Мы хоть и жили в центре города, но у нас был частный дом – коттедж, как обычно говорят о двухэтажных постройках. Дом был не очень большим, но зато имелся свой двор с фруктовыми деревьями и навесом над крыльцом. Мы часто по вечерам выносили на него стулья из ротанга и любовались закатным небом.
Я снова вспомнила о маме. О том, как она сажала эти деревья, как ухаживала за ними, радуясь, что через пару лет у нас будут свои яблоки и груши. Мне ее очень не хватало. Особенно сейчас, когда змеиное преследование перешло в другую стадию и меня даже похитили. Собственно, моя ненависть к змеям подпитывалась еще и тем, что они являлись виновниками гибели самого близкого мне человека.
В голове всплыли образы их детства. Вот я пошла в школу, а мама на пару недель куда-то уехала. Потом она вернулась и долго сидела над своими тетрадками, что-то в них записывая. Тогда она казалась мне очень расстроенной. На столько, что даже отцу не удавалось вернуть ей хорошее настроение почти несколько дней.
Вскоре после этого, к нам в сад заползла огромная змея желто-зеленого цвета с черными кольцами на теле. На ее голове у затылка было несколько крупных щитков и еще какое-то непонятное пятно, похожее на некий символ, прямо на лбу. Таких длинных змей я никогда раньше не видела. Она была просто гигантской.
Мы с мамой в тот день были в саду. Я поливала цветы, а мама обкапывала деревья. Змея подползла к ней совсем близко. Увидев ее, мама замахнулась на гадину лопатой, закричав: «ты ее не получишь», а потом вдруг замерла как вкопанная. Она совсем не шевелилась, даже не убегала и не опускала занесенных для удара лопатой рук, только тихо шептала: «нет, нет, нет...».
Я помнила все так, словно это произошло только вчера. Я кричала маме, просила ее бежать. Кажется, даже что-то швырнула в ту тварь. Не помогло. Змея раздула огромный капюшон и несколько раз ужалила мою неподвижную маму. И сразу уползла, словно только за этим к нам и явилась. Когда она скрылась, мама упала. Я побежала к ней, но она велела вызвать скорую. Отца дома не было, поэтому я набрала и его тоже, рассказав, что случилось. Он велел принести маме воды и 2 таблетки тавегила или димедрола. Когда мне все же удалось найти их в аптечке, и я снова прибежала в сад, мама была очень бледной и хрипя хватала ртом воздух. Скорая не успела.
После вскрытия нам сообщили, что укус нанесла крупнейшая ядовитая змея в мире – королевская кобра, родина которой – леса Индии, где влажно и жарко. Для них, самый идеальный климат. Ее яд вызывает остановку дыхания через 15 минут. Так что даже прибудь врачи вовремя, они не смогли бы помочь, так как противоядия от этого яда у них не имелось. Откуда в нашей средней полосе вообще взялась змея, обитающая в тропиках, никто из них так и не смог объяснить. Прибывшие с собаками кинологи тоже ничего не сумели найти. Не менее странным было и то, что последняя мамина тетрадь с записями бесследно исчезла и мы с отцом так и не смогли потом ее найти.
Я стряхнула с себя грустные воспоминания, вновь испытав накативший прилив ненависти ко всем гадам ползучим и направилась к калитке.
Змею узнают по шипению.
(Осетинская пословица)
Не знаю, обострилось ли чувство опасности после произошедшего утром или же оно всегда было развито у меня за пределами нормального, но сейчас, просто выйдя из дома, я буквально ощущала витающую в воздухе напряженность. Словно возможность возникновения неприятных событий была предопределена, а не просто маячила где-то на горизонте, хоть я никогда и не верила в подобные вещи. Тревога и беспокойство усиливали восприятие, они парализовывали, мешали нормально мыслить. Простейший способ преодолеть этот страх – избегать раздражителей. Их-то уж точно не должно быть там, куда я направлялась.
