-- Может перекусим, -- я посмотрела на Егора.
Он кивнул и поставил рюкзак на стол. Тот слегка покосился и одна их ножек едва не вывалилась на пол. Как оказалось, она даже не была прибита, а просто подпирала собой один из углов.
Мы переглянулись и улыбнулись. Егор вернул ножку обратно и установил так, чтобы она какое-то время продержалась. Я достала из рюкзака все то, что успеха прихватить в спешке из съестного. На столе появился хлеб, яблоки, два огурца, маленький кусок сыра и банка с килькой в томате. Воду, что я брала, мы уже выпили по дороге.
Понимая, что этим не очень-то насытишься, вздохнула. Егор, однако не унывал. Он достал из кармана складной ножичек, быстро нарезал хлеб и огурцы, а затем стал открывать консервы. Когда ему это удалось, он взял один кусок, подсадив на нож, достал из банки две рыбки и положил на хлеб. Сверху накрыл все это кусочком сыра и долькой огурца, а потом протянул свой шедевр мне.
-- Ну, как-то так.
Я улыбнулась. Взяла бутерброд и сразу же откусила.
-- У-у! Довольно интересный вкус.
Егор уже сделал еще один бутерброд и тоже приступил к его поглощению. Я осторожно наблюдала за ним краем глаза, мысленно радуясь тому, что сейчас не одна. Мне нравилась его забота. Рядом с ним я чувствовала себя хрупкой девушкой, а совсем не жалкой беглянкой, пытающейся противостоять судьбе. Хорошо все-таки, что он увязался со мной. Одну меня наверняка бы давно нагнали.
-- Ощущение, будто я сейчас в походе, -- доедая свой кусок, пролепетала я. -- Не хватает только костра, теплого одеяла и веселой беседы перед сном.
-- Зато есть комары, много свежего воздуха и еще раз комары, -- подхватил мой настрой Егор. – Сомневаюсь, что они дадут поспать. Ты же устала.
-- Совсем немного, -- призналась я. Затем достала из рюкзака махровую простынь, служившую мне вместо одеяла во время долгих переездов и бросила ее на кровать.
-- Куда думаешь теперь податься? – отвлек меня Егор от собственных мыслей. Я как раз пыталась понять, как мы будем спать на этой узенькой кроватке, где и одному то трудно развернуться. Да уж, обнимания было не избежать.
-- Еще не решила. Сначала нужно добраться до города. На вокзалах меня вероятно всего будут искать, поэтому придется брать такси. Ты сможешь вернуться домой, когда…
-- Домой? – Егор едва не подскочил на стуле. – Ты хочешь меня оставить? -- во взгляде отражался ужас, а еще мольба и негодование.
-- Твои родители, наверное, места себе не находят, -- попыталась я объяснить свое решение.
-- Твои тоже, -- парировал он. – Ты же тоже уехала.
Тут он был прав. Но мой отец по крайней мере знал от чего я бегу и понимал, что для меня это лучшее, из возможного. Его же родители совсем ничего не знали. Их сын просто пропал.
Во времянке повисла гнетущая тишина. Каждый был занят своими мыслями и вряд ли они сейчас хоть у одного из нас были приятными. Не в силах больше выдерживать этот расстроенный взгляд, я медленно отвернулась и принялась разравнивать одеяло на кровати. Я спиной почувствовала, когда Егор встал и подошел ко мне. Я выпрямилась, но боялась обернуться. Знала, что обидела его.
Он взял меня за плечи и притянул к себе. Почувствовала, как глубоко он дышит. Он склонился к волосам и поцеловал меня в макушку.
-- Прошу… не поступай так со мной, -- с мольбой попросил он. – За тобой я поеду даже в Сибирь. Ты нравишься мне, Эва!
Я молчала. Да и что я могла сказать. По сути, это было настоящее признание в любви, пусть и в такой странной форме. Моя сердце тоже начало учащенно биться. Егор осторожно повернул меня к себе, чтобы заглянуть в глаза. Я не сразу подняла на него взгляд. Он смотрел на меня затаив дыхание, и каждая клеточка его лица словно молила сказать ему «да». Но этого сказать я никак не могла.
