-- Я сейчас вызову полицию, -- предупредила Самара, пытаясь столкнуть его со стола.
-- Валяй, -- ни капли не испугался тот. – У меня дар убеждения. Когда они приедут, я поведаю им жалостливую историю о безответной любви и уговорю приковать твою подругу к себе наручником, чтобы доставить на свидание к Кириллу. На что спорим, у меня все получится? Хотите расскажу, как однажды я помог одному батану получить свидание самой завидной девчонки из школы. Дело было осенью. Мы…
-- Нет! – чуть ли не хором вскричали мы с Марой. А затем посмотрели друг на друга и она спросила:
-- Ну и что будем делать? Через пол часа должна явиться хозяйка и, если она увидит этого…, -- она лишь смерила недружелюбным взглядом парня, но эпитет так и не подобрала, – нам с тобой не поздоровится.
-- Знаю.
Сегодня и в самом деле должна была явиться владелица магазина. А женщина она была мягко говоря не очень приятная и грубила даже без повода. А когда здесь творится такое… В общем, нужно срочно каким-то образом избавиться от дружка Кирилла. Может быть позвонить Федору – он явится и вышвырнет его из магазина. Жаль только, что ему до нас добираться долго и он может не успеть.
Я покосилась в окно и тут увидела знакомую машину, паркующуюся неподалеку. О черт! Леди босс уже здесь. Вздохнув, я повернулась к парню:
-- Один день. И только сегодняшний.
-- Клянешься?
-- Вот еще, -- фыркнула я. – Но, если сию минуту не испаришься, я передумаю.
Он ловко скатился вниз и приземлившись на ноги, широко заулыбался:
-- Я и не сомневался в своем обаянии.
-- А стоило бы. Если б не приезд хозяйки, фиг бы у тебя что вышло, -- буркнула я в ответ, указав на дверь.
Он скрылся даже быстрее, чем мы ожидали.
-- Ты правда пойдешь у них на поводу? – с сомненьем переспросила Самара, недоверчиво глядя на меня.
-- Конечно нет. Как отчитаемся, и она уедет, умыкну домой. Не позволю, чтоб меня шантажировали.
Самара заулыбалась.
Через несколько минут заявилась хозяйка. Это была довольно крупная во всех смыслах этого слова, женщина. Даже черты ее лица были далеко не изящны: большой рот, всегда окрашенный ярко красной помадой, картофелеобразный нос, выпирающий вперед подбородок. Взгляд жесткий, всегда недовольный. Мне она никогда не нравилась, так как была язвительной и острой на язык. Мою персону она не очень жаловала, но терпела и уже не знаю почему. Мара как-то предположила, что из-за жадности – ведь работали мы у нее за сущие гроши.
Хозяйку звали Раисой, фамилия Садовская. Мы коротко называли ее мэм, потому как она терпеть не могла обращения по имя-отчеству, заявляя, что это прибавляет ей лишние годы. Честно сказать, я и не помнила, каким было это отчество. Про себя мы с Марой звали ее Садисткой, что мадам вряд ли бы понравилось, прознай она про это.
С приходом Раисы работа встала и все завертелось вокруг бумажек. Мы сдавали отчеты, пересчитывали оставшиеся цветы и другой товар. Незаметно пролетело два часа и мадам в темно красном костюме наконец-то покинула магазин, оставшись довольна прибылью и чистотой в зале.
-- Сегодня у нее хорошее настроение, -- заметила Мара, едва дверь закрылась. – Даже похвалила. Впервые за два года.
-- Кого как, -- хмыкнула я, вспоминая, как она раскритиковала мой наряд: «юбочки можно надевать и подлиннее». Как будто это вообще ее дело. Нас все равно из-за прилавка видно только по пояс. -- Думаешь она больше не вернется?
-- Уже планируешь меня покинуть? – догадалась куда я клоню подруга.
Я кивнула.
-- Она никогда не возвращается. Если что забудет, пришлет муженька. Так что иди, собирайся.
Шагнув к подруге, я крепко обняла ее и шепнула на ухо:
-- Ты самая лучшая.