Вечером на улице оказалось просто прекрасно: уже не так жарко, как днем и от реки приятно пахло влагой. В траве заразительно звонко пели сверчки. Ночные насекомые мелькали в свете фонарей. Но расслабиться по-настоящему и потерять бдительность не давали назойливые комары, стекающиеся к каждому свежему телу, словно пчелы на мед.
Стараясь ни о чем не думать, а просто дышать, я быстро добралась до площади. Тело все еще ныло от боли, но эти ощущения уже не казались такими кошмарными, как еще пару часов назад. Да, они определенно доставляли дискомфорт, но не более. Куда сильнее меня терзала боль душевная и с ней все и всегда не так просто.
Я добралась до центра быстро, хоть и не спешила. Уверенным шагом пересекла площадь, заметив, что люди понемногу начинали на нее прибывать. Звучала музыка. На сцене кто-то мелодично пел – негромко, словно лишь распеваясь. Я поспешила к полюбившейся терраске. Сегодня там никого не должно было быть, ведь все праздничное шоу, которое так стремятся увидеть местные, происходит на противоположной от кафе стороне, а с террасы видимость на площадь была отвратительной.
Мое предположение оправдалась лишь на половину — беседка не была пустой. Несколько парочек хихикали в ее глубине на скамейках. Их почти не было видно в темноте, но меня это только радовало. Я подошла к перилам, облокотилась на них руками и устремив взгляд в начавшее терять синеву небо, отдалась на волю своих мыслей.
Начала с того момента, на котором остановилась дома. В памяти легко встала картина со змеиным окружением. Большая поляна, низкая трава, разные по окрасу и расцветке змеи, расположенные по периметру. Настоящий чешуйчатый отряд. И я в центре.
Эти мерзкие твари в лесу вели себя так, словно ими кто-то управлял. Они смотрели, изучали, держали в кольце. Мне не верилось, что они действовали так по собственной воле. Змеи же не муравьи и не пчелы, которые во всем подчиняются своей королеве матке. И они не живут общинами. Как не крути, должен быть дрессировщик. Тот, кто меня усыпил и доставил на ту поляну. Тот, кто научил змей охранять добычу, действовать совместно. Без человеческой особи не обошлось, иначе как бы я вообще смогла попасть в лес?
Моя мама считала, что существуют люди, способные управлять поведением змей. Они что-то вроде заклинателей, только без дудок. Впрочем, она предпочитала называть их иначе, но первый из ее вариантов нравился мне больше и именно на нем я и решила остановиться. По сути, название не играло ровным счетом никакой роли – сущности ведь оно никак не меняло. Змеиный хозяин, кем бы он ни был, наконец объявился сам, а ведь прежде мне приходилось натыкаться только на его шипящих слуг. Наверное, я бы предпочла, чтобы все и теперь оставалось как прежде -- так было привычнее. Увы, что-то изменилось и этот тип начал действовать сам.
Интересно, почему похититель, кем бы он ни был, меня не связал? Если я была ему нужна, то логично было привязать меня к дереву покрепче и вставить кляп в рот, чтобы не могла позвать на помощь. Тогда даже змеи для охраны не потребовались бы. Но он этого не сделал. Отчего? Был так уверен, что я не проснусь раньше, чем он вернется. Или что не смогу сбежать от его армии аспидов, которых жутко боюсь. Нет, он знал, что я очнусь, иначе не забрал бы мою сумочку вместе с находившимся в ней телефоном. А может он планировал мне понравиться: не хотел, чтобы я думала о нем плохо и считала чудовищем. Тьфу ты – глупость какая! – осадила я сама себя. -- Зачем ему это, раз он меня похитил? Что-то никак не желало сходиться.
Нужно включить логику и выбросить из головы все глупые предположения. Должно быть более реальное объяснение произошедшему. Это могла быть чья-то злая шутка, розыгрыш… Может на поляне были даже и не змеи вовсе, а какие-нибудь правдоподобные муляжи… Многие ведь знают, что я панически боюсь пресмыкающихся. Да и в школе надо мной по этому поводу часто подшучивали. Однако, муляжи не преследуют своих жертв.