-- Я не могу подвергать тебя такой опасности, -- начала осторожно, понимая, что сейчас раню его еще больше. – Если они поймают меня, и ты будешь рядом…
-- Ты… беспокоишься за меня? – казалось, он был немного удивлен.
-- Все куда сложнее, чем ты можешь себе представить. – Я попыталась отойти, но его руки были очень сильными, и я не смогла даже сдвинуться с места. Егор ждал дальнейших объяснений. – Они убьют любого, кто будет рядом. – Слезы начали подступать к глазам. – Пока все не закончится, я не могу быть ни с кем. Даже дружить не могу.
И тут я сорвалась, почувствовав всю боль тех слов, что только что произнесла. Не ту боль, что должен был ощущать он, а свою собственную, которую упорно прятала поглубже, не желая даже думать о своей жизни в ближайшие годы. Слезы рекой потекли из глаз. Возможно, я слишком долго держалась, стараясь быть сильной, а сейчас…
Егор притянул меня к себе и нежно обнял. Я не знала, о чем он думал, понял ли он меня или счел сумасшедшей, которая бежит не понятно от кого и зачем. Я бы очень хотела ему все объяснить, чтобы сохранить рядом, но не имела права подвергать такой опасности. Он помог мне. И, кажется, он меня любит. И из-за этого его наверняка убьют, если хоть кто-то узнает. Даже просто за то, что сейчас он меня обнимает, что стоит так близко.
Я рыдала минут десять и все никак не могла успокоиться. Егор молчал. Не пытался утешить, только медленно и нежно гладил по волосам. Наконец, я смогла взять себя в руки: резко отстранилась, тыльной стороной руки вытерла слезы и как можно спокойнее произнесла:
-- Нам нужно отдохнуть. Завтра предстоит долгий путь.
Егор только кивнул. На сегодня наш разговор был закончен, и я очень этому радовалась, потому что не знала, что говорить и не хотела давать никакой надежды и тем более, подвергать опасности. Как только решу, что делать, я оставлю его и исчезну, будто меня и не было. Так будет лучше для нас обоих.
Во времянке было темно и когда солнце окончательно село, единственное, что мы могли делать – это лечь спать. Я легла первой. Егор, видимо, чтобы не смущать меня, попытался принять удобное положение сидя у стены и вытянув ноги на сколько позволяла тесная коморка. Ему было жутко неудобно, но он ничего не говорил. В таком положении, даже уснув, он вряд ли сможет отдохнуть.
-- Ложись рядом, -- предложила я сама. Я знала, что как порядочный человек, он не станет ко мне приставать или пытаться сделать то, что мне неприятно. Я ему доверяла. – Ночью похолодает, а вместе нам будет проще согреться.
В кромешной темноте я не видела его лица и понятия не имела, что он сейчас делает. Мне были слышны лишь скрип его стула и короткие вздохи, когда он пытался разместиться поудобнее.
-- Ну же. Ты же меня не стесняешься? – Это была провокация и знала, что он на нее клюнет.
Уже парой минут спустя он осторожно опустился на край кровати и стал рукой искать меня. Я тоже потянулась туда, где он сидел, и мы почти столкнулись в темноте руками. Меня удивило, что он не одернул руки в сторону, а переплел свои пальцы с моими и осторожно переместил тело через мое и лег у стены, нежно приобнимая.
Его торс уже был холодным -- похоже, что он замерз. Я придвинулась чуть ближе, положив голову ему на руку, что вытянулась там, где должна была быть подушка. Учащенное дыхание парня выдавало его возбуждение. Он пытался не дышать, а я, не двигаться. Так и лежали.
