, выползая из-за ветвей или травы туда, куда я планировала ступить. Они были настырны. Подозрительно настырны в своем желании меня остановить. И только страх перед ними, еще сильнее подгонял меня вперед.
Неожиданно лицо окатило прохладой, и я обрадовалась — река, служившая границей между городом и лесом, должна была быть где-то совсем недалеко.
Ускорила шаг. Впереди вновь что-то зашевелилось. Из-за невысокого кустика послышалось знакомое шипение. Интуитивно я метнулась в противоположную сторону и едва не свалилась вниз, с трудом удержав свое тело на самом краю высокого обрыва, который скрывался за плотной порослью бурьяна. Это был утес Янер, названный так по фамилии первого человека, сделавшего попытку его покорить. Попытка эта успехом не увенчалась, как и десятки предпринятых многими впоследствии, но название прижилось. Сразу внизу находилась самая глубокая часть реки. Даже на противоположный ее берег приходили купаться только самые отъявленные смельчаки. Им далеко не всем везло и многие здесь утонули.
Сейчас была самая макушка лета и воды поубавилось. Я плавала довольно неплохо и в общем-то могла надеяться на удачное стечение обстоятельств. Да, мне не слишком везло в течение всего дня, но должна же была удача улыбнуться хоть в чем-то. На то, чтобы обойти утес пешком уйдет день, а пробираться через этот кишащий змеями лес к мосту ночью я совершенно не хотела. Выходило, что вариантов у меня особенно и нет.
Собираясь с силами, я на секунду обернулась туда, где минуту назад видела змею и… вздрогнула, обнаружив ее совсем рядом с собой. Гадина свернулась в кольцо подобно пружине и, высоко подняв голову, в буквальном смысле слова буравила меня своим пронизывающим, неприятным взглядом.
Нет! Только не это!
Испуг и страх переплелись воедино, заставив ноги налиться свинцом и подтолкнув к горлу ком. Я знала, что именно из такого положения змее проще всего делать свой роковой бросок. Ползущие змеи были не так опасны и проворны, как те, что приняли стойку и втянули шею, чтобы при укусе выдвинуть ее вперед. Верный признак, что змея намерена атаковать. И если это произойдет -- мне конец. Я свалюсь с утеса и утону, так как не смогу бороться одновременно с течением и с ядом в своей крови. Даже без ее яда, прыжок с такой высоты не сулит ничего хорошего. Есть риск сильно удариться о воду и от подобного удара может переломить пополам позвоночник или разорваться селезенка. Или же я могу испытать шок от резкого охлаждения и впасть в оцепенение. Даже просто утонуть, не сумев одолеть течение и выплыть из водоворота. Я знала это и все же… промедление сейчас равносильно смерти. Будь ситуация иной, ни за что бы не решилась спрыгнуть с такой высоты. Я никогда не была экстрималкой. Не любила и скоростные виды спорта, но сейчас выхода не было. Смерть от яда или от воды. Я предпочитала последнюю. И я примерно понимала, что должна делать.
Чтобы хоть на секунду отвлечь внимание змеи и выиграть время на прыжок, я очень медленно сняла с руки нитку жемчуга, которая выполняла роль браслета, и скомкала в ладони, готовая в любую минуту швырнуть ее в направлении гадины. Даже если я не попаду в цель, движущийся объект перед мордой змеи заставит ее среагировать – она должна будет увернуться или атаковать бусы. Змеи всегда хорошо видят предметы, которые движутся, тогда как неподвижные практически не различают. У меня будет всего несколько секунд чтобы прыгнуть.
Змея устрашающе высунула свой раздвоенный язык, который облизывал губы, словно бы предвкушая вкусный обед.
-- Ну ладно, -- подбодрила я саму себя.
Более медлить было нельзя и, набрав побольше воздуха в легкие, я швырнула бусы в гадину. Даже не дожидаясь, когда они до нее долетят, резко развернулась и оттолкнувшись от земли, решительно подалась вниз, стараясь удержать тело в вертикальном положении, чтобы войти в воду ногами, а не головой. Вода была мягкой и ласковой лишь при медленном в нее погружении, но в моем случае, ожидалось нечто противоположное.
Падение оказалось быстрым. Вот я повисла в воздухе, а уже секунду спустя летела вниз, ощущая нарастающую скорость. Дикий свист в ушах и невыносимая тяжесть в голове -- вода приближалась.
Разрезав теплый воздух на части, я стремительно вошла в ледяную воду ногами, испытав невероятный всплеск адреналина. Мое и без того подуставшее за сегодняшний день сердце, казалось, даже не до конца осознавало, что произошло. Его ритм был все таким же быстрым, как и минуту назад, когда я стояла на скале. Совсем иначе отреагировало тело. Сначала, возникло ощущение, что я пробила собой асфальт. Силу, вызванную ростом скоростей я почувствовала каждой мышцей, каждой клеточкой тела и каждым суставом. Если бы они могли кричать, то взвыли бы от боли. Чем сильнее я погружалась, тем острее становилась эта боль. Вот мою голову поглотила несжимаемая жидкость. И мне показалось, что меня расплющило о поверхность. Я больше уже не могла дышать и все, что я чувствовала, это абсолютный страх – чистый и стопроцентный.