Я пыталась убедить свой разум в том, во что даже сама не верила. Хотела верить. Очень хотела, но почему-то не могла. Подобное трудно подстроить. Так что сейчас, мамины выводы от чего-то казались мне более верными, чем мои собственные. Они хотя бы объясняли, почему змеи вели себя не как змеи, а скорее, как люди, как команда с единой целью. Я могла бы уверить себя в том, что это мне лишь показалось, но сомневалась, что это сильно изменит ситуацию.
– Мне кажется это ваше, – знакомый, будоражащий кровь голос отвлек от мыслей и заставил обернуться.
Позади стоял он — незнакомец с умопомрачительной улыбкой и зачаровывающим взглядом. Плечи широко развернуты, подбородок поднят. Он держался очень уверенно в себе и вид имел хитрый и самодовольный. Белая, почти прозрачная рубашка с длинными рукавами, аккуратно завернутыми до локтей и темные джинсы с многочисленными потертостями и карманами, придавали ему несколько небрежный вид. А вот аксессуары и дополнения в виде косой цепочки на ремне, указывали на полную продуманность образа. Прямо перед собой на вытянутой руке он держал нитку тех самых бус, которые я сегодня днем швырнула в змею, перед прыжком с утеса.
– С чего вы взяли, что они мои? – Я попыталась не показывать внезапно накатившего волнения и даже изобразила некоторое удивление на своем лице. Все те же чувства, что обуревали меня при первой встрече, вновь всколыхнулись и стали усиливаться, от чего я еще сильнее напряглась.
В самом деле: откуда у него мой браслет? И как он вообще узнал, что вещь моя? Он не мог этого знать. Никто не мог. Если только… -- последняя мысль заставила меня ужаснуться. – Если только это не он принес меня в лес и оставил под надзором змей. Но зачем тогда уходил?
Я окинула парня внимательным взглядом: модно одет, стильная стрижка, дорогие часы. По рукам видно, что тяжелой физической работой обременен не был. На лице самодовольная улыбка. Нет, он слишком себя любит, чтобы заниматься таким грязным делом. Он точно не мог быть моим похитителем. Он не должен был им быть.
Но ведь он мог тому приказывать, -- коварно просачивалась в сознание неприятная мысль.
Мне так хотелось верить, что мои подозрения ошибочны. Что это лишь результат стресса и слишком разыгравшейся фантазии. Но сердце все равно болезненно сжалось, и я все напряглась как струна, интуитивно чувствуя, что близка к истине.
– Мм-м, – юноша не сразу нашел, что сказать: -- Я увидел их на утесе. – Он провел рукой по своим черным волосам, но отброшенные назад локоны почти сразу же вернулись на прежнее место, едва он убрал руку. -- Мне показалось, они хорошо сочетаются с вашим прежним нарядом. Вы, верно, их обронили.
– Возможно, – я осторожно взяла из его рук свои бусы и привычным движением намотала их на запястье, вновь превратив в многорядный браслет.
Как хорошо, что на террасе нет света и я не могу видеть всей глубины этих пленительных глаз. И ветер дует от меня, а не наоборот. Иначе поверила бы любому его слову. Но я не должна ему верить. Не раньше, чем во всем разберусь.
– А как вы оказались на утесе? – мне нужны были подробности. Любые. Хоть что-то, чтобы объяснило, откуда у него моя вещь.
– А вы? – он не отрываясь смотрел прямо в глаза.
Я занервничала, понимая, что не могу объяснить того, чего до конца не понимаю сама. Даже не видя его глаз, я чувствовала их силу, в буквальном смысле слова приковывающую меня к этому месту. Почему-то это меня как раз больше всего и пугало.
Промолчав, я просто отвернулась, удивляясь, что вдруг трудно снова стало управлять собственным телом. На несколько минут между нами повисла пауза.