Мара только улыбнулась и продолжила собирать букеты, заказанные на утро. Я быстро переоделась в соседней комнате, подправила макияж и вернулась в зал магазина. Чмокнув коллегу в щеку, вышла на улицу и… как же меня так угодило – наткнулась на недавнего приставучего дружка Кирилла.
-- Короткий день? – улыбаясь во весь рот, спросил он, стоя под деревом и вертя в руке зажигалку.
Я спешно попыталась придумать причину своего появления на крыльце магазина, но тут увидела за его спиной Кирилла и все идеи по поводу того, что вышла подышать, развеялись как дым. Похоже, они знали, что я попытаюсь сбежать.
-- А я тебе тут подарок привел, -- все еще не убрав улыбки, добавил парень. – Нравится?
Кир вышел навстречу и протянул мне скромный, но между тем очень изящный букет белых тюльпанов. Они были крупными, но все равно сильно напоминали собой подснежники.
-- Ладно, развлекайтесь. Я свою работу на сегодня сделал, -- и развернувшись он побрел прочь. Мы с Кириллом остались стоять друг напротив друга.
-- Знали, что уйду раньше? – спросила я тихо, не глядя на него. Сделала вид, что изучаю цветы.
-- Догадывались. Ты предсказуема.
Я вздохнула.
-- Ну и какие планы?
Бежать назад в магазин не имело смысла – только окончательно выставлю себя полной идиоткой. Чтобы они там ни думали, все равно шансов у них ноль. Это просто свидание, пусть и не очень желанное. Да даже и не свидание, а так – времяпровождение.
-- В паре кварталов отсюда есть одно кафе. Там готовят очень вкусную пиццу и всегда играет хорошая музыка.
-- Ладно, -- я приняла подставленную руку, и мы не спеша зашагали в направлении остановки.
Сели в первый же из подъехавших автобусов.
-- Я уже не первый раз дарю тебе цветы, но до сих пор так и не выяснил, какие из них ты любишь, -- спросил Кир, сев на сиденье рядом. – Твои подруги на этот вопрос вразумительного ответа не дали.
-- Ландыши.
Он заулыбался как-то уж очень двусмысленно.
-- Что? – спросила я.
-- Интересный цветок. – Ответ меня не убедил, и я продолжила сверлить его взглядом. Кир сдался: -- Он чем-то похож на нас… мм, на мой вид.
-- Вот уж нет. Ничего общего.
-- Я бы назвал его двояким. Когда цветет – это красивые нежные цветы с дурманящим ароматом. Ты знала, что он вызывает головокружение?
-- Нет. И в чем же его двойственность?
-- Когда цветы станут ягодами, они перестают быть такими уж невинными. Ягоды ландышей ядовиты. Наша остановка, -- он протянул мне руку, помогая подняться.
Мы покинули автобус и зашагали вверх по тропинке вдоль девятиэтажек. В тени деревьев было не так жарко, как на открытом солнце и не приходилось щуриться.
-- Только не говори, что ландыш – цветок змей, -- вернулась я к начатому разговору.
-- Нет. К нам он отношения не имеет. Просто мне показалось забавно, что тебе нравится именно этот цветок.
-- Расскажи о себе, -- попросила я, желая закрыть тему змей. Надоело, что она постоянно и все время всплывает. Его дружок хотел, чтобы я узнала Кирилла, как человека, что ж, вот его шанс.
-- Что, например?
-- Не знаю. Что нравится, чем любишь заниматься, какие книги читаешь?
-- Хорошо. Но только после того, как выберем пиццу.
Я поняла, что мы дошли до нужного кафе. Это было открытое летнее заведение, пристроившееся между высоткой и недостроенным домом. Несмотря на то, что находилось оно далеко не в центре, людей внутри оказалось много. Рядом размещалась танцплощадка, но пока она была совершенно пуста. Мы прошли за свободный столик, и официантка положила перед нами меню.
Когда заросли тревожат, из них выползают змеи.