Я попыталась отвлечься и не думать, что он сейчас испытывал и о чем размышлял, а потому полностью сосредоточилась на выборе следующего места своей остановки. Большие города для меня были опаснее всего. Там много людей и найти меня почему-то всегда оказывалось проще, чем я надеялась. А села… Их по карте России разбросано великое множество. Нужно выбрать такое, о котором мало кто знает и где население можно пересчитать по пальцам. Желательно, чтобы оно было далеко от областных центров и крупных городов. В идеале, оно должно быть полузаброшенным. Там, где из населения только старики да старушки, а потому шансов встретить змеиных отпрысков меньше всего.
Я принялась перебирать в голове крупные города, пытаясь выбрать среди них тот, в вотчину которого я отправлюсь и, сама не заметила, как задремала…
Меня разбудил какой-то странный звук, понять который я никак не могла. Что-то похожее на трение, и иногда скрип. Я приподнялась на локте. Егор все еще спал, нежно положив свою руку на мою талию. Сейчас он выглядел расслабленным.
Звук повторился. Я все еще пыталась привыкнуть к темноте и понять, почему этот скрип меня так пугает. В направлении двери что-то щелкнуло. Я устремила свой взор туда и стала пристально вглядываться. Прежде чем лечь спать, Егор предусмотрительно придвинул к двери тумбочку, чтобы никто не мог войти к нам ночью незамеченным. Но сейчас кто-то входил.
Я уже догадалась, кем он был и почему этот звук меня так насторожил. Трение змеиной чешуи – я так его ненавидела. Но опять какая-то плоскомордая тварь подбиралась ко мне, пробравшись во времянку через очень маленькую щель между дверью и стеной. Это могло означать только одно – мы обнаружены.
Медленно, стараясь не издавать лишних звуков, я стала будить Егора, краем глаза наблюдая за гадиной, которая выдала себя, всего одним движением. Змея продолжала оставаться у входа, словно охраняя его. Она пробовала воздух своим раздвоенным языком, постоянно высовывая его и производя колебания, а затем втягивала в рот и проверяя, кто именно находится внутри. Язык – ее орган осязания и именно он собирает пахучие вещества из воздуха. И работает он получше носа, по крайней мере у них.
Я еще настойчивее толкнула Егора и когда он открыл глаза и его губы начали расплываться в довольной улыбке, спешно зажала ему рот своей ладонью, чтобы он не успел ничего сказать. Когда его взгляд из удивленного перешел в вопросительный, я аккуратно указала на пол у двери. Он проследил за жестом и спустя секунду кивнул, что понял в чем дело.
Несколько минут мы просто наблюдали за непрошенной гостьей. В вагончике ускоренно светлело, что значило лишь, что солнце поднялось. Я стала осматриваться, выискивая глазами какую-нибудь палку, чтобы отогнать эту мерзость от выхода. Ничего даже близко похожего мне не попалось, но я вспомнила, что ножка стола не была к нему прибита. Я начала осторожно садиться. Кровать под нами скрипнула и змея подняла голову.
-- Эва, -- зашептал мне на ухо Егор, испуганно схватив за руку. – Что ты задумала?
-- Сейчас ты должен мне поверить, -- негромко отозвалась я. – Просто доверься и сделай так, как прошу. Мне она не страшна. Ее яд меня не убьет, а лишь усыпит на время. Я должна ее оглушить, чтобы мы могли выйти на улицу.
-- Нет...
Я не дала ему закончить, сильно сжав его руку в своей.
-- Просто поверь. Если она все же сможет меня укусить, не паникуй. Помни – я только сплю. И мне не нужно в больницу. У меня на их яд иммунитет. Ты должен просто унести меня отсюда и как следует спрятать. А потом ждать, когда я очнусь.
-- Ты… Ты не должна, -- он не находил слов.
Сейчас я почти не видела его лица – мы в отличие от змеи все еще были в тени, но была уверена, что на нем отразился ужас – а как еще можно было реагировать на тот бред, что я только что произнесла.
-- Ты меня понял? – на всякий случай спросила я.
Его голова слегка опустилась вниз, и я осознала, что он кивнул, но своей руки от меня не убрал, будто продолжая удерживать на месте.
-- Верь мне и все будет хорошо, -- еще раз произнесла я и решительно встала.