– Согласен, не очень-то вежливо с моей стороны отвечать вопросом на вопрос, -- первым заговорил незнакомец. Его губы дрогнули в полуулыбке, когда он оказался сбоку и посмотрел в мою сторону. – Ты же спросила первой.
Он сделал короткую паузу, за время которой мое сердце успело уйти в пятки, а затем вернуться назад. Неужели сейчас признается, что все это время следил за мной. И что это он был моим похитителем, а парень продолжил совершенно спокойно и буднично:
– Признаюсь, -- я вся сжалась и замерла, -- я обожаю плавать.
Он встал рядом и тоже облокотился на перила. Посмотрел в мою сторону, но я даже не шевельнулась. Была не в состоянии. Я глотала каждое его слово, как воздух. Впитывала его в себя, пытаясь понять, что из этого правда, а что ложь.
-- А еще больше люблю прыжки в воду с разных высот. Это моя страсть, мое хобби. Я прыгал в эту реку, наверное, со всего: с тарзанки, с лодки, даже с вертолета. А этот утес... Всегда хотел покорить его и совершить прыжок с такой высоты. И вчера мне это удалось. Конечно пришлось долго взбираться вверх, но зато какой потом был прыжок... О, мне многие могли бы позавидовать.
Я недоверчиво фыркнула себе под нос -- оцепенение рассеялось как туман. Ну да, как же, так и поверила. Я натянула на лицо беспристрастную маску и молча дослушала до конца эту очевидную, ничем не прикрытую ложь. Он не был похож на того, кто занимается клифдайвингом – прыжками в воду со скал. Уж в этом я немного разбиралась. Загар отсутствовал, кожа гладка и нежная, как у девушки; прическа всегда как после салона. Выходит -- врет.
-- Я чувствовал будто парю в воздухе словно птица, -- продолжил между тем свою байку незнакомец. -- А когда переводил дух, сидя на утесе, увидел это, – юноша взглядом указал на бусы. Его губы тронула медленная улыбка, едва не растопившая все мои сомнения на его счет. – И сразу вспомнил о тебе... Так все и было. Ну, а теперь твоя очередь рассказывать, -- как ни в чем ни бывало, произнес он, словно бы только что поведал что-то такое скучное, о чем невольно тут же забываешь. – Как ты попала на тот утес?
– Как обычный человек, – стараясь говорить спокойно, чтобы не выдать своего волнения, начала я. Мне было трудно, почти невыносимо отрицать то влечение, что он во мне вызывал. Даже порадовалась, что видимость сейчас плохая, а его аромат уносит ветром в противоположную сторону, иначе давно бы пропала. – Единственно возможным способом: пришла через лес.
-- Долго, наверное, пришлось идти, -- предположил он голосом, в котором сочеталась нежность и легкое недоверие.
-- Что-то вроде того, -- пробормотала я. Язык не шевелился, выдавая мое взволнованное состояние.
Почему он на меня так действует? Так странно и так неправильно. Я фактически чувствовала, как мои щеки запылали под его нескромным взглядом. А мы ведь знакомы всего каких-то несколько минут.
-- Как… как ты нашел меня?
Вопрос был вполне логичным, учитывая тот факт, что я пришла на террасу всего несколько минут назад и почти сразу же появился он. Это трудно списать на совпадение.
-- Я шел в ту сторону, -- он кивком головы указал направление. – Не захотел толкаться среди людей и решил обогнуть площадь по периметру. И тут увидел тебя… Мне сегодня однозначно везет. -- Он даже не пытался скрыть своей самодовольной улыбки. А в глазах так и пляшут чертики.
А мне, похоже, наоборот, -- захотелось бросить в ответ, но я сдержалась. Юноша выпрямился, развернулся и оперся на перила одним локтем. Теперь он стоял спиной к площади и лицом ко мне.