(Японская пословица)
Пицца в кафе и в самом деле оказалась довольно вкусной. Мы съели по два куска, все это время оживленно беседуя. Временами я забывала, кто рядом со мной, слушая рассказы Кира о своем детстве, попытках научится ездить на лыжах, о любимой книжке, которую он так и не сдал в библиотеку до сих пор. Сегодня он казался мне расслабленным и не таким сдержанным, как обычно. О себе я такого сказать не могла. Я боялась потерять контроль, боялась забыть, чем мне грозит сближение с этим парнем. Поэтому просто слушала, задавала вопросы, улыбалась и как можно меньше старалась смотреть в его сторону.
Когда стемнело, Кир пригласил меня на танец. Я попыталась отказаться, но он настаивал:
-- Не упрямься. Я знаю – ты это любишь. И потом, признай, у нас вдвоем неплохо получается.
Мне пришлось уступить и вот уже мы медленно покачивались среди других парочек на освещаемом цветными прожекторами танцполе. Играющие мелодии были приятными, смесь классики и современных стилей – именно то, что мне нравится.
Руки Кирилла лежали у меня на бедрах и постепенно он смещал их все дальше на спину, прижимая меня к себе ближе и теснее. Его дыхание стало касаться лица и волос, биение сердца участилось. Это я ощущала даже через тонкую светло голубую рубашку, что была сегодня на нем. Надо признать, мне нравилось, как он одевался: не броско, все вещи простые, но очень хорошо скроенные. Он умел дополнить их какой-то мелочью в виде цепочки или браслета, от чего весь наряд становился не просто модным, но и стильным.
-- Знаешь почему все змеи любят танцевать? – склонившись к уху, спросил Кир.
-- Нет. А есть причина?
Кир кивнул.
-- Встретив в природе своего собрата, наши младшие друзья вынуждены вступать с ним в борьбу за территорию. Но использование яда на таких же, как они – неблагородно.
-- Ты серьезно? – Мне стало смешно: о каком благородстве может идти речь при упоминании змей.
-- Более чем. Они не желают тратить яд, необходимый им для охоты, на подобные дела и потому состязаются иначе.
-- Танцуют? – я не скрывала усмешки.
-- Ты бы все поняла, если б хоть раз увидела. Это красивое действие. Каждая змея поднимается вверх, вытягивается на столько, на сколько она может и старается коснуться макушки соперника, демонстрируя тем самым свое доминантное положение. Если одной из них это удалось – спор завершен. Поверженный пригибается и уползает.
-- И при чем здесь благородство? Ты ведь сам сказал, что они не тратят яд, потому что он нужен им для охоты. Пытаешься вызвать во мне любовь к своим сородичам?
Кир смотрел на меня не отрываясь. Уголки его губ были слегка приподняты вверх, но я не могла сказать, что он улыбается. А вот его глаза действительно улыбались – светились тысячей лучиков.
Я отвела взгляд в сторону, понимая, что не смогу удержаться от желания поцеловать его первой, если не сделаю этого и вдруг заметила, что люди вокруг нас как-то странно стоят. Нет, они даже не стояли, а двигались, но не так, как того требует танец. Они двигались в нашу с Кириллом сторону, образуя из собственных тел что-то похожее на круг. И сейчас глаза каждого были обращены на меня.
-- Что происходит? – я почувствовала неладное и обернулась назад. Интуиция не обманула – это был круг, и он все теснее смыкался.
-- О, нет! – Кир тоже завертел головой. – Я запрещаю, -- в голосе мелькнули нотки приказа. – Вы не смеете. Я не давал своего разрешения.
Его никто не слушал. Лица толпы незнакомцев были спокойны и лишены эмоций. Лишь глаза словно замерли. Я не сразу поняла, что они перестали моргать, а присмотревшись увидела, что очи людей из круга изменили форму.
-- Что они делают? – я невольно придвинулась к Кириллу, словно ища у него защиты. Движение было интуитивным, даже неосознанным.
-- Начинают обряд, -- чуть ли не шепотом, ответил он, прижав меня к себе еще теснее.
-- Обряд? – страх сковал мое тело.