Змея оживилась и тоже подняла голову еще выше. Она высунула язык на всю длину и трепетала, замерев и не отрываясь глядя на меня своим жутким немигающим взглядом. Банальный змеиный гипноз, при котором мелкая жертва обычно принимает извивающийся язык за собственную добычу и начинает ползти прямо к застывшей недвижимо змее. Той остается лишь выбрать момент и атаковать. Почти идеальная комбинация: приманка и маскировка. Но я сейчас совсем не собиралась остолбенеть от страха, хотя этот инстинкт почти готов был взять надо мной верх.
Пока она опробовала на мне свой гипнотический взгляд, я могла как следует ее рассмотреть. За время, проведенное в пути к Полозу и обратно, я успела очень многое прочитать о змеях и теперь не была такой невежей, как раньше. По окрасу и рисунку змеи я сразу поняла, что передо мной степная гадюка. Светло серый верх, черное брюхо, конец хвоста почти лимонный, а голова сзади заметно шире ее шеи. Плюс характерный зигзагообразный узор на спине и темные пятна с каждой стороны от него. При нападении эта змея делает акцент вовсе не на точность, а на молниеносность. Она настырна и когда промахивается, тут же делает следующую попытку. Этот вид преимущественно водится в Астраханской области, на глинистых и песчаных почвах. Как она оказалась здесь, я лишь догадывалась. Хотя, не трудно было предположить, что в этой шкуре сейчас был дружок Кира, тот самый, что заявился в поселок.
Я осторожно потянулась к столу, вспомнив, что иногда эту гадину еще называют «адской змеей» за то, что она кидается на все, что кажется ей подозрительным, включая собственную тень. Поэтому двигалась максимально медленно.
Пока я решала, как лучше достать ножку стола, Егор тоже встал с кровати, чем наделал много шума, заставив пружины противно скрипнуть. Я не могла допустить, чтобы он испортил мой план и стал рисковать собой, защищая меня, поэтому резко толкнула его назад на кровать, так что упав он на половину провалился в пружинную перину, а сама метнулась к столу, на лету выхватив из-под него ножку. Как только она оказалась в моей руке, я бросилась на змею.
Чешуя змеи подобна кольчуге, жесткие пластинки которой плотно прилегают к коже и отлично ее защищает, поэтому я била изо всей силы, желая нанести как можно больший урон гадине. Метила именно в голову, так как спинной и головной мозг этой твари работали автономно, что позволяло даже отрубленной голове кусаться, а телу подолгу извиваться и после отделения головы. В холодные утренние часы змея должна была быть вялой, но даже в таком состоянии она реагировала на мои взмахи очень быстро.
Наш бой вышел коротким, но ожесточенным. Я яростно махала палкой, пытаясь хотя бы раз задеть змею, а та, очень проворно изворачивалась и еще успевала делать агрессивные выпады в мою сторону.
Вспомнив все, что только знала о змеях, я принялась очень быстро махать перед собой палкой, заставляя воздух двигаться то в одну, то в другую сторону. Змея пыталась реагировать, но очень быстро сбилась со столь активного ритма и замерла на месте. Этого момента я и ждала. Я сделала свой замах чуть длиннее и сменив угол наклона, что есть мочи ударила гадину по голове, заставив ее отлететь в угол. Змея все еще шевелилась, но у меня уже не осталось сил на повторную атаку и уже следующий выпад этой твари в мою сторону достиг своей цели и в меня попал ее яд.
Укус был немного болезненным. Я почти сразу ощутила жжение вокруг места, где змея в меня впилась своими ядовитыми клыками. Через пару минут там появляется покраснение, множественные кровоизлияния и быстро распространяющийся отек. Я уже чувствовала влияние ее яда – тело начинало ослабевать, превращаясь меня в рыхлое, беспомощное существо. Мои мышцы чахли, голова кружилась, а конечности словно оцепенели и перестали мне подчиняться. Затем последовала резкая боль, словно кто-то подступил ко мне сзади и нанес сильнейший удар по голове и шее. Я медленно стала оседать, не ожидая столь быстрой реакции на яд.