-- Почему ты здесь… одна? Это место, -- он бросил взгляд в ту сторону, откуда доносились голоса милующихся парочек, -- хорошо подходит для интимных встреч. Твой бойфренд опаздывает?
Я снова вспомнила о маме. О том, как она сажала эти деревья, как ухаживала за ними, радуясь, что через пару лет у нас будут свои яблоки и груши. Мне ее очень не хватало. Особенно сейчас, когда змеиное преследование перешло в другую стадию и меня даже похитили. Собственно, моя ненависть к змеям подпитывалась еще и тем, что они являлись виновниками гибели самого близкого мне человека.
В голове всплыли образы их детства. Вот я пошла в школу, а мама на пару недель куда-то уехала. Потом она вернулась и долго сидела над своими тетрадками, что-то в них записывая. Тогда она казалась мне очень расстроенной. На столько, что даже отцу не удавалось вернуть ей хорошее настроение почти несколько дней.
Вскоре после этого, к нам в сад заползла огромная змея желто-зеленого цвета с черными кольцами на теле. На ее голове у затылка было несколько крупных щитков и еще какое-то непонятное пятно, похожее на некий символ, прямо на лбу. Таких длинных змей я никогда раньше не видела. Она была просто гигантской.
Мы с мамой в тот день были в саду. Я поливала цветы, а мама обкапывала деревья. Змея подползла к ней совсем близко. Увидев ее, мама замахнулась на гадину лопатой, закричав: «ты ее не получишь», а потом вдруг замерла как вкопанная. Она совсем не шевелилась, даже не убегала и не опускала занесенных для удара лопатой рук, только тихо шептала: «нет, нет, нет...».
Я помнила все так, словно это произошло только вчера. Я кричала маме, просила ее бежать. Кажется, даже что-то швырнула в ту тварь. Не помогло. Змея раздула огромный капюшон и несколько раз ужалила мою неподвижную маму. И сразу уползла, словно только за этим к нам и явилась. Когда она скрылась, мама упала. Я побежала к ней, но она велела вызвать скорую. Отца дома не было, поэтому я набрала и его тоже, рассказав, что случилось. Он велел принести маме воды и 2 таблетки тавегила или димедрола. Когда мне все же удалось найти их в аптечке, и я снова прибежала в сад, мама была очень бледной и хрипя хватала ртом воздух. Скорая не успела.
После вскрытия нам сообщили, что укус нанесла крупнейшая ядовитая змея в мире – королевская кобра, родина которой – леса Индии, где влажно и жарко. Для них, самый идеальный климат. Ее яд вызывает остановку дыхания через 15 минут. Так что даже прибудь врачи вовремя, они не смогли бы помочь, так как противоядия от этого яда у них не имелось. Откуда в нашей средней полосе вообще взялась змея, обитающая в тропиках, никто из них так и не смог объяснить. Прибывшие с собаками кинологи тоже ничего не сумели найти. Не менее странным было и то, что последняя мамина тетрадь с записями бесследно исчезла и мы с отцом так и не смогли потом ее найти.
Я стряхнула с себя грустные воспоминания, вновь испытав накативший прилив ненависти ко всем гадам ползучим и направилась к калитке.
Глава 3. Опасность в каждом звуке.
Змею узнают по шипению.
(Осетинская пословица)
Не знаю, обострилось ли чувство опасности после произошедшего утром или же оно всегда было развито у меня за пределами нормального, но сейчас, просто выйдя из дома, я буквально ощущала витающую в воздухе напряженность. Словно возможность возникновения неприятных событий была предопределена, а не просто маячила где-то на горизонте, хоть я никогда и не верила в подобные вещи. Тревога и беспокойство усиливали восприятие, они парализовывали, мешали нормально мыслить. Простейший способ преодолеть этот страх – избегать раздражителей. Их-то уж точно не должно быть там, куда я направлялась.