Лица незнакомцев все больше менялись. Началось все с глаз – они быстро стали змеиными, лишенными век и ресниц. Затем рты приоткрылись и появились языки: длинные, черные, раздвоенные. Они то высовывались, то снова исчезали среди губ, приковывая мое внимание к этой жуткой части лица. Нечто подобное я уже однажды видела, но в таком количестве зрелище выглядело еще более пугающим.
-- Я не хотел, -- извиняюще начал Кир. – Я надеялся, что ты сама…
И тут мне все стало ясно. Они начали обряд единения, змеиную свадьбу – ту, что активизирует мое проклятье, превратив в одну из них. В такого же монстра, как каждый из этих типов. Все вокруг меня не были людьми, они были его подданными, а это кафе… Все было подстроено. Это с самого начала была ловушка.
Что есть силы я ударила Кирилла обеими руками в грудь.
-- Ты…, -- слова застряли в горле.
-- Я не разрешал, это не мое желание… -- стал оправдываться он. Но что он мог сказать, если сам привел меня в это место – туда, где много его собратьев и наверняка совсем нет людей. Или об этом заранее позаботились, чтобы никто случайно не помешал.
Тем временем толпа начала издавать какой-то странный звук. Не знаю, как они это делали, ведь рты их были закрыты, но я все равно слышала нечто, похожее одновременно и на музыку, на шорох и даже на трение. Но сильнее всего был свист. Раздвоенные языки очень хорошо подходили для этой цели, позволяя им издавать этот жуткий, раздражающий звук.
-- Ты меня обманул!
-- Я знаю, что ты бы не хотела, чтобы все вышло так и я бы не посмел…
-- Заткнись, -- звук все сильнее нервировал меня. Было в нем что-то опасное, гнетущее, лишающее воли. Мысли от него становились туманными.
Я закрыла ладонями уши и попыталась вырваться из круга, юркнув между высоким парнем и женщиной в темном платье с бледно зелеными цветами на лифе, но словно на стену наткнулась. Парень пихнул меня назад в центр круга, и я едва не сбила собой Кирилла. Он обхватил меня за плечи и попытался убрать руки от головы.
-- Не сопротивляйся. Так будет быстрее.
Как он может просить меня об этом? Ах, как я могла забыть – он же хочет того же. Все его слова, что он не знал и не давал им разрешения – все ложь. Он не смог убедить меня речами и теперь брал магией… их змеиной проклятой магией. Это был их счастливый миг.
Мне хотелось наброситься на него с кулаками и исцарапать это, слишком уж идеальное личико. Он не имел права так со мной поступать.
Глупая, -- одернула я сама себя. – Он же змей. Разве ты ожидала чего-то другого? Они всегда нападают из-под тишка, берут обманом и лестью. Они все коварны и хитры. Нет, я не собираюсь им так легко сдаваться, -- мысленно кричало мое подсознание где-то очень глубоко внутри.
Голоса стали сильнее, звук проникал не просто мне в голову, но и словно во все клеточки тела. Он наполнял меня изнутри всю. Я ощущала, как тает мое сопротивление, как нарастает желание – то самое, что я столько времени безуспешно душила в себе. Я была словно в огне. В огне страсти и вожделения. Меня все больше тянуло к Киру. Я заболевала им. Нет, я просто не могла дышать, пока он так далеко. Невыносимо сильно хотелось оказаться в его объятиях, слиться с ним в поцелуе, утонуть, раствориться в нем самом, словно вокруг кроме нас нет ничего.
Глаза заволокла пелена. Лица незнакомцев из круга стерлись, словно их здесь и не было, а лицо Кирилла, стоящего напротив, наоборот, стало безумно четким. Я видела каждую черточку его прекрасного, изумительного лица: его соблазнительные губы; красивые, таинственные и одновременно манящие глаза. Я даже видела маленькую родинку на виске, которую раньше никогда не замечала. Он был так близко и одновременно так далеко. И он был таким родным…
Руки сами отлепились от головы и, словно в тумане, потянулись к Кириллу. Он улыбался. Нежно, очаровательно.
Это все не по-настоящему. Это все магия. Ты этого не хочешь, -- голос разума с каждой секундой становился все тише. Трезвый рассудок таял, словно снег на ладони. Я теряла связь с ним. Эта незримая нить почти порвалась, предвещая мне скорое падение.