Он кивнул и поставил рюкзак на стол. Тот слегка покосился и одна их ножек едва не вывалилась на пол. Как оказалось, она даже не была прибита, а просто подпирала собой один из углов.
Мы переглянулись и улыбнулись. Егор вернул ножку обратно и установил так, чтобы она какое-то время продержалась. Я достала из рюкзака все то, что успеха прихватить в спешке из съестного. На столе появился хлеб, яблоки, два огурца, маленький кусок сыра и банка с килькой в томате. Воду, что я брала, мы уже выпили по дороге.
Понимая, что этим не очень-то насытишься, вздохнула. Егор, однако не унывал. Он достал из кармана складной ножичек, быстро нарезал хлеб и огурцы, а затем стал открывать консервы. Когда ему это удалось, он взял один кусок, подсадив на нож, достал из банки две рыбки и положил на хлеб. Сверху накрыл все это кусочком сыра и долькой огурца, а потом протянул свой шедевр мне.
-- Ну, как-то так.
Я улыбнулась. Взяла бутерброд и сразу же откусила.
-- У-у! Довольно интересный вкус.
Егор уже сделал еще один бутерброд и тоже приступил к его поглощению. Я осторожно наблюдала за ним краем глаза, мысленно радуясь тому, что сейчас не одна. Мне нравилась его забота. Рядом с ним я чувствовала себя хрупкой девушкой, а совсем не жалкой беглянкой, пытающейся противостоять судьбе. Хорошо все-таки, что он увязался со мной. Одну меня наверняка бы давно нагнали.
-- Ощущение, будто я сейчас в походе, -- доедая свой кусок, пролепетала я. -- Не хватает только костра, теплого одеяла и веселой беседы перед сном.
-- Зато есть комары, много свежего воздуха и еще раз комары, -- подхватил мой настрой Егор. – Сомневаюсь, что они дадут поспать. Ты же устала.
-- Совсем немного, -- призналась я. Затем достала из рюкзака махровую простынь, служившую мне вместо одеяла во время долгих переездов и бросила ее на кровать.
-- Куда думаешь теперь податься? – отвлек меня Егор от собственных мыслей. Я как раз пыталась понять, как мы будем спать на этой узенькой кроватке, где и одному то трудно развернуться. Да уж, обнимания было не избежать.
-- Еще не решила. Сначала нужно добраться до города. На вокзалах меня вероятно всего будут искать, поэтому придется брать такси. Ты сможешь вернуться домой, когда…
-- Домой? – Егор едва не подскочил на стуле. – Ты хочешь меня оставить? -- во взгляде отражался ужас, а еще мольба и негодование.
-- Твои родители, наверное, места себе не находят, -- попыталась я объяснить свое решение.
-- Твои тоже, -- парировал он. – Ты же тоже уехала.
Тут он был прав. Но мой отец по крайней мере знал от чего я бегу и понимал, что для меня это лучшее, из возможного. Его же родители совсем ничего не знали. Их сын просто пропал.
Во времянке повисла гнетущая тишина. Каждый был занят своими мыслями и вряд ли они сейчас хоть у одного из нас были приятными. Не в силах больше выдерживать этот расстроенный взгляд, я медленно отвернулась и принялась разравнивать одеяло на кровати. Я спиной почувствовала, когда Егор встал и подошел ко мне. Я выпрямилась, но боялась обернуться. Знала, что обидела его.
Он взял меня за плечи и притянул к себе. Почувствовала, как глубоко он дышит. Он склонился к волосам и поцеловал меня в макушку.
-- Прошу… не поступай так со мной, -- с мольбой попросил он. – За тобой я поеду даже в Сибирь. Ты нравишься мне, Эва!
Я молчала. Да и что я могла сказать. По сути, это было настоящее признание в любви, пусть и в такой странной форме. Моя сердце тоже начало учащенно биться. Егор осторожно повернул меня к себе, чтобы заглянуть в глаза. Я не сразу подняла на него взгляд. Он смотрел на меня затаив дыхание, и каждая клеточка его лица словно молила сказать ему «да». Но этого сказать я никак не могла.