Вечером на улице оказалось просто прекрасно: уже не так жарко, как днем и от реки приятно пахло влагой. В траве заразительно звонко пели сверчки. Ночные насекомые мелькали в свете фонарей. Но расслабиться по-настоящему и потерять бдительность не давали назойливые комары, стекающиеся к каждому свежему телу, словно пчелы на мед.
Стараясь ни о чем не думать, а просто дышать, я быстро добралась до площади. Тело все еще ныло от боли, но эти ощущения уже не казались такими кошмарными, как еще пару часов назад. Да, они определенно доставляли дискомфорт, но не более. Куда сильнее меня терзала боль душевная и с ней все и всегда не так просто.
Я добралась до центра быстро, хоть и не спешила. Уверенным шагом пересекла площадь, заметив, что люди понемногу начинали на нее прибывать. Звучала музыка. На сцене кто-то мелодично пел – негромко, словно лишь распеваясь. Я поспешила к полюбившейся терраске. Сегодня там никого не должно было быть, ведь все праздничное шоу, которое так стремятся увидеть местные, происходит на противоположной от кафе стороне, а с террасы видимость на площадь была отвратительной.
Мое предположение оправдалась лишь на половину — беседка не была пустой. Несколько парочек хихикали в ее глубине на скамейках. Их почти не было видно в темноте, но меня это только радовало. Я подошла к перилам, облокотилась на них руками и устремив взгляд в начавшее терять синеву небо, отдалась на волю своих мыслей.
Начала с того момента, на котором остановилась дома. В памяти легко встала картина со змеиным окружением. Большая поляна, низкая трава, разные по окрасу и расцветке змеи, расположенные по периметру. Настоящий чешуйчатый отряд. И я в центре.
Эти мерзкие твари в лесу вели себя так, словно ими кто-то управлял. Они смотрели, изучали, держали в кольце. Мне не верилось, что они действовали так по собственной воле. Змеи же не муравьи и не пчелы, которые во всем подчиняются своей королеве матке. И они не живут общинами. Как не крути, должен быть дрессировщик. Тот, кто меня усыпил и доставил на ту поляну. Тот, кто научил змей охранять добычу, действовать совместно. Без человеческой особи не обошлось, иначе как бы я вообще смогла попасть в лес?
Моя мама считала, что существуют люди, способные управлять поведением змей. Они что-то вроде заклинателей, только без дудок. Впрочем, она предпочитала называть их иначе, но первый из ее вариантов нравился мне больше и именно на нем я и решила остановиться. По сути, название не играло ровным счетом никакой роли – сущности ведь оно никак не меняло. Змеиный хозяин, кем бы он ни был, наконец объявился сам, а ведь прежде мне приходилось натыкаться только на его шипящих слуг. Наверное, я бы предпочла, чтобы все и теперь оставалось как прежде -- так было привычнее. Увы, что-то изменилось и этот тип начал действовать сам.
Интересно, почему похититель, кем бы он ни был, меня не связал? Если я была ему нужна, то логично было привязать меня к дереву покрепче и вставить кляп в рот, чтобы не могла позвать на помощь. Тогда даже змеи для охраны не потребовались бы. Но он этого не сделал. Отчего? Был так уверен, что я не проснусь раньше, чем он вернется. Или что не смогу сбежать от его армии аспидов, которых жутко боюсь. Нет, он знал, что я очнусь, иначе не забрал бы мою сумочку вместе с находившимся в ней телефоном. А может он планировал мне понравиться: не хотел, чтобы я думала о нем плохо и считала чудовищем. Тьфу ты – глупость какая! – осадила я сама себя. -- Зачем ему это, раз он меня похитил? Что-то никак не желало сходиться.
Нужно включить логику и выбросить из головы все глупые предположения. Должно быть более реальное объяснение произошедшему. Это могла быть чья-то злая шутка, розыгрыш… Может на поляне были даже и не змеи вовсе, а какие-нибудь правдоподобные муляжи… Многие ведь знают, что я панически боюсь пресмыкающихся. Да и в школе надо мной по этому поводу часто подшучивали. Однако, муляжи не преследуют своих жертв.