-- Валяй, -- ни капли не испугался тот. – У меня дар убеждения. Когда они приедут, я поведаю им жалостливую историю о безответной любви и уговорю приковать твою подругу к себе наручником, чтобы доставить на свидание к Кириллу. На что спорим, у меня все получится? Хотите расскажу, как однажды я помог одному батану получить свидание самой завидной девчонки из школы. Дело было осенью. Мы…
-- Нет! – чуть ли не хором вскричали мы с Марой. А затем посмотрели друг на друга и она спросила:
-- Ну и что будем делать? Через пол часа должна явиться хозяйка и, если она увидит этого…, -- она лишь смерила недружелюбным взглядом парня, но эпитет так и не подобрала, – нам с тобой не поздоровится.
-- Знаю.
Сегодня и в самом деле должна была явиться владелица магазина. А женщина она была мягко говоря не очень приятная и грубила даже без повода. А когда здесь творится такое… В общем, нужно срочно каким-то образом избавиться от дружка Кирилла. Может быть позвонить Федору – он явится и вышвырнет его из магазина. Жаль только, что ему до нас добираться долго и он может не успеть.
Я покосилась в окно и тут увидела знакомую машину, паркующуюся неподалеку. О черт! Леди босс уже здесь. Вздохнув, я повернулась к парню:
-- Один день. И только сегодняшний.
-- Клянешься?
-- Вот еще, -- фыркнула я. – Но, если сию минуту не испаришься, я передумаю.
Он ловко скатился вниз и приземлившись на ноги, широко заулыбался:
-- Я и не сомневался в своем обаянии.
-- А стоило бы. Если б не приезд хозяйки, фиг бы у тебя что вышло, -- буркнула я в ответ, указав на дверь.
Он скрылся даже быстрее, чем мы ожидали.
-- Ты правда пойдешь у них на поводу? – с сомненьем переспросила Самара, недоверчиво глядя на меня.
-- Конечно нет. Как отчитаемся, и она уедет, умыкну домой. Не позволю, чтоб меня шантажировали.
Самара заулыбалась.
Через несколько минут заявилась хозяйка. Это была довольно крупная во всех смыслах этого слова, женщина. Даже черты ее лица были далеко не изящны: большой рот, всегда окрашенный ярко красной помадой, картофелеобразный нос, выпирающий вперед подбородок. Взгляд жесткий, всегда недовольный. Мне она никогда не нравилась, так как была язвительной и острой на язык. Мою персону она не очень жаловала, но терпела и уже не знаю почему. Мара как-то предположила, что из-за жадности – ведь работали мы у нее за сущие гроши.
Хозяйку звали Раисой, фамилия Садовская. Мы коротко называли ее мэм, потому как она терпеть не могла обращения по имя-отчеству, заявляя, что это прибавляет ей лишние годы. Честно сказать, я и не помнила, каким было это отчество. Про себя мы с Марой звали ее Садисткой, что мадам вряд ли бы понравилось, прознай она про это.
С приходом Раисы работа встала и все завертелось вокруг бумажек. Мы сдавали отчеты, пересчитывали оставшиеся цветы и другой товар. Незаметно пролетело два часа и мадам в темно красном костюме наконец-то покинула магазин, оставшись довольна прибылью и чистотой в зале.
-- Сегодня у нее хорошее настроение, -- заметила Мара, едва дверь закрылась. – Даже похвалила. Впервые за два года.
-- Кого как, -- хмыкнула я, вспоминая, как она раскритиковала мой наряд: «юбочки можно надевать и подлиннее». Как будто это вообще ее дело. Нас все равно из-за прилавка видно только по пояс. -- Думаешь она больше не вернется?
-- Уже планируешь меня покинуть? – догадалась куда я клоню подруга.
Я кивнула.
-- Она никогда не возвращается. Если что забудет, пришлет муженька. Так что иди, собирайся.
Шагнув к подруге, я крепко обняла ее и шепнула на ухо:
-- Ты самая лучшая.