-- Я не могу подвергать тебя такой опасности, -- начала осторожно, понимая, что сейчас раню его еще больше. – Если они поймают меня, и ты будешь рядом…
-- Ты… беспокоишься за меня? – казалось, он был немного удивлен.
-- Все куда сложнее, чем ты можешь себе представить. – Я попыталась отойти, но его руки были очень сильными, и я не смогла даже сдвинуться с места. Егор ждал дальнейших объяснений. – Они убьют любого, кто будет рядом. – Слезы начали подступать к глазам. – Пока все не закончится, я не могу быть ни с кем. Даже дружить не могу.
И тут я сорвалась, почувствовав всю боль тех слов, что только что произнесла. Не ту боль, что должен был ощущать он, а свою собственную, которую упорно прятала поглубже, не желая даже думать о своей жизни в ближайшие годы. Слезы рекой потекли из глаз. Возможно, я слишком долго держалась, стараясь быть сильной, а сейчас…
Егор притянул меня к себе и нежно обнял. Я не знала, о чем он думал, понял ли он меня или счел сумасшедшей, которая бежит не понятно от кого и зачем. Я бы очень хотела ему все объяснить, чтобы сохранить рядом, но не имела права подвергать такой опасности. Он помог мне. И, кажется, он меня любит. И из-за этого его наверняка убьют, если хоть кто-то узнает. Даже просто за то, что сейчас он меня обнимает, что стоит так близко.
Я рыдала минут десять и все никак не могла успокоиться. Егор молчал. Не пытался утешить, только медленно и нежно гладил по волосам. Наконец, я смогла взять себя в руки: резко отстранилась, тыльной стороной руки вытерла слезы и как можно спокойнее произнесла:
-- Нам нужно отдохнуть. Завтра предстоит долгий путь.
Егор только кивнул. На сегодня наш разговор был закончен, и я очень этому радовалась, потому что не знала, что говорить и не хотела давать никакой надежды и тем более, подвергать опасности. Как только решу, что делать, я оставлю его и исчезну, будто меня и не было. Так будет лучше для нас обоих.
Во времянке было темно и когда солнце окончательно село, единственное, что мы могли делать – это лечь спать. Я легла первой. Егор, видимо, чтобы не смущать меня, попытался принять удобное положение сидя у стены и вытянув ноги на сколько позволяла тесная коморка. Ему было жутко неудобно, но он ничего не говорил. В таком положении, даже уснув, он вряд ли сможет отдохнуть.
-- Ложись рядом, -- предложила я сама. Я знала, что как порядочный человек, он не станет ко мне приставать или пытаться сделать то, что мне неприятно. Я ему доверяла. – Ночью похолодает, а вместе нам будет проще согреться.
В кромешной темноте я не видела его лица и понятия не имела, что он сейчас делает. Мне были слышны лишь скрип его стула и короткие вздохи, когда он пытался разместиться поудобнее.
-- Ну же. Ты же меня не стесняешься? – Это была провокация и знала, что он на нее клюнет.
Уже парой минут спустя он осторожно опустился на край кровати и стал рукой искать меня. Я тоже потянулась туда, где он сидел, и мы почти столкнулись в темноте руками. Меня удивило, что он не одернул руки в сторону, а переплел свои пальцы с моими и осторожно переместил тело через мое и лег у стены, нежно приобнимая.
Его торс уже был холодным -- похоже, что он замерз. Я придвинулась чуть ближе, положив голову ему на руку, что вытянулась там, где должна была быть подушка. Учащенное дыхание парня выдавало его возбуждение. Он пытался не дышать, а я, не двигаться. Так и лежали.
Я попыталась отвлечься и не думать, что он сейчас испытывал и о чем размышлял, а потому полностью сосредоточилась на выборе следующего места своей остановки. Большие города для меня были опаснее всего. Там много людей и найти меня почему-то всегда оказывалось проще, чем я надеялась. А села… Их по карте России разбросано великое множество. Нужно выбрать такое, о котором мало кто знает и где население можно пересчитать по пальцам. Желательно, чтобы оно было далеко от областных центров и крупных городов. В идеале, оно должно быть полузаброшенным. Там, где из населения только старики да старушки, а потому шансов встретить змеиных отпрысков меньше всего.