Я пыталась убедить свой разум в том, во что даже сама не верила. Хотела верить. Очень хотела, но почему-то не могла. Подобное трудно подстроить. Так что сейчас, мамины выводы от чего-то казались мне более верными, чем мои собственные. Они хотя бы объясняли, почему змеи вели себя не как змеи, а скорее, как люди, как команда с единой целью. Я могла бы уверить себя в том, что это мне лишь показалось, но сомневалась, что это сильно изменит ситуацию.
– Мне кажется это ваше, – знакомый, будоражащий кровь голос отвлек от мыслей и заставил обернуться.
Позади стоял он — незнакомец с умопомрачительной улыбкой и зачаровывающим взглядом. Плечи широко развернуты, подбородок поднят. Он держался очень уверенно в себе и вид имел хитрый и самодовольный. Белая, почти прозрачная рубашка с длинными рукавами, аккуратно завернутыми до локтей и темные джинсы с многочисленными потертостями и карманами, придавали ему несколько небрежный вид. А вот аксессуары и дополнения в виде косой цепочки на ремне, указывали на полную продуманность образа. Прямо перед собой на вытянутой руке он держал нитку тех самых бус, которые я сегодня днем швырнула в змею, перед прыжком с утеса.
– С чего вы взяли, что они мои? – Я попыталась не показывать внезапно накатившего волнения и даже изобразила некоторое удивление на своем лице. Все те же чувства, что обуревали меня при первой встрече, вновь всколыхнулись и стали усиливаться, от чего я еще сильнее напряглась.
В самом деле: откуда у него мой браслет? И как он вообще узнал, что вещь моя? Он не мог этого знать. Никто не мог. Если только… -- последняя мысль заставила меня ужаснуться. – Если только это не он принес меня в лес и оставил под надзором змей. Но зачем тогда уходил?
Я окинула парня внимательным взглядом: модно одет, стильная стрижка, дорогие часы. По рукам видно, что тяжелой физической работой обременен не был. На лице самодовольная улыбка. Нет, он слишком себя любит, чтобы заниматься таким грязным делом. Он точно не мог быть моим похитителем. Он не должен был им быть.
Но ведь он мог тому приказывать, -- коварно просачивалась в сознание неприятная мысль.
Мне так хотелось верить, что мои подозрения ошибочны. Что это лишь результат стресса и слишком разыгравшейся фантазии. Но сердце все равно болезненно сжалось, и я все напряглась как струна, интуитивно чувствуя, что близка к истине.
– Мм-м, – юноша не сразу нашел, что сказать: -- Я увидел их на утесе. – Он провел рукой по своим черным волосам, но отброшенные назад локоны почти сразу же вернулись на прежнее место, едва он убрал руку. -- Мне показалось, они хорошо сочетаются с вашим прежним нарядом. Вы, верно, их обронили.
– Возможно, – я осторожно взяла из его рук свои бусы и привычным движением намотала их на запястье, вновь превратив в многорядный браслет.
Как хорошо, что на террасе нет света и я не могу видеть всей глубины этих пленительных глаз. И ветер дует от меня, а не наоборот. Иначе поверила бы любому его слову. Но я не должна ему верить. Не раньше, чем во всем разберусь.
– А как вы оказались на утесе? – мне нужны были подробности. Любые. Хоть что-то, чтобы объяснило, откуда у него моя вещь.
– А вы? – он не отрываясь смотрел прямо в глаза.
Я занервничала, понимая, что не могу объяснить того, чего до конца не понимаю сама. Даже не видя его глаз, я чувствовала их силу, в буквальном смысле слова приковывающую меня к этому месту. Почему-то это меня как раз больше всего и пугало.
Промолчав, я просто отвернулась, удивляясь, что вдруг трудно снова стало управлять собственным телом. На несколько минут между нами повисла пауза.