Мара только улыбнулась и продолжила собирать букеты, заказанные на утро. Я быстро переоделась в соседней комнате, подправила макияж и вернулась в зал магазина. Чмокнув коллегу в щеку, вышла на улицу и… как же меня так угодило – наткнулась на недавнего приставучего дружка Кирилла.
-- Короткий день? – улыбаясь во весь рот, спросил он, стоя под деревом и вертя в руке зажигалку.
Я спешно попыталась придумать причину своего появления на крыльце магазина, но тут увидела за его спиной Кирилла и все идеи по поводу того, что вышла подышать, развеялись как дым. Похоже, они знали, что я попытаюсь сбежать.
-- А я тебе тут подарок привел, -- все еще не убрав улыбки, добавил парень. – Нравится?
Кир вышел навстречу и протянул мне скромный, но между тем очень изящный букет белых тюльпанов. Они были крупными, но все равно сильно напоминали собой подснежники.
-- Ладно, развлекайтесь. Я свою работу на сегодня сделал, -- и развернувшись он побрел прочь. Мы с Кириллом остались стоять друг напротив друга.
-- Знали, что уйду раньше? – спросила я тихо, не глядя на него. Сделала вид, что изучаю цветы.
-- Догадывались. Ты предсказуема.
Я вздохнула.
-- Ну и какие планы?
Бежать назад в магазин не имело смысла – только окончательно выставлю себя полной идиоткой. Чтобы они там ни думали, все равно шансов у них ноль. Это просто свидание, пусть и не очень желанное. Да даже и не свидание, а так – времяпровождение.
-- В паре кварталов отсюда есть одно кафе. Там готовят очень вкусную пиццу и всегда играет хорошая музыка.
-- Ладно, -- я приняла подставленную руку, и мы не спеша зашагали в направлении остановки.
Сели в первый же из подъехавших автобусов.
-- Я уже не первый раз дарю тебе цветы, но до сих пор так и не выяснил, какие из них ты любишь, -- спросил Кир, сев на сиденье рядом. – Твои подруги на этот вопрос вразумительного ответа не дали.
-- Ландыши.
Он заулыбался как-то уж очень двусмысленно.
-- Что? – спросила я.
-- Интересный цветок. – Ответ меня не убедил, и я продолжила сверлить его взглядом. Кир сдался: -- Он чем-то похож на нас… мм, на мой вид.
-- Вот уж нет. Ничего общего.
-- Я бы назвал его двояким. Когда цветет – это красивые нежные цветы с дурманящим ароматом. Ты знала, что он вызывает головокружение?
-- Нет. И в чем же его двойственность?
-- Когда цветы станут ягодами, они перестают быть такими уж невинными. Ягоды ландышей ядовиты. Наша остановка, -- он протянул мне руку, помогая подняться.
Мы покинули автобус и зашагали вверх по тропинке вдоль девятиэтажек. В тени деревьев было не так жарко, как на открытом солнце и не приходилось щуриться.
-- Только не говори, что ландыш – цветок змей, -- вернулась я к начатому разговору.
-- Нет. К нам он отношения не имеет. Просто мне показалось забавно, что тебе нравится именно этот цветок.
-- Расскажи о себе, -- попросила я, желая закрыть тему змей. Надоело, что она постоянно и все время всплывает. Его дружок хотел, чтобы я узнала Кирилла, как человека, что ж, вот его шанс.
-- Что, например?
-- Не знаю. Что нравится, чем любишь заниматься, какие книги читаешь?
-- Хорошо. Но только после того, как выберем пиццу.
Я поняла, что мы дошли до нужного кафе. Это было открытое летнее заведение, пристроившееся между высоткой и недостроенным домом. Несмотря на то, что находилось оно далеко не в центре, людей внутри оказалось много. Рядом размещалась танцплощадка, но пока она была совершенно пуста. Мы прошли за свободный столик, и официантка положила перед нами меню.
Глава 13. Обряд единения.
Когда заросли тревожат, из них выползают змеи.