Я принялась перебирать в голове крупные города, пытаясь выбрать среди них тот, в вотчину которого я отправлюсь и, сама не заметила, как задремала…
Меня разбудил какой-то странный звук, понять который я никак не могла. Что-то похожее на трение, и иногда скрип. Я приподнялась на локте. Егор все еще спал, нежно положив свою руку на мою талию. Сейчас он выглядел расслабленным.
Звук повторился. Я все еще пыталась привыкнуть к темноте и понять, почему этот скрип меня так пугает. В направлении двери что-то щелкнуло. Я устремила свой взор туда и стала пристально вглядываться. Прежде чем лечь спать, Егор предусмотрительно придвинул к двери тумбочку, чтобы никто не мог войти к нам ночью незамеченным. Но сейчас кто-то входил.
Я уже догадалась, кем он был и почему этот звук меня так насторожил. Трение змеиной чешуи – я так его ненавидела. Но опять какая-то плоскомордая тварь подбиралась ко мне, пробравшись во времянку через очень маленькую щель между дверью и стеной. Это могло означать только одно – мы обнаружены.
Медленно, стараясь не издавать лишних звуков, я стала будить Егора, краем глаза наблюдая за гадиной, которая выдала себя, всего одним движением. Змея продолжала оставаться у входа, словно охраняя его. Она пробовала воздух своим раздвоенным языком, постоянно высовывая его и производя колебания, а затем втягивала в рот и проверяя, кто именно находится внутри. Язык – ее орган осязания и именно он собирает пахучие вещества из воздуха. И работает он получше носа, по крайней мере у них.
Я еще настойчивее толкнула Егора и когда он открыл глаза и его губы начали расплываться в довольной улыбке, спешно зажала ему рот своей ладонью, чтобы он не успел ничего сказать. Когда его взгляд из удивленного перешел в вопросительный, я аккуратно указала на пол у двери. Он проследил за жестом и спустя секунду кивнул, что понял в чем дело.
Несколько минут мы просто наблюдали за непрошенной гостьей. В вагончике ускоренно светлело, что значило лишь, что солнце поднялось. Я стала осматриваться, выискивая глазами какую-нибудь палку, чтобы отогнать эту мерзость от выхода. Ничего даже близко похожего мне не попалось, но я вспомнила, что ножка стола не была к нему прибита. Я начала осторожно садиться. Кровать под нами скрипнула и змея подняла голову.
-- Эва, -- зашептал мне на ухо Егор, испуганно схватив за руку. – Что ты задумала?
-- Сейчас ты должен мне поверить, -- негромко отозвалась я. – Просто доверься и сделай так, как прошу. Мне она не страшна. Ее яд меня не убьет, а лишь усыпит на время. Я должна ее оглушить, чтобы мы могли выйти на улицу.
-- Нет...
Я не дала ему закончить, сильно сжав его руку в своей.
-- Просто поверь. Если она все же сможет меня укусить, не паникуй. Помни – я только сплю. И мне не нужно в больницу. У меня на их яд иммунитет. Ты должен просто унести меня отсюда и как следует спрятать. А потом ждать, когда я очнусь.
-- Ты… Ты не должна, -- он не находил слов.
Сейчас я почти не видела его лица – мы в отличие от змеи все еще были в тени, но была уверена, что на нем отразился ужас – а как еще можно было реагировать на тот бред, что я только что произнесла.
-- Ты меня понял? – на всякий случай спросила я.
Его голова слегка опустилась вниз, и я осознала, что он кивнул, но своей руки от меня не убрал, будто продолжая удерживать на месте.
-- Верь мне и все будет хорошо, -- еще раз произнесла я и решительно встала.