– Согласен, не очень-то вежливо с моей стороны отвечать вопросом на вопрос, -- первым заговорил незнакомец. Его губы дрогнули в полуулыбке, когда он оказался сбоку и посмотрел в мою сторону. – Ты же спросила первой.
Он сделал короткую паузу, за время которой мое сердце успело уйти в пятки, а затем вернуться назад. Неужели сейчас признается, что все это время следил за мной. И что это он был моим похитителем, а парень продолжил совершенно спокойно и буднично:
– Признаюсь, -- я вся сжалась и замерла, -- я обожаю плавать.
Он встал рядом и тоже облокотился на перила. Посмотрел в мою сторону, но я даже не шевельнулась. Была не в состоянии. Я глотала каждое его слово, как воздух. Впитывала его в себя, пытаясь понять, что из этого правда, а что ложь.
-- А еще больше люблю прыжки в воду с разных высот. Это моя страсть, мое хобби. Я прыгал в эту реку, наверное, со всего: с тарзанки, с лодки, даже с вертолета. А этот утес... Всегда хотел покорить его и совершить прыжок с такой высоты. И вчера мне это удалось. Конечно пришлось долго взбираться вверх, но зато какой потом был прыжок... О, мне многие могли бы позавидовать.
Я недоверчиво фыркнула себе под нос -- оцепенение рассеялось как туман. Ну да, как же, так и поверила. Я натянула на лицо беспристрастную маску и молча дослушала до конца эту очевидную, ничем не прикрытую ложь. Он не был похож на того, кто занимается клифдайвингом – прыжками в воду со скал. Уж в этом я немного разбиралась. Загар отсутствовал, кожа гладка и нежная, как у девушки; прическа всегда как после салона. Выходит -- врет.
-- Я чувствовал будто парю в воздухе словно птица, -- продолжил между тем свою байку незнакомец. -- А когда переводил дух, сидя на утесе, увидел это, – юноша взглядом указал на бусы. Его губы тронула медленная улыбка, едва не растопившая все мои сомнения на его счет. – И сразу вспомнил о тебе... Так все и было. Ну, а теперь твоя очередь рассказывать, -- как ни в чем ни бывало, произнес он, словно бы только что поведал что-то такое скучное, о чем невольно тут же забываешь. – Как ты попала на тот утес?
– Как обычный человек, – стараясь говорить спокойно, чтобы не выдать своего волнения, начала я. Мне было трудно, почти невыносимо отрицать то влечение, что он во мне вызывал. Даже порадовалась, что видимость сейчас плохая, а его аромат уносит ветром в противоположную сторону, иначе давно бы пропала. – Единственно возможным способом: пришла через лес.
-- Долго, наверное, пришлось идти, -- предположил он голосом, в котором сочеталась нежность и легкое недоверие.
-- Что-то вроде того, -- пробормотала я. Язык не шевелился, выдавая мое взволнованное состояние.
Почему он на меня так действует? Так странно и так неправильно. Я фактически чувствовала, как мои щеки запылали под его нескромным взглядом. А мы ведь знакомы всего каких-то несколько минут.
-- Как… как ты нашел меня?
Вопрос был вполне логичным, учитывая тот факт, что я пришла на террасу всего несколько минут назад и почти сразу же появился он. Это трудно списать на совпадение.
-- Я шел в ту сторону, -- он кивком головы указал направление. – Не захотел толкаться среди людей и решил обогнуть площадь по периметру. И тут увидел тебя… Мне сегодня однозначно везет. -- Он даже не пытался скрыть своей самодовольной улыбки. А в глазах так и пляшут чертики.
А мне, похоже, наоборот, -- захотелось бросить в ответ, но я сдержалась. Юноша выпрямился, развернулся и оперся на перила одним локтем. Теперь он стоял спиной к площади и лицом ко мне.
-- Почему ты здесь… одна? Это место, -- он бросил взгляд в ту сторону, откуда доносились голоса милующихся парочек, -- хорошо подходит для интимных встреч. Твой бойфренд опаздывает?