(Японская пословица)
Пицца в кафе и в самом деле оказалась довольно вкусной. Мы съели по два куска, все это время оживленно беседуя. Временами я забывала, кто рядом со мной, слушая рассказы Кира о своем детстве, попытках научится ездить на лыжах, о любимой книжке, которую он так и не сдал в библиотеку до сих пор. Сегодня он казался мне расслабленным и не таким сдержанным, как обычно. О себе я такого сказать не могла. Я боялась потерять контроль, боялась забыть, чем мне грозит сближение с этим парнем. Поэтому просто слушала, задавала вопросы, улыбалась и как можно меньше старалась смотреть в его сторону.
Когда стемнело, Кир пригласил меня на танец. Я попыталась отказаться, но он настаивал:
-- Не упрямься. Я знаю – ты это любишь. И потом, признай, у нас вдвоем неплохо получается.
Мне пришлось уступить и вот уже мы медленно покачивались среди других парочек на освещаемом цветными прожекторами танцполе. Играющие мелодии были приятными, смесь классики и современных стилей – именно то, что мне нравится.
Руки Кирилла лежали у меня на бедрах и постепенно он смещал их все дальше на спину, прижимая меня к себе ближе и теснее. Его дыхание стало касаться лица и волос, биение сердца участилось. Это я ощущала даже через тонкую светло голубую рубашку, что была сегодня на нем. Надо признать, мне нравилось, как он одевался: не броско, все вещи простые, но очень хорошо скроенные. Он умел дополнить их какой-то мелочью в виде цепочки или браслета, от чего весь наряд становился не просто модным, но и стильным.
-- Знаешь почему все змеи любят танцевать? – склонившись к уху, спросил Кир.
-- Нет. А есть причина?
Кир кивнул.
-- Встретив в природе своего собрата, наши младшие друзья вынуждены вступать с ним в борьбу за территорию. Но использование яда на таких же, как они – неблагородно.
-- Ты серьезно? – Мне стало смешно: о каком благородстве может идти речь при упоминании змей.
-- Более чем. Они не желают тратить яд, необходимый им для охоты, на подобные дела и потому состязаются иначе.
-- Танцуют? – я не скрывала усмешки.
-- Ты бы все поняла, если б хоть раз увидела. Это красивое действие. Каждая змея поднимается вверх, вытягивается на столько, на сколько она может и старается коснуться макушки соперника, демонстрируя тем самым свое доминантное положение. Если одной из них это удалось – спор завершен. Поверженный пригибается и уползает.
-- И при чем здесь благородство? Ты ведь сам сказал, что они не тратят яд, потому что он нужен им для охоты. Пытаешься вызвать во мне любовь к своим сородичам?
Кир смотрел на меня не отрываясь. Уголки его губ были слегка приподняты вверх, но я не могла сказать, что он улыбается. А вот его глаза действительно улыбались – светились тысячей лучиков.
Я отвела взгляд в сторону, понимая, что не смогу удержаться от желания поцеловать его первой, если не сделаю этого и вдруг заметила, что люди вокруг нас как-то странно стоят. Нет, они даже не стояли, а двигались, но не так, как того требует танец. Они двигались в нашу с Кириллом сторону, образуя из собственных тел что-то похожее на круг. И сейчас глаза каждого были обращены на меня.
-- Что происходит? – я почувствовала неладное и обернулась назад. Интуиция не обманула – это был круг, и он все теснее смыкался.
-- О, нет! – Кир тоже завертел головой. – Я запрещаю, -- в голосе мелькнули нотки приказа. – Вы не смеете. Я не давал своего разрешения.
Его никто не слушал. Лица толпы незнакомцев были спокойны и лишены эмоций. Лишь глаза словно замерли. Я не сразу поняла, что они перестали моргать, а присмотревшись увидела, что очи людей из круга изменили форму.
-- Что они делают? – я невольно придвинулась к Кириллу, словно ища у него защиты. Движение было интуитивным, даже неосознанным.
-- Начинают обряд, -- чуть ли не шепотом, ответил он, прижав меня к себе еще теснее.
-- Обряд? – страх сковал мое тело.
Лица незнакомцев все больше менялись. Началось все с глаз – они быстро стали змеиными, лишенными век и ресниц. Затем рты приоткрылись и появились языки: длинные, черные, раздвоенные. Они то высовывались, то снова исчезали среди губ, приковывая мое внимание к этой жуткой части лица. Нечто подобное я уже однажды видела, но в таком количестве зрелище выглядело еще более пугающим.