Змея оживилась и тоже подняла голову еще выше. Она высунула язык на всю длину и трепетала, замерев и не отрываясь глядя на меня своим жутким немигающим взглядом. Банальный змеиный гипноз, при котором мелкая жертва обычно принимает извивающийся язык за собственную добычу и начинает ползти прямо к застывшей недвижимо змее. Той остается лишь выбрать момент и атаковать. Почти идеальная комбинация: приманка и маскировка. Но я сейчас совсем не собиралась остолбенеть от страха, хотя этот инстинкт почти готов был взять надо мной верх.
Пока она опробовала на мне свой гипнотический взгляд, я могла как следует ее рассмотреть. За время, проведенное в пути к Полозу и обратно, я успела очень многое прочитать о змеях и теперь не была такой невежей, как раньше. По окрасу и рисунку змеи я сразу поняла, что передо мной степная гадюка. Светло серый верх, черное брюхо, конец хвоста почти лимонный, а голова сзади заметно шире ее шеи. Плюс характерный зигзагообразный узор на спине и темные пятна с каждой стороны от него. При нападении эта змея делает акцент вовсе не на точность, а на молниеносность. Она настырна и когда промахивается, тут же делает следующую попытку. Этот вид преимущественно водится в Астраханской области, на глинистых и песчаных почвах. Как она оказалась здесь, я лишь догадывалась. Хотя, не трудно было предположить, что в этой шкуре сейчас был дружок Кира, тот самый, что заявился в поселок.
Я осторожно потянулась к столу, вспомнив, что иногда эту гадину еще называют «адской змеей» за то, что она кидается на все, что кажется ей подозрительным, включая собственную тень. Поэтому двигалась максимально медленно.
Пока я решала, как лучше достать ножку стола, Егор тоже встал с кровати, чем наделал много шума, заставив пружины противно скрипнуть. Я не могла допустить, чтобы он испортил мой план и стал рисковать собой, защищая меня, поэтому резко толкнула его назад на кровать, так что упав он на половину провалился в пружинную перину, а сама метнулась к столу, на лету выхватив из-под него ножку. Как только она оказалась в моей руке, я бросилась на змею.
Чешуя змеи подобна кольчуге, жесткие пластинки которой плотно прилегают к коже и отлично ее защищает, поэтому я била изо всей силы, желая нанести как можно больший урон гадине. Метила именно в голову, так как спинной и головной мозг этой твари работали автономно, что позволяло даже отрубленной голове кусаться, а телу подолгу извиваться и после отделения головы. В холодные утренние часы змея должна была быть вялой, но даже в таком состоянии она реагировала на мои взмахи очень быстро.
Наш бой вышел коротким, но ожесточенным. Я яростно махала палкой, пытаясь хотя бы раз задеть змею, а та, очень проворно изворачивалась и еще успевала делать агрессивные выпады в мою сторону.
Вспомнив все, что только знала о змеях, я принялась очень быстро махать перед собой палкой, заставляя воздух двигаться то в одну, то в другую сторону. Змея пыталась реагировать, но очень быстро сбилась со столь активного ритма и замерла на месте. Этого момента я и ждала. Я сделала свой замах чуть длиннее и сменив угол наклона, что есть мочи ударила гадину по голове, заставив ее отлететь в угол. Змея все еще шевелилась, но у меня уже не осталось сил на повторную атаку и уже следующий выпад этой твари в мою сторону достиг своей цели и в меня попал ее яд.
Укус был немного болезненным. Я почти сразу ощутила жжение вокруг места, где змея в меня впилась своими ядовитыми клыками. Через пару минут там появляется покраснение, множественные кровоизлияния и быстро распространяющийся отек. Я уже чувствовала влияние ее яда – тело начинало ослабевать, превращаясь меня в рыхлое, беспомощное существо. Мои мышцы чахли, голова кружилась, а конечности словно оцепенели и перестали мне подчиняться. Затем последовала резкая боль, словно кто-то подступил ко мне сзади и нанес сильнейший удар по голове и шее. Я медленно стала оседать, не ожидая столь быстрой реакции на яд.