Тормозной путь был невероятно длинным. Мне казалось, что прошла целая вечность, но я все еще продолжала прокладывать себе дорогу под водой в направлении дна. Кислород заканчивался. Его недостаток уже отзывался в висках пульсирующей болью и спазмами в груди. Вот в голове что-то щелкнуло, и я словно вышла из оцепенения, начав шевелить руками и ногами. Тело потянулось к поверхности. До нее было так невыносимо далеко, а я уже почти теряла сознание. Неизвестность пугала.
Момент, когда весь кислород кончился, я ощутила особенно остро. Я открыла рот, понимая, что надежды больше нет. Мое тело все еще пыталось сопротивляться реке, но я уже сдалась. Пустив все на самотек, я приготовилась пойти ко дну, нетерпеливо ожидая, когда сознание отключится и все это перестанет иметь для меня хоть какое-то значение.
Река подхватила меня и подтолкнув вверх, сама высвободила на поверхность. Я шумно выдохнула, и попавшая в легкие вода фонтаном выплеснулась наружу. Я глотала воздух. Вбирала его в себя, не в силах насытиться. По горлу словно бы провели наждачкой. Оно горело и саднило, все еще высвобождая попавшую внутрь влагу.
Меня болтало по реке, которую и очень широкой то назвать было нельзя, словно мяч. Течение оказалось сильнее, чем виделось со стороны берега. Только восстановив дыхание, я смогла наконец начать бороться с ним. Из последних сил, что еще оставались, я поплыла к берегу. Я старалась делать все, как учил отец — плыла медленно, как можно резче отталкивалась от толщи воды. Главная задача: выдержать направление и не дать потоку унести себя в сторону — туда, где обычно и тонули люди. Для этого нужно плыть не спеша, чтобы не выдохнуться раньше времени и хватило сил на весь заплыв. И пока, мне это удавалось.
Вскоре меня стало сносить к месту, где река делала резкий поворот, из-за чего повсюду возникали водовороты. Следовало держаться от них в стороне, чтобы случайно не попасть в самый неуправляемый поток и не пойти ко дну. Плыть тут и без того довольно сложно, а я очень устала, да и тело все еще жутко болело от удара о воду. Казалось, по всей коже уже начали проступать синяки.
До берега оставалось не так уж и далеко, но я потратила минут двадцать, преодолевая это расстояние. Меня все сильнее тянуло вниз и ноги уже почти опустились с поверхности в самую толщу воды, не в силах более ей сопротивляться. Голова то и дело погружалась в воду по самые уши и я, каждый раз, лишь усилием воли заставляла себя всплывать.
Наконец, одна моя нога коснулась чего-то вязкого. Я сделала едва ощутимый рывок вперед и позволила ногам опуститься вниз. Подо мной была земля – илистая, противная на ощупь, но все же земля. К глазам подступили слезы -- я готова была сорваться. Но вот резкий толчок и вода снова потащила меня за собой. Я расслабилась слишком рано, и река воспользовалась этим, потянув прочь от берега. Ноги мгновенно лишились почвы под собой.
Я начала барахтаться, как беспомощный птенец, попавший в воду. Силы были на исходе, если вообще во мне остались еще хоть какие-то силы. Вода снова попадала в рот и нос, я начала захлебываться, понимая, что тону. Не было сил даже закричать. Смысла в этом тоже не было -- в этом месте за рекой не имелось домов, только густые заросли камыша, рогоза и кустарников.
Превозмогая боль, я снова поплыла к берегу. Ничего не выходило -- меня сносило назад в сторону темных вод с бесчисленными водоворотами. Я махнула рукой и ухватилась за какую-то ветку, не видимую на поверхности. Спешно уцепилась в нее обеими руками. Потянула на себя. Ветка поддалась, вылезая из ила почти полностью, грозя вот-вот присоединиться ко мне.
Удерживаясь за нее, из последних сил толкнула свое тело к берегу и ощутила под ногами землю. Теперь уже не останавливаясь, я понеслась прочь из воды. Один крупный шаг, еще один…
Усталая, я рухнула на песок.
Это была победа. Лес остался за рекой. Живущие в нем гады — тоже. А в полуметрах от меня, начиналась узкая, утопающая в высоких камышах тропинка, ведущая в старый центр.
Глава 2. Смерть в капюшоне.
И змея помнит, кто ей на хвост наступил.