-- Я не хотел, -- извиняюще начал Кир. – Я надеялся, что ты сама…
И тут мне все стало ясно. Они начали обряд единения, змеиную свадьбу – ту, что активизирует мое проклятье, превратив в одну из них. В такого же монстра, как каждый из этих типов. Все вокруг меня не были людьми, они были его подданными, а это кафе… Все было подстроено. Это с самого начала была ловушка.
Что есть силы я ударила Кирилла обеими руками в грудь.
-- Ты…, -- слова застряли в горле.
-- Я не разрешал, это не мое желание… -- стал оправдываться он. Но что он мог сказать, если сам привел меня в это место – туда, где много его собратьев и наверняка совсем нет людей. Или об этом заранее позаботились, чтобы никто случайно не помешал.
Тем временем толпа начала издавать какой-то странный звук. Не знаю, как они это делали, ведь рты их были закрыты, но я все равно слышала нечто, похожее одновременно и на музыку, на шорох и даже на трение. Но сильнее всего был свист. Раздвоенные языки очень хорошо подходили для этой цели, позволяя им издавать этот жуткий, раздражающий звук.
-- Ты меня обманул!
-- Я знаю, что ты бы не хотела, чтобы все вышло так и я бы не посмел…
-- Заткнись, -- звук все сильнее нервировал меня. Было в нем что-то опасное, гнетущее, лишающее воли. Мысли от него становились туманными.
Я закрыла ладонями уши и попыталась вырваться из круга, юркнув между высоким парнем и женщиной в темном платье с бледно зелеными цветами на лифе, но словно на стену наткнулась. Парень пихнул меня назад в центр круга, и я едва не сбила собой Кирилла. Он обхватил меня за плечи и попытался убрать руки от головы.
-- Не сопротивляйся. Так будет быстрее.
Как он может просить меня об этом? Ах, как я могла забыть – он же хочет того же. Все его слова, что он не знал и не давал им разрешения – все ложь. Он не смог убедить меня речами и теперь брал магией… их змеиной проклятой магией. Это был их счастливый миг.
Мне хотелось наброситься на него с кулаками и исцарапать это, слишком уж идеальное личико. Он не имел права так со мной поступать.
Глупая, -- одернула я сама себя. – Он же змей. Разве ты ожидала чего-то другого? Они всегда нападают из-под тишка, берут обманом и лестью. Они все коварны и хитры. Нет, я не собираюсь им так легко сдаваться, -- мысленно кричало мое подсознание где-то очень глубоко внутри.
Голоса стали сильнее, звук проникал не просто мне в голову, но и словно во все клеточки тела. Он наполнял меня изнутри всю. Я ощущала, как тает мое сопротивление, как нарастает желание – то самое, что я столько времени безуспешно душила в себе. Я была словно в огне. В огне страсти и вожделения. Меня все больше тянуло к Киру. Я заболевала им. Нет, я просто не могла дышать, пока он так далеко. Невыносимо сильно хотелось оказаться в его объятиях, слиться с ним в поцелуе, утонуть, раствориться в нем самом, словно вокруг кроме нас нет ничего.
Глаза заволокла пелена. Лица незнакомцев из круга стерлись, словно их здесь и не было, а лицо Кирилла, стоящего напротив, наоборот, стало безумно четким. Я видела каждую черточку его прекрасного, изумительного лица: его соблазнительные губы; красивые, таинственные и одновременно манящие глаза. Я даже видела маленькую родинку на виске, которую раньше никогда не замечала. Он был так близко и одновременно так далеко. И он был таким родным…
Руки сами отлепились от головы и, словно в тумане, потянулись к Кириллу. Он улыбался. Нежно, очаровательно.
Это все не по-настоящему. Это все магия. Ты этого не хочешь, -- голос разума с каждой секундой становился все тише. Трезвый рассудок таял, словно снег на ладони. Я теряла связь с ним. Эта незримая нить почти порвалась, предвещая мне скорое падение.