(Лезгинская пословица)
От радости, что осталась жива и все мерзкие твари находятся далеко позади, хотелось плакать. Я с трудом сдерживала подступающий к горлу ком, а вместе с ним и слезы. Наверное, это последствия сильного стресса, который только что пережила. Организм требовал разрядки. Я устало всхлипнула, ощущая бесконечную опустошенность и какую-то горечь. Мысли путались и набегали одна на другую. По телу прокатилась дрожь, заставившая каждую клеточку тела содрогнуться от боли, а мышцы заныли, обещая много неприятных ощущений в ближайшие дни.
Сев на песок, начала часто-часто дышать. Попыталась ни о чем не думать, глядя на бурлящую рядом воду. Звуки потока успокаивали и понемногу, желание поддаться слабости и зареветь, оставило меня. Я еще раз посмотрела на утес. Довольно высокий и крутой двухкилометровый обрыв состоял из глинистого сланца с обнаженными кое где коренными породами. Растущие на нем деревья пробились через почву наружу, свесив над водой свои кривые, спутавшиеся корни. Даже отсюда с земли, он выглядел устрашающе огромным и неприступным, а ведь я с него спрыгнула. До сих пор не верилось, что все происходило со мной.
Где-то рядом прочирикала птичка. Далеко за поворотом послышался визг детей -- наверняка, неподалеку есть пляж. На реке всегда много мест, где купаются и это не обязательно хорошо обустроенный песчаный берег. Те, кто живут у воды, предпочитают находить для себя места более уединенные, где можно собраться с друзьями и отдохнуть не хуже, чем на общественном лежбище загорелых тел.
Я тряхнула головой, понимая, что пора уходить. Но в том виде, в каком я пребывала сейчас, отправляться в город никак нельзя. Мокрая одежда облепила тело, а ее, в свою очередь, покрывал песок и зеленые кляксы полуразложившихся водорослей. Ноги, что не скрывали бриджи, исцарапаны до крови травой и ветвями, через которые пробиралась. Макияж, наверняка весь потек, волосы спутались. Пугало, не меньше.
С трудом заставив себя встать, принялась приводить все в порядок: энергично отжала одежду, зная, что та просохнет в течение десяти минут; стряхнула с кожи песок. Как могла расправила все на себе и расчесала волосы руками. Затем умылась. Легкий ветерок обдувал тело и не смотря на жуткую жару и мокрые вещи, сейчас я чувствовала себя прекрасно, потому что была жива и осознание этого почти пьянило.
Одежда просохла довольно быстро и я поспешила по протоптанной купальщиками тропинке вверх. Хотелось, поскорее оказаться там, где много людей — только так я могла почувствовать себя в полной безопасности и наконец, попытаться понять, что же сегодня произошло.
Подъем был очень крутым и потому приходилось все время смотреть под ноги, а не перед собой. Узкая тропинка плотно поросла травой и кустарниками, упрямо пытающимися занять свободное пока пространство земли. Листья царапали кожу и неприятно били по лицу. Раздражала своей липкостью натянутая поперек тропы паутина. Но после нескольких часов бегства по лесу – все это были сущие цветочки.
Я прибавила шагу и, фактически налетела на что-то крупное. От неожиданности резко вскрикнула и метнулась назад. И если бы не крепкие мужские руки, вовремя ухватившие за запястье, наверняка бы кубарем скатилась назад к воде.
-- Я напугал Вас? – произнес приятный бархатистый голос, от которого внутри вдруг словно разлилось тепло. -- Извините.
Я попыталась прийти в себя и успокоить начавшее вновь бешено колотиться сердце. Сегодня мне его было особенно жалко. И еще эта странная реакция на голос.
-- Да, немного, -- кое-как отдышавшись, наконец смогла дать ответ, от чего-то боясь поднять взгляд от наших рук вверх.
– Как водичка? – И снова волна приятного тепла и какая-то дрожь во всем теле. Определенно с нами сейчас творилось что-то невообразимое.
Я осторожно подняла взгляд вверх и застыла в изумлении…
Мой спаситель был прекрасен: темная, как воронье крыло копна густых волос, развивающиеся от легкого ветерка, четко очерченные скулы, прямой нос, хитрый прищур глаз болотного цвета с темными крапинками. И улыбка... Такой улыбки я не видела никогда в жизни. Лучезарная, открытая, но между тем такая загадочная и лукавая. И эта ямочка на щеке. Она буквально пленила меня, приковав взгляд к его лицу. Я подвисла, несколько секунд, а может даже минут, молчала, совершенно забыв о том, что только что со мной произошло.
Нормальный порядок мыслей вернулся не сразу, а только когда запоздало осознала, что от созерцания такой красоты ослабла окончательно, даже ноги начали подкашиваться. С трудом заставила себя отвести взгляд в сторону.
– Планируете искупаться? – вспомнив заданный мне вопрос, пролепетала тихо, едва узнавая собственный голос. Тело от чего-то отказывалось слушаться, требуя предоставить доступ к возжеланному объекту.
